Однажды вечером уже собравшиеся расходиться акаэмовцы были потревожены сильным грохотом – кто-то весьма нагло колотил ногой во входную дверь их «штаб-квартиры». Георгий, недовольно буркнув что-то типа «и кого это нелегкая принесла», пошел открывать. Остальные подобрались, недобро уставившись на вход. Но через секунду их опасения рассеялись – на пороге стоял Степан, широко сияя своей знаменитой улыбкой. Эту улыбку не портили даже замазанные зеленкой ссадины и пластыри.

– Ну, так и знал! Степана по наглости можно определить! – хмыкнул дружелюбно Георгий. – А не ногами постучать что, слабó?

– Слабó! – коротко ответил Степан и показал забинтованные руки. И шагнул через порог.

Все кинулись его тискать, отчего тот тут же шарахнулся в угол и выставил вперед руки.

– Не бить! Не трясти! Не кантовать! И… и вообще не трогать! У меня тама и так живого места нету!

Все тут же заизвинялись и вернулись за стол в сопровождении новоприбывшего.

– Чего, погулять выпустили? – задал вопрос Георгий.

– Не, сбежал! Скучно у них! – оскалился Степан.

– А как себя чувствуешь?

– Не так чтобы очень, но и совсем не…

– Ясно! – хмыкнул Георгий. – С тобой все ясно! Чай пить будешь?

– Не!

– А пиво? – тут же полез под стол Слон.

– Тоже не. И жрать не. Я сытый. Спасибо! Я просто на ваши рожи зашел глянуть. Скучно болеть, – сказал Степан и вновь продемонстрировал всем свою знаменитую улыбку.

Слон с Белкой переглянулись и промолчали. Не хочет, значит, не хочет!

– Ну, если вы расходиться решили, так я просто забежал «здрасте» сказать. Посмотреть, что все тут живы-здоровы.

– За исключением тебя, – коротко ответил Слон и разлил остатки пива в свою и Белкину кружки.

– Это хорошо! – заключил Степан и спросил у Георгия: – А ты че не пьешь?

– Сегодня не пью. Мне еще на дежурство заступать.

– А! Ну, тогда я тебя провожу до работы, и ты поделишься новостями.

– Годится…

Минут через десять вся компания вывалилась наружу, под звездное небо. Под общий гогот и шутки Степана Георгий закрыл помещение и, пожелав Белке со Слоном счастливой дороги, отправился вместе с другом в противоположном направлении. Когда отошли метров на сто, Степан резко повернулся к Георгию:

– Че Белка такая смурная? На нее не похоже.

– А она у нас исправимшись, – хохотнул Георгий и помахал Слону с Белкой, готовящимся перебежать дорогу к трамвайной остановке.

– Да уж! Скоро в лесу сильно завоняет! – заметил Степан.

– Это почему? – не понял Георгий.

– Не иначе как стадо мамонтов сдохло, не меньше, если Белка «исправимшись». Я даже удивился, что она меня ни разу не послала.

– Ну это наши, так сказать, микроновости.

– Ладна! А какие новости в организации? А то в последнее время я только дебилоящик смотрел.

– Сочувствую! И че? А те ки́на, что я приносил, – все посмотрел?

– А как же! По нескольку раз! Так что давай – колись. Что нового?

– Ты будешь ржать, но мы таки увеличили ряды в десять раз и покрыли весь город и даже часть пригорода своими ячейками.

– И с чего это такие разбеги? – удивился Степан.

– Бандюков выгнали и зарисовались как сила. К нам часть «лысых» даже присоединилась.

– Я же тебе говорил, Жорик! Там много наших! – удовлетворенно отметил Степан.

– Теперь вижу. Но сырой материал. Сранья в головах – «мама, не горюй».

– А это у них как «здрасте»! – оскалился Степан.

– Я уже и спорить с ними устал.

– Ну это нормально! Ты поменьше их грузи теорией, а лучше объясняй на пальцах обстановку. Покажи врага. Поставь задачу. И они твои! Ты только перед этим их представлениями почаще интересуйся. А то отвалятся.

– Да я уже понял… Так что это я на тебя сваливаю. Их самообразование. Они тебя как-то больше слушают.

– Па-анятно! А вообще еще чего есть?

Георгий оглянулся зачем-то по сторонам, уставился на Степана и тихо сказал:

– Главные новости касаются нашей доблестной «Семерки».

– А они че отмочили, пока я валялся?

– Они мне тут кое-что рассказали и показали. Просили, когда ты выйдешь, поговорить втихаря и с тобой.

– А насчет чего?! – проявил бешеный энтузиазм Степан.

– Относительно их «игры», – мрачновато ответил Георгий.

– Я понимаю, ребята ценные. Но очень странные. Вот эта их игра… ну это вообще хрень из хрени!

– А чем она тебя так удивила?

Вопрос Георгий задал весьма сухо и по-деловому, отчего Степан тоже перешел на более-менее серьезный тон.

– Ну, Жорик! Ну, я понимаю, вот толкинутые: бегают по лесам с мечами и луками. Под разных там эльфов и х-хоблинов косят.

– …а эти под инопланетян.

– Ах-ха! Так они и тебе… – нацелил было Степан забинтованный указательный палец в грудь Георгия.

– И мне, – оборвал Георгий.

– Ну, тады ясно! – махнул тот рукой. – И это вся «новость»?

– Нич-че тебе не ясно! – резко обрубил Георгий и вновь понизил голос: – Запомни и больше никому ни-ни!

При этих словах Степан отшатнулся, но Георгий поманил его пальцем, чтобы не повышать голос.

– Так вот. По складам. Они. Не. Косят! Все взаправду.

– Ты че, серьезно? – Степан разинул рот.

– Более чем!

Степан скептически посмотрел на друга.

– И не пил ничего! – ядовито добавил Георгий.

Степан набычился, утер забинтованной рукой нос и приготовился к получению объяснений.

– Короче. То, что ты видел у них в ангаре, за контейнерами… ну, та установочка из четырех таких стоек по периметру красного круга на полу и кой-чего у стенки. Как ты думаешь, что это? Или ты знаешь?

– Они все эти штуки называют «Врата». И говорят, что это какое-то исследовательское оборудование, – осторожно ответил Степан, так как не знал, к чему Георгий клонит.

– Да-да… исследовательское. И исследуют они возможности найти дорогу домой.

– Это куда?! – изумился Степан.

Но Георгий решил поманежить и начал ответ издалека:

– Далее я скажу такое, что тебе покажется, что у меня съехала крыша.

– Ты, как всегда, убедителен, командир! – язвительно хмыкнул Степан.

– А я серьезно. Но крыша, как ты знаешь, у меня на месте.

– Ну… лиха беда начало! До этого, клянусь, – была на месте! – попробовал паясничать Степан, хлопнув себя по груди одной рукой, а другую воздев к небу.

– Не выеживайся! – отмахнулся Георгий. – Ты, признайся, сам подозревал за ними нечто такое…

– Ну, подозревал! – с вызовом согласился Степан.

– Вот! И ты заметил!

– Так я подозревал, что они подстава из госбезопасности.

– Хорошая подстава! – съязвил Георгий. – У нас организация выросла в десять раз за месяц, и все благодаря схеме, которую Владимир подбросил. И заметь! Он дал только схему. Во все остальное даже не совался. Их группа, получается, у нас как одна из многих в «сети» таких же. И если даже несколько наших групп заметут – остальные выживут и продолжат.

– То есть ты хочешь сказать, что если это ФСБ, то они не могли себе вот так подгадить?

– Если бы они были из ФСБ… то они этим всей своей конторе подложили бы гигантскую свинью. Я уже с камрадами из других городов схемой поделился. Те тоже на этот метод перешли.

– И как?

– Весьма!!!

– А что за схема? – более миролюбиво и заинтригованно спросил Степан. – Просвети. А то сам знаешь, я после тех дагов долго провалялся…

– Я тебе распечатку дам почитать. Так, на словах, долго рассказывать. Но, по словам Владимира, – так у них все общество устроено.

– И ты в это веришь?

– И ты поверишь, когда увидишь, как все устроено. Схема – убойная. Можно собрать из людей любую группу под любые задачи. И, заметь! Руководители с подчиненными меняются ролями в процессе исполнения по нескольку раз. Опасности захвата какой-то группировкой абсолютной власти в организации просто не существует физически.

Степан снова скроил скептическую рожу и глянул на Георгия.

– Увидишь сам! И вообще – это не схема, это натуральный коммунизм. Если еще включить в эту сеть модули хозяйственной деятельности, чтобы еще и деньги добывались производством или там чем, то это вообще пипец, а не «сеть» будет.

– Ха! Так мы что, с этой схемой можем все общество ЯВОЧНЫМ ПОРЯДКОМ на коммунизм перевести?!

– Примерно так. Если движение примет всероссийский характер.

– И если его не задробят.

– Не задробят. Уже поздно. Как говорил «горбатый», «процесс пошел»!

Пару минут шли молча. Степан переваривал услышанное. Наконец он оторвался от созерцания тротуара и вопросительно посмотрел на Георгия. Тот продолжил:

– Вообще, если совсем правду говорить, то Владимир дал описание. А Юля Донцова провела с нашими эту… психотренировку. С теми, кто потом стал обучать остальных. Она же научила их обучать. Угадай, сколько им понадобилось, чтобы все усвоить?

– Неделю? – неуверенно предположил Степан.

– Ага… как же! ДЕНЬ!

– Она че, их в гипноз грузанула?

– А ты откуда знаешь, что она может?

– Дык она этим, как его? Психотерапевтом работает в «Ноогене».

– А! Хм! Не знал, что и тебе говорили…

– Так она что, всех, что ли, загипнотизировала, чтобы результат получить?

– Почти. Я там тоже был. Если и был гипноз, то я этого не заметил. Но она сделала что-то, и мы усвоили все быстро и навсегда… А! Ты будешь смеяться, но она попутно у Белки какой-то невроз обнаружила и вылечила!

– Она что, ее от стервозности вылечила?! – заржал Степан.

– Вот именно!

От этих слов Степан хохотал долго.

– Ну, если она еще и Слона от глупости избавит, то я уже во что угодно поверю! – в шутку заявил Степан, но ответ от Георгия последовал обескураживающий:

– Вылечила. Говорит, у него это тоже было что-то типа невроза, от чего он постоянно попадал в неприятности.

– ?!

Степана последнее сообщение вообще вогнало в ступор. Георгий ему никогда не врал, и у него не было никаких оснований не верить другу. Если говорит, вылечила Юлька Слона от «попадалова», значит, так оно и есть. Меж тем, Георгий, видя, что друг находится в обалдении, решил «ковать железо, пока горячо» и вернулся к главной своей теме:

– По-настоящему они люди не нашего мира. В том мире… – Георгий неприязненно махнул рукой, видя, что Степан не верит. – Слушай и не перебивай! У них там, в ПАРАЛЛЕЛЬНОМ мире, почти КОММУНИЗМ. И они провалились к нам из-за какой-то аварии на такой же установке, что они тут построили. Владимира называют Марсианином не потому, что он астроном. Он космонавт. Побывавший на Марсе. Один из первых. Поэтому его называют Марсианин.

– И какие у тебя доказательства? – тут же вцепился Степан.

Он, в отличие от очень впечатлительного Георгия, был скептиком, хотя люди, которые их видели впервые, считали, что это Георгий скептик и логик, а Степан легковер и разгильдяй. Но у Степана это «легкомысленное» поведение почти всегда было именно маской. За исключением тех случаев, когда он рисковал вынужденно.

– Из косвенных: посмотри, насколько сильно они отличаются от всех нас. Одна Юлька их чего стоит! Наши врачи из «Ноогена» уже охреневать устали от того, что она творит. Она же говорит, что на их родине данные психотехники развивались, как «Атомный проект» при Лаврентий Палыче. Да и группа сама… Ты когда-нибудь видел, чтобы группа была настолько сплоченная, дисциплинированная?

– Нет.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы уровень образования у всех был такой, что наши универовские профы просто нервно курят в углу?

– Нет.

– Ты видел группу, чтобы вот так запросто могла бы поставить раком всю блатату города? И чтобы блатата их реально боялась?

– Нет. Но это может быть и ФСБ.

– Ты видел где-нить эфэсбэшника, который явно и недвусмысленно ведет антипутинскую пропаганду? И заявляет, что весь строй дерьмо и его надо менять?

– Нет.

– Ты знаешь, что они также, чтобы закрепиться и выжить, приторговывают технологиями? Мелкими, правда, строительными…

– Не знал! – почти сдался Степан. Вид у него от напора Георгия был несколько растерянный.

– Так они еще и дома проектируют такие, что закачаешься! Дешево – офигеть как!

– А они не могли их сами придумать? – уже робко предположил Степан.

– Потенциально – да. Но не за такие сроки, что они тут демонстрируют.

– Но это не доказательство! – тут же вспылил Степан.

– Так я и говорил, что это чисто косвенные доказательства. Настоящие доказательства ты просто не видел.

– А ты видел… – вновь же язвительно заявил Степан.

– Видел.

– Что видел? – тут же снова вцепился Степан.

Он хоть и был скептиком по жизни, но ради такого шанса получить легенду в руки уже был готов поверить во что угодно. Тем более что вся «бешеная семерка», как они между собой их называли, действительно производила феерическое впечатление. С виду просто ребята. Такие же, как и все… А когда начинаешь общаться, когда видишь их в действии, сразу становится ясно – они не наши, не российские. И не амеры. Это нечто за пределами мыслимого… Да и просто верить хотелось. В том дерьме жизни, в котором каждый день совершаешь «заплыв брассом», поневоле будешь жаждать чего-то светлого и чистого. Как мечту… А тут тебе в руки овеществленную мечту пихают… Степан явно колебался.

– У них есть персоналка типа «ноутбук». ОТТУДА. С ней возятся только трое: Владимир, Николай и Юрий. Как тебе ее параметры? Что-то типа амерского «Крэя» по производительности, емкость «типа винта» – он у них кристаллический – вообще несколько тысяч терабайт… но и это не главное. У них с собой библиотека. Электронная. Тоже на кристалле. И на ней картины их мира. В том числе и кино. Я видел и картинки, и кино. И читал их материалы… кстати, там был фильмец про приключения на Марсе этого самого Владимира. Документальный. Снятый в основном им самим на Марсе.

Степан уставился на звездное небо, не зная, что сказать. Как нарочно, на глаза попалась красная звездочка. Возможно, именно Марс…

– Давно они тебя посвятили?

– Нет. Недавно. Теперь и ты посвященный. Теперь и ты будешь играть. Чтобы прикрыть их Проект.

– Почему ты считаешь, что и я буду играть?

– А куда ты денешься? Ты прикинь: без них, без помощи из их мира – нас амеры просто в порошок сотрут.

– Ну… почти стерли. То, что вокруг нас, часто и людьми назвать невозможно…

– Вот именно!

– Так ты хочешь, чтобы они нам помогли, чем смогли?

– Да! Они такие же русские, как и мы, – только судьба страны у них лучше нашей.

– И притащили помощь из своего мира? И не только… Хочешь напроситься в их мир? – спросил Степан тихо, все так же разглядывая звезды. Было видно, что он таки сдался.

– Хотелось бы посмотреть. Если у них там такие люди, то и мир должен быть… ну, не хуже.

Степан вдруг оскалился своей знаменитой улыбкой:

– Я тогда тоже нАпрАшусь!

Весть о том, что погиб Мирослав, привела группу в уныние. Ребята возлагали весьма большие надежды на этого ученого. На его гениальность. И то, что он решил их проблему, но решение было утеряно при ограблении, только добавляло отчаяния в общее уныние.

Весенняя оттепель, как очень часто бывает в России, сменилась лютым морозом, полностью сковавшим и грязь, и лужи, натекшие с подтаявших сугробов. Прилетевший откуда-то циклон навалил сверху на лед промерзших до самого дна луж еще и сантиметров двадцать свежего снега. Чисто весенняя погода быстро поменялась на зимнюю, одев все окружающие пространства в лед и снег.

Михаил, пытаясь сбросить дикую ярость на что-то неодушевленное, злобно пнул ствол дерева. Вниз посыпались крупные хлопья снега, налипшего на ветках, покрывая его и Владимира, идущего рядом. Владимир, понимая его состояние, только головой покачал.

– Ненавижу, ненавижу этих животных! – сквозь зубы процедил Михаил. – Ведь они и пыли на башмаках у того, кого они убили, не стоят. Зверье!

– Ну вон, поперек прохода «зверушки» стоят, – с сарказмом указал Владимир, – пойди, пристань и набей им морды. Облегчи душу.

– Слишком много чести для них, – зло фыркнул Михаил, но во тьму прохода вгляделся.

Там действительно вырисовывались восемь фигур. Стояли молча и чего-то ждали. Или кого-то.

– Не нравится мне это, – вполголоса сказал Владимир, тоже приглядевшись к поджидавшей компании и определив количество людей.

– А мне, наоборот, нравится, – Михаил вдруг осклабился и прибавил шагу.

– Может, не стоит их недооценивать? Нарваться можно, – благоразумно заметил Владимир.

– А мы и не будем! Гасим всех и складываем штабелями.

– Достали ж тебя! – отметил Владимир и тоже пошел быстрее, чтобы не отстать от Михаила.

За несколько метров до прохода Михаил резко сбросил с себя злость и очистил от посторонних мыслей голову. Он заметно расслабился и выпрямился. Теперь он четко видел все и слышал все.

«Стоит ли нарываться, если достаточно применить аутотренинг и просто сбросить злость, как сейчас», – подумал Владимир, заметив эту перемену.

То, что уцелевшие фонари были далеко и лица «встречающих» едва виднелись, им не мешало. Михаил сразу же обратил внимание на то, что лед на замерзшей луже очищен от песка и присыпан свежим снегом. Весьма действенная ловушка для тех, кто предпочитает в драках «поднимать ноги выше головы». Михаил зло усмехнулся и смело стал точно посередине ледового пятачка. Тут же мрачные фигуры отделились от стен и перекрыли оба выхода.

– Че надо, убогие? – вызывающе спросил Михаил, явно нарываясь.

– Гоните деньги и валите отсюда на х…!

«Ребятки промышляют гоп-стопом!» – мысленно усмехнулся Владимир, становясь рядом с Михаилом на лед так, чтобы тот его видел и в случае чего ему не помешал.

– Приди и возьми! – ответил Михаил, совершенно не собираясь покидать лед на середине замерзшей лужи.

Ярость, вызванная таким наглым поведением жертвы, застила грабителям разум. Они все дружно сделали шаг вперед… и оказались на льду.

Но не только это было их бедой. Михаил и Владимир СТОЯТЬ на льду умели, и для стиля рукопашного боя, которым владели оба, совершенно необязательно было прочное сцепление ног с поверхностью, что, кстати, очень отличает русский рукопашный бой от большинства восточных единоборств. Рожденные и выросшие «на северах», привыкшие бродить и забавляться на льду замерзших рек, любившие устраивать шуточные потасовки на льду, «как в древней старине», они очень хорошо знали особенности «стояния» и боя на льду.

В отличие от них, нападавшие, которые владели (как они считали) кикбоксингом и другими модными здесь стилями, без хорошего сцепления с землей становились полностью беспомощными. «Танец коровы на льду» ничто по сравнению с тем, что они показали в следующие минуты.

Со стороны это наверняка выглядело весьма комично.

Стремительно мелькающие руки, ноги, тела, с шумом падающие на старательно ими же зачищенный лед, а между ними неторопливо, расслабленно скользящие и, как ни удивительно, вполне надежно стоящие на своих двоих две фигуры.

Они не встречали жесткими блоками предназначенные им удары. Они не махали, как их противники, ногами, а просто СКОЛЬЗИЛИ. Скользили и лишь иногда мягко перенаправляли летящие на них тела чуть-чуть в сторону. Стороны, правда, далеко не всегда были свободны от стен.

Через две минуты из нападавших остались на ногах только двое. Остальные валялись вдоль стен. Кто в реальной отключке, а кто старательно ее изображая, благоразумно решив поберечься и сохранить зубы, кости, головы.

Противник Владимира, обнаружив, что оказался с ним вдруг один на один, попятился, поскользнулся на льду и хлопнулся на задницу. Пока тот пытался подняться, Владимир не спеша прошел на более-менее свободную ото льда поверхность, стащил за шиворот своего противника со льда, грубо поставил его на ноги и уже чисто «по-крестьянски» отправил в нокаут одним ударом.

В отличие от него Михаил был более кровожадно настроен.

Когда перед ним остался только один противник, он дал волю эмоциям. Своего противника – а это оказался тот самый главарь, что требовал деньги, – он лупил зло и методично. Приговаривая при каждом ударе: «Работать! Надо! Работать! Надо! Деньги хочешь? Работать! Надо!»

– Да хватит с него, – расслабленно произнес Владимир, подходя ближе.

Михаил остановился. Посмотрел на дело рук своих, потом сгреб противника и повозил его мордой в сугробе. Убедившись, что тот пришел в себя, вытащил его и развернул лицом к себе.

– Слушай и запоминай! Если я тебя и твоих долбокретинов еще раз здесь увижу – ПОУБИВАЮ НА ХРЕН!!! ПОНЯЛ?!

Тот кивнул и спешно, нетвердой походкой, оставляя на льду цепочку кровавых капель из разбитого носа, отправился к своим подающим признаки жизни дружкам.

Михаил же сунул кулаки в снег и принялся счищать с них налипшую кровь и сопли противника.

– Ну как, отвел душу?

– Слегка, – буркнул Михаил.

– А что так? – удивился Владимир.

– Все тут говно! Весь мир этот – огромный кусок наиговеннейшего говна!

Владимир на это лишь пожал плечами и стал наблюдать, как недавние нападавшие побитыми убираются восвояси.

«Пошли по шерсть, а вернулись стрижеными», – пришла ему на ум поговорка.

Когда последний из грабителей-неудачников покинул проход между домами, Михаил и Владимир зашагали в общежитие.

Однако злоключения нападавших на стычке с Михаилом и Владимиром не закончились. Прочухавшись и очистив опухшие лица от крови, они двинули к центру города. И чем дальше они уходили от места своего позорного поражения, тем больше обида и злость требовали выхода.

Почти не сговариваясь, они решили выместить их на неспешно бредущих вдоль стоявших на стоянке автомашин двух влюбленных.

И во второй раз Фортуна повернулась к ним своим жирным задом. Эти двое оказались Элей Кулидой и Юрой Черновым. Еще издали заметив опасность, они встали в боевую стойку-пару и достойно приняли уже изрядно побитых нападавших.

И нападавшие, и оборонявшиеся не подозревали, что стоят точно посередине поля зрения только что установленной камеры наблюдения. Дежурный же милиционер, ставший невольным свидетелем всего побоища, чуть кофием не подавился, когда все это увидел.

– Василий! Василий!!! – заорал он напарнику. – Сюда, смотри!

Он был молодой и неопытный, потому все это для него было очень в новинку, и он часто терялся, что делать, перекладывая ответственность на старшего напарника.

– Что такое?

– Драка на Юбилейной! Возле магазина промтоваров. Высылать наряд?

– Черт! Некого. Все заняты.

– Не все… – послышалось от двери, и в комнату вошли еще четверо.

– Что там случилось? Ну-ка, покажи.

Вошедшие столпились за спиной дежурного, который вывел картинку на большой дисплей.

– Уй-е! Жестко! – включился как болельщик один из зрителей, увидев, как пара оборонявшихся вмазала очередного нападавшего лицом в бетонный столб.

– Ты смотри! Ну-ка, ну-ка… О-о-оп! Красиво полетел! – воскликнул другой, увидев, как на экране пара оборонявшихся отправляет в полет очередного нападавшего.

– А нужны ли мы там? – поцокав, философски спросил старший прибывшего наряда. – Они там хорошо справляются. Без нас.

– Красиво дерутся, – отметил второй дежурный, – синхронно.

– Вот и я говорю, не ФСБ ли это «развлекается»? Слишком хорошо эти двое мочат дебилов.

– Да ты глянь! Глянь! – поразился первый дежурный. – Второй-то – это же БАБА!

На экране было видно, как эта самая «баба» с развевающимися волосами точным коротким ударом ребром ладони вырубает пролетающее мимо тело. Тело, кувыркнувшись, как тряпичная кукла, падает на асфальт и больше не двигается. Его отправил в полет парень. В следующее мгновение они уже вдвоем «принимают» следующего нападающего, пропускают, как и предыдущего, между собой, успевая наградить того, пока он летит, серией точных ударов по незащищенным местам.

– Так, может, поедем поможем?

– Сиди. Пока доедем, все закончится без нас. А кстати, это все записывается?

– Естественно!

– Надо будет посмотреть на досуге. На бис. Никогда такого не видел!

– А может, все-таки… – не унимался ретивый милиционер.

– Не дергайся. Если это ФСБ, а я не сомневаюсь, то мне совсем не хочется туда.

– Почему?

– Еще сами «под раздачу» попадем. Забыл, что ль, как год назад они наряд отметелили? То-то!

– А ты думаешь, что это ФСБ?

– А кто еще так драться умеет? Двое против восьми, и могу спорить, даже не запыхались.

– Только спецназ ГРУ, – вставил старший дежурный.

– Тем более.

На экране оставшиеся на ногах трое нападавших наконец смекнули, что в очередной раз «попали», и бросились наутек. Это удалось в полной мере только двоим. Третьего (а это опять оказался главарь) перехватил парень и стал методично ровнять тому и так разбитую харю капотом стоявшей рядом иномарки. Девушка же, словно танцуя, порхала недалеко от поверженных тел, явно следя за тем, чтобы никто из них не поднялся.

– Ну, все, – сказал старший, – вот теперь мы не можем не поехать.

– Собираешься этих эфэсбэшников замести? – не понял дежурный.

– Ты с ума сошел! Подождем, когда они умотают, и соберем урожай павших.

– И что предъявим? Валяние в общественных местах?

– Порчу частного имущества. Капот иномарки ведь мордой помяли.

На экране последний нападавший медленно сползал в бесчувствии с той самой иномарки. При этом даже через плохого разрешения телекамеру было хорошо видна вмятина на ее капоте.

Парочка отбивавшихся так же синхронно, как отбивалась, снялась с места и исчезла из поля зрения телекамеры.

Через пять минут на «03» зафиксировали звонок с сообщением о шести телах, лежащих на тротуаре улицы Юбилейной недалеко от магазина промтоваров. Звонили с уличного автомата. Звонила вежливая девушка с очень приятным голосом.

– Что-то ты сегодня какой-то не такой – на взводе. Тебя аж подбрасывает, – расслабленно прихлебывая чай, заметил Михаил. – Что-то случилось?

– Да вот гуляли, размышляли о бренном, а тут… Словом, на нас напали какие-то кретины. Просто так. И морды у них были уже побиты. Видно, досталось перед нами, и на нас отыграться решили.

– Ну-ка, ну-ка, поподробнее, – Владимир вошел в комнату с закипевшим чайником. – Опиши-ка нам этих нападавших.

У Михаила тоже глаза на лоб полезли, и он весь превратился во внимание. После подробных расспросов и уточнений Чернов смутился. Слишком уж детальные вопросы были.

– Так вы что, этих знаете?

– Да как тебе сказать… – тихо сотрясаясь от душившего его смеха, сказал Владимир, наливая себе чай. Чай он от этого чуть не пролил на стол.

В отличие от него, Михаил разразился хохотом, повалившись на диван.

– А объяснить не слабó? – насупился Чернов.

– Да вот, понимаешь, эти самые перед вами на нас нарвались, – слегка уняв смех, ответил Владимир. – Ну, мы их и отдубасили.

– То-то я заметил, что морды у них опухшие, – удивленно сказал Юрий.

– А после им, наверное, мало показалось, так они и на вас наехать решили… – сквозь смех дополнил Михаил. – Во-от «попали», дебилы, так «попали»!!! А вообще, – сказал Михаил, отсмеявшись, – у нас какая-то нехорошая тенденция нарисовалась: сплошные драки. Я дома за всю жизнь по-крупному дрался раз десять, и то в детстве. А тут – за неполные два месяца…

– А помнишь тот разговор, когда мы только-только сюда пришли?

– ?

– Ты тогда сказал, что нам тут придется драться за место под солнцем…

– Да, но я не думал, что придется так БУКВАЛЬНО.

Сегодня Юрий был мрачен как никогда. Он долго и молчаливо сидел над одним-единственным листком с решением. Сидел час, сидел два.

Владимир, пришедший уже давно и занявшийся чтением местной прессы, заметил это и после некоторых колебаний решил осторожно спросить, как у него дела.

– Понимаешь, я нашел еще одно решение, но оно тоже не годится.

– Почему? Ты же получил решение для одной Дыры.

– Но эта Дыра оказалась не просто Дырой, а Дырой Всех Дыр. Она ведет одновременно сразу во все вселенные, что только есть. Любой вошедший в нее окажется не там, куда желает попасть, а где угодно. Причем это место, куда он попадет, определяется только грубым подобием физических величин точки входа и точки выхода.

– Это как понимать: «грубым подобием»?

– Просто. Это значит, что то место, будет планетой примерно с таким же атмосферным давлением, примерно с таким же составом атмосферы, с такой же гравитацией и температурой на поверхности… ну… плюс-минус градусов пятнадцать. Но ЭТА Дыра-ворота будет соединять ВСЕ какие только есть вселенные с такими параметрами.

– Гнусненько, – заключил Владимир, отбросил газету, что держал в руках, и потянулся к листам выкладок, лежавших перед Юрием.

– Не то слово. И хуже всего, что у меня совершенно кончились идеи.

– Да ладно! Где наша не пропадала! – услышали они от двери голос только что вошедшего Николая.

– Хошь сказать, что у ТЕБЯ есть идеи? – тут же набычился Юрий, явно ожидая отрицательного ответа.

– Есть! – нагло и вызывающе заявил Николай и, усевшись верхом на стул, уставился с видом победителя на Юрия.

Это обескуражило Чернова, но так как самолюбие мешало, он не стал спрашивать напрямую, а принялся ждать продолжения.

– Элементарно, Ватсон! Я не знаю, что ты там сейчас нарыл, но у меня есть конкретная идея, как подать сигнал SOS. Даже две!

– Выкладывай, – сказал Владимир, зная характер Николая долго тянуть в таких ситуациях, наслаждаясь своей находчивостью.

– Идея «номер раз»: скупаем старые и дешевые мобилы здешнего производства. Перенастраиваем их на наш формат, лупим там текстовое сообщение и выпуливаем в «пузырь». Если выкинуть таким макаром достаточное количество мобил, то есть вероятность, что хотя бы одна из них попадет в наш мир.

– Понятно. Идея, конечно, интересная, – слегка сдался Юрий, – но все равно получается, что мы их туда «пузырить» будем до морковкина заговенья. Вероятность слишком мала. У нас денег не хватит на достаточное количество.

– А сколько надо?

– Около миллиона, чтобы вероятность была достаточно велика.

– И это какая будет вероятность тогда?

– «Элементарно, Ватсон!» – передразнил его Юрий. – Там будет около десяти миллионов линий вероятности. С тем, что я нарешал. Это значит, что вероятность будет что-то около одной десятой.

– Ну, Юрий, мне кажется, что ты несколько неаккуратно вероятность посчитал по выборкам, – с сомнением вежливо заметил Владимир, уже углубившись в изучение Юриного решения.

– А я грубо.

– Ну, тогда может быть… – согласился Владимир.

– А вторая идея? – спросил Юрий.

– Вторая состоит в том, что твои уравнения завязаны на подобие физических параметров. Измени граничные условия, и получишь меньшее количество линий.

– Я это уже проходил, – с разочарованием сказал Юрий, – потому и получил десять миллионов, а не десять миллиардов. Согласись, три порядка – это серьезное улучшение.

– А больше никак? – спросил Владимир.

– Никак, – мрачно подтвердил Юрий. – Надо поднимать точность настройки эмиттеров. А таких технологий в этой реальности просто нет.

– Так давай им эти технологии «продадим»! – тут же предложил Николай.

– Не получится.

– Почему? – спросили хором Владимир с Николаем.

– Потому, что здесь их осуществить не удастся. Нет производственной базы. И в зарубежье нет.

– А почему здесь нет? – задал совершенно глупый вопрос Николай.

– Как это почему? – удивился Юрий. – Уничтожены заводы этими б…кими «эффективными собственниками»! Утеряны базовые технологии. А амерам эти технологии часто и на фиг не нужны. Они до них просто не доросли.

– Скверно! – согласился Николай.

– И я о том же, – заключил Юрий, возвращаясь в свое застойно-мрачное отчаяние.

– Но идею с мобилами, думаю, стоит попробовать! – заметил Владимир.

– И сколько мобил мы ухайдакаем, пока деньги не кончатся? – язвительно поинтересовался Юрий.

– Много ли, мало ли, но попытаться стоит. На «а вдруг!» – нагло заявил Николай.

– Ну, разве что из таких соображений… – вяло согласился Юрий. – Но все равно у меня очень серьезные сомнения, что нам это удастся. По той причине, что у нас электроника принципиально иная. Ударение на слове «принципиально». Это все равно что, используя передатчик мобилы, на этой платформе создать принципиально иное устройство. Легче будет просто создать новую мобилу и на ее основе уже что-то там пытаться.

Меж тем Владимир закончил изучение листов с решением, отложил их и задумчиво произнес:

– Есть и другая возможность… Любой пробой в гиперпространство вызывает возмущения в нем. Но плохо то, что эти возмущения быстро затухают. Если искать такие возмущения… но все равно точности даже той аппаратуры, что на Полигоне, просто не хватит. А значит, и чувствительности.

– А чего так мрачно о наших инженерах на Полигоне? Ведь если надо, сделают! – заявил Николай, в свойственной ему манере ура-патриотизма.

– Не в этом дело. Опять точность! – отмахнулся Юрий.

– То есть? – нахмурился Николай.

– Надо поднять точность измерительной аппаратуры на четыре-пять порядков. А это, сам понимаешь – из разряда фантастики. В два, три, ну, десять – реально. А на несколько порядков – уже совершенно нереально.

– То есть нас не засекут?

– Ну, разве что случайно… Кстати, я этот вариант давно просчитал и многие пуски делал как раз для такой цели – «поднять волну». В журнале пусков они и значатся как «пуск в режиме маяка».

– О! Голова! – воскликнул Николай.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил за комплимент Юрий.

– Остается только надеяться, что у наших хватит точности и чувствительности аппаратуры, чтобы нас засечь, – заметил Владимир.

– Будем надеяться…

– Но идею с мобилами, думаю, стоит проработать подробнее, – заключил Владимир, – может, что получится. Так, для очистки совести надо повертеть.

– И чаще запускать установку, – предложил Николай, – в режиме импульса. Батарея конденсаторов, что недавно смонтировали, позволяет выдавать мощность раз в десять больше, чем раньше.

– И это тоже…