Диск спускался к горному хребту, протянувшемуся с юга на север будто стена, что перегородила огромный континент. На Земле эти горы считали границей, разделяющей две части света, Европу и Азию, но пилот, не имевший имени, об этом не знал. Считалось, что ограниченно разумным такая информация не нужна, их дело – в точности выполнять приказы. В этом был определенный смысл: память о расе, населявшей планету, о ее культурных достижениях, языках, названиях различных мест не должна сохраниться. Утрака канут в прошлое и исчезнут из галактической летописи, словно их никогда не было в природе. Такое уже случалось – цивилизации погибали по тем или иным причинам, и спустя какое-то время более удачливые расы заселяли опустевшие миры.

Пилот, живой придаток своего маленького аппарата, вел его к невысокому плоскогорью, удаленному от обитаемых центров планеты. Тем не менее, здесь просматривалась целая сеть дорог, кончавшихся у бетонного ограждения с несколькими воротами. На огромной территории за оградой вздымались горы ящиков, бочек и металлических контейнеров, лежали проржавевшие цистерны и остовы грузовых платформ, какие-то вросшие в землю конструкции, и среди этого хаоса можно было заметить ветхие строения над десятком шахт, уходивших в каменистую почву. То был огромный могильник, захоронение вредного хлама, в котором радиоактивные отходы соседствовали с химическими ядами, с отравленной водой и почвой и особо опасной микрофлорой – штаммами смертельных вирусов. Сюда же свозили взрывчатые вещества, старые бомбы, снаряды и ракеты, но эта продукция хранилась на отдельном полигоне, в дальнем конце могильника. Утрака, конечно, были безумцами, но все же понимали, что случайный взрыв выпустит на волю столько дряни, что север континента станет безжизненной пустыней.

Данный объект приходилось контролировать. После заселения планеты свалку накроют силовым экраном, и все, что там находится, будет переправлено в недра звезды. Трансгрессия таких масштабов требовала больших энергетических затрат, но иного способа разделаться с этим наследством дикарей еще не придумали. Расчет границ портала нуждался также в точной информации о природе и количестве отходов и регулярно возобновляемых снимках местности. Но этим занимались специалисты в большом корабле, висевшем сейчас за пределами атмосферы. У пилота и его напарника, летевшего в таком же одноместном диске, задача была другая.

Уже много лет туземцы следили за воздушным пространством. Их устройства наблюдения, поначалу примитивные, совершенствовались от цикла к циклу, как и боевые летательные аппараты. Теперь эти машины, вооруженные ракетами, передвигались гораздо быстрее, с оглушительным ревом, и могли подняться высоко над поверхностью планеты. Тем интереснее было забавляться с ними, то подпуская ближе, едва не подставив диск под их снаряды, то падая вниз, чтобы затем, поднявшись, очутиться позади машины утрака. Видимо, это их очень пугало – случалось, неуклюжий аппарат терял управление и падал на землю, превращаясь в фонтан огня.

Была и другая забава. Воздушное пространство каким-то сложным образом делилось между туземцами (для чего, об этом знали лишь Тья Ньикада и другие разумные), и на границе раздела пилоты дисков могли поиграть с машинами той и другой стороны. Главным удовольствием было столкнуть их друг с другом и наблюдать за неизменно возникавшей паникой. Но пилот знал, что район свалки лежит далеко от границ, и значит, такого развлечения не будет. Им с напарником полагалось увести аппараты утрака подальше, чтобы специалисты в большом диске могли спуститься без помех, сделать снимки и провести исследования.

Шесть ревущих машин вырвались из облаков. Эти аппараты на реактивной тяге были довольно примитивными – держались в воздухе лишь за счет скорости и крыльев, не могли зависнуть и мгновенно изменить траекторию движения, и, кроме того, нуждались в ровной поверхности для взлета и посадки. Туземцы все еще были невольниками гравитации, как множество других дикарей в сотнях, если не тысячах, галактических миров. Так говорил мудрый Шью Кьигл, носитель двух имен, почти равный самому Тья Ньикаде.

Уравняв скорость с одной из машин, пилот вывел на экран изображение туземца и, как всегда, вздрогнул от отвращения. Утрака был очень уродлив, и маска со шлангом, скрывавшая нижнюю часть лица, его отнюдь не украшала. Местных жителей пилот видел не раз, и без масок они выглядели еще ужаснее: огромная пасть, крохотные глазки, мерзкие выросты над ртом и по бокам головы плюс шерсть на черепе. Ходил слух, что ротеры с потерпевших крушение дисков попали в плен к туземцам и были расчленены – возможно, еще живыми. Эта мысль будила в пилоте ненависть. Дикие твари! Хотя возможно, все истории с крушениями – вымысел, так как известно, что диски не падают. Это утверждали Тья Ньикада, Шью Кьигл и другие разумные; отчего бы им не верить?.. Что до слухов, то они передавались тайком, ибо за такие разговоры наказание было одно: переработка в пищевой концентрат.

Напарник пилота замер в воздухе, дожидаясь, когда утрака атакуют. Под крыльями двух машин полыхнуло, дымные следы ракет потянулись к диску, но он неторопливо, словно падающий лист, пошел к земле. Пилот, отследив маневр напарника, направился вверх, к низко висевшим облакам, и включил защитное поле на полную мощность, хотя в этом не было нужды. Зато теперь утрака не потеряют его в облачной мгле – на краях диска зажглись яркие всполохи.

Снова ракеты. Они взорвались под облаками, подсветив их багровым огнем.

Напарник, едва не коснувшись земли, тоже взмыл к облакам. Пилот завис, позволяя себя догнать, потом ринулся к темневшему внизу горному склону. Вверх-вниз, поочередно… И снова вверх-вниз, вверх-вниз… Они словно танцевали в воздухе, стремительно поднимались и опускались, заманивая преследователей на восток. Небо по-прежнему затягивали облака, но местность внизу изменилась – уже не горы, а холмистая равнина, пересеченная реками и покрытая лесом. Поселения здесь были редкими, и вряд ли кто-то мог заметить диски. Зато увидеть и услышать машины утрака не составляло труда: громоподобный рев, дымный след, вспышки под крыльями, когда отстреливались ракеты.

Вверх-вниз, вверх-вниз, огромными прыжками…

На экране дальней связи пилот наблюдал за спуском большого корабля. Диск повис над могильником, чтобы зафиксировать общую картину, потом, слегка наклонившись, двинулся в облет изучаемого района. На его борту были три пилота и около двадцати специалистов, имеющих имена. Вероятно, сейчас они замеряли радиоактивный фон над свалкой и брали анализы воздуха. Боевых аппаратов утрака поблизости не было.

Вверх-вниз, вверх-вниз, наслаждаясь своим всесилием… То падая к земле, то поднимаясь к тучам, обгоняя ревущие машины, ускользая от них… Игра внушала пилоту чувство превосходства. Он думал о том, что когда ротеры завладеют планетой, он, возможно, получит имя. Статус имеющего имя был намного выше, хотя не означал, что его признают полностью разумным. Отличия в умственных способностях определялись генетикой; с именем или без он навсегда останется в касте пилотов. Однако он мог бы управлять большим кораблем, даже таким, что летает к звездам… Эта мысль приносила радость.

Он снова взглянул на экран. Кажется, анализы и съемка местности закончились – диск поднимался вверх, покидая могильник. Его движение было неторопливым и плавным, по периметру корабля пробегали световые волны, купол центральной кабины сиял огнями. Можно возвращаться, подумал пилот и тоже направился к облакам.

Внезапно из туч грянула молния, и пилот с ужасом увидел, как диск напарника разваливается на части. Беспорядочно кружась, обломки падали на землю, но молнии били снова и снова, пока корабль не превратился в мелкую пыль. Это заняло очень немного времени – пилот едва успел вздохнуть, а на экране ближнего обзора уже зияла пустота.

Невозможно! – подумал он. Утрака не имеют такого мощного оружия! Атмосферные разряды тоже не могли пробиться сквозь защитные поля. Его кораблю ничего не грозило, кроме удара плазмы огромной энергии или потока античастиц.

Экран внешнего обзора уже не пустовал – что-то приближалось к диску. Не ревущая машина туземцев, не их снаряд, а нечто невероятное – фигура существа, парившего в воздухе с распростертыми конечностями. По виду – утрака, в обычной для них одежде, но, увеличив изображение и заглянув в его лицо, пилот почувствовал ужас. Он не смог бы назвать причину страха; скорее всего, инстинкт подсказывал ему, что эта тварь – создание иного мира, никак не связанного с планетой и звездной системой, в которой он пребывал. Страшное, могущественное существо! Его черты, при внешнем сходстве, не походили на лицо утрака – застывшие, словно вырубленные из льда, жуткие, пугающие… Осознав это, пилот опустил веки на свои огромные глаза, стиснул ушные клапаны и приготовился к смерти.

Он умер быстро и превратился в пыль вместе со своим летательным аппаратом. Пыль еще не достигла земли, как третий диск, большой корабль, что поднимался над могильником, пронзили молнии. Удар был страшен, и вскоре над свалкой закружилось еще одно пылевое облако.

При необходимости Защитник мог выйти в космос. Разумеется, это требовало адаптации к условиям безвоздушной среды, пронизанной жестким излучением, но перестройка не была такой длительной, как при его появлении на Земле. К пустоте, холоду и радиации его организм приспосабливался легче и быстрее, чем к гомеостазу планеты с плотной атмосферой и обширной водной поверхностью. Прошло несколько дней, и преобразование завершилось. Это время он провел в безлюдных горах вблизи станции Внешней Ветви – лежал в пещере под ледяным карнизом и обследовал Солнечную систему – разумеется, ментально.

В заатмосферном пространстве вращались десятки сателлитов Внешней и Внутренней Ветвей, служивших для наблюдения за планетой и взаимного контроля. Нарушения Договора в этом не было – наоборот, предписывалось тщательно следить за развитием земной цивилизации, не вмешиваясь в возникающие на Земле конфликты, даже если они грозили глобальной катастрофой. Вполне естественно, Внешняя Ветвь базировалась на планете, так как главной ее задачей являлся поиск Связующих, а также их обучение и выбор тех неординарных личностей, которым контактеры оказывали помощь. Расы Внутренней Ветви могли, в согласии с Договором, располагать базами в космическом пространстве, на Луне и любых планетах Солнечной системы – за исключением Земли, наблюдаемой лишь с помощью сателлитов и прочих аппаратных средств. Станция бесформенных, лидеров Внутренней Ветви, находилась на Луне, неподалеку дрейфовали корабли ротеров, Живущие в Воде устроились на поверхности Марса, в зоне привычной им гравитации, и рядом с четвертой планетой висели три тороида триподов. Менее значительные соратники Внутренних обосновались на своих кораблях вблизи земной орбиты; они поддерживали связь с базой на Луне и следили за космическими аппаратами, стартующими с Земли к Венере, Марсу, Юпитеру и другим планетам-гигантам.

В околосолнечном пространстве также находился имперский звездолет, огромный мощный боевой корабль, и некоторое время Защитник размышлял, согласуется ли это с Договором. Но в статьях, хранившихся в его бездонной памяти, не говорилось о том, что всякая галактическая раса обязана поддерживать одну из Ветвей; значит, не возбранялось занимать нейтральную позицию. К тому же Солнечную систему не подвергли блокаде, она была доступна для визитов, так что семипалые имели право послать сюда наблюдателей. Небольшой лайнер без оружия был бы лучшим вариантом, но, в конце концов, что и куда посылать – дело Империи. Эту ситуацию Защитник оценивал иначе, чем лидеры Внешней и Внутренней Ветвей, так как не видел в имперском корабле угрозы. Возможно, угроза имелась, но в прошлом, а не теперь, когда его перебросили с Гирхадна’пеластри на Землю; в данный момент он здесь, и может, в случае необходимости, быстро разобраться с семипалыми.

Адаптация завершилась, но Защитник провел в пещере еще некоторое время. Сохраняя полную неподвижность, он сканировал пространство над планетой и ждал, ждал с терпением охотника, уверенного, что добыча близка. Ожидание было не напрасным – в один из дней его ментальный щуп соприкоснулся с кораблями ротеров. Три корабля, большой аппарат и два малых диска, вошли в атмосферу и стали спускаться к поверхности центрального материка, к району, где находилась свалка промышленных отходов. Место далекое от гор, служивших убежищем Защитнику, но расстояние не было проблемой: он настиг корабли и уничтожил их. Затем, преодолев воздушную оболочку, поднялся в холодные просторы космоса. Волны тяготения несли его; под ним медленно поворачивалась огромная сфера Земли, близ нее сиял серебристый лунный диск и пылала далекая звезда, которую люди называли Солнцем. Он направился к Луне.

Флотилия ротеров зависла над полушарием спутника, невидимым с планеты. Защитник нашел ее с легкостью: шестнадцать огромных дисковидных кораблей, соприкасавшихся центральными куполами, точно гигантская елочная гирлянда. Он рассматривал их, проницая сквозь броню ментальным зрением, вникая в их устройство и расположение отсеков. В верхней части купола – рубка, тесный полусферический зал, в нижней – ангары с малыми дисками, шлюзы и какие-то механизмы – очевидно, система жизнеобеспечения; ангары, шлюзы и рубку кольцом охватывает коридор с проходами к жилым отсекам, лабораториям, хранилищам припасов; на периферии – оружие, планетарные двигатели и установка для входа в портал. Все корабли одинаковы, и всюду ротеры, сотни, тысячи существ; суетятся, мечутся, словно пчелы в улье, в каждом отсеке, у шлюзов, в рубках и переходах. Но один зал почти пустой: трое – видимо, навигаторы – у экранов и консоли управления, четвертый – за их ложементами, его конечности трясутся, то ли от ярости, то ли от страха. Прозондировав четвертого и убедившись, что его предположения верны, Защитник скользнул в рубку. Корабельная броня не являлась для него помехой.

Сидевшие у пультов смотрели на него в оцепенении, выкатив огромные глаза и оттопырив носовые клапаны. Защитник никогда не встречался с представителями этого народа, но имел о нем полную информацию – как, впрочем, и о других разумных обитателях Галактики. Физиология, социальное устройство, технический уровень, способы общения, включая языки и знаковые системы множества рас – все это было заложено в его память, в те вспомогательные разделы, к которым он мог обратиться в любой момент. Только одно являлось препятствием для контакта – отсутствие нужных органов; так, звуки чужого языка порождаются определенной конструкцией речевого аппарата, а система знаков требует особых мышц и нужного числа конечностей. Сейчас это не было проблемой; сохраняя земное обличье, Защитник мог общаться с ротерами.

Четвертый, тот, что стоял за спинами навигаторов, отшатнулся. Немного похож на человека, отметил Защитник, но не соответствует их эталонам красоты. Мысль была мимолетной; внешность ротеров его совсем не занимала. Он ждал, осматривая рубку и находившихся в ней существ.

– Утрака! – выкрикнул ротер, цепляясь за изголовье ложемента.

– Великая Галактика! Как он здесь очутился?

– Не будь глупцом, Тья Ньикада, – послышался рокочущий голос. – Разве утрака способны летать в пустоте без своих кораблей? Разве могут они проходить сквозь стены? Это Защитник! Он здесь! Добрался до нас!

– Присутствую, – подтвердил Защитник, разглядывая пульт. Над ним висела сложная конструкция, соединенная с консолью пучком проводов. Хранилище разума, пережившего тело, понял он, просканировав это устройство.

Навигаторы испуганно сжались в своих ложементах. Тот, кого назвали Тья Ньикадой, отступил на несколько шагов и растопырил пальцы в жесте почтения.

– Защитник… служитель великих обитателей Ядра… – протянул он. – Большая честь для нас! Ротеры всегда почитали твоих владык, всемогущих и всеведающих. Мы знаем, что в Галактике нет более мудрой и миролюбивой расы, и мы…

Слова лились потоком, но Защитник ощущал, что ротер напуган.

Страх темным облаком клубился в его сознании.

– Вы нарушили Договор, – произнес он, не двигаясь с места. Над панелью, у которой сидели навигаторы, светилось с десяток экранов, и на одном из них Защитник видел изображение земной поверхности: хаос проржавевших механизмов, бочек, цистерн, грузовых платформ, бетонных блоков. Очевидно, изображение передавалось со спутника, висевшего над свалкой.

– Мы наблюдаем, только наблюдаем! – воскликнул Тья Ньикада. – О каком нарушении ты говоришь?

– Их такое множество, что можно запутаться, – произнес Защитник. – Недавно три ваших диска вошли в атмосферу планеты. Они уничтожены.

В рубке повисла тишина. Потом снова раздался рокочущий голос:

– Я Шью Кьигл, второй после Тья Ньикады. Мы следили за гибелью наших кораблей и теперь знаем, кто это сделал. Чего еще ты хочешь?

– Вы послали мираж. В стасисе оказался охраняемый объект. Человек. Он исчез. Где он?

– Нет доказательств, что стасис послан нами, – возразил Тья Ньикада. – Да и было ли что-то подобное? Возможно, тебе показалось?

Защитник поднял руку и прикоснулся к стене купола, за которой царили пустота и холод.

– Доказательства не нужны. Человек исчез. Где он?

– Мы не имеем этой информации, – каркнул Шью Кьигл. – Три корабля уничтожены, и пусть это станет платой за нарушение Договора. Нарушение было, признаем! Но здесь, у спутника планеты, мы в своих правах. Зачем ты сюда явился? Что тебе нужно, тварь из Ядра? Ты…

Стена под ладонью Защитника раскалилась и начала светиться.

От нее тянуло нестерпимым жаром.

– Здесь будет отверстие, – произнес Защитник. – Воздух улетучится в пустоту, и вы умрете. – Он сделал паузу и повторил: – Человек исчез. Где он?

Очнувшись от ступора, навигаторы бросились к люкам. Два люка по сторонам консоли вели в кольцевой коридор. Ротеры пытались их открыть, но безуспешно.

– Механизм заблокирован, – негромко сообщил Защитник. Багровое свечение под его рукой стало ослепительным. Металл потек, капли падали ему в ладонь, проходили сквозь плоть и собирались на полу жарким озерцом. Затлела внутренняя обшивка, и зал наполнился вонючим удушливым дымом. Носовые клапаны ротеров сжались. Но, в отличие от Защитника, совсем не дышать они не могли.

– Скоро вы умрете, – напомнил он. – Затем будут уничтожены ваши корабли, спутники слежения, тайные базы и агенты на планете. Миссия ротеров в этой звездной системе завершена.

– Ты… не должен… не должен этого делать… – с трудом выдавил Тья Ньикада. – Обитающие в Ядре не убивают… никогда не убивают… это всем известно…

– Не убивают, – согласился Защитник и равнодушно уточнил: – Санируют. Операции очистки необходимы Галактике.

Один из навигаторов рухнул на пол у люка, двое других уткнулись лицами в ладони. Тья Ньикада тоже прикрыл свой крохотный рот; кажется, он уже не мог дышать и говорить. Они пятипалые, как люди, холодно отметил Защитник. У большинства гуманоидов пять пальцев… Почему? Он просканировал вспомогательные разделы памяти, но не нашел ответа.

Еще один навигатор лишился чувств.

В стене уже зияла основательная дыра. Начала плавиться броневая плита наружного корпуса. Дым ядовитыми кольцами клубился в рубке.

– Они задохнутся, – пророкотал Шью Кьигл. – Задохнутся раньше, чем останутся без воздуха.

– Ты умрешь последним, – отозвался Защитник. – Твой мозг погибнет от холода.

– Это неразумно. Я мудр! Я долго наблюдал утрака и многое знаю о них.

– Человек исчез. Где он? – снова промолвил Защитник. – Что подсказывает твоя мудрость?

– Его трансгрессировали в мир, вполне пригодный для существования утрака, – сообщил Шью Кьигл. Голос ротера казался хриплым – очевидно, его устройство жизнеобеспечения могло отказать в любой момент. – Куда, мне не известно, но я думаю, думаю…

– Думай быстрее, – сказал Защитник, не опуская руки. – Броня вашего корабля слишком тонка.

– Я думаю – нет, я даже уверен! – что семипалые могли бы ответить на твой вопрос. Их звездолет сейчас дрейфует между орбитами третьей и четвертой планеты. Если ты спросишь их с той же настойчивостью…

– Непременно, – произнес Защитник, разблокировал люки и покинул рубку.

Он без подсказок знал, где находится имперский корабль. Его ментальный импульс устремился в нужную точку пространства, но семипалых там не оказалось. Он быстро просканировал Солнечную систему вплоть до облака Оорта, но ничего не обнаружил. Огромный звездолет Империи исчез.