– Отправишься завтра, Шостак, – сказал Шахов, пристально глядя на лейтенанта. – Да ты садись, садись, не стой столбом. В ногах правды нет.

– Слушаюсь, товарищ генерал.

Шостак осторожно опустился на диван, но даже в таком положении был он не ниже Шахова. Богатырского роста парень! – довольно подумал генерал. Два метра с лишним… А плечи, плечи! Быка поднимет и не охнет!

Еще раз оглядев «ходока», он поинтересовался:

– Гурзо тебя проинструктировала? Насчет возвращения?

– Так точно.

– Ну, хорошо. Теперь меня послушай. Пробудешь там не дольше часа – скажем, от тридцати до шестидесяти минут. За это время ты должен обнаружить Одинцова и обменяться с ним хотя бы парой слов. Ты будешь где-то поблизости от него, на дистанции в двести-триста метров. Выглядит он иначе, чем ты помнишь, но узнать можно. Помолодел, загорел… Тебе показывали его фотографии в молодости?

– Да, товарищ генерал.

– Вот такого и ищи! Заговоришь с ним на русском, он тебя тоже признает. Но на всякий случай первым словом должен быть пароль. Смотря по ситуации, скажешь, или напишешь, или как-нибудь еще изобразишь: «Óдин». Прозвище у него такое: Одинцов – Один… Ясно?

– Ясно.

– Первым делом – Один! А то еще зарубит сгоряча… Мир там не очень дружелюбный, лейтенант. Я вот к дикарям попал… – Шахов поморщился. – Ну, тебя ведь с моим отчетом знакомили?

– Разумеется, товарищ генерал.

– Еще одна вещь, чтобы побыстрей его найти. Может, с ним девушка… Рост небольшой, симпатичная, черноволосая, похожа на наших девиц… европейской расы, я хочу сказать… Особые приметы: ямочки на щеках, веснушки у носа, губы яркие, пухлые. В общем, увидишь, узнаешь!

Шахов прошелся по кабинету, бросил взгляд в окно на заснеженный парк и вздохнул. Вот и зима уже кончается… Больше года пролетело! Но время прошло не зря, нет, не зря… Определенный прогресс достигнут, и если Гурзо не ошиблась со своей гипотезой, перспективы самые блестящие. Ну, поживем, увидим…

Он повернулся к лейтенанту.

– Не знаю, где ты окажешься, Шостак. Может быть, на том тропическом острове, среди дикарей, а может, в айденской столице или где-то еще. Я так понял, что полковник на месте не сидит, изучает ту реальность… Но в любом случае в контакты с местными не вступай. То есть постарайся не вступать, если позволят обстоятельства. Народец там свирепый, им ножиком пырнуть что рюмку опрокинуть. Опять же неизвестно, в кого ты воплотишься, в купца, солдата, дикаря… Дело удачи!

– Мы обсуждали с Еленой Павловной возможные варианты, – произнес лейтенант. – Думаю, в этом смысле я подготовлен.

– Надеюсь, что так. Вопросы есть?

– Есть, товарищ генерал. Что я должен передать? О чем спросить? Какая информация вас интересует?

Шахов снова прошелся по кабинету, бормоча под нос: «Информация… информация… черт с ней, с информацией…» Потом, нахмурившись, сказал:

– Ты, Василий, ни о чем его не расспрашивай. Не настырничай, лейтенант! Что расскажет, то расскажет. Но глаза держи открытыми, опишешь потом всю обстановку, ситуацию, все разговоры слово в слово. Ему можешь передать, чтобы он за близких не тревожился. Я имею в виду эту новую методику Виролайнена, радиус рассеяния и все такое. Вот об этом ты ему скажи. Так, мельком. Больше ничего. – Генерал сдвинул брови, словно о чем-то вспоминая, и добавил: – Ну, если у него проблемы возникли, окажешь полное содействие. Мало ли что!

– С этим я не задержусь, – сказал Шостак и усмехнулся.

«Сейчас тебе будет не до улыбок», – подумал Шахов, поднимая взгляд к потолку.

– Еще одно, лейтенант. Когда ты уйдешь, твой носитель, тот человек, в которого ты на время воплотишься, он… словом, он превратится в безмозглого кретина. Тебе об этом говорили?

– Да.

– Так вот, для Одинцова это лишние сложности. Конечно, все от обстоятельств зависит, но может оказаться так, что сложности неминуемы. Ты сам оценишь обстановку и решишь, как поступить с носителем – просто бросить или уничтожить. Ты понял, о чем я говорю?

Глаза Шостака потемнели.

– Понял, товарищ генерал. Такая ситуация прорабатывалась с инструктором. Носителя лучше изъять – так, чтобы даже тела не нашли.

– Вот именно. Это не приказ, лейтенант, но весьма желательное завершение визита. С тобой, конечно, ничего не случится. Напоминаю, что тело твое в губернаторе, и ты с гарантией в него вернешься. А носитель… – Шахов сделал жест, будто стряхивал с руки пылинку.

– Могу ли я обратиться с просьбой к полковнику? – произнес Шостак.

– Только в самом крайнем случае. Лучше, если ты сам… сам разрешишь проблему. Ясно, лейтенант?

– Я постараюсь. Я очень постараюсь… – Он поднял глаза на Шахова. – Я не боюсь, товарищ генерал.