Глава 2

Двигаться по мокрому полю было неприятно. Недалекий лес тревожно шелестел кронами, и поневоле чудилась затаившаяся среди зарослей угроза. Достаточно одного человека, более-менее сносно умеющего стрелять. От пули не очень-то скроешься. Тут все построено на везении.

Но, видно, бандиты были в шоке от мгновенного разгрома и торопились убраться подальше. Скорее всего, их и в лесу уже не было, просто проверить это необходимо. Для собственного спокойствия в первую очередь.

– А если их встретим? – Володька держался чуть позади с охотничьим ружьем на изготовку, и ствол нервно рыскал из одной стороны в другую. Когда моя скромная персона оказывалась на линии огня, поневоле становилось весьма неприятно. Вдруг пальнет невзначай? Дурацких смертей всегда в избытке.

Да и бывает ли умная смерть?

– По обстановке. Твое дело – указать, не соседи ли, а дальше – падай и не высовывайся.

Володька обиженно засопел. По молодости он казался себе беспредельно крутым. Наличие оружия, и ружья, и пистолета в кармане, только добавляло уверенности. Зря, между прочим. Имеющимся еще надо уметь пользоваться.

Хотя… Охотиться парню доводилось, а тут – другая добыча, только и всего.

Мне самому было не по себе. Давно отвык от подобных вылазок. Не уверен уже в собственной реакции.

Поле было пройдено, и мы вступили под сень леса.

Здесь, пожалуй, было еще неприятнее. В конце концов, шансов на то, что уцелевшие братки залягут на опушке в ожидании погони, были минимальны. Не те люди. Драпают ли они до сих пор во все лопатки, или встретились с отставшими приятелями, если те, разумеется, имеются, или остановились перевести дух – только явно не готовятся принять бой на дальних рубежах. А вот встретиться с ними тут ненароком – случай довольно вероятный. И уж кто кого раньше заметит, услышит, успеет подготовиться – бабка надвое гадала.

В «зеленке» потери почти всегда были больше. Потому «зеленку» мы никогда и не любили. Лучше уж лазить по горам. Тяжелее, зато чуть безопаснее.

Не думалось тогда, что придется заходить в родной лес с автоматом в руках.

Двигались мы по проселку. Прочесать весь лес вдвоем невозможно, да и вряд ли беглецы продирались сквозь чащобы и буераки при отсутствии погони.

Эх, надо было бы не обедать и отдыхать, а первым делом попытаться догнать уцелевших! Но чего уж теперь!

Лес шелестел, скрадывал иные звуки, и приходилось постоянно напрягать слух, пытаться выделить из общего фона признаки возможной угрозы.

Теперь молчал и Володька. Он порою браконьерничал со старшими и понимал значение тишины.

«Зеленка» все тянулась и по ощущениям скоро обязана была закончиться очередным полем. Не Беловежская же, недоброй памяти, пуща! Я уже собрался уверовать, что прогулка оказалась напрасной, к немалому облегчению, откровенно говоря, когда вдалеке слева послышался чей-то голос.

Или показалось?

Володька вопросительно посмотрел в мою сторону, а я так и застыл, напряженно ловя любой звук.

Лишь шелест крон. Но все же такие вещи надлежит проверять. Полезно, знаете ли, для собственной безопасности.

Указал Володьке направление. Густой кустарник чуть подальше блокировал сектор обзора. Ломить через него – вещь глупая. Пришлось обходить. Напарник хотел двигаться с другой стороны, но я лишь призывно поманил его за собой.

Приходилось ко всему прочему внимательно смотреть под ноги. Я – городской житель, давно отвык перемещаться бесшумно по лугам, полям, лесам и прочей первозданной природе.

Кусты не кончались, колючие, попробуй продерись! Зато вдруг их кромка стала закругляться, уходить в сторону, и я пошел еще осторожнее – насколько было возможно.

Голоса прозвучали настолько неожиданно, что я вздрогнул. Говорили буквально рядом, но слов было не понять. Один о чем-то тихо упрашивал, второй отозвался резко, и единственное отчетливое слово являлось матерным.

Палец сам сдвинул предохранитель. Еще несколько шагов, поворот кустарника… Я попытался выглянуть незаметно, да куда там!

Они находились вплотную, в каких-то трех шагах. Двое парней, накачанных, коротко стриженных, но небритых, один – в куртке на голое тело, второй – в майке с какой-то английской надписью. Рубашка того, кто в куртке, была изорвана и обмотана прямо поверх штанины. Проступившая кровь указывала причину этого.

Значит, мы зацепили еще одного. Именно поэтому они и не смогли далеко уйти. И тема беседы была ясна – раненый уговаривал тащить его дальше, желания второго не совпадали с желаниями приятеля. И так волок удивительно долго.

Но мысли промелькнули за миг. Думать хорошо на покое. Я лишь отметил лежащий чуть в стороне от здорового укороченный автомат. Неплохо, в общем-то, вооружены братки. Весьма неплохо. Наведывавшимся пораньше к Виктору подобный арсенал и не снился.

– Руки!

Мое появление было совершенно неожиданным. Тем не менее парень в майке дернулся, бросился к автомату. Зря, ох, зря!

«Калашников» будто бы сам полоснул короткой очередью, и чересчур агрессивный товарищ задергался рядышком с оружием.

Зато второй медленно выполнил прозвучавшую команду. Не ведаю, сожалеть или нет. Одной проблемой стало бы меньше. Хотя получить ответ на некоторые вопросы тоже не помешает.

– Говорить быстро, откровенно. Ответишь – будешь жить.

Лицо парня было растерянным, глаза бегали по сторонам, но выхода у него не было.

Напарник продолжал шевелиться, не желал уходить в мир иной, но лишь сам мучился из-за подобной задержки. Вытаскивать оттуда некому, да и возможно ли это?

Пришлось потратить на него еще два патрона. Зато парень дернулся в последний раз и затих.

– Сколько вас было?

– Все здесь, – угрюмо поведал уцелевший.

Глаза его перестали рыскать, но растерянность понемногу проходила, и в его взгляде и складках лица промелькнуло что-то волчье. Не понравился мне его взгляд. Пусть затравленный, но хищник.

– Минаковка – ваша работа?

– Какая Минаковка?

– Гусаковка, – поправил меня Володька. – Минаковка чуть подальше.

Он старался выглядеть заправским суперменом. Не знаю, что творилось на самом деле у него на душе после появления на полянке еще одного трупа. Я-то старался смотреть на происходящее просто как на работу. Мало ли паршивых дел в нашем мире!

– Гусаковка, – послушно повторил я.

– Не знаю я никакой Гусаковки. Мы с ребятами хотели просто продуктов прикупить, а нас…

– А рассчитываться чем – волынами? Я же сказал – говори правду. Иначе на очную ставку отвезу и отдам на растерзание.

Подтверждая слова, дал короткую очередь впритык к голове парня. Он сразу невольно съежился, припал к земле. Лицо перекосило таким страхом, что подумалось – ведь сейчас обмочится, гаденыш!

– Была какая-то деревня, – упавшим голосом поведал браток. – Мы туда поехали за жратвой, а нас прибить хотели. Пришлось отстреливаться. Но я ни при чем. Я за рулем сидел. Честное слово! И если кого зацепили – двух-трех, не больше.

Вполне возможный вариант. Людям свойственно преувеличивать. Двое раненых легко перерастают в два десятка убитых.

Но – не факт. Хотя мне в том факте!..

– Странно как-то вы за покупками ездите. Со стволами. Оружие откуда?!

– Так это… Времена поганые, куда без ствола? Не убивайте. Пожалуйста.

Он наверняка понял – к правоохранительным органам отношения мы не имеем. Те бы еще канителились, решали, да и вид у нас был явно не государственный.

– По мне – так живи. Если не прибьет кто. Оружие только положь.

– Нет у меня оружия, – но взгляд вновь стал хищным. – В машине осталось.

– Володя, обыщи.

Парнишка перебросил ружье за спину, зачем-то извлек из кармана «макаров» и шагнул к раненому.

– Куда? Назад!

Мой крик опоздал. Эх, молодость!

Володька был рядом с братком, но встал так, что намертво перекрыл мне сектор стрельбы. Я лишь заметил, как бандит резко двинул рукой, запуская ее под куртку.

В следующий миг я неловко прыгнул прямо с места, стараясь оказаться сбоку от парочки, и еще на ходу стал стрелять. Не зацепить, хотя бы просто сбить с толку, напугать. Упал, довольно больно, хорошо, не вышибив дух, краем глаза отмечая свою правоту.

В руке бандита был пистолет. Очередь сыграла предназначенную ей роль, заставила братка промедлить, а Володьку – шарахнуться в сторону. Но пистолет все-таки выстрелил дважды – в Володьку и в мою сторону. За долю секунды до моей сверхщедрой очереди.

Как промахнуться с такого расстояния? Часть пуль ушла резать ветки, но оставшихся с лихвой хватило, чтобы отбросить братка, продырявить, словно отныне ему надлежало послужить решетом.

Дальнейшая моя тирада ни в коем случае не воспроизводима на бумаге. Я покрыл Володьку в лучших традициях старых боцманов Императорского флота. Вскочил, перебросил связанные по старой привычке магазины, попутно убеждаясь – не все патроны израсходованы в старом, только несколько штук погоды могут и не сделать.

Володя был бледен – хоть снеговика изображай без грима, и я сразу отметил расплывающееся на боку красное пятно. Хорошо, на самом краю, еще не худший вариант. А если бы не отшатнулся?

Мне самому стало дурно при одной лишь мысли, что могло случиться с хлопчиком.

– Кто же так ходит? В армии не служил? Дай перевяжу. – Индивидуальный пакет при мне имелся. Раз уж жизнь стала такова, лучше носить с собой все, что может пригодиться, чем оказаться застигнутым врасплох.

Володька взглянул на собственную кровь, густо пропитывающую рубашку, и вдруг стал валиться рядом с настоящими мертвецами.

Бывает, чего уж там?..

Повязали меня очень грамотно. Прямо-таки гордость берет за родные органы, хотя при последнем слове так и хочется уточнить, какие именно. Я и пикнуть не успел. Да хоть и успел бы – что толку? Не рыпаться же под направленными в упор стволами! Печально, но крутые супермены бывают лишь в фильмах. На экране герой вольготно расправляется с дюжиной профессионалов. Я к героям, увы, не отношусь…

Если же более глобально – в своей довольно богатой событиями жизни не знал никого, кто сумел бы одолеть ворога в моей нынешней ситуации, а потом еще и уйти. Хотя знавал людей я самых разных.

Не стану добавлять – только оказания сопротивления мне не хватало.

Но тогда все было воспринято на чисто интуитивном уровне – насколько я вообще мог что-нибудь воспринимать. Очень уж неожиданно все произошло. Серьезно. Когда-то опасался чего-то подобного, ходил настороже, да, видно, кажущаяся безопасность и покой расслабляют так, что впору в итоге расслабиться до состояния трупа.

И все-таки, кто мог подумать? Ладно, заявились бы домой, раз уж что-то проведали, а посреди улицы…

Улица была захудалой, окраинной. Несколько заброшенных в эпоху исторического материализма домов, уже практически развалившихся, да бывшая воинская часть, вернее, место, где она когда-то располагалась. Великому государству необходима армия. А вот нынешнему, среднему, по любимому выражению многих политиков, никакие силы не нужны – кроме внутренних войск. Собственные пенсионеры гораздо опаснее любого внешнего врага, переводя речи на нормальный человеческий язык.

Теперь уже мало что напоминало о былом. Не стало солдат – и многое разграбили, а что осталось, приспособили к иным делам.

Из-за этих дел я и появился здесь. Вернее, из-за объявления. Расположившаяся поблизости фирма по перевозкам искала дальнобойщиков, а мне как раз требовалась работа. Денег пока хватало, кредитов я не брал, а имеющиеся средства расходовал экономно по причине равнодушия ко многим искусам. Но ведь все имеет свойство раньше или позже заканчиваться. Никаких социальных выплат в наше время не дождаться, дожить до пенсии могут лишь самые крепкие из крепких – или те, кто просиживает штаны в казенном кресле.

Было и еще одно дело, уже сугубо мое. По дороге в контору по ту сторону врат я сделал вид, будто заблудился, и прошел чуть дальше. Туда, где очень давно помещались боксы для танков.

Боксы растащили на кирпичи, танки пустили на переплавку, а, может, продали кому-нибудь в качестве тракторов, но памятное место оставалось нетронутым. Насколько я сумел разглядеть с полусотни метров. Да и кому надо там копать? Кабели проходили далеко в стороне, а на клад никто не рассчитывал. Не водятся клады в местах постоянной дислокации воинских частей.

Начальник, к которому я попал, может, сотрудник по работе с персоналом, может, какой менеджер или директор по чему-то там, лениво взял мой старый паспорт и прочие документы, почти не взглянув на них, забарабанил по клаве и уставился на монитор.

Полноватое лицо кабинетного деятеля лучилось непробиваемым самодовольством. Высокомерие в нем тоже имелось. Еще бы – кто он, и кто я!

В процессе чтения отношение клерка несколько изменилось. Нет, самодовольство никуда не делось, однако несколько раз хозяин отдельного кабинета взглянул на меня с неприкрытым любопытством.

– Очень хорошо, – улыбнулся он. Не столько мне, сколько себе. – Признаться, начало и середина вашей, так сказать, биографии внушают уважение. Такие люди нам нужны. Но почему вы бросили работу?

– По семейным обстоятельствам, – коротко ответил я.

Не объяснять же, что однажды после поездки пришел домой и превратился в персонажа популярной в прошлом серии анекдотов. «Возвращается муж из командировки»…

– Это ладно, – махнул рукой наниматель. Мой ответ его просто не интересовал. – Талант не пропьешь.

– Я, в общем-то, и не пью.

– Здоровый образ жизни – хорошо.

– Зато помирать здоровым будет обидно.

Клерк (или все-таки – директор?) засмеялся, словно никогда не слышал заезженной шутки.

Но вот его взгляд скользнул по монитору дальше, и выражение глаз стало другим.

– Вы что, не…?

– Да. В смысле – нет.

– Но в постановлении правительства ясно указано – это касается всех.

– В России строгость законов значительно смягчается необязательностью их исполнения. Так говаривали в старину.

– Считаете себя шибко умным? – Кажется, деятель просто не понял фразы.

– Нет. Просто не люблю, когда меня принимают за идиота.

– Положим, в чем-то они правы, – не уточняя, кого имеет в виду, пробормотал наниматель.

Кажется, несостоявшийся.

Так оно и вышло.

– Закон очень строг. Понимаете, я не имею права принимать человека, не прошедшего через процедуру. Штраф настолько велик, что… – Не найдя слов, полнолицый развел руками. Будто показывал его размер в купюрах. Даже – в пачках купюр.

– Очень жаль. – Руками я разводить не стал, а пожал плечами. – Что ж, простите за отнятое время.

– Послушайте. Вы ведь можете немедленно отправиться в ближайшую больницу. Программа государственная, потому все оплачивается из бюджета. Три дня реабилитации – и мы вас сможем принять. Ладно, накинем еще пару дней. Скажем, вы можете позвонить нам до следующего понедельника. Если место еще будет, мы вас примем.

– Благодарю. До свидания!

Вернее было бы сказать: «Прощайте», но тут дело в элементарной ответной вежливости. Раз уж мне пошли навстречу в меру скромных сил, стоит ли хлопать дверью?

Обратный путь занял гораздо меньше времени. Проверять еще раз заветное место я не стал.

Остановка автобуса была знакома больше по старой памяти. Покосившийся знак – и все. Ходил автобус здесь раз в час, больше и не требовалось, посему ожидание предстояло долгим.

Я не спеша закурил. Пить действительно приходилось очень редко, раза три в год при встрече с кем-либо из старых друзей. А просто принимать алкоголь давным-давно стало неинтересно. Да и здоровье не то, по утрам сие чувствуется особенно.

Но вот бросать сигарету в угоду новой моде – увольте! Словно нынешние продукты с многочисленными консервантами, генными добавками и всякими наполнителями не несут вреда! По сравнению с ними табачный дым – сущая ерунда.

Осталось-то всего четырнадцать дней, а что после – никому неведомо. Даже мне.

Тут-то меня и повязали. Я не придал значения медленно движущемуся микроавтобусу. Явно не маршрутка, номера нигде не видать, пусть себе едет. Мало ли нынче транспорта?

Стоял, вдыхал сигаретный дым и думал обо всем сразу и ни о чем конкретно.

Микроавтобус между тем поравнялся со мной, притормозил, и все дальнейшее заняло секунды. Даже успей я сообразить, поделать ничего было нельзя. Бежать просто некуда, справа и слева улица, никаких хитроумных подворотен и проходных дворов, бывшая военная часть тоже уже перепланирована и незнакома. Так, на рывок, – зачем?

Наружу стремительно выпрыгнуло полдюжины типов в полной экипировке – камуфляж, легкие бронежилеты, закрытые шлемы, в руках – укороченные автоматы, и стволы уставились на мою скромную персону со всех сторон.

– Не двигаться! Руки за голову!

Добрые люди! Могли бы мордой на асфальт уложить! Между прочим, грязный по отдаленности района от центра и весеннего времени.

Законы в таких случаях просты. Ни в коем случае не качать права в первую минуту. Ребята при исполнении, могут и двинуть чем-нибудь для пущего понимания ситуации. Прежде всего – полное спокойствие. Разговоры откладываются на потом.

Подхватили, проволокли пару шагов, заставили упереться в борт микроавтобуса руками, сноровисто охлопали в поисках оружия…

– Давай! – Довольно невежливо пихнули в спину.

– Ребята, в чем хоть меня обвиняют? – спросил я уже внутри, но до ответа снисходить ни один камуфлированный не стал.

Да они могли и не знать толком.

Исполнители…