Щеткин спрятал диск в карман и бесшумно подошел к двери. В коридоре было тихо. Весь персонал архивно-кадровой службы обедал. Агент осторожно выскользнул из комнаты и быстро спустился по лестнице в вестибюль.

– Забрал медаль? – поинтересовался охранник.

– На обед все ушли, а у меня времени в обрез, – спокойно ответил агент. – Завтра забегу.

– Лучше в понедельник, – посоветовал офицер. – Завтра у нас плановая проверка боевой подготовки.

– Боевой подготовки? – удивился Щеткин. – В кадрах?

– А ты думал, наши тетки только по клавишам стучать умеют? – охранник усмехнулся. – Если потребуется, они любого снайпера уделают. А на татами что вытворяют, ты бы видел!

– А я хотел одной свидание назначить, – агент притворно вздохнул. – Теперь не рискну.

– Это правильно, – одобрил офицер. – У нас тут своих ухажеров хватает.

Щеткин вышел на улицу и по привычке быстро смешался с толпой. Как выяснилось, не напрасно. Спустя полминуты из штаба выбежали трое типов в штатском и модных солнцезащитных очках. Они о чем-то коротко посовещались и бросились врассыпную. Двое помчались вправо и влево по улице, а один направился прямиком к агенту. За толчеей разглядеть Щеткина подозрительный субъект пока не мог, но в потоке пешеходов то и дело возникали опасные просветы. Агент нырнул в узкую улочку и, быстрым шагом обойдя пару кварталов, вернулся примерно туда, где стояла его машина. Прежде чем подойти к автомобилю, он тщательно осмотрелся и выяснил, что один из типов дежурит неподалеку. Кроме машины Щеткина, у обочины стояли два десятка экипажей, причем три из них принадлежали ПСБ. Преследователь, видимо, никак не мог решить, у какого из них следует устроить засаду.

Агент спрятался за спинами группы каких-то оживленно беседующих клерков и поравнялся с машиной. Вынув ключ, он нажал кнопку открытия дверцы, но тут же передумал и дал отбой. Садиться в машину Щеткину расхотелось. Брелок электронного ключа нарисовал на дисплее три символа. Первый означал, что машину открывали в отсутствие хозяина, второй сигнализировал о том, что нарушена электрическая цепь стартера, а третий предупреждал о появлении среди стандартного оборудования «неизвестного устройства». Для компьютера устройство, возможно, было неизвестным, но интуиции Щеткина его назначение представлялось ясным как день.

Агент снова повернул в боковую улочку и, выйдя на другой проспект, поймал такси. Когда он был от штаба уже в десятке кварталов, вдалеке прогремели два сильных взрыва и раздался вой пожарных сирен.

Типы в темных очках, видимо, так и не вычислили, какая из трех машин принадлежит Щеткину, и заминировали все три. Для надежности.

– Это уже слишком! – выслушав доклад агента, возмутился Хорошеев. – Они решили начать войну?! Ладно, они ее получат. Но мы нанесем удар не по исполнителям, а в самое сердце заговора! Только чуть позже. Что вы узнали по существу вопроса?

– Обнаружилась новая ниточка, – сообщил Щеткин. – Практически вся спецгруппа ПСО набрана из бывших сотрудников частной охранной фирмы «Центурион».

– Так я и знал! – директор удовлетворенно потер руки. – «Центурион», «Цезарь» и «Легион»! Три конторы с расширенными лицензиями! Те самые фирмы, которым доверено охранять политиков и сенаторов. Вот вам и след, Щеткин. А ведет он на самый верх! Тот, кто набирал для Президента спецгруппу, и есть главный заговорщик.

– Руководитель аппарата? Или все-таки Бубнов? Или начальник Службы Охраны? Или... еще десяток высокопоставленных чиновников?

– Понимаю, – Хорошеев немного успокоился. – Улики не указывают на кого-либо прямо. Но теперь у нас есть не просто зацепка, а отчетливый след. Это уже много. Что еще?

– Обнаружив связь охранников с частными фирмами, я проверил другие базы данных и выяснил еще одну тревожную подробность. Часть «центурионов» – транзитом через ПСО – рассосалась по прочим силовым ведомствам, включая наше, – Щеткин взял многозначительную паузу. – А сама фирма реорганизовалась до неузнаваемости. В ней не осталось никого из прежнего состава, и все архивные файлы были стерты. Чуть меньше чем четыре года назад «Центурион» фактически был создан заново.

– Грамотный ход, – оценил Хорошеев.

– Куча бабок не может лежать бесполезной горой в каком-нибудь подвале, – вдруг проснулся Пустотелов. До последнего момента он сидел в глубоком кресле, не проявляя к беседе абсолютно никакого интереса, и рассматривал пейзаж за окном.

– Что? – не сразу переключился Хорошеев. – При чем тут деньги? Мы же говорим о «Центурионе».

– А я говорю о главном, – всего лишь с минутной задержкой парировал Федор. – Не за тот хвост вы потянули. Это от ящерки пятая конечность. Оторвется и снова отрастет, а вам с него никакого навара. Надо искать частные капиталовложения, например, в космос. Кто в здравом уме станет финансировать космические исследования? Только тот, у кого есть лишние деньги и он готов потратить их на перспективу. Еще надо отследить серьезные закупки техники, проанализировать источники финансирования крупных строительных проектов, отчеты о сделках с золотом и алмазами за последние два года поднять, инвестиционные фонды пощупать. Ведь денег было украдено столько, что по мелочи за десять лет не пристроишь. Значит, крупными пакетами они разошлись. Миллионов от ста и выше.

– А мне кажется, золотом капитал лежит, – возразил Щеткин. – Большой сверкающей кучей. Например, на тех «заброшенных» верфях. Сразу такие средства пристраивать нельзя. Слишком заметно. Лучше выдержать паузу, а после потихоньку, полегоньку и отмыть все украденное.

– Версии спорные, но проверка не помешает, я согласен, – сказал Хорошеев. – Вот только при чем тут наша основная цель? Мы хотим раскрыть заговор и арестовать его вдохновителей, а вы рассуждаете о том, как бы найти украденные миллионы.

– Разве одно мешает другому? – Щеткин немного смутился. – И потом, если мы найдем золото, это может спровоцировать заговорщиков на активные действия. Пытаясь отстоять награбленное, они покажут истинные лица, и мы их схватим. Как говорится, вора погубит жадность.

– Надо подумать, – сказал директор.

– Разрешите провести разведку! – воодушевился Щеткин. – Прямо в логове. На верфях. Если я прав, мы не только досрочно раскроем заговор, но и вернем в казну немыслимые деньги!

– Жадность фраеров губит, а не воров, – очнулся Пустотелов. – И агентов.

– Умри, – отмахнулся Щеткин. – Господин директор, разрешите?!

– Лети, – согласился Хорошеев. – Раздумывать некогда. Я сам проверю, куда ведет след «Центуриона». Ну а ты, мыслитель, не желаешь свою версию проработать?

Он уставился на Федора. Тот вытаращился в ответ. Спустя минуту Пустотелов кивнул.

– Я проверю. Мне бы только приодеться и документы солидные.

– Запросто, – пообещал Хорошеев. – Станешь у нас бухгалтером Службы Госрезерва, который наворовал капитал и теперь хочет его пристроить. Могу даже секретаршу тебе дать в помощь. Чтобы, пока ты тормозишь, на вопросы отвечала. Пройдешься по компаниям, фондам, банкам, выяснишь, кто чем дышит. Все данные будешь отправлять лично мне... одним секретным способом. А я их проанализирую. Ну что, договорились?

«Ну, а почему бы не стать бухгалтером? Образования, правда, нет, но ведь и на героя-космонавта я тоже не учился. Опять же, как тут откажешься? Ведь не просят, а приказывают. Пока вся эта катавасия не закончится, домой все равно не отпустят. Да я и сам туда не пойду. Там же эти... в очках...»

– Секретаршу... не толстую только.

– Чудак-человек, где ж ты толстых секретарш видел?! – Хорошеев рассмеялся. – Не волнуйся, Федор, подберем тебе такую пташку – одной улыбкой любого клерка расколет.

«Нет, это не улов, – Федор скомкал список «обследованных» фирм и бросил его в урну. – Обыкновенные кидалы. Без масштаба. А секретаршу Хорошеев и впрямь настоящую подогнал. Такую, что зубы сводит, только взглянешь. И худая. Фигура у нее – после Люськиной даже глазам больно. Где же все-таки водятся настоящие акулы? Под какими вывесками спрятались? Что тут? Фонд Поддержки Исследований. Интересно. Каких исследований? Космоса? Океанов? Исчезающих культур? Или исследований в принципе. Всяких разных. А по фасаду не скажешь, что меценаты обосновались. Больше на офис нефтяной компании похоже или на крупный банк. Надо проверить...»

– Света, нам сюда.

Секретарша понимающе улыбнулась и тронула за плечо водителя. От ее улыбки внутри у Федора что-то перевернулось и потеплело. Словно бы опрокинулась чашка с кофе. Или рюмка водки.

Машина подрулила к подъезду Фонда, и проворный водитель быстро обежал ее, чтобы раскрыть перед Пустотеловым дверцу. До сегодняшнего дня перед Федором никто не открывал никаких дверей, однако он выбрался из авто с таким видом, словно давно уже привык к такому сервису. Водитель подал руку Свете, и тут для всей их тесной компании наступил момент триумфа. Сквозь стеклянные двери за подъехавшими гостями наблюдал примерно десяток человек, наверняка еще пять-шесть пялились в мониторы охранных систем. Что сейчас чувствовали все эти наблюдатели, Пустотелов знал по собственному опыту. Точеная ножка, вторая, бедра, талия, грудь, шея и, наконец, из тени лимузина показалось лицо. Прекрасная, обворожительная, стройная, сексапильная и черт знает еще какая Светлана! Секретарь-референт Федора Пустотелова, бухгалтера Госрезерва... Визитная карточка – лучше не придумать. Что такое лимузин? Железяка, которую может купить в обычном салоне любой хапуга-миллионер. Телохранители, дорогие костюмы, перстни, очки в золотой оправе... Чушь. А вот такие секретарши... это да! Это надо поискать.

Во всех предыдущих фирмах такой эффектный «выход на сцену» срабатывал на все сто. Клерки теряли волю и были готовы заключить с Федором любую сделку, лишь бы подольше наслаждаться обществом его референта.

Пустотелов оценил масштабы здания и немного себя одернул. В таком небоскребе Светлане могло найтись немало достойных конкуренток. Впрочем, даже если так, секретарша должна была всего лишь отвлечь внимание и заболтать служащих, пока Пустотелов с важным видом будет анализировать условия размещения средств в Фонде, а мыслеграф станет передавать все его наблюдения и думы на компьютер Хорошеева.

– Чем могу быть полезен? – едва посетители вошли в здание, перед ними возник с иголочки одетый молодой человек. На лацкане его пиджака болтался кусочек пластика с надписью «Мл. управляющий».

– Моего шефа интересуют условия размещения средств в вашем Фонде, – прощебетала Светлана невыразимо приятным голоском.

Молодой человек слегка подтаял и широким жестом указал на живописную полянку, прямо в центре холла. Посреди нее, между увитых цветами камней, чуть левее маленького водопадика и чуть правее крошечного уголка настоящих тропических джунглей, стояли кресла и низкий столик. Видимо, это было местом для предварительных переговоров.

– Больших средств, – уточнил Пустотелов.

В роли крупного бизнесмена было одно неоспоримое преимущество: задержки с репликами выглядели вполне обоснованно.

– О, мы работаем с любыми суммами, – заверил его «мл. управляющий». – Но, конечно, чем больше вложение, тем выгоднее условия. Вот простейший пример: если вы доверите нам распоряжаться тысячей кредитов, процентная ставка будет невелика. Около пяти процентов годовых. Но если сумма будет на порядок выше...

– А если на четыре? – Светлана очаровательно улыбнулась.

– На четыре, извините... порядка? – клерк запнулся.

– Или на пять, если вы вселите в нас уверенность в абсолютной надежности Фонда, – заявила девушка, приоткрывая портфельчик, полный ценных бумаг на предъявителя. Золотистая кайма по краю указывала на то, что каждая из них стоит не меньше миллиона. Управляющий покосился на бумаги и нервно сглотнул.

– О-о, вы можете быть полностью уверены! Абсолютно уверены! Скажу вам сразу, наш Фонд имеет солидный основной капитал и пользуется покровительством самых влиятельных фигур Планеты!

– Все так говорят, дорогуша, – Светлана выждала, когда «босс» Пустотелов плюхнется в кожаные объятия кресла, и присела рядом. – Но когда дело доходит до откровенного разговора, выясняется, что никаких покровителей не существует и у нас просто хотят выманить денежки.

– Ну что вы, сударыня! Что вы! Как можно! – клерк трагически взмахнул рукой и незаметно утер со лба пот. – Взгляните вокруг! Разве не заметно, что мы заботимся о своей репутации? Наш Фонд существует давно, и вехи нашего развития определены на многие годы вперед! Мы финансируем весьма и весьма перспективные проекты. Они и сейчас приносят немалую прибыль, но в будущем... Это ведь главное: стабильность и процветание в будущем. Вы согласны?

– Я согласна, – Светлана улыбнулась и глазами указала на Пустотелова. – Но этого мало. Надо, чтобы согласился и Федор Иванович, а его не так-то просто убедить.

– И насколько влиятельны ваши покровители? – равнодушно спросил Федор.

– Поймите меня правильно, Федор Иванович, я не могу ответить вам прямо, но... Наши покровители влиятельны... максимально. Понимаете меня?

«Отчего же не понять? Максимально – это много. Чуть больше, чем «очень», и чуть меньше, чем «божественно». Лопух. Увидел пачку векселей... или как там их называют... черт... ну, не важно. Увидел и потек, будто пломбир по Африке. Гнать надо таких «мл. управляющих» в шею. Эй, господин директор, вы мои мысли читаете? Кстати, вам по шее за такие штучки полагается. Додумались тоже! В мозги влезать без разрешения. Где ж такое записано? В каких Конституциях и «хабеас корпусах»? А как же права человека и все такое? Ну, ладно, за это я вам позже накостыляю. Короче, думаю, приехали мы. В точку попали. Чего дальше-то делать?»

– Понимаю, – Пустотелов кивнул. – Я готов говорить о деле, но с кем-нибудь более высокого ранга.

– Ну что же, Федя, давай поговорим, – послышалось из-за мини-джунглей.

Пустотелов медленно обернулся и увидел, что на спинку его кресла оперся улыбающийся агент Воткин. Или Пивцов. Различать «братьев» по лицам Федор научился, но по фамилиям по-прежнему путал.

– Желательно в кабинете директора Фонда, – в поле зрения появился и Пивцов. Или Воткин. В модных темных очках. – Светлана, мое почтение! Вас мы не задерживаем.

– Не хватает смелости выстрелить, глядя в глаза? – Света мгновенно преобразилась. Теперь она походила не на изнеженную «пташку», а на готовую к бою валькирию.

– Све-ета, – укоризненно протянул агент. – Мы же нормальные люди. Зачем вы так? Никто не станет стрелять вам в спину. Просто с этой минуты вы уволены из славных рядов ПСБ вместе с вашим шефом Хорошеевым и специальным агентом Щеткиным. Идите на все четыре стороны.

– И кто же меня уволил? Вы? Или ваш напарник?

– Нет, не мы, а тот, кто имеет на это право, – Пивцов усмехнулся. – Федор, информация дошла?

– Дошла, – Пустотелов встал.

– Ага, вижу. Тогда идем.

«Явно в точку попали. Максимальные покровители... Надо же. Кто, интересно было бы узнать. Вот, блин, все чаще ловлю себя на этом словечке. Может, и вправду растормошился? Может, действительно интересно стало? Жаль, что поздно. Или еще не все потеряно? Вдруг пронесет? Как с тем «Криптоном». Хотя люди, которые могут надуть Президента и уволить директора ПСБ, шутить не станут. Профессора убрали, а уж меня и подавно раздавят, не поморщатся. Как таракана подвального. А потом и Хорошеева со Щеткиным, и Свету. Когда те станут не агентами ПСБ, а частными лицами. Так возни меньше и шума. Чтобы, значит, никто не догадался, куда ниточки заговора ведут...»

Шедший впереди «брат» Пивцов толкнул массивную дверь и, просунув голову в кабинет, поинтересовался:

– Разрешите?

Хозяин кабинета ничего не ответил вслух. Наверное, кивнул или подал еще какой-то знак. Пивцов обернулся к Федору и поманил его пальцем.

– Заходи, герой. Побеседуешь с максимально влиятельным человеком. Если, конечно, у него хватит на тебя терпения.

Шедший позади Воткин сильно толкнул Пустотелова в спину, и тот ввалился в кабинет, запнувшись о порог. Федор хотел было возмутиться, но, когда обернулся к агенту, увидел только захлопнувшуюся дверь.

– Я хочу поговорить с глазу на глаз, – донеслось из глубины кабинета. – Располагайтесь, Федор Иванович. Вот здесь.

Пустотелов медленно обернулся и замер. Голоса, конечно, часто бывают похожими, но не узнать этого человека в лицо было трудно. Пустотелов прошел к столу и сел в указанное кресло.

– Здрасьте... – выдохнул он, – господин Президент.