Глава 12
Красный кабриолет, мчащийся по крайней правой — запасной — полосе навстречу основному потоку движения. Два вооруженных наркомана, готовые идти до конца невзирая ни на что. И — преследующий машину полицейский вертолет. Все это вместе взятое — стопроцентный визуальный ряд боевика класса «Б». Со всеми вытекающими последствиями.
Когда ни с того ни с сего вдруг оказываешься в подобной ситуации, поневоле начинаешь чувствовать себя Денни Бадджи по прозвищу Ураган. Хмурым неразговорчивым парнем, наделенным мощной харизмой и неплохими внешними данными.
По большому счету Бадджи не актер, а типаж. Лицо с рекламного плаката. От него требуется только одно: выглядеть мужественной горой мышц, спасающей кого-нибудь или что-нибудь. Минимум слов, максимум действия.
Злые люди захватили власть в нашем городе. Кто поможет? Придет на выручку? Найдет управу на боссов мафии? Защитит добропорядочных граждан и восстановит справедливость?
Денни Бадджи в новом захватывающем боевике «Покарать зло нашего города-3».
Отличный товарищ, любимец женщин и продюсеров, суперзвезда фильмов класса «Б» не перестает удивлять и восхищать зрителей…
Никогда.
— Я так боюсь, милый! — В отличие от партнера, актриса прекрасно справляется с ролью.
Ее большие, округлившиеся от ужаса глаза выглядят на редкость убедительно. Сейчас она не играет, а по-настоящему испугана. Последнее время ей не дают покоя мысли о таблетках. Изредка баловаться кокаином и «подсесть на колеса» — разные вещи. То, что еще совсем недавно казалось отличным средством для снятия накопившегося стресса, возможностью расслабиться и получить удовольствие, неожиданно обернулось зависимостью.
— Я так боюсь, милый! — повторяет она с дрожью в голосе. — Так боюсь…
— Спокойно, детка. Я рядом.
Короткие отрывистые фразы, солнцезащитные очки, трехдневная щетина. Победитель злодеев вышел на тропу войны. Его никто не остановит.
— Он… Точнее — они… Они убьют нас. Проклятые наркоторговцы…
— Конгрессмены.
— Прикрывающие наркокартели.
— Даже так? — Кажется, в сценарии ничего не было про наркобаронов.
Хотя не исключено, что Денни просто забыл. Боссы мафии, террористы, наркоторговцы, конгрессмены и продажные политики кочуют из фильма в фильм.
— Да, милый, они повсюду. Нам не уйти.
— Доверься мне, крошка.
— Тебе?! — Актриса с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться в лицо жалкому фигляру.
Таблетки сводят с ума. Реальность накладывается на кинематографический вымысел, и, забывшись, она на какое-то время теряет контроль.
— Тебе, идио…
Липший дубль требует времени. А время, как известно, — деньги. Никому не нравится, когда актеры начинают вместо текста нести откровенную чушь и съемки выбиваются из запланированного графика.
…логическому противнику Лауренса?
На этот раз ей удается спасти положение. Что будет дальше — покажет время. Главное, дотянуть до перерыва, успокоив расшатавшиеся нервы «подружкой». Одной… Маленькой… Практически безобидной… Завтра она возьмет себя в руки — и жизнь наладится. Сегодня просто неудачный день. Последняя «малышка» — и все. Больше никогда… Новая жизнь… Клянусь…
— Хм… — Первое правило харизматичного героя — когда не знаешь ответ, многозначительно хмурься.
Неизвестно, что в последний момент изменили в сценарии. Конвейерные съемки — полный дурдом. История в общих чертах. Ты герой, убивающий подонков. Контракт. Натура. Павильон. Закончился один фильм, начинается другой. Жизнь в стиле нон-стоп. Выдуманный мир, где все просто и ясно. Не то что в рутине чертовой повседневности, от которой медленно, но верно сходишь с ума.
Они считают Денни отличным парнем. Даже не подозревая…
— Да. Да, — взволнованно шепчет партнерша, — только тебе, милый, я доверяю и никому больше. Подонок Лауренс поставил на колени наш город. А я так устала бороться. Одна. Вечно одна.
Это не ложь и не игра. Она и правда устала. Так сильно, что…
— СТРЕЛЯЙ!
Пронзительный крик Карусели порвал в клочья огромное полотно летнего кинотеатра под открытым небом. Где, сидя в машине, так здорово целоваться с подружкой, забыв обо всем на свете.
В восемнадцать любовь — не абстрактное чувство, а смерть — глупая выдумка. Сердце бьется настолько сильно, что кажется, выпрыгнет из груди, а приторно-чувственный аромат духов партнерши пьянит сильнее любого вина.
Любовь…
— СТРЕЛЯЙ!
Дурацкий фильм о несчастных актерах кончился так же неожиданно, как начался, уступив место суровой правде жизни. Где кабриолеты, вертолеты и отчаянные погони — не декорации съемочной площадки, а вполне реальные вещи.
— СТРЕЛЯЙ!
В бешеных глазах напарницы отражались демоны, разрывающие ее мозг намного эффективнее пуль.
— Что?
— Сбрось эту сволочь с хвоста!
— Кого? — Я никак не мог взять в толк, о чем идет речь.
— Вертолет!
— Вертолет?!
— Да!!! Думаешь, почему он снижается?
— Понятия не имею.
— У него ЭМИ!
— Эми?
— Гребаный излучатель!!!
— Это то, о чем я думаю?
— Да!!!
Чтобы случайно не вырубить электронику других машин, что было бы чревато возникновением аварии на скоростном шоссе, полицейский вертолет сократит дистанцию до минимума. После чего с расстояния десять-пятнадцать метров использует ЭМИ, выведя из строя «террау».
Шах и мат. Игра окончена.
— СТРЕЛЯЙ!!!
Пара дробовиков — не ракетный комплекс противовоздушной обороны. Даже не гранатомет. А всего лишь хлопушки, извергающие безобидные для вертушки конфетти в виде картечи. С таким же успехом можно сложить пальцы «пистолетиком», сощурить левый глаз, чтобы прицелиться поточнее, а затем произнести классическую фразу из детства: «Пиф-паф. Ты убит. Падай!»
— Не получится!
— Что?
Из-за рева двигателя и шума ветра приходилось кричать. Напрасно мы польстились на кабриолет. Лучше бы взяли обычную машину.
— Я не смогу сбить вертолет.
— Что?
Странно. До сих пор Карусель слышала меня.
— Ничего.
— Они собираются нас остановить!
— Неужели? — Мне стало смешно. — А я и не знал.
— С…
Рано или поздно надоедает слушать заезженную пластинку. Мое терпение наконец лопнуло. Пальцы потянулись к тонарму допотопного проигрывателя и…
— …ТРЕЛЯЙ!!!
— Привет, мальчики, как поживаете? Скучали без меня? — Заботливая мамаша, возвращаясь из магазина, протягивает руки навстречу паре сорванцов. — За примерное поведение каждому по кулечку конфет.
— Вижу, что не скучали, — злорадно усмехнулся я, упирая колени в спинку сиденья, а пятки в переднюю панель.
В вытянутых руках — оружие, направленное в небо. Оно бессильно что-либо сделать. Впрочем, это неважно. Сейчас уже ничто не имеет значения. Ничто, кроме…
Ба… бааааах!
— Получайте, мои дорогие!
Два выстрела слились в один.
Не знаю, что думала Карусель по поводу наших шансов сбить вертолет из дробовика. Лично мне стало ужасно весело. Почувствовать себя в шкуре Денни Кдллжи — незабываемое ощущение.
Ба… бааааах!
Вслед за первым залпом последовал второй. Стрельба по ветряным мельницам из рогатки — удел неизлечимых романтиков. Или «уделанных в ноль» наркоманов.
Ба… бааааах!
Еще немного — и я поверю, что могу «Покарать зло нашего города-3».
— НЕ СТРЕЛЯЙ!!!
Женщины на редкость нелогичны. Только что она умоляла открыть огонь, а когда прихоть взбалмошной особы исполнили, требует прекратить.
— Почему? — Я начал входить во вкус сумасшедшей игры.
— Не трать зря патроны.
— Зря?! — Мое удивление не знало границ.
— Тебе не сбить вертолет.
— В самом деле?! — Она смотрела на дорогу, поэтому не видела выражение моего лица.
— Что?! — Проклятый рев двигателя мешал разговаривать.
— Ничего. Забудь.
— Неважно. — Устав кричать, Карусель сбросила скорость. — Трех выстрелов хватит, чтобы понять — мы не сдадимся.
Вертолет висел на хвосте в опасной близости от нашей машины. Судя по всему, полицейские чего-то не поняли. Или не захотели понять.
— Им плевать, сдадимся мы или нет. Штурмовая группа в пути. Поставят машину поперек полосы и расстреляют в упор.
— Мы сменим направление движения.
— Тогда развернуться лучше сейчас. Пока не поздно.
— Для начала нужно убрать вертолет.
— Он мешает?
— Да.
— Как? Опять стрелять? — Я не мог взять в толк, чего она хочет.
— Нет.
— Тогда…
— Дай полицейским понять, что ты изрешетишь гражданских. Они говорят, это подействует.
— А у твоих дьявольских друзей с капота, случайно, нет другого плана?
— Нет.
— Денни Бадджи по кличке Ураган никогда не стреляет в хороших людей, — пробормотал я. — Почти никогда.
— Ты о чем?
— О кино. Наркотиках и демонах. Неважно. Забудь.
Время пустых разговоров прошло. Настала пора действовать.
Я опустил левую руку «с небес на землю», и теперь ствол «Зелау-З» был направлен на проносящиеся мимо машины. Одновременно с этим я сделал несколько круговых движений правой рукой в направлении вертолета.
Намек был более чем прозрачным: «Не уберетесь, начну стрелять по машинам. Вздумаете остановить меня, воспользовавшись долбаной ЭМИ, расстреляю весь боекомплект».
— База, четвертый на связи. — Пилот не хотел брать ответственность на себя.
Каждый занимается своим делом. Он летает. Начальство, протирающее штаны в тишине просторных кабинетов, принимает решения. Все относительно честно. Или, по крайней мере, выглядит таким со стороны.
— Четвертый, я база, что у вас?
— Двое в красном «террау» следуют по встречке в направлении пятого съезда.
— Тридцать восьмой и двенадцатый на подходе. — В голосе оператора проскальзывало едва уловимое раздражение. Какого, спрашивается, черта ему не дают допить кофе? Сначала этот идиот патрульный из двадцать шестого квартала, теперь вертушка. Они что, сговорились?
— У нас ситуация.
— Какая?
Чтобы не тратить время на объяснения, пилот дал крупный план «террау».
У женщины-водителя из правой руки торчал кусок пластика. Чтобы вести машину в таком состоянии, нужно принять что-нибудь посерьезнее таблетки от головной боли. Мужчина, размахивающий оружием, выглядел стопроцентным обдолбанным ублюдком, готовым на все.
— «Закинулись» по полной программе, — сделал вывод оператор.
— В таком состоянии море по колено. Они не блефуют. Если понадобится, начнут стрелять по гражданским.
Старший офицер был того же мнения. Послезавтра начинается отпуск. Чемоданы собраны. Сегодня последнее дежурство. Двое съехавших с катушек наркоманов могут устроить на скоростном шоссе такую бойню, что разгребать дерьмо и трупы будут до завтра. Интересно, они понимают, что сбежать не удастся? Наверное, все-таки нет. Проклятье, жена не обрадуется, если… К черту дурные предчувствия. Пока ничего не случилось. Главное — дождаться спецназа.
— Четвертый, покиньте квадрат.
— Совсем? — Пилот нуждался в четких инструкциях.
Роль козла отпущения в случае непредвиденных эксцессов никому не нужна. А судя по виду «сладкой парочки», неприятностей не избежать.
— Да. Улетайте. Патруль на подходе, будет сопровождать «террау» до встречи с группой захвата.
— Есть. Сектор покинул.
«Еще бы ты не покинул, — раздраженно подумал оператор. — Прикрыл свою толстую задницу со всех сторон — и обрадовался. А я теперь кофе точно не допью. Босс злой как собака. Перед отпуском такой прокол. Малейший повод или превратно истолкованный взгляд — сожрет с потрохами. Десять человек в координационном центре будут сидеть тихо, как мыши, поджав хвосты. Может быть, пронесет».
Все может быть…
— Вертолета нет, пора начинать. — Карусель убрала ногу с педали газа, теперь машина двигалась по инерции.
— Думаешь, это хороший план? — Я до сих пор не был уверен в том, что мы делаем.
— Другого нет. Раз убрали вертушку, значит, спецназ на подходе.
— А…
— Просто останови трассу, — с нажимом попросила она. — Чтобы перебраться на другую сторону, надо создать пробку.
— А не проще ли развернуться и, влившись в поток, остановиться в крайнем левом ряду?
— Проще. Но они говорят: не остановишь трассу — дашь шанс полиции.
Когда речь заходила о них, ее интонации резко менялись. Карусель начинала говорить как-то странно. Причем это самое мягкое определение из всех возможных.
— Какой? — Я решил разобраться с ними позже. Сейчас есть дела поважнее.
— Пробка на магистрали. Заторы на въездах, выездах и в городе. Дальше объяснять?
— Не надо. Понял. И все же…
— Никто не собирается предупреждать гражданских о «Решетке Андервайзера».
— Почему?
— Это глупо. И не нужно. Люди верят лишь тому, в чем убеждаются лично. — Усталый голос принадлежал древней старухе, а не двадцатипятилетней девушке.
— Кто-то наверху решил завалить шоссе трупами, чтобы…
— Точно. Времени нет. Ты готов спасти кроме нас еще кого-нибудь? — Рядом сидела прежняя Карусель.
Перепады ее интонаций и настроений могли испугать кого угодно. Только не меня.
— Да. Главное, чтобы твои друзья говорили правду.
— Им незачем врать. Начинай.
Вся эта запутанная история звучала не очень правдоподобно. Однако за неимением альтернативы я счел за лучшее согласиться.
— ОК…
У проезжающей мимо фуры с прицепом столько колес, что при всем желании нельзя промахнуться. Пальцы жмут на курки — и на веселом детском конкурсе «Угадай, кто лопнет больше всех резиновых шариков зараз?» побеждает хмурый мужчина с двумя на редкость убедительными дробовиками.
Стволы «Зелау-З» выплевывают в общей сложности двадцать порций картечи. Следует резкий хлопок — и…
На скорости восемьдесят километров в час три правых колеса прицепа лишаются покрышек. Мгновенно сжеванная резина отлетает в сторону. Сноп искр врывается из-под дисков, вспарывающих асфальт, это напоминает новогодний фейерверк. Только, в отличие от зимнего праздника, ликовать некому.
Дед Мороз не придет.
Подарков не будет.
Тот, кто выживет, — главный счастливчик.
Прицеп, давший крен вправо, начинает заносить на обочину. Потерявший управление водитель не готов к такому повороту событий. Хотя по большому счету его не в чем винить. Врядли кто-то мог ожидать, что средь бела дня, на обычной дороге начнут стрелять по колесам.
Экстренное торможение и отчаянный визг стираемых покрышек идущего следом грузовика не помогают избежать столкновения. От удара у искалеченного прицепа вырывает задний мост, а отлетевший в сторону фрагмент бросает под колеса проезжающего мимо седана.
Наткнуться на бордюр, паркуя машину, — одно. А получить неожиданный «подарок» на очень приличной скорости — другое. Лишившуюся передней подвески машину выбрасывает в левую полосу. Водитель джипа, увидев неожиданно возникшую преграду, понимает — тормозить бесполезно. Пытаясь избежать столкновения, поворачивает вправо. Каким-то чудом ему удается разминуться с седаном, но обломки искалеченного прицепа превращают дорогу в непроходимое «минное поле».
«Нет!!!» — успевает подумать мужчина, прежде чем неуправляемый автомобиль с пробитыми покрышками врезается в борт грузовика. Удар такой мощный, что передняя часть сминается, словно газета. Боковые стойки выгибает дугой, и лопнувшие стекла миллионом сверкающих на солнце капель брызгают в разные стороны.
— Нет!!! — Телефонный разговор, казавшийся минуту назад вопросом жизни и смерти, превращается в бессмысленный треп.
Две птички почирикали на ветке и разлетелись. Одна — в гнездышко, другая — в проклятый борт с надписью «Девин и К. Международные перевозки».
— Не…
Одновременно с этим отброшенный в сторону седан таранит микроавтобус. После чего искореженная машина начинает кружиться безумной юлой, сокрушая все на своем пути.
Скрежет тормозов.
Глухие удары.
Звон бьющегося стекла.
Бесстрастные камеры наблюдения фиксируют хаос, захлестнувший шоссе.
Офицер с побелевшим от гнева лицом не может оторваться от жуткого зрелища. Отпуск, жена, неприятности с начальством — повседневные мелочи уходят на второй план, уступая место главному. Те, что устроили бойню на трассе, должны ответить. Он не успокоится до тех пор, пока группа захвата не выбьет остатки мозгов из двух спятивших наркоманов.
В ближайшие восемь минут спецназ достигнет точки назначения. И все кончится. Правосудие восторжествует, а ублюдки, возомнившие себя лихими героями, сдохнут. Не умрут, погибнут или окончат жизненный путь, как обычные люди. А именно сдохнут. Другой участи зараженные вирусом бешенства псы не достойны.
В любое другое время все так бы и было. Но не сейчас. Офицер не знал главного. «Решетка Андервайзера» уже включена. И значит, огромный город превратился в ничто. Полигон, где человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша. Отныне никому нет дела ни до кого, кроме себя. А те, кто не принял новые правила или не согласен с такой постановкой вопроса, — умрут. Тихо и быстро. Так, как обычно кончают дни решившиеся встать на пути у равнодушной системы.
