Глава 9
Хранилище
В этот раз Богдан отнёсся к сбою без рефлексий.
Это уже становилось привычной составляющей процедуры запуска. Координаты стоят по формуле, читаем Ключ, сигнал не проходит. Читаем вторично, слушаем контур, находим сбой, правим. Читаем в третий раз, ставим портал.
На всю возню уходит две-три минуты. Ничего сложного… в том случае, если этим занимается человек, чувствующий контур и способный обнаружить этот паршивый сбой. Все прочие обречены на бесконечный подбор до Второго Пришествия.
Прежде чем шагнуть в портал, Богдан немного помедлил.
Была надежда, что из ультрамаринового «яичка» выскочит живой-здоровый Мастер Пути и радостно завопит: «Спасибо, Даня, выручил!»
Увы, портал равнодушно гудел, светился и изредка переливался синими сполохами.
С той стороны никто не шёл.
– Проверка Пути, – объявил по протоколу Богдан и шагнул в «яичко».
Через минуту он вернулся и доложил упавшим голосом:
– Чисто. И пусто… Нет там никого.
– Прыгаем, – скомандовал Иван и шагнул в портал.
* * *
Портальная камера Хранилища была похожа на тестовую камеру, где Семён впервые в жизни увидел светящееся ультрамариновое «яичко». Такие же плотно пригнанные валуны да два контура – основной и резервный. Только здесь на входе была решётка из толстого стального прута.
Портал озарял камеру ярким синим свечением, видимость была как в солнечный полдень.
– Сброс, – напомнил Иван.
– Давай сначала с решёткой разберёмся, – предложил Богдан. – А то будем тут впотьмах шарахаться.
Иван подошёл с лампой к решётке и некоторое время пытливо всматривался в темноту широкого коридора, конца которого не было видно. Посмотрел, послушал, пожал плечами: вроде бы опасности нет.
– Разбирайтесь. Я на страже.
Для начала попробовали поднять решётку вручную. Дёргали, тянули, ничего не вышло, она была как будто вмурована в камень.
– Мартышкин труд, – констатировал Семён. – Она весит тонны две, не меньше.
Богдан сказал, что нужно найти запорный механизм. Условно разделили камеру на четыре сектора, определили каждому индивидуальный сегмент, и группа приступила к поискам.
Девчата вопросов не задавали, а Семён на всякий случай уточнил:
– А что конкретно ищем? Как он выглядит, этот запорный механизм?
– Рычаг, кнопка, выступ, углубление, – перечислил Богдан. – В общем, любой отдельный фрагмент, не являющийся конструктивной деталью стены.
– И не трогай его, если найдёшь, – добавил Иван. – Пусть с ним Бо разбирается.
Требование показалось Семёну неразумным. Когда ищешь «нечто» на ощупь, всегда есть риск нажать на это «нечто» до того, как поймёшь, что нашёл.
Спорить, однако, не стал, пробурчал невнятно: «Ну, это уж как получится» – и принялся обследовать свой участок.
Запорный механизм нашла Ку. Или Ки. Семён пока что не научился их различать. В общем, одна из девчонок сообщила о находке, причём по-русски:
– Нашоль!
– Так они что, русский знают? – удивился Семён.
– Они часто и подолгу бывают у нас в командировках, – пояснил Иван. – Сносно понимают по-русски, умеют читать, но говорят плохо, поэтому предпочитают общаться с нами на общеорденском.
Вся группа собралась у портала, а Богдан, вооружившись лампой, с минуту рассматривал крохотный выступ справа от решётки, на уровне колена.
– Ты первый, – предупредил Иван и показал на Семёна, а потом на портал.
Девчата синхронно кивнули.
– Что значит «первый»? – не понял Семён.
– Если это будет ловушка, ты первым прыгаешь в портал, – пояснил Иван. – Ты самый неповоротливый, остальные управятся быстро. Прыгнул – сразу в сторону, освободи место.
– Активирую, – предупредил Богдан.
Семён затаил дыхание и приготовился к прыжку.
Где-то за стеной негромко заскрипели шестерни подъёмного механизма, и решётка на входе со скрежетом поползла вверх.
Богдан вернулся к порталу, встал рядом с Семёном и принялся ощупывать взглядом потолок, словно бы ожидая, что сверху может свалиться что-то страшное.
Девчата тем временем внимательно смотрели на стены, прижавшись друг к другу спинами, а Иван не спускал глаз с коридора и перебрасывал копьё из руки в руку, как будто готовился в кого-то метнуть его.
«А у них всё отработано, – оценил Семён. – Без всяких команд сосредоточились и распределили зоны наблюдения. А меня не привлекли. Балласт, одно слово…»
Решётка окончательно уехала в потолок, механизм за стеной смолк.
С минуту все молчали, напряжённо прислушиваясь и наблюдая каждый в своём секторе, затем Иван скомандовал:
– Сброс.
Богдан ослабил поворотные рычаги двух кронштейнов, сбрасывая позиции камней, и произнёс вслух пять пар трёхзначных цифр – координаты.
– Это на тот случай, если со мной что-то произойдёт. До конца этой Паузы сможете поставить портал, сбой засчитан. А вот в следующую Паузу уже не получится, там будет свой сбой.
Пока он это говорил, портал тихо умер и в камере воцарился мрак. Хоть и небольшое помещение, но света двух масляных ламп было маловато, и после роскошного синего ореола глаза пока что не привыкли к темноте.
И сразу на душе стало тоскливо и неуютно.
Чёрный коридор, тусклый свет ламп, мёртвая тишина, ощущение заброшенности и оторванности от мира…
Семён вдруг остро осознал…
Так остро, что по спине пробежал холодок и засосало под ложечкой.
Вот только что они были в большой надёжной компании, под защитой мощных стен Убежища и целой армии воинов Ордена…
А сейчас портал погас, связь прервана, и они в совершенно незнакомом, древнем подземелье, где на каждом шагу могут подстерегать неведомые опасности.
Зря, что ли, все так ели глазами стены и потолок, пока решётка поднималась?!
С трудом поборов желание обозвать Богдана идиотом и потребовать немедля вернуть портал на место, Семён всё-таки не сумел до конца обуздать эмоции и хрипло спросил:
– А пор… кхм-кхм… портал обязательно было гасить?
– Обязательно, – кивнул Богдан. – По протоколу положено.
– А если вдруг… Гхм-кхм… Ну… Если надо будет срочно удирать обратно?
– Решётка опускается в одно мгновение, – успокоил Богдан. – Укроемся в камере, поставим портал, прыгнем. Две минуты на всё.
– А если…
– Если там будет Нечто, что убьёт нас так быстро, что никто не успеет добраться до портальной камеры… – тут Богдан сделал паузу, давая Семёну возможность проникнуться масштабом и трагизмом возможных последствий. – …При отсутствии портала это Нечто останется здесь. А при работающем портале Оно прыгнет в Убежище.
И это называется – успокоил! Возможно, Богдан рассчитывал, что мотив самопожертвования во благо общественных идеалов будет достаточным основанием для Семёна, но эффект получился обратный.
– Погоди… Ты хочешь сказать, что здесь может быть… Эм-м… Это, как его…
– Реликтовая фауна, – подсказал Богдан.
– В смысле… Какая фауна?!
– Некоторым Хранилищам более двенадцати тысяч лет, – вмешался Иван. – При установке портала существует вероятность, что через него прыгнет какая-нибудь древняя дрянь, которая уничтожит всё Человечество.
– Да ладно! – Семён отказывался верить в такую дрянную вероятность. – Такое только в голливудских ужастиках бывает!
– Такая вероятность действительно существует, – совершенно серьёзно подтвердил Богдан. – Поэтому-то в протоколе и прописаны все эти предосторожности с решётками, арбалетами и обязательным сбросом координат.
– Кстати, мы сейчас злостно нарушили последовательность, – напомнил Иван. – Нужно сначала гасить портал, а потом уже поднимать решётку.
– Но наш командир не тупой солдафон, а разумный прагматик, – подхватил Богдан. – При свете запорный механизм искать гораздо удобнее, чем без света.
– Ну, так это и ребёнку ясно, – Иван пожал плечами. – Однако не стоит говорить про это Арсению. Не так поймёт.
– То есть получается, что ваш Мастер зашёл сюда и погасил портал? – реставрировал ситуацию Семён.
– Разумеется, – подтвердил Богдан. – По-другому и быть не могло.
– А поставить его снова, в следующие две Паузы, у него не вышло… А он что, один сюда пошёл?
– Их было пятеро, так же, как и нас, – сказал Иван. – Мастер и эскорт – двое бойцов, двое разведчиков.
– Верно, по протоколу в неисследованное Хранилище группу меньше чем из пяти человек не отправляют, – кивнул Богдан.
– Ну и где они тогда?
– А вот это нам и предстоит выяснить, – Иван кивнул на пятачок перед коридором. – Становись. Рассчитаемся да потопаем…
* * *
Иван назначил следующий порядок выдвижения: в колонну по одному, с интервалом в два метра, впереди Куки, затем сам Иван, Богдан и в замыкании – Семён.
Семёна, и без того пребывающего в смятении, такой порядок навёл на мрачные мысли.
В кино обычно показывали, что при всяких опасных рейдах в замыкании идёт командир или наиболее опытный боец. Потому что враг может напасть сзади, неожиданно, врасплох. Тогда крайнему придётся туго, он примет на себя всю тяжесть внезапного удара.
Мотивацию построения Иван объяснять не счёл нужным, и Семён принял это на свой счёт. Пусть балласт плетётся сзади, если вдруг убьют, не жалко, команда от этого не пострадает. И хоть какая-то польза будет – примет на себя внезапный удар…
– При любом обострении ситуации общаться будем на Хаптаи, – усугубил Иван. – Действовать надо быстро, переводить некогда.
«Да просто Куки его лучше знают, ориентируемся на них, – мрачно домыслил Семён. – А ты балласт, медленнее всех соображаешь, ничего не умеешь и не знаешь язык. Так что тебя заранее выключили из любой боевой ситуации…»
– А можно мне хотя бы основные команды? Чтобы понимать, что делать, куда бежать и так далее?
– Я научу, – пообещал Богдан.
– Только шёпотом, чтоб разведке не мешать, – предупредил Иван.
Затем Иван показал Семёну, как при помощи ремней крепить копьё за спину, через плечо и к рюкзаку, чтобы в случае необходимости освободить руки. Ещё показал, как одним движением скидывать мешок и укрываться за ним, если группа попадёт под обстрел.
– А он и от пуль меня защитит? – не сдержал сарказма Семён.
– От пуль – нет, – сказал Иван. – От стрел, копий и болтов защитит, масса солидная, материал прочный, укладка плотная. Ну и норку какую-нибудь заткнуть, если вдруг что-то нехорошее полезет.
– Пока, слава богу, не видно никаких нор.
– Это пока, – обнадёжил Иван. – Сейчас углубимся в лабиринт, всё будет. Всё, начинаем движение…
* * *
Коридор был квадратный: три метра в ширину и примерно столько же до потолка.
Протяжённость пока что оставалась условной величиной, поскольку противоположный конец коридора терялся где-то во тьме. Под влиянием впечатлений у Семёна были серьёзные опасения, что его вообще не существует и группа обречена на вечные скитания.
Здесь всё было каменное. Пол, стены и потолок выложены грубо тёсанными каменными плитами. Через равные промежутки под потолком – каменные балки, концы которых лежат на каменных колоннах, прижатых к стенкам.
Про освещение создатели коридора либо не знали, либо забыли. Здесь не было ни проводки, ни плафонов, ни даже крючьев для ламп или держателей для факелов.
На взгляд Семёна, квадратный каменный коридор более всего походил на горизонтальный короб вентиляционной системы. Если в «порталы» между балками и несущими колоннами вставить огромные вентиляторы, будет полное сходство. Хм… И запустить эти вентиляторы, чтобы порубили в куски всех, кто тут шарахается…
Под сводами коридора стояла мёртвая тишина, слышно было только биение собственного сердца да негромкие звуки, которые издавала группа при передвижении.
Воздух был спёртый, застоявшийся, спереди временами тянуло какой-то невнятной гнилью.
Семёну показалось, что не хватает кислорода, и он хотел было поднять шум по этому поводу, но Богдан, словно бы прочитав его мысли, (или просто послушал, как Семён тяжело дышит, и сделал выводы) шёпотом предупредил:
– Здесь отстойник, движения воздуха нет. Дальше по коридору пройдём, будет легче. Постарайся успокоиться и дышать пореже. В панике организм съедает много больше кислорода, чем в спокойном состоянии.
Двигались мало, больше стояли.
Девчата вдумчиво изучали каждую плиту, осматривали, прощупывали, простукивали – три-четыре метра пройдут, подают знак, после этого подтягивается остальная часть группы.
Оба светильника были у разведчиц. Иван зажёг свою лампу, а Семёну с Богданом запретил. Сказал, что надо экономить масло.
Семён постепенно привык к ритму движения (или к ритму стояния, к данному участку пути этот термин больше подходит), успокоился, дышать стало легче, и вспомнил о науке.
Богдан перечислил основные команды на Хаптаи: «стой – иди, вперёд – назад, вправо – влево» и так далее. Ничего сложного, язык простой, лёгкий в запоминании. Семён быстро освоил команды и стал приставать к Богдану с расспросами о Хранилище.
Прежде всего его интересовало, на какой глубине они сейчас находятся.
На этот вопрос Богдан внятно ответить не смог:
– Двадцать метров. Пятьдесят. Сто. Километр. Да бог его знает, сколько здесь до поверхности…
– Не понял… Ты не в курсе, на какой глубине залегает ваше Хранилище?!
Богдан объяснил, что «наше» в данном случае понятие очень условное.
Когда-то очень давно это было Хранилище Ордена. Сейчас известно только, в каком регионе оно расположено, и есть список координат портальных камней. То есть точное местонахождение Хранилища неизвестно, и найти вход снаружи будет нереально. Это примерно то же самое, как искать иголку сразу в сотне стогов сена.
– Обалдеть! Вот это мы прыгнули…
– Потише там, – урезонил говорунов Иван. – Работать мешаете.
– Да нет, всё нормально, всё в процессе, – успокоил спутника Богдан. – Есть и хорошие новости: мы знаем принципиальную схему структуры.
– «Принципиальную»?
– Да. То есть по какому принципу устроено это Хранилище.
– Ага… А реальной схемы у нас нет?
– Разумеется, нет. Иначе мы не ощупывали бы каждую плиту и в итоге сэкономили бы массу времени.
– И какой тут принцип? Или он «в каждую историческую эпоху имеет своё особое значение»?
– Хм… Ты теперь всегда будешь про это вспоминать? Принцип здесь простой: по максимуму воспрепятствовать проникновению в Хранилище извне. То есть свои пройдут, зная схему расположения триггеров, а чужие убьются. Не на той, так на другой ловушке. Или будут перемещаться так долго, что их сто раз обнаружат до того, как они вторгнутся в Архив. И примут меры.
– Ага… То есть по нас тоже могут принять меры?
– Могут.
– И мы, зная это, всё равно сюда полезли?
– О, боже… Совсем забыл, тебе нужно объяснять очевидные для всех нас мотивы.
– Да уж, будь добр, объясни, для чего мы сюда попёрлись? Тут хотя бы сокровища какие-нибудь есть?
– Нет, сокровищ как раз никаких нет… Видишь ли, это изначально было наше Хранилище. Архив, который тут находится или должен находиться, принадлежит Ордену. Нормальное и естественное желание: прийти и забрать своё, разве нет?
– Ну, в общем… А если Хранилище давным-давно захвачено Элитой?
– Это возможно, но… Маловероятно.
– Почему?
– Потому что в этом случае у портальной камеры стоял бы усиленный пост сторожевого охранения и оперативный резерв из нескольких штурмовых групп, – вмешался Иван, слушавший диалог в арьергарде. – Чтобы взять в плен тех, кто прыгнет через портал, и ворваться через этот же портал в наше Убежище.
– А если нет ресурсов и достаточных мотивов для организации засады, проще всего сбросить координаты, – добавил Богдан. – Забрать камни и забыть о камере. Без установленных камней с этой стороны сюда никто никогда не вломится. Но камни, как ты знаешь, были на месте.
– Так их ваш Мастер поставил!
– Вторично – да. Но в первый раз они стояли как надо, иначе мы бы просто сюда не попали. Мастер спокойно зашёл сюда в первую Паузу, сбросил координаты, потом поставил на место, пытаясь вернуться. Но не сумел разобраться со сбоем, и команда отправилась искать выход на поверхность. Всё просто.
– То есть это Хранилище обслуживает какое-то из ваших региональных подразделений?
– Вполне может быть и так.
– А ещё как может быть?
– Да по-разному может быть. Может, это какие-то Хранители-изгои, из числа тех, про которых я тебе рассказывал. А может, Хранилище давным-давно заброшено и здесь никого нет. В любом случае, надо добраться до Архива и убедиться, что он пуст… Либо полон.
– Но это вторичные задачи, – напомнил Иван. – Главное – найти Мастера с командой…
В некоторых местах на левой стене были видны стрелки, нарисованные мелом.
Направление стрелок совпадало с направлением движения команды, но на них никто не реагировал, хотя все их видели.
Семён хотел было задать вопрос Богдану, но немного подумал и сам сделал вывод: да, может быть так, что эти стрелки поставил Мастер. А может быть и так, что это какая-то уловка от «местных». Так что иметь в виду надо, но брать за основу не стоит.
* * *
Через пятнадцать минут «черепашьего марша» девчата обнаружили ловушку.
Эта плита внешне ничем не отличалась от других, но Куки сели возле неё и устроили консилиум.
– Что там? – всполошился Семён.
– Не мешайте, пусть работают, – сказал Иван. – Если от нас будет что-то надо, они скажут.
Пометили мелом эту плиту, затем ещё две по диагонали, затем ещё две.
Минут через пять в коридоре перед группой было помечено двенадцать плит в шахматном порядке. То есть, если бы не пометили, на какую-нибудь кто-то обязательно бы наступил.
– Слушайте… Если наши прошли здесь, почему они не пометили эти плиты?
– Как найдём их, так и спросим, – мрачно сказал Иван.
– То есть, по логике, должны были пометить, верно?
– Разумеется. Хотя бы для того, чтобы быстрее пройти на обратном пути.
Поскольку отмеченные плиты были абсолютно такие же, как неотмеченные рядом, и совершенно ничем не отличались от своих соседок, у Семёна возникло нехорошее подозрение. Группа Мастера не отметила эти плиты… Может быть, девчата просто показывают свою значимость и нужность, а на самом деле никаких ловушек тут нет.
«А не дурят ли нас знойные испанки?»
Было даже желание ненароком наступить на одну из помеченных плит, не из озорства или вредности, а просто, чтобы убедиться в своей правоте.
Однако Иван с Богданом ни на секунду не усомнились в профессионализме и добросовестности разведчиц, и вся группа послушно прыгала через плиты, как девчонки на школьных переменах прыгают через «классики».
Попрыгали и пошли дальше.
Несколько раз миновали перекрёстки. К магистральному коридору примыкали второстепенные, ничем, впрочем, от него не отличающиеся. Дважды свернули, после чего Семён сделал вывод, что на загадочные стрелки всё-таки внимание обращают: шли именно туда, где на стене были пометки мелом.
Приток воздуха заметно усилился, и дышать стало легче, на перекрёстках так вообще ощущалось лёгкое дуновение ветерка.
Однако было это дуновение отнюдь не радостным. Чем дальше, тем чаще наносило гнилью, теперь вполне узнаваемой и определённого свойства, о котором не хотелось даже думать.
– Чем это воняет? – встревоженно поинтересовался Семён.
– Не волнуйся, у нас есть противогазы и респираторы, – успокоил Богдан. – Если будет био– или хим-опасность, наденем…
Минут через пять после «классиков» девчата обнаружили на полу большое пятно засохшей крови. Вернее, даже не пятно, а лужу, натекло тут с кого-то прилично.
– Кровь трёхнедельной давности, – сказал Иван.
– Может, даже четырёх, – добавил Богдан. – Одно радует: это не наши.
Семён хотел было спросить, как они без реактивов и приборов определили дату кровопролития, но не стал. И так много вопросов задаёт, не стоит лишний раз подтверждать амплуа невежды.
Девчата стали обследовать плиты вокруг пятна, бойко щебетали на Хаптаи, тыкали пальчиками в потолок, в стены, Иван вставил пару фраз…
Семён подумал, что это надолго, опёрся на копьё и зевнул.
В этот момент Ку (или Ки) вдруг ткнула копьём в плиту посреди засохшего пятна крови и отпрыгнула назад.
Из потолка со свистящим скрежетом выскочили пять стальных шипов, толщиной с хороший лом и острых, как крестьянские вилы, саданули до самого пола и мгновенно убрались обратно в потолок.
Это было настолько неожиданно и страшно, что Семён вскрикнул, отпрянул назад-вбок и, чтобы удержать равновесие, опёрся о стену.
Под рукой податливо провалилась тугая пластина, шершавая на ощупь, как и вся остальная плита, в которую она была вмонтирована…
И где-то позади, в районе портальной камеры, раздался металлический лязг и глухой удар.
– Решётка упала, – замороженным голосом констатировал Иван. – Ты что-то нажал?
Семён, весь в чувствах, промычал нечто нечленораздельное и ткнул пальцем в пластину.
Богдан с Иваном осмотрели пластину в стене, а девчата тем временем очертили мелом контур вокруг плиты с триггером в центре кровавого пятна.
«Теперь они меня живьём сожрут, – с тоской подумал Семён. – Мало того, что балласт, так ещё и решётку обрушил, недотёпа…»
Никто, однако, не стал обвинять Семёна в случившемся, а Иван ограничился кратким внушением:
– Повнимательнее. Здесь каждый шаг может стать последним…
И теперь понятно было, что это не метафора.
Кратко обсудили ситуацию, приняли решение: нужно искать механизм, поднимающий решётку. Пока нет нормального освещения, движение по неисследованной части коридора будет медленным и печальным. Поэтому сейчас целесообразнее вернуться на более-менее исследованный участок и потратить время до конца Паузы с пользой. Эту решётку всё равно придётся поднимать, так что лучше это сделать загодя, чтоб потом в режиме цейтнота не метаться в поисках потайной комнаты. Никто ведь не знает, как придётся возвращаться – подобру-поздорову или спасаться бегством, отстреливаясь на ходу.
Исследованный участок преодолели меньше чем за минуту, и стало ясно, что весь массив времени убили на прохождение буквально полутора сотен метров.
Однако теперь Семён был уверен, что это время потрачено не зря.
Когда на обратном пути прыгали через «классики», возникло запоздалое чувство страха. Кто-то тут хотел ради эксперимента наступить на одну из плит и проверить, не пускают ли девчата пыль в глаза? А ведь в первую проходку прыгал небрежно, с этакой ленцой, чуть ли не шаркая подошвами по помеченным плитам…
«Без них мы убьёмся на первой же ловушке», – вспомнились слова Ивана. Тогда он не обратил на них внимания, воспринял как пустой звук.
Теперь эта фраза обрела совершенно иной смысл.
Надо привыкать, что в этом сумасшедшем Ордене никто не шутит про «задачи», не болтает попусту. Если сказано – «убьёмся», следует понимать это буквально…
* * *
Отвечая на вопросы «что ищем?» и «откуда начнём?», Богдан огласил фрагмент принципиальной схемы.
Система механизмов Хранилища создавалась с обязательным условием безотказного функционирования в Паузах. Иными словами, в этой системе нет электроприводов и двигателей внутреннего сгорания, а принцип её работы основан на взаимодействии конструкций из шестерён, рычагов, цепей и противовесов, а также, разумеется, «спусковых крючков» – триггеров.
Исходя из этого, подъёмный механизм следует искать в непосредственной близости от портальной камеры. Обоснование: чем короче цепь, тем проще и надёжнее механизм.
– А ничего, что панель сброса решётки была в полутора сотнях метров от решётки? – высказался Семён.
Богдан не нашёл, что ответить на это замечание, но привёл весомый аргумент в пользу своей версии: когда поднималась решётка, был слышен звук работающего где-то неподалёку механизма.
Добравшись до места, разбили участок коридора рядом с портальной камерой на пять сегментов и стали внимательно обследовать стенки.
Как и в прошлый раз, «заветную кнопку» нашла Ку (или Ки), причём, что характерно, на «делянке» Богдана, который благополучно проглядел небольшое углубление у самого пола.
– Вот же троглодит близорукий, – покаялся Богдан. – Что бы мы без вас делали, золотые вы наши?
Освободили засов, сдвинули фрагмент стены в сторону, вошли в небольшую каморку.
У Семёна захватило дух в предвкушении сенсационной находки…
В кино такие моменты обычно выглядят следующим образом: густая паутина, пронзённый ржавой шпагой скелет в истлевшей пиратской треуголке в одном углу, внушительный ларь с сокровищами в другом…
Увы, здесь всё было гораздо прозаичнее. Никаких тебе сокровищ и даже ни единой паутинки, а только нехитрая конструкция из нескольких шестерён, рычаги, ворот и две толстые цепи, убегавшие в стену.
Покрутили ворот, подняли решётку.
– Отлично! – обрадовался Богдан. – Как видите, принципиальная схема оказалась верной.
Хотели было уже уходить, но тут Семён проявил ремесленную смекалку: заметил, что ворот снабжён двухпозиционным переходником, и предположил, что это, скорее всего, для подъёма противовеса, который должен находиться на конце второй цепи.
Перекинули стопор, сдвинули ворот по оси, покрутили в обратном направлении. Да, что-то подымается, и, судя по ощущениям, несколько тяжелее решётки.
Докрутили до упора, возле камеры за стенкой что-то щёлкнуло.
– Противовес взвели, – резюмировал Семён. – Неплохо бы проверить работоспособность. Когда там Пауза кончится?
Богдан сказал, что время ещё есть.
Иван недолго посомневался и выдал санкцию: проверяйте.
Девчата с Богданом вошли в камеру, а Иван с Семёном остались в коридоре, для страховки. Кто их знает, эти неизученные механизмы, от них можно ожидать всё что угодно.
Девчата обшарили камеру на предмет обнаружения второго активирующего элемента, ничего не нашли, и Богдан нажал на тот же самый выступ, при помощи которого подняли решётку.
«Ту-дыттт!!!» – Решётка с оглушительным лязгом обрушилась, пол под ногами подпрыгнул.
– Работает! – констатировал Богдан.
– В общем, если в Хранилище кто-то есть, наше присутствие давным-давно обнаружено, – констатировал Иван. – Бегаем тут, как африканские слоны, ловушки активируем, решётками бабахаем…
Подняли решётку, взвели противовес.
– Механизм хорошо отлажен, – заметил Иван. – Система шестерён подобрана так, что ворот без особых усилий может крутить любое слабосильное существо.
– Например, подросток, – вставил освобождённый из камеры Богдан.
– Или обученная обезьяна, – пошутил Семён. – Типа макаки.
– Хм… – оценил шутку Иван.
Впервые за всё время пути он улыбнулся.
«А не такой уж я балласт, – приободрился Семён. – Кое в чём разбираюсь, могу пригодиться. Ещё неизвестно, взвели бы вы без меня противовес или сидели бы тут и строили умные теории…»
* * *
В третий раз через «классики» Семён прыгал уже без того сковывающего страха, который чувствовал при возвращении к портальной камере.
Просто до этого смертоносная начинка, скрывавшаяся за облицовкой коридора, представлялась как некая ННХ (Неведомая Необъяснимая… дальше вставьте слово по смыслу на «хэ». Если вариантов нет, возьмите Хагакурэ).
А сейчас потрогал руками, покрутил и убедился в том, что это всего лишь ловко сработанные допотопные механизмы.
Нет, вот эта отчётливая определённость не сделала их менее опасными, но…
С механизмами Семён был на короткой ноге, это его стихия. Поэтому безотчётный страх оформился в здоровую осторожность ремесленника, работающего с опасным материалом, и Семён стал чувствовать себя гораздо увереннее.
Через полсотни метров после засохшего кровавого пятна разведчицы вновь обнаружили ловушку.
Привычно посовещались, аккуратно ощупали плиты вокруг. Семён думал, что будут обводить мелом, но внезапно поступила команда – отойти всем назад.
Ку (или Ки) отдала свой мешок Семёну и встала спиной к левой стене, на которой была нарисована мелом стрелка.
Остальные отступили назад на добрых два десятка метров.
Здесь Ки (или Ку) некоторое время зачем-то прощупывала пол на уже разведанном участке, затем довольно хмыкнула, нанесла мелом черту поперёк коридора, по стыку плит, и что-то сказала, показав на эту черту пальцем и проведя вдоль неё лампой.
Да, теперь Семён тоже обратил внимание, что в сравнении с предыдущими сочленениями плит этот стык на удивление ровный.
Убедившись, что все стоят за чертой, оставшаяся впереди разведчица несильно ткнула копьём в плиту перед собой, расположенную в центре коридора на равном удалении от обеих стенок.
Ткнула и прижалась спиной и затылком к стене, вытянув руки в стороны и также прижав их к стене. Иными словами, слилась со стеной.
Секунда, другая, третья…
Семён уже было решил, что это ложная тревога…
И вдруг плиты пола обрушились вниз!
Не две-три, а все плиты на отрезке в пару десятков метров распахнулись, подобно створкам люка, и обнажили четырёхметровой глубины яму, дно которой было усеяно острыми металлическими шипами-кольями.
И сразу завоняло, тяжко, тошнотворно – со дна ямы поднимался густой трупный запах.
Семён вновь запоздало ужаснулся тому, что не случилось.
Живо представил, что было бы, если бы они стояли посреди коридора в момент активации триггера.
Сейчас все бы корчились вот на этих метровых штырях, у основания которых, во тьме, шевелится и жужжит колония каких-то мелких, мерзких бикарасов…
И ведь не умерли бы сразу, ещё неизвестно, как долго пришлось бы мучиться, медленно погибая в этой смердящей яме на ржавых железяках…
Разведчица у стены что-то сказала и мотнула светильником. Её сестра, ткнув пальчиком вперёд, задала вопрос Ивану.
Иван взял паузу и не спешил с ответом. Он явно был в замешательстве.
– А вам не кажется, что риск превышает эти… как их там… приоритеты? – вспомнил Семён напутствие Командора. – Да и чтобы плиты поднять, надо будет опять искать механизм, а это целое дело. Может, ну его в…
– Мы целы, живы, здоровы, – трупная вонь и страшные штыри на дне ямы Богдана нисколечко не смущали, он горел желанием продолжать исследование. – А плиты поднимать необязательно, можно и так пройти…
Действительно, после раскрытия плит по обеим сторонам коридора получились карнизы примерно по тридцать сантиметров шириной. Если снять мешки и прижаться спиной к стене, можно спокойно пройти. Главное, вниз не смотреть и дышать через раз, чтобы голова не закружилась.
– Так что надо двигаться, – резюмировал Богдан. – Вань, о чём задумался?
– О целесообразности, – не стал скрывать Иван. – Я думаю, что в словах Семёна есть смысл. Получается, чем дальше, тем хуже. Что будет в следующий раз?
– Я бы уточнил: что будет, если наши прелестные испанки не разгадают следующую ловушку? – подлил масла в огонь Семён.
– Р-р-разгадают, – с сильным грассированием пообещала р-р-разведчица по эту сторону черты.
– Ну, дай бог, если так. Дай бог… А если нет?
– По принципиальной схеме, зона ловушек должна вот-вот закончиться, – пообещал Богдан. – Мы её почти миновали. Вань, у нас пока что всё хорошо. И, кстати, мы не выполнили ни одной задачи. Что мы скажем Арсению? «Там была яма с шипами, девчонки её перепрыгнули, а мы испугались и повернули назад»?
Разведчица у стены что-то пробормотала на Хаптаи и без команды перебралась по карнизу на ту сторону ямы.
– Что сказала? – поинтересовался Семён.
– Сказала, что мы болтуны! – охотно перевёл Богдан. – И что недостойны носить звание мужчины.
– Хорошо, перебираемся на ту сторону, – решился Иван. – И не ври, про мужчин она ничего не говорила.
– Но подразумевала. Это отчётливо сквозило в её интонации!
– Он тобой манипулирует, – вспомнил Семён фразу из сериала.
– Он всеми манипулирует, – согласился Иван. – Натура у него такая, вредная. Ты справишься с двумя мешками?
Семён было засомневался, но разведчица по эту сторону черты протянула руку, предлагая отдать мешок ей, и мужская гордость мгновенно победила здравый смысл.
– Естественно справлюсь!
– Ну, смотри. Если что, я буду рядом, подстрахую. Всё, сняли мешки и по одному – на ту сторону.
Семён хотел было повесить один мешок на грудь, а второй взять в руки, но Иван отсоветовал.
– Если потеряешь равновесие с мешками в руках, мешки можно бросить. С мешком на брюхе так не получится.
Мысль, в общем-то, верная, однако насчёт потери равновесия Иван зря сказал.
Перебрались без проблем, но Семёну пришлось как следует попотеть. Двигаться приставными шагами, прижавшись спиной к стене и имея по мешку в каждой руке, – это уже само по себе непростое упражнение. Прибавьте сюда чёрную вонючую яму с шипами, которая невольно приковывает внимание, и оцените весь совокупный мазохизм перемещения.
Впрочем, мучения были скорее психологического плана: Семён боялся, что может потерять равновесие, старался не упустить момент, когда нужно бросать мешки, и одновременно боялся потерять эти мешки. Столько добра пропадёт, жалко!
За ямой обнаружили большую лужу крови. Кровь была свежей.
– Так, а вот это, скорее всего, наши, – с тревогой констатировал Богдан. – Кровь пролилась четыре-пять часов назад, не более…
От лужи вдаль по коридору убегала кровавая полоса. На ум невольно приходила картинка: кто-то упал в яму, его вытащили и поволокли по коридору. Картинка была вполне душераздирающая. Нетрудно представить, что случилось с человеком, упавшим на эти страшные шипы. Да, и именно поволокли, след был размытый, как будто что-то тащили по полу.
Это наводило на мрачные мысли.
Двое здоровых мужчин вполне могут нести одного раненого, ухватив его под мышки и за ноги. Семён с Богданом не так давно на пару принимали участие в экзерцициях подобного рода, так что опыт в активе имеется.
Если в группе из пяти человек пришлось волочь кого-то по полу, значит, раненых было больше одного.
Семён полагал, что осторожный Иван при таком явном свидетельстве «превышения риска над приоритетами» немедленно развернёт группу назад, но в этот раз даже консилиума не было.
Группа молча двинулась вперёд и заметно прибавила темп: девчата теперь не ощупывали каждый сантиметр, а шли впереди приставными шагами вдоль левой стены, с интервалом в пять метров, и тыкали копьями во все подряд плиты.
«Этак мы точно убьёмся, – с тревогой подумал Семён. – И что обидно, в самом конце ловушечной зоны!»
Остальные двигались на некотором удалении сзади и тоже вдоль левой стены, на которой через небольшие промежутки были нанесены мелом стрелки.
Семён не стал задавать вопросов, всё было и так понятно.
Товарищи ранены, наверняка нуждаются в помощи, надо торопиться. И теперь уже возвращаться назад будет неловко: получится, что бросили своих в беде.
Стрелки, кстати, стали кривоватыми и неровными. Как будто у того, кто их наносил, дрожали руки.
А может, просто показалось…
* * *
Вскоре добрались до неполноценного перекрёстка.
Вправо и влево уходили равнозначные ответвления, а центральный проход был намертво запечатан каменными воротами.
Кровавая полоса обрывалась под воротами. В обоих ответвлениях было чисто.
– Они прошли здесь, – Богдан кивнул на ворота. – И…
«…Наступили на какую-то плиту, и ворота захлопнулись, – живо домыслил Семён. – То есть они попали в западню…»
– Что «и»? – уточнил Иван.
– И вот – ворота… – Богдан не стал озвучивать варианты, и так всё было очевидно.
Обследовали ворота, перспектив для открытия не обнаружили. Две каменные плиты поперёк прохода, между ними тонкий вертикальный шов. Ку (или Ки) попробовала вставить в шов лезвие второго ножа – безуспешно, даже кончик не влез.
– Хорошая работа, – оценил Семён. – Плиты пригнаны очень точно, как на станке.
– Смотрим коридоры, – скомандовал Иван. – Сначала левый.
Долго гулять по левому коридору не пришлось. Через полсотни метров напоролись на решётку, перекрывавшую проход, точно такую же, как на входе в портальную камеру.
Обследовали стены, пол, потолок, активирующих элементов не обнаружили. Хотели уже уходить, но одна из разведчиц каким-то чудом углядела метрах в семи за решёткой небольшой выступ в левой стене, сантиметрах в тридцати от пола.
После короткой дискуссии решили попробовать этот выступ активировать.
Одна из разведчиц осталась у решётки, а когда все остальные отошли к перекрёстку, выстрелила по выступу из арбалета.
Из правого коридора донёсся противный скрежещущий звук, как будто камень тащили по камню.
– Что-то сработало! – обрадовался Богдан.
– Но не там, где ждали, – заметил Иван.
Прибежала разведчица, доложила, что слева – по нулям, нигде ничего не сдвинулось. И на том спасибо, могли бы ведь и ловушку активировать с такими смелыми экспериментами.
Пошли знакомиться с правым коридором.
В полусотне метров от перекрёстка была перекрывавшая проход решётка, точно такая же, как в левом коридоре.
В паре метров перед решёткой, в левой стене, зиял неровный провал.
– Это мы открыли? – спросил Семён.
– Вполне возможно, – кивнул Иван. – По крайне мере, скрипело именно здесь.
Как и в случае с каморкой у портальной камеры, в которой размещался подъёмный механизм, здесь был сдвинутый в сторону фрагмент стены, скреплённый металлической стяжкой. Однако, в отличие от того тайника, здесь не было ни механизма, ни собственно каморки.
За неровным проломом в стене была видна убегающая во тьму выработка, неширокий земляной тоннель высотой в человеческий рост, свод которого поддерживали ветхие на вид деревянные крепи.
Из земляного тоннеля тянуло сыростью и какой-то невнятной гнилью. Слава богу, это был не трупный запах, царивший в ловушечной зоне. Это было похоже, скорее, на мирно разлагающиеся остатки трухлявой осины, упавшей на кромке топкого болота и облепленной прелыми бледными поганками.
Запах спровоцировал поток ассоциаций: Семёну на мгновение показалось, что где-то там, далеко впереди, квакают лягушки и булькают пузыри прорывающегося из-под трясины болотного газа.
Прислушался, посмотрел на спутников, разглядывающих тоннель…
Да нет, показалось. Тихо там было, в этом болотном проходе, не доносилось оттуда ни единого звука.
– Ну что, нормальный проход, можно идти, – с энтузиазмом заявил Богдан. – Вань?
Иван ненадолго взял тайм-аут.
Семёну очень не хотелось лезть в эту земляную нору. Он уже было заготовил аргументы для Ивана, в формате: «Ход выглядит крайне ненадёжным, крепи давно сгнили, всё это хозяйство в любой момент может обвалиться и станет для группы братской могилой»…
– Да, нормальный тоннель, – принял решение Иван. – Десять минут привал, и двигаемся дальше.
Сказано это было с такой уверенностью, что Семён понял: чуда не будет. Аргументы не помогут, придётся лезть в тоннель.
«А мог бы ведь с утра никуда не ездить сегодня… Сейчас лежал бы на диване, смотрел бы кино и потягивал пиво… Господи, вот ведь не повезло-то!!!»
И вообще, впредь не стоит рассчитывать на все эти заявления про «превышение риска над приоритетами».
Практика показывает, что это не более чем протокольные штампы.
Воины Ордена, вроде бы все из себя такие продуманные и двинутые на конструктиве и целесообразности, в некоторых ситуациях ведут себя ровно так же, как обычные безалаберные граждане, которые горят желанием во что бы то ни стало спасти своих близких, попавших в беду.
Просто тут всё дело в мотивации.
Если для всех прочих в команде члены группы Мастера Пути были боевыми братьями, ради спасения которых стоило рисковать жизнью, то для Семёна они пока что были никем. Он их даже не видел ни разу.
Отсюда сомнения и неуверенность. Иван был прав, зря они взяли Семёна с собой. Он не просто балласт, а балласт без мотивации. Семён, хоть и не был знатоком психологии экстремальных ситуаций, прекрасно понимал, что вот это отсутствие генеральной мотивации и чувства сопричастности с чаяниями других членов команды делает его чужим для остальных и при определённом стечении обстоятельств может сыграть с группой злую шутку.
Скинули рюкзаки, пристроились у стены, достали фляги с водой.
Иван предупредил, что воду нужно расходовать экономно и пить не прямо из фляжки, а из колпачка, мелкими глотками. И не более двух колпачков за один привал.
Назидание касалось Семёна: он как раз хотел всласть присосаться к фляге, в то время как все остальные наливали воду в колпачки.
Хотелось возразить, что таскать на себе три литра воды, а на привале выпить шестьдесят грамм (примерный объём двух крышек) – это натуральный мазохизм…
Но никто не возмущался, и Семён тоже не стал. Девчата молчат, не жалуются на судьбу, так что здоровому мужику не пристало хныкать.
Попили, спрятали фляги, сели на медитацию.
Семёна, как записного неуча (для него эта медитация была не более чем пустым звуком и смешными позами), поставили в охранение. Сейчас все ненадолго «нырнут» и «отключатся», так что надо смотреть в оба и обеспечить безопасность команды на семь минут «аута».
Семён было приосанился и воспрял духом: какое высокое доверие, однако…
Однако медитация не задалась.
Не успели толком расслабиться, как одна из разведчиц подняла руку, привлекая внимание, и ткнула пальцем в сторону земляного тоннеля.
– Что там? – шёпотом спросил Семён.
Разведчица что-то ответила.
– Стонет кто-то, – перевёл Богдан.
– Тихо! – прикрикнул Иван. – Всем слушать.
Замерли, прислушались. Семён от усердия вытянул шею и приложил к уху ладонь.
Действительно, из глубины земляного тоннеля доносился невнятный звук, то ли стон, то ли слабый призыв о помощи. И не постоянно, а наплывами, как это бывает на поверхности при переменном ветре.
– Кто-то зовёт, – предположил Иван.
– Или раненый стонет, – выдал вариант Богдан.
– А может, это ловушка? – засомневался Семён. – Может, нас заманивают туда?
– Возможно и так, – не стал спорить Иван. – Акустический эффект, крик о помощи, ловушка – это может быть всё что угодно. Сейчас пойдём и проверим. Внимание, привал отменяется. Собираемся, выдвижение через минуту.
Все встали и послушно похватали рюкзаки.
Семён было опять приуныл, но тут кончилась Пауза.
Это вызвало командный приступ энтузиазма: теперь у группы был нормальный свет и огнестрельное оружие, так что топать по благоухающему сырой прелью тоннелю будет куда как веселее, чем двигаться с масляными лампами и копьями наперевес.
Ну и Семён тоже за компанию приободрился. Да ничего так тоннель, на вид не страшный, и мертвечиной оттуда не воняет. Если уж преодолели мрачные каменные коридоры, напичканные смертоносными ловушками, то и здесь пройдём без проблем.
Экипировались, выстроились в том же порядке, как и прежде. Иван выдал напутствие, уже традиционно касающееся только Семёна:
– У тебя есть автомат и пистолет.
– И что?
– Без моей команды не стрелять.
– Эм-м… А почему, собственно…
– Ты плохо владеешь оружием. И идёшь последним. Ты можешь ранить кого-то из своих. Так что запомни: что бы ни случилось. Как бы ни было страшно. НЕ СТРЕЛЯТЬ! Пока не получишь команду. На крайний случай у тебя есть два ножа, топор и копьё. Ты всё понял?
Было острое желание возмутиться в формате: «А за каким ржавым дюбелем я тогда тащу эти железяки?!» Но Семён сдержался.
В обидных словах командира сквозила суровая правота. Тоннель узкий. Тут даже хорошему стрелку будет непросто управиться, так что лучше не рисковать.
– Да, я всё понял.
– Хорошо. Ну всё, потопали…
И группа углубилась в земляной тоннель.
* * *
Тоннель был высотой в человеческий рост, но в первые же минуты прохождения выяснилось, что это понятие относительное.
Девчата шли спокойно во весь рост, Иван с Богданом чуть пригибались и тоже перемещались без проблем, выказывая развитый с детства навык движения по тоннелям родного Убежища.
Семён шёл, сгорбившись в три погибели, и при этом умудрялся через каждый десяток метров стукаться каской о перекладины крепей. А иногда и об свод.
«Мало того, что балласт, так ещё и выше всех в команде. Не самое лучшее качество для прогулок по тоннелям…»
В каменных коридорах ловушечной зоны было куда как комфортнее. Пусть страшно и вонюче, зато гораздо просторнее, есть свобода для манёвра.
А в этой узкой земляной норе Семён чувствовал подступающий приступ клаустрофобии: поднялось давление, заломило в висках, стало тяжело дышать – не хватало воздуха. К тому же каска добавляла роста, пусть немного, сантиметров пять-семь, но всё же удары о крепи Семён по элементарной логике связывал именно с каской (стукался-то каской, и она казалась лишней, этаким ненужным чужеродным элементом).
Стукнувшись в очередной раз, Семён выругался и решил снять каску, а надеть налобник прямо на голову. Однако Богдан, шедший впереди, заметил его манипуляции и посоветовал не делать этого:
– Без каски с непривычки расшибёшь голову. Потерпи немного, скоро приноровишься, и всё пойдёт как надо.
– Потише там, – прикрикнул Иван. – Не мешайте разведке.
Двигались медленно. Девчата проигнорировали резюме Богдана по поводу того, что зона ловушек осталась позади, и тщательно проверяли каждый дюйм на пути следования группы.
По прохождении примерно полутора сотен метров в стенах тоннеля стали появляться норы. Вернее, норки, поскольку сам тоннель без всяких скидок можно было считать длинной извилистой норой.
Норки были небольшие, диаметром от пяти до десяти сантиметров, и располагались по обеим сторонам тоннеля без каких-либо признаков упорядоченности, хаотично, на разной высоте, примерно по четыре-пять единиц на погонный метр.
– Кто может обитать в этих норах? – озабоченно уточнил Семён.
– Да кто угодно. Мыши, крысы, ящерицы, змеи, кроты…
– Змеи?! – всполошился Семён.
– А почему тебя крысы не смутили? – усмехнулся Богдан. – Бешеная крыса опаснее любой змеи в ареале. Хотя бы потому, что подавляющее большинство змей постарается избежать встречи с тобой, а эта краса обязательно на тебя бросится. Выскочит из норки, укусит и заразит какой-нибудь дрянью вроде геморрагической лихорадки.
– Да ладно, с крысками-то как-нибудь справимся. – Уверенность Богдана успокоила Семёна. – Слушай, а вдруг это… реликтовая фауна?
– В Хранилище может быть всё что угодно, – не стал обманывать Богдан. – Но пока мы воочию не увидим эту фауну, говорить о ней преждевременно.
Поначалу девчата светили в каждую норку фонарём и слушали, не ползёт ли там кто-то страшный, но вскоре привыкли и стали осматривать стенки в прежнем режиме.
По ходу движения выяснилось, что норы в стенах не являются мёртвой составляющей антуража: они словно бы дышали, испуская запахи и звуки.
Болотно-грибной сыростью тянуло именно из нор, не постоянно, а периодами, наплывами, словно ветром наносило. Иногда из нор раздавались вполне болотные звуки: кваканье лягушек, умиротворяющее тихое бульканье, шорохи, вздохи, причмокивание и невнятное бормотанье…
А ещё был слышен стон.
Этот стон, который ещё на входе был воспринят как призыв о помощи, периодически вычленялся среди монотонных и гармоничных в своей общей массе болотных фантомов и напоминал о цели экспедиции.
Где-то поблизости находятся попавшие в беду товарищи.
И они остро нуждаются в помощи.
* * *
Путешествие было недолгим.
Пройдя по земляному тоннелю что-то около полукилометра, группа упёрлась в тупик.
Проход преграждала… дверь, не дверь – каменная плита во всю ширину тоннеля, в которой были два ровных вертикальных шва.
Срединный фрагмент плиты между швами, шириной в метр, условно можно было принять за дверь или заслонку, поскольку горизонтальных швов не было.
Обследовав преграду, каких-либо намёков на возможность ее открыть не обнаружили. Привычно разделили примыкающий к тупику участок тоннеля на пять примерно равных отрезков и стали искать активирующий элемент.
Этот участок, протяжённостью немногим более четырёх десятков метров, был заметно просторнее всего предыдущего тоннеля. Здесь можно было без проблем разминуться, пол был ровнее и твёрже…
И нор побольше.
На полу были видны потёки, а в десяти метрах от тупика, в правой стене у самого пола, зияло некое подобие «ливнёвки» – узкое длинное отверстие, вытянутое по горизонтали и разделённое на три части стальной арматурой.
– Так… – Семён опять нашел причину для беспокойства. – А если сюда через эти норки пустят воду под большим напором?
– Под большим не получится, – успокоил Богдан. – Норы мелкие, вода будет прибывать медленно. Успеем даже не убежать, а спокойно уйти размеренным шагом обратно в зону ловушек.
– А если на обратном пути нам устроят обвал? Там одну крепь завалить, три-четыре куба землицы – и привет!
Богдан взял паузу: похоже, свежая идея Семёна застала его врасплох.
– Да уж… Об этом я как-то не подумал, – признал он. – Безусловно, это очень неприятный вариант…
Тут Ку(Ки) быстро протараторила что-то на Хаптаи, с закономерным грассированием, при этом ни на секунду не прекращая поиск.
– Да, тоже верно, – согласился Богдан.
– А мог бы и сам догадаться, светило науки, – хмыкнул Иван.
– Что сказала? – полюбопытствовал Семён.
– На всём протяжении тоннеля нет ни одного следа обрушений, – перевёл Богдан. – Пол хорошо утоптан, количество свежего грунта незначительное, вполне сопоставимое с естественным осыпанием свода. На стенах потёков нет, только на полу, и то лишь на небольшом промежутке возле тупика.
– То есть?
– То есть вода естественным образом вытекает из нижних нор вблизи тупика, остальной тоннель сухой, нигде ничего не обрушалось и не затоплялось. То есть прецеденты по твоей версии отсутствуют.
– Ню-ню…
– Кстати, заметил, что ты иногда говоришь «ню-ню» с недоверием и иронией, в значении… как бы это попросту… ммм… ну примерно в таком значении: «Меня не устраивает ваша версия, но ввиду отсутствия аргументационной базы и времени для необходимых исследований по существу вопроса я воздержусь от беспочвенной дискуссии и снисходительно позволю вам на некоторое время считать вашу сомнительную точку зрения аксиоматично верной».
– Эээ… Это вот такое моё «ню-ню»?! – Семён был поражён до глубины души.
– Да, согласен, определение, возможно, не самое исчерпывающее и несколько расплывчатое, но принцип я обозначил. А меня вот что интересует: дефектов речи у тебя нет, психосоматических отклонений не выявлено, но в таких случаях – «ню-ню» – ты зачем-то поджимаешь губы, словно боишься широко раскрыть рот. Есть какое-то рациональное объяснение этому явлению?
– Муух дуй, – сокрушённо произнесла Ку(Ки), с явной укоризной покачав головой.
– Куда дуй? – заинтересовался Семён.
Ки(Ку) и Иван на пару хмыкнули.
– Сама балбес! – беззлобно огрызнулся Богдан. – Видишь ли, меня в самом деле интересует природа этого явления, а объяснить его я не могу. Не хватает научной базы.
– Ну, это из анекдота, – не стал терзать учёного собрата Семён. – Без всякой базы.
– Из анекдота?!
– Ага.
– А можно в двух словах…
– Для тебя – всё что угодно. В общем, дело было так: плывёт крокодил по реке, смотрит, сидит на берегу лягушка, вся обвешанная оружием, с гранатомётом на изготовку, и пристально смотрит вдаль. Ну, крокодил не понял юмора и спрашивает:
«А ты кого там высматриваешь?»
«Да вот, бегемота хочу подкараулить да жахнуть по нему с гранатомёта».
«О как… А чем тебе бегемот не угодил?»
«Да пасть у него больно здоровая! Ненавижу таких, с большими пастями».
«Ню-ню…» – тихо сказал крокодил и поспешно поплыл дальше.
Иван и девчата синхронно хмыкнули: возникало такое ощущение, что этот бородатый анекдот они слышали впервые.
– Да, это очень глубокомысленный образчик народного фольклора, – оценил Богдан. – По смысловой структуре он похож на хокку. Только, в отличие от хокку, здесь нет иносказания и метафоричного подтекста, а всё подано самым примитивным образом…
В этом месте высокоинтеллектуальная беседа была прервана: Ку(Ки) нашла тайник с активирующим элементом.
* * *
Тайник был оборудован в стойке второй от тупика крепи. Или, если точнее, в вертикально стоящем бревне, прижатом к стенке, на которое опирался один конец перекладины, поддерживающей свод.
Ку(Ки) поддела ножом широкую щепу, которая при ближайшем рассмотрении оказалась планкой, и сдвинула её в сторону.
В тайнике был спрятан примитивный рычаг: стальной штырь без набалдашника, утопленный в глубокий паз.
Рычаг находился в верхнем положении. Казалось бы, чего проще? Нажимай и смотри, что будет.
Решили, однако, не пренебрегать мерами предосторожности и активировать рычаг дистанционно.
Тут возникла проблема. Рычаг глубоко утоплен в стойке, если отойти хотя бы на три метра, его не видно, так что стрельнуть по нему не удастся. Да и вектор задать не получится стрелковым способом, тут нужно давить сверху вниз.
Немного подискутировали, и Семён вновь проявил ремесленную смекалку. Он соорудил нехитрую конструкцию «копьё с ремнями + защитный комплект в чехле + арбалетный болт + репшнур».
Конструкцию установили в распор между стойкой и перекладиной крепи, и даже стрелять не пришлось – размотали репшнур, отошли на пятнадцать метров и потянули.
Рычаг благополучно перекинулся в нижнее положение, копьё с защитным комплектом упало на пол.
И тотчас же с двух направлений раздался звук вращающихся шестерён.
Нет, нельзя было с полной уверенностью утверждать, что это именно шестерни, поскольку работающее устройство не было видно. Но звук был похож на тот, что издавал подъёмный механизм в каморке у портальной камеры.
Первый источник звука, скорее всего, размещался за каменной плитой. Второй находился где-то слева, неподалёку: звук шёл из нор, словно приглушённое эхо, повторяющее один в один звук первого источника.
А может, это и в самом деле было эхо или какой-то чуднй акустический эффект, обусловленный «трубчатой» структурой совокупности множества нор в этой части тоннеля.
Все замерли и обратились в слух. И, не сговариваясь, дружно направили лучи фонарей на каменную плиту, с нетерпением ожидая видимых результатов активации рычага.
До плиты было три десятка метров, видимость прекрасная, но…
Результатов пока что не было.
Ничего там не двигалось, не отъезжало в сторону и не поднималось. Как всё было, так и осталось: плита, два вертикальных шва и полная статичность.
– Может… – начал было Богдан, но тут Ку(Ки) резко вскинула кулачок (Внимание!) и спустя секунду указала на левую стену.
И тут же левая стена как будто выдохнула: из всех нор разом заструился поток воздуха, концентрированно наполненный мышиным контекстом.
Иными словами, из всех нор левой стены неслась мышиная вонь, писк, шорох и царапанье мелких коготков.
– Это… – Богдан задумался. – Это… Нет, это слишком много для такой площади…
– Пахнет мышами, – авторитетно заявил Семён. – Так что это, скорее всего…
И в подтверждение этой версии в тоннель вывалилась лавина мышей, перетекающая по полу слева направо и струящаяся в норы правой стены.
Впрочем, собственно в норы пошёл не весь поток – отдельный ручеёк шустро струился в узкий водосток, расположенный в десяти метрах от тупика.
Мышиное нашествие группа пережила без потерь.
Девчонки не прыгали и не визжали (хотя можно было ожидать), а только гадливо морщились, наблюдая за серыми волнами, перетекающими из одной стены в другую, и «мели» по полу лучами фонарей, словно бы хотели побыстрее вымести из тоннеля всю эту пакостную компашку.
– Слава богу, они не бешеные, – заметил Семён. – А то ведь такой толпой могли бы и живьём сожрать…
Когда мышиный поток почти иссяк, Ку(Ки) указала на каменную плиту.
Это всё-таки была заслонка.
Срединная часть каменной плиты очень медленно ползла вверх. Внизу образовался небольшой чёрный проём, высотой сантиметров в десять. Увы, что творится за этим проёмом, пока что видно не было.
– Есть контакт! – обрадовался Семён. – Идём?
– Не спеши, – сказал Иван. – Пусть откроется как следует, убедимся, что там всё в норме, потом пойдём.
Ку(Ки) вновь вскинула кулачок и ткнула пальцем в левую стену.
Норы опять «выдохнули».
На этот раз ничем резким не пахло, разве что можно было различить слабый аромат сырой земли… И ещё какой-то невнятный запах, не поддающийся определению.
И писка никакого не было, только шорох…
Вкрадчивый такой шорох из множества нор, как будто по ним ползло что-то крупное, заполняющее весь диаметр…
– Что-то мне это не нравится, – пробурчал Иван, ощупывая лучом фонаря медленно увеличивающийся проём в каменной плите – пока ещё недостаточный, чтобы через него мог пролезть человек. – Встали ближе, затыкаем норы!
Сгруппировались на трёхметровом участке, сбросили и развязали мешки, стали хватать всё что под руку подвернётся и пихать в норы на левой стене.
Куки отцепили от рюкзаков Ивана и Семёна светильники, щедрой рукой пролили справа и слева от группы дорожки из масла и подожгли их.
Управились споро: и четверти минуты не прошло, все норы на трёхметровом участке левой стены были довольно основательно закупорены разнообразными предметами экипировки.
– Может, всё-таки перейти к двери поближе? – запоздало спохватился Семён. – Там уже нормальная такая дыра, девчонки пролезут.
– А если там что-то крупнее и опаснее, чем то, что ползёт по норам? – возразил Иван. – Нет, пока не откроется полностью и не убедимся, что там безопасно, идти не стоит.
В этот момент из нор стали выползать змеи.
Крупные, как на подбор, особи, с тупыми мордами (не в значении «глупые», а именно с тупыми, почти прямоугольными) длиной до полутора метров. Все змеи были однообразного окраса: песочного цвета, с устрашающим рисунком из крупных бурых пятен вдоль спины и более мелкими тёмными пятнами по бокам.
– Ядовитые? – хриплым шёпотом уточнил Семён, неожиданно сделавший для себя открытие, что он панически боится змей. До этого момента наш парень наблюдал змей несколько раз в зоопарке, там они были в безопасной изоляции за стеклом террариума, вялые, сонные и совсем не страшные.
А тут – такая толпа, и какие-то они активные и целеустремлённые…
– Vipera lebetina, – без экспрессий выдал справку Богдан. – В просторечии – левантская гадюка, или, что типичнее для нашей страны, гюрза. Источник ценнейшего лекарственного сырья…
– Да на фиг нам её сырьё! Ядовитая, нет?
– Разумеется, ядовитая. Можно сказать, очень ядовитая. Но нас они не тронут, – без особой уверенности заявил Богдан. – Мы не занимаем место в их пищевой цепочке.
– Зато занимаем место на их охотничьей тропе, – буркнул Иван. – Бо, Семён – придержите особо крупные норы. Нам с девчонками будут руки нужны, если вдруг что…
Между тем, змеи без остановки преодолевали коридор и с ходу ввинчивались в норы правой стены. Те, что вылезали из норы вблизи огня, сразу отползали в сторону. На притихших за огненной стеной путешественников гады не обращали внимания.
– Видите? – приободрился Богдан. – Мы слишком крупные и опасные для них. Их обед пробежал тут три минуты назад, и они следуют за ним. Это правильные змеи, они ведут себя как надо.
– Это нормально, что их так много? – Семён коленями прижал к стенам мешки и ухватился за два фонаря, торчащие из нор.
Ему показалось, что один из фонарей шевелится.
– Нет, это ненормально. В таком количестве им не выжить на такой ограниченной площади. Если только…
– Что?
– Если только их не разводят специально. В принципе, это рационально, ибо змеи ценные, дают хороший доход. Мышей, кстати, тоже аномальное количество. Без искусственной подкормки такая толпа грызунов давно бы сдохла с голоду…
– Ребята… Кажется, тут ОНО лезет!
Нет, Семёну не показалось.
Фонарь не просто шевелился, он упорно лез из стены, причём с такой силой, словно с обратной стороны его выпихивал ломом неслабый атлет.
– Держи крепче, – посоветовал Иван. – Это всего лишь слабая змейка.
– Да не могу, сейчас вытолкнет!
– Это не слабая змейка, – Богдан опроверг утверждение Ивана. – У гюрзы молниеносная реакция, сильные мышцы, и она может без проблем прыгнуть на длину своего тела. И не стоит пытаться убить её ножом: если она выпадет нам под ноги, то с большой вероятностью кого-нибудь укусит.
– На «три», – Иван достал из кобуры пистолет и изготовился у проблемной норы, из которой почти до конца вылез фонарь. – Потом сразу затыкаешь. Раз. Два. Три!
Семён с фонарём отпрянул назад.
Едва он успел извлечь фонарь, Иван мгновенно вставил ствол в нору и отстучал две «двойки».
Раздалось яростное шипение, из норы шибануло резким неприятным запахом – Семён тотчас же вставил фонарь обратно.
– ОНО сдохло?!
– Четыре пули… Надеюсь, что да, – кивнул Иван, пряча пистолет в кобуру.
Фонарь больше не шевелился, но теперь кто-то упорно толкался в один из мешков, который Семён прижимал коленом к стене.
– Блин… Что за народ?! Видишь, проход закрыт – ползи назад!
– Не ползают они назад, – огорчил Богдан. – Конструктивные особенности не позволяют. Если только зацепится хвостом с той стороны да вытащит себя обратно…
Один из мешков под коленом Богдана зашевелился.
Богдан оставил менторский тон и навалился на строптивый мешок всей массой.
– Ребята… Похоже, у меня такая же проблема…
В этот момент норы на левой стене исторгли новый, необычный звук. Это был негромкий мелодичный свист, похожий на звучание флейты.
И тотчас же всё движение прекратилось. Змеи в тоннеле замерли, как парализованные, в тех позах, в которых их застала мелодия.
Это было жуткое зрелище.
Десятка полтора «окаменевших» гадин справа (группа стояла лицом к «активной» стене), между правым огненным рубежом и тупиком, и, навскидку, более сотни змеиных «монументов» слева, за «островком безопасности», насколько хватал глаз и дальнобойность фонарей.
Было тихо. Ни движения воздуха, никаких посторонних звуков из нор, только негромкий скрип шестерён подъёмного механизма, умиротворяющий такой, словно бы гипнотизирующий…
– Это… Это нормально? – тихо спросил Семён, с недоумением рассматривая гадов, застывших в неестественных позах.
– Я впервые сталкиваюсь с таким явлением, – покачал головой Богдан. – Это похоже на массовое управление, но… Это нонсенс! Змеи не поддаются дрессуре, это общеизвестный факт…
Между тем заслонка в каменной плите поднялась достаточно высоко, чтобы можно было рассмотреть, что за ней находится.
Там была просторная круглая камера и убегающий во тьму коридор, значительно шире тоннеля.
И никаких видимых признаков опасности.
– Может, попробуем рвануть, пока они ТАКИЕ?! – предложил Семён.
Мелодичный свист прозвучал вновь. На этот раз он был более энергичный и даже, можно сказать, агрессивный, содержащий некий скрытый призыв.
И, словно бы получив общую команду «Отомри!», змеиное войско немедля пришло в движение.
Змеи разом привстали на хвостах, поднявшись на треть тела, повернулись мордами к людям, сгрудившимся между двух огненных полосок…
И синхронно, как по единой команде, приняли боевую стойку.
Своды тоннеля огласило леденящее душу множественное шипение, резкое и протяжное, словно кто-то открыл клапан, чтобы стравить воздух из гигантской шины.
– Это нормально?! – без всякой надежды на оптимистичный ответ спросил Семён.
– Мне… Неизвестны… такие… прецеденты… – потерянно пролепетал Богдан. – Но это… явно…
А Иван, ничего не спрашивая, уже действовал: потеснил Семёна, заняв его место в арьергарде, приготовил к бою дробовик и, бросив девчатам короткое распоряжение на Хаптаи, скомандовал:
– Хватайте, что можете, отступаем к тупику!
Девчонки открыли ураганный огонь из автоматов по скоплению змей на отрезке тоннеля между островком безопасности и тупиком и, переступив через теряющую силу огненную полосу, медленным шагом двинулись к каменной плите.
Иван с Богданом схватили по мешку в каждую руку и последовали за парочкой, поливающей тоннель свинцом.
Иван пятился сзади и тяжко ухал дробовиком, выкашивая в устремившемся за людьми змеином потоке целые делянки.
Увы, огненное препятствие не остановило гадов.
Вопреки законам Природы, вся чешуйчатая орда с сумасшедшим самоотречением преодолевала обе огненные полосы и без помех следовала дальше, как будто её гнала вслед за людьми некая злая Сила.
Воняло палёной кожей и тяжёлым змеиным амбре, которое как будто включилось при всплеске коллективной ярости (до этого момента от них ничем не пахло), под ногами шевелились агонизирующие гады, что-то несколько раз ощутимо клюнуло Семёна в ботинок – вжав голову в плечи, он боялся посмотреть вниз и только молил сразу всех богов оптом, чтобы обувка оказалась прочной, способной защитить от смертоносных зубов…
До плиты добрались за считаные секунды, хотя двигались медленно.
Девчата расступились, пропихнули в проём сначала Богдана, затем Семёна, потом уже нырнули сами.
Последним в камеру ввалился Иван, с разряженным дробовиком и… с вцепившейся в руку змеёй.
Не особо крупная гадина, около метра длиной, таки достала командира. И основательно ведь цапнула, сволочь, так, что даже не смогла самостоятельно вытащить зубы.
Воплей и стонов не было. Молча оторвав от себя змею, Иван свернул ей голову и выбросил в тоннель.
Семён, только что едва не потерявший рассудок от ужаса, при виде работающего подъёмного механизма сразу пришёл в себя.
Мгновенно оценив принцип действия, он ударил по стопору, подскакивающему на зубьях шестерни с каждым поворотом осевого вала, и каменная плита в одно мгновение вернулась на место, запечатав проход и придавив сразу двух гадин, сунувшихся было в камеру вслед за людьми.
Куки в два счёта добили придавленных змей топорами, Семён тем временем зафиксировал стопор вторым ножом, и движение шестерён продолжалось вхолостую – заслонка больше не поднималась.
За плитой раздавалось шипение и частый такой, страшненький стукоток… Змеи атаковали камень!
Вот это вообще ни в какие ворота не лезло, и даже Богдана не нужно было спрашивать, нормально это или нет. Дураку ясно, что ненормально.
Однако с каменной плитой не смог бы справиться даже совокупно взятый миллион змей, получи он команду хоть от самого Сатаны. Камень надёжно защищал людей от обезумевшей ядовитой орды.
Змеиные угодья остались позади.
