8. 06 июля, 21 час
(время московское)
Вызов застал комиссара СБН по Эфиопии, Кении и Сомали Абебе Бекилу в самый неподходящий момент. Благо что это был письменный приказ из африканского офиса СБН, а не сеанс прямой связи с Мванбой. Комиссар Абебе весьма дорожил своей репутацией. Он не смог бы пережить позора, выйди сейчас на связь начальство. Комиссар СБН по ЭКС – солиднейший человек, фактически четвертый в любой из трех стран после президента, премьер-министра и генерального прокурора, и вдруг сидит на унитазе. Понятно, что дело житейское и неудобство в такой ситуации должен испытать начальник, но все равно удачно, что приказ послали S-почтой.
Бекила внимательно прочитал документ и причмокнул. Серьезное дело. Ссылка на Влада и гриф «Взято под личный контроль». Подпись Мванбы. Никаких промежуточных исполнителей-составителей документа. Да, точно серьезное дело.
Предварительные выводы Абебе удовлетворили. В ссылке указывалось, что Влад просит заняться делом безотлагательно и лично. И подписано: «С уважением, В.В.». Ну что ж, раз с уважением, все будет сделано хорошо и даже лучше. Уважение Бекила ценил превыше всего. Если задуматься – больше, чем деньги. Ведь ни для кого не секрет, что комиссара не раз приглашали работать в правительства всех трех стран ЭКС на самые высокие должности с очень высоким окладом. Очень высоким. Но Бекила рассматривал все предложения с другой позиции. Его интересовал уровень. Быть министром в правительстве Эфиопии, Сомали или Кении, конечно, весьма почетно, но служить комиссаром Службы безопасности «Networld» все-таки солиднее хотя бы потому, что ты автоматически становишься Гражданином Мира, деятелем международного уровня. Министров много, а комиссар один на три страны. И любой министр кланяется тебе первым. Кроме премьеров и министров иностранных дел, пожалуй.
А что касается денег, то в Эфиопии, да и соседних странах к ним принято относиться уважительно, но без фанатизма. Хороший дом, плодородная земля, тучное стадо или богатый платиновый рудник гораздо важнее кучи эфиопских бырров, кенийских и сомалийских шиллингов или валютных счетов за границей. Но даже это не столь важно, как знатный род. Например, такой, как род Бекилы. И если ты достоин памяти своих именитых предков, то можешь с чистой совестью уважать себя сам и рассчитывать на уважение других. Поэтому-то Абебе и ценил уважение превыше всего. Ему было чем гордиться по любому из вышеозначенных пунктов. С предками все в порядке – прадед был национальным героем, дед и отец тоже прожили достойные жизни. У Абебе имелись дома в Найроби и Могадишо, а сеть закусочных в Аддис-Абебе и рудники на востоке Эфиопии приносили ему стабильный доход в быррах и долларах. Но в первую очередь именно образование, ум и кристальная честность позволили ему получить должность президентского уровня. Так что «четвертый человек в любой из трех стран» это вовсе не преувеличение.
Бекила вспомнил, где находится, и отогнал возвышенные мысли. Уважение – продукт особый, его следует постоянно держать в специальных условиях. В жестком контейнере личной надежности, под крышкой безотказности. Новое дело – как раз испытание контейнера на прочность. Не справится владелец с расследованием истории, сломается и упрятанное внутрь уважение. А путь всего сломанного чаще ведет к осколкам, чем к восстановлению целого.
Итак, что известно? Груз теряет маркировку, поступая на склады. Почему и зачем? Понятное дело, чтобы легче было его продавать и наживаться за счет голодных сограждан. Негодяи эти миссионеры и их местные помощники. А такая приличная вывеска. Вопрос – как добыть санкцию на обыск? Даже генеральный прокурор не возьмет на себя такой риск. Не к президенту же идти со столь специфическим делом. Как быть?
«Да очень просто. Попросить. И пусть Ахмет попробует отказать…»
Бекила закрыл смарт, завершил все процедуры и покинул лучшее место для размышлений, пребывая в полной уверенности, что исполнит поручение еще до захода солнца. Успешно исполнит. Хозяин арендованных Гуманитарной Миссией складов, Ахмет Таиз, был старинным приятелем уважаемого Абебе.
Комиссар переоделся в официальный костюм, недолго поколебался и сунул в карман штатное оружие. Скорее для солидности, чем из опасения за свою безопасность. В Эфиопии никогда не нападали на уважаемых людей без особых на то причин. Тем более здесь, в столице.
Покинув дом, Абебе уселся в роскошный «Инфинити» – ездить на чем-то менее выдающемся ему не позволял статус – и неторопливо покатил через центр города на его восточную окраину, к складам Ахмета. Примерно в пяти кварталах от старинного дворца великого императора Менелика Второго комиссар застрял в первой пробке. Потеряв полчаса, он продолжил путь, но едва миновал здание Африканской штаб-квартиры экономической комиссии ООН, как застрял вновь. Пришлось смиренно ждать, когда полицейские разгонят затор при помощи своих специфических, почти магических пассов волшебными жезлами. На ожидание ушло еще сорок минут. А ведь если бы Абебе выбрал другой маршрут, не через центр, а чуть-чуть южнее, мимо Дома Африки и резиденции ОАЕ, ему не пришлось бы терять время. Бекила усмехнулся своим мыслям. Он мог бы и машину выбрать попроще. Но кто бы его тогда узнавал? Не поравнявшись, а вот как сейчас, за километр. Не-ет. Уважение – штука тонкая.
Бекила покосился на часы. И все-таки иногда стремление, чтобы все и всегда было comme il faut чертовски мешает. Пока Бекила пробирается через город по пыльным, перегруженным центральным магистралям, Ахмет может просто уйти из своей конторы домой, ведь рабочий день близится к концу. Абебе открыл смарт. Придется предупредить его о высоком визите. Внушительнее и загадочнее было бы приехать без предупреждения, но выбирать не приходится. В конце концов, как человек из западной фирмы Бекила имеет право на некоторые отступления от местных традиций. Это даже добавляет ему солидности…
– Да, да, уважаемый Абебе, – после обмена приветствиями и краткой беседы о погоде, сельскохозяйственной политике правительства и успехах детей, подтвердил Таиз. – Груз из России прибыл вчера. Сегодня закончили перевозить из Джибути на столичные склады. Ко мне поступила почти половина партии. Развоз по пунктам выдачи начнется завтра, после сверки карго-манифеста и складских ведомостей.
– Значит, сейчас товар лежит в полной неприкосновенности, уважаемый Ахмет?
– Конечно, уважаемый Абебе. Вы же знаете, я дорожу репутацией. Транспортно-складская компания Ахмета Таиза – солидное предприятие. У меня тридцать семь филиалов по всей стране.
– Да, уважаемый Ахмет, вы самый серьезный бизнесмен в столице. Ваша фирма – безусловный лидер на рынке грузоперевозок и хранения. Я не смею подвергать сомнению ваш профессионализм. Именно поэтому я обращаюсь к вам напрямую, лично. В знак нашей дружбы и взаимного доверия. Если Аллах будет милостив и мои подозрения окажутся беспочвенными, о них не узнает никто, кроме нас с вами. Но если я прав…
Бекила взял многозначительную паузу и едва заметным кивком предложил Таизу закончить его мысль.
– Понимаю, уважаемый Абебе, – Ахмет был очень серьезен. – Если груз не слишком чист, он не должен уйти с моего склада. Ведь в этом случае я стану пособником бесчестных дельцов. Соучастником преступления.
– Это в лучшем случае, – Бекила сочувственно вздохнул. – А если их не удастся схватить, вы окажетесь крайним и вам предъявят обвинение в сбыте. А это уже не соучастие, это преступление первой степени. Я не могу допустить, чтобы уважаемый мной человек попал в такую неприятную историю.
– Понимаю, – лицо Ахмета и вовсе помрачнело. – Жду вас, уважаемый Абебе, в своем офисе. Внутренний переход в складскую зону не опечатан представителями миссии, мы пройдем беспрепятственно…
Бекила выключил смарт и подмигнул своему отражению в мониторе заднего обзора. Вот так. Никаких тебе санкций и головных болей. Всего-то проявил к человеку уважение, и он готов на любое нарушение правил. А если уважил да еще припугнул, он твой с потрохами, как выражаются русские.
Комиссар свернул с трассы на Дэбрэ-Бырхан и вырулил на шоссе, ведущее в старый пригород – место, где будто бы кто-то построил декорации к фильму о пришельцах. Гигантские серебристые ангары новейших модульных складов стояли на желтой, вытоптанной земле бывших улочек, словно межзвездные корабли, спустившиеся с космических высот на древний, полуразрушенный городок. Старых домиков здесь осталось немного, но достаточно для создания этого эффекта. А еще их хватало для того, чтобы приютить семьи складских работников низшего звена и безработный сброд. Однажды Бекила даже засек здесь подозрительные перемещения личностей и вовсе криминальной наружности. Они скрывали лица и небрежно, будто бросая «Неводу» вызов, прятали под полами халатов автоматы. И хотя солдаты, вызванные в тот раз на прочесывание окраины, никого не схватили, комиссар занес район складов в черный список.
Дорога стала хуже, и Абебе снизил скорость. Незачем спешить и ломать подвеску. Теперь Ахмет дождется, даже если комиссар приедет лишь под утро. Справа и слева замелькали остатки заборов и глиняных лачуг. Кое-где в развалинах теплилась жизнь: над дворами курился легкий дымок костров, мелькали макушки играющих детей, а между домами бродили тощие овцы. А всего в трех километрах от этой нищеты ломились от продовольствия и товаров гигантские склады. Вот уж действительно, на окраине столицы будто бы сосуществовали две разные цивилизации или даже два параллельных мира, разделенные всего-то гофрированной железной стенкой.
«Препятствие через двести метров», – пробормотал на плохом амхарском, а затем повторил на еще худшем суахили навигатор машины. Бекила снова перевел взгляд на шоссе и притормозил. В дорожном покрытии зияла большая выбоина. Объехать ее было невозможно. Абебе приказал машине увеличить клиренс и перевести все системы в режим «движение по бездорожью». Послушный «Инфинити» выполнил приказания, сбросил скорость до минимума и спустился в наполненную обломками асфальта и камнями яму.
«Будь поблизости сепаратисты, я стал бы для них отличной мишенью, – мелькнула тревожная мысль. – Хорошо, что война давно позади…» Комиссар настороженно оглянулся по сторонам. Вроде бы ничего подозрительного. Но ведь почему-то интуиция сработала, а Бекила привык доверять шепоту духов. Усопшие предки никогда не шепчут без особой причины. Взглянуть на себя с орбитальных высот? Нет, не споря со всевидящими предками, а просто чтобы отогнать беспокойство, мешающее получше расслышать предупреждения духов. Рука сама собой потянулась к смарту. Проверить местность следовало загодя, но лучше поздно, чем никогда.
«Невод» сбросил картинку в навигатор «Инфинити» почти сразу. Абебе вывел ее проекцию на ветровое стекло машины и профессиональным взглядом выделил основные объекты. Вот складской комплекс, вот дорога, по ней ползет его машина, справа и слева сплошь развалины жалких лачуг. Никакого подозрительного движения. Бекила с облегчением вздохнул. Ложная тревога…
Чуть левее изображения его машины вдруг отчетливо щелкнуло, и в стекле образовалась окаймленная мутным венчиком дырка. Комиссар почти рефлекторно скомандовал: «Ускорение!» и упал на пассажирское сиденье. «Инфинити» рванулся вперед и запрыгал по кочкам, не жалея подвески. Абебе услышал еще несколько щелчков. В шею уколола стеклянная крошка. Бекила сполз ниже. Машина выбралась на ровную дорогу и быстро набрала приличную скорость. Навигатор отлично знал маршрут и участия человека в процессе вождения не требовал, поэтому до самого прибытия к воротам складского комплекса комиссар пролежал на полу машины, уткнувшись носом в ворсистый коврик под пассажирским сиденьем.
«Но ведь на картинке не было никаких стрелков! – Бекила выбрался из-под сиденья и отряхнул с одежды стеклянное крошево. – Что за чудеса? Эритрейские бандиты научились обманывать спутники? Не может быть. Оружие «Невод» распознает безошибочно и под любой маскировкой: хоть замотай его в одеяло, хоть спрячься под крышей. Для рентгеновских сканеров М-спутника это не помеха, контур «калашникова» он разглядит даже под грудой металлолома. Что же случилось?»
У совершенно обескураженного комиссара не было ни одной толковой версии. Кроме, пожалуй, такой: стрелков с картинки просто стерли. Кто и зачем? А вот это уже тема для служебного расследования.
Машина въехала на территорию складского комплекса и с филигранной точностью припарковалась соответственно разметке перед офисом. Только очутившись под защитой бетонных плит складского забора, Абебе наконец успокоился.
«А ведь сейчас важнее знать, почему неизвестные обстреляли мою машину, а кто стер изображение стрелков с картинки – вопрос вторичный, – подумалось Бекиле. – Ошибка исключена, такого авто нет больше ни у кого в столице. Значит, охотились на меня. До сегодняшнего дня причин для подобной акции не было даже у повстанцев. Следовательно, причина появилась только сегодня. А если учесть, что сегодня я не занимался ничем, кроме «дела Мванбы»… Неужели Ахмет замешан? А кто в Аддис-Абебе, кроме него, хоть что-то знал о расследовании? Никто. Только если кто-то прослушал разговор. Нет, вряд ли на это хватило бы наглости даже у бесцеремонной эфиопской контрразведки. Остается слабая версия об утечке на уровне самого Мванбы, но ее стоит рассматривать в последнюю очередь…»
Бекила сунул руку в карман и снял пистолет с предохранителя. Если Таиз будет делать вид, что удивлен, и прятать взгляд, значит, он замешан. Вряд ли он решит собственноручно исправить оплошность стрелков, но держать оружие наготове все равно не помешает.
– Уважаемый Абебе! Что случилось?! Я слышал стрельбу. Ах, какое несчастье, ваша машина повреждена! Вы не пострадали?
Таиз выскочил из-за стеклянных дверей офиса в незастегнутом бронежилете и с дробовиком в руке. Вид у него был скорее смешной, чем грозный, но Бекила сдержал улыбку.
– Я в порядке, уважаемый Ахмет. Вы храните оружие в кабинете?
– Вы же видите, какой вокруг народ, – Таиз забросил ружье на плечо. – Только зазевайся – мгновенно ограбят! Зато близко к городу, хорошие подъездные пути и много дешевой земли для расширения площадей. Рад, что все обошлось. Но позвольте вопрос: как такое безобразие могло случиться? Почему полиция не отреагировала на сигнал спутника и не приняла меры?
– Это и я хотел бы узнать, уважаемый Ахмет, – Бекила отвел взгляд.
Пожалуй, Таиз чист. Его реакция на происшествие была естественной и даже искренней. Но кто тогда так постарался? Месть? И за какие грехи? В то, что его пытались ограбить, комиссар тоже не верил. Отвергал он и версию с нападением повстанцев. Эритрейские сепаратисты с удовольствием пользовались услугами «Невода», и ссориться с комиссаром им было ни к чему. Оставалось вернуться к первоначальной версии и предположить, что обстрел как-то связан с поручением. То есть снайперов нанял тот, кто не хотел, чтобы Бекила добрался до складов и увидел эти чертовы обезличенные мешки. Но это не Ахмет. Кто же? Представители миссии? Откуда они могли узнать, что комиссар едет к Таизу? Сплошные вопросы…
– Пройдемте в офис, уважаемый Абебе. Это была засада или вас преследовали?
– Ждали в развалинах напротив выбоины.
– Грамотно, – оценил Таиз. – Может быть, это были… эритрейцы?
– Вряд ли. Впрочем, все возможно.
Смарт на руке Бекилы пропищал сигнал срочного вызова.
– Вы в порядке? – В экранчике появилось встревоженное лицо самого министра внутренних дел Эфиопии. – Что за стрельба?
– Мое почтение, господин министр, – небрежно проронил Бекила. – В столице снова становится небезопасно. И знаете почему?
– Почему? – Министр нахмурился, предчувствуя разнос.
– Потому что вы тратите государственные средства впустую! Казна исправно оплачивает услуги спутниковой Сети, а вы используете ее лишь для интимных бесед с любовницами и для подглядывания за красотками на пляжах!
– Я понимаю ваше состояние, уважаемый Абебе…
– Мое состояние вас не касается, господин министр. Я в полном порядке. А вот о вашем полусонном состоянии я непременно доложу премьеру!
– Но, послушайте, уважаемый Абебе, спутники не зафиксировали в районе складов ничего подозрительного!
– Вот как?! И откуда же вы узнали о стрельбе?
– Я… мне позвонили. Звуки выстрелов услышали патрульные. Отдел наблюдения тотчас проверил спутниковую картинку, но зафиксировал только ваш автомобиль. Никаких стрелков. Может быть, они успели спрятаться? Я сразу же отдал приказ послать к вам на помощь мобильный полицейский отряд.
Ахмет пропустил гостя в свой кабинет. Бекила подошел к окну и раздвинул жалюзи. У ворот комплекса стояла бронемашина с полицейскими «мигалками», а чуть дальше – автобус, полный бойцов мобильного отряда.
– Не вижу вертолетов, – пробормотал Абебе.
– Что? – не расслышал министр.
– Ничего, спасибо за помощь. Вы не против, если отряд побудет здесь некоторое время?
– Конечно, уважаемый Абебе, сколько вам будет угодно!
Бекила, не прощаясь, захлопнул смарт.
– Быстро они добрались, – озвучил его сомнения Ахмет. – Будто ждали неподалеку.
– Вот именно, – комиссар кивнул. – Идемте на склад, уважаемый Ахмет, пока не случилось что-нибудь еще. Что-нибудь еще более странное и необъяснимое.
Внутри склада было светло, сухо и прохладно. Это Бекиле понравилось. Но еще там громоздились стеллажи с коробками и мешками, не имеющими абсолютно никаких ярлыков. Это комиссару не понравилось.
– Клянусь Аллахом, уважаемый Абебе, буквально три часа назад все было в полном порядке! – горячо заверил Таиз.
– Охотно верю, – бросил комиссар. – Вот здесь, кажется, они пока на месте.
Он пробрался к стеллажам в глубине склада. Ахмет поспешил присоединиться к гостю. В этой части помещения весь товар был аккуратно маркирован.
– Мистика, – прошептал Таиз. – Вы что-нибудь понимаете?
– Честно говоря, не очень, – через силу признался Бекила. – Надо взять ярлыки на экспертизу.
– Зачем?
– Если их не снимают злоумышленники – а это так, ведь на складе сейчас нет никого, кроме нас, – значит, ярлыки разрушаются сами. Мне интересен механизм. Как это происходит, почему именно сейчас, а не раньше или позже. Ведь в пути все возможно: задержки, простои. Но ярлыки исчезают строго по прибытии на распределительную базу.
– Тогда нам следует взять и образцы товара, – Ахмет тоскливо оглянулся. – Хотя вряд ли это что-нибудь даст. Столько груза… Угадать, в каком из мешков контрабанда, все равно что найти золотую песчинку в пустыне.
– Вы не поняли, уважаемый Ахмет. Нас интересуют именно ярлыки, а не контрабанда.
– Ярлыки? А-а, понимаю, контрабанды нет. Смысл преступления в похищении всего груза, верно? Нет маркировки – нет следов.
– Видимо, так. И как раз технология изготовления этих хитрых ярлыков может вывести нас на организаторов преступления. Установим, какие в них содержатся реагенты, что играет роль запала, катализатора, и запустим данные в поисковую систему «Невода». Думаю, это все изготавливается в промышленных масштабах на одном из крупных химических заводов. А если так, по образцам нетрудно будет установить конкретно, где и кем. Ну, и так далее…
– Интересная все же у вас работа, Абебе, – искренне восхитился Таиз. – Вам приходится разгадывать такие сложные головоломки! Я никогда бы так не сумел.
– Не принижайте своих способностей, – Бекила вежливо поклонился. – А сейчас давайте наберем по десятку-другому этих ярлыков. Пока они не истлели, как, например, вон тот, левее вас. Видите?
Ахмет испуганно обернулся. Ярлык на одной из коробок таял прямо на глазах. Таиз невольно попятился. Прошло несколько секунд, и от маркировки не осталось и следа. Ахмет набрался смелости и подошел к стеллажу.
– Чисто… – он опасливо протянул руку и коснулся пальцами места, где недавно был приклеен ярлык. – Ничего. Даже остатков клея нет.
– Скорее! – поторопил Бекила, карабкаясь на стеллаж. – Они исчезают!
– Да, да, сейчас, – Ахмету с его приличным весом лазать по стеллажам было не так легко, как сухощавому Бекиле. – А может быть, вызовем полицейских?
– Хорошая мысль, – Абебе открыл смарт и, вызвав начальника скучающих за воротами бойцов, вкратце обрисовал боевую задачу. – Ахмет, впустите подкрепление.
С помощниками дело пошло веселее, но длилось веселье недолго. Полицейские успели сорвать всего по паре наклеек, как случилось непредвиденное – видимо, нарушилось равновесие или что-то еще – завалился один из крайних стеллажей, и под грудой коробок с консервами оказались двое бойцов. Когда их откопали, выяснилось, что один уже не дышит, а другой получил серьезную травму. Едва унесли пострадавших, в дальнем конце склада начались неполадки с освещением, лопнули сразу три лампочки, и забравшегося на самый верхний стеллаж бойца ударило током. Вряд ли разряд был смертельным сам по себе, но боец упал с десятиметровой высоты и очень неудачно приземлился на подъемный механизм электрокара. Как на месте происшествия оказалась эта машина, минуту назад стоявшая у дальней стены, никто из свидетелей объяснить не смог. После третьей потери в абсолютно не боевой ситуации командир отряда начал коситься на Бекилу с подозрением. А когда двоих бойцов сбила с ног стрела внезапно поехавшего по направляющим крана-балки, главный полицейский потребовал от комиссара объяснений.
– Это место проклято? – сверля Бекилу взглядом, спросил полицейский.
– Бросьте, – процедил Абебе. – Что за средневековые предрассудки?
Полицейский что-то возразил, но его реплика утонула в грохоте. Ворота склада завалило мешками, рухнувшими со стеллажей, в которые врезался очередной «самостоятельно» поехавший электрокар.
После этого остановить полицейских был бы бессилен не только уважаемый Бекила, но и сам министр внутренних дел. Бравые бойцы мобильного отряда позорно бежали со склада и наотрез отказались возвращаться. «Урожай» собранных ими ярлыков остался где-то внутри.
– Мне нужна хотя бы дюжина этих наклеек!
Бекила и Таиз тоже не стали задерживаться в опасной зоне. Вместе с командиром отряда они расположились в кабинете Ахмета и устроили своеобразную «летучку».
– Вы же сорвали несколько ярлыков сами, – напомнил Таиз.
– Вот, – Абебе бросил на стол пустой пакет. – Я складывал их сюда.
– Ну и ради чего я буду рисковать людьми?! – возмутился полицейский. – Они принесут вам дюжину этих дьявольских стикеров, и вы тут же пошлете их за новыми?
– Я думаю, ярлыки следует упаковывать по отдельности в герметичные пакеты. Это помешает распаду.
– Думаете или уверены?
– Уверен.
– Нет. Все равно я не могу отдать такой приказ, уважаемый Абебе.
– Тогда его отдаст ваш министр.
– Пожалуйста, – полицейский пожал плечами. – Только мои бойцы все равно не двинутся с места. Они не сражаются с духами.
– Что за глупости, капитан?! Вы же образованный человек!
– Глупости? Скажите это погибшим бойцам! Мой отряд уменьшился сразу на пять штыков, не сделав ни единого выстрела по врагу. Это глупости? При всем уважении, господин комиссар, я вынужден заявить официально: в этот проклятый склад не войдет никто.
– Мне вы запретить не можете, – высокомерно бросил Бекила. – Раз ваши люди такие трусы, я пойду сам.
Полицейский лишь усмехнулся и развел руками: «Ваше право».
– Может быть, не стоит? – обеспокоился Ахмет.
– Это моя работа, – с достоинством ответил Бекила и поднялся с кресла. – Вернусь через десять минут.
Он не вернулся ни через десять минут, ни через полчаса. Пришлось Ахмету вызывать своих работников, в этот час их было еще полно на других складах, и идти выручать комиссара. В отличие от Бекилы, вернулись «спасатели» быстро. Первым в кабинет ввалился вспотевший и возбужденный Ахмет.
– Ну что там? – встретил его полицейский капитан.
– Вроде бы жив, – Таиз махнул рукой помощникам. – Несите его сюда!
Работники внесли комиссара в кабинет и аккуратно усадили в кресло.
– Осторожнее, рука! – Ахмет суетливо пошарил в столе. – Где же это… Фируз, вызови медиков! А-а, вот…
Он достал из ящика какой-то пузырек и, отвинтив крышку, поднес его к носу Бекилы. Комиссар вздрогнул и открыл глаза.
– Мешками придавило, – прохрипел он, криво улыбнувшись. – Только вошел… Кажется, руку сломал… Смарт, срочно вызови министра внутренних дел!
Машинка послушно набрала требуемый номер. Полицейский и Ахмет переглянулись и замерли в ожидании. Кажется, назревала кульминация.
– Слушаю вас, Абебе, – министр окинул комиссара внимательным взглядом. – Вам нездоровится?
– Ерунда, – Бекила сел поудобнее, на секунду замер и поморщился. – Требую выставить вокруг складов оцепление, опечатать ангар Гуманитарной Миссии и начать расследование…
– Э-э, в связи с чем? – удивился министр.
– Вокруг гуманитарного груза творится что-то нехорошее, господин министр. Вся его маркировка… исчезла. Вот все, что осталось.
Он положил на стол пакетик с ярлыком, так, чтобы было видно министру.
– Весь шум из-за этой наклейки?
– Это вещественное доказательство, господин министр. Доказательство заговора.
– Да о чем вы все время толкуете?! – взорвался министр. – Какой еще заговор?! Вы стали жертвой предрассудков и паники! Капитан доложил мне о ваших проблемах. Думаю, все дело в том, что уважаемый Таиз просто пренебрегает правилами безопасности и экономит на модернизации складского оборудования!
– Я попросил бы… – возмутился Ахмет.
– Поймите меня, уважаемый комиссар, – доверительно понизив голос, продолжил министр, – я не могу отдать приказ о начале расследования, не имея веских доказательств. На меня давят сверху. Арест груза может обернуться громким скандалом. Посудите сами, эти товары не коммерческий груз, это помощь голодающим. Каждый час задержки может стоить кому-то жизни! Мировое сообщество не простит нам…
– Смотрите! – вдруг воскликнул капитан, невольно прерывая пламенную речь начальства. – Он… расползается!
– Что за чушь, кто расползается? – Министр недоверчиво скривился.
Бекила направил объектив смарта на пакет с ярлыком и дал максимальное увеличение. Наклейка расползалась, как мокрая газетная бумага под струей воды. Разница заключалась в том, что ярлык был абсолютно сухим и превращался не в клочки, а в мельчайшую пыль, которая и не думала оседать на столешнице, а сползала по ножкам стола на пол, будто живая.
– Господи Иисусе! – перекрестился полицейский.
– Аллах милостивый! – выдохнул Ахмет.
– Так произошло и с тысячами других наклеек, господин министр, – устало прокомментировал Бекила. – Ну, так что, будет оцепление?
– Но что это было?! – Министр определенно пребывал в легком шоке.
– Не знаю, – признался Бекила, пытаясь проследить за утекающей пылью объективом смарта.
Благодаря мощному «зуму» и удачно падающему солнечному свету движение едва различимых струек пыли было хорошо различимо.
– Вы это видите? Она течет абсолютно независимо от сквозняка…
– Это невероятно, – взглянув на экран смарта через плечо Бекилы, сказал Ахмет. – Она забивается в розетки? Ее притягивает электричество?
– Вы хоть раз слышали о чем-нибудь подобном, господин министр?
– Боюсь, уважаемый Абебе, одним оцеплением тут не обойтись, – министр утер испарину. – Я немедленно свяжусь с военными и контрразведкой. У меня есть подозрение, что дело вышло за рамки понятия «происшествие».
– Хорошо, связывайтесь. Если будут вопросы, звоните.
Бекила закрыл смарт и поднял усталый взгляд на Ахмета.
– Я поеду домой.
– Вам бы в госпиталь, уважаемый Абебе, – участливо предложил Таиз.
– Это рядом с домом. Проводите меня до машины…
…Обратный путь «Инфинити» проделал практически самостоятельно. Хозяин пребывал в полузабытьи от приглушенной таблетками боли в сломанной руке. Можно было, конечно, не мучиться, бросить машину на складе и уехать в карете «Скорой помощи», подрулившей к хозяйству Таиза, как раз когда комиссар покинул его офис, но это было недостойно. Комиссар «Невода» не должен расклеиваться из-за пустяков. Подумаешь, сломанная рука! Это же не пуля в животе. Да и врачам Абебе доверял только знакомым, из правительственного госпиталя. Поэтому медикам «Скорой» он позволил лишь наложить временную шину и проглотил предложенные ими таблетки.
Очнулся Бекила уже во дворе своего дома, но не потому, что машина остановилась, а от настойчивого звонка. Звонил сам Мванба.
«Уже кто-то доложил? Наверное, министр…»
– Да, Генри.
– Ты выглядишь уставшим, уважаемый Абебе.
– Дело оказалось не таким простым и безопасным, как мне показалось вначале, – признался Бекила.
– Ты все сделал правильно и в лучшем виде, – на лице Мванбы мелькнула то ли усмешка, то ли сочувственная улыбка, Абебе не разобрал. – Махинациями Гуманитарной Миссии теперь займется Интерпол, так что ты можешь отдыхать с чистой совестью.
– Но постой, Генри, я ведь так и не выяснил главного – структуру ярлыков и причину связанных с ними необъяснимых событий!
– Мне очень жаль, Абебе, но ты неверно расставил акценты. Главным в этой истории было зафиксировать факт махинации, а наклейки были всего лишь наводящей на след уликой.
– А… явления?!
– Необъяснимые? – Мванба снова ухмыльнулся. – Тебе надо отдохнуть, Абебе. Возможно, тогда найдутся и объяснения? Дело закрыто, дружище. Выздоравливай.
И он снова усмехнулся.
Бекила выключил смарт и тоскливо взглянул на пулевые отверстия в стекле. Дело закрыто. Его будто бы снова ткнули носом в коврик под пассажирским сиденьем и сказали: «Знай свое место, большего тебе знать не положено…» Какой позор! Хорошо еще, никто не видел и не слышал.
Абебе выбрался из машины и вошел в дом. Добравшись до спальни, он с трудом стянул рубашку, бросил ее на стул, а сам рухнул на кровать. Ему было отлично видно, как из нагрудного кармана брошенной рубахи выпал ярлык Гуманитарной Миссии и как он медленно «растаял», а образовавшиеся на его месте тонкие пыльные струйки утекли в ближайшие электрические розетки, но комиссар лишь проводил их равнодушным взглядом. Что это за «мистический магнетизм», Бекилу с этой минуты не интересовало. Позориться еще больше, продолжая заниматься этим скользким и опасным расследованием, он не собирался. Хватит. Дело закрыто…