Паша с трудом разлепил веки и уставился на Раздражаева.

– Ты кто?

– Э-э... – биолог развел руками. – Я.

– Понятно, – Жутиков обвел взглядом помещение. – Это что, больница? Мы все-таки столкнулись?

– С чем? – удивился Раздражаев.

– Ну, с тем грузовиком? – Паша обеспокоенно повертел головой. – А где Света?

– Здесь я, – слабым голосом произнесла девушка. – Мы не столкнулись. Это было видение из ступора. Так, Раздражаев?

– Наверное, да, – согласился биолог. – А что вы видели?

– Долго рассказывать, – Светлана вяло шевельнула рукой. – Все тело ломит, голова болит, и нос заложило...

– Кризис миновал, но лихорадка отняла у вас много сил, – торопливо пояснил патриот. – Вам что-то снилось?

– Более того, – Света попыталась встать, но это ей не удалось. – Мы видели один сон на двоих. А быть может, и на большее количество народа. Мы жили в счастливом мире. У нас был очаровательный домик на берегу Переднего Нижнего притока Отводящей реки...

– На берегу Правого Бокового притока, – негромко исправил Павел.

– Переднего, – Света улыбнулась. – Не спорь, я провела, любуясь алыми волнами, гораздо больше времени... Паша работал в клинике, а я в отделе кадров речного порта... я была Паше...

Она взглянула на Раздражаева немного смущенно.

– Кем? – заинтересовался появившийся из шлюзового отсека Совковский.

– Не важно, – Света покосилась на Жутикова. – Предложение в силе?

– А? – его взгляд забегал. – Я не понимаю, куда мы попали?

– Мы вернулись, Паша, – в голосе Светланы звучали укоризненные нотки. – Ты хочешь сделать вид, что ничего не помнишь?

– Я помню Землю, свою клинику, нас, – поспешно исправился Жутиков. – Но это не моя больница... это... «Колонист-9»?!

Он крепко зажмурился.

– Правильно, коллега, вы приходите в себя, – ободрил его Раздражаев.

– Не хотелось бы, – процедил сквозь зубы Паша. – Не надо было нас лечить, Михал Михалыч. Там было лучше.

– Где? На Земле? – уточнил Совковский.

– Именно так, – согласился санитар. – Там я был доктором в солидной клинике, у меня была... почти уже была... семья и спокойная, обеспеченная жизнь. А здесь...

– Я с тобой, – Света взяла его за руку.

– Единственное утешение, – пробормотал Паша.

– Подлец, – слабо возмутилась девушка. – Надо же – «единственное утешение»!

– Я хотел сказать... – Жутиков замялся. – Ну... не то я хотел... в смысле что...

– Ладно, я поняла, – смилостивилась Света. – Раздражаев, сколько мы зависали?

– Двое суток.

– Для первой атаки – нормально, – подсказал Совковский. – За время вашего «отсутствия» медицина серьезно продвинулась вперед. Теперь нам известно, как развивается болезнь: в три атаки. Первая – легкая, двухдневная, выживают почти все. Вторая посильнее – недельная. Летальность тридцать процентов. После третьей, полуторамесячной, остаются в живых двое из десяти. В основном люди умирают от истощения. К пассажирским креслам стараниями экономных конструкторов подведена только вода. Питание и лечение не предусмотрено. Так долго валяться с температурой и без пищи не каждому по силам. Но некоторые выживают и больше не залипают, почему – непонятно. Их мало, но все-таки это двадцать процентов. Хоть что-то.

– Утешение так себе, – заметил Паша. – А между атаками – просветления? Как у нас сейчас?

– Да. К сожалению, это ненадолго. Час-два. Если хотите нам что-то поведать – поспешите. Ведь вам надо будет еще и подготовиться к следующей атаке. Подкрепиться, принять кое-какие лекарства и витамины. Чтобы не попасть в печальные тридцать процентов.

– Тогда подробно описывать наши видения мы не станем, только резюме, – предложила Света. – Все колонисты действительно видят единый «глюк». Они живут в довольно странном мире. Хорошо освещенном, но без солнца. Он полон всевозможных оттенков красного, но они упорно величают этот странный пейзаж «нашей голубой планетой Земля». Они живут в счастье и согласии, но почти не понимают, по каким законам существует окружающая природа. Они все как один мучаются от странного невроза – боязни замкнутого пространства...

– Клаустрофобии, – вставил биолог.

– Да, клаустрофобии, проявляющейся даже на открытых пространствах, но все равно упрямо обустраиваются на новом месте, словно их кто-то заставляет...

– Но те, кто выжил после третьей атаки, говорят, что их жизнь «внутри ступора» заканчивается ядерной войной, – заметил Совковский.

– Наверное, так оно и есть, – согласилась Светлана. – Но лишь для тех, кто покидает «Землю», возвращаясь в реальность. Все прочие продолжают счастливо жить в «идеальном» багровом мире, не вспоминая о Планете. До тех пор, пока не умрут их бренные тела здесь, на Планете. И тогда для них, наверное, тоже случается персональная атомная война или какая-то еще катастрофа. Кстати, все очень напоминает принципы построения нашей действительности. Люди по одному приходят в мир, живут в нем все вместе, а затем неизбежно уходят – тоже поодиночке, в страхе и сомнениях. Там все то же, как в настоящей жизни. И это, поверьте, господин директор, неспроста...

...Машина была что надо. Раньше Жутиков не мог и мечтать о таком аппарате. Неудивительно, что утром, наспех проглотив завтрак, он потащил Светлану обкатывать новое приобретение. Жутиков радовался, как ребенок. Света сослалась на то, что в технике ничего не понимает, но по ее лицу было видно – авто ей тоже нравится. Или, быть может, ей нравилось раскатывать в этой машине вместе с Пашей. Так или иначе, но девушка выглядела вполне счастливой.

Жутиков вырулил на главную улицу городка и затормозил у супермаркета. Во всю витрину магазина был развернут плакат: «Новичкам скидки 90%!» Проехать мимо такого заманчивого предложения было просто глупо.

– Что, на все скидки? – осторожно поинтересовался Паша, выглядывая из окошка автомобиля.

– От и до, – заверил выходящий из магазина мужчина, нагруженный огромными пакетами. – Просто праздник для кошелька!

– Здорово! – Жутиков вынул бумажник и пролистнул толстую пачку наличности – подъемные, выданные в первый же день в больничной кассе. – Свет, чего нам надо?

– Массу всего, – оживилась Света. – Доверь это дело мне. Тратить деньги я умею.

– Ну идем тогда, – Жутиков улыбнулся немного растерянно.

Его фантазия по части покупок была ограничена самым необходимым: хлеб, кефир, какие-нибудь овощи-фрукты, иногда бутылка пива с пачкой сушеных кальмаров да пара окорочков...

– Не передумали, голуби мои?

Паша и Света удивленно взглянули на покупателя, который успел свалить пакеты в багажник своей машины и теперь утирал испарину. Жутиков готов был поклясться, что секунду назад это был абсолютно другой человек. Теперь же перед растерянной парочкой стоял... Глюков!

– Рисковый ты мужик, Сан Саныч, – Паша красноречиво размял кулаки. – Ты разве не помнишь, что я обещал тебя придушить?

– Разве? – Глюков удивленно поднял густые брови. – Что-то не припоминаю. Когда это было?

– В машине, куда мы вдруг... перенеслись, – Жутиков засомневался.

– Как это «перенеслись»? Фьють – и улетели? – Сан Саныч взмахнул рукой. – Ты ничего не путаешь?

– Не знаю, – Паша взглянул на Свету, и та пожала плечами.

– Ты, наверное, задремал на закате, Паша. Это опасное время. Сны всякие дурацкие лезут... Однако к делу. Я предлагаю вам совершенно уникальную последнюю возможность уехать в Главный город. Скоростным транспортом, со всеми удобствами. Но изюминка моего предложения не в этом! Вам будет предоставлен особняк в самом центре столицы! Совершенно бесплатно. Таких домов в свободном обращении почти не осталось, но исключительно для такой симпатичной пары... Из моего личного резерва. Вы станете украшением и сливками столичного общества!

Света крепко вцепилась в Пашин рукав. Что и говорить, звучало предложение заманчиво.

– А с работой как?

– Вам, Павел, я могу предложить руководство солидной частной клиникой. А Светлане... можно будет и вовсе не работать. С такими-то доходами! Ну как, едем?

– Что-то я не пойму тебя, Глюков, – Паша с подозрением прищурился. – То ты простым гидом представляешься, то вдруг дома раздаешь, как будто ты миллионер. Не верю я тебе.

– Не верит он! – Сан Саныч обиженно фыркнул. – Светлана, образумьте своего суженого-ряженого!

– Я вам тоже не верю, – Света поджала губки. – Мы останемся здесь.

– Ну и оставайтесь! Все равно недолго вам тут прозябать. Не хотите добровольно, приедете иначе. Но уже без комфорта. Сами виноваты.

– Угрожаете нам, что ли? – Паша нахмурился.

– А-а... – Глюков махнул рукой и уселся в машину. – До встречи в Главном!

Паша и Света проводили его авто настороженными взглядами. Когда машина выехала на дорогу, за ее рулем снова сидел прежний покупатель, Паша готов был поклясться в этом собственным здоровьем. Фокусы Сан Саныча становились явлением почти привычным, но все равно удивительным.

Немного поудивлявшись, Паша хлопнул дверцей своей машины, взял Свету под руку, и они направились к супермаркету. Но тут по улице прокатился вой полицейской сирены и из-за поворота появился лимузин Фила. Шериф притормозил и, не останавливаясь, крикнул:

– Все на площадь!

– А что... – Паша проводил взглядом рванувшую машину шерифа, – случилось... то?

Света огорченно вздохнула.

– Наверное, что-то важное, – она с сожалением покосилась на плакат. – Может, Глюкова наконец схватили? Едем?

Паша молча кивнул, и они вернулись к машине.

На площади было не протолкнуться. Народ толпился у мэрии, на крыльце которой стояли Фил и долговязый Гарри. Они составляли какие-то списки. Все переписанные мужчины и некоторые из женщин уходили в здание и возвращались с чем-то, отдаленно напоминающим оружие.

– Мобилизация? – Паша удивленно взглянул на подругу. – Или учения какие-то?

– Недолго мы покайфовали, – Света надула губки. – Вот тебе и счастливая жизнь на родине предков.

Паша протолкнулся к мэрии.

– Кого воюем?

– А-а, доктор... – Фил приветственно взмахнул рукой. – Записываешься?

– Куда?

– В отряд самообороны.

– От кого?

– От горожан. Из Главного армия идет. Разведка сообщила. Глюков подбил тамошний народ на глупости. Не смог нас уговорами да хитростью в свое логово заманить, вот теперь силой решил взять.

– Силой? – Паша озадаченно почесал в затылке. Эвон как обернулось. Возможно, и стоило принять «последнее уникальное» предложение этого факира. – Зачем ему это?

– Не знаю. Может, амбиции через край плещут, а может, цель у него какая-то имеется. Точно не скажу. Но я его достаточно изучил, чтобы заявить с полной уверенностью – этот не отстанет. Он как зараза. Если не лечить, сама не пройдет... Ну так что, записываешься?

– Пиши, – Жутиков взглянул на Свету.

Она явно не одобряла Пашино решение, но молчала. Уважала его, как мужчину, защитника. Жутиков приосанился. Раньше его никто не любил и особо не уважал. А тут сразу и то и другое – да еще от такой потрясающей женщины. Какими бы ни были издержки обретенного счастья, оно того стоило...

...Паша хотел попасть в отряд Фила, но шериф осуществлял общее руководство и командиром передовой группы стал Гарри. Боевого опыта ни у кого из ополченцев не было, и кто станет главным, по большому счету, не имело значения. Фил так и сказал: боевая задача – произвести впечатление.

Когда отряд развернулся на окраине городка и занял позиции, Жутиков наконец-то рассмотрел оружие. Странные винтовки внешним видом больше всего напоминали пневматические инъекторы, которыми в больнице делались прививки. Чем стреляют эти штуковины, никто из ополченцев не знал.

– Это ружья с местных складов, – пояснил Гарри. – Наследство исчезнувшей земной цивилизации. Как работают, мы пока не разобрались, но испытали на вражеских лазутчиках. Трое глюковских шпионов пытались пробраться в городок, так Джейкоб их подстрелил, почти не целясь. Шпионы лопнули, будто воздушные шарики. Только облачка серого дыма от них остались. Хорошее оружие.

– А в нас будут стрелять из таких же? – с опаской спросил Паша.

– Не знаю, – Гарри снял и нервно протер очки. – Вроде бы нет. По слухам, армия Глюкова вооружена какими-то парализующими хлыстами и ружьями с усыпляющими пулями. Он же хочет нас в Главный согнать, в рабство.

– Ага, – Жутиков заметно повеселел.

На этой теплой, приятной Земле и война была какой-то нестрашной. Подумаешь, рабство! Во-первых, это лишь предположение Гарри, а во-вторых, вряд ли вполне современный человек Глюков станет подвергать рабов средневековым пыткам или будет изнурять их непосильным трудом. Это утешение на случай, если не удастся дать ему отпор. А если удастся – вообще не о чем думать. Да наверняка удастся! Ведь у ополчения имеется такое мощное оружие.

Паша устроился поудобнее – он занял позицию за углом крайнего домика, почти у самой обочины шоссе, плавно переходящего в основную улицу городка – устроился и взглянул в дорожную перспективу через оптический прицел. Армия Глюкова была уже хорошо видна. Она ехала на тяжелых серых грузовиках с открытыми кузовами, в которых было полно таких же серых солдат.

Жутиков осознал, что обещанное Гарри «цветовое прозрение» действительно наступает, но пока лишь по части серого и желтовато-белого. Дорога была явно светлее грузовиков и казалась сделанной из сыра или сливочного масла. В животе у Паши заурчало. Сказывалось предбоевое волнение – завтрак рассосался чрезвычайно быстро.

Паша навел резкость. Солдаты были странными. Будто и не людьми вовсе. Мало того, что их униформа была удручающе мышиного цвета, такими же были их каски, зажатое пока между колен оружие и даже лица. Раскрасились для маскировки? Но тогда почему не в красный цвет? Кроме желтоватой дороги, все остальные элементы пейзажа, особенно удобные для укрытия кусты, оставались красными. Впрочем, это, наверное, только для новичков они были таковыми. А для старожилов и этих вражеских солдат имели все положенные цвета.

Жутиков проводил взглядом съезжающие с дороги машины. Они останавливались, и войско тут же спешивалось, разворачиваясь в атакующую цепь. Паша вытер о штаны взмокшие ладони и прижался щекой к прикладу. Прицелиться, плавно нажать на спуск и...

– Подпустить ближе! Без команды не стрелять! – срывающимся от волнения голосом приказал Гарри.

Если бы его послушали, все могло пойти иначе, но ополчение открыло беспорядочную стрельбу, и когда серые солдаты залегли, наиболее отчаянные защитники городка вышли из укрытий и начали сумбурную контратаку. Образумить расхрабрившихся ополченцев не смогли ни Гарри, ни подоспевший из центра Фил. Их команды утонули в воинственных выкриках и топоте рванувшего навстречу врагу отряда.

Жутиков мгновенно поддался боевому азарту и выбежал на поле боя одним из первых. Увидев, с каким энтузиазмом бросились в атаку защитники, серые начали отползать, а когда авангард достиг их позиций и принялся безжалостно истреблять противника выстрелами в упор, солдаты Глюкова побежали.

Паша преследовал врагов, не чувствуя усталости. От его точных выстрелов серые лопались мыльными пузырями направо и налево. Жутиков почти не целился, но все равно попадал.

Рядом сражался запыхавшийся Гарри. Паша встретился с ним взглядом и издал воинственный клич вроде следопытского, как в кино про первых колонистов на Планете. Командир кисло улыбнулся и указал на витающее поблизости облачко – все, что осталось от очередного серого солдата.

– Газы!

– У кого? – не сразу понял Жутиков. – А-а, в смысле – не дышать? Я так и делаю. Как попадаю в облако – нос на замок.

– Правильно, это парализующий газ, – Гарри кивнул. – Вон видишь, Ивана скрючило...

Паша обернулся. Иван валялся, будто тряпичная кукла, метрах в тридцати позади. Глаза его остекленели, а изо рта вывалился язык. Рядом суетилась медсестра из клиники – Паша ее узнал.

– Значит, издалека надо, – решил Жутиков и продолжил преследовать драпающего во все лопатки врага. – Бей глюковских!

– Гарри, останови его! – заорал из глубокого тыла ополченцев Фил. – Все назад! Это ловушка!

Паша удивленно оглянулся. Все его товарищи притормозили и так же удивленно внимали Филу. Что он им говорит, Жутиков не слышал – слишком далеко вперед вырвался.

Косвенный ответ Паша получил, когда снова взглянул прямо. Солдаты Глюкова больше не удирали, а, наоборот, наступали. Цепью и с оружием наперевес. А еще они приближались справа и слева. И с тыла. Из центра городка ехали серые грузовики. Вот так! Отвлекли и окружили. Жутиков повел стволом, выбирая цель. Выбор был богатым, но поливать всех подряд было бессмысленно. Серых собралось ужасно много, а сколько осталось зарядов в винтовке, Паша не имел представления. Вот если бы найти офицера, который командует этим воинством, а еще лучше – увидеть самого Глюкова. Впрочем, хитрый «тролль» наверняка отсиживался где-нибудь в безопасном месте.

Пока Жутиков размышлял, кольцо окружения сомкнулось и солдаты подошли вплотную. Приняв решение стрелять без разбора, Паша поднял оружие, но тут откуда-то из левой цепи серых взметнулся длинный хлыст, и шею санитара обожгло.

Винтовка выпала из ослабевших рук, ноги подкосились, а глаза заволокло мутной пеленой. Жутиков поморгал, но пелена только сгустилась. Все, что мог различать Паша, – размытые контуры. Оставалось ориентироваться на слух, но и он начал подводить. Слева донесся глухой голос Гарри, затем обреченный выкрик Фила и неожиданно – уже совсем тихо – Светланы. Она кричала что-то неразборчивое, но в голосе угадывалось возмущение. Жутиков обернулся. В плывущем перед глазами тумане он сумел выделить очертания Светы и двух или трех серых фигур. Солдаты куда-то тащили девушку, а она отчаянно сопротивлялась.

– Не трогать! – прорычал Жутиков, поднимая вялую руку с некрепко сжатым кулаком.

Казалось, что рука налилась свинцом. Паша от бессильной злости опять зарычал и сделал шаг к Свете. Багровый мир вокруг поплыл, словно его перемешали чайной ложкой...

Паша упал в пыльную траву и отключился...