Охота на охотников
Никто из «родичей» на связь не выходил, и Саблин начал беспокоиться. Не за себя. За Прохора в первую очередь, тело которого продолжало оставаться неподвижным, и за Юстину, вынужденную решать задачи, непосредственно её не касающиеся, но заставляющие нести ответственность за судьбу человека, к которому она была неравнодушна, как бы ни старалась это скрыть.
В девять часов вечера она постучалась в номер Прохора, и Саблин открыл дверь. Покачал головой в ответ на её взгляд:
– Ничего.
– Надо уходить, – сухо сказала Юстина. – Мы обнаружили двух наблюдателей: одного за пределами пансионата, сидит в старом уродском «Запорожце» четырнадцатого года выпуска, второго среди рабочих, выкладывающих дорожки из плиток. У него бинокль и рация. Предлагаю взять обоих, допросить и тихо убраться отсюда поближе к аэропорту.
– Пока с нами не свяжутся «родичи» из второго превалитета, начинать отход не будем, – угрюмо отрезал Данимир.
– Будет поздно.
– Потерпи, Юсь, я верю, что всё разрешится. Второй Прохор переселится в нашего, и мы спокойно отступим.
– Он не такой, как мой… как наш Прохор, не комбатант, не спортсмен, не рукопашник… ботаник!
– Впервые слышу, – усмехнулся Саблин, – чтобы математика обзывали ботаником.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
– Да, ты права, второй Прохор мягче и рыхлее, но другого у нас нет. Если мы будем рядом, он справится.
– Что значит – мы будем рядом?
– В буквальном смысле слова – они даже не рядом, а внутри нас, это мы сами, разве что чуть в другом оформлении. Главное, что мы можем общаться и помогать друг другу.
– Ты всегда такой оптимист?
– Преимущественно в тех случаях, когда всё совсем плохо. Хочешь, попробуем сами достучаться до наших «дублей»? Я хожу туда-сюда почти свободно.
– Стучи, отсюда надо срочно уходить!
Саблин умылся, поставил на столик рядом с диваном стакан с водой, взялся за эргион Прохора, однако войти в состояние «движения без движения» не успел – «родич» из второго числомира сам заявился к нему в качестве «гостя»:
«Я туда попал, братец?»
«Дан?! – изумился Саблин, нащупывая диван, сел. – Как ты сумел перейти границу?»
«Научили, – хмыкнул Саблин-2. – ДД дал урок по изменению психофизики, и мы с Устей теперь можем свободно ходить к вам в гости».
«Как здорово! Это снимает много проблем!»
«Спроси у Юстины, может ли Устя поговорить с ней?»
«Как поговорить? А-а… прости, понял. Она переселится в…»
«Спроси».
Саблин повернул голову к наблюдавшей за ним Юстине.
– С тобой хотят поговорить.
– Кто? – не поняла девушка.
– Устинья.
– Какая У… та девочка? Из второго…
– Числомира. Я сейчас беседую с их Даном. Устя просит разрешения поговорить с тобой.
– Пусть приходит!
«Получено добро, братец».
«Я понял, одну минуту».
Голос Данияра пропал.
Саблин с интересом принялся наблюдать за реакцией Юстины на вхождение Устиньи. Однако подруга Прохора почти ничем себя не выдала, обладая твёрдым мужским характером, лишь лицо девушки на мгновение окаменело. Не опуская глаз, она нашарила рукой кресло, села.
«Ну, как они?» – прорезался сквозь пульсацию крови в ушах мыслеголос второго Саблина.
«Кажется, вошли в контакт».
«Отлично, им есть о чём поговорить, потом расскажут. Прохор не возвращался?»
«Вопрос излишен. Что будем делать мы?»
«ДД предложил захватить Охотников в вашем числомире и перепрограммировать. Для этого мы с ним поселимся у вас. – Данияр сжато передал Данимиру идею Дмитрия Дмитриевича. – Ты как, поддерживаешь?»
«Я-то поддержу, только не понимаю, каким образом вы поселитесь у нас. Вернее, у кого. Ты – у меня, так? А ДД?»
«Ему не нужно ни в кого селиться, он и так из вашего превалитета и уже решает проблему перелёта на Алтай. Мне тоже не надо селиться в тебе, я теперь могу внедрить свою ПСС в любого человека».
«Классно! Есть приёмы?»
«ДД научил и вас научит. Это делается с помощью эргионов, которые усиливают мыслепоток и работают как психотронные генераторы. Мне бы только подобрать мужичка покрепче, чтобы он согласился на временную сдачу в аренду своего тела и не брыкался».
«В мою сестру не хочешь? Она человек надёжный».
«Послушал бы кто нас: «В мою сестру не хочешь?» Звучит как секс-предложение. Нет, сестра не пойдёт, не те кондиции, мне нужен спортивный носитель».
«Ладно, подумаю, сразу не предложу. Как мы завлечём сюда Охотников?»
«Наблюдатели уже торчат неподалёку, сердешные, значит, скоро появятся и Охотники, особенно если сделать вид, что вы ни о чём не догадываетесь. Пусть Прохор погуляет по территории пансионата под ручку с Юстиной, посидит с ней в ресторане, а мы будем наблюдать за движением вокруг».
«Хорошо, посоветуюсь с Юстиной, голова у неё насчёт этого работает отлично».
«До связи».
Голос Саблина-2 растворился в костях черепа, формонавт вытащил себя из головы «родича» и вернулся домой, в родное тело.
Данимир расслабился, попил водички, поглядывая на застывшую Юстину. По-видимому, разговор с «гостьей» из второго числомира ещё продолжался, и Юстина отдалась ему целиком, забыв о присутствующих.
Через пару минут она расслабилась, провела по ставшему мягким и каким-то детским лицом ладонью.
– Как ощущения? – полюбопытствовал Саблин, подавая ей стакан с водой.
Юстина опомнилась, взяла стакан, натянула на лицо маску сдержанности. Глаза девушки вернулись из далей внутреннего созерцания.
– Она его так любит…
Саблин крякнул.
– Вы что же, так всё время об этом и говорили?
Юстина досадливо изогнула губы, но через мгновение справилась с эмоциями.
– Мы о многом говорили. Странно, что они такие разные.
– Кто?
– Прохоры… их и наш.
– Люди во всех превалитетах разные, хотя их и соединяют трансперсональные линии. Но ты права, наш Прохор посильнее характером. – Саблин подумал. – Хотя до тебя ему далеко.
– Это похвала или порицание? – сухо осведомилась Юстина.
– Сама подумай. Ты сейчас только что говорила с Устей, подругой Прохора-2, она тебе не понравилась?
– Понравилась.
– Она – это ты в чуть ином варианте, особа решительная и независимая, недаром прыгает с парашютом со скал и занимается бейсджампингом. Но в то же время она гораздо мягче тебя и души в своём Прохоре не чает, несмотря на его тараканы в голове.
– К чему ты клонишь?
– Очень хочу погулять на вашей свадьбе, – признался Саблин с улыбкой.
– Подождёшь, – неласково сказала Юстина, отворачиваясь. – В общих чертах мне всё рассказали, давай обсудим детальный план операции.
– Сразу и операции. Так ты согласна?
– Устроить засаду на Охотников? Конечно. Вы так эмоционально их описываете, что мне захотелось убедиться в их существовании. Да и пора кончать с этим безобразием. С чего начнём?
В соседней комнате раздался стук.
Оба встрепенулись, прислушиваясь, встали.
На пороге возник морщившийся от света Прохор.
У Саблина на миг мелькнула безумная надежда, что это их Прохор. Но очнувшийся «полумертвец» заговорил, и всё стало на свои места:
– У нас ночь, а у вас уже утро… здрасьте.
– Привет, – сказал Саблин, подавляя разочарование, косо посмотрел на Юстину.
Девушка только кивнула, приглядываясь к другу, в голове которого сидел «чужой» Прохор.
– Вы уже составили схему… э-э, действий?
– Ждали тебя. Можем начинать.
Юстина снова кивнула с задумчивым видом.
Саблин подумал, что на её месте он тоже колебался бы, не зная, как относиться к хорошо знакомому и в то же время совершенно чужому человеку.
– Присядем.
Они сели в гостиной номера, поглядывая друг на друга, и Саблин изложил им план мероприятий, предложенный в свою очередь Саблиным-2.
* * *
До обеда Прохор гулял с Юстиной по территории пансионата, изображая счастливого студента, влюблённого в свою красивую спутницу.
Впрочем, особых усилий для этого не потребовалось. Юстина была почти копией Усти, а разговаривать с ней было очень интересно, так как её жизненный опыт никак не напоминал опыт жизни Устиньи.
Они даже раз поцеловались в беседке, хотя об этом их попросил Саблин, организовавший с оперативниками Юстины наблюдение за наблюдателями.
Неизвестно, что подействовало на них больше: явное пренебрежение объектов слежки к тому, что творится вокруг них, или их нарочитое спокойствие, но они потеряли бдительность и обозначили свой интерес к происходящему на территории «Марьина острова» так неосторожно, что их можно было легко нейтрализовать.
Однако делать этого не стали в надежде дождаться главных действующих лиц. Поэтому «отдых» Прохора продолжался до обеда и после обеда, с небольшими перерывами, когда он возвращался в «родной дом» – собственное тело, ждущее «душу» хозяина в московской квартире Дмитрия Дмитриевича.
В три часа дня в пансионат заехала группа новых постояльцев в количестве восьми человек: четверо молодых мужчин и четыре женщины. По словам Аллы Юрьевны, это были работники металлургического комбината «Норникель», которым за ударную работу вручили путёвки на Алтай, в пансионат «Марьин остров». Они должны были на следующий день уйти на Катунь и сплавляться вниз на плотах; в реестре предлагаемых администрацией пансионата видов активного отдыха присутствовал и такой.
Саблин позавидовал отплывающим, заботы которых сводились к получению хорошей порции адреналина и в конечном счёте вели к продлению жизни, как уверяли медики. Он и сам в прежние времена с удовольствием ходил в турпоходы, бывал на Сахалине, на Камчатке и в Карелии, плавал по Селигеру. Но в нынешнем положении об активном отдыхе приходилось только мечтать и заниматься, может быть, и экстремальным, но не отдыхом. Надо было спасать друга.
За группой работников металлургического комбината в пансионат на джипе с барнаульскими номерами заехала группа парней специфического – полубандитского, отвязного, не вызывающего симпатий – вида.
Все трое были крупного телосложения, украшенные татуировкой от плеч до шей и голов, носили не то майки, не то цирковые балахоны, шорты и устрашающего вида цепи. Вели они себя предельно вызывающе.
Один сверкал абсолютно бритой головой, второй сделал из волос жёлто-оранжевый ирокез, третий носил, не снимая, чёрную бейсболку козырьком назад и серьгу в ухе.
В другое время Саблин не обратил бы на «крутую» команду особого внимания, не раз встречая подобных им качков. Но интуиция вдруг проснулась и начала тихо посвистывать, как пастушок на свирели, и Данимир, не раздумывая, включил режим тревоги.
Позвонил Юстине, предупредил о возможном выходе Охотников. Потом вышел в «матрёшку» и сообщил «родичу» о своих наблюдениях.
«Будем по первому вызову, – отреагировал Саблин-2. – Подготовил мне носителя?»
«Предлагаю два варианта. Первый – вселиться в одного из оперов Юстины. Молодые ребята, хорошо подготовлены, одного зовут Коля, другого Михаил».
«Второй вариант?»
«Здесь работает массажист Семёныч…»
«Старик?»
«Лет под сорок, молодой ещё, хотя все зовут его уважительно, по отчеству. Я разговорился с ним, он бывший боксёр, чемпион Барнаульской губернии и вполне адекватно реагирует на экстрим».
«Годится. Оперов Юстины лучше не трогать, пусть нас будет больше. Поговори с Семёнычем, предупреди о возможных… подключениях».
«Он не поверит».
«Скажи, что нужно обезвредить банду отморозков, что не так уж далеко от истины, требуется его помощь. Не согласится – примем другое решение. Сколько тебе нужно времени?»
«Всего-то дойти до медчасти, минут пять».
«Жди меня через десять минут».
«Устинья тоже придёт?»
«Устинья побудет здесь, постережёт наши с Прохором тела. Нас будет пятеро, справимся без неё, тем более что ваша Юстина профи спецназа. Не думаю, что Охотники выберут для внедрения каких-либо суперов антитеррора, а качки нам не страшны. Да, будешь говорить с Семёнычем, захвати эргион».
Саблин выбрался в родное тело, спустился на первый этаж, перешёл во второй корпус, где находился лечебно-оздоровительный центр пансионата.
К счастью, массажист Семёныч, низкорослый, но рукастый, плотный, с волосами бобриком и расплющенным носом, ещё не ушёл; работал он до пяти часов вечера.
– Можно? – заглянул в массажный кабинет Саблин.
Семёныч, уже снявший синий халат, оглянулся.
– А, Данимир, заходи. Решился-таки на массажик?
Саблин закрыл за собой дверь, понизил голос:
– Семёныч, язык за зубами держать можешь?
Массажист удивлённо почесал бровь.
– Это ты к чему, парень?
– Нужна твоя помощь. Здесь гостит банда отморозков, обдумывающих очередное злодеяние, их надо обезвредить, причём тихо, пока они не натворили дел. Нас маловато, а ждать помощи некогда. Ты в прошлом боксёр, служил в армии. Не откажешь?
Семёныч сдвинул брови.
– Банда отморозков, говоришь? Здесь, в пансионате? Ну и дела! Как же так получилось?
– Получилось, чего уж теперь спрашивать. Случайно стало известно.
– А ты что ж, в ОМОНе служишь?
– Не в ОМОНе, однако вынужден подключиться. Из Москвы прибыл спецназ под командованием майора, я буду с ними. Так на тебя можно положиться?
– Никогда не участвовал в захвате банды, – хмыкнул Семёныч. – Но чем могу, помогу. Что делать-то?
– Тебе всё объяснит мой друг, он прибудет сюда с минуты на минуту.
«Я здесь, – отозвался в голове мыслеголос Саблина-2. – Эргион захватил?»
«И давно ты вышел?»
«Пару секунд назад. А что?»
«Показалось, что ты подслушиваешь».
«Крестись, когда кажется».
«Сам крестись, я не христианин».
«Я православный».
«С чем и поздравляю. Человек ждёт, что мне делать?»
«Поднеси к нему поближе эргион, а лучше дай ему в руки, и смотри на него».
«И всё?»
«Остальное сделаю я».
«Мне бы тоже хотелось поучаствовать».
«Мысленно помести мужика в многогранник, всё равно какой, но лучше в тетраэдр, сосредоточься на вхождении, как ты обычно делал, когда переходил из мира в мир».
– Что замолчал? – подозрительно сузил глаза Семёныч. – Али вспоминаешь что?
– Держи. – Саблин сунул ему эргион.
Массажист с любопытством повертел в руках модуль, названный Дмитрием Дмитриевичем инфобиотоном.
– Красивая штучка. Что это?
– Машинка для зомбирования людей, – полушутливо сказал Саблин.
– Шутишь?
– Да почти что и нет.
Семёныч поднёс эргион к глазам, собираясь рассмотреть его повнимательней, и вдруг взгляд его изменился, в глазах проявился некий оторопелый блеск, сменившийся растерянностью, а затем недоверием пополам с удивлением. Он прислушался к себе.
– Мать моя женщина!
Саблин позвал «родича», окопавшегося в мозгу, но ответа не услышал.
Семёныч перевёл осоловелый взгляд на него.
– Ну и ощущение! – голос его тоже изменился, стал гортанным. – Будто на меня надели смирительную рубашку… или резиновый костюм.
– Это уже… ты?
– Кажется, я. ДД не соврал, эргион действительно работает как психотронный излучатель. Я сначала не понял: в глазах потемнело…
– У меня ничего не темнело.
– Переселялась не твоя ПСС, а моя. – Семёныч пошевелил руками, присел, поворочал головой. – Абсолютно не мои кондиции, но сила в мышцах чувствуется.
– Массажист как-никак, весь день работает. Ты его не задавил?
– В смысле?
– Ты теперь не Семёныч, а Данияр Саблин, а он где?
– Здесь же, – постучал себя согнутым пальцем по лбу Семёныч. – Сидит тихо, как мышка. Он ничего не понял, но это к лучшему, не надо будет потом посвящать в наши дела.
– Это неправильно, – качнул головой Саблин. – Не дай бог при захвате Охотников ты схлопочешь пулю или тебя – то есть его – ранят ножом. Он должен знать, на что идёт.
– Разве ты его не предупредил?
– В самых общих чертах. Сказал, что мы собираемся нейтрализовать банду отморозков, нужна его помощь.
– Этого достаточно, а я постараюсь увернуться от ножа и не схлопотать пулю. Мы с тобой действительно родственники в некотором роде, оба серьёзно занимались рукопашкой. Я даже какой-то там чемпион по боям без правил.
– Неплохая характеристика, братик. Дело твоё, конечно, но объясняться с ним придётся мне.
– Сводишь в ресторан, когда всё закончится, – хохотнул Семёныч с интонациями Саблина. – Где подозреваемые?
– Идём к Прохору, там же сейчас и Юстина. Её опера в настоящий момент «пасут» гостей где-то на территории.
Семёныч накинул миткалевую безрукавку зеленоватого цвета, закрыл кабинет.
Они перешли в первый корпус, поднялись на третий этаж, Саблин постучал в дверь номера.
Открыла Юстина, посмотрела за спину Данимира, на Семёныча.
Массажист приложил два пальца к виску:
– Мадам, к вашим услугам.
Юстина перевела взгляд на Саблина.
– Это наш бонус, – произнёс он. – Саблин-2 в камуфляже. Прошу любить и жаловать.
Они прошли в номер.
Из спальни вышел Прохор.
– Привет, математик, – сказал Семёныч, обозначив скупую «саблинскую» улыбку. – В этом теле ты выглядишь солиднее.
– Значит, удалось? – обрадовался Прохор.
– Как видишь.
– Мальчики, не отвлекайтесь, – постучала по дверце ванной Юстина. – Не люблю неясности, сплошной туман, у нас пока одни только подозрения. А если эти хамоватые мудаки в татуировке вовсе не Охотники?
– Есть только один способ убедиться в этом, – пожал плечами Саблин. – Вы с Прохором выходите из корпуса якобы на прогулку, а мы топаем за вами в отдалении и следим за реакцией окружающих.
– Неубедительно. А если они не клюнут?
– Вернёмся на исходные позиции и будем ждать.
– Сколько? Час, два, сутки? Неделю?
– Сколько потребуется. У тебя есть другие предложения?
Юстина прошлась по комнате, машинально поправляя волосы.
– В моём распоряжении только сутки. Если за это время ничего не произойдёт, будем прорываться в Москву.
– В таком случае выбираем мой вариант.
Юстина взялась за мобильный:
– Миша, что у вас?
– Тихо, – ответили ей. – Троица сидит на веранде ресторана на втором этаже. Больше никого не видно.
– Мы сейчас выходим, будьте наготове.
– Здесь за банями начинается терренкур – пешеходная тропинка в горы, – сказал Саблин. – Можно воспользоваться ею. А мы с Семёнычем вас подстрахуем справа и слева.
– Смотрите, чтобы вас не заметили.
– Обижаешь, майор.
– Как вы собираетесь брать Охотников? – с интересом спросил Прохор.
– С помощью вот этой штуки. – Семёныч-Саблин-2 взвесил в ладони эргион. – Только надо действовать очень быстро, чтобы они не опомнились. Было бы лучше, если бы у нас имелся второй инфобиотон, однако что имеем.
– Вы же о бещали, что приедет ДД и привезёт эргионы.
– Обещал он, просто ещё не добрался сюда. Не будем же мы ждать.
– Выходим! – решительно оборвала разговоры Юстина, направляясь к двери.
Саблин поймал взгляд Прохора и понял, что математик в какой-то степени побаивается девушки. Его Устинья вела бы себя по-другому.
Вслед за Юстиной Прохор спустился на первый этаж, подошёл к администраторам:
– Прошу прощения, мы бы хотели подняться в горы. Нам сказали, что за баней начинается тропинка…
– Совершенно верно, первый маршрут терренкура, – подтвердила симпатичная брюнетка по имени Оля. – Если вы надолго, можете взять с собой еду.
– Сухпай? – улыбнулся Прохор.
– Ну, бутерброды, термос с чаем, даже палаткой можем снабдить.
– Нет, спасибо, мы на пару часов и вернёмся.
Юстина взяла его под руку, и они двинулись мимо второго корпуса, с рестораном и медцентром, к третьему и дальше, за последние строения пансионата, заканчивающиеся банями. Парней Юстины нигде не было видно, но это лишь подтверждало их умение быть незаметными.
Сидящие на веранде второго этажа ресторана гогочущие парни проводили их глазами, один из них что-то сказал, раздался взрыв смеха.
– Полное отсутствие культуры, – сквозь зубы процедил Прохор.
– Это не отсутствие культуры, – поправила его Юстина, – это такая культура.
Через калиточку они вышли за территорию пансионата, начали подниматься по тропинке на склон горы слева.
У Юстины зазуммерил телефон. Она выслушала сообщение, ответила:
– Хорошо, будьте повнимательнее, брать будем живыми.
Повернулась к шагавшему рядом Прохору:
– Кажется, Дан не ошибся. Идём не торопясь.
– Они всё-таки клюнули на наживку?
– Кончили строить из себя идиотов и поспешили за нами. Наблюдатели исчезли. Думаю, они тоже обнаружатся где-то здесь.
– Значит, они решили нас… пеленать.
– Ждать осталось недолго.
– А твои… ваши… друзья, что приехали с вами, успеют?
Юстина спрятала усмешку.
– Чего вы боитесь? Что нас будут пеленать или что мои друзья не успеют?
– Ни того ни другого, – вспыхнул он. – Но мы безоружны…
– Мы не безоружны. К тому же нас оберегают профессионалы. Вы не занимались боевыми искусствами?
– Не было необходимости.
– Я не осуждаю вас, хотя в нынешние времена надо уметь себя защищать.
Поднялись на относительно ровную террасу, поросшую цветущими травами и кустарником, за которой начинался склон другой горы, поросшей преимущественно хвойным лесом. Воздух был так чист и прозрачен, что его хотелось пить, как воду. Солнце приятно грело спину. Вокруг пели птицы. По небу плыли белые барашки облаков.
Но под чьими-то ногами в лесу и за поворотом тропинки рассыпались камни, и мир перестал быть идиллическим.
– Подожди. – Юстина сошла с тропинки, начала рассматривать луговые цветы, сорвала розовую метелку иван-чая. – Ты в цветах разбираешься?
– Не очень, – признался Прохор. – Хотя родился в деревне под Суздалем.
– Я тоже, к сожалению. Как вот эта веточка называется? – Она дотронулась до кустика, усыпанного сверху алыми цветочками.
– Ну, это горицвет, – вспомнил Прохор. – Странно, что он здесь укоренился, обычно горицвет на влажных лугах растёт. Я с бабушкой сено косил в детстве, у нас своя корова была, она показывала.
– Корова?
– Бабушка.
– А это? – Юстина дотронулась до длинной былинки, усеянной белыми цветочками треугольной формы. – Видела не раз, но не помню.
– Пастушья сумка.
– А говоришь, не разбираешься в цветах.
– Кое-что помнится.
– Эй, ботаники, – окликнул их чей-то весёлый зычный голос, – гербарий собираем? Можем помочь.
Они оглянулись.
С тропинки на луг выходили трое молодых людей, украшенных татуировками; большинство сюжетов их тату-картин составляли голые барышни. Говорил и улыбался во всю челюсть верзила с ирокезом на голове. Бритоголовый и парень в бейсболке молчали, разглядывая застывшую пару. Левые руки у них были засунуты в карманы цветастых шорт.
– Так что, помочь? – продолжал ирокез прежним насмешливым тоном. – Мы в гербариях доки. Особенно Зяма. Да, Зяма? – подмигнул он бритоголовому.
Молодчик дёрнул щекой, не отвечая. Глаза его плыли и двоились, что стало видно, когда троица приблизилась на расстояние десяти шагов, и Прохор с замиранием сердца понял, что это те, кого они ждали.
– Чего вам надо? – голос дрожал, и он добавил, сжав зубы: – Идите-ка своей дорогой!
– Чо ты сказал, тля? – фальшиво удивился ирокез. – Ты не хочешь, чтобы мы тебе помогали? Может, твоя чувиха будет сговорчивей? Лэди (он так и сказал – «лэди», через «э»), не будешь возражать, если мы соберём тебе гербарий? А ты нам дашь… хе-хе, урок ботаники.
Бритоголовый бугай коротко заржал, оценив юмористические потуги приятеля.
Все трое подошли к не двинувшемуся с места Прохору почти вплотную.
– У-у, какая милашка! – потянул волосатую руку к груди девушки ирокез.
Юстина стремительно шлёпнула его ладонью по тыльной стороне ладони, так что он не успел её отдёрнуть, и верзила с испугом отдёрнул руку.
– Бля!..
Бритоголовый снова коротко заржал, не сводя «шатающихся» глаз с Прохора.
– Ещё раз сунешь грабли – поломаю! – бесцветным голосом проговорила Юстина.
– Ёханый бабай! – злобно ощерился ирокез. – Ты чо о себе спамишь?! Рева, скажи ей…
– Кончай трепаться! – глухо сказал бугай в бейсболке. – Это он. Забираем и делаем ноги.
Бритоголовый вынул руку из кармана с зажатым в ней чёрным предметом, похожим на футляр для очков.
– Эй, земляки, – раздался голос из-за кустов, и на тропинке показался спешащий Семёныч, перевёл дух. – Вы тут не видели двух коз? Одна белая, рожки свёрнуты, другая рыжая.
Бритоголовый сунул руку в карман.
Ирокез перестал ломать комедию, напружинился.
– Убери его! – коротко приказал бугай с бейсболкой.
Ирокез двинулся навстречу Семёнычу.
В то же мгновение Юстина без замаха ударила парня в бейсболке точно в шею, под мощную челюсть.
Он хакнул, хватаясь руками за кадык, и Юстина нанесла ещё один удар – ногой в промежность.
Верзила в бейсболке утробно охнул, бухнулся на колени, зажимая руками низ живота, зеленея, но сознание не потерял. Глаза его почернели, словно обуглились.
Бритоголовый опомнился, бросился на Юстину, однако наткнулся на кулак Прохора, проявившего хорошую реакцию, но не умевшего драться. Поэтому его кулак бритоголового не остановил. Получив удар по щеке, бугай отмахнулся, отбрасывая Прохора на взгорок, и замолотил воздух кулаками, демонстрируя знание бокса, пытаясь достать девушку.
Но тут неизвестно откуда из воздуха соткались Саблин с оперативниками Юстины, и ситуация резко изменилась.
Семёныч ударил своего противника лишь один раз, догнал, нагнулся, добил в челюсть, вытащил что-то из кармана, наклонился над лежащим… и упал сам.
Николай и Миша ловко уложили бритоголового.
Саблин схватился с мордоворотом в бейсболке и в два удара превратил его в неподвижную колоду. Крикнул:
– Обыщите их! Всё, что в карманах, – мне! Быстро!
Оперативники вывернули шорты бритоголового, нашли футляр, бросили Саблину.
Он раскрыл футляр, достал оттуда хрустально сверкнувшую друзу драгоценных камней, как показалось встающему из травы Прохору. Через мгновение Прохор понял, что это эргион.
– Ко мне! – махнул ему рукой Саблин.
Подбежала Юстина, подставила плечо.
– Ты в порядке? Идти можешь?
– Могу… – Он поплёлся к Саблину, чувствуя приятное тепло руки Юстины.
Саблин нагнулся над потерявшим сознание противником.
– Неужели ушёл? Это будет обидно. – Он сунул Прохору хрустальный многогранник. – Вселяйся! Дави всё чужое! Сможешь?
Прохор взял эргион, встряхнулся, приходя в себя, вспомнил тренировку с ДД.
Через несколько мгновений он закрыл глаза, постоял несколько секунд на подгибающихся ногах… и упал.
Юстина тихо вскрикнула, не в силах удержать его, нагнулась, подхватила под плечи.
Очнулся парень в бейсболке, пощупал лоб, затылок, шею, сел, открывая глаза. Чернота в них стала уходить, сменяясь внутренним блеском. Дважды она снова заполняла глаза, превращая их в страшные ямы, но в конце концов уступила место свету. Глаза верзилы посветлели. Он снял бейсболку, обнажив причёску, похожую на рисунок на коре дерева червя-древоточца: жёлтые покрашенные волосы были выбриты дорожками, образуя нечто вроде китайских иероглифов.
– Чёрт! К этому невозможно привыкнуть!
– Ты? – замер Саблин.
– Не уверен…
– Ты! Отлично! – Саблин метнулся к лежащему Семёнычу, но наткнулся на его встающего противника, хотел добить, однако тот поднял руки:
– Отставить, братишка! Это я.
Саблин выдохнул, расслабился, повернулся к оперативникам Юстины, взирающим на происходящее с философским спокойствием.
– Что с ним?
– В отключке, – бесстрастно ответил Миша.
– Шевельнётся – добавьте.
Юстина встала, широко раскрытыми глазами глядя на парня в бейсболке. Повернула голову к Саблину:
– Что всё это значит?
– Мы победили, – с удовлетворением сказал он. – Но нам следует поторопиться. А у тебя будут проблемы… пока мы не вернёмся.
– Кто – мы?
– Это Прохор-2. – Саблин небрежно кивнул на парня в бейсболке. – Он захватил сознание этого качка и подчинил программу Охотника. Это Саблин-2. – Палец Данимира указал на подходившего парня с ирокезом. – Он тоже справился со своим Охотником. Очнётся этот урод, – Саблин глазами показал на бритоголового, – и я попробую сделать то же самое. И мы уйдём.
– Куда?!
– В Пункт пограничного контроля. А тебе с твоими ребятишками придётся нас охранять. Всех пятерых. Очнётся Семёныч, поблагодари его и попроси держать язык за зубами. Он, кстати, поможет вам перенести наши тела в пансионат. И стереги эргионы как зеницу ока!
Бритоголовый дёрнулся, открывая мутные глаза.
Миша хотел врезать ему кулаком в скулу, но Саблин удержал:
– Теперь он мой.
Эргион лёг в ладонь ледышкой. Саблин напрягся, нагревая его, сосредоточился на вхождении в чужую пси-матрицу. Через несколько мгновений он сел на траву, посидел немного и упал навзничь.
Зато бритоголовый, подёргавшись, сел, держась за голову, показал неумелую улыбку:
– Действительно, чужое тело – что смирительная рубашка.
Парень в бейсболке протянул ему руку, помогая встать.
Оперативники Юстины попятились, посматривая на командиршу. Они ничего не понимали, но были готовы действовать по её приказу.
Троица татуированных верзил сдвинулась теснее.
– Привет, бандиты, – сказал бритоголовый. – Рад видеть вас в здравии. Хотя убил бы при первой возможности. Ну и носителей выбирают себе Охотники! Однако, к делу. Помните, куда идём?
– В пасть ко льву, – проворчал парень в бейсболке.
– Держите Охотников в узде до появления в зале Пункта, возьмите от них всю информацию. Появимся там – нейтрализуем их. Готовы?
Ответом были два кивка.
– Вот эргионы. – Бритоголовый дал каждому по многограннику. – Поехали!
Юстина опомнилась, хотела что-то сказать, но не успела.
Троица бывших качков, взятая «напрокат» Охотниками для окончательной ликвидации российских формонавтов, мягко опустилась на траву. «Души» их «отлетели» в иные измерения.
– Что тут происходит? – раздался сзади чей-то хрипловатый голос.
Юстина и её помощники оглянулись.
К ним подходил, морщась, массажист пансионата, Семёныч.
Юстина кинула взгляд на лежащих и поняла, что объяснить этому человеку ситуацию будет непросто.
