Глава 23

Генерал Монсальво остановился перед давно не крашенными решетчатыми воротами фермы и на всякий случай сверился с навигатором: туда ли он, собственно, заехал. Ворота были приоткрыты; для того чтобы ехать дальше по ржавого цвета гравийке, ему пришлось выйти из машины и раскрыть створки как следует.

Через пятьсот метров впереди появилась апельсиновая рощица, за которой виднелось длинное строение с черепичной крышей. Подъезжать к дому генерал не стал – оставил свой «Лэнгли» на краю рощи и дальше пошел пешком. Когда до дома оставалось метров пятьдесят, на увитой виноградом веранде появились двое угрюмых мужчин в длинных черных камзолах. Монсальво пошел быстрее. Громилы смотрели на него с неприкрытой угрозой, но предпринимать какие-либо действия не спешили.

– Остановитесь, ваша милость! – крикнул один из них. – Ни шагу дальше! Кто вы такой и что вас сюда принесло?

– Застрелю, – спокойно отозвался Монсальво, не сбавляя шага. – Где ваш хозяин? Передайте ему, что он мне срочно нужен, а просить о гостеприимстве мне некогда.

Один из охранников метнулся в дом, второй остался на веранде. Генерал остановился в нескольких метрах от крыльца. Под его взглядом крупный широкоплечий парень слегка пригнулся, и на лбу его появились мелкие капельки пота.

– Я не имел в виду ничего дурного, господин генерал, – пробормотал он. – Но у нас тоже служба.

– Я понимаю, – ответил Монсальво.

В доме раздались быстрые шаги, и вот на крыльце появился Тео Харрис, одетый в шелковые свободные брюки и майку-сетку. В руке он держал какую-то книгу.

– Черт меня побери, лорд Густав! Никак не ожидал, что вы станете пугать моих людей. Что случилось? Что привело вас ко мне?

Тео слетел с крыльца и протянул Монсальво ладонь.

– Дело неожиданное, – вздохнул тот, отвечая на рукопожатие. – Быть может, вы пригласите меня в дом? Нам срочно нужно обсудить кое-что.

Харрис удивленно вскинул брови, однако ж возражать не стал, наоборот, вежливо указал гостю на дом.

– В моем кабинете нам будет лучше всего.

Едва войдя, Монсальво достал из кармана небольшой блокнот и серебристый карандашик. Оторвав лист полупрозрачной бумаги, он подошел к письменному столу хозяина, наклонился и быстро набросал что-то – а потом, повернувшись, протянул бумагу Харрису.

– Что это? – спросил тот.

– «Первый список» по Кассандане, – ответил генерал. – Один из этих людей – Лупиньо. Читайте, Тео, и учтите: время наше вышло, темнить и уворачиваться больше нельзя. Я понимаю, что многие из тех тайн, которые вы носите в себе, отнюдь не являются вашей собственностью, но поймите и вы – ситуация крайне опасна. Пострадать могут тысячи, даже десятки тысяч.

Изумленно щурясь, Харрис взял из его пальцев листок и подошел к окну. Монсальво внимательно смотрел на астронавта… лицо Тео оставалось все тем же – полминуты, минуту…

– Карл Хан, – резко произнес Харрис и указал Монсальво на кресло. – Полковник Карл Хан… присядьте, генерал. Я не ожидал подобного.

– Он служил вместе с вами? – острожно поинтересовался Монсальво, опускаясь в глубокое кожаное кресло.

– На Пройссе, – ответил Харрис, наливая в два стакана густо-золотистый ром. – Больше он не служил уже нигде. Он угнал корабль с экспериментальным лидданским гравикомпенсатором, который был признан опасным для экипажа. Лидданы отказались от всех работ по этому циклу, но у нас их разработка испытывалась целый год. Хан был ведущим инженером-испытателем. Это страшный человек, Монсальво… Он маньяк. Медики и биологи пришли к выводу, что спектр излучения компенсатора влияет на регенеративные способности спинного мозга, и обеспечить биозащиту невозможно – не было никогда ничего похожего… проект зарубили, но Хан настаивал на продолжении испытаний. Этот компенсатор давал кораблю некоторые удивительные возможности… долго объяснять, вы не поймете… скажу так: боевые маневры можно было выполнять на совсем других скоростях. Сами мы к такому придем очень не скоро – но лидданы тоже отказались… Я был в комиссии, которая рассматривала обращение Хана к научному руководству базы. Я понимал, что Хан попросту опасен, и рекомендовал не просто прекратить испытания, но отстранить его к чертовой матери от исследовательской работы. Потом мне передали, что он поклялся убить меня…

– Он ушел на человеческом корабле? – недоуменно уточнил Монсальво.

– Да, и с ним еще восемь человек. Это дурная история – как все у него получилось, я сейчас не хочу об этом вспоминать… видимо, он довел гравикомпенсатор до высокого форсажа и потом переставлял его с корабля на корабль. Проклятье… Никогда не думал, что еще хоть когда-нибудь услышу про этого психа. Весь вопрос в том, лорд Монсальво, что он умирает. И он, и его экипаж – по крайней мере, все, кто пробыл с ним достаточно долго. Спектр излучения этой чертовой штуки меняет в человеческом организме очень многое, и долго все это продолжаться не может.

Монсальво глотнул рому и почувствовал, как горячая волна медленно опускается вниз, от горла к середине живота.

– Это объясняет почти все, – произнес генерал.

– Что – все?

– Ваш Хан задумал рвануть к Призрачным. И для этого ему нужно угробить несколько тысяч человек.

Харрис прикрыл глаза.

– Я понял, почему он взял себе такую кличку – Лупиньо, – медленно произнес Тео. – Хотя, конечно… Можно было догадаться раньше. «Волчонком» звался исследовательский корабль – летающая лаборатория, которым он командовал до назначения на Пройсс. Как-то он говорил мне об этом, но я, понятно, пропустил эту ерунду мимо ушей. Но Карл Хан – не волчонок. Он матерый волчище.

– Теракт неизбежен, – с нажимом произнес генерал. – И нам сейчас нужна ваша помощь. Вы знаете этого ублюдка. Помогите найти его. У вас достаточно ресурсов, но мы сейчас не можем даже объявить планетарную операцию.

– Его Превосходительство? – мрачно поинтересовался Харрис. – Как же я вас понимаю… Что ж, значит, теперь и я начинаю свою войну. Других вариантов у нас уже не осталось. Но вы должны понимать, что вовлечение в дело людей моей семьи может повлечь за собой определенные последствия.

Монсальво грустно рассмеялся и махнул рукой.

– Дорогой Тео… Контора плотно работает с мафией далеко не первый день. Скажу больше – у нас принято думать, что вы нам вообще не враги… по крайней мере до тех пор, пока кто-то из вас не начинает интересоваться пиратами.

– А контрабандистами? – заломил бровь Харрис.

– Вы хотите откровенно?

– Мне кажется, что сейчас…

– Да, вы правы. Простите меня. Так вот, если откровенно… – Генерал встал, подошел к окну и какое-то время смотрел, как ветер шевелит ветвями апельсиновых деревьев. – Я посоветовал бы вам не воспринимать всерьез все то, что сейчас происходит. Все эти таможни, бредовые решения Сената… – Он поставил перед Харрисом опустевший стакан, и тот сразу же наполнил его. – Весь этот ужас, Тео… Никто на «ведьминой горе» не думает, что это надолго. Что же касается вас, точнее, вашей семьи, то пока я здесь, вы можете иметь некоторые гарантии.

– Это самые теплые слова, какие я только мог от вас услышать, милорд.

– Это не аванс, лорд Теопольд. Это знак уважения…

– Зачем им вообще корабли? – спросил Детеринг, в упор глядя на Ломбарди. – И каким, черт меня подери, образом они переносят свои древние железяки из одного пространства в другое?

За окнами уже стемнело. Они сидели в кабинете Фаржа, на столе перед ними находились тарелки со всякой снедью из местного молла – жаренное кусочками мясо, спаржа под острым соусом, вяленые стебельки аврорского цеппса. Ломбарди медленно жевал, не спеша отвечать на вопрос.

– Примерно таким же, каким сохраняют их работоспособность в течение тысяч лет, – выдавил наконец он. – Экипаж становится частью корабля. Это – энергообмен такого уровня, о котором наши славные физики не имеют пока ни малейшего понятия. И вот здесь, кстати, скрыта одна из причин, по которой корварцы так рьяно копают эту тему.

– И ты думаешь, у них что-то получится?

– У Эйзе что-то получилось. Хотя никто не знает, что именно. И где.

– Очень смешно, – проворчал Детеринг.

Он вернулся в Лонгфилд, чтобы обсудить свои сегодняшние наблюдения с Эдом Ломбарди – но тот, внимательно выслушав его, лишь пожал плечами. О кассанданских инцидентах с Призрачными он знал слишком мало, чтобы делать какие-либо выводы. Старая история с шахтами также не вызвала у него ни малейшего энтузиазма. Эд был не в духе, так что разговор как-то не клеился.

По дороге сюда Детеринг проверил списки приглашенных на сборище деятелей кассанданского химпрома и выяснил, что их набралось аж девятнадцать тысяч, включая менеджеров, акционеров и даже рядовых технарей с женами и детьми – мероприятие ожидалось весьма массовым. После такой информации подозрения Йорга только усилились, но никаких подтверждений он, понятно, не имел.

Ломбарди дожевал мясо, запил его зеленым чаем из саморазогревающейся банки и вздохнул:

– Ты на меня не обижайся, но я и вправду не слышал ни про какие подземелья. Да, ты вспомнишь про Таккале, но там ситуация была настолько запутанная, что я не смог сделать никаких выводов. Хотя, конечно, лично я уже готов поверить во что угодно.

Детеринг понимающе кивнул.

По большому счету он и сам не очень верил в свои умопостроения. Фактически полет на остров Эллис был вызван разговором с Монсальво по поводу маршрута территориалов, которые должны были везти ту самую чертову «Акку». Смертоносная рухлядь, случайно обнаруженная там, где ей совсем не следовало находиться, никак не желала оставлять его подсознание, все время свербя и не давая себя забыть. Очевидно, с Монсальво происходило то же самое, а в итоге Детеринг оказался в совершенно ненужном ему Ратморе, где почтеннейшие химики умудрились выстроить свое парадное логово аккурат над давно позабытой шахтой. Йорг был уверен, что при разработке проекта никому и в голову не пришло озадачиться на предмет сканирования грунтов, хотя город был изрыт весьма основательно. Собственно, норы и штреки встречались там повсюду, никого не удивляя и считаясь полнейшей обыденностью…

В кармане у него запрыгал служебный коммуникатор.

– Я потерял связь со своими людьми, которые стоят под складом, – пролаял в ухо голос Фаржа. – Все каналы молчат. Ты можешь выехать?

– Это к югу от Нея? – уточнил Детеринг, вскакивая на ноги.

– Да. Разберешься?

– Погоди… ты едешь туда один?!

– Сейчас – да. Нет времени…

– Ясно!..

Не глядя на вставшего из кресла Ломбарди, Йорг подскочил к столу и врубил интерком внутренней связи.

– Оперативный, сколько у нас людей помимо наряда? Макнаб и Козловски? Обоих экипировать немедленно. Подготовьте снарягу для меня и… – он вопросительно посмотрел на Ломбарди, и тот согласно кивнул головой, – для нашего гостя. Мужской комплект, рост…

– Сто восемьдесят восемь, – произнес Эд.

Фарж подхватил Бона Криспина под мостом и дальше уже гнал по его указаниям. Мощный служебный инфор подполковника продолжал вызывать Ярославцева, Беклина и молодого оперативника Гарелли, которые сейчас должны были дежурить в двух машинах на некотором расстоянии от склада Вилли Франка. Ответа не было – аппаратура благополучно докладывала о своей работоспособности, но ни люди, ни управляемые ими наноскауты, ведущие наблюдение с воздуха, на вызовы не реагировали никак.

– Или я свихнулся, – скрипел зубами Фарж, – или они все уже мертвы.

Бон мотнул головой: ему трудно было поверить в то, что троих офицеров СБ кто-то мог придушить, словно котят, да не где-нибудь у черта на рогах, а здесь, посреди родной и до боли знакомой ему кассанданской столицы. За годы своей полицейской службы он повидал всякое, но уж не такое.

Первую машину – полноприводный фургончик с логотипом фермерского хозяйства из Амсдейла – Фарж заметил сразу за поворотом сквера, на небольшой стоянке. Макс осадил свою «Минерву», свернул в полумрак густого кустарника и достал из поясной сумки сканер.

В фургоне находились двое – один за рулем, второй сзади, в кресле оператора воздушного наблюдения. Света в кабине не было.

– Дергай в зелень, – приказал Фарж Криспину. – Ствол есть?

Инспектор мрачно кивнул и выкатился из машины. Макс проследил за ним взглядом, убедившись, что Бон надежно залег под ветвями цветущего лайо, выдохнул: опасности он не видел, однако сама по себе ситуация казалась ему какой-то фантасмагорией…

До фургона Макс долетел за несколько секунд. Огляделся по сторонам – дорога была совершенно пустынной и тихой, лишь за желтым забором стройбазы напротив сквера раздавались веселые голоса подвыпивших работяг. Держа в левой руке взведенный излучатель, Фарж рванул ручку водительской двери.

Уютно умостив голову на левом плече, перед ним мирно спал капитан Ярославцев. Дыхание его было ровным, словно у младенца, прикорнувшего под маминым боком, а на губах застыла тихая счастливая улыбка.

– Ма-атерь божья… – прошептал Фарж.

Догадываясь, что грузовые двери наверняка закрыты, он перелез через колени Ярославцева – тот что-то просипел, но просыпаться и не думал, – и добрался до юного Гарелли, который полулежал, уткнувшись головой в пульт управления наноскаутами. Лейтенант тоже спал, слегка прихрюкивая и шевеля губами. Фарж повернул его голову, поднял пальцами правое веко.

– М-да… – проронил он, аккуратно устраивая спящего на пульте. – Ну и номер. Бон, – позвал Фарж, включившись в канал тактической связи, – иди-ка сюда… да поживее.

Пока Криспин, опасливо петляя, мчался к фургону, Макс расстопорил боковую дверь и нашел на полке аптечку.

– Над ребятами кто-то подшутил, – сообщил он, вручая Криспину маленький серебристый пистолетик. – Шлепни им в шеи вот это – может, проснутся. Я пока пойду будить третьего.

Беклина он нашел в небольшом дешевом спорткаре, припаркованном в темном углу у забора стройбазы. Офицер спал, упав на соседнее сиденье, и весело пускал слюни. Пробовать его будить Фарж не стал – отпихнул в сторону, отчего бедняга жутко скрючился меж подушкой пассажирского сиденья и панелью, – сел за руль и отогнал машину к фургону. Едва он остановился, из-за поворота появился знакомый ему «Блюстар-Атлантис», следом за которым ехал приземистый универсал «Кромвель». Из кабриолета выскочили две фигуры в боевом снаряжении, тогда как люди во второй машине остались на своих местах.

– Что там? – зашипел Детеринг, подбегая к Фаржу. – Убиты?!

– Спят, – вскинул глаза Макс. – И просыпаться не хотят. Криспин, как там у нас дела?

Экс-полицейский выпрыгнул из грузовой двери фургона, мотнул растерянно головой:

– Не действует ваш антидот. Как дрыхли, так и дрыхнут.

– Их нужно в наш госпиталь, в реанимацию, – предложил Детеринг.

– Погоди… пока пусть спят, у меня есть дела поважнее. Нужно попытаться определить, что у нас со скаутами. Выключите фары, ребята. Пошли в фургон.

Через минуту поиска стало ясно, что скауты уничтожены, они не отвечали ни на какие вызовы, включая аварийный. Фарж пристукнул ладонью по подлокотнику операторского кресла и поднялся на ноги.

– Штурм? – спросил он, глядя в глаза Детерингу.

– Оттуда наверняка вывезли что-то интересное, – скривился тот. – Но посмотреть, конечно, хочется. Вот только кто будет отвечать?

– Я думаю, Монсальво. Кто еще? Не можем же мы бросить дело как есть!

Детеринг тяжело вздохнул. Фарж был снова прав – но лезть в помещение частной фирмы без санкции означало подставиться, причем весьма ощутимо.

«Ну, если что, придется кого-то припугнуть, – сказал он себе, глядя на спящего лейтенанта Гарелли. – Возможно, даже, до укакивания…»

– Ты остаешься здесь, – решил он. – Ты без снаряги и без оружия – так что настраивайся на нас и смотри нашими глазами. А мы пойдем.

– Тебе придется снова встать в дозор. – Фарж с усмешкой посмотрел на Криспина. – Мало ли что…

Бон молча пожал плечами и удалился в родной уже кустарник. Оттуда, из-под ветвей с небольшими оранжевыми цветками, он хорошо видел, как четверо мужчин в черной боевой амуниции СБ, едва отойдя от машин, вдруг стали почти невидимыми, растворившись в серо-желтой тьме городской ночи, которая никогда не бывает по-настоящему темной.

Двигаясь вдоль забора к воротам склада, Детеринг вывел на левую часть забрала план хозяйства Вилли Франка – все оно было подробно снято скаутами, и записи сохранились в памяти аппаратуры фургона. Ничего интересного он там не нашел – таких складов ему пришлось повидать множество.

– Козловски, – позвал он, – вы с Макнабом заходите с тыла, но внутрь без команды не ломитесь. Слушайте, что происходит с нами… ясно?

– Принял, – меланхолично ответил офицер. – А если оттуда побегут?

– Старайтесь живьем… Только я думаю, что там уже давно никого нет.

Они с Эдом легко одолели забор справа от запертых ворот, потом Йорг махнул рукой, указывая путь в обход массивного бурильного полуавтомата на гусеничном ходу. Рядом с двустворчатыми подвесными дверьми ангара обнаружилась еще одна небольшая жестяная дверь, закрывавшаяся простеньким электромагнитным замком.

– Тут сигнализация, – предупредил Ломбарди. – Мне понадобится минута-другая.

Детеринг молча кивнул и посторонился, разворачиваясь так, чтобы просматривать почти половину двора, забитого всякой техникой.

Эд возился недолго. Вскоре дверь скрипнула петлями, и Детеринг заскочил в гулкую тьму пустого ангара, сканируя пространство на предмет возможных опасностей.

Длинное помещение с двухэтажной застекленной конторой в противоположном от входа торце было совершенно пусто – ни людей, ни каких-либо взрывающихся сюрпризов. Йорг поднял голову и внимательно посмотрел на легкую пластмассовую лестницу, что шла вдоль правой стены и вела к люку в потолке. Очевидно, именно там и отлеживался загадочный Щуплый, на хвосте которого примчался сюда Криспин.

– Поднимемся? – спросил он Ломбарди, который уже просочился в ангар.

Тот согласно поднял руку.

Йорг снова пошел первым. Лестница заканчивалась площадкой, над которой виднелся довольно большой прямоугольный проем. На площадке Детерингу пришлось пригнуться; шаг – и его голова оказалась в люке. Сканер снова не выявил никакой опасности, поэтому Йорг вполне спокойно прыгнул вверх.

По всей видимости, этот чердачок использовался для хранения какой-то документации – углы его занимали старые шкафы, а справа от люка стоял приземистый, но весьма солидный сейф, покрытый облезлой серой краской.

У дальнего угла находился большой раскладной диван, рядом с которым стоял кухонный робот невообразимо древней конструкции и пара столиков. На столиках Йорг увидел с десяток одноразовых тарелок с засохшими остатками еды.

– Никого… но он здесь был, это точно.

– Погоди… – зашипел Ломбарди, и в его руке вновь появился тот странный прибор, который Йорг уже видел у него в брошенном замке Лафошей.

Ломбарди водил им из стороны в сторону, потом вдруг подошел к самому дивану, залез на него и, дернув под притолокой, сбросил на пол какой-то грязный пластиковый лист.

– Ого, – удивленно протянул Детеринг.

В металлической крыше над диваном зияло большое, не меньше метра, овальное отверстие с неровными оплавленными краями. Со стороны это выглядело так, будто кто-то развлекался с маленькой плазменной горелкой, но, присмотревшись, Йорг понял, что горелка тут ни при чем. Капли распалавленного металла неизбежно оставили бы следы на диване, а то и воспламенили его – однако ничего подобного он не обнаружил. В принципе диван можно было убрать в сторону или подложить что-нибудь, но… при большом разрешении Йорг видел, что края дыры совершенно свежие, и это было странно.

– Остаточные сигнатуры, – бормотал Ломбарди. – Странные, очень странные сигнатуры. И похожие, и нет… особенно у самой дыры…

Он мягко спрыгнул на пол и указал рукой на люк:

– Пошли отсюда. Боюсь ошибиться, но, кажется, здесь совсем недавно побывал Призрачный.

– Подожди, – остановил его Детеринг. – Кто бы тут ни побывал, но вот теперь нам, кажется, есть что взять – генетического материала, я думаю, хватит с избытком.

С этими словами он достал из нагрудного кармана невесомый пластиковый мешок, развернул его и протянул Эду. Ломбарди понимающе кивнул. В мешок полетели несколько тарелок со стола – а потом, нагнувшись, Детеринг вырезал из обтяжки дивана изрядный кусок ткани. Ткань он упаковал отдельно.

– Посмотрим на парня поближе, – пробормотал Йорг. – Если, конечно, у нас что-нибудь получится…