Книга: Эра Отмены
Назад: Глава 7 Орден Равновесия
Дальше: Глава 9 Хранилище

Глава 8
После бала

…– Время в полёте – два часа. Пока соберётесь, пока до аэродрома доберётесь – в общем, до Паузы не успеваете. Поэтому сядете в Волгограде, переждёте Паузу, потом полетите дальше… Куда тащите, там забито всё! Давайте в девятую…
По коридорам лаборатории сновали люди с носилками и ящиками, таскали документы, аппаратуру и скорбный груз, габаритный и не очень.
В застеклённых камерах, на секционных столах, лежали мёртвые твари, ещё совсем недавно бывшие людьми.
Камер для такого количества «объектов» было явно маловато, во втором секторе освобождали рефрижераторы, перетаскивали оборудование и экстренно решали вопрос, куда девать старые «образцы».
В связи с авралом в лабораториях Красного Дома царила нервозная обстановка, было непривычно людно, суетно и бестолково.
Сир Леонард руководил этим авралом и на ходу ставил задачи членам экспедиции. За ним неотступными тенями следовали Лиза, Герман, Карл и Виталий – первый помощник главного учёного Дома, Эммануила.
Сам Эммануил не вынес пережитых потрясений и под наплывом эмоций ударился в тихий саботаж. Он заперся в одной из камер, забился в угол и о чём-то тихо разговаривал сам с собой, смоля при этом гигантскую козью ногу, набитую побиень-травой, выведенной в оранжереях Дома по древнему рецепту.
– Параллакс у него получился, – наскоро объяснил Виталий. – Никак не может вникнуть в суть трансформации. Мгновенное преображение энергии в физическую структуру – это нонсенс, и он не может принять это как факт. Пытается научно обосновать суть процесса, а по нашим законам ЭТО ну никак не обосновывается…
Виталий имел в виду явление, свидетелем и соучастником которого Лиза стала во время Эксперимента. Это когда старикашка Вольдемар, весивший в человечьем облике от силы килограмм семьдесят, «насосал» энергию из неё, Альфреда и отчасти из трио Дарьи и практически мгновенно «вымахал» в чешуйчатого льва весом в два центнера.
Ну, так это ведь ещё не конец сказки, там были и другие трансформации, обратного плана, когда маги и колдуны, в человечьем обличье весившие по восемьдесят-девяносто килограмм, «усыхали», отдавая свою энергию вожакам, и преображались в тварей весом в тридцать-сорок кило.
Действительно, с точки зрения современных законов такое чудо объяснить невозможно.
Эммануил, всю жизнь посвятивший науке и категорически не веривший ни в какие чудеса, от такого надругательства над незыблемыми постулатами и императивами нынешнего мироустройства буквально впал в ступор и, похоже, временно повредился рассудком.
А может, и не временно.
– Вот же упёртый баран, – оценил саботаж главного учёного грубоватый воин Герман. – С детства ведь знал, что будет Отмена, а потом будут Новые Законы… Гибче надо быть! Помните ведь: «…ребята, надо верить в чудеса! Когда-нибудь, весенним утром ранним! У фигуристки лопнет вдруг резинка на трусах…»
– Достаточно, – пробурчал его отец, главный разведчик Карл. – Не вижу повода для шуток. Он нам нужен в здравом уме, работы сейчас невпроворот…
– Эм! Ээ-м! – Виталий безуспешно жал на клавишу переговорного устройства. – Ну, ты хотя бы камеру нам освободи!
– Вот сволочь, – растерянно пробормотал сир Леонард. – Слушай, а если газ ему туда пустить?
Виталий с сомнением посмотрел на форсунку распылителя под потолком камеры и пожал плечами:
– Картриджи с хлорацетофеноном на складе, пока зарядим – целое дело. А там сейчас «сонник», он и не заметит, сразу заснёт.
– Мало у него там газа? – Герман постучал кулаком по толстенному стеклу и крикнул: – Эй, укурок! Выходи, ты нам нужен!
Стекло гулко вибрировало под могучими ударами, Эммануил на внешние раздражители не реагировал.
По камере плавали голубые клубы дыма. И в этих клубах, в сладком мороке дурман-травы, парил беспокойный ум учёного, пытаясь постичь неразрешимое противоречие между старыми и новыми Законами.
– Основная задача – Архив. Думаю, это понятно, Архив надо добыть любой ценой, – продолжал постановку задач сир Леонард. – Далее, по списку значимости: Мастер Письма и Абсолют. Ну и, если получится – собственно Комбинация…
У последней камеры было небольшое столпотворение. Близкие родственники Вольдемара и Дмитрия устроили пикет у двери с намерением не допустить вскрытия.
– Дождёмся Паузы, вдруг… оживут.
– Не оживут, – тихо сказал умный Виталий, когда отошли от последней камеры. – Все признаки смерти налицо…
Львов разместили в одной камере, как в братской могиле.
На анатомические столы они не помещались, лежали прямо на полу. Их мёртвые глаза были неестественно открыты и, казалось, с тоской глядели через стекло на людей.
Это было душераздирающее зрелище. У всех, кто проходил мимо и смотрел через стекло в камеру, невольно подкатывал комок к горлу.
Вольдемар с Дмитрием крепко озадачили весь Дом.
Версия о «малокровии» отпадала сразу, как несостоятельная. Вольдемар и Дмитрий – оба потомки Первой Династии так же, как и сир Леонард и его дети. Оба отличались завидным здоровьем, не было у них никаких отклонений. Вообще, не было ни единой предпосылки к тому ужасу, что случился на стадионе.
Не должно было такого случиться, ни при каких обстоятельствах. «Катарсис» создала Первая Династия, для того, чтобы защитить своих потомков. И теперь, помимо всего прочего, нужно будет исследовать это происшествие, явление, прецедент – в свете того, что «Катарсис» всё равно придётся доводить до ума, чтобы использовать с наступлением Отмены.
– Так… До Паузы в конечный пункт не успеваете. Присядете в Волгограде, переждёте Паузу…
– Ты уже говорил… – тихо напомнила Лиза.
– Да? Ну ничего, повторение – мать учения. – Отец явно был в расстроенных чувствах. – А я за это время решу вопрос с бортом для группы Карла. Времени на сборы немного. Через час группам быть на вертолётной площадке. Доставят на Чкаловский, там уже готовят борт. Вопросы?
Вопросов не было.
Сир Леонард отпустил Карла с Германом готовиться, Виталика услал руководить разгрузкой рефрижераторов во втором секторе, а Лизе велел задержаться, чтоб обсудить кое-какие детали.
* * *
В кабинете Эммануила царили хаос и разрушение.
Перед тем как запереться в камере, главный учёный Дома пытался найти ответы на мучившие его неразрешимые противоречия и делал это с такой самоотверженностью и неистовством, что превратил своё уютное гнёздышко в натуральную свалку.
Повсюду валялись в клочья изодранные листки бумаги, книги, тетради, диски в треснутых футлярах и зверски растоптанные флешки. Стёкла в шкафах и два компьютерных монитора были разбиты вдребезги, чайник и кофейный аппарат – истоптаны с особой жестокостью.
Хотя вполне может быть и так, что ничего он тут не искал, а просто впал в ярость и крушил всё, что под руку подвернётся.
Вот такие они, противоречия между Законами, по-видимому, и в самом деле неразрешимые, коль скоро такой добрейший и умнейший человек, как Эммануил, озверел от отчаяния и устроил этакое безобразное буйство.
Отец стряхнул со стола Эммануила осколки, пробормотал: «Минуточку…» – присел на краешек залитого чайной заваркой кресла и стал быстро писать в своём блокноте пункты боевого распоряжения.
Лиза освободила уголок дивана от бумажного хлама, села и стала наблюдать за отцом, демонстративно ёрзая и поглядывая на часы.
Она прекрасно знала своего отца и могла почти дословно спрогнозировать напутственную речь, которая обязательно будет произнесена через пару минут.
Скорее всего, акцент будет сделан на мотивациях, оправдывающих участие в таком рискованном предприятии обеих дочерей – Лизы и Алёнки.
И эти оправдания никому не нужны.
Любому идиоту ясно, если есть реальная возможность проникнуть в Хранилище и добыть Архив – бесценные знания предыдущей Цивилизации, – оправдан любой риск, и нужно попытаться сделать это любой ценой.
Так и получилось.
Через две минуты отец закончил писать, перечитал пункты боевого распоряжения, поставил роспись и со значением посмотрел на Лизу.
– Это очень рискованное предприятие. У меня сердце кровью обливается из-за того, что вынужден отправить туда вас обеих…
– Пап, я всё знаю, – недовольно пробурчала Лиза. – Ключевое слово «Архив», другие слова не нужны. Давай я лучше пойду, мне ещё Алёнку снаряжать.
– Не спеши. Три минуты ничего не решают. Может, у тебя есть какие-то вопросы, сомнения, что-то неясно? Спрашивай сейчас, потом будет поздно.
– Кстати, да, есть у меня вопрос. Как получилось, что мы искали Хранилище у себя под носом, а оно оказалось не то что в другом районе, а вообще в другой стране?
– Неверная интерпретация данных, – признался отец. – Это был не Мастер Пути, а его ученик. И он всего лишь проверял работоспособность тестовой камеры.
«А хорошо быть Хозяином Дома! – подумала Лиза. – Если бы весь Дом гонялся за пустышкой из-за моей ошибки, думаю, тут у каждого нашлась бы для меня пара тёплых слов…»
– Знаешь, примерно так и подумала. Слишком он молод для Мастера. Однако у этого ученика очень хорошее сопротивление. Способный тип. Я, пожалуй, раньше такого не встречала. И вообще, как-то странно получилось, одно к одному: этот способный тип с сильным сопротивлением, потом Бес, вообще с Иммунитетом. Есть какие-то догадки, почему они там вместе оказались… если это была всего лишь проверка тестовой камеры?
– У меня нет ответа на данный вопрос. Мы займёмся этой шарадой позже, когда разберёмся с Хранилищем.
– А настоящий Мастер…
– Отправился через портал в Хранилище, как и было сказано. Только Хранилище оказалось не совсем там, где мы предполагали.
– Очень интересно… Значит, эти порталы в самом деле функционируют?
– Если я правильно понял, так и есть.
– А они не говорили вслух, как их запускать?
– К сожалению, нет. Было сказано о каких-то сложностях при постановке портала, некий «сбой» там фигурировал, но принцип действия, увы, озвучен не был. Этой информацией владеют Мастер Пути и его ученик, так что, если удастся отловить их живьём, это будет очень полезно для Дома.
– Будем иметь в виду. Если попадутся, попробуем не убивать, по мере возможности.
– Ещё вопросы есть?
– По Эксперименту есть вопрос…
– Слушаю.
– Я так поняла, что никто не ожидал такой… эм-м… трансформации?
– Верно. Это было для нас полной неожиданностью.
– Почему, в таком случае, там была клетка? От кого мы собирались в ней прятаться?
– От людей.
– ???
– Безумие или смерть. Вот возможные варианты, к которым мы были готовы. Ну и представь себе: пара сотен буйных сумасшедших, крушащих всё на своём пути…
– Да, теперь понятно.
– Ещё вопросы?
– Да нет, всё ясно. Ключевое слово «Архив». Мы сделаем всё как надо.
– Я тебя попрошу… Операцией руководит Карл. Но он будет готовить для вас обратный коридор через Грузию. Так что в первые часы, пока Карл там не управится, вы с Германом будете одни…
– Ага… Детки останутся без присмотра?
– Слушай, ирония здесь неуместна. Одни, в чужой стране, без… эм-м…
– Без присмотра. Детки. Папа, ты немного отстал от жизни. Герман уже не носит штанишки на лямках, ему тридцать два года, и он лучший воин Дома. Я за ним как за каменной стеной.
– Да балбес он, этот лучший воин! Постоянно шутки-прибаутки, ведёт себя, как последний обалдуй… Да и ты тоже…
– Что?!
– Да то! В общем, вы там будете одни, и я из-за этого нервничаю. Самому, что ли, с вами полететь…
– И на кого оставить Дом? Папа, мы взрослые люди. Мы провели вместе не одну операцию. Мы справимся. Да и недолго мы там будем одни. Карл сказал, что управится быстро.
– Ну, надеюсь, что так и будет. Надеюсь… Ладно, иди уже. Я выйду проводить на вертолётную площадку…
* * *
После аудиенции с отцом Лиза отправилась в мастерские лаборатории. Там главный спец по электронике Георгий подгонял под Алёнку оборудование для длительного доминирования.
Один контур оборудования был надет на Олега, подручного Георгия, второй на Алёнку. Георгий сидел за компьютером и совмещал частоты устройств.
Алёнке оборудование нравилось.
Она крутилась перед круглым выпуклым зеркалом системы безопасности, принимала величественные позы и строила потешные рожицы. Так совпало, что естественная окраска активных элементов контура подходила под цвет её глаз, и в целом всё смотрелось очень гармонично.
– Какое-то садо-мазо получается, – буркнула Лиза, оценив внешний вид оборудования.
– Садо-мазо! – радостно подхватила Алёнка.
– Но-но, – приструнила сестру Лиза. – Тебе ещё рано такое говорить.
– То есть носить можно, а говорить рано?
– Совершенно верно.
– О да, Госпожа Боль, я повинуюсь!
– Это оптимальный вариант, – выступил в защиту своего творения Георгий. – Лучший обмен токами, плотный контакт, естественный вид – прикинь, как ЭТО смотрелось бы на голове.
– Да никто и не спорит. Если ты сказал, что оптимальный вариант, значит, так и есть. Просто брякнула первое, что на ум пришло. Долго ещё?
– Почти готово. Три минуты подожди, сведу нули да отпущу вас…
Лиза присела в уголке на вращающийся стул и стала ждать завершения сеанса, мимолётно рассматривая нагромождение сложной и дорогостоящей аппаратуры.
Обежав рассеянным взором стеллажи, Лиза машинально погладила свой хронометр и вдруг почувствовала, как в душу без спроса вползает несвоевременная печаль по предстоящим утратам.
Высокие технологии всегда были базовой составляющей могущества Дома, пожалуй, даже большей, нежели «безусловное ментальное доминирование».
Неизвестно, как сложатся Новые Законы после полной Отмены и удастся ли сохранить хоть что-то из достижений нынешней Цивилизации.
Лизе очень будет не хватать любимого хронометра, который много лет был ей верным другом и чуть ли не членом семьи. Да многого будет не хватать… Совершенно непонятно, как это вообще возможно жить без айфона, компьютера, телевизора, Интернета, без машин и самолётов?.. Это ведь не жизнь, а просто какой-то ад будет…
– Гоша…
– Ну?
– А как люди в начале двадцатого века жили без мобил, компов, без Интернета?
– Это ты по Отмене, что ли, уже страдаешь?
– Ну, в общем… не то чтобы страдаю… А просто думаю, как всё будет.
– Серийному компьютеру нет и сорока лет. Тридцать лет назад не было массовой мобильной связи. В начале двадцатого столетия самолёты были экзотикой. Массовому использованию огнестрельного оружия нет и двух столетий. И как люди жили тысячелетиями без всего этого?
– Действительно, как? Просто в голове не укладывается…
– Да нормально жили. Человек легко адаптируется к любым условиям существования. Причём к жизненно важным вещам привыкает значительно быстрее, чем к надуманным ценностям, поскольку тут присутствует мощная мотивация в формате «привыкай, а то сдохнешь».
– То есть к арбалетам и мечам привыкнут быстрее, чем к планшетам и айфонам?
– В разы быстрее. К имбецилофонам привыкали лет пять?
– Ну да, где-то так.
– А к лукам и арбалетам привыкнут за полгода. Мотивация простая: не привыкнешь – умрёшь.
– Но всё равно, жалко всё это…
– Да понятно. Всегда жалко расставаться с удобной и полезной вещью. Но я тебе так скажу: помяни моё слово, но годика этак через три после Отмены обо всей этой мишуре будут вспоминать как о смешных и бесполезных архаизмах. И удобный нож из хорошей стали будет ценнее, чем десять компов последнего поколения.
– Спасибо, учту. Надо где-нибудь в надёжном месте спрятать кучу ножей. Пригодятся.
– Шутки шутками, а мысль верная. Если не забуду, сам так сделаю. Всё, готово. Забирайте ваше «садо…»…
– Гхм-кхм…
– Ваше оборудование. И удачи вам в пути…
* * *
Через час с небольшим экспедиция в составе трёх групп прибыла на аэродром Чкаловский и стала ожидать приглашения на посадку.
Группы были вот какие:
1) «Лечебная»: Лиза, Виолетта, Алёнка;
2) Силовое сопровождение: Герман и к нему в комплекте восемь «археологов» (это по официальной «легенде»), примерно таких же головорезов, как он сам;
3) Карл и с ним четверо разведчиков.
Группа Германа притащила с собой столько экипировки, что при взвешивании она наверняка превысила бы совокупный живой вес самой команды. Разведчики в багажном аспекте были значительно скромнее, а у «первой тройки» вообще на всех была одна дорожная сумка.
На аэродроме было людно, суетно и бестолково, что несколько удивляло: по логике, от военных можно было ожидать большего порядка.
Судя по численности, целый полк разом освобождал основную полосу, разгребая тягачами обломки разбившегося транспортника. Рядом дежурила длинная шеренга пожарных машин.
Ещё пара батальонов бегала с носилками и ящиками, спешно грузили несколько бортов МЧС. Прямо через поле каталась целая банда разнокалиберных грузовиков и наливных цистерн, никто это дело не регулировал, и за те двадцать минут, что ожидали посадки, совсем рядом произошли две аварии. Причём во второй аварии задавили насмерть какого-то большого начальника, проехавшего на аэродром в служебной машине, а его охрана походя расстреляла пьяного водителя «КамАЗа», виновного в происшествии.
Несмотря на то, что горящий самолёт потушили, аэродром плавал в густом кислом дыму, все вокруг хрипло орали и безудержно матерились, постоянно кто-то кого-то искал, начальники раздавали тумаки и зуботычины, подчинённые огрызались, а порой и отвечали физикой на физику, сразу в нескольких местах жестоко дрались…
В общем, от аэродрома вовсю несло чрезвычайщиной и первыми признаками грядущего военного бардака – тяжкого, абсолютно неуправляемого, чреватого дезертирством, мародёрством и насилием.
Пока ждали, Лиза достала планшет и полистала последние новости. До этого всё как-то не было времени, день выдался насыщенный и донельзя загруженный.
Если оценивать по контекстуальной направленности, новости были в общей массе катастрофичными.
Три первые Паузы, вроде бы не очень продолжительные и с основательным разбросом по времени, нанесли стране ущерб, сопоставимый, пожалуй, со всеми совокупно взятыми происшествиями трёх последних лет.
Люди умирали в больницах при отключении энергии, на операционных столах и у бесполезных аппаратов жизнеобеспечения. Погасшие светофоры повсеместно вызывали массовые аварии с большим количеством жертв. В разом вставшем метро пассажиры в кромешной тьме добирались до станций своим ходом и гибли в давке и от удушья – на множестве перегонов возникло концентрированное задымление, а вентиляционные системы не функционировали. Водители забивали друг друга битами, туристическими топориками и прочим хозяйственным инвентарём в гигантских пробках, сатанея от безысходности при виде неимоверного скопления транспорта, который вряд ли разъедется в ближайшие пару дней.
Было ещё множество сюжетов о различных локальных катастрофах, происшествиях и о леденящих душу случаях массовой гибели людей, но всё затмевали несущиеся отовсюду сообщения о пожарах.
Непонятно пока, каким именно образом, но Паузы заметно повлияли на статистику возгораний.
Москва, например, город по большей части кирпичный и бетонный, горела в эти сутки так плотно и активно, словно бы сплошь состояла из дощатых домишек с соломенными крышами.
Взлетали с запасной полосы: основную так и не расчистили.
Пока набирали высоту, Лиза с Алёнкой, сидевшие у борта, смотрели в иллюминатор на ближайший пригород.
В самом деле, пожаров было аномально много. Над городом стояли густые клубы дыма, повсюду виднелись сполохи мигалок разнообразных спецмашин, а все шоссе, несмотря на то, что час пик давно миновал, были сплошь забиты транспортом.
«И это только после трёх Пауз, – подумала Лиза. – А что же тут будет твориться, когда грянет Отмена?»
Потом борт поднялся над грозовым фронтом, землю больше не стало видно, и как-то сразу всё успокоилось.
Алёнка с Виолеттой стали смотреть кино на планшете, а Лиза устроилась немного подремать, прозорливо полагая, что этой ночью поспать не удастся.
Когда уже засыпала, мелькнула грустная мысль: «Последние деньки, когда можно полетать на самолёте… Очень скоро эти красивые «птички» станут бесполезными реликтами уходящей эпохи…»
* * *
В Волгограде пожаров было в разы меньше, чем в столице, а пробок не было вообще. Мигалок, однако, хватало, а кое-где за городом были заметны возгорания большой площади.
Хотя, может быть, у них там просто ковыль горел, тут же рядом степи, полно сухой травы.
Пока садились, Лиза оценила обстановку под крылом и пришла к неожиданному выводу: чем меньше город, тем проще его жителям пережить катаклизм любого характера.
«А ведь, пожалуй, жителям мегаполисов будет куда как труднее, чем людям, живущим в небольших городах и посёлках. Многим придётся бросать свои квартиры и выбираться куда-то за город. Хотя бы по той причине, что в Москве, например, при массовых пожарах невозможно будет жить из-за критического задымления. Это ведь какой-то кошмар будет: всё вокруг горит, и ни одна пожарная машина не работает, ни один гидрант! В фильмах про апокалипсис обычно показывают пустые мёртвые города с множеством целых домов, но судя по тому, что творится сейчас в Москве, скорее всего, большие города будут выгорать дотла целыми кварталами…»
Основную полосу, как и в Москве, расчищали от самолётных обломков, поэтому садились на запасную.
Народу на местном аэродроме было во много раз меньше, а порядка намного больше. Хотя здесь имелось некоторое количество военных и так же, как на Чкаловском, грузили сразу два борта МЧС, но все спокойно занимались своими делами, никто не бегал, не орал без толку и не нагнетал обстановку.
Не в укор будь сказано нашим военным, но складывалось такое впечатление, что чем их меньше, тем больше порядка.
Борт для команды Карла был уже готов, осталось только переждать Паузу, и можно лететь дальше.
Карл решил, что в преддверии Паузы всей толпой находиться на поле неразумно – вдруг что-нибудь свалится сверху, поэтому оставили часового и ушли в здание аэровокзала.
Несмотря на кондиционеры, там стоял тяжёлый и резкий запах гари. Персонал гулял в марлевых повязках, у всех через плечо висели противогазы, и это наводило на разные тревожные мысли.
Регулярные рейсы были отменены, как и по всей стране, летали только «те, кому можно»: военные, МЧС, большие начальники по неотложным делам и «ВИПЫ», которым вообще никакие законы не писаны.
Вот один из таких «ВИПОВ» и грохнулся минут через пять после наступления Паузы. Только Лиза подумала, что у них тут порядка больше, чем в Москве, и как будто сглазила!
Лиза много чего повидала за свою недолгую, но насыщенную событиями жизнь, однако авиакатастрофу воочию наблюдала впервые.
На фоне огромной мертвенно-бледной луны, перевитой косматыми облаками, возникла чёрная точка и стала стремительно увеличиваться в размерах, приближаясь к аэродрому и обретая очертания крылатой машины. Легкомоторный самолёт, лишённый навигации и вообще всех приборов разом, вроде бы дотянул до подсвеченной горящими бочками полосы на ручном управлении, но… Пилот не рассчитал высоту, и самолёт жёстко плюхнулся на брюхо – только шасси брызнули в обе стороны, и, напоровшись на бульдозер, который не успели убрать до наступления Паузы, с жутким треском и грохотом раскололся надвое.
Обе половины в момент разделения вспыхнули нестерпимо ярким пламенем.
– Это не кино? – недоверчиво уточнила Алёнка.
– Это не кино, – подтвердила честная Лиза. – И лучше тебе на это не смотреть.
– Почему?
– Глаза испортишь, – подсказал Карл. – Темнота кругом, а горит ярко…
Хорошо, что у отца есть прибор, который определяет время наступления Пауз. Время между Паузами и продолжительность самих Пауз – нелинейные величины, высчитать прогноз и составить график невозможно, так что без прибора путешествовать самолётом сейчас крайне рискованно.
Необычно и странно было наблюдать, как со всех сторон к месту крушения бегут люди с топорами, баграми, вёдрами и канистрами с водой.
Въевшийся в сознание современного горожанина стереотип – вереница пожарных машин, под вой сирен и сполохи мигалок несущаяся по полосе к горящему самолёту, – на глазах становился мифом уходящей эпохи.
Ёмкости с водой, крепкие руки, багры и топоры и множество объединённых общей бедой людей, сбегающихся со всех сторон к пожару, – вот он, новый стереотип надвигающейся Эры Отмены.
* * *
Выждав пятнадцать минут с начала Паузы, Лиза отвлеклась от лицезрения доисторического пожаротушения и под защитой Германа подготовилась к сеансу связи с отцом.
Отец, единственный из Рода, умел «читать» своих детей дистанционно, независимо от расстояния.
Для этого ребёнку достаточно было погрузиться в медитацию, держа в фокусе образ отца, и «раскрыться», чтобы позволить ему считывать информацию.
До наступления Пауз это было возможно только на дистанции визуального контакта.
Однако в первую же Паузу отец связался с Андреем, находящимся в плену у Ордена, и стало ясно, что теперь это возможно независимо от местонахождения «абонента». Жаль только, нельзя было определить местоположение этого «абонента». Будь возможно и это, удалось бы в один присест решить массу проблем.
Сеанс связи, как и обычное контактное «чтение», длился считаные секунды. За это время отец успел «считать» всё, что видела Лиза с момента убытия из родного дома.
Затем отец провёл такой же сеанс с Алёнкой.
Разумеется, можно было дождаться конца Паузы и просто позвонить по телефону. Но Лиза прекрасно понимала, зачем отец устроил этот сеанс.
Это тренировка.
Отец приучает своих детей к новому виду абсолютно надёжной «спецсвязи», которую никто в мире не сможет «перехватить» и «дешифровать». Дар, не особенно полезный в эпоху высоких технологий, с наступлением Новых Законов становится незаменимым и воистину бесценным.
И очень обидно, что этот дар не достался никому в их семье, кроме отца.
Запасная полоса была в порядке, так что по окончании Паузы стали собираться в путь – в полётном расписании «экстренных» рейсов их команды были пятыми и шестыми.
Борт, на котором были Герман и Лиза, уходил в Гянджу, а Карл со своими разведчиками убывал на другом самолёте в Тбилиси.
Ну и, разумеется, перед тем, как отправить деток, Карл традиционно «вынес мозг» обоим, пунктуально предостерегая от всех возможных опасностей и инструктируя на все случаи жизни.
Что поделать, у старших родовичей это в крови: хлебом не корми, дай младшим мораль почитать.
Назад: Глава 7 Орден Равновесия
Дальше: Глава 9 Хранилище