12. Март 2299 г., Земля - Эйзен
По настоянию Воротова князь Преображенский почти везде ходил в сопровождении троих десантников, а зачастую еще и самого начальника охраны. Если учесть, что к свите обычно присоединялся Ривкин, а иногда на ходу «решали вопросы» и другие подчиненные, процессия получалась внушительная. Павел Петрович был этим недоволен, но Ярослав стоял на своем, как скала.
- Шпионы кругом, диверсанты шныряют, нашими молитвами в такой обстановке цел не будешь!
- Хотя бы под ноги не лезьте, - ворчал Преображенский.
- Куда положено по инструкции, туда и полезем, - отвечал Воротов.
- Ты не наглей, да?
- Я, Павел Петрович, не наглею, а радею за безопасность. А что тон резковат, виноват, это чтоб вы ситуацию лучше прочувствовали.
Князь прекрасно понимал, что Воротов прав на сто процентов и, конечно, не сердился на подполковника за резкий тон - что за глупости?! Но плотная опека его все-таки слегка нервировала, не давала сосредоточиться на делах.
- И в этом можно найти свои плюсы, - нашелся Ярослав. - Вы в кабинете думайте, а пока идете куда-то - мозги проветривайте, им ведь надо иногда остывать.
- На все-то у тебя есть рецепт, - Павел усмехнулся. - Как шпиона поймать, не знаешь, случайно?
- Знаю, - Воротов не повел бровью. - Как обычно ловят? На червячка пожирнее, а лучше на живца.
- На живца? - Павел остановился перед дверью в свой кабинет и задумчиво уставился на одного из охранников. - На живца…
Десантник вытянулся в струнку, всем видом показывая, что готов выполнить любой приказ генерала. Живцом, значит, живцом, не мертвецом же. Преображенский обернулся к Ривкину.
- Пока свободны, подполковник. Я буду у себя. Появятся новые данные, докладывать немедленно.
- Само собой, - аналитик кивнул. - А насчет живца мысль интересная. У меня уже кое-какой план в голове нарисовался.
- У меня тоже, но сейчас мне надо поговорить с Барышевым.
Павел приложил руку к сканеру замка. Замок приветственно пискнул, но дверь почему-то не открылась, и зеленый огонек на дисплее не зажегся. Князь снова приложил ладонь. Теперь на дисплее появилась надпись «ошибка», и замок начал подавать частые прерывистые сигналы. Преображенский удивленно поднял бровь. Пока он соображал, как справиться с неполадкой, Воротов сделал собственные выводы. Как и положено начальнику охраны - предположил самое худшее.
- Ваша светлость, в сторону! - подполковник решительно оттолкнул князя подальше влево и кивком приказал охранникам закрыть его собой.
Ривкин прижался к правой стене и с интересом уставился на замок. Тот продолжал попискивать с нарастающей громкостью и частотой.
- Мина? - неуверенно предположил аналитик.
- Слишком медленный взрыватель, - Воротов отрицательно качнул головой. - Но лучше подстраховаться.
Взрыв походил на тугой хлопок. Мина действительно была заложена, но не в замок. Значительная часть потолка над участком перед дверью обрушилась, основательно засыпав коридор обломками перекрытий и бетонным крошевом. Удар взрывной волны разбросал княжеский эскорт в разные стороны. Воротова откинуло метров на десять назад, он упал навзничь и проехал на спине еще с десяток метров. Ривкина швырнуло в просвет перпендикулярного вспомогательного коридорчика и присыпало толстым слоем пыли и каменной крошки. Десантники, стоявшие на пути у взрывной волны, попадали на Преображенского, припечатав князя к полу.
Примерно минуту в коридоре было темно и пыльно, как в переполненном мешке пылесоса. Затем сквозь пыль пробился свет аварийных ламп, а на смену грохоту падающих на пол кусков бетона и шуршанию щебенки пришел истошный вой сирены.
Из пострадавших первым очнулся Воротов. Он перебрался через завал, бросил короткий взгляд вверх, в образовавшуюся дыру между этажами и съехал по горке крошева к десантникам, ворочающимся в безуспешных попытках подняться.
- Живы тут?! Ваша светлость, живы?!
- Сними этих кабанов, - кашляя и отплевываясь, прохрипел Павел. - Откормил ты их на дворцовом пайке. Чуть не раздавили.
- Ну, слава богу! - Воротов помог князю встать.
Десантники, фыркая и мотая головами, как боевые кони, тоже встали, но все трое придерживались за стенку. Контузило их основательно.
- А мне кто-нибудь поможет? - простонал справа Ривкин. - Я, кажется, ранен!
Ярослав снова перебрался через кучу строительного мусора и заглянул в боковой коридор. Аналитик ухватился за протянутую руку и уселся. Он болезненно морщился и держался за плечо. Левая рука у него висела плетью.
- Крови нет, - бегло осмотрев аналитика, сказал Воротов. - Вывих или закрытый перелом, наверное.
- Болит! - пожаловался Ривкин, серый то ли от пыли, то ли от боли.
С запозданием сработала система пожаротушения. Плотное облако мельчайших капелек воды быстро осадило пыль, а заодно придало лицам пострадавших подобие маскировочной раскраски: сплошные грязные разводы.
- Терпите, - десантник оглянулся. - Вот и кавалерия.
В конце коридора затопали многочисленные шаги. К месту происшествия бежали штабные, в том числе медики.
- Ваша светлость! - крикнул возглавляющий спасательную команду Барышев. - Все в порядке?!
- Какой, к черту, порядок, подполковник?! - Преображенский попытался отряхнуть мундир, но влажная пыль только размазывалась. - Это в горах обвалы в порядке вещей! А тут у нас город, здание Генштаба! Куда охрана смотрит?! Где эта, черт ее подери, военная полиция?! Как могли они прошляпить закладку фугаса?!
- Разберемся, ваша светлость, лично разберусь! Я кинологов вызвал, саперов и всю свободную смену охраны. Все выходы перекрыты, если минер еще в здании, мы его найдем.
- В здании? - Преображенский скрипнул песком на зубах и сплюнул. - Уже на Эйзене ваш минер, сто к одному. Камеры проверьте, может, мелькнул где-нибудь, засветился. Ну, «крот», ну скотина! Почуял, что пахнет жареным, и лично на меня начал диверсантов наводить. Воздастся ему!
- Я к вам как раз по этому делу направлялся, - сказал Барышев.
- О-ох! - вдруг послышалось из коридорчика, где медики оказывали первую помощь Ривкину.
- Всё, всё, всё, господин подполковник, полный порядок, - успокоил аналитика врач. - Плечо уже на месте. Сейчас уколем, иммобилизируем и отвезем в медчасть. Там сделаем нанопластику связок, и завтра будете, как новенький.
- Связок? - прошипел аналитик. - Перелома нет?
- Вывих, - успокоил врач.
- А на… спине… ну, там пониже, что?
- Обычная гематома, синяк, сделаем компресс, и пройдет.
- Ваша светлость, - Ривкин выглянул из коридорчика, - придется вам без меня как-то справляться.
- «Как-то» справлюсь, - князь усмехнулся. - Выздоравливайте, Аарон Моисеевич. Барышев, зайдем ко мне… А-а, черт, дверь-то засыпана! Ладно, идем к Ривкину в кабинет.
Попасть в кабинет аналитика удалось не сразу. По пути пришлось задержаться для короткой беседы сначала с офицерами военной полиции, потом со следователями прокуратуры и, уже перед дверью, движение застопорил неутомимый Воротов.
- Минутку, ваша светлость! - подполковник и четверо «свежих» десантников нагнали князя и Барышева, обогнули и загородили вход в кабинет. - Сейчас быстренько проверим!
- Пуганая ворона куста боится, - проворчал Павел. - Думаешь, они весь штаб заминировали?
- В том-то и фокус, ваша светлость, - Воротов открыл дверь (на этот раз без проблем) и жестом приказал десантникам проверить помещение. - Диверсанта, как такового, не было. Это меня только что главный сапер просветил. Штатный заряд жахнул. У них тут, оказывается, на крайний случай повсюду «закладки», как раз такие - чтоб не убить, а двери завалить. Активируются внутренней системой безопасности, только специальный код надо знать. Кто-то вошел в систему, выбрал нужную точку закладки и дал команду автономно жахнуть.
- Кто, откуда, когда? Что программисты говорят?
- Пока не знаю, их как раз сейчас следователи крутят.
- Может, отойдем от двери? - Барышев невольно взглянул на потолок.
- Коды уже сменили, их теперь только комендант здания, командир Великокняжеского полка и начальник Службы безопасности знают.
- А раньше сколько народу знало? - поинтересовался князь.
- Все начальники отделов контрразведки, ну и выше по команде.
Преображенский обернулся к Барышеву.
- Так точно, - подполковник кивнул. - Но только для помещений и коридоров своих этажей. Лифты, лестницы и крыша были исключительно в комендантском ведении, а подвалы и переходы начальник СБ контролировал.
- Короче, каждая собака к системе доступ имела, - вывел Воротов. - Не в обиду будет сказано.
- Согласен, - Барышев снова кивнул. - Я своему начальству то же самое говорил. Только помягче.
- Надо было пожестче сказать, - Преображенский вошел в кабинет. - Заходите оба.
- Здесь тоже взрыв был или хозяин такой? - скептически оглянувшись по сторонам, усмехнулся Воротов. - Беда с этими «пиджаками», никакого понятия о порядке.
- У нас с этим тоже провал, - строго заметил князь. - Только мы о Великом Порядке понятия не имеем, потому и проигрываем. Располагайтесь, расскажу вам о своей задумке. Кажется, я знаю, как «живца» твоего, Слава, изобразить. Если сработает ловушка, закроем вопрос раз и навсегда!
***
Адмирал Джонсон влетел в тактический зал Генштаба, как юнга-посыльный, со скоростью пули. Лицо адмирала было искажено гримасой гнева, а в руке он сжимал листок тонкого пластика с каким-то текстом. Присутствующие в помещении штаб-офицеры обернулись к адмиралу и уставились на него с нескрываемым интересом. Джонсон пошарил сверкающим взглядом по залу и, отыскав Стивенсона, решительно двинулся к нему. Ничуть не смущаясь, что командующий марсианскими вооруженными силами беседует с Верховным главнокомандующим Великим Князем Гордеевым и начальником Объединенного Генштаба генералом Накано, адмирал швырнул листок на стол и, слегка заикаясь от возмущения, заявил:
- Это н-не лезет ни в какие ворота! Это реальная, непоправимая катастрофа, господа генералы! Новый Перл-Харбор! Вашу контрразведку следует отдать под суд! Расстрелять к дьяволу! Всех, до одного!
- Спокойно, адмирал, что случилось? - Гордеев удивленно взглянул на Джонсона. - За что вы предлагаете ликвидировать под корень контрразведку?
- Катастрофа! - Голос у боевого адмирала вдруг сорвался. - Флот прорыва атакован прямо на базе. Он… уничтожен! Эйзенские корабли вышли из прыжка точно в районе формирования флота и расстреляли корабли в упор! Они не могли обнаружить базу самостоятельно! Координаты им передали из нашего Генерального штаба!
- Стоп, машина! - Гордеев помрачнел и уставился на Стивенсона. - Какой еще флот прорыва, объяснитесь, генерал.
- Объясниться? - Стивенсон выдержал буравящий взгляд Великого Князя. - Я-то объяснюсь, а вот вы… Хорошо, извольте. После поражения в ледяном поясе остатки Резервного флота были окружены неизвестным флотом и теперь маневрируют, теряя силы и не имея возможности прыгнуть в безопасную зону. Поскольку Генштаб не в состоянии собрать кулак для прорыва к окруженному флоту, мы решили сделать это сами. Все было проделано тайно и быстро. Если бы не предатель в Генеральном штабе, у нас все могло получиться. Но, как видите, не получилось. Мобильный флот немцев уничтожил спасательную корабельную группу прямо на базе еще до начала прорыва. Это реальная военная катастрофа, адмирал Джонсон прав. А теперь скажите вы, мистер Гордеев, почему предатель до сих пор не пойман вашей контрразведкой?
- Я сто раз говорил, не следует согласовывать планы с Объединенным штабом, - немного успокоившись, прохрипел Джонсон. - Это было нашей единственной ошибкой.
- Возможно, не единственной, - резко возразил Стивенсон. - Возможно, мы ошиблись чуть раньше. Когда заключили коалицию.
- Не надо было этого говорить, - Гордеев встал. - Впрочем, как угодно. Желаете сделать официальное заявление?
- Господа! - решительно вмешался начальник Объединенного Генштаба. - Возьмем паузу и остынем! Прошу вас, не делайте поспешных заявлений! Ситуация сложная, но нельзя терять голову, нельзя идти на поводу у эмоций! Тайм-аут, господа генералы и адмиралы! Ваша светлость, прошу вас! Мистер президент, вас тоже!
Стивенсон ничего не ответил. Он кивнул Джонсону, и они молча покинули тактический зал. Следом за ними удалились и все остальные марсиане. Понимать это как разрыв отношений, было преждевременно, но то, что коалиция под угрозой, сомнению не подлежало.
***
Это было странно, даже подозрительно. Краузе вовсе не рассчитывал на такую щедрость Судьбы. Он надеялся, мечтал, но никак не ожидал, что ему действительно удастся на следующий день в то же самое время увидеть и даже увести из лазарета Катрину. Но все сложилось весьма удачно, нашлось подходящее алиби и для начальства, и для любопытных товарищей из команды Найдера, и даже фрау Нессель лишь бросила вслед улепетывающему коллеге полный осуждения взгляд. Временный «аусвайс» был выписан на целую неделю, и проблем с формальностями также не возникло.
Постовая медсестра была другой, но и она не увидела в поступке офицера ничего предосудительного. Забирает, значит, надо. На всю ночь? Понятно, вопросов нет. Она даже не ухмыльнулась. Альфреда это почему-то огорчило. По пути к палате Катрины он взглянул в зеркало. Вроде бы не урод. Почему же в глазах у постовой не промелькнуло и намека на любопытство? Неужели медсестра настолько дисциплинирована? Или она не представляет мрачноватого, измученного инспектора в роли героя-любовника? Почему же тогда «клюнула» Катрина? Получается, Грета права - Катрина использует Краузе в своих целях?
«Использует. Ну и что? Я бы на ее месте тоже искал любые способы вырваться из этой стерильной тюрьмы. Никто и не рассчитывает на глубокое взаимное чувство, но симпатия тоже неплохое начало. Не все же умеют вспыхивать. Большинству требуется раскачка, пристрелка и всё такое».
Сегодня Альфред не рискнул пригласить Катрину в ресторан. Да она и не хотела. Очутившись в лифте, она сама, чтобы не мучить кавалера, набрала на панели «сорок четыре».
- Смотреть на пьяные физиономии офицеров и слушать небылицы - увольте! - Кати рассмеялась. - Последние шесть лет я только этим и занималась. Гораздо больше мне понравилось у вас дома. Только давайте проедем чуть дальше вашего квартала и прогуляемся по уровню. У вас там интересно?
- Сейчас нет. Военный режим, экономия во всем. На всех уровнях сумрачно и холодно. Но если хотите немного взбодриться…
- Хочу. А согреемся мы поблизости от вашего блока. Я вчера заметила там небольшой павильончик. Там подают плохой кофе, но наливают вполне приличный шнапс.
- Это лишнее. Согреться и выпить кофе мы сможем дома. Мне заменили пищемат. Но только, чур, вино мы прихватим по дороге!
Они рассмеялись. Этот вечер начался не так сумбурно, как вчерашний, и Альфред был почему-то уверен, что закончится он еще лучше.
Готовясь к ухаживаниям, Краузе еще вчера снял со счета больше половины сбережений, поэтому завернул в винный магазинчик с видом человека, способного купить всю лавчонку. Впрочем, подвига он бы не совершил. Цены на спиртное неуклонно падали, и сегодня приличный шнапс стоил процентов на двадцать дешевле, чем до начала войны.
- А брикеты с сублиматами и пищевой порошок дорожают, - поделился Альфред наблюдением одновременно с Катриной и продавщицей.
- Война, герр офицер, - продавщица, на вид лет ста, а по голосу едва ли тридцати, удрученно вздохнула и выставила на прилавок покрытую пылью бутылку «Бордо». - Простите!
Она спохватилась и вытерла бутылку передником.
- Натуральное?
- Конечно! Импортная квота, видите штамп? Политкомиссия торгового министерства требует, чтобы на витрине был ассортимент, и люди могли сравнить лучшие сорта отечественной продукции с товарами знаменитых производителей. Но у нас это никто не берет. Что тут сравнивать? Бутылка шнапса «Четвертый рейх» стоит сорок марок, а эта импортная бурда целых триста. За что? Одиннадцать градусов! Виноградный сок! Если захочется, я куплю брикет виноградного сублимата и разведу в шнапсе. Вот это будет вино! А это… бурда и есть.
- «Бордо», - скрывая усмешку, поправил Краузе. - А как же требование политкомиссии?
- Люди должны сравнивать, - продавщица махнула рукой. - А я давно все сравнила.
Альфред рассчитался, и они с Кати вышли на улицу.
- По ней заметно, - Катрина зябко поежилась. - Да, кажется, я погорячилась. В этом комбинезоне по такому холоду я далеко не уйду.
- Зайдем, - Краузе взял ее за руку и потянул в ближайший магазин одежды. - Здесь ассортимент не такой, как в винном, импортные вещи разбирают мгновенно, но что-нибудь мы подберем. Пусть недорогое, но теплое.
- Да, это важнее.
Домой (Альфред уже не думал «ко мне домой», просто домой) они добрались часа через два, уставшие, но с полными руками серых однотипных пакетов из разных магазинчиков. Для Катрины покупки оказались мощным стимулом, она «отдохнула» очень быстро и взялась за примерку обновок, а вот Альфред залег на диван основательно. В отличие от реальных городов, на Эйзене не было супермаркетов, чтобы купить всё сразу, не сбивая ноги в поисках нужных магазинов, а о сетевой торговле никто и вовсе не слышал.
- Как женщины это выдерживают? - простонал Краузе, когда принарядившаяся Кати продефилировала перед ним в новом вечернем платье с бокалами вина в руках.
- Вот, - Катрина присела рядом и подала бокал. - Пьем на брудершафт, а после я всё тебе подробно расскажу.
- Зачем нам брудершафт? - Краузе приподнялся на локте и взял вино. - За тебя.
- За нас, - ответила Кати. - За нас, Альфред.
Дальше все пошло, как в хорошем кино: неторопливо, красиво и очень чувственно. У Краузе еще никогда не было таких волшебных женщин. Он вообще имел довольно скромный сексуальный опыт, но сравнивать все же было с кем (Грета не в счет), и все сравнения были в пользу Кати. Но больше всего Альфреда поразили собственные возможности. Эта женщина возбуждала его настолько, что успокоился Краузе лишь к половине третьего ночи, многократно, страстно и с фантазией доказав свою любовь. А ведь после эксцесса с Гретой, когда у инспектора толком не получилось вообще ничего, он всерьез задумался о посещении доктора и начал прислушиваться к посулам рекламы средств для увеличения мужской силы. Оказывается, нужно было найти подходящую женщину, вот и весь секрет. Кати подходила Альфреду на сто процентов. Подходил ли ей он? Вроде бы она осталась довольна, но как тут понять, умысел это или чувство?
Краузе вновь решительно отогнал предательские мыслишки. Сколько можно рефлексировать?! Все хорошо, и да будет так всегда.
Альфред уткнулся в волосы любимой и очень быстро уснул…
…Краузе не запомнил снов, только то, что они были хорошими. По этой причине настойчивый звонок компа не вызвал у него раздражения. Инспектор только забеспокоился, что сигнал может разбудить Катрину. Он быстро нащупал комп и нажал «ответ».
- Что такое? - шепотом спросил он, спросонья плохо понимая, кто маячит в плоском экранчике.
- Срочное дело, герр инспектор, - судя по голосу, это был Клаус. - Требуется ваше присутствие.
Альфред сфокусировал взгляд на часах. Пять тридцать утра. Безобразие какое-то! Совести нет у этого Клауса Клауса.
- Надеюсь, светопреставление? - недовольно пробурчал Краузе, осторожно сползая с постели.
- Очень срочное дело, шеф, - Клаус явно пытался рассмотреть картинку за плечом у инспектора. - Извините, что поднимаю в такую рань.
- Скоро буду, - Альфред вырубил связь.
Не хватало еще, чтобы Клаус рассмотрел что-нибудь лишнее. Он свой парень, не какой-нибудь Найдер, но доверять ему стоит с оговорками. Так сказать, с поправкой на ветер. Ведь Клаус примерный сотрудник ГСП, и донести на оступившегося товарища для него в порядке вещей.
- Снова неотложные дела? - сонно спросила Катрина.
- Да, но тебе необязательно уходить, - Краузе начал торопливо одеваться. - Да и комендантский час пока не закончился.
- А когда закончится, мне тебя дождаться?
- Отличная мысль, - Альфред на секунду задумался. - Сделаем так: я позвоню в лазарет и предупрежу, что ты вернешься завтра утром. Здесь, конечно, тоже не слишком уютно, но все-таки квартира, а не больничная палата. Сейчас введу тебя в список пользователей домашним компом. Хозяйничай. А я постараюсь вернуться, как можно раньше.
- А если меня пожелает допросить Найдер?
- Я не буду уточнять, где тебя оставил. В лазарете ему скажут, что ты в моей компании, этого будет достаточно. С Фрицем я всё улажу.
- Выходить нельзя?
- Лучше не рисковать.
- Хорошо, - Катрина потянулась. - Я согласна. Мне нравится быть дома.
Она зарылась в подушки и накрылась с головой одеялом, но вскоре снова высунулась из укрытия.
- Спи, - упредил ее вопрос Альфред. - Не надо провожать.
Катрина благодарно улыбнулась и сложила губки для поцелуя. Альфред торопливо ее чмокнул и покинул жилище. Уже за дверью он спохватился, что не включил систему наблюдения, но возвращаться не стал. Вчера ночью это было актуально - полного доверия Катрине еще не было, но сегодня… об этом было даже как-то странно думать. Следить за членом семьи? Абсурд!
«Рановато записывать ее в жены, - подумалось Альфреду уже в лифте, - но и назвать Кати случайной подружкой не повернется язык. Пусть будет невеста. Сентиментально, старомодно, зато корректно».
То, что ожидало инспектора в отделе, мигом его отрезвило. Срочное дело оказалось сверхсрочным, экстренным и неотложным. Причем, касалось оно и текущей работы Краузе, и прежней. Поэтому Штраух приказал вызвать Альфреда, хотя руководителем операции назначил все-таки старшего инспектора Найдера.
- Экстренный сигнал поступил в три тридцать, - не глядя на Краузе, сказал Найдер, открывая оперативное совещание, в котором участвовали только посвященные: Краузе, Грета, Клаус и Груббер. - Электронная контрразведка зафиксировала взлом сервера научного городка, теперь хорошо подготовленный, а потому успешный, но с тем же почерком, что и раньше. Отследить точку доступа коллегам не удалось.
- Ну, это понятно, - пробасил Штраух, пожелавший присутствовать на совещании в качестве «независимого наблюдателя», как он сам выразился. - Иначе всю дежурную смену этих недоделанных электронщиков не посадили бы в карцер, а их начальник не пустил бы себе пулю в лоб.
- Неужели все так плохо? - наивно удивился Клаус.
- Хуже некуда, - раздраженно проронил комиссар. - Диверсия серьезно подвесила и главный комп, и резервную систему научного городка, то есть, полностью вырубила Установку на неопределенное время. Разжевать, к чему это привело?
Клаус промолчал.
- Наши группы отрезаны на неопределенное время от снабжения, лишены защитного поля и не смогут воспользоваться каналом экстренной эвакуации, - вместо него сказал Краузе. - Если противник готов к такому повороту, тайный этап войны можно считать оконченным. Космодесантники и рейнджеры перебьют всех лазутчиков, которых успели обнаружить, в два счета.
- Очень тонкое наблюдение! - Штраух не мигая, уставился на Альфреда. - А поделитесь с нами еще одним наблюдением, инспектор. По чьей милости мы имеем то, что имеем? Кто нанес нам этот подлый удар ниже пояса?
- Всё тот же агент земной разведки, - спокойно ответил Краузе. - А «милость» ваша, герр комиссар.
- Что?! - Штраух вскочил, едва не опрокинув кресло. - Что вы несете?!
Краузе, как и все остальные, встал навытяжку, но взгляд не отвел и вообще ничуть не испугался.
- Вы отстранили меня от дела именно в тот момент, когда я готов был схватить агента. Но вы решили поступить по-своему, и шпион улетел на Марту. Теперь он вернулся. Результат мы видим.
- Бред! - заявила молчавшая до сих пор Грета. - Вы снова пытаетесь свалить всё на Еву Меркер? Забудьте о своей глупой версии, Краузе! Агент не она. К тому же она до сих пор на Марте. Хотите поговорить с ней по гиперсвязи?
- Будьте так любезны, позвоните своей воспитаннице, фрау Нессель, - процедил Альфред сквозь зубы. - Уверен, она не ответит.
- У вас была такая версия? - Штраух вновь перевел сверкающий взгляд на Краузе. - Вы это серьезно?
- Все сходилось. Как сойдется и сейчас, я уверен. Евы не окажется на Марте, и, напротив, выяснится, что в последние сутки на Эйзен прибыл один или несколько кораблей с этой колонии. На какой срок был выписан «аусвайс», фрау Нессель?
- Кому? - Грета пока не спешила хвататься за комп, но уверенности в ее голосе поубавилось.
- Еве, конечно.
- На… неделю, кажется. Да, на неделю. Стандартная процедура.
- Я не помню, чтобы подписывал разрешение, - теперь Штраух сверлил взглядом Грету. - Что это за самоуправство, объяснитесь, инспектор Нессель.
- Разрешение подписал мой муж, - Грета сникла, но тут же взяла себя в руки. - Потому что он тоже здравомыслящий человек и никогда бы не подумал обвинять маленькую девочку в чудовищных преступлениях! Подобная мысль могла прийти в голову только такому извращенцу, как Краузе!
Альфред ожидал, что Грета в запале выплеснет всё, что знает о патологических наклонностях «извращенца Краузе», например, о его страсти к «недочеловеку» женского пола, но фрау Нессель почему-то ограничилась этим неопределенным оскорблением. Забыла? Вряд ли. Скорее, придержала туза в рукаве.
- Называйте меня кем угодно, извращенцем, маньяком, педофилом, но прежде проверьте связь, - спокойно предложил Краузе.
- Звоните, - Штраух был заинтригован настолько, что даже забыл о собственных обидах. - Клаус, прямо сейчас проверьте списки прибывших за сутки судов и кораблей.
- Я уже проверил, герр комиссар, - с нотками подобострастия вмешался Найдер. - У военных причалов каждый час швартуются корабли, идет подготовка к операции «Тоденхунд», но конкретно с Марты за сутки прибыло десять. Восемь из них - большие транспортники с несколькими десятками тысяч человек на каждом борту.
- Проверьте возраст всех пассажиров, - Штраух покосился на Краузе.
Найдер с готовностью кивнул и углубился в работу. Так это выглядело со стороны. На самом деле работала программа, причем гораздо быстрее, чем Фриц успевал корчить многозначительные рожи. На прибывших кораблях не оказалось ни одного ребенка. Грета победно взглянула на Краузе, но Штраух не дал ей насладиться триумфом.
- А что у вас, фрау Нессель?
- У меня? Э-э…
- Девочка ответила на звонок?
- Нет, но, возможно, она спит или… куда-то вышла. Эти дети, герр комиссар, такие безответственные! В ее возрасте комп еще не является жизненно необходимым атрибутом, она могла бросить его где угодно.
- Прекратите! - рыкнул Штраух. - Ева не ответила, так?
- Да.
- Тогда начнем все сначала, - комиссар обвел тяжелым взглядом притихших подчиненных. - Мы упустили шпиона, с нас и спрос, хотя напрямую сегодняшний инцидент с нашим отделом пока никто не связывает. Подчеркиваю - пока! Но свяжут, не сомневайтесь, и тогда станет поздно гоняться по Эйзену за призраками из недавнего прошлого. Под трибунал пойдут все, вплоть до вас, фрау Нессель. И муж вас не спасет. Только поймав, наконец, шпиона, мы сумеем избежать трибунала и расстрела. Всем ясно?!
- Расстрела? - испуганно переспросила Грета.
- А вы рассчитывали получить дополнительный паек?! Версия с девочкой пока остается в разработке. Не было детей на последних рейсах, могли быть на предыдущих. Этим будет заниматься Краузе. Остальные проверят списки и биографии экипажей и пассажиров всех прибывших за последние сутки судов. Не только с Марты, а всех! Старший инспектор Найдер поработает в компании дознавателей и экспертов, изучающих сегодняшний взлом и его последствия. Ищем любые зацепки, любые намеки на личность шпиона.
- А если это не шпион? - вдруг спросил молчаливый Груббер.
- Не понял, - Штраух взглянул на инспектора, будто впервые увидел.
- Если это не шпион, а предатель?
- А-а, вы об этом, - Штраух кивнул. - Такая вероятность имеется. Но этой версией будут заниматься другие отделы. Еще вопросы?
- А если это и не шпион, и не доморощенный предатель? - рискнул спросить Краузе.
- Хватит загадок! - Штраух хлопнул ладонью по столу. - Что вы имеете в виду?
- Из числа прежних подозреваемых, кроме Евы, остался еще один человек, подходящий на роль взломщика. Он имеет доступ к сети и компам научного городка, а также достаточную квалификацию. Я говорю о Неймане, герр комиссар.
- А почему не Вильгельм? - оживился Найдер.
- Потому, что она имеет железное алиби.
- И на время нового взлома? - Фриц прищурился и испытующе взглянул на Краузе.
- Да, - спокойно ответил инспектор. - Если прикажете, я подам вам рапорт на эту тему. Катрина Вильгельм полукровка и придерживается антифашистских взглядов, это автоматически делает ее потенциальным врагом, но она единственная из всех членов экипажа «Призрака-6» не могла совершить ни одного из расследуемых нами преступлений. В том числе и последнего, я ручаюсь. Она могла быть подстрекательницей, пособницей, идейным вдохновителем Евы, причем вела свою пропаганду Вильгельм задолго до выхода судна из прыжка, но не исполнителем, поскольку не имела для этого физических возможностей. Так что остаются Ева и Нейман.
- Оставьте в покое Неймана, - сказал Штраух раздраженно. - Он тоже вне подозрений.
- Два виртуозных взлома, с одним почерком, но совершенных разными способами, - Краузе развел руками, - это слабое место обвинений против Евы, но зато сильный аргумент против Неймана. Взломщик должен иметь очень высокий уровень подготовки, профессорский.
- Вы настырный упрямец, Краузе, - недовольно пробурчал Штраух. - Я лично проверю Неймана. Еще вопросы?!
- Никак нет! - на удивление стройным хором выпалили подчиненные.
- Работать без сна и отдыха! Я не верю в предательство, хотя ренегатов на Эйзене полно. Тем более я не верю в причастность Неймана. С девочкой мне пока не все понятно, но процентов на пятьдесят я допускаю, что она виновна. Однако вот что я вижу на сто процентов: этот взлом, как и предыдущие акции, совершен по канонам земных разведшкол. Квалификации выпускников школ «Обнинск-44» или «Форт Брегг» вполне достаточно, чтобы взломать даже сервер Рейхсканцелярии. Так что я убежден, проблему нам подкинули извне. До начала войны серьезные шпионские дела вели только четыре отдела, наш в том числе, причем мы расследовали дело шпиона с почерком агента ГРУ. Сегодняшнее происшествие наверняка не новая заброска, а рецидив, то есть, наша недоработка. Вот почему исправить ошибку способны только мы и никто другой. Мы до сих пор не знаем, кто этот агент, но когда мы его поймаем, то не удивимся. Окажется, что всё было очевидно, только мы искали не в том месте. Понятно? Что глазами хлопаете, не поняли? Ничего, дозреете в процессе. Вон отсюда! Кто не справится с заданием за двое суток, расстреляю лично! Краузе, вас в первую очередь!..
…Нетрудно догадаться, что домой Альфред вернулся только к полуночи, причем с твердым намерением продолжить работу.
- Сидел в конторе до последнего, - устало жаловался он Катрине, положив голову ей на колени и уныло глядя в потолок. - Знал бы, что так получится, давно пришел бы домой. Все равно работаю с обычным компом. Лучше уж здесь сидеть, с тобой. Но я всё думал, вот еще немного и найду, отправлю по пеленгу «стражников», а сам к тебе. И ничего, представляешь, ни единой зацепки!
- А что ты искал?
- Это не важно, Кати. Искал… одного человека. Я точно знаю, что он где-то рядом, знаю его виртуальные приметы, но искать приходится в огромном информационном массиве, а поисковой программы на такой случай нет. Вернее, она есть, но загружена в комп, который сейчас «висит».
- Вот тебе «повезло»! - искренне посочувствовала Катрина. - И что же дальше, продолжишь поиск? Хочешь, помогу?
- Это такая скукотища! - Краузе поморщился. - Нет, не стоит забивать голову.
- Я ведь программист, ты забыл? Вдруг что-то подскажу?
- Это мой крест, Кати, - Альфред вздохнул. - Лучше свари кофе, хорошо?
- Как скажешь, - легко согласилась Катрина. - Станет совсем туго - зови.
Туго стало часам к трем. Несмотря на выпитый кофе, Альфред перестал соображать и провалился в глубокий сон, прямо за рабочим столом. Сказались и бессонные ночи, и перенапряжение. Когда инспектор проснулся, до стандартного подъема оставалось еще пять минут. Это с ним случалось часто - пробуждения за пять минут до звонка будильника. Обычно Краузе оставался этим доволен. Просыпаться со звонком ему не нравилось - слишком резкий старт. Но сегодня Альфред немного расстроился. Лучше было проснуться хотя бы за полчаса. Тогда осталось бы время перебраться из-за стола на кровать, под бочок к сладко сопящей Катрине. Чем бы это закончилось, неизвестно, но хотя бы заряд положительных эмоций Краузе получил - точно. А так… за пять минут и заряда-то не получить, не то что… Альфред размял затекшую шею и кряхтя поднялся из-за стола.
И все-таки хорошо, что утро началось с приятной картинки. Не с надоевшей пасторали над беговой дорожкой или голых стен и заляпанных зеркал, а с настоящей красоты. Спящая Кати придавала квартире совершенно иной, уютный вид, и Альфред ощущал себя как бы в другом мире. Он убегал сюда, в «положительный» параллельный мир, где нет войны, безумной работы, страха и злобы… ничего из неотъемлемых принадлежностей мира реального. Убегал, насыщался положительной энергией и возвращался в «отрицательный» мир, где эту энергию из него высасывали все, кому не лень. Такие вот мысли спросонья крутились в голове у Альфреда Краузе, верного присяге инспектора ГСП. На отступничество не тянули, но и лояльностью не блистали. «Отрицательный» мир! Хорошо, что политкомиссии не читают мыслей.
Инспектор снова взглянул на Катрину, и его осенила новая крамольная мысль. Найдер будет страшно занят еще целые сутки! То есть в лазарет ему никак не добраться и отсутствия Катрины не обнаружить! Краузе обрадовался. Служебные неприятности дарили ему с Катриной еще сутки семейной иллюзии. Пусть только иллюзии, но какой замечательной!
«Буду поздно, если получится, забегу на обед. В лазарете всё спокойно, у нас еще сутки». Такое послание оставил Краузе в домашнем компе с пометкой «Доставить хозяйке, когда проснется».
Катрина прослушала записку через час после ухода Альфреда и про себя отметила, что инспектор сам не знает, насколько он прав. «У них» вряд ли оставалось больше суток.
