Глава 12

Маленький серый «Олимпик», изрядно замученный тридцатью годами нелегкой своей жизни, затормозил у въезда на муниципальный паркинг, за которым через перекресток виднелись опушенные белым цветом сады квартала Вилла-Альба.

– Развернись и встань где-нибудь тут, – приказал Фарж капитану Ярославцеву, сидевшему на заднем диване. – Я, наверное, ненадолго.

Фарж выбрался из машины, накинул на левое плечо легкий бежевый пиджак и зашагал по улице. Небо за его спиной становилось все темнее, и Макс, оглянувшись, подумал, что обещанный шторм может оказаться куда круче оптимистичных, в общем-то, прогнозов метеослужбы.

– Бывало… – процедил он сквозь зубы и, свернув направо в переулок, оказался у ворот скромного на вид особняка.

Пара невидимых для простого прохожего стереокамер внимательно изучила его физиономию, и рядом с воротами щелкнул замок калитки. Пройдя по выложенной коричневыми плитами дорожке, Фарж нырнул под свод типично кассанданской галереи, где его уже ждал хозяин.

– Добрый вечер, милорд.

– Привет. – Густав Монсальво был в светлом домашнем костюме, волосы собраны на макушке в узел, из которого торчала простая костяная спица. – Вино, коньяк? – спросил он, указывая на плетеный столик.

– Только кофе, – мотнул головой Фарж. – Мне еще долго не спать.

Монсальво неодобрительно поднял брови, но ничего не сказал. Макс сам налил себе из кофейника, уселся в кресло и потер пальцем правый глаз.

– Я хорошо крутнул это дело по «Райской долине», – произнес он.

– По просьбе Детеринга, – уточнил генерал.

– Да, милорд. Я не раз убеждался в том, что у Йорга, э-ээ… чутье на некоторые вещи. Это, видимо, врожденное, но… для нас это пока не важно. Важно то, что я прокрутил их главного казначея и с ходу поймал его на весьма странном расходовании средств. Заметная сумма наличными, милорд, – причем в одни руки. Ну, и дальше…

– Давно пора, – бесстрастно перебил его Монсальво. – И ты вышел на его работодателей?

– Я не совсем понял вас, милорд, – запнулся Фарж. – Что значит – «пора»?

– Потом… продолжай.

– Дело вывело меня на Метрополию. По всей видимости, передачу средств курировал человек, не имеющий прямого отношения к каким бы то ни было благотворительным структурам: едва выйдя от нас, казначей кинулся в порт на «дальнюю» и связался с неким Бертоном Стинсоном из Нейланд-Альтер. Стинсон, как я сразу же выяснил, – юрист, и не из простых: его компания периодически оказывает консультационные услуги сенатским комиссиям, занимающимся социальными вопросами.

– Ну, вот игра и началась, – вздохнул Монсальво. – Бертон Стинсон… н-да. Хороший парень этот Стинсон… был бы я счастлив вешать парочку этаких «стинсонов» каждое утро. То есть ты пришел просить у меня санкцию на дальнейшую раскрутку «Райской долины»? – неожиданно усмехнулся он, подняв взгляд на Фаржа.

– Теперь уже иначе нельзя, – пожал плечами тот. – Такие деньги просто так не дарят. А учитывая общую обстановку… да вы сами знаете.

– Я хорошо знаю одно: Поляков отстранит тебя сразу же, как только узнает о каких-либо результатах подобной операции. Он заявит, что ты работаешь в интересах своей семьи – и каким бы абсурдом это все ни звучало, но тебе придется отмываться. Потом ты отмоешься – о, безусловно! – но время для тебя сейчас не деньги, а нервы. И карьера.

– Плевать на карьеру, – быстро ответил Фарж. – Мне уже ноги отрывало: из-за таких, как эти… хрен ли мне теперь вся эта карьера? Я их зубами грызть буду.

Монсальво понимающе покачал головой и отпил немного вина из высокого стакана.

– Видишь ли, – произнес он, глядя Фаржу прямо в глаза, – ты ведь потом и меня обвинишь…

– В чем?!

– Х-ха!.. Все просто, смотри: Поляков тебя отстраняет и вообще заворачивает дело ко всем чертям, руководствуясь «политическим моментом» – он это умеет, – а у нас что-то происходит. Не важно что, не важно когда – до выборов или после выборов, – это не имеет никакого значения… Полякова я свалю, причем с ужасным грохотом. Но отмываться потом будет вся Резидентура. А из-за меня, чтоб ты знал, кое-кто уже отмывался. И снова ни за что, лорд мой Макс. Ни за что!

Фарж поджал губы, и глаза его сощурились в короткой гримаске упрямства.

– Вы выкрутитесь, – сказал он. – Вы не один, милорд.

– Ты так думаешь?

– А я не могу думать никак иначе. Я права не имею…

Монсальво опустил голову. С минуту он сидел, задумчиво глядя себе под ноги, потом, решившись, коротко прищелкнул пальцами.

– Пусть будет по-твоему. Но с одним условием: ты выполнишь любой мой приказ, не рассуждая и не задавая никаких вопросов. Любой, даже в том случае, если он покажется тебе абсолютно идиотским. Согласен?

…Когда Фарж уселся за руль, лицо его почти испугало молодого Ярославцева: подполковник выглядел так, будто его только что убедили в трехмерности абсолютного нуля.

– Шеф, – осторожно позвал Ярославцев.

– Да, – повернулся Макс.

– Тут сейчас выходил на связь комиссар Солис. У него что-то сверхважное.

– Да-а? Какой славный нынче день…

Вице-комиссар 14-го участка, на котором висело дело убитого юноши-информатора, обнаружился относительно недалеко, всего в получасе езды. По дороге Фарж молчал, угрюмо посапывая носом, отчего капитан Ярославцев обливался потом и старался глядеть куда угодно, только не на начальство. Тощую фигурку комиссара Макс заметил издалека – тот, как было условлено, маячил на углу небольшого торгового центра у моста Мэйсон-бридж. Фарж ударил по тормозам, Солис проворно заскочил на заднее сиденье, и «Олимпик» снова влился в поток спешащих по домам авто.

– Приветствую вас, месье Фил, – обернулся к полицейскому Фарж. – У вас наблюдается прогресс?

– Прогресса не будет, – отрывисто проговорил Солис. – Но я могу сообщить вам одно имя.

– Э-ээ?

– Бон Криспин, бывший офицер нашего участка. Три года назад, после дела Моны Графтон, был обвинен в нанесении оскорблений начальствующим чинам, объявлен сумасшедшим и уволен.

– Стоп, Фил, – Фарж заломил бровь и поддал газу, перестраиваясь в правый ряд, чтобы съехать с моста. – Той самой Моны Графтон?

– Той самой, месье Макс. На Кассандане ее отпустили по недостаточности улик. Вы знали об этом?

– Я слышал. Но слышал уже после Орегона и попытки теракта на станции аэрации в Мидланд-Форнау.

– Криспин считал, что она вовсе не одиночка, что за ней кто-то стоит. Наверное, к нему прислушались бы, но мать Моны происходит из семьи, имеющей отношение к высшим чинам полиции. Соответственно, ни о каком расследовании не могло быть и речи – тем более что прямых улик там действительно не было.

– Три года назад… – задумчиво повторил Фарж. – И этот человек просил вас организовать встречу именно со мной? На этой планете меня мало кто знает в должности…

– Криспин просил о встрече с кем-нибудь из вашего подразделения. Думаю, он отдает себе отчет в том, чем такие просьбы могут закончиться. Но гарантии, как вы понимаете, целиком ложатся на вашу совесть.

– Я справлюсь с этой проблемой, месье Фил. И где мне искать его, этого вашего незадачливого коллегу?

– Где он ночует, вам никто не скажет – Бон Криспин давно уже что-то вроде бродяги, – но днем его обычно видят в одной забегаловке на площади Квинстед. Там сидят всякие странные типы, безработные астронавты, ну и шизики туда же. Вот там его и ищите.

– Я щеку прикусил, – глухо проговорил Харрис. – Вот черт, а!..

– Крови много? – встревожился Йорг.

– Да какая разница… сиди пока тут.

Тео осторожно приоткрыл дверь и вывалился наружу, в гудящую тьму. Смерч унесло куда-то в глубь континента, но шума стало если и меньше, то ненамного. Подавшись к лобовому стеклу, Детеринг напряженно смотрел, как Тео откидывает искореженный капот.

– Повезло, – услышал он его хриплый голос. – Но переднего моста у нас скоро не будет.

– Что там? – спросил Детеринг, пытаясь сообразить, сколько им осталось до ближайшего населенного пункта.

– Тепловые насосы редукторов разбиты… оба. Вдребезги. С подвеской тоже хреново. Ладно, сейчас…

За моторным щитом щелкнуло, и приборная панель привычно вспыхнула розовым светом запуска. Через несколько секунд заработал генератор. Тео осторожно опустил капот и вернулся за руль.

– Не знаю, что там дальше, но пока мы поедем…

Он поднял забрало шлема и сплюнул себе под ноги длинной кровавой струей, а потом, порывшись по карманам, достал гнутую флягу в чехле.

– Рому хочешь?

Детеринг мотнул головой. Когда «Беккер» плавно тронулся с места, он ощутил, что передок опустился – побитая передняя подвеска больше не держала клиренс. Минуту спустя Харрис влетел левым передним колесом в какую-то выбоину, и снизу громыхнул удар.

– Впереди должна быть ферма, – сказал Йорг.

– Какая из них? – скривился Харрис. – И что ты собрался там делать? Менять подвеску?

– Найдем другую машину.

Тео мрачно покачал головой.

– Надо было взять с собой хоть что-нибудь, – проворчал он.

– Нет, – твердо ответил Йорг. – Это основы ремесла, знаешь ли. В таком деле, как это, любые гражданские средства связи исключаются, а про свой служебный коммуникатор я просто помолчу. Это такой риск, что на него не пойдет ни один сумасшедший.

– Зато теперь нам очень весело…

Вместо ответа Детеринг молча включился в навигационную систему. Если шлем не врал с определением места, через десяток километров справа от трассы начинались угодья небольшого семейного хозяйства. Дорога к центральной усадьбе выглядела сомнительной, но вот до служебных построек, обозначенных на карте какими-то невнятными кружочками, можно было добраться пешком, пусть и по пояс в грязи – к тому же шторм уже стихал.

– Сдох мост, – неожиданно сказал Харрис, ткнув пальцем в красный глазок на мониторе управления трансмиссией. – И почему-то мы продолжаем греться дальше…

Он прибавил скорости, надеясь остудить энергоустановку потоками воды, которая летела в мотоотсек из-под колес, но уже через несколько километров на панели загорелся новый предупредительный сигнал.

– Там все раскурочено? – спросил Детеринг, не выдерживая тяжелого молчания.

– По сути, да, – отозвался Харрис. – Я запустился не просто в обход защиты, а вообще шиворот-навыворот – рвал переходники и напрямую соединял волноводы. Чертова техника, зачем все так усложнять? Лучше б мы на паровозе поехали!

– Тормозни! – неожиданно закричал Детеринг, всматриваясь в темноту. – Видишь, будка?

– Что это там? – Харрис снял ногу с акселератора и повернул голову. – Сарай какой-то?

– Сразу видно, что ты не читаешь ни «Farmboy», ни «Rural week», – засмеялся Йорг. – А то б ты знал, что это – типовой пост контроля операторов полевой техники. Они появляются там утром и вечером, но стационарная связь у них должна быть обязательно. А раз так – значит, с выходом на гражданские сети.

– Ретрансляторы повалены, – поморщился Харрис, останавливая, однако, машину. – Или там оптоканал проложен?

– Надеюсь, что да. В конце концов, это самый логичный вариант. Или ты думаешь, что мы дошлепаем до пригородов Порт-Кассы? Да мы загоримся через полчаса!

– Ладно, – Харрис открыл дверь, осторожно высунулся на ветер, – если я начну тонуть… в общем, ты за мной присматривай.

Он обошел машину и спрыгнул с твердого покрытия на грунт – точнее, в воду, залившую поле до самого горизонта. До пластикового «кубика» контрольного технологического поста ему «плыть» было метров сто – высоко поднимая ноги, Тео почапал через болото. Как показалось Детерингу, с каждым шагом он погружался все глубже и глубже, однако вскоре воды стало вроде бы меньше, и Тео прибавил оборотов. Пять минут спустя он уже возился с замком на двери техпоста – потом дверь раскрылась, и вместе с потоком грязной жижи в помещение просочился и полковник Харрис.

Детеринг выдохнул.

– Ну? – осторожно спросил он через минуту.

– Погоди, – отозвался Харрис. – Кое-что тут действительно работает, но я не очень компетентен в гражданской связи.

– Сейчас я приду. – Йорг потянулся к дверной ручке, но Тео остановил его резким выкриком:

– Сиди! Разберусь! Лучше смотри по сторонам.

«Он до сих пор побаивается погони, – вдруг понял Йорг. – Неужели он воспринимает опасность, исходящую от его бывших флотских коллег, более остро, чем я? Или это я еще многого не вижу?.. Странное дело – никогда бы не подумал, что наш прославленный Тео способен так нервничать».

В шлеме раздался щелчок, и Детеринг догадался, что Харрис зачем-то вырубил тактическую связь – видимо, ему все же удалось связаться со своими людьми, однако он не хотел, чтобы Йорг слышал разговор. Пожав плечами, Йорг выбросил из головы эту ерунду и посмотрел на всякий случай назад. Трасса, естественно, была все так же пуста, и ветер, почти унявшийся, но все еще беспокойный, гнал через нее волны грязной воды с полей.

Харрис говорил долго. Когда Тео наконец выбрался из пластикового строения, Детеринг облегченно вздохнул – он уже успел немного взволноваться.

– Успешно? – спросил Йорг, когда Тео, грязный и усталый, вернулся наконец в машину.

– Выключай шлем, – скомандовал Харрис и резко, рывком взял с места. – Мы не должны излучать абсолютно ничего.

– Что случилось?

– То самое! В Монтальбане вся полиция на ушах – только что вот проверили… Чешут весь город, но кого искать, слава богу, не знают. Сейчас нам надо спрятаться, и через полчаса за нами прилетят.

– Проклятье…

– Да! Я чувствую себя крайне неуютно, Йорг. Если нас успеют найти, – а исключать такой вариант нельзя – церемониться они не будут.

– Ну, я и не сомневался, что у ребят хорошие связи с полицией.

– Да плевать на полицию! Эд является носителем какой-то критически важной информации, способной, по-видимому, многое перевернуть в нашем смешном борделе – и чем больше я об этом думаю, тем страшнее мне становится. Тебе сейчас лучше со мной не разговаривать… а если я начну нести какую-нибудь ахинею, заткни уши и не слушай…

– У тебя появились какие-то догадки.

Харрис тяжело вздохнул.

– Дай мне время, – глухо произнес он. – Просто дай мне время – и я тебя не обману.

Вскоре им повезло: за поворотом, на относительно сухом пригорке, оказалась рощица, возле которой стояло несколько фермерских грузовичков и передвижная зарядная станция для комбайнов – видимо, хозяева успели загнать их сюда при первых ударах шторма. Повеселевший Харрис всунул внедорожник меж «зарядкой» и тентованным фургоном, вырубил энергосистему и облегченно вздохнул.

– Лучший способ маскировки, – кивнул Детеринг.

– Вряд ли нас станут искать термосканером, – рассмеялся Харрис. – Да и остынем мы за минуту.

Больше он не произнес ни слова – до тех пор, пока над рощей не завис демилитаризованный эвакуационно-спасательный катер с мудреным логотипом какой-то фирмы на борту. Двое рослых парней в рыбацких плащах осторожно перенесли Эда в санитарный отсек, потом один из них отогнал «Беккер» к недалекому оврагу и потратил на него половину магазина десантного «Тайлера», превратив несчастную машину в комок оплавленного металла. Сразу после того, как юноша вернулся на борт, пилот дал полный газ, и катер ушел в светлеющее востоком небо.

Площадь Квинстед находилась в довольно неприятном районе, примыкающем к северной зоне отчуждения космопорта. Разобраться, о какой именно харчевне говорил Солис, Фаржу не составило труда: поздно вечером он связался с одним из людей брата из профсоюза докеров, и тот хмыкнул в ответ сразу, без долгих размышлений:

– Так это «Марго», милорд. Именно то, что вам и надо. Если вы вздумаете идти туда в одиночку, я выделю пару специалистов, хорошо принятых в этих местах.

– Благодарю, – сухо отозвался Фарж. – Я разберусь…

К площади они с Ярославцевым подъехали вскоре после полудня. Ливень, терзавший Порт-Кассандану почти до самого рассвета, оставил после себя глубокие лужи: утро было серым, зябким, с океана тянуло гнилыми водорослями. Фарж заехал на паркинг какого-то муниципального учреждения – табличка его не заинтересовала, – вышел из машины и оправил на себе плотный пиджак.

– Мерзко сегодня, – заметил Ярославцев, поднимая глаза к небу.

– К югу катастрофа на сотню миллиардов, – ответил Фарж. – Это нам тут – повезло.

Молодой капитан скорбно покивал. Он уже слышал о разгромленных поселках и обвалившихся мостах. Количество жертв пока еще только устанавливалось, но ясно было, что безумный, беспрецедентный шторм обошелся побережью очень и очень дорого. Столица мобилизовала спасателей со всей планеты, и работать им предстояло без сна и отдыха. В этом шторме виделось что-то дьявольское: он ударил по довольно узкой полосе побережья и угас в безлюдных равнинах континента – но там, где он прошел, разрушения выглядели ужасно.

Фарж сплюнул и пошел через странно пустую площадь – зеленая вывеска кафе «Марго» виднелась в полусотне метров на противоположной стороне.

Стеклянные двери приветливо разъехались перед ним, и Макс оказался в длинном помещении с приземистым потолком. В противоположном торце находилась стойка, за которой стоял бариста в желтой сорочке с кружевным воротником – стоял, машинально протирая винный бокал и уставившись вперед пустым, сонным взглядом. Клиентов перед стойкой не было, да и за столиками сидели всего несколько человек.

– Не знаю насчет шизиков, но, по-моему, шеф, здесь в основном ошиваются наркоши, – прошетал Ярославцев над плечом Фаржа.

Макс раздраженно мотнул головой и, прищурясь, скользнул вбок, к одному из столиков у приоткрытого окна.

Бон Криспин выглядел не совсем так, как на старых снимках в своем досье: тогда он носил стрижку ежиком, имел румяные щеки и выдвинутую челюсть, – а сейчас Фаржу показалось, что перед ним то ли побитый запоями художник, то ли бродяга-астронавт, перебивающийся случайными фрахтами.

Увидев приближающихся мужчин, экс-инспектор поднял на них задумчивые глаза, тряхнул неопрятной каштановой шевелюрой и вдруг улыбнулся.

– А ведь ваше лицо мне знакомо, милорд, – произнес он, поднимаясь из кресла.

– Вот как? – шевельнул бровью Фарж. – Тогда удостоверение я вам показывать не буду. Здесь, по крайней мере. Меня прислал Солис, так разговор у нас будет, я думаю, серьезный. Где для вас предпочтительнее – тут, в кафе, или же?..

– Вы имеете в виду ваш кабинет?

– Святая дева! Куда вы так спешите? Насколько я понимаю ситуацию, мы с вами сейчас нужны друг другу.

Криспин сел и потеребил одинокую чашечку со следами кофе, украшавшую его столик.

– Хотите честно, милорд?

– Никак иначе.

– Я сегодня еще не жрал – и не очень уверен, что до вечера у меня это получится, потому что невеликие мои плантации принесут доход только послезавтра…

– Плантации, – повторил Макс, рассматривая своего странноватого собеседника. – О да. Ну тогда ступайте за мной и познакомьтесь по дороге с моим помощником, – капитан Ярославцев, – так уж он-то вам вряд ли знаком, ибо родом с Кассии. Я обещаю вам утку роже с тушеными баклажанами, а вино вы сможете выбрать самостоятельно.

Фарж вывернул с площади на ситивей Флобера, что висел, огибая космопорт, над северной частью города, и уже через четверть часа нырнул вниз, в зеленую кипарисовую паутину района Толидо, застроенного вычурными многоэтажками. Там, среди с детства знакомых башен, портиков и висячих садов, он нашел улочку, дремлющую над темным каналом, в котором плавали сорванные ночной грозой листья и целые ветви деревьев. Ресторанчик, возле дверей которого Макс остановил свою машину, назывался «Луизиана» – и только здесь, по его мнению, еще сохранялась настоящая кассанданская кухня времен первопоселенцев, не слишком изысканная, но богатая ароматами и пряным послевкусием.

В зале, отделанном лакированными деревянными панелями, было практически пусто, если не считать двух мужчин в деловых костюмах, которые мрачно прихлебывали коньяк в дальнем углу, так что заказ принесли почти сразу же.

– Наш город будто придавлен, – сказал Фарж, разрезая крупную утку с темно-алой, пропитанной специями кожей. – Нигде никого.

– Нынешняя ночь запомнится надолго, – кивнул Криспин. – Мы еще толком не знаем, что там творилось на юге… Впрочем, – он осторожно прожевал кусочек утки и поднял на Фаржа запавшие глаза, – обсуждать это мы все будем позже. Сейчас нам нужно говорить о другом. Могу я узнать, в какой вы нынче должности, милорд Макс?

– Начальник сектора «Альфа» в планетарном антитерроре. Но мой шеф готовится к переводу, так что, по сути, вся лавочка – на мне.

– О лучшем и мечтать не приходится. Я хочу поговорить с вами о Рудневе, вашем информаторе, которого якобы грохнули по пьяному делу… Тут все началось через Солиса, который очень боится с вами поссориться, но в то же время понимает, что его начальство это дело прикроет. Такой вот он у нас честный парень, этот комиссар Солис.

– У меня уже прикрывали одно дело – на Авроре, – с угрозой проговорил Фарж. – И кончилось это для всех плохо.

– Возможно, – меланхолично пожал плечами Криспин. – Но сейчас это не важно. Солис, видите ли, пришел ко мне потому, что знает о некоторых моих увлечениях. Лицензию частного детектива мне никто не даст, но кое-какие оперативные каналы у меня остались, и я – от скуки, допустим, – иногда решаю разные интересные ребусы. И вот, занявшись Рудневым, я накопал нечто такое, от чего мне следовало бы бежать как можно дальше. Ваш парень действительно был убит в пьяной ссоре, и расследовать там нечего, только подметки топтать, но! – дело это было тщательно спланировано, и, не нарвись он на бутылку, воткнувшуюся в череп тем вечером, нечто подобное произошло бы через день… или через неделю. Руднева познакомили с девицей из дурного района, он начал к ней ездить, а там не очень любят молодежь такого типа, как он… Вы хотите сказать, что все это как-то слишком уж тонко? А против вас и работают довольно тонкие люди. У разрозненных прежде группировок, в которые входят и маоисты, и всякие там «красные герильерос», появился очень грамотный технический руководитель. Белый шум в сетях, вся эта ерунда, что творится сейчас в их информационных локалах, – это его работа. Это все серьезно, по-умному продумано. И боюсь, что руководитель этот не один.

Криспин глотнул вина и принялся за баклажаны. Фарж молчал, смотрел перед собой с прищуром.

– Я плохо представляю себе ситуацию, при которой на Кассандане мог бы появиться хоть кто-то из «старых авторитетов», – признался наконец он. – Кто еще жив – те давно у пиратов. Да и не верит им нынешняя поросль «искателей справедливости».

– Совершенно верно, – согласился Криспин. – Вообще, сейчас нигилизм какой-то в моде, словно девятнадцатый век на дворе. Эти юнцы ни одного профессора, каким бы теоретиком тот ни был, близко к себе не подпустят, а то и вообще – сдадут. Вам же и сдадут. Не нужны им все эти бакунинцы. Но тем не менее…

– И вы накопали нечто конкретное? – изогнул бровь Макс.

– Да. – Полицейский отложил вилку, помолчал. – На планету прибыли двое – я так думаю – очень странных парнишек, числящихся по одному из университетов Метрополии, и они почти сразу развернули довольно бурную деятельность. Черпать информацию из локалов в дальнейшем бессмысленно, у них уже какие-то другие способы связи. Агентурная работа – ну, вы сами знаете. Руднева вычислили, и теперь любая ваша попытка связаться со своей сетью может привести к печальным последствиям. Так ведь?

Фарж посмотрел на Ярославцева, и тот грустно вздохнул в ответ.

– У нас, по сути, и не было никакой сети, – сказал Макс. – До моего прибытия в родные пенаты начальство в упор не верило в саму возможность существования террористических ячеек на Кассандане. Даже когда я вскрыл первые локалы, меня хотели объявить параноиком. Но страх пока никто не отменял. Вообще, вам следует знать, мастер Бон, – вашего покорного слугу считают офицером излишне эмоциональным. Мне порой приходится доказывать очевидное.

– Со мной было почти так же, – скривил свой тонкий голодный рот Криспин, – но меня это не спасло. Впрочем, теперь они сами себе потерпевшие. Однако вы знаете, милорд, мне ужасно не хочется, чтобы на Кассандане случилось что-нибудь такое… Кассандана – моя родина, я привык ощущать себя ее частичкой, поэтому мне будет очень больно. Вы помните кладбище на Грин-хилл? Там лежат оба моих деда и прадед. А отец остался там, – он махнул большим пальцем куда-то за плечо, – в океане. Все они были простыми рыбаками, милорд, вот так…

– Вы смогли установить их личности? – негромко поинтересовался Фарж, желая вернуть Криспина к разговору. – Тех, двоих, – студентов?

– Нет, милорд. И боюсь, что даже вам это окажется не под силу.

– Почему?

– Мне кажется, что никакие это не студенты… тут какая-то мистика, милорд, клянусь вам. Двое сопливых юнцов, кем-то подготовленных для серьезной организационной работы, да еще и аналитики – хм-м?.. Ну, чепуха ведь какая-то получается.

– Человека нетрудно «омолодить», – возразил Фарж, – были бы деньги. Такое вам в голову не приходило?

– Конечно, приходило! – взмахнул руками Криспин. – Но раз так, то все еще хуже, чем я думал. Метрополия, конечно, да, тысячу раз да, – но сможем ли мы противостоять такой силе? И сколько у нас времени?

– Очень мало. У меня есть основания предполагать, что операция вступила в завершающую фазу подготовки. Теракт перед выборами – немыслим, потому что ровным счетом никому не выгоден. А вот сразу после… тут уже есть смысл идти на риск: можно выиграть многое, особенно учитывая «мгновение хаоса» как первый шаг по изменению общественного мнения. Но скажите-ка мне, Криспин, не возникало ли у вас ощущение, что во всем этом деле есть еще чей-то интерес? Не чуете ли вы какого-то другого персонажа – причем такого, которому плевать на любую кровь и на любые последствия?

– Вот именно это я и хотел сообщить вам, милорд. – Криспин подался вперед, положил руки на стол и закусил губу. – Мне думается, что настоящий сценарий может оказаться намного сложнее, чем мы с вами предполагаем. У меня такое ощущение, что мы уже в заложниках и вырваться не сможем…

– Такое же ощущение, – вздохнул Макс, глядя в сторону, – есть у одного моего друга, которому я привык доверять. Он мечник, но я в силу происхождения воспринимаю его именно как мистика.

– Он фехтовальщик? – иронически прищурился Криспин.

– Он мечник, мастер Бон, и любому фехтовальщику до него, как до неба. Он учил меня тому, что меч должен быть продолжением дыхания… И я очень рад, что он всегда будет на нашей стороне. Впрочем, – оборвал сам себя Фарж, – поэзию мы оставим на потом. Сейчас мне важно, чтобы вы помогли мне с одним именем – продолжая, однако, искать дорогу к развиртуализации тех «студентов из Метрополии». Я же, со своей стороны, постараюсь вас нанять – нет, черт побери, я вас временно мобилизую! – в качестве детектива-любителя, оказывающего услуги СБ в силу своих знаний и наличия свободного времени. Временный офицерский чин я вам предоставить не в состоянии – для этого мне надо было бы носить лампасы, – но сделать вас адъжюдэном внутренней службы – вполне.