Скоро представилась не просто возможность, а необходимость открыто и прямо выступить против того самого Зла, что пронизывало все здешнее общество.

Хоть и было городское общество похоже на огромное застывшее болото, но ситуация в городе тем не менее очень осложнилась. Владимиру и так было забот весьма много с разборками местных мафиози, а тут еще и акаэмовцы со своими проблемами.

Они пришли, как обычно, вдвоем – Георгий и Степан.

– У нас тут проблема – жуть! – без предисловий начал Степан. – Помощь требуется.

Владимир и Михаил переглянулись, но ничего не сказали, ожидая продолжения. Продолжил Георгий:

– Ситуация такая: на одного пацана из местных «наехали» какие-то «черные». За пацана вступились те, кто знал его. Причем вступились взрослые.

– Каков характер «наезда»? Чего хотели и кто виноват в том, что «наехали»?

– Мы опросили людей, оказалось, что виноваты кавказцы. Прицепились к пацану просто так. Чтобы кому-то морду набить. По пьяни цеплялись.

– Точно по пьяни и просто так? А то вдруг окажется, что сам пострадавший виноват был.

– Не! Проверено.

– Кем?

– Сам проверял. Да ты, Владимир, не переживай. Я тут всех знаю. И ту семью тоже знаю. Нормальные они. А вот блатные с Кавказа – эти новые и хотят здесь свои порядки навести. Вот и цепляются ко всем.

– А ну-ка, поподробнее, пожалуйста. Как наводят эти «свои порядки» и для чего.

– Ну, ты прям с Марса свалился! – воскликнул Георгий, что немедленно вызвало у Михаила взрыв дикого хохота. Даже Владимир не выдержал.

– А че я смешного сказал?! – удивился Георгий.

– Потом как-нибудь расскажем, – просмеявшись, ответил Михаил.

– Про бандитов расскажи подробнее, – повторил Владимир.

– А на чем я остановился?

– Ну, как они свои порядки наводят…

– А! Да. Так вот: они, когда прибывают в какой-то новый для них город, селятся сначала вместе…

– Что вполне естественно…

– Так было тут недалеко, в соседнем городе. Там тоже сначала они приехали, а потом, когда их стало много, они стали задирать местных. Причем, когда отпор встречали, так тут же «забивали стрелку» для разборок.

Михаил открыл было рот, чтобы задать вопрос, но Владимир быстро остановил его жестом.

– Потом, – бросил он ему и посмотрел на Георгия: – Продолжай.

– Что было потом, это всегда одинаково. Люди приходили на выяснение ситуации как просто на толковище, а попадали в засаду. Урки-кавказцы приходили огромной толпой, и все с цепями, битами и прочими орудиями. После, естественно, били нещадно тех, кто к ним пришел на разборки, и запугивали таким образом остальных.

– А ты уверен, что и здесь будет так же?

– Да. Ребята из того города меня предупредили, что сюда их главный приехал. Чтобы и наш город под контроль взять. По описаниям, тот, кто забивал стрелку вступившемуся за пацана мужику, он и есть.

– То есть думаешь, что мужика убьют?

– Убить не убьют, но в больнице он долго будет после этого. И его друзья, что придут с ним, тоже. Бить урки будут жестоко.

– А милиция как? Будет в это вмешиваться или искать тех, кто их покалечил?

– Не! Какое там! Этим мурлам сразу большую взятку дадут, чтобы дело закрыли. Так и в том городе было: люди, родственники пострадавших, обратились к ментам, отдали кучу вещдоков, а после вдруг из дела и показания куда-то начали исчезать-теряться, и вообще вдруг оказалось, что их и не бил никто, а они так «шли-упали», ну и закрыли дело. И здесь так же будет.

– Ты думаешь, что и здесь? Может, здесь менты почестнее?

– Да ну! Ты прям точно с Марса!

Эти слова вызвали у Михаила новые судороги смеха.

– Да блин, что вы ржете все! – обиделся Георгий.

– Потом, – Владимир с трудом спрятал улыбку. – Ты не ответил на вопрос.

– Ну прям тут и честнее! Да их тут оптом и в розницу все, у кого бабки есть, покупают.

– Ну хорошо. Пусть будет так – здесь такие же продажные менты, как и в том городе. Тогда вопрос уже чисто практический: сколько придет на разборки со стороны того мужика и сколько, ты предполагаешь, со стороны урок?

– Ну, со стороны мужика придут человек девять – одиннадцать. Со стороны урок не меньше тридцати.

– А сколько «не больше»?

– Ну, сорока…

– Это точно?

– Так было в том городе.

– Ага.

– Что, есть идеи? – тут же прицепился Михаил, который к тому времени уже успел отсмеяться.

– Есть.

– Это радует, – как-то не слишком жизнерадостно отозвался Георгий.

– А чего так безрадостно?

– Ситуация – …! Если это те самые бандиты, что с Кавказа наши города под контроль ставят… нас раскатают в блин.

– Подожди, не паникуй. Объясни толком.

– А че объяснять? – встрял Степан. – У этих уродов тактика такая. Им надо о себе заявить и всех построить. Вот они и будут собираться толпой, чтобы наших бить. Причем всех, кто организованная сила, в первую очередь.

– Избежать этого столкновения можно?

– Мы-то можем, но тот осел, что повелся на их «предложение», назад не отмотает. Он придет на разборку. Он думает, что вдевятером со своими мужиками отмахается, если что. А после того как его побьют, остальные очень бояться будут. И кому-либо что-то противопоставить кавказцам будет очень нелегко. Или вообще невозможно.

– Я думаю, что нам надо вмешаться.

– А нам-то какой резон? – Георгий аж в лице переменился.

– Ведь ты же сам сейчас переживал, что мужика в блин раскатают.

– Так это ж знакомый человек. Жалко. Но все равно, что мы поимеем, если вмешаемся?

– Убьем сразу двух зайцев: бандюков вышвырнем из города и сами зарисуемся как серьезная сила. Вам же надо расширять свое влияние в массах.

– Но как? У меня активных бойцов всего человек десять. Остальные не в счет. Либо трусы, либо слабаки.

– А почему именно АКМ должен тут воевать? Есть ли в городе группировки, которые тоже хотели бы кулаки почесать об этих… с Кавказа?

– О! – Степан уткнул палец в потолок. – Я ЛЫСЫХ приведу!

– А это кто? – не понял Владимир.

Георгий поморщился, но ответил:

– Это местные «скины».

– Поясни.

– Да нацики они.

– Не, – вмешался Степан, – они не нацики, они просто русские националисты. Пидоров мочат, гопоту мочат, проституток гоняют, ментам морды бьют.

– Националисты, говоришь? И чем они отличаются от нацистов?

– У них религия есть – типа древнеславянской.

– То есть это религиозные сектанты?

– Да не! – отмахнулся Семен. – Там под религиозных немногие косят. В основном они кучкуются потому, что вместе безопаснее, и потому, что за державу обидно.

– И это все? – скептически поддел Георгий. – Сдается мне, что ты их приукрашиваешь.

– Не все! – возмутился Семен. – Ща я тут буду всякое фуфло расписывать.

– А что, этого фуфла среди них много?

– А то! Ведь больше кучкуются из безопасности…

– …и стадности! – добавил Георгий. – И чем они лучше бандюков?

– А тем, что своих не грабят.

– А чужих, значит, грабят? – съязвил Георгий.

– А че, если они ларек какого урода разнесут? Так это вред этому уроду!

– Все! Достаточно! – спокойно, но твердо оборвал их перепалку Владимир. – Если их можно использовать для дела, их НАДО использовать для дела. К тому же, Георгий, вам и в их среде нужно пропаганду вести. Не только среди рабочих.

– Ага! Я че и говорю ему! А то он, как лох, на рабочих заклинился. Ведь ясно, что ни хрена не получится. Среди рабочих если кто сознательный, так это редкость.

– А среди «лысых» все сознательные! – съязвил Георгий.

– Да, сознательные! – снова начал ершиться Семен. – По-своему!

– Короче! – начал терять терпение Владимир. – Они с нами сотрудничать будут или нет? Можно их привлечь или нет?

– Собрать их надо, вот они и скажут сами, – ответил Степан.

– Когда их можешь собрать?

Степан посмотрел на часы:

– Часа через два. Под той аркой.

– Годится. Я сейчас вызову Юлю, пусть тоже познакомится.

– А это кто? – не понял Степан.

– Кто-кто… – передразнил его Георгий. – Это та самая, что Быку морду отрихтовала.

– У-у!!! – Степан округлил глаза и аж пригнулся. – Жорик, ты гад! Почему нас раньше не познакомил?

Владимир, наблюдавший за их перепалкой, начал беззвучно смеяться, представляя картину того, как Степан со своей полууголовной харей знакомился бы с Юлей. И как она бы на это среагировала.

– Там и познакомишься, – отрезал Георгий.

– А тебе, Георгий, еще задание – собери своих, кто боеспособен, надо будет, чтобы их хоть немного Юля поднатаскала.

– Лады. Начну прямо сейчас, – ответил Георгий, поднимаясь со стула.

Через два часа Владимир стоял под аркой и ждал. Место было довольно пустынное, и прохожих тут практически не было. Как он понял, не было потому, что здесь как раз и кучковались местные скины.

Ветер гонял по ледку, намерзшему в проходе, окурки и снежную пыль, завывая в подворотне и еще более подчеркивая заброшенность и пустынность этого места. Однако на стенах арки красовались весьма художественно и качественно сделанные фрески.

Были не только названия каких-то музыкальных групп, но и полноценные картинки разного содержания.

Первой подошла, как всегда, приходящая загодя Юля.

– Чего так спешно? – тут же задала она вопрос. – Что-то особенное нашлось?

– Да. Нужна твоя оценка, ну, и участие. Тут будут переговоры с местной молодежной группировкой, которых называют «скины». Или, как их Степан кличет, – «лысые».

– А насчет чего переговоры?

– Да тут нужна их помощь… грубая. В мордобитии… Надо отбить одних мужиков, на которых шпана «наехала».

– И я должна решить, насколько они для этого годятся и не «кинут» ли нас в самое неподходящее время?

– Да, примерно так. Их сюда сейчас Степан приведет… только он что-то запаздывает.

Но тут из-за поворота вывалилась толпа мрачных людей в черных кожаных куртках, предводительствуемая, как всегда, сияющим, широко и хищно улыбающимся Степаном. Как ни странно, но и среди «лысых», явно блюдущих собственную форму и содержание, он смотрелся вполне органично. Слева от него вышагивал рослый парень со зверским выражением лица. Руки он держал в карманах – у него не было перчаток. Как потом выяснилось, на тыльной стороне его ладоней красовалась вычурная татуировка. Из-под черной шерстяной шапки была видна мочка уха с круглой, явно золотой серьгой. Сопровождавшие его были ненамного менее колоритными. Хоть и не имели каких-то украшений, но выглядели подтянутыми, суровыми и весьма накачанными.

Как бы они ни пыжились, но Владимир сразу же отметил, что антураж и показное «зверство» – чисто на публику. Чтобы цену себе набить. Хотя и было видно, что они не только сами за себя могут постоять, но и своих защитить.

Степан, еще издали увидевший Владимира, направился к нему, протягивая руку. Остальные же молча стали полукругом. Они тщательно, оценивающе прощупали взглядом Владимира и задержались на созерцании Юли.

Юля, заметив это, тут же приняла заносчивый вид.

Она тоже оценила потуги пришедшей группы произвести сильное впечатление и решила с ними в этом потягаться. Владимир мысленно усмехнулся и приготовился к бесплатному аттракциону – все клоуны были в сборе. Который к тому же грозил перейти в перманентную фазу.

Аттракцион не замедлил начаться, и начал его тот самый рослый парень из «лысых».

– Ха! Видали мы эту чувиху на дискаче! Круто машется! – сказал развязно обладатель серьги в ухе, показывая пальцем на Юлю.

– Как ты меня назвал?! – тут же вызверилась Юля и поперла на обидчика.

– А че? Я ниче! – испугался серьгоносец.

– Выбирай выражения, а не то я тя по тротуару тонким слоем намажу!

От такого Юлиного напора серьгоносец изумленно разинул рот и попятился, чем вызвал гогот сопровождавших.

– А ведь размажет, – подтвердил кто-то из-за спины серьгоносца.

– Точно размажет, – посмеиваясь, заметил другой.

– Короче, дело есть, – вмешался Степан, желая замять ненужный инцидент.

Но многие продолжали глядеть на злую Юлю.

– Наш кадр! – заключил кто-то из «лысых», и все с видом знатоков закивали.

Степан, только тут понявший, что это «та самая Юля», сменил удивленное выражение на галантное (как он его понимал), расплылся в своей коронной «крокодильей» улыбке и ринулся знакомиться. Но его опередил Владимир. Он выступил вперед и сказал Юле:

– Это тот самый Степан.

Юля молча сжала протянутую Степаном руку, да так, что он чуть не охнул. С опозданием оценив Юлин захват, Степан так же жестко сжал кулак, чем и компенсировал неприятности с рукой. Аккуратно разжав руки, оба обменялись оценивающими взглядами и отступили друг от друга.

– Представь, кого привел. А то они знают, кто мы, а мы их нет, – нарушила молчание Юля.

Степан тут же с энтузиазмом исполнил просьбу. Во время представления мало кто из прибывших поменял сур-р-ровое выражение лица. Хотя Юлю они рассматривали с большим интересом.

Признали и Владимира. Те, кто был в тот день в «Диско», хорошо запомнили, как попадали сопровождавшие Быка дружки и в сопровождении кого Юля уходила с «поля боя». Поэтому его тоже разглядывали и с интересом, и с уважением, и с некоторой опаской.

Когда представление присутствующих подходило к концу, Владимир вежливо поинтересовался насчет того, кто тут среди них главный.

Из-за спины серьгоносца вышел приземистый, почти квадратный парень и, вытянув руку как клешню, представился: «Сергей». В отличие от серьгоносца Сергей не выглядел легкомысленно. В нем чувствовалась эдакая харизма.

– Ну, рассказывайте, зачем звали… – без обиняков заявил он и приготовился слушать. При этом взгляд у него стал колючим.

– Ну, я думаю, предысторию лучше Степан расскажет. Он в этом больше нас разбирался, а мы знаем с его слов.

Сергей кивнул и перевел взгляд на Степана. Тот с охотой начал рассказывать.

Вкратце обрисовав обстановку с предстоящим столкновением, Степан вопросительно взглянул на Сергея. Тот нахмурился, посмотрел под ноги, по сторонам. И, выдержав значительную паузу, сказал:

– Мы знаем. Слышали. Сами думаем, как им хари начистить.

– Вам предоставляется хорошая возможность, – хмыкнул Владимир. – У нас есть люди, но их недостаточно. Силы будут равные. А нужно абсолютное превосходство.

– Хорошо, мы присоединимся… если… – Сергей помолчал. – Но ведь просто морды им набить будет недостаточно.

– Ты предлагаешь еще раз им хари разбить, уже после? – не понял серьгоносец своего вожака.

Сергей бросил мимолетный взгляд на него, и серьгоносец пожал плечами.

– Их надо бы вообще из города выгнать, – предложил Владимир.

Степан крякнул и с энтузиазмом закивал.

– Как? – тут же спросил вожак.

– Мы выяснили их фамилии, имена и клички, а также где живут. Не всех, но многих, – неожиданно сказал Степан, чем вызвал сильное удивление у Владимира, хотя виду тот не подал.

Владимир действительно не ожидал от этого склонного к клоунаде парня таких талантов. Получалось, что вся его клоунада всего лишь маска, скрывающая весьма цепкого и умного человека… Хотя часто и слишком бесшабашного. Ведь милиции тогда, в пикете, подставился и отсидел свои пятнадцать суток.

– А торговые точки этих уродов вы знаете? – спросил Сергей.

– Конечно. Вот то, что они успели уже прикупить здесь.

Степан достал короткий список, отпечатанный на принтере, и передал Сергею.

– Тут не все, а те, которые принадлежат только непосредственно этим «наезжателям», – пояснил он.

– Точки крупные, – заметил Сергей, пробегая список глазами. При этом Владимир тоже читал, но из несколько неудобной позиции – список для него был в перевернутом положении.

«Надо будет попенять Степану, что не предоставил информацию ранее. Это весьма важная информация, она очень много меняет», – сделал зарубку на память Владимир.

– Ну, не такие уж и крупные. У Дикого гораздо крупнее, – возразил Степан.

– А он что?

– Кто?

– Дикий…

– Он тоже заинтересован в том, чтобы этих тут не было. Мешать не будет. Правда, и помогать тоже.

– Уверен?

– Уверен.

– И то хлеб.

– А кстати, а списочек-то от кого?

Степан хищно оскалился и ответил:

– Известно от кого. Лично от мадам Королевой.

– Дорого стоил? – прищурился Сергей.

– Не, недорого. Потому недорого, что это можно было достать и по официальным каналам, но долго.

– А нам из-за этого списка «на хвост» не сядут?

– Не сядут. По двум причинам: я брал очень большой охват, куда вот эти, – Степан ткнул пальцем в список, – только небольшой частью входят. Во-вторых, это можно и так, просто побегав по городу, выяснить. Достаточно зайти и посмотреть на табличку с именем владельца.

– Но ведь могут быть и подставные владельцы.

– Могут. Но эти все в открытую делают.

– Уверены, значит, что прокатит у них… Ну ладно. Я согласен. А вы как?

Он обернулся к своим и вопросительно посмотрел на каждого. Те, кто как, ответили от «само собой» до «всегда».

Сергей аккуратно сложил лист и вопросительно посмотрел на Владимира. А потом на Степана.

– Бери. Он мне без надобности. У меня же есть полный список.

– Мне потом не забудь этот полный передать, – как бы невзначай заметил Владимир, красноречиво и с укоризной посмотрев на Степана.

Тот сконфузился, поняв свою промашку, и кивнул.

– Ладно, командир, показывай диспозицию, – сказал Сергей, своим обращением давая понять, что признал во Владимире главного.

Владимир вышел из подворотни, подошел к ближайшему дереву и отломал веточку.

– Идите сюда!

Все направились к нему. По пути серьгоносец слегка толкнул в плечо Юлю и несколько заискивающе посмотрел на ее суровую физиономию. Та же просто молча сунула ему под нос кулак и пошла дальше. Серьгоносец расплылся в улыбке и последовал за ней. Видно, не терял надежды «закадрить». Это не укрылось от взгляда Степана. Тот тоже расплылся в своей «крокодильей» улыбке, воспринимая все это как бесплатный аттракцион.

Владимир выбрал относительно чистый и ровный участок снега и принялся чертить прутиком. Присутствующие встали возле него полукругом.

– Вот, смотрите: это парк. Вот здесь, – Владимир ткнул прутиком в место, где на его плане значилась центральная площадь парка, – будет встреча. Здесь и здесь будем мы.

Владимир быстрыми росчерками показал два места поодаль от площади, которые, как знали многие, оттуда не видны. Далее его прутик скользнул в сторону, прочертил дорогу, идущую рядом с парком, и наметил близлежащие дома.

– Здесь пивняк, а вот здесь большая подворотня. Дорога сейчас закрыта. Там что-то расковыряли и засыпали, не заасфальтировав. Стоят заборы. Так что по дороге движения никакого не будет. Пройти через нее можно свободно.

– Хорошее место. Там как раз мы и встанем.

– Вот и я то же самое хотел предложить. А вас много будет?

– Очень много.

– Это сколько?

Сергей обернулся к серьгоносцу и остальным своим. Последовательно тыкая в каждого, спросил: «Сколько можешь привести?» Все ответили единообразно: «Всех».

– Пятьдесят-шестьдесят, – после опроса ответил Сергей.

Владимир кивнул и быстро дорисовал план.

– Ну тогда, я думаю, чтобы слишком не светиться, вам надо разделиться на три-четыре группы и встать вот здесь, здесь и здесь.

Вскоре «военный совет» закончился, и его участники разошлись.

Когда «скины» уже отправились восвояси, прибежал запыхавшийся Георгий. Быстро доложил, что всех собрал и назначил встречу для тренировки через два часа, где и договаривались ранее.

Юля промолчала, а Владимир кратко описал результаты прошедшей встречи.

– Так что вытащим мы этих барбосов! – Степан хлопнул Георгия по спине.

Но тот на это даже не среагировал. Было видно, что его мучает один вопрос, который он не замедлил задать:

– А все-таки чего вы тогда так ржали, когда я сказал ту фразу… ну, про «свалился с Марса»?

– Да у Владимира прозвище такое: Марсианин, – пояснила Юля. – Он у нас длительное время, года три, Марс весьма плотно изучал.

– А! – понял Георгий. – Вы астроном?

– Ну, типа того, – неопределенно хмыкнув, ответил Владимир, а Юля чуть не расхохоталась.

Правда, Георгий этого не заметил и продолжал уважительно смотреть на Владимира.

– А по вам и не скажешь!

– Ну, не все астрономы – «ботаники»! – выдал Степан и вновь хлопнул по плечу Георгия. – Айда готовиться.

– Мне тут тоже кой-кого надо оббежать, – заявил Владимир и глянул на Юлю. – Думаю, что на тренировке мое присутствие не особо будет нужно?

– Желательно, но не обязательно, – ответила она.

– Хорошо. Тогда вверяю этих ребят в твои руки и постараюсь успеть ко второй половине твоих занятий.

Юля кивнула, и Владимир тут же сорвался с места.

На следующий день погода была отличная. Легкий морозец и чистое небо. Снег ослепительно сверкал радугой каждой снежинки. Кое-где припекло настолько, что с крыш потекло. Капель создала весеннее настроение, хотя стоял конец февраля. Впрочем, легкая оттепель, до нескольких градусов ниже нуля, лишь подчеркивала те морозы, которые в этих краях были обычными в феврале. Еще пару дней, и все снова застынет, оденется в броню льда, чтобы окончательно растаять лишь с весенним солнцем и теплом.

Вся группа Михаила, за исключением, конечно, Лены, которую временно переправили в дом Ефимыча, была в сборе. Парк хоть и был небольшим, но разгуляться было где. С ними вместе, так же старательно изображая веселье и беззаботность, бегала и кувыркалась в снегу почти вся активная часть местного отделения АКМ.

Владимир и Юля, в отличие от других, неспешно, изображая праздную супружескую пару, под ручку прогуливались по крайней аллее парка, откуда должны были появиться «черные». Они взяли на себя главную роль в координации – подать сигнал к активным действиям. Это же их ставило в несколько уязвимое положение – первыми «получить» могли именно они. А так – со стороны – они были похожи на двух молодых супругов, выбравшихся побродить, отдохнуть в местный парк, и нет им дела до всего остального. Да и погода хорошая.

Издали им были видны не только свои, но и союзники – «лысые», с которыми водился Степан. Те стягивались в подворотню дома напротив парка, за непроезжей сейчас дорогой.

Появился Степан. Как всегда, весьма заметный. Что было плохо.

На фоне остальных «лысых», где-то как-то блюдущих «униформу», он очень выделялся. Хоть никто из «лысых» и не надел еще свои опознавательные красные повязки, но внимательный наблюдатель мог бы определить, что это отдельная группа, сплоченная или идеей, или предводителем. Если бы все надели красные повязки, то, возможно, Степан бы на их фоне потерялся, так как обращают внимание в первую очередь на что-то очень яркое. Ныне же самым ярким на фоне всей толпы «лысых» было лицо и одежда Степана. Владимир сделал зарубку на память – попенять не в меру бесстрашному Степану за отсутствие элементарной осторожности.

Появилась группка человек в пятнадцать из тех, кого Владимир не ожидал увидеть, – группа «реконструкторов».

«Реконструкторов» Владимир опознал по их предводителю – весьма высокому парню лет тридцати, который в той среде всегда бывал судьей «битв», ими устраиваемых, и одним из самых талантливых металлургов. «Реконструкторы» держались особняком, они были без оружия, но явно надели под куртки свои ватнички и кольчуги. Красные повязки у всех были на головах. Этим они вообще очень отличались от окружающих.

Тусовок в городе было множество, так что на прохожих данная особенность собравшихся в кучку на тротуаре не производила никакого впечатления, тем более что они не вели себя агрессивно или вызывающе. Просто стояли и спокойно разговаривали. Правда, под ногами у них валялся какой-то объемистый мешок, грубо стянутый шпагатом.

Появление «реконструкторов» в этом районе, да еще возле парка, само по себе было явлением обычным – они в этом парке часто устраивали свои представления. Необычным было то, что они надели «опознавалки» как раз того, оговоренного цвета.

Было видно, что и среди «лысых» пошло некоторое брожение – тоже заметили «реконструкторов» в «опознавалках». Они столпились вокруг Степана, который им что-то объяснил. «Лысые» закивали и продолжили тусоваться и пить кто что с собой прихватил или тут же купил. Степан полез за пазуху за мобилой. Через несколько секунд зазвонила мобила у Владимира.

– Толкинутых… э… рубак видишь? – спросил Степан.

Владимир слегка задумался, пытаясь понять, кого тот имеет в виду, сообразил и ответил:

– Вижу.

– Тоже наши.

– Ты их предупредил, зачем собрались?

– Ага! – В голосе Степана было слышно хищное удовлетворение.

– Весело будет! – хмыкнул Владимир.

– Еще бы! – откликнулся Степан и отключился.

Владимир вполголоса поделился информацией с Юлей. Та кивнула и взглядом показала на десяток только что пришедших на центральную площадь парка крепких мужиков. Те, озираясь, остановились посередине, возле высокого фонарного столба, и принялись ждать.

Несколько нервировало то, что всех союзников видно не было. Тех десяти человек «лысых», что толпились возле входа в пивную, в случае столкновения с бандитами было недостаточно для численного превосходства. «Лысые» могли всех реально подставить, если бы захотели. Оставалось надеяться на крепость слова Сергея – их предводителя, – и на то, что все обещанные «скины» прибыли.

Если все, кого удалось Сергею «поднять», присутствуют, то почти наверняка получается РАВЕНСТВО сил. В этих условиях бандитам можно противопоставить только мастерство группы Михаила. Там каждый благодаря своей подготовке вполне мог сойти за троих. Некоторые надежды подавали и «реконструкторы». Если они притащили с собой хотя бы свои тренировочные деревянные причиндалы, то это могла быть реальная сила – слаженно действовать и грамотно вертеть своим оружием они умели.

Внезапно, сразу с трех сторон, наплевав на правила движения, к аллее вырулила целая вереница машин. Половина из них была иномарками. Пара джипов «Чероки» стоила немало. Из них посыпались весьма разгоряченные типы и тут же, собравшись толпой, двинули к мужикам у фонарного столба, видно, для того, чтобы отрезать дорогу для бегства. С противоположной стороны, но уже не на авто, а просто полубегом, подвалили еще человек пятнадцать. Мгновенно из-за пазух были вытянуты и орудия «разборки» – биты, цепи, прутья арматуры. Мужики, явно рассчитывавшие на «честную разборку», сначала оторопели, но быстро взяли себя в руки и приготовились прорываться или как минимум драться до последнего. Встали спина к спине. Главный попытался что-то сказать-возразить предводителю «черных», но тут же стало ясно, что разговора не будет – будет избиение. Предводитель даже не удосужился ответить, а просто бросился в драку.

Нападавших оказалось даже несколько больше, чем предполагал Владимир, – человек сорок.

Для ожидавших «сторонних наблюдателей» такое резкое изменение обстановки оказалось несколько неожиданным. Они, как говорится, потеряли темп, и, когда разобрались что к чему, орава бандитов уже вовсю дралась с десятью мужиками, попытавшимися хоть как-то занять круговую оборону. Реально из подбежавших бандитов дрались человек двадцать. Остальные, взяв в кольцо место драки, просто молча наблюдали за ней. Стояли спокойно, с полной уверенностью в том, что на них (на такую-то толпу!) никто напасть не рискнет.

А зря!

Владимир дал сигнал всем группам, и диспозиция изменилась.

«Лысые», что стояли возле пивной, единообразным движением натянули на лица маски, которые все оказались красными (Не предупредили! Было оговорено, что будут повязки, быстро надеваемые на руку!), и молча бросились в бой.

«Реконструкторы»…

Предводитель реконструкторов выхватил нож и одним ударом рассек шпагат на мешке. Мешок раскрылся, и из него посыпалось разнообразное чисто «реконструкторское» вооружение пополам с грубо обработанным дубьем. Рубаки быстро его расхватали и бегом бросились через дорогу, в парк, на ходу выстраиваясь во вполне узнаваемый боевой порядок.

Слегка обученные перед этим акаэмовцы, совместно с группой Михаила, также выстроились в некоторое подобие боевого порядка и тоже бросились в бой.

Не ожидавшие нападения с тылу, да еще и с трех сторон одновременно, бандиты пришли в замешательство. Но быстро очухались и бросились в контратаку. Как и всегда, они рассчитывали на то, что противник испугается и отступит, оставив поле боя за ними. Но не тут-то было. Противник оказался не просто толпой осатаневших одиночек, а весьма хорошо организованной (хоть и не очень хорошо обученной) силой.

Наибольший сюрприз бандитам, вооруженным бейсбольными битами, кусками арматуры и просто железками, преподнесли «реконструкторы» и группа Михаила.

Если группа Михаила просто дралась слаженно и умело, активно перемалывая силы бандитов в основном голыми руками или отобранными у бандитов же орудиями, то «реконструкторы» явились в парк явно «во всеоружии».

Махать дубьем и теми железками, что они с собой принесли, в отличие от бандитов, «реконструкторы» умели, и умели исключительно хорошо. Отбить удар бандита, наносящего удар битой, как дровосек топором, для них не представляло особого труда.

И это преимущество у них было не единственным.

Было видно, как один из «реконструкторов» подставил блоком под удар биты собственную руку. От такого удара рука должна была сломаться. Но нет. Как ни в чем не бывало отклонив удар, парень врезал своим «поленом» прямо по плечу нападавшему – тот сразу выронил биту – и добавил сверху по голове тем самым предплечьем, что отбивало биту. Глухой стук предплечья, встретившегося с головой мафиози, показал, что у «реконструктора» в рукаве действительно спрятаны латы. Достаточно прочные и достаточно тяжелые – бандит зашатался и рухнул на колени. «Реконструктор» не мешкал – он нанес окончательный удар бандиту по голове своим орудием. Удар, как было хорошо видно, не в полную силу (в полную силу приложить по голове такой деревяшкой – можно убить).

Удара вполне хватило, чтобы вывести бандита из строя. Он рухнул лицом в снег и больше не поднимался. «Реконструктор» спокойно перешагнул через него и принялся за следующего противника.

При этом вся группа «реконструкторов» ухитрялась не только держать строй, но и весьма ловко помогать друг другу. Взаимодействие в строю явно было отработано очень хорошо.

В отличие от них «лысые» дрались каждый как умел и сам по себе. Отсутствие умения они худо-бедно компенсировали численностью, энтузиазмом и яростью.

Но самым неожиданным и для бандитов, и для Владимира было то, что сотворилось возле брошенных машин. Ни бандиты, полностью занятые боем с неожиданно появившимся крепким противником, ни напавшие на них с тыла люди не видели, как возле этих супердорогих тачек появилась целая бригада личностей в масках – по фигурам явно женского пола, в сопровождении нескольких крепких ребят тоже в масках.

Эта «бригада» в первую очередь вырубила и оттащила подальше выпрыгнувших наружу водителей, а после спокойно и деловито принялась крушить стекла иномарок. Как стало ясно уже скоро, битье стекол было не главным – в салоны машин через разбитые окна полетели пластиковые фляги с бензином и промасленные горящие тряпки. Весьма скоро все стоявшие на обочине машины бандитов ярко запылали. «Бригада» же как тихо появилась, так и исчезла.

Исход боя был решен весьма скоро – из подворотни, дико завывая, вдруг вывалилась толпа «лысых» человек в двадцать. Видно, некоторая нескоординированность действий среди «скинов» города привела к тому, что их главные силы вступили в бой с опозданием.

Увидев, что расклад сил не в их пользу, бандиты дрогнули и попытались удрать. Они ломанулись к своим машинам, но когда увидели, что там творится, из их глоток вырвался дружный вопль ярости и отчаяния. На месте машин поднималась сплошная огненная стена пополам с черным дымом.

Удивили и «реконструкторы».

Они бросились к застывшим перед горящими авто противникам, издавая такой дикий рев, что бандиты, не разбирая дороги, в панике рванули кто куда.

Битва закончилась.

Подчиняясь коротким командам своих командиров, разрозненные уже группы подхватили своих раненых, из тех, кто не мог быстро передвигаться, и в спешном порядке удалились из парка. В группе Михаила никто ранен не был. Они забрали одного серьезно пострадавшего акаэмовца и потащили прочь.

Владимир слегка задержался, обозревая поле битвы.

На залитом кровью снегу копошились, приходя в себя, бандиты. Их железки и биты были разбросаны по всей площади. Кое-кто даже в бессознательном состоянии продолжал держаться за свое оружие.

Владимир, обменявшись жестами с уходившими «скинами», быстро сделал панораму парка своим фотоаппаратом, аккуратно исключив из вида покидавших поле боя победителей. Вкупе с фотографиями, которые он сделал в самом начале, когда из авто вылезла вся бандитская рать с цепями и битами, это представляло весьма серьезные улики.

Под конец он подскочил к одному из валявшихся в бесчувствии бандитов и вырвал у того зажатый в руке мобильник. То же он сделал и с мобильником, выпавшим на снег у другого бандита.

Спрятав мобильники и фотоаппарат, Владимир рысцой отправился вслед за своими, уходившими в сторону, противоположную от той, куда направились «скины», сторону. Этот его поступок не укрылся от внимания Юли и очень ее удивил.

– Зачем тебе чужие мобильники?!

– Чтобы иметь связь с их главным бандитом!

– Зачем?

– Прогнать из города окончательно.

– ?!

– Увидишь.

Владимир загадочно улыбнулся, достал из кармана конфискованные мобильники и выключил их. Причем выключил весьма оригинальным образом – не только через клавиатуру, но и просто вытряхнув аккумулятор. Аккумуляторы он аккуратно переложил в один карман куртки, а выпотрошенные мобильники отправил в другой.

– Это чтобы совсем надежно было. Чтобы совсем отследить было его нельзя, – пояснил он Юле.

Владимир уже привык к тому, что у Марины почти постоянно кого-то в гостях встречаешь. Или Юля на чай забежит, или Эля, или Николай за книгами из большой семейной библиотеки. Он постоянно таскал справочники по электронике этого мира.

Заходил и Вадим. Но этот больше по части фантастики. Читал он ее в неумеренных количествах.

Сегодня же был кто-то незнакомый ему.

Навстречу Владимиру из-за стола поднялся ничем не примечательный человек в ничем не примечательном свитере. Чтобы хоть что-то в нем запомнить, Владимир пробежался взглядом по его лицу, мимике. Мимика также была твердокаменной.

– Он хотел с вами познакомиться, – сказала Марина.

Оказалось, что в гости к Марине забрел тот самый капитан, который, по ее словам, в прошлом помог избежать очень серьезных неприятностей с милицией. Тот, который был лично знаком с братом. Теперь же он активно интересовался персоной самого Владимира.

Этот интерес Владимира насторожил. Не мог не насторожить. Тут же возникали вопросы типа: «А чьи интересы он представляет?» В условиях коррумпированности правоохранительных органов это было весьма актуально. Эту настороженность заметила и Марина.

– Брат говорил, что ему можно доверять, – сказала она.

Весьма неожиданное заявление. Особенно в свете того, кем был здесь его двойник и как он закончил свой жизненный путь. Владимир даже и не стал особо скрывать своего удивления. Капитан же, видя это, усмехнулся.

– Наверное, думаешь, что под тебя копаю, – как утверждение бросил он.

– Вероятность весьма велика, – ответил Владимир.

– О! Узнаю эту инженерную семейку! – хохотнул тот. – Всему присваивается степень вероятности.

– А разве это плохо?

– Это к делу не относится.

– А что тогда дело?

– Меня вот что заинтересовало… – капитан взглянул на Владимира. – Только слепой может не заметить вашего поразительного сходства с ее братом. – Он кивнул на Марину. – Вы похожи, как братья-близнецы. Вот я немного за вами понаблюдал и вижу, что даже характерные жесты у вас практически идентичны.

– И что вас в этом так смущает?

– Идентичность.

– Ну и что? Ведь не скажете же вы, что брат Марины воскрес и сидит теперь перед вами? – оскалился Владимир.

– Пообщавшись с вами, уже начинаю сомневаться, что воскрешение из мертвых невозможно, – капитан хмыкнул и отпил чаю.

– Ну, так загляните в могилку. Убедитесь! – саркастически сказал Владимир и краем глаза заметил, что данное предложение Марине очень не понравилось.

– Так как же к вам относиться?

– Как к родственнику Марины. Тоже брату. Второму. Потому и похожи так.

– Ну разве что… А вы не боитесь, что старые враги Владимира… ТОГО Владимира, подумают как раз о воскрешении и попытаются повторить свой успешный опыт?

– Не боятся только идиоты. А вообще всего бояться – так и жить не захочется.

– А вы философ!

– Так же, как и ее брат.

– Ха! Не знавал за ним такой доблести.

– А вы с ним мало общались.

– Возможно. Он все-таки тогда меня не послушал… К сожалению… Может быть, и это в нем бы сыскалось, – мрачно сказал капитан.

Марина отвернулась к окну.

– Вы и начинаете в этом городе свою деятельность так же, как и он, – продолжил он, покосившись на Марину и поняв, что предыдущую тираду зря ляпнул.

Владимир вопросительно посмотрел на капитана. Тот не заставил себя ждать с продолжением:

– Брат тоже заступался за своих и чужих. У него было весьма своеобразное понимание справедливости. Хоть некоторых его методов я и не одобряю.

– Каких? – поинтересовался Владимир.

– А вы разве не знаете?

– Ну, не успел так подробно о нем разузнать.

– Он начинал как коммерсант, а потом организовал общество «Русские». Оно и сейчас существует. Только там вся блатата города состоит. Я еще тогда предупреждал, что все «общество» быстро превратится в бандитскую контору.

– Он этому пытался препятствовать?

– И да, и нет. Он решил поставить этот процесс под собственный контроль и не рассчитал сил.

– Мне сказали, что он схлестнулся с несколькими группировками разом.

– Врут. С одной. С той, которую ныне возглавляет некий Самуил Данько по прозвищу «Дикий»… и чуть не уделал всех.

– Ловкий парень! – хмыкнул Владимир. – Ну, я его ошибок повторять не буду. Стараюсь держаться от этих подальше.

– А там, в парке?

– Каком?

– В том, где не очень давно была о-о-очень большая драка.

Владимир удивленно посмотрел на капитана и решил отмолчаться. Но капитан не дал.

– Вы там были. Я вас там видел. С некоей весьма боевой особой женского пола. – Капитан тихонько засмеялся. – Поймите меня правильно, я вас не осуждаю. Даже выражаю большую благодарность от себя лично. Эти типы из Дагестана у меня были большой головной болью.

– Вы хотите сказать, что я вас от этой головной боли вылечил?

– Не до конца… Но вы там были!

– Ну… был. Случайно. Гулял по парку, а тут… людей избивают. Ну, решил вмешаться и отбить…

– Слишком уж как-то организованно вышло… Нет, не подумайте, что я осуждаю… – повторил капитан.

– Ну хоть на этом спасибо! – ядовито заметил Владимир.

– Нет, это вам спасибо.

Вот тут Владимир решил совсем промолчать.

Ясно, что этот капитан мылится его прицепить к какому-то делу или использовать. Возможно, втемную. Такие, как он, да в таких чинах, просто так в гости, да еще к людям, явно замеченным в не совсем законных деяниях, не заходят.

По нескольким брошенным намекам стало ясно, что действительно капитану было бы очень интересно получить их помощь. У того явно были свои расклады против многих группировок города. Правда, Дикий больше не упоминался, но разная шушера поменьше, в том числе та, с которой уже успел в своих контактах познакомиться Владимир, присутствовала. Тем не менее Владимир постарался сделаться в ответах скользким, как мыло в бане.

Капитан погрустнел. Допил чай и засобирался восвояси. Владимир вызвался проводить его до порога.

– Похоже, я все-таки зря заходил, – с сожалением заметил капитан, одеваясь в прихожей. – Боюсь, что вы пойдете по пути своего двойника и свернете шею.

Затем он понизил голос и продолжил:

– Я вам откровенно предлагаю помощь и сотрудничество.

– Не сверну, – кратко, но так же тихо ответил Владимир.

– Ой ли?! Не зарекайтесь, – устало махнул рукой капитан, – Владимир убиенный тоже так говорил. Впрочем… вот мой телефон. Если что, звоните.

Владимир взял визитку. Повертел в руках. Пока вертел, решился все-таки пойти на риск. Пока с очень серьезными бандитами они не сталкивались, но чем черт не шутит.

Может, именно этот капитан в свое время поможет. Да и ему помочь можно. Посмотреть, как он будет обращаться с теми сведениями, которые ему предоставят. Может, и окажется, что капитан вполне добропорядочный. Не все же сволочи в этом мире. Хоть и совсем полагаться на него не стоит.

Владимир потоптался у порога, а потом тихо вышел на лестничную площадку вслед за капитаном.

– А вы не расстраивайтесь! Вы не зря сюда приходили. А насчет того, на что вы намекали… Я подумаю, как вашей беде помочь.

– Буду благодарен, – удивился такой перемене капитан.

– Стараюсь, по возможности, быть добропорядочным гражданином.

– А почему «стараюсь»? – хмыкнул капитан.

– Жизнь собачья… – философски заметил Владимир и развел руками.

– Вы правы! – заключил капитан, пожал Владимиру руку и зашагал вниз по лестнице.

Когда Владимир вернулся в гостиную, Марина стояла у окна и грустно глядела вниз, во двор, где возилась детвора.

Он снова сел за стол и заглянул в свою чашку. С сомнением поболтал содержимое и одним махом допил уже остывший чай. Потянулся было за заваркой, но был остановлен на полпути неожиданным продолжением разговора.

– Он кое в чем очень прав, этот капитан… – все так же стоя к нему спиной, выговорила Марина. – Ты действительно поразительно похож на брата. Иногда даже кажется, что брат жив и никуда не уходил.

Владимир поколебался, но затем все-таки взял чайник и долил себе чаю.

– А я и есть твой брат. Я же говорил, – ответил он после некоторой паузы.

– Но не тот.

– Не тот. Просто пришел издалека.

– Вот и я думаю, из какого «далека» ты пришел.

Сказано это было не враждебным тоном. Но сам заход был несколько необычным.

– В смысле?

– Когда-то мы с братом читали вместе фантастику и обменивались мнениями. Чаще всего мы высмеивали авторов. Но иногда обсуждали серьезно.

Марина обернулась к Владимиру, посмотрела тому в глаза и взглядом указала на полку, висевшую на стене. Она была плотно забита книгами.

– И что ты хочешь этим сказать? – у Владимира появился огонек озорного интереса в глазах. Он знал свою сестру и понял, к чему она клонит. Ход ее мыслей было достаточно невероятным «для обычного смертного» в этом мире.

– Я к тому, что и сейчас продолжаю читать. Вот, видишь? – Марина подошла к полке и провела по корешкам пальцем. – Присмотрись, на какую тему эти книги. Я специально поставила их на отдельную полку.

– Я уже очень давно не читал фантастики… – сказал осторожно Владимир и тут же поправился: – Современной фантастики.

«Этого мира», – добавил он про себя.

– Они все про попадание героев в параллельные миры.

Последнее заявление заставило Владимира очень внимательно пройтись по корешкам книг взглядом. Между книгами были воткнуты и папки с распечатками. То, что это принтерная распечатка, хорошо было видно сквозь прозрачные обложки папок.

– Это тоже фантастика, – указала Марина на папки, – и тоже про параллельные миры. Я их распечатывала, взяв из Интернета. Там иногда встречаются произведения более интересные, чем те, что печатают издательства.

Владимир слушал. Внимательно.

Тема разговора была очень интригующей. К тому же сама Марина была по образованию математиком. Кандидатом наук. И преподавала в университете. Так что по части логического мышления у нее все было в порядке, и продолжение должно было быть очень интересным.

– Вот ты пришел. А ведь ты по-настоящему двойник брата. А где такое может быть? Только там – «за гранью миров». Там, где не было бандитов.

– Такого не бывает, чтобы не было преступников.

– Преступники везде, может быть, и есть. Но в Советском Союзе таких бандитских организаций, как сейчас, чтобы охватывали всю страну, – не было. И не было столько убитых. Я права?

Владимир пожал плечами.

– Не знаешь, что ответить, брат-два? – усмехнулась Марина.

– Играешь? – спросил ее Владимир с улыбкой.

– Может, и играю… – неопределенно сказала Марина. – Вот настроение у меня такое игривое! Но все равно – вернемся к нашим баранам, ведь то, что я вижу в вас, общаясь с вами, что вижу в ваших глазах – это наше потерянное будущее.

– Если ты хочешь сказать, что мы тут уникальны, то я возражаю – таких, как мы, много. Просто искать надо. Могу при случае познакомить с некоторыми, которых мы нашли за последние два месяца.

– И они действительно такие… светлые? – с сомнением спросила Марина. – А то я в прошлом году пообщалась с некоторыми «светлыми»… Эльфами… ПРИДУРКИ!!!

Сказано последнее было беззлобно. Больше с оттенком удивления.

Владимир начал тихо смеяться. Марина тоже.

– Вижу, имел с ними дело.

– Да, было… – продолжая смеяться, сказал Владимир.

– «Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко…» – пропела Марина первую строчку песни, но как начала, так и оборвала. – Вы по сравнению со всеми здешними «светлыми» – просто… боги.

У Владимира полезли глаза на лоб от такого комплимента. Слишком уж пафосно.

– Я имею в виду тех, что из книги «Трудно быть богом», – поправилась Марина.

– А! – несколько поумерил удивление Владимир, но все равно его это зацепило.

– Вот ты удивляешься, но я хочу верить во что-то светлое, по-настоящему светлое. И фантазирую… Может, я преувеличиваю, но мне почему-то кажется, что вы действительно из какого-то параллельного мира, где всех этих ельциных просто не было. Из по-настоящему Светлого Завтра.

– И какие основания у тебя так считать? – искренне удивляясь, спросил Владимир.

Но Марина просто продолжила свой монолог:

– Вот ваша Юля яркий пример…

– Вы с ней уже хорошие подруги? – попробовал Владимир перевести разговор на тему более приземленную.

– Да. Мы подружились, и она часто заходит поболтать… И вот что я тебе скажу, – Марина мягко улыбнулась. – Таких, как Юля, просто не бывает.

– ?!

– Я за ней много наблюдала. У нее полностью отсутствуют все те недостатки, что водятся за мной. И есть много такого, что вообще за пределами…

– Например?

– Один раз, тут, недалеко, мы при выходе из магазина столкнулись с тройкой подвыпивших идиотов. Там и Коля тоже был, но он даже не успел вмешаться.

– Зная Юлю, могу предположить, что она «с полпинка» повалила этих придурков и надрала им задницы.

– Хуже. Она к ним даже и не притронулась.

– Хм! И что же она сделала? – Владимир уже предположил, что последует. Ведь все-таки Юля стажер. А значит, почти мастер.

Последующие слова подтвердили его предположение.

– Они удирали так, как будто… – Марина на пару секунд запнулась подбирая слова, – как будто все черти ада за ними гнались.

– Ах, вот оно что! Так она же гипнотерапевт из «Ноогена». Специалист высокого класса!

– Ты удивишься, но я консультировалась со специалистами и описала этот случай. Они в один голос говорят, что это из разряда фантастики.

– Значит, «специалисты» они были такие, – с долей презрения ответил Владимир. – Я могу даже описать то, что она сделала с теми придурками… Впрочем, пусть Юля сама как-нибудь эту психотехнологию тебе распишет. Она все-таки специалист.

Владимира ситуация все больше веселила и страшила. Если их так просто вычислили люди из ближайшего окружения, то что будет, если за них кто-то из спецслужб вплотную возьмется? Впрочем, то, что он видел со стороны Марины, было на грани, но пока не выходило за пределы их старых интеллектуальных игр. По идее, она должна была прямо предложить поиграть, но, вероятно, сильно увлеклась.

Марина, видимо, действительно весьма увлеклась.

– Или ваш Николай, – заметила она.

– И Коля тут тоже зарисовался! – Владимир веселился уже вовсю. – А он чего такого отмочил фантастического?

– Да вот… был случай. Дали мне как-то задачку наши математики. Ну, ты знаешь, университет хоть как-то, но иногда получает задания… от оборонки нашей… Так вот, сижу я, решаю. Приходит Николай. Смотрит, чем занимаюсь. Долго выясняет детали задачи. После садится вот так, – Марина показала, как он сел и какой стеклянный взгляд при этом у него был, – и через полчаса решил ВСЕ!

– Ага. Ну, так и это не секрет. Он применил элементарную психотехнику «ускорения».

– А что это такое?

– Мы так между собой называем способы резко усилить творческие и аналитические способности мозга человека. Жаль, что надолго такого не хватает. Как раз на такие задачки, типа твоей, только и хватает. Просто мало кто применяет.

– И вы все ее знаете? Ну, эту… психотехнику!

– Конечно! Могу и тебя научить.

– Вот ты и попался, мистер прогрессор! – шутливо воскликнула Марина и уткнула указательный палец Владимиру в грудь.

– И на чем?! – делано испугавшись, спросил Владимир, постепенно все больше принимая игру. Впрочем, игру ли?

– У нас такого просто нет и не было…

– Ну… лиха беда начало. Будет! Ведь мы же знаем!

– А об остальных и говорить нечего – сплошь уникумы. Эля, Юра, Вадим…

– Думаю, ты преувеличиваешь. И вообще, мы белые и пушистые… а то, что знаем чуть больше, чем окружающие, не очень удивительно.

– Слишком больше!

– Так уж и больше? И что из этого следует?

– Вот мне и кажется, что имею я дело не с кем-то из наших, а с прогрессорами из иного мира.

– Ну, а если мы действительно «прогрессоры из иного мира», что из ЭТОГО следует? – не сдавался Владимир, но тут ему пришла в голову иная мысль, и он продолжил несколько в ином ключе: – Предположим на секунду, что это так и есть. Что ты против них имеешь или что ты хотела бы узнать у них?

– Ага! Мой брат также вступал в игру… Ну что ж, вспомним старое. Поиграем…

– Поиграем! – с радостью подхватил Владимир.

В следующие минут двадцать разговор вильнул в сторону, и они прошлись почти по всем некогда читанным Мариной фантастическим произведениям. Пока обсуждали, пока Марина описывала их сюжеты, Владимиру бросилась в глаза деталь, которая, возможно, сестре в голову не приходила: практически все эти произведения – о бегстве отдельного человека или группы людей от существующей действительности.

О бегстве в тот мир, где они, по их мнению, могли бы стать либо счастливыми, либо что-то поправить в настоящем. По сути, большинство сюжетов – просто форма натурального бегства от реальности, которая по-научному называется «эскапизм». А так как эта литература была очень популярна, вывод был безрадостный – люди активно не приемлют эту действительность, но здравых идей по ее изменению не имеют. Так же, как и здравых предложений по части практической деятельности. Соображение было побочным, но он не успел его высказать, как речь снова вернулась к обсуждению происхождения их группы и самого Владимира. Сюжет обсуждаемой книги вывел на это.

Владимир тут же подобрался:

– А если предположить, – как ты говоришь, в тех книгах это тоже часто присутствует, – что мы сюда попали случайно. И ищем дорогу назад.

– Это тоже мало что меняет, – ответила Марина. – Вы будете выделяться среди всех очень сильно. Тем, что будете поступать в соответствии с моралью и законами своего мира. Даже пытаясь устроить отсюда бегство.

Марина принялась как тигрица ходить взад-вперед вдоль радиатора отопления, периодически бросая испытующий взгляд на сидевшего за столом Владимира.

– Нет, вы все-таки пришельцы в нашем мире, – произнесла она, и в ее тоне все меньше было от игры. Она говорила все серьезнее и серьезнее.

– Это хорошо или плохо? – спросил Владимир, почти сдавшись.

– Не знаю. Все зависит от того, что вы можете и что намерены сделать. Хорошо, если можете, намерены и сделаете.

– Поясни, а то туманно как-то.

– У Стругацких есть герой – Румата. Он все комплексовал по поводу того, что нельзя лишать людей их истории. Если перетащить их сразу в будущее, они лишатся очень многого. То есть они должны пройти свой путь. До конца. Может, и нам стоит дать возможность?

– А если этот самый Румата видит, что этот путь упирается в гибель всей цивилизации? Что он должен делать?

– Что-то вы на спасательную команду для этого мира не тянете… хоть все и такие крутые, – усмехнулась Марина.

– Да. Нам бы самим выбраться… Но моральный выбор был и есть всегда. И для румат, и для людей, и для общества.

– Ты хочешь сказать, что вы делаете то, что делаете, по моральному выбору?

– Да.

– И когда вы сделали его?

Владимир понял, что за него вывод и признание сделала сама Марина. Это было понятно по интонациям, которые звучали в ее речи. Все-таки сестру он очень хорошо знал. И знал, когда она играет, а когда говорит серьезно. Сейчас она говорила серьезно. А значит, игра закончилась. Его и их «вычислили».

– Сразу же, как только поняли, куда попали, – тоже очень серьезно ответил Владимир.

– А вы подумали, что эта ваша деятельность может оказаться не нужной нам? – строго спросила Марина.

– Нужно или не нужно – результат мотивации. А эта мотивация может быть навязана.

– Ты хочешь сказать, что вы хотите навязать нам другой выбор и другую мотивацию?

– Я хотел сказать, что ВАМ ВСЕМ была НАВЯЗАНА иная мотивация и иные цели. Так же как ретровирус навязывает иные цели той клетке, в которую попал. Ту цель, в которой он размножается, а клетка гибнет. Так если эта цель и мотивация – мотивация гибели – ВАМ НАВЯЗАНА, то имеем ли мы лично, – Владимир сделал небольшую паузу, акцентируя внимание на последнем, – моральное право хотя бы ПОПЫТАТЬСЯ ее разрушить?

– Разрушить мотивацию… серьезный замах!

– Не мы одни пытаемся это сделать, и это во-первых. Во-вторых, мотивация, ведущая вас к гибели, по сути, лишает вас любого приемлемого выбора вне коридора, ведущего к гибели. А это значит, что любая сила, которая разрушит эту мотивацию, даст обществу право выбирать свой, я подчеркиваю, СВОЙ ПУТЬ!

– Но ведь мы и так все рано или поздно умрем… И общества тоже умирают.

– А вот это уже в тебе говорит навязанный выбор.

– Выбор между жизнью и смертью…

– Да. Вам навязали путь к смерти. Навязала цивилизация, уже находящаяся в четверти шага от собственной смерти. Мы не можем этому не воспротивиться, так как в нашей философии – философия Жизни прописана крупными буквами.

– Таким образом, вы не могли не вмешаться.

– Именно так!

– Да уж, господа прогрессоры… Но тогда вопрос: а что бы вы делали, если бы попали в тридцатые годы?

– Помогали бы стране готовиться к войне.

– А в начало века?

– Готовили бы революцию.

– А в Средние века?

– Помогали бы ТОМУ обществу с минимальными потерями и в кратчайшие сроки пройти свой путь.

– Это ваш моральный выбор?

– Да. Выбор Жизни. И всякие рассуждения – оставить общество для «заимения опыта на своем пути» и необходимости заиметь его на «своем пути» – лишь признание собственного бессилия… или корыстный умысел.

– Знакомые речи… у нас тут тоже перед девяностыми годами говорили о порочности «своего пути», и что чужой, заемный опыт лучше.

– Эти речи заставили вас отказаться от вполне конкретного выбора. Они не более чем инструмент в чьих-то руках. Вас заставили отказаться от действительно лучшего своего пути, ослепив вас. И это ослепление лишило вас возможности отличать главное от второстепенного и истинное от ложного. Теперь же вам говорят, что это и есть ваш истинный путь. И нельзя с него сворачивать, а значит, и позволять другим пытаться его изменить.

– Но тогда что главное?

– Жизнь!

Марина с сомнением покачала головой:

– Туманно как-то… «Жизнь».

– А что тут туманного? – хмыкнул Владимир. – Предотвратить массовую гибель людей, это разве не очевидно? Сделать жизнь людей лучше, справедливее, гармоничнее, это разве не Добро? И для отдельно взятого человека, и для всех людей в целом. К тому же посмотри на тот выбор, что вам подсунули, и ответь на вопрос: ради чего вы все тут живете?

Марина поежилась. Видно, она тоже задавала себе этот вопрос, и не раз. И ответ ей тоже не нравился.

– Многие ныне живут для того, чтобы добыть как можно больше денег…

– А для чего им эти деньги?

– Для того чтобы потреблять.

– То есть они живут для того, чтобы ЖРАТЬ, а мы потребляем для того, чтобы Жить.

– Но тогда остается открытым вопрос: для чего жить?

– Правильно! Потому что в этом навязанном выборе вам навязана цель жрать, и вы и не можете решить главного вопроса. В принципе не можете. Потому что жратва и шмотки закрыли от вас сам вопрос.

– Так в чем этот ответ?

– Чтобы понять, его нужно сначала отказаться от пути Запада.

– Ты уходишь от ответа, – улыбнулась Марина.

– Нет, не ухожу, ибо это часть ответа.

– Так в чем же полный ответ?

Владимир надолго задумался.

– Не знаю, будет ли он тебе понятен. Но я нашел для этого только одну метафору. Для нас, людей, прошедших через Скачок, ответ очевиден и прост… да и содержался он в твоей реплике, – Владимир усмехнулся, но тут же снова стал серьезным. – Стать богами!

– Вот эту грязь и мерзость сделать богами?! – Марина указала за окно, имея в виду все то общество, в котором она жила. Скепсис и отвращение к людям, живущим в городе за окном, в ее словах сквозили слишком явно.

– Для того чтобы стать богами, как раз и нужно в первую очередь отмыть людей от этой мерзости и грязи.

– И вы, прогрессоры, хотите их отмыть? – с великим сомнением спросила Марина.

– Нет, – последовал обескураживающий ответ.

– Так что же вы реально хотите?! – изумилась она.

– Дать им мыло и научить им пользоваться! – серьезно, но вместе с тем весело заявил Владимир.

– Ты хочешь сказать, что социализм был этим самым мылом?

– Да. Главная идея социализма – идея совершенствования человека и общества – и есть это самое мыло. От этой главной идеи социализм имеет свое самоназвание, так как главное для него люди и совершенствование общества – социума.

– Странно… только сейчас я поняла истинный смысл слова капитализм… ведь оно происходит от слова «капитал» – деньги. А значит, для этого общества главное деньги. Для капитализма главное деньги, а не человек. Это главная беда.

Владимир кивнул.

– Но тут опять проблема: должны ли мы, общество, как бараны идти за вами, прогрессорами?

– А почему сразу «идти, как бараны»? Вы сами для себя должны стать прогрессорами. Мы можем только помочь ими стать. Это и есть наш главный моральный выбор. И наша цель здесь.

– И отказаться вы от него не можете?

– Мы бы перестали быть самими собой. Чем тогда мы бы отличались от тех шакалов, что ныне вас рвут в клочья?

– Но не лучше ли было бы для вас сначала подумать о себе?

– Нет. Не лучше, так как для того, чтобы выжить, надо заботиться не только о себе, но и о других. Иначе никак. Создавая вокруг себя зону более человеческих отношений, зону безопасности, а не выжженную землю, как это делают американцы, мы тем самым повышаем свои шансы на выживание и возвращение. – Владимир тихо рассмеялся. – В этом принципе и заключается наш чисто шкурный интерес, – добавил он уже шутливо.

Марина снова подошла к окну и посмотрела наружу.

– Странное какое-то ощущение… оказаться в сказке. В фантастическом мире. Так и кажется, что вот сейчас проснешься, и все будет как обычно – вас нет и не было, а бандиты есть и будут вечно.

– Ты, Мариша, всегда была мечтательницей!

– Такими нас воспитали. Помнишь, как отец, бывало… – голос ее прервался, – он тоже любил помечтать вслух.

– Но он же научил нас воплощать мечты в реальность.

– Ты тут со своими ребятами сам воплотился.

– Но ты первый человек здесь, кто сам вычислил наше истинное происхождение.

– Ты таки признаешь это.

– Да… – развел руками Владимир. – Признаю.

Марина коротко и с удовлетворением кивнула и поспешила слегка изменить тему разговора:

– Скажи, пожалуйста, вот я заметила странную вещь: ребята – твои друзья – тебя очень уважают и между собой называют тебя Марсианином. Откуда это прозвище?

– Марсианин я потому, что там был, – коротко ответил Владимир.

– На Марсе?

Владимир кивнул.

– Странно. Я почему-то верю. Уже. Сначала просто думала поиграть. Потом… – Марина пожала плечами: – Вы такие… как должны были бы быть те самые люди Будущего. Люди Полдня. А они просто обязаны были бы побывать там.

Надолго повисла тишина.

– Скажи, – наконец прервала молчание Марина, – вы здесь случайно или вы как форпост вашего мира здесь?

– Случайно. К сожалению. И назад дороги пока не нашли.

– Да. Как это знакомо. Мы тоже каждый сам по себе ищем дорогу назад – в Будущее. И не находим ее.

– Почему мы и развили тут бурную деятельность… прогрессоров, – попробовал пошутить Владимир.

– И как тебе здесь? Ведь ты был там, на Марсе. Летал к звездам, – Марина пропустила последние слова Владимира.

Он невесело усмехнулся.

– Я хотел жить ради звезд… – Владимир замолчал. Ответ был для него очень неприятен.

– А тут барахтаешься в грязи, – закончила она за него.

– Да. И очень хочу выбраться.

– А есть ли шанс? – спросила Марина, и в голосе ее была обреченность.

– Есть, – твердо заявил Владимир.

Марина опечалилась. Потом, глянув снова мельком на серый город за окном, вымолвила:

– Мы все в таком состоянии, что можем поверить в любую чушь. Даже в совершенную небылицу. Лишь бы эта небылица обещала райскую жизнь. Сама жизнь толкает нас на это. Она невыносима.

– Марина! Я тебя отсюда вытащу! – решительно сказал Владимир и посмотрел в глаза Марине.

– Обещаешь?

– Обещаю!

– Вот снова… ты и говоришь, как прежний брат. Ты сказал, и я тут же поверила, что так и будет.

– И так будет.

– Верю.