Елене Павловне Гурзо, психологу Проекта, казалось, что она близка к открытию. Это чувство было ей знакомо: ожидание полной, всеобъемлющей ясности, когда рассеивается туман гипотез, предположения сменяются уверенностью и приходит ответ на любой вопрос. Половина дела – задать верные вопросы, другая половина – разобраться с фактами; в конечном счете, факты объясняют все. Обычно ей это удавалось: она была опытным исследователем, умевшим сочетать логику с фантазией.

Три дня назад Константин Ртищев совершил погружение в мир, условно названный Грин-Форестом. Он очутился в теле охотника-гуманоида, блуждающего в безбрежном лесу, среди гигантских деревьев с перистыми листьями; в их кронах обитали существа, напоминавшие птиц, змей и ящериц в разноцветной чешуе, подобие больших мохнатых белок и другие твари, уже ни на что не похожие. Охотник, вместивший разум Ртищева, имел метательный снаряд, не дротик и не стрелы с луком, а что-то вроде бумеранга из гибкой и блестящей стали – так, во всяком случае, казалось Ртищеву. Он описал это орудие, одежду человека и все, что было у него с собой – кожаный мешок с припасами, длинный, как мачете, нож, ожерелье из бронзовых шариков и многократно сложенную ленту с письменами – книгу или ее аналог. В этой реальности он пробыл тридцать семь минут и мог остаться дольше, но не рискнул, завидев какую-то хищную тварь внушительной величины. Вряд ли она была добычей для охотника, скорей наоборот, и Ртищев точно выполнил инструкцию: вернуться при любой опасности.

Но время, рекордное время!.. Никто из «ходоков» не оставался так долго в чужих мирах, никто не приносил такой подробной информации! Конечно, не считая Одинцова, но он уже не был сотрудником Проекта и даже обитателем Земли – ни в том, ни в другом Гурзо не сомневалась. Тем не менее он, вероятно, являлся некой самодостаточной ценностью, сравнимой с установкой Виролайнена, со сложным комплексом приборов, пересылавших разум в Зазеркалье. В самом деле якорь, думала Гурзо, якорь или связующая цепь между Землей и Айденом, что держит их рядом, как два корабля.

Ей чудилось – нет, она была уверена! – что его значение не только в этом. Может быть, Одинцов что-то большее, чем якорь или цепь? Ртищев, побывавший у него, смог погрузиться в Зазеркалье и обнаружил там еще один землеподобный мир. Было ли это случайностью или явлением закономерным? И если справедлива последняя гипотеза, то как объяснить подобный феномен? Приобретал ли испытатель после Айдена способность к быстрой адаптации в чужих мирах? Или на него влияла личность Одинцова? Или длительный ДС-эффект вел к перестройке нервных связей? Или на Той Стороне что-то происходило с человеком, приобретавшим новое качество?

Впрочем, объяснять это явление Гурзо не собиралась – все объяснения, теории и версии были задачей Виролайнена и его коллег. Перед ней стояла более скромная цель: проверить, связаны ли успехи Ртищева в Грин-Форесте с его погружением в Айден. Для этого существовали две возможности: во-первых, послать к Одинцову другого гонца, отправив его затем в какую-то реальность Зазеркалья, и, во-вторых, поработать с Шаховым, тоже посетившим Айден.

Но генерал не проявлял желания еще раз прогуляться на Ту Сторону. Его положение укрепилось: начальство и заокеанские партнеры сочли его поступок героическим, и по Баргузину ходили слухи, что Шахова вот-вот представят к ордену, а может, и к медали Конгресса. В такой ситуации он явно не стремился к новым авантюрам, и Гурзо, будучи психологом, это превосходно понимала.

Отправить в Айден кого-то еще? Это было бы вполне разумным, но Шахов наложил запрет на все эксперименты с Айденом. Конечно, временный, до той поры, пока не будет разработан способ пересылки, безопасный для окружения Одинцова. Для ближайшего окружения, отметила Гурзо; судьба тех, кто окажется в километре, не волновала ни Шахова, ни Виролайнена. Должно быть, академик справится с этой задачей… Несомненно справится! И тогда…

Тогда пойдет Шостак. Очевидное решение, ибо Одинцов, в бытность свою инструктором, отличал двоих: Костю Ртищева и Васю Шостака. Шостака уже включили в список кандидатов, он усиленно тренировался и проходил подробный инструктаж, знакомясь с условиями Айдена. К сожалению, эта информация была не очень полной и касалась, большей частью, дикого племени на тропическом острове. Правда, Одинцов рассказывал генералу о государствах Севера, пребывавших в Средневековье, но личных впечатлений на этот счет у Шахова не сохранилось.

Возможно, Шостак принесет новые сведения, подумала Гурзо.

Надо с ним позаниматься: психологическая подготовка необходима и столь же полезна, как навыки выживания. Раскрыв блокнот, она пометила: «Провести собеседование с лейтенантом Шостаком», – подчеркнула фразу дважды и задумалась. Связаны ли эти факты – погружение в мир Одинцова и быстрая адаптация в Грин-Форесте? Надо бы с Виролайненом обсудить…

Он занят и будет ворчать, но встретиться необходимо…

Она написала: «Договориться о встрече с Хейно Эмильевичем» – и захлопнула блокнот.