Глава 6
Эксперимент
«Отмена» с большой буквы, в терминологии Ордена Равновесия, а потом и Элиты, – это отмена ныне действующих Законов и Условий в преддверии наступления Новых Законов грядущей Эры.
Отмена – это закономерный итог жизнедеятельности текущей Цивилизации. Причём далеко не худший итог.
Цивилизация дошла до пика своего развития, за которым следует либо стагнация, либо качественный скачок в опасном для Вселенной направлении, выработала отпущенный ей временной ресурс и ей (Цивилизации) пора на покой.
Потенциально полезные достижения уходящей Цивилизации будут использованы для развития грядущих Цивилизаций. «Достижения», потенциально опасные для Земли и для Вселенной в целом, подлежат Забвению.
Если случится так, что совокупность опасных «достижений» Цивилизации несоизмеримо больше всех её полезных достижений, текущая Цивилизация будет уничтожена. В таком случае грядущая Цивилизация будет сгенерирована с «чистого листа», с учётом опыта и полезных достижений прочих предшественниц, лояльных по отношению к Вселенной.
Однако, если верить летописям Ордена Равновесия, который, как ни крути, является прародителем всей нынешней Элиты, такое случается крайне редко. Основной механизм смены цивилизаций – Отмена.
Отмена проходит в три цикла:
1) Эпоха Отладки: нелинейно растущие Паузы – периоды, когда не работают Старые Законы и происходит пробное формирование Новых Законов;
2) Эпоха Резонанса: Паузы заканчиваются, Старые Законы отменены, Новые Законы работают в тестовом режиме и входят в резонанс с формирующимся Миром;
3) Эпоха Равновесия: завершение формирования Новых Законов, гармонизация сложившегося Мира и зарождение новой Цивилизации.
Однако до Эпохи Резонанса, тем паче до Эпохи Равновесия, ещё надо дожить, а вот Эпоха Отладки уже началась. Началась в тот момент, когда наступила первая Пауза.
Если верить Летописям Ордена, это будет самая опасная и непредсказуемая эпоха Эры Отмены, и к ней нужно тщательно подготовиться.
В прошлую Отмену (12 тысяч лет назад) всё было пущено на самотёк. В Эпоху Отладки и отчасти в эпоху Резонанса от войн, эпидемий и прочих катаклизмов погибло огромное количество здоровых людей с правильной моралью и, напротив, выжила масса негодяев, которые в результате и стали основой нынешней Цивилизации.
Руководствуясь горьким опытом предыдущей Отмены, древние предки нынешней Элиты создали вирус-фильтр «Катарсис», который надлежит запустить в конечной фазе Эпохи Отладки для очистки Земли от «генетического мусора».
«Катарсис» – это возможность взять процесс генерации Новой Цивилизации под контроль. Если сразу уничтожить всех слабых, больных, неполноценных и морально «неправильных», останутся только лучшие из лучших.
Потом нужно будет собрать этих лучших под единым руководством и эвакуировать из погибающих городов.
Тогда можно будет избежать эпидемий и войн за ресурсы и без долгого и мучительного подготовительного периода «войн и катастроф» строить следующую Цивилизацию на основе общества достойных людей.
Разумеется, с точки зрения простых смердов, применение «Катарсиса» вопиюще аморально и бесчеловечно. Но кто их будет спрашивать, простых смердов? В этом Мире всё решает Власть и Сила, а не какая-то надуманная мораль.
* * *
В качестве площадки для проведения Эксперимента выбрали стадион Большие Лужайки, расположенный на юго-западе Столицы.
Для сбора подопытного «материала» был разработан нехитрый сценарий в формате «Конференция мастеров магии и оккультных искусств». Приглашения и повестки разослали заранее, мотив для явки подобрали вполне животрепещущий: зачисление участников в Единый Государственный Реестр Колдунов и Магов и бесплатная выдача сертификатов международного образца.
Для страховки в приглашениях был озвучен дополнительный мотив: все, кто не явится на конференцию, будут потом получать сертификат в общем порядке за немалые деньги. А кто не получит сертификат до конца июля, будет преследоваться за незаконную магическую деятельность в уголовном порядке.
Идея насчёт сборища «магов» принадлежала Мастеру Механики Резонанса Дарье Волковой, которая, собственно, и будет проводить Эксперимент.
Когда обсуждали условия, Дарья высказала мысль, что среди публики, гордо именующей себя «магами» и «колдунами», шарлатанов хватает, но есть и немало людей с реальными природными способностями, как следствие, обладающих хорошей энергетической и ментальной защитой. В экспериментальном плане это более познавательно и полезно, нежели опробовать прототип «Катарсиса» на группе обычных граждан.
Начало конференции назначили на 20.00 (восемь вечера), но публика стала прибывать часа за два до установленного срока.
Лиза с отцом и Вольдемаром подъехали за двадцать минут до начала. Секретарь Альфред, взявший на себя администрирование мероприятия, доложил: из двухсот приглашённых прибыли сто восемьдесят семь человек, плюс ещё около полусотни нахлебников – тоже «магов», но без всякого приглашения. Кроме того, выявлены, задержаны и выдворены два десятка репортёров и журналистов, пытавшихся проникнуть с аппаратурой на стадион под видом «магов».
Публика в целом ведёт себя прилично, настроена благожелательно, однако пятеро «магистров» успели порядком устаканиться: двое в дрова, трое до состояния «Я вижу три солнца – это конец света!». Причём, что характерно, это при отсутствии солнца вообще. Его сегодня с утра не видно, сплошная облачность.
– Зря крепкие напитки выставили, – восьмидесятилетний Вольдемар на правах старейшины рода пожурил Секретаря. – Водка на халяву – это страшное искушение, не всякий магиус устоит.
– А куда пьяных дели? – уточнил отец.
– Под трибунами, в служебном помещении.
– Когда начнём, надо будет их в аудиторию приволочь, – распорядился отец. – Заодно проверим воздействие на пьяный организм.
– Сделаем, – кивнул Секретарь.
Выслушав доклад, отец с Вольдемаром направились к палатке группы обеспечения, а Лиза пошла прогуляться и поглазеть на публику. Глазение было не праздным, Лиза надеялась отыскать в «магической» толпе перспективных операторов с развитой аурой.
Как и прочие Дома Элиты, Красный Дом имеет сложившийся штат прислуги, которая из поколения в поколение верой и правдой служит потомкам Правителей и живёт вместе с ними в одной резиденции. Но слуги, так же как и господа, часто гибнут в братоубийственной войне, поэтому Дом принимает в своё лоно талантливых и одарённых смердов со стороны. Разумеется, это только после тщательной проверки, глубинного зондирования и психологической обработки.
На тот момент, когда Лиза отправилась погулять, диспозиция выглядела следующим образом.
Прямо на футбольном поле была оборудована импровизированная аудитория: стройными рядами расставлены скамейки, перед ними президиум из трёх сдвинутых вместе столов, стулья.
За президиумом, несколько в сторонке стояла палатка группы обеспечения, у входа – скамейка и стол. Перпендикулярно палатке, касаясь её углом, была установлена клетка из толстого стального прута.
С тыла аудитории растянули наполовину открытый разноцветный шатёр на случай дождя.
В шатре щедрыми кругами хороводились столы с закусками и напитками, в том числе и крепкими. У шатра резвились приглашенные артисты: тирольский ансамбль с волынками, дудками и лютнями, иллюзионисты, жонглёры и акробаты в костюмах шутов.
Помимо Службы Безопасности Дома, в обеспечении мероприятия участвовало подразделение «Омега».
Рассредоточенные парами по кромке поля, у шатра и возле президиума, бойцы Германа были облачены в средневековые доспехи: кольчуги, стальные шлемы и атласные краповые плащи. Они были вооружены мечами и опирались на треугольные щиты с гербом Красного Дома.
Однако у каждого за спиной, под плащом, висела зачехлённая штурмовая винтовка с боезапасом.
– Моё сочувствие мученикам!
– Спасибо, сразу стало прохладнее…
– Ага, как будто кондиционер в портки вставили.
– Хе-хе…
Лиза знает их всех, она выросла среди них.
В принципе, если абстрагироваться от условностей и нюансов, обитатели резиденции Красного Дома – это дружный гарнизон крепости, которая постоянно пребывает в осадном положении. Неудивительно, что дети лордов частенько бывают в казармах и играют с солдатскими детьми, которые растут вместе с ними и, в свою очередь, становятся воинами. В этом нет ничего зазорного, потому что почти все солдаты – в той или иной степени родственники лордов.
В сочетании с разноцветным шатром, артистами и средневековой музыкой аутентичные доспехи выглядели весьма антуражно. Однако бойцам в самом деле можно посочувствовать.
Душно, влажно, парит. Лизе жарко в лёгком платье, а парни в кольчугах и плащах. Это, наверно, просто сауна какая-то.
Тем не менее бойцы держались достойно, терпели, даже умудрялись выглядеть бравыми воинами и отпускать солдафонские шуточки.
Хорошая школа.
Публика собралась пёстрая. Причём не просто пёстрая, а воистину пёстрая, ибо трудно подобрать более удачное словечко.
Если не знать о сути мероприятия, резонно предположить, что здесь проводится какой-то диковинный фолк-маскарад или фестиваль экзотических костюмов народов мира. Ни про какие ограничения или, напротив, предпочтения в повестке не сказано ни слова, и подавляющее большинство «магов» вырядились так, словно им предстоит отработать обычный рабочий день (читай: обмануть десяток-полтора наивных людей, верящих в чудеса), а не скучать пару часов на официальном мероприятии, где запланированы к обсуждению вполне серьёзные и актуальные вопросы.
Тюрбаны, шаровары, сафьяновые туфли с загнутыми носами, шелка всех цветов радуги, отчаянное изобилие фальшивого жемчуга, стразов, килограммы ажурной бижутерии и десятки килограммов всяческих цепей, крестов и массивных браслетов, строгие фраки, цилиндры, трости, пенсне и лорнеты, анораки из змеиной кожи, кровавые плащи с капюшонами и маски в стиле Medico della Peste, Bauta и изукрашенные перьями Colombina, важные попугаи и крикливые вороны (да-да, именно как атрибут костюма) и так далее и тому подобное – только на один лишь перечень всего, что было в этот день на стадионе, уйдёт не один десяток страниц.
Впрочем, вряд ли стоит всё это расписывать в подробностях, достаточно будет сказать, что к концу прогулки у Лизы в глазах рябило от собранной волей случая в одном месте яркой экзотики и неисчислимых «волшебных» атрибутов.
– Нормальных людей здесь нет, – Лиза привычно поделилась с хронометром своими наблюдениями. – Такое ощущение, что почти у всех – явный ментальный сдвиг без перспектив к ремиссии. Немудрено, что эту публику в Средневековье жгли на кострах и сажали на кол.
Обстановка, между тем, сложилась вполне мистическая, под стать заявленному формату мероприятия.
Небо было сплошь затянуто тучами, в которых неслышно искрили голубые разряды, воздух застыл на месте, не было ни единого дуновения ветерка. Махина стадионного амфитеатра и прилегающий парк надёжно гасили вездесущий автомобильный фон и привычные звуки цивилизации, и в совокупности с пёстрым антуражем эта непривычная тишина рождала непередаваемое ощущение, что всё происходит именно в Средневековье.
Маги тоже не ударили в грязь лицом. Бесцеремонно ели, пили (некоторые явно злоупотребляли, куда ж без этого), знакомились и громко общались под тирольский ансамбль, а поскольку при входе у всех отняли мобильники, со стороны могло показаться, что массовка тоже вполне средневековая.
Гармонию дополняли отдельные куражливые крики разгорячённых напитками магов:
– Не толкай под руку, а то прокляну!
– Я потомственный дэв, в тридцать седьмом колене! Видишь эту шерсть? Она заколдована!
– Хотите видеть иблиса? Вы, правда, этого хотите?! Будет вам иблис! Щас ещё бокальчик нахлобучу да перевоплощусь…
Однако, если подойти поближе и послушать, о чём кулуарно беседуют колдуны и маги, весь флёр аутентичного антуража сразу разбивался об рутину современности.
– …нет, в понедельник не получится, у меня техосмотр…
– …у меня знакомый «решала» есть в налоговой, берёт недорого. Защёлкай телефончик. Ой, забыла, отняли же, сатрапы… Ну запиши тогда, есть чем писать?
– …и ты прикинь, под «солями» выпрыгнула в окно! А там пятнадцатый этаж.
– И как, полетала?
– Ага, полетала… Но недолго, четыре секунды. Физика же, с ней не поспоришь.
– Ну, то ли ведьма никудышная, то ли метла бракованная попалась.
– Это точно. Видать, в «Икее» на распродаже брала…
Из разношёрстного сборища Лиза выбрала четверых с более-менее развитой аурой, взяла их данные и сфотографировала каждого в трёх ракурсах. Ещё десятка полтора имели просто здоровую энергетику, что столетие назад можно было бы взять за норму или средний показатель.
Все прочие были «пустышками», с привычно-дряблым и почти атрофированным энергетическим контуром среднего горожанина – мелкого хищника каменных джунглей, ауру которого каждый день жадно сосёт мегаполис-вампир.
Лиза хотела было уже сбежать из этого яркого и шумного сонма пустышек, но где-то на самом краю массовки, подальше от шатра, поближе к аудитории, напоролась на феномен.
Феномен звался Виолеттой Петровой.
Это была дородная высокая женщина лет тридцати, весом с добрый центнер, голубоглазая, отчаянно рыжая и многажды поцелованная Солнцем (да просто конопатая!), с выдающимися формами, привлекающими мужской взгляд, но не толстая.
То есть талия была на месте, и в комплекте с отпущенными Венерой выпуклостями и роскошной косой до пояса всё это смотрелось весьма завлекательно, так что простоватое крестьянское лицо Виолетты, усеянное густыми веснушками, совершенно не портило впечатление.
Кроме того, когда Виолетта улыбалась, у неё на левой щеке появлялась ямочка, которая очень ей шла и делала в такие моменты её лицо более привлекательным.
Одета Виолетта была в простой крестьянский сарафан с цветочками и держала в руках колоссальный берёзовый веник, издалека похожий на лохматого зелёного лешего.
Памятуя о формате мероприятия, нетрудно было догадаться, что это могущественный магический атрибут.
– Ух ты, какая валькирия! – Лиза оценила внешность и ауру и решила познакомиться поближе.
Аура у Виолетты была мощная, примерно с двадцатикратным перекрытием нормы вековой давности.
Лиза впервые в жизни видела ауру такой силы, это реально был феномен, пройти мимо которого стало бы преступлением против интересов Дома. Хотя бы уже потому, что в таком случае на феномен могут обратить внимание враги и рано или поздно используют его в своих целях.
И хотя очевидно, что это совершенно дремучий оператор, которого придётся всему обучать с нуля, но с таким колоссальным потенциалом через несколько лет можно добиться колоссальных же результатов.
Если будет талантливый учитель.
Однако, судя по ряду очевидных признаков, сама валькирия о своей силе пока что даже не догадывалась и пользовалась лишь малой частью даденной ей Природой энергетики, причём интуитивно, без знания каких-либо техник.
Лиза не «видела» ауру, как это обычно описывают в книгах про магию, и даже само слово «аура» здесь очень условно, чтобы только обозначить понятие.
Лиза легко и внятно чувствовала и считывала энергетику человека, примерно так же, как любой вольный зверь чувствует на расстоянии силу или слабость своего собрата по стае и может безошибочно определить, когда нужно падать на спину и покорно открыть брюхо перед сильным или, напротив, смело бросаться на слабого, без опаски получить серьёзный отпор.
То ли из-за ауры, то ли из-за роскошных форм, а скорее всего, из-за того и другого вкупе, вокруг Виолетты собралась добрая дюжина «магов», которые старательно выказывали ей своё благорасположение, шутили, фиглярствовали и гримасничали, пытаясь привлечь её внимание, и даже по-детски шпыняли друг друга, вроде бы не зло, но уже и не безобидно, с явными признаками разгорающейся конкуренции.
Отозвав Виолетту в сторонку, Лиза представилась дочерью организатора всего этого безобразия – чтобы не тратить время и сразу обозначить нужный мотив, и задала несколько рабочих вопросов по менталу и энергетике.
Как и предполагалось, по части методики Виолетта была трогательно невежественна и дремуча.
Тем не менее это не мешало ей давно и успешно практиковать.
– Порчу и сглаз снимаю, трясучку, лихоманку и заикание отшептываю, наговоры отговариваю обратно, бесов гоняю, если надо…
– Бесов? – В свете недавних событий это звучало интригующе.
– Ну да, бесов. Есть кто на примете, бесноватый? Запросто погоняю, возьму недорого.
– Ясно… А веник зачем?
– Ну так, как раз бесов гонять.
– Интересно! И какова методологическая концепция?
– Концепция… Оуэмм… Концепция…
– Способы, приёмы, принцип действия?
– А, приёмы! Да ну, какие там приёмы… Простые приёмы: бесноватый, баня, веник, квас с брусникой, пихтовое масло, крестное знамение.
– И что, получается?!
– Да куда они денутся! Конечно, получается.
– Забавно. Следует признать, что веник против беса – это неплохой рекламный трюк.
– Да какой там трюк! Бесноватого найдёшь, приводи, покажу всё как есть.
– То есть всё это реально?!
– Конечно, реально. Было бы нереально, люди бы деньги не платили.
– Бесов – веником? Очаровательно…
У Лизы был на примете один Бес, но вряд ли получится погонять его веником. Веник против меча – сомнительный аргумент, да и потом, его ещё отыскать надо, этого Беса.
Лиза спросила, сколько Виолетта зарабатывает. Валькирия гордо подбоченилась и назвала цифру.
– В день? – уточнила Лиза.
– Шутишь?! В месяц, естественно!
– Это ты шутишь. Разве можно с такими талантами работать за такие гроши?
Виолетта воровато оглянулась на своих поклонников, не без ревности наблюдавших за приватным разговором дам, и шёпотом спросила:
– С какими талантами?
– Слушай меня внимательно…
Лиза не стала читать ликбез, сейчас для этого не было времени, а сразу предложила Виолетте работу и назвала сумму вознаграждения.
Виолетта предупредила, что с гендерной позицией у неё всё до скуки традиционно, так что если вдруг есть какие-то планы…
– Можешь не беспокоиться, такими штучками я не страдаю.
– Младенцев в жертву приносить тоже не буду…
– Что за бред? Это в вашей деревне такие гадости болтают?
– Ну… Я читала…
– Забудь. Никаких младенцев, никаких жаб и ведьминых ступ, это всё сказки. Ты вот что, когда все начнут рассаживаться, постарайся занять место в первом ряду. И желательно напротив вон той палатки. А как всё начнётся, сразу вставай и иди ко мне.
– А что начнётся?!
– Увидишь. В общем, постарайся держаться ко мне поближе. Так твои шансы на выживание заметно возрастут.
– «На выживание»? Слушай, ты меня пугаешь.
– Пугаю? Хм… Ты не одинока. Порой я сама себя пугаю. Но ты особо не переживай, думаю, ничего экстраординарного не будет… Однако на всякий случай будь готова: чуть что, сразу беги ко мне. Поняла?
– Поняла… Но что начнётся-то? Скажи, а то я умру от любопытства!
– Вот как раз тебе волноваться не стоит. Прежде чем выдавать сертификаты, всем вам предложат пройти небольшое испытание на… гхм-кхм… на наличие магического таланта. Ты его проскочишь легко. Десятка два из здесь присутствующих – со скрипом, но осилят. Всем прочим оно не по зубам. Испытание добровольное, всех предупредят о последствиях.
– А ты уверена, что я справлюсь?
– Уверена. У тебя очень большой запас прочности.
– Хорошо, я прямо сейчас пойду и забью местечко…
* * *
К восьми часам вечера все приготовления были завершены.
Служба безопасности Дома выдворила со стадиона артистов и обслуживающий персонал, публика расселась в аудитории, все остальные заняли свои места в соответствии с планом мероприятий.
В президиуме заседали пятеро, все как на подбор колоритные персонажи, разодетые под стать формату мероприятия.
В центре располагался облачённый в атласную мантию цветов Дома благообразный старец Вольдемар, словно бы сошедший со страниц романа Кафки; слева от него – сорокалетний аристократ Альфред, красивый и чопорный лорд в костюме Викторианской эпохи; по правую руку – Мастер МР (Механики Резонанса) Дарья Волкова, статс-дама, около сорока, румяная и пригожая, в аутентичном наряде Морганы и с распущенными по плечам волосами – настоящая ведьма; и на правом фланге – две её ассистентки, Сирена и Марина, зрелые девицы глубоко за двадцать, не красавицы, но с отменными формами, принаряженные в вызывающие облачения одалисок.
Одалиски сидели не на стульях, а на объёмном кофре из крокодиловой кожи и придерживали крышку руками, как будто опасались, что кто-то может его украсть.
Публика оценила президиум по достоинству: мужчины любовались одалисками и оживлённо обсуждали их наряд, дамы же ласкали приязненными взглядами изящного красавца Альфреда, а некоторые раскрепощённые особы, не стесняясь, посылали ему воздушные поцелуи.
Увы, Дарья Волкова и Вольдемар не удостоились особого внимания публики и по большей части играли роль фона. Но фон, надо сказать, был вполне живописным и качественным, так что не зря они потели в своих сказочных облачениях.
Ровно в восемь вечера Альфред зачитал регламент и предоставил слово «главе Гильдии Магов страны, гроссмейстеру Вольдемару!».
На самом деле, разумеется, никакой Вольдемар не гроссмейстер, а всего лишь Завуч Дома, или, если угодно, старший преподаватель. Это просто отыгрыш для аудитории, пусть чувствуют важность и эпичность мероприятия.
Не тратя времени на долгие преамбулы, Вольдемар сразу раскрыл карты:
– Многоуважаемые маги и волшебники! Для того чтобы получить сертификат, каждому из вас придётся пройти Испытание Силы, или, говоря современным языком, тест на профпригодность. В процессе Испытания все шарлатаны будут отсеяны, останутся лишь те, кто обладает реальными способностями, которые в вашей среде принято именовать «магическими»…
– Так, и во что нам обойдётся это Испытание? – живо поинтересовался густо волосатый толстяк из первого ряда, облачённый в шёлковый полосатый халат и страшноватого вида многослойное ожерелье из клыков каких-то хищников.
Публика одобрительно загудела, а сухощавый старик из третьего ряда, в наряде злого магрибского колдуна, высказался ещё более конкретно:
– К чему намёки? Вы сразу цены озвучьте, чтоб было понятно, по силам нам это Испытание или нет!
– Испытание абсолютно бесплатное, – заверил Вольдемар. – И абсолютно объективное…
« Соврал, соврал! – втуне ухмыльнулась Лиза. – «Катарсис» создан на основе ДНК Первой Династии. Он абсолютно безвреден для потомков Правителей. А вот всем прочим придётся как следует растопыриться, чтобы доказать древнему боевому вирусу свою Силу и Чистоту. Ибо сказано в манускрипте «…Выберет Сильнейших и Непорочных и очистит мир от скверны…»
– …Так что никакого «блата» и «халявы» не будет, – продолжал Вольдемар. – Для тех, кто обладает «магическими способностями», Испытание особых проблем не создаст. Для людей, не имеющих таких способностей, но здоровых во всех смыслах, и физически и психически, Испытание будет весьма болезненным. Для всех прочих, у кого есть проблемы со здоровьем или психикой, Испытание с большой вероятностью завершится смертью либо безумием. Поэтому я строго предупреждаю всех присутствующих: если у кого-то есть сомнения в своих способностях, если есть проблемы со здоровьем или психикой, вам следует немедленно покинуть стадион. Потому что через…
Тут Вольдемар обернулся к сиру Леонарду (отцу Лизы), скромно сидевшему у палатки. Сир Леонард дважды показал старцу пальцы обеих рук.
– …через двадцать минут начнётся Испытание, и тогда уже будет поздно. Времени осталось не так уж и много, прошу быстро думать и принимать решения. Уверяю вас, сертификат не стоит вашей жизни или здравого ума…
Публика загудела, обмениваясь мнениями.
Увы, гудение было сугубо деловым: никто не принял слова Вольдемара всерьёз, все почему-то были уверены, что хитрый старик просто набивает цену.
Магрибский колдун и толстяк с клыкастым ожерельем, по-видимому, пользовавшиеся авторитетом в этой аудитории, озвучили ещё несколько вопросов меркантильного характера.
Однако Вольдемар не сдавался, последовательно отстаивал позицию объективности Испытания, и публика совокупными усилиями родила отчётливый шепоток-резюме по первой части дебатов: «Упёрся, старый козёл, – в лоб не возьмёшь…»
Несмотря на несомненную оскорбительность высказывания, шепоток, как ни странно, звучал вполне одобрительно.
Маги и колдуны были насквозь деловыми людьми и уважали твёрдую позицию облечённого властью человека, благосклонность которого они собирались купить. А коль скоро стало ясно, что сиюминутного результата не будет и вполне вероятны кулуарные переговоры тет-а-тет, публика оставила попытки взять твердыню штурмом и принялась живо интересоваться собственно Испытанием.
Что это такое будет, почему обещают такие неодинаковые для всех последствия, какова природа Испытания и так далее.
Вольдемар передал слово Дарье Волковой.
Дарья раскрыла баул с «методическими» пособиями и принялась бойко отвечать на вопросы, в общих чертах рассказывая о Механике Резонанса, об Испытании и умудряясь при этом не проронить ни слова о подлинной сути Эксперимента.
Для Дарьи это не составляло особого труда, она хороший оратор, кроме того, МР – это её конёк.
* * *
Пока Дарья развлекала публику, Лиза сходила в палатку попить, поставила задачу эмпатам насчёт Виолетты:
– Видите валькирию в первом ряду? Если я отвлекусь, присмотрите за ней. Мало ли что там будет…
…затем села рядом с отцом и попыталась расслабиться и «нырнуть», ненадолго уйти в себя.
В преддверии Эксперимента это будет не лишним.
Да, ей сегодня же предоставили команду на замену.
Свежеиспечённые эмпаты Женя, Сергей и Вадим, дальние родственники Лизы. Четвёртого пока нет, он в командировке по делам Дома, должен подъехать послезавтра. Всем ещё нет тридцати, из одного «потока», до сегодняшнего дня были первыми в резерве на выдвижение. Судя по характеристикам, все трое способные операторы, но каковы они в деле, покажет только реальный бой.
Погибший квартет Лизы был куда как способный и перспективный. Тренированные для работы в группе, они могли творить чудеса… но всего лишь один Бес, будь он неладен, убил их всех за считаные секунды.
Новички-эмпаты с этого дня пребывают в статусе слуг и должны покорно выполнять любую работу, которую им поручит Лиза.
Однако это вовсе не унизительная обязанность, как может показаться на первый взгляд. Быть слугой у дочери Хозяина Дома – это примерно то же самое, что быть оруженосцем у принцессы. Иными словами, это прекрасная стартовая площадка для карьеры в Доме.
Минут за пять до Паузы Лиза самостоятельно «вынырнула» и блаженно потянулась.
Глубокая медитация хороша в любое время, даже если она длится считаные минуты. Прекрасно успокаивает, восстанавливает силы и энергию. Жаль, что нельзя прибегать к ней в кризисных ситуациях, когда действуешь в одиночку (читай: после того, как накрыла волна паники, тебя всю трясёт, и на восстановление нет времени – нужно бежать дальше и выполнять задачу). Рядом обязательно должен быть кто-то из близких, кто будет охранять тебя и при необходимости поможет «всплыть». Потому что при «погружении» ты полностью отключаешься от внешнего мира и становишься беззащитной.
Спасибо отцу, не стал её тревожить. Он чувствует, когда его ребёнку нужно отдохнуть или публично «уединиться».
Отец о чём-то хмуро размышлял, временами поглядывая на небольшой прибор, напоминающий компас.
С тех пор, как пропала мать, он заметно сдал.
Шестьдесят один год – это не возраст для Элиты. Когда мать была с ними, он выглядел заметно моложе, был весёлым и озорным, несмотря на огромную ответственность, неизбежно сопутствующую высокому сану Хозяина Дома.
Импозантный мужчина в самом расцвете сил – он за неделю поседел, когда псы Ордена украли мать, и стал похож на старика. Теперь его улыбка, которая когда-то заряжала всех окружающих весельем, выглядит как горькая гримаса.
Будьте прокляты все, кто когда-то развязал эту вечную войну…
Повинуясь безотчётной эмоции, Лиза пересела поближе к отцу и положила голову ему на плечо.
– Но-но, – пожурил её отец. – Что это за публичная демонстрация дочерней любви? Достаточно, если ты не будешь перечить мне и выполнять всё в точности так, как я скажу, а не как тебе вздумается.
– Да, сир, разумеется, – Лиза послушно отстранилась. – Просто…
– Что?
– Мы впервые испытываем «Катарсис». Мало ли…
– Всё будет нормально, – заверил отец и, немного подумав, добавил: – По крайней мере – с нами. Считай, что это наш кровный родственник. Своих он не тронет.
– Да, я в курсе. Мы справимся.
– Ну вот и замечательно. Как начнётся, я отвлекусь на Связь: подстрахуй Дарью.
– Будет сделано, сир.
* * *
…– Вот вам классический пример Резонанса, – Дарья водрузила на стол хрустальный бокал и легонько стукнула по нему серебряным ножом.
Бокал выдал продолжительную мелодичную ноту.
– Девочки?
Сирена и Марина, как и их командирша Дарья, обладавшие абсолютным слухом и звучными сильными голосами, громко пропели в унисон ту же самую ноту.
Бокал эффектно лопнул и рассыпался, осталась только ножка.
Стряхнув с мантии пару хрусталиков, Вольдемар проворчал:
– Ага, давайте, убейте меня вашими стекляшками…
Аудитория вяло захлопала в ладоши, кто-то с задних рядов гнусаво крикнул:
– Да это же «баян», в школе проходили!
Девицы поклонились публике, затем Марина взяла щётку и стала убирать последствия фокуса.
– Итак, это базовый принцип, основа Механики Резонанса, – продолжала Дарья. – Нечто подобное будет происходить и во время Испытания. Хочу сразу успокоить: вы не бокал и не разобьётесь. Но у каждого человека разный диапазон вибраций, как физических, так и ментальных. И если сигнал, исходящий от колебательного контура, войдёт в резонанс с одной из частот этого диапазона, вполне возможно…
Тут микрофон в руках Дарьи внезапно умолк.
В мощных колонках раздался треск и странные голоса с печальными интонациями – невнятные, расплывающиеся, многократно повторяемые гулким эхом и словно бы зовущие на помощь.
Лиза вдруг ощутила приступ немотивированного беспокойства и стала с тревогой озираться, пытаясь понять причину странного чувства, явно внешнего происхождения, как будто бы навязанного некоей неведомой Силой.
Все были на месте, все готовы к Эксперименту, никаких неожиданных и лишних движений не прослеживалось.
Пока Дарья с девицами занимали публику, бойцы Германа под шумок покинули свои места и рассредоточились полукругом в секторе за палаткой и клеткой. Вне связи с какой-то угрозой, а просто на всякий случай, согласно плану.
Сам Герман стоял в трёх шагах от Лизы и тоже оглядывался, но как-то лениво, вид у него был совершенно спокойный. Да при этом он ещё втихаря чесался, как застенчивый бабуин, – в доспехах было жарко и потно.
У входа под трибуны скучал глава СБ (Службы Безопасности) и Разведки Дома – Карл, родной дядя Лизы, отец Германа. За его спиной едва заметными тенями отсвечивали Серые – разведчики, готовые по первому приказу босса вмешаться в ход событий.
В комментаторской, распахнув все окна, сидели учёные: Эммануил – глава научно-исследовательского отдела Дома и трое его ассистентов. Они в курсе, что во время Пауз не работает аппаратура, но всё равно нацелили на аудиторию целый пучок камер и всяческих приборов. Если верить данным, которыми располагает Дом, после Паузы учёным будет что записывать и фиксировать.
Вроде бы всё нормально. Непонятно, откуда эта безотчётная тревога, как будто какая-то невидимая волна прокатилась… Кажется, всё идёт по плану, вокруг большая дружная семья, которая всегда поможет и защитит, ситуация под контролем…
Что это за странное чувство, откуда оно?
В первую и вторую Паузы такого не было. Хотя вполне может быть так, что Лиза в первых Паузах была в состоянии драйва, целиком погружена в процесс охоты и переполнена адреналином, поэтому не обратила внимания на такие мелочи, как безотчётная тревога.
Публика, судя по всему, испытывала похожие чувства.
Люди притихли, стали оглядываться, выискивая причину странных ощущений, из центра аудитории раздался женский возглас, преисполненный недоумения:
– Это я такая пьяная или на нас кто-то порчу наводит?!
– Даша, начинай! – распорядился сир Леонард, после чего вошёл в палатку и задёрнул полог.
Герман тотчас же встал перед входом, давая понять, что не впустит никого, пока Хозяин Дома не закончит Сеанс Связи.
Сеанс возможен только во время Пауз, это очень непродолжительное, но крайне важное мероприятие. О сути его говорить пока что преждевременно, сейчас есть более интересные вещи, на которых стоит сконцентрировать внимание.
* * *
Дарья раскрыла заветный кофр, извлекла Проектор и водрузила его на стол.
– Внимание! – возвысил голос секретарь Альфред. – Микрофон не работает, прошу тишины! С минуты на минуту начнётся Испытание. У сомневающихся есть последняя возможность покинуть стадион. Ко всем, кто останется, убедительная просьба: во время Испытания сидеть тихо, не разговаривать и как можно меньше двигаться. Это важно для вашей же безопасности. Испытание будет длиться считаные минуты, так что прошу набраться терпения и немного побыть статуями. Итак, кто сомневается – у вас есть пара минут, всем остальным: удачного Испытания!
Проектор представлял собой ничем не примечательный сундук красного дерева, длинный и узкий, размером примерно в половину системного блока компьютера.
Открыв крышку проектора, Дарья достала из своего баула лазерную указку.
– Проверка хода луча, – заученно произнесла Дарья, поднося указку к замковому камню конструкции и щёлкая кнопкой.
Внутри сундука смонтированы восемь призм из горного хрусталя, в каждом углу по одной, и двенадцать двухколенчатых шарнирных кронштейнов, по два на каждой стенке и четыре на дне, с поворотной рукоятью у основания, позволяющей быстро и надёжно фиксировать сразу оба шарнира.
Каждый шарнир снабжён круговой шкалой с тонкой градуировкой, и каждый кронштейн, выполненный из платинового прута, увенчан тонким, но очень прочным крестовидным держателем, в котором зажат рубин.
Все двенадцать рубинов достоинством в четыре карата, кроваво-красного цвета с легким фиолетовым оттенком, огранка – простой кабошон.
Камни зафиксированы в строго определённой позиции, соответствующей формуле, и все вместе образуют асимметричную спиралевидную конструкцию.
Проектор сработали искусные мастера Дома, специально под формулу прототипа «Катарсиса», он (проектор, а не прототип) прошёл многократные испытания в неблагоприятных условиях.
Это уже пятая модель, она отличается от своих предшественниц высокой устойчивостью к тряске и вибрациям и уверенно держит камни практически без смещения после пятисоткилометрового марша по бездорожью.
Тем не менее протокол Эксперимента предусматривал обязательную проверку хода луча перед запуском, и Дарья не собиралась нарушать инструкцию.
Дарья щёлкнула кнопкой несколько раз: указка не работала.
Для Дарьи это не было неожиданностью. В прошлую Паузу она проводила тренировку, без запуска, разумеется, и была готова к отклонениям такого рода.
– Приборы двадцать первого века не функционируют, – лабораторным тоном сообщила Дарья, доставая из своего баула и выкладывая на стол старую зажигалку с колёсиком, спички и круглое металлическое зеркальце с ручкой. – Пробуем девятнадцатый – двадцатый…
Тут в аудитории созрел-таки сомневающийся: полный мужчина в монашеском одеянии и с внушительным серебряным крестом на массивной цепи.
«Монах», тихо подвывая «Господи, спаси и сохрани… спаси Господи… Ну вас всех в Геенну…», выбрался из гущи публики, отдавливая ноги коллегам, подхватил полы рясы и припустил к выходу.
Лиза проводила его взглядом.
По проходу под трибунами «монах» пробежал беспрепятственно, но на последнем отрезке возникло едва уловимое движение: как и следовало ожидать, Серые приняли беглеца под белы рученьки и утащили в служебное помещение.
Между тем, зажигалка Дарьи высекала слабенький пучок искр и упорно не желала рождать пламя.
Отложив зажигалку, Дарья взяла коробку спичек.
Спички вхолостую чиркали по коробке и даже не шипели.
– Девятнадцатый – двадцатый не функционирует, – прилежно зафиксировала Дарья.
– И как ты собираешься добыть огонь, если ничего не работает? – не на шутку встревожился Вольдемар.
– Каменный век, – Дарья достала из баула два кремня размером с полкулака и скрученную в верёвку сухую паклю.
В этот момент голоса в колонках стихли.
Лиза почувствовала, что тревога схлынула и наступило уже знакомое «просветление». Краски сделались яркими и сочными, звуки стали громкими и пронзительно резкими, а запахи словно бы приобрели объём и текстуру.
– Началось! – провозгласила Лиза. – Даша, прекращай проверки, пора читать!
Дарья укоризненно глянула на Лизу, разлохматила паклю и жестом заправского кроманьонца высекла кремнями шикарный сноп искр.
Пакля занялась с первого раза. Тление было недолгим, спустя несколько секунд появился огонёк. Дарья поймала свет огонька в зеркало и направила отражение на замковый камень.
Над проектором тотчас возникла неравномерная оптическая спираль ярко-красного цвета, толстая, сочная и неразрывная на всём своём протяжении. Она подрагивала, шевелилась в такт движениям пламени и казалась живой.
По аудитории пролетел шепоток, раздались возгласы.
– Это уже Испытание или опять фокусы показываете? – озвучил общий вопрос толстяк с ожерельем.
– Это проверка, – счёл нужным пояснить Альберт. – Немного терпения, сейчас начнём.
– Проверка завершена, – Дарья затушила паклю и уложила все свои причиндалы в баул. – Мы готовы.
Тут публика заметно оживилась, стала шушукаться и пересмеиваться: выполняя волю сира Леонарда, Серые водворяли в аудиторию пьяных магов. Трое шли своим ходом, а двоих, которые не в состоянии были передвигаться самостоятельно, Серые тащили на руках.
– Гнать эту пьянь в три шеи! – поступило предложение из аудитории. – Алкашам сертификаты не нужны!
– Пусть, пусть присутствуют! – поступило другое предложение. – Пьяницы тоже люди, с ними интереснее!
– Что за бардак… – недовольно пробурчал Вольдемар. – А раньше это нельзя было сделать?
– Нормально, самое время, – заступился за Серых Альфред. – А то бы они нам тут цирк устроили.
Серые быстро водворили пьяниц на последние скамейки и удалились обратно к трибунам.
Доставленные вели себя смирно. Двое вообще не подавали признаков жизни, а трое сразу стали устраиваться спать – то ли Серые им что-то дали, то ли их разморило в душном служебном помещении под трибунами.
Однако публика продолжала оживлённо реагировать, раздавались смешки и скабрезные реплики.
– Аль, сделай нам тишину, – попросила Дарья.
– Внимание! – зычно крикнул Альфред. – Время вышло! Всем замереть и молчать! Нарушителей выдворю вон с пожизненным лишением права на получение сертификата! Итак… Начинаем Испытание!!!
* * *
Девицы достали из кофра три берестяных рупора, сработанных без единой металлической закрепки, длиной немногим более полуметра, диаметры входного отверстия и раструба, соответственно, пять и двадцать сантиметров.
Один рупор отдали Дарье, два оставили себе, обошли стол с обратной стороны и повернулись спиной к публике.
Дарья поднесла рупор к губам и направила раструб на проектор.
Сирена и Марина повторили это движение.
Дарья подняла левую руку, трижды тряхнула кистью, неслышно отбивая такт, и резко бросила руку вниз.
По этому сигналу все три женщины вокруг проектора сделали глубокий вдох и слаженно затянули печальную мелодию на три голоса, похожую на хорал на странном языке, который вся аудитория, кроме детей Дома, слышала впервые в жизни.
На самом деле это был не хорал и не какое-то иное музыкальное произведение.
Трио Дарьи читало Ключ (стартовый код) на Асуэнто, древнем языке Ордена, созданном в незапамятные времена специально для протоколов и формул.
Лиза стояла за Вольдемаром, опираясь на спинку стула, и неотрывно смотрела на проектор.
Несмотря на то, что проектор сработан строго по формуле и каждый пункт протокола соблюдается в мельчайших деталях, Лиза сомневалась, что всё получится как надо.
Ей был известен принцип действия проектора, но, как водится, стереотипы всегда сильнее ничем не подтверждённых новых постулатов, и с трудом верилось, что «песнь трёх сирен» (звуковые колебания) войдёт в резонанс с оптической системой из призм и рубинов и из этого соития родится что-то жизнеспособное.
В проекторе, по мнению Лизы, остро не хватало чего-нибудь звенящего.
Будь здесь какие-нибудь колокольчики, струны или даже упругие стальные пластины, это вызывало бы большее доверие.
А наложение голоса на хрусталь и рубины – это как-то… Сомнительно как-то.
Стартовый код был недлинным, прочтение его заняло не более двадцати секунд. Но вот отзвучал последний аккорд…
И ничего не произошло.
– Настройка сбилась? – всполошился Вольдемар. – Дашка, ты в ящик не лазила?
Дарья, озабоченно нахмурившись, склонилась над проектором и стала проверять координаты камней, тихо ворча:
– Луч нормально проходил… Что за беда такая?!
Проинспектировав восемь шарниров на кронштейнах, смонтированных на дне, Дарья замерла…
В нерешительности ткнула пальцем в правую стенку проектора… И вдруг побледнела и спрятала лицо в ладонях.
Координаты камней являются неотъемлемой частью формулы прототипа и охраняются в разы суровее, чем самые важные государственные секреты.
Разумеется, никто бы не позволил выносить таблицы формулы за пределы лабораторий Красного Дома. Поэтому Дарья зазубрила наизусть двадцать четыре трёхзначных числа для шкалы каждого кронштейна и последовательность.
Но человек, даже самый умный и способный, имеет свойство путать цифры и забывать последовательности. Особенно когда волнуется.
От волнения Дарья перепутала последовательность и теперь не могла вспомнить, какая числовая пара соответствует пятому кронштейну, а какая шестому.
– Я… забыла, – помертвевшими губами прошептала она. – Я волнуюсь… Мне срочно нужна медитация!
– Дашка, ты очумела? – ужаснулся Вольдемар. – Какая, к бесу, медитация? Пауза же!
– Соберись, соберись! – нервно посоветовал Альфред. – Вспоминай, Пауза скоро кончится!
– Что там у вас? – Это сир Леонард закончил сеанс связи и вышел из палатки. – Проблемы?
– Всё нормально, небольшая заминка! – неожиданно для себя ответила Лиза. – Сейчас продолжим.
Реплика была рождена импульсом интуиции, возникшим на фоне обострения чувств при первом чтении Ключа.
– Читайте ещё раз, – скомандовала Лиза. – Я попробую прощупать.
– Про… гхм-кхм… «Прощупать»? – с заметной ноткой истерии уточнила Дарья. – Что прощупать?!
– Структуру. Вы читайте, читайте – время-то идёт!
Трио Дарьи вновь наставило свои берестяные дудки на проектор и приступило к чтению-пению стартового кода.
Лиза встала рядом с Дарьей, простерла ладони над проектором и закрыла глаза.
Непостижимым для себя образом Лиза «видела» решётку структуры проектора, «слышала» её вибрации, чувствовала каждый узел и интуитивно ощущала, правильно установлены эти узлы или нет.
Это было очень неожиданно и странно, но сейчас не до рефлексий и их осмысления: нужно пользоваться тем, что дают, и срочно вытаскивать ситуацию из… В общем, из того глубокого местечка, в котором она оказалась.
В целом конструкция была едва ли не идеальна.
Однако, если как следует «приглядеться», в ней присутствовал некий недочёт, крохотный сбой, который не давал конструкции войти в резонанс с Ключом и «зазвучать».
Лиза слушала скорбную песнь трио и чувствовала в ответных колебаниях проектора дребезжание и диссонанс, как при игре на гитаре, мало того что расстроенной, но ещё и с обмотанным мешковиной грифом.
Мелодии не было, она никак не могла родиться.
На последних тактах стартового кода Лиза обнаружила этот сбой, отчётливо «увидела» погрешность и бесцеремонно ухватилась за второй шарнир дальнего от себя кронштейна на левой стенке.
Ослабив поворотную рукоять, Лиза установила камень в правильную позицию, которую она «видела» и чувствовала, и вновь зафиксировала кронштейн.
Дарья резко умолкла, предоставив Сирене и Марине допеть осиротевшую терцию, и убитым голосом спросила:
– Ты хоть знаешь, что делаешь?! Это явный сбой, в сетке координат нет такой цифры!
– Эй, вы что там творите? – в сердцах воскликнул сир Леонард. – Вы пьяны, что ли?!
– Сейчас, сейчас, одну минуту, – успокоила его Лиза. – Настройка сбилась, уже поправили! Даша, ещё разок.
– Ну, Лизавета… Ну, я не знаю даже… – потерянно пробормотала Дарья и, наставив рупор на проектор, кивнула своим сиренам.
Трио Дарьи приступило к третьему чтению.
Очевидно, аудитория прониклась драматизмом бестолковых метаний вокруг проектора, все сидели тихо, почти без движения, никто не бросался репликами.
Лиза закрыла глаза и «прислушалась».
Да, сейчас всё было в порядке.
Оптическая конструкция звучно и мелодично «пела» в унисон со стартовым кодом, и от этого созвучия рождалась совершенно другая мелодия, как будто раньше играли аккомпанемент, а сейчас кто-то запел основную тему…
Это было настоящим чудом.
И это проявление Новых Законов, которое было спланировано несколько тысячелетий назад, вызвало в душе Лизы благоговейный трепет. Было такое чувство, что на неё непрошенно и незаслуженно снизошло некое чудесное откровение.
Прозвучал последний аккорд Ключа.
Тотчас же раздался мелодичный звон – похожий на пение хрустального бокала, который Дарья давеча стукала ножом, – и над проектором возникла правильная пирамида с длиной стороны основания примерно в тридцать сантиметров.
Кроваво-красная и одновременно прозрачная, с тускловато бликующими гранями, эта пирамида была словно бы выгранена из чистейшей воды рубина.
– Голограмма! – авторитетно заметил кто-то в первом ряду. – Опять фокусы…
– Молчать! – страшно прошипел Альфред. – Сидеть тихо, не шевелиться!
Пирамида издавала всё тот же мелодичный звон, похожий на пение хрустального бокала, и медленно вращалась вокруг своей оси по часовой стрелке.
На вершине её колыхалась красная бусинка размером с головку офисной булавки.
Она была словно создана из красной ртути, подрагивала, переливалась и, казалось, так и норовила соскочить с вершины и отправиться на прогулку.
Это была бусинка-хулиганка, никакого пиетета к собравшимся она не испытывала.
По крайней мере, Лизе так показалось.
Ещё ей показалось, что бусинка не просто сгусток материи или своеобразное проявление оптического эффекта, а некая живая и даже мыслящая сущность. Сущность своенравная и непоседливая, которой хочется немедля сотворить нечто экстраординарное.
Дарья отстегнула от рукава загодя приготовленную золотую булавку и протянула Лизе.
Лиза не сразу поняла, что от неё хотят, пожала плечами и вопросительно посмотрела на Дарью.
Дарья сымитировала действо: выставила средний палец, едва ли не в неприличном жесте, и обозначила укол булавкой.
Лиза хлопнула себя по лбу и взяла булавку.
В формуле чётко прописано, что в качестве медиатора между проекцией прототипа и резонансным контуром следует использовать кровь прямого потомка Первой Династии.
Она прямой потомок, и она ближе всех, поэтому Дарья и протягивает ей булавку.
Лиза поднесла булавку к подушечке среднего пальца, в нерешительности обернулась к отцу и заметила, что взоры всех присутствующих прикованы к ней.
Все дети Дома, которые могли видеть Лизу в эту минуту, застыли как изваяния и смотрели на неё, затаив дыхание.
Известно, что «Катарсис» создан на основе ДНК Первой Династии и безвреден для всех, в ком течёт кровь Правителей, независимо от степени родства.
Известно, что «Катарсис» – это вирус-фильтр, созданный для «очищения от скверны».
Более ничего не известно. В результате вечной войны между Орденом и Элитой две из трёх частей полной формулы утрачены, отчёты о результатах применения отсутствуют.
Осталась только формула прототипа и протокол запуска.
Иными словами, сегодня пилотный запуск вируса, и никто не знает, что здесь произойдёт через минуту.
Если обратиться к метафоре, можно сравнить это с первым кругосветным путешествием. Команда в сборе, корабль есть, маленький, плохонький, но не тонет. Нет карт, не с кем посоветоваться (до Гугла и Педевикии пока что далековато), есть только примерное представление о том, куда надо плыть. А что там будет в пути, какие штормы, рифы и морские чудовища, и есть ли вообще шанс добраться до предполагаемого конечного пункта, – совершенно неясно…
Отец тоже собирался с духом, с полминуты размышлял, прежде чем выдать кивок-благословление от лица всего Дома.
Как только он кивнул, Лиза, не раздумывая, уколола палец булавкой и напоила живую бусинку на вершине пирамиды кровью Правителей.
* * *
Приняв кровавую жертву, бусинка мгновенно впиталась в пирамиду, без следа и без остатка, как будто была её неотъемлемой частью и просто ненадолго вышла подышать воздухом.
А заодно попить кровушки.
Пирамида на секунду остановилась, замерла на месте, затем закрутилась в обратную сторону, набирая обороты и стремительно увеличиваясь в объёме.
Трио Дарьи и Лиза отпрянули от стола, Вольдемар с Альбертом вскочили, опрокидывая стулья, и тоже отбежали.
У Лизы возникло катастрофическое ощущение, что пирамида будет расти бесконечно и в итоге передавит всех присутствующих.
Однако этого не случилось. Превысив свой первоначальный размер примерно раз в пять, пирамида с оглушительным грохотом взорвалась, равномерно прыснув во все стороны кроваво-красным спреем.
Это совершенно точно был не оптический эффект.
Лиза почувствовала, как сквозь неё, навылет, прошла мощная волна, задевшая и всколыхнувшая каждую клеточку её естества и вызвавшая в организме странные вибрации, похожие на сильный зуд и щекотку.
Насколько далеко убежала волна, определить было невозможно, потому что вокруг мгновенно образовался густой красный туман, в котором трудно было что-либо различить уже на дистанции в пять шагов.
Лиза более-менее внятно видела Дарью и расплывчато, контуром силуэта – Вольдемара. Все прочие затерялись в кисельных клубах тумана.
Силуэт Вольдемара вёл себя в высшей степени странно.
Он раскачивался, рос и распухал, увеличиваясь в объёме.
И пока он увеличивался, Лиза чувствовала отток энергии, которая непостижимым образом перетекала от неё к Вольдемару. Она «видела» связывавший их ручеёк энергии, прозрачный, неровный, вибрирующий, похожий на поток нагретого воздуха.
Энергия убывала, Лиза слабела и ничего не могла сделать!
Вредный старикашка словно бы включил некий насос при помощи злого волшебства. Остановить этот насос Лиза была не в состоянии, хотя бы уже по той причине, что не знала, где он находится, и понятия не имела, как его сломать.
В аудитории раздавались вопли и возгласы всех оттенков недоумения. Ужаса и боли в этих возгласах пока что не было, очевидно, никто не пострадал, но ясно было, что там происходит нечто странное и необъяснимое.
Со стороны отряда бойцов, стоявших за клеткой и палаткой, тоже были слышны удивлённые возгласы, оживлённые реплики, и кто-то там кричал в полном соответствии с тем, что Лиза имела возможность наблюдать слева от себя:
– Смотрите… Он растёт! Он пухнет, мать его…
Процесс, однако, был конечным: силуэт Вольдемара наконец-то перестал расти и распухать, и Лиза почувствовала, что отток энергии прекратился…
И тут раздался странный звук, похожий на рык всем известного хищника.
– Даша, ты видишь это?! – встревоженно крикнула Лиза.
– Что – «это»? Рычит кто-то, слышу, но ничего не вижу.
– Иди ко мне! Девчата, вы тоже идите сюда, надо вместе держаться!
Похожее рычание раздалось с той стороны, где находились бойцы, и несколько рыков послышалось из аудитории.
– Спаси нас Разум… – потерянно пробормотала Дарья, подбегая к Лизе и хватая её за руку. – Что же это творится…
В этот момент туман рассеялся и быстро ушёл в землю, как будто кто-то открыл невидимую заслонку, и гигантский пылесос в мгновение ока засосал весь красный кисель.
И как только тумана не стало, Лиза увидела такое, во что невозможно было поверить…
* * *
На том месте, где совсем недавно был Вольдемар, возвышалась странного вида тварь.
Более всего тварь была похожа на льва, тех же размеров и строения, с косматой львиной гривой…
Но вместо шкуры тварь была покрыта сплошной крупной чешуёй, с текстурой, напоминающей червлёное серебро.
На загривке у твари болтались обрывки мантии, а рядом с ней на земле валялись изодранные тряпки и фамильный амулет Вольдемара с порванной цепочкой.
Среди бойцов, что располагались за клеткой, был ещё один лев.
А в аудитории…
– Спаси нас Разум!!!
Нет, львы в аудитории отсутствовали, но всяких прочих было столько и такого вида, что рассудок отказывался считать ЭТО реальностью.
Это был воистину адский зоопарк, вываленный на траву стадиона неким сумасшедшим демиургом, который по недосмотру Богов сорвался с цепи или ненадолго вырвался из смирительной рубашки.
Шесть крупных тварей более всего походили на горилл с короткой толстой шеей, только черепа у них были как у тираннозавров, широкие сзади и суженные спереди, с мощными вытянутыми челюстями. Челюсти были усеяны плотно прилегающими друг к другу длинными и острыми зубами, загнутыми внутрь пасти.
Вокруг каждой крупной твари резвилась обособленная стая из двух-трёх десятков разнообразной сволочной «мелочи». Зубастые ящерицы крокодильего размера; метровые куры-переростки с орлиными клювами, длинными острыми шпорами и впечатляющими крючковатыми когтями; страховидные гибриды псов и макак, размером с борзую, с обезьяньими телами и песьими мордами, пасти в разы меньше, чем у крупных «вождей», но оснащены множеством острых кривых зубов. Были ещё кое-какие девиации, но большинство относилось к вышеперечисленным трём видам.
И вся эта мерзость была покрыта такой же чешуёй, что и у «львов», с разными оттенками и размерами чешуек, но похоже, что всю эту адскую одёжку шили в одном месте.
Справятся ли мечи с чешуёй, пока было неясно, но выглядела она очень прочной.
«Аудитория» агрессии не проявляла.
Твари радостно обнюхивались, урчали, гавкали, визжали и облизывали друг друга, словно встретились после долгой разлуки, и явно выказывали почтение и подобострастие вожакам – крупным особям, вокруг которых сгруппировались шесть отдельных стай.
Друг с другом стаи не конфликтовали, людей, оставшихся в аудитории, пока что никто не трогал.
Лиза не ошиблась в предварительном прогнозе. Все, на кого она обратила внимание до Эксперимента, остались в людском облике. Однако нельзя было сказать, что Эксперимент прошёл для них безболезненно.
Люди стонали, держась за головы и закрыв глаза, раскачиваясь из стороны в сторону, и понятно было, что о какой-либо адекватности говорить рано. То есть заставить их покинуть аудиторию и перебежать к клетке будет непросто.
И вот ещё что было довольно странно и неожиданно: все пьяницы, и которые «в дрова», и те, что видели три солнца накануне, – они все были в добром здравии!
Те, что «в дрова», так и продолжали спать, а трёхсолнцевые свидетели что-то воодушевлённо орали про Второе Пришествие и Эдемские Кущи.
– Аллилуйяя-ааа! Все сдохли, а мы спаслись! Мы в Эдеме!!!
Как они умудрились рассмотреть проявления этих самых кущей в кишевшей вокруг страховидной живности – вопрос-загадка, наверное, даже для того, кто эту живность создал. Скорее всего, это такое оригинальное художественное видение, усугублённое крепкими напитками.
Виолетта, слава Разуму, пережила Эксперимент без потерь и даже была относительно адекватна, если сравнивать с прочими уцелевшими.
Она так и сидела на самом краю первого ряда, втянув голову в плечи и разинув рот, таращилась на тусовку, сгруппировавшуюся вокруг бывшего «толстого с ожерельем» (судя по обрывкам полосатого халата, это был он), и бережно прижимала к груди свой артефактный веник, словно это в самом деле была какая-то священная реликвия.
Пребывая в полной прострации, Лиза обвела округу затуманенным взором и вернула фокус внимания Вольдемару – самой ближней к ней и потому самой реальной опасности в данный момент.
И вовремя.
Встряхнувшись всем телом, тварь одним движением когтистой лапы сорвала обрывки мантии…
И вдруг гигантским прыжком сиганула к Лизе, широко разинув пасть с ужасным клыками, почему-то не белыми, а той же фактуры, что и чешуя, словно бы изъязвлённое чернью серебро…
Лиза застыла как вкопанная.
Её буквально парализовало – даже не от ужаса, а скорее, от нереальной, неестественной кошмарности происходящего.
Когда смотрела на аудиторию, всё выглядело как в фантастическом фильме на большом экране кинотеатра. А тут вот оно: прямо перед тобой, реальное, огромное, клыкастое…
Лиза не то что двинуться, крикнуть, прошептать «Спаси нас Разум» – даже вздохнуть толком не могла!
Подумалось вдруг, мимолетно и неуместно: наверное, те, кто имел несчастье ощутить на себе силу её ментальных атак, чувствовали примерно то же самое…
Тварь, однако, обедать не собиралась. По-быстрому обнюхала Лизу, лизнула её щёку шершавым языком, обдав горячим дыханием с невнятным амбре сырой рыбы, и, сердито рыкнув на Дарью, с грациозной тяжеловесностью убежала к палатке.
Лиза могла поклясться, что рык содержал привычные интонации Вольдемара, в стиле «Ну, Дашка, опять ты накосячила!».
Подбежав к сиру Леонарду, тварь приветливо помахала чешуйчатым хвостом, села на задние лапы и, трижды рыкнув на разные лады ворчливым тоном, тоскливо завыла, словно жалуясь Хозяину Дома на козни Судьбы-злодейки.
Это было такое душераздирающее зрелище, что Лизе сразу захотелось плакать. Вместе с тем к ней вернулась способность дышать, двигаться и выражать эмоции.
– Забери меня Забвение… Девочки, что ЭТО такое?! Что, вообще, происходит?!
Возле груды тряпья, оставшегося от Вольдемара, лежал Альфред.
Целый и невредимый, но без сознания.
По опыту ощущений, которые Лиза испытала во время трансформации Вольдемара, можно было предположить, что Альфред отдал всю энергию старику и упал в обморок.
– Жив, – констатировала Дарья, быстро проверив пульс у Альфреда. – Надо его в клетку оттащить.
– Не надо, – возразила Лиза, глядя в сторону клетки. – Смотри, что там у них…
– Ладно, тогда в палатку.
За клеткой резвился второй лев.
На вид такой же, как и Вольдемар, с гривой, хвостом и чешуёй, только заметно крупнее и подвижнее.
В сравнении с «тощим и вальяжным Вольдемаром», который сначала показался Лизе квинтэссенцией мощи и ужаса, этот второй экземпляр был настоящим бойцовским львом.
На его передних лапах виднелись обрывки кольчужного полотна. Прочнейшая сталь, по-видимому, была разорвана в процессе трансформации с такой же лёгкостью, что и тряпки Вольдемара.
Этот бойцовский лев ни на что не жаловался, не выл тоскливо и был бодрый и энергичный. Подобно ласковому щенку, он бегал среди солдат, обнюхивал их, облизывал, фыркал и даже пытался играть с ними.
– Не лезь ко мне, проклятый мутант!
– Отстань… А-а-а! Отстань от меня!
Да, не всё там было гладко, в этих новых дружественных отношениях. Бойцы пребывали в шоке, шарахались от «льва», тревожно кричали, а несколько человек обнажили мечи.
Один воин, потрясённый всем увиденным до помрачения рассудка, сидел на коленях и истошно вопил, простирая руки ко «льву»:
– Дим?! Дим, вернись! Дима, что с тобой?! Это мы, Дим, не надо, я прошу тебя! Превратись обратно!!!
После очередного облизывания у кого-то не выдержали нервы, и на «льва» обрушился рубящий удар меча.
– Умри, мерзкое отродье!
Этот удар не нанёс «льву» никакого вреда, не то что рубца не осталось, даже единая чешуйка не отскочила.
«Крепкая чешуя, – отметила Лиза. – Как же мы с ними… если вдруг придётся сражаться…»
Лев же решил, что с ним играют, весело рыкнул и легонько так, играючи, поддел лапой своего обидчика.
Обидчик отлетел метра на четыре, больно ударился оземь и затих, контуженный и ошеломлённый, прикрыв голову руками. Наверное, решил, что сейчас его будут терзать и рвать на части.
Лев, однако, до терзаний не опустился. Облизал упавшего, фыркнул смущённо, словно бы прося прощения, сел рядом, задрал лапу и принялся совершенно мирно, этак по-домашнему, вылизывать чешуйчатое брюхо.
– Пусть не трогают его, – скомандовал сир Леонард.
– Ррр! – подтвердил «Вольдемар».
– Вольдемар, это ты? Ты меня понимаешь, нет?
– Рр-рр!
– Разрази меня Безумие… Мне кажется, я сплю и вижу дурной сон!
– Мечи в ножны! – рявкнул Герман. – Не троньте Димона… тьфу ты… как там его теперь… Короче, не троньте его, держитесь подальше!
Со стороны трибун махал руками Карл, спрашивал, что делать Серым.
Сир Леонард жестом показал, чтобы Серые оставались на месте. Тут и без них народу хватало, а клетка не безразмерная, все не вместятся.
* * *
Между тем со стороны аудитории раздался первый истошный вопль.
– А-а-ааа!!! Помо…гххх…
Идиллия кончилась.
Твари в аудитории как следует обнюхались, освоились, обвыклись в стаях и набросились на разрозненных, слабых и беззащитных.
На людей.
Бросились разом, будто по единой команде откуда-то свыше (или всё же сниже?), каждая стая напала на тех, кто был к ней ближе.
– Все – в клетку! – крикнул сир Леонард. – Девчата, ко мне, бегом! Бегом, я сказал!!! Герман – вперёд!
Людей рвали на куски и жадно пожирали, большинство фрагментов не успевало упасть на траву и сразу исчезало в зубастых пастях. Над аудиторией носились омерзительные звуки, отражаясь страшным эхом от трибун: чавканье, довольное урчание и хруст перемалываемых мощными челюстями костей.
Трио Дарьи потащило к клетке Альфреда. К ним на помощь пришли бойцы, а Лиза задержалась, желая принять участие в судьбе рыжей валькирии.
Виолетту спасло то, что она находилась на самом краю первого ряда. Вся свора «толстяка» разом набросилась на благополучно пережившего Эксперимент магрибского колдуна, который оказался в самом центре стаи.
Таким образом, Виолетта осталась в сторонке, в гордом одиночестве.
Однако было совершенно ясно, что это приятное состояние долго не продлится.
– Беги к клетке! – крикнула Лиза. – К клетке беги!
Виолетта команду слышала, но выполнять не спешила. Она была в ступоре: смотрела то на Лизу, то на стаю, в двух шагах от неё пожирающую человека, и продолжала сидеть, прижимая к груди свой веник.
До Лизы добежал Герман, схватил за руку и поволок к клетке. Трое бойцов прикрывали их отход, пятились, выставив щиты и ощетинившись мечами.
– Надо ей помочь! – Лиза пыталась вырваться и тормозила движение. – Её сейчас сожрут!
– Брось эту холопку, – пробурчал Герман. – А то нас самих сожрут. Что ты в ней нашла?
– Это не просто холопка, – Лиза хотела сказать: «У неё огромный потенциал, может случиться так, что это будет самый мощный пси-оператор за всю историю Дома, или, как минимум, многозарядная ходячая «батарейка», и вообще, это первая простолюдинка, которая мне понравилась» – но для такой длинной фразы не было времени, поэтому Лиза отчаянно крикнула:
– ВИОЛЕТТА, Б… ТАКАЯ!!! – получилось вполне истерично, с хриплым сумасшедшим привизгом. – Бегом в клетку!!!
Эту команду Виолетта, наконец-то, восприняла.
Она встала и пошла в сторону клетки, не сводя с Лизы стеклянного взгляда. Не побежала, а именно пошла, не спеша, казалось бы, спокойно и с достоинством, но понятно было, что у неё от страха просто не гнутся ноги.
Валькирия уже миновала опрокинутые столы президиума, когда «толстяк» прекратил жрать колдуна и бросился к ней.
С логикой у вожака стаи всё было в порядке.
Колдун старый, жёсткий и невкусный. В гастрономическом плане, разумеется, сдобная пышка Виолетта представляла гораздо большую ценность. В первом порыве стая бросилась на того, кто был к ней ближе всех, но сейчас «толстяк» собирался исправить эту ошибку.
В трёх шагах от клетки Лизе удалось-таки избавиться от железного хвата Германа. Она развернулась и наотмашь «ударила» вожака стаи, который в этот момент был в одном прыжке от Виолетты.
Удар получился так себе: вредоносный старикашка Вольдемар высосал из Лизы почти всю энергию. Вдобавок девушка сгоряча не рассчитала силы и чуть было не грохнулась в обморок – еле на ногах устояла.
А у вожака, судя по реакции, было фантастически высокое сопротивление. Удар Лизы не нанёс ему заметного вреда, но разозлил основательно.
Потеряв интерес к валькирии, тварь помотала ужасной башкой, издала низкий протяжный рёв и бросилась прямиком к Лизе.
На этот рёв мгновенно откликнулась вся свора, терзавшая останки колдуна. Разом прекратив пиршество, стая дисциплинированно устремилась вслед за вожаком, на ходу дожёвывая и заглатывая человечину.
– В клетку, бегом! – надрывался сир Леонард. – Эй, там, в дверях, проход освободите!!!
Быстро укрыться в клетке не было возможности, у двери как раз в этот момент возникло столпотворение: втаскивали обморочного Альфреда.
– В шеренгу! – скомандовал Герман.
Герман и трое бойцов сомкнули щиты и прикрыли собой Лизу, выставив клинки поверх щитов.
Тварь уже собралась было прыгнуть на эту слабенькую защиту, но тут на неё с рыком налетел «Вольдемар», сшиб наземь, вцепился сразу всем, чем можно – клыками и когтями, – и по траве, подобно зорбу, сорвавшемуся с трассы, покатился извивающийся и яростно рычащий чешуйчатый клубок.
От клубка веером разлеталась выдранная с корнем трава вперемежку с чешуёй, брызги крови и клочья гривы.
Вокруг суетилась сволочная мелочь, не обращая внимания на людей и пытаясь помочь своему вожаку. Эту мелочь с залихватским рыком расшвыривал во все стороны бойцовский лев, без всякого зова примчавшийся на выручку товарищу.
Тут он уже не играл. Бил мощно, вкладывая в удары всю силу, вонзал огромные клыки во вражью плоть, прокусывая чешую, не поддающуюся мечам, и легко рвал на части особо мелкий сброд.
Переломным в этой короткой яростной схватке стал момент, когда Вольдемар с вожаком стаи финишировали у ног Виолетты, в крайне неудобной позиции для Вольдемара.
«Толстяк» в какое-то мгновение оказался сверху, сумел стиснуть своими страшными челюстями шею Вольдемара и придавил его к земле.
Челюсти неумолимо сжимались, Вольдемар страшно дергался, извивался и с каждой секундой слабел, фонтанируя кровью – красной кровью, на вид совсем человеческой, – а бойцовский лев тем временем был занят выяснением отношений с двумя крупными ящерицами, которые вцепились в его передние лапы и повисли на них тяжёлыми капканами, не давая двинуться с места.
Трио Дарьи и сир Леонард сконцентрировались и слаженными залпами, сосредоточенно, «били» тварь, пытаясь помочь истекающему кровью Вольдемару.
Однако тварь только подёргивалась в такт ударам и не переставала смыкать свои чудовищные челюсти. Воистину, у этих исчадий ада было колоссальное сопротивление ментальному воздействию, получалось, что главное оружие Элиты против них бессильно.
Когда, казалось, остались считаные секунды до кончины Вольдемара, «толстяк» извернулся, чтобы поудобнее перехватить горло противника, и больно хлестнул хвостом по ногам Виолетты.
Валькирия вскрикнула, выпадая из ступора, и что есть силы саданула веником по глазам твари – как солдат штыком, коротким точным тычком-уколом.
Тварь отцепилась от Вольдемара и покатилась по траве, зажимая лапами кровоточащие глаза и оглашая округу истошным визгом.
Бойцовский лев как раз управился с ящерицами, бросился к Вольдемару и встал перед ним, обратившись мордой к скоплению тварей, застывшему в ожидании завершения схватки.
Да уж, увы и ах…
Пока львы у клетки возились с одной стаей, все прочие твари подтянулись на уровень президиума и выстроились полукругом, ожидая проявления воли вожаков.
В клетке явно не хватало места для всех, добрая треть людей оставалась снаружи.
И, что примечательно, вожди как раз оказались в этой несчастливой трети: сир Леонард, Герман, Лиза, Дарья, и… да, и Вольдемар тоже. Его ведь никто пока что не вычеркнул из списка иерархов, хотя он и стал несколько странен на вид и временно неразговорчив…
Вожаки стай несколько мгновений смотрели на катавшегося по траве «толстяка», затем неспешно двинулись вперёд. Слаженно, одновременно, словно бы повинуясь общей команде.
Вся прочая сволочь монолитной армадой следовала за ними.
– Арр-ррррр!!! – Бойцовский лев встал на задние лапы, выпрямляясь во весь свой немалый рост, и издал боевой вопль, полный яростной обречённости.
– Ррр… ррр! – истекающий кровью Вольдемар с трудом поднялся и тоже зарычал, готовясь к последней схватке.
И эта гордая обречённость немедленно вызвала отклик в сердцах детей Дома.
– За Дом!!! – в едином порыве воскликнули десятки людей, вздевая к небу мечи. – За Людей!!!
– За Дом! – вторила им шеренга Серых, во главе с Карлом мчавшаяся от трибун к клетке и на ходу выхватывающая бесполезные кинжалы.
А спустя секунду все твари рухнули наземь и мгновенно сдохли.
Без воплей, без визга, без конвульсий.
Как будто кто-то свыше нажал тайную кнопку и выключил всю это адскую зоологию.
Пауза завершилась.
Эксперимент тоже.
Всё поле было усеяно трупами тварей и залито кровью сожранных заживо людей.
Вольдемар и Дмитрий – бойцовский лев тоже пали замертво.
Увы, Смерть не даёт привилегий по праву принадлежности к Касте Правителей. Ей абсолютно без разницы, смерд ты или Элита, в назначенный срок она с роковым беспристрастием забирает всех, чьё время истекло.