5
Прибытия Романа Волкова Афанасий ждал с нетерпением.
За два дня, что группа работала на Байкале, произошло множество событий, в том числе и таких, которые не радовали никого. Это относилось и к безумной строгости милиции, вкупе с местным отделением «конторы» перекрывших все подходы к судну-базе, якобы «для обеспечения норм безопасности», и к постоянным проверкам, и конфликтам с чиновничьим аппаратом исследовательской экспедиции, и к последнему инциденту с «Миром», когда его пилот едва не утопил батиплан на глубине больше километра.
После этого случая все экипажи «Миров» заставили пройти медицинскую проверку, что, естественно, потребовало времени и притормозило процесс исследований дна Байкала в районе грязевого вулкана Подсолнух.
Афанасию позвонил Михеев. К этому времени группу Вьюгина разместили-таки на борту «Метрополии», и придираться к их вылазкам на палубу стали меньше.
– Как твои нюхачи?
– Нормально, – буркнул Афанасий. Он мог бы добавить, что не только экстрасенсы его группы, но и широко разрекламированные «маги», принимавшие участие в телебитвах экстрасенсов, имеют пределы в и д е н ь я, но не стал этого делать. Полковник уже высказал свою точку зрения, сводящуюся к тому, что в большинстве случаев ясновидцы бесполезны, и спорить с ним было трудно.
– На теплоход собирается делегация из Улан-Удэ: мэр, начальники служб, руководители общественных организаций, в том числе из числа тех, кого мы подозреваем в скрытой антироссийской деятельности.
– Кого конкретно?
– Я дам список, поработай со своими парнями.
– Хорошо, – вздохнул Афанасий. – Когда планируется десант?
– Завтра – точно, а время пока неизвестно. К обеду, наверно. Что нюхачи говорят о пирамидах на дне?
– Там одна пирамида, многоступенчатая, мы видели телезапись с борта «Мира». Городом не пахнет. Похоже, на дне торчит один древний искусственный объект, имеющий «корень».
– Какой ещё корень? – не понял Михеев.
– По ощущениям сенсов, это колодец или шахта, уходящая от объекта на глубину до километра.
– Интересный компот. Папе докладывал?
– Докладывал Войновичу. – Афанасий не стал продолжать, так как кроме собственного официального начальства докладывал о работе группы ещё и координатору «Триэн».
– Узнаете, что ещё – сообщи. А список прибывающих гостей я тебе пришлю.
Действительно, через десять минут молодой человек сурового вида принёс Вьюгину весточку от полковника. Афанасий развернул листок и впился глазами в первые фамилии списка. Среди двух десятков имён и фамилий значилась и фамилия Фурсенюк.
– Министр, бля, – пробормотал он озабоченно. – Ему-то чего здесь делать?
Заворочался лежащий на койке Шаймиев.
– Кто приходил?
В каюте их поселили вдвоём, что в условиях перенаселённости судна можно было квалифицировать как аттракцион неслыханной щедрости. Экстрасенсов поселили в такой же двухместной каюте впятером.
– Почтальон.
– Чего принёс?
– Список гостей будущей делегации. Знаешь, кто прилетит? Министр образования и науки.
– Только его здесь не хватало. И попа.
– Поп тоже собирается, глава Бурятской православной епархии игумен Питирим.
– Мёдом, что ли, здесь намазано?
– Город на дне притягивает лучше всякого мёда. Иди проведай ребят, скоро сеанс.
Шаймиев помял лицо ладонями, сполоснул, накинул куртку, вышел.
Афанасий набрал номер Олега Харитоновича.
– Всё правильно, – выслушал координатор сообщение. – Поступили данные, что Кочевник встречался со своим боссом.
– Рептилоидом?!
– С господином Калкамановым. Фирдоуси сегодня даёт концерт для местной элиты как дирижёр полкового оркестра. А раз он здесь, то они что-то задумали. Попытаемся их упредить.
– Значит, на дне учёные действительно обнаружили что-то очень важное.
– Надо думать.
– Я попросил помочь Рому Волкова.
– Он работает, не мешай ему. Лучше отвлеки на себя команду Кочевника. Понимаешь, о чём речь?
Афанасий поскрёб макушку.
– Мы и так тут притча во языцех.
– Тем лучше, пусть агенты Поводырей думают, что вы – главная мешающая им сила. Начните суетиться, подталкивать начальника экспедиции, теребить учёных, охранников, лезть к материалам экспедиции. Пусть все ополчатся на вас. Тогда и Кочевник не станет пристально вглядываться в окружающих. Но о безопасности не забывай.
– Понял, попробую.
В каюту заглянул Шаймиев.
– Мы готовы.
– Зайди, сядь.
Капитан сел на привинченную к борту койку.
Афанасий объяснил ему идею Малахова.
– Суету поднять несложно, – пожал плечами Шаймиев, – да только нас скоро попросят отсюда.
– Во-первых, мы тут на вполне законных основаниях, исследования сейчас курирует федеральный центр, да и Михеев в обиду не даст. Во-вторых, нам надо продержаться ровно до приезда министра Фурсенюка.
– Продержимся.
– Вот список делегации. Поговори с ребятами, пусть посмотрят каждого со своей точки зрения, они это умеют.
– Фотографии бы.
– Фотографий нет.
Шаймиев ушёл в соседнюю каюту, где расположились экстрасенсы.
Афанасий позвонил Шехерезаде. Над Байкалом висел спутник связи, что позволяло без помех переговариваться не только с оперативниками вокруг озера, но и с Москвой.
Жена обрадовалась звонку, будто они не разговаривали год. А ему стало радостно на душе. Его ждали, его любили, и ради этого стоило жить.
– Будь осторожен, любимый, – донеслись последние слова Шехерезады.
– Буду, любовь моя! – пообещал Афанасий, представляя её в одном пеньюаре. Помотал головой, избавляясь от грёз. Работать, друг мой, работать! Мечтать будешь потом.
Он вышел на палубу, по-хозяйски огляделся.
Утро на Байкале в точке спуска подводных аппаратов выдалось по-летнему жарким, безветренным, что было не характерно для погоды конца августа в центре Сибири.
На водной глади изредка появлялись и исчезали мелкие морщинки, но поверхность озера на многие километры вокруг представляла собой зеркало, отражающее голубизну небес. Если бы не причина, загнавшая Афанасия на борт «Метрополии», он хорошо здесь отдохнул бы.
С кормы донеслись металлические удары, хор человеческих голосов: готовилось очередное погружение батиплана на дно озера.
Афанасий направился вдоль борта к корме и едва не столкнулся с Алеутом, который привёз группу на катере к базе подводников.
– Пардон. О, привет, Зиновий.
– И вам привет, – кивнул усач. – Как устроились?
– Отлично, никаких претензий.
Хотя претензии у Вьюгина имелись; к примеру, питалась группа по-прежнему своим сухим пайком вследствие перегруженности корабельной столовой, но говорить об этом человеку, далёкому от снабженческих забот, не имело смысла.
– Если что нужно, помогу, – сказал Зиновий. – Тут у нас демократия, – он с презрением сплюнул, – никто ни за что не отвечает. Людей поселят и забывают.
– Да уж, демократия – штука лукавая, – согласился Афанасий, вспоминая давний разговор с Олегом Харитоновичем.
– Демократия как разрушающий внутренние родовые связи фактор, – сказал как-то координатор, – впрыснута Поводырями во все страны. В России она тоже проникла во все социальные институты. Как только Поводыри включат спусковые механизмы «демократических реформ», мир начнёт сам себя дробить.
– Как Советский Союз? – спросил Афанасий.
– Советский Союз был их полигоном, на очереди Россия. Наше правительство тоже комплектуется демократическими методами, начисто исключающими попадание во власть людей выше определённого интеллектуального и духовного уровня. И процесс этот необратим.
– Но в правительстве есть и достойные люди.
– Сколько их, ты считал? Да и не выживают они во властных структурах в условиях тотальной коррупции. Основная масса чиновников чего ищет? Свою выгоду. Это же касается и депутатов Госдумы. Нет выгоды – никто из них с места не тронется. Как правило, за каждым их крупным заявлением стоит определённый заказчик – агент Поводыря. Помнишь принятые правительством и Думой законы о коррупции?
– Их чуть ли не каждый год принимают.
– Что-нибудь изменилось?
– По-моему, нет.
– Все разговоры о борьбе с коррупцией – из ужастика под названием «пчёлы против мёда». Это настоящий театр абсурда! Власть принимает закон, ограничивающий коррупцию, а главные коррупционеры страны, сидящие в первых рядах, дружно хлопают в ладоши.
Афанасий засмеялся.
– Что улыбаетесь? – заметил Зиновий.
Он очнулся.
– Вспомнил забавный случай. А вы тут по какому поводу?
– Заберу кое-кого на берег.
– Кого, если не секрет?
– Не секрет, – усмехнулся усач. – Чиновников тут развелось немерено, и все лишние, как вы понимаете. Велено пятерых из Заксобрания отправить на сушу, делать им тут нечего.
– Большие шишки?
– Больше некуда: председатель Заксобрания господин Соломонов и его братия.
– Что они тут делали? – удивился Афанасий.
– Груши околачивали кое-чем, – грубовато пошутил Зиновий.
Афанасию вдруг пришла в голову идея.
– Послушайте, Зиновий, вы меня очень выручите, если исполните мою просьбу.
– Слушаю.
– Не могли бы вы на меня накричать при Соломонове? К примеру: а вы что тут толкаетесь, экстрасенсы недоделанные? Мешаете только!
– Зачем это вам? – подозрительно прищурился усач.
– Очень прошу, это нужно для дела.
– Надоело штаны протирать на борту?
– В общем, чего уж отпираться, – развёл руками Афанасий.
– Ладно, сделаем.
– Мы подойдём на корму через пару минут.
Зиновий кивнул, разворачиваясь, Афанасий поспешил к каютам жилого яруса.
Экстрасенсы группы работали, корпя над списком, который доставил посыльный Михеева.
– Спокойно, свои, – сказал Афанасий, поманил Шаймиева. – Выйдем-ка на минутку. Петяй, ты тоже.
– Я с игуменом знакомлюсь.
– Без тебя справятся.
Втроём они поднялись на среднюю палубу теплохода, с борта которого была спущена лестница, упиравшаяся в борт принайтовленного к борту теплохода катера. Однако там никого не оказалось, и Афанасий, ничего не объясняя спутникам, провёл их на корму, где под краном стояли два красавца «Мира», похожие на космические аппараты пришельцев.
Родившееся в голове сравнение позабавило Афанасия, подумавшего, что происходящее на Байкале с батипланами глубоко символично.
У первого «Мира» стояла группа людей, на гладких лицах которых лежала печать конфиденциальности и туповато-важной о т с т р а н ё н н о– с т и от мирской суеты. По этой печати можно было безошибочно определить принадлежность данных индивидуумов к чиновничьей касте, для которой, по убеждениям самих чиновников, и был создан этот мир.
Зиновий выполнил просьбу Афанасия отлично. Увидев полковника в сопровождении двух «бездельников», он сделал грозное лицо и зловеще проговорил:
– Какого дьявола вы тут крутитесь, любезный?! Что вы тут всё вынюхиваете, мешаете людям работать?! Сколько раз говорено – не путайтесь под ногами!
– Кто это? – покосился на Афанасия широкий, как диван, с громадным пузом, лысый председатель Законодательного собрания Бурятии; голова у него была сплюснута у висков и имела отчётливо выраженную грушевидную форму.
– Экстрасенсы из столицы, – с театральным презрением ответил Зиновий.
– Гнать в шею!
– Вот и я о том же.
– Но-но, командир нашёлся, – скорчил обиженную мину Афанасий. – Не вы нас посылали, не вам и распоряжаться. Идёмте, господа эксперты.
Он увлёк ошеломлённых спутников за собой.
– Чего это он? – обрёл дар речи Петяй, когда они спустились на нижнюю палубу. – С ума сошёл?
– Так надо, – обыденным тоном ответил Афанасий. – Без особой нужды прошу никуда не ходить, предупреждайте заранее, если хотите подышать свежим воздухом.
– Да в чём дело?
– Я приказываю! – Афанасий добавил в речь металла. – О любых необычных проявлениях интереса к нашей работе прошу докладывать немедленно.
– Ничего не понимаю!
– Проводи его, – повёл подбородком полковник.
Сообразивший, в чём дело, Шаймиев увёл экстрасенса.
Поколебавшись немного, Афанасий набрал номер мобильного телефона Волкова:
– Рома, привет. Извини, что беспокою. Ты знаешь, что к нам на борт собирается господин Фурсенюк со свитой?
– Знаю, – ответил Волков.
– Я участвую в комбинации?
– Не знаю.
– Содержательные ответы даёшь, – хмыкнул Афанасий. – Можешь сказать прямо, что мы здесь ищем?
– Базу древних лемурийцев.
Афанасий присвистнул.
– Ничего себе новость! Они сами тебе сказали, лемурийцы, что их база находилась на дне Байкала?
– Полковник, задавай п р а в и л ь н ы е вопросы.
– Хорошо, – подтянулся он. – Откуда тебе известно, что «Миры» наткнулись на базу этих… лемурийцев?
– Может, и не лемурийцев. Этому артефакту больше десятка миллионов лет, и он оборудован подпространственным порталом, который воспринимается как глубокая шахта.
– Зашибись! То-то мои нюхачи талдычат о глубоком колодце!
– У тебя всё?
– Не груби, – опомнился Афанасий. – Мы отвлекаем на себя свору Кочевника. Если что удастся узнать, я тебе позвоню.
– Хорошо.
В трубке послышались гудки отбоя.
Появился Шаймиев.
– Ясновидцы ропщут.
– Ещё бы, я на их месте тоже возмутился бы. Пойдём к «Миру», через час очередной спуск.
Они вернулись на корму теплохода к аппаратам, где уже шла подготовка к погружению одного из батипланов.
Зиновия с депутатами Заксобрания у подводных машин уже не было, катер с делегацией отошёл от борта «Метрополии» и неторопливо удалялся к восточному берегу, над которым поднималось солнце.
Чекисты остановились перед спардеком, наблюдая за специалистами, буквально обнюхивающими корпус первого «Мира».
Появился экипаж: пилот – средних лет, в специальном комбинезоне, руководитель погружения – сам Кириллыч, начальник экспедиции, а также старший механик по фамилии Клоков, не раз спускавшийся в глубины озера, и двое мужчин, которых и Афанасий, и Шаймиев видели впервые.
– Кто такие? – понизил голос капитан.
– Ну-ка, зови всех сюда! – сказал Вьюгин, раздувая ноздри. – Быстрее!
Шаймиев убежал.
Афанасий подошёл к группе, собравшейся у аппарата, которую инструктировал бледнолицый молодой человек, вынырнувший из недр «Мира».
На Афанасия покосились, но препятствовать не стали. Все уяснили, что он руководит группой «экспертов по обеспечению полевой защиты» подводных аппаратов.
Он наклонился к уху знакомого электронщика, сидевшего у раскрытого ноутбука.
– Саня, кто это идёт с Кириллычем?
– Академики, – рассеянно ответил Саня. – Один археолог, доктор наук, второй физик, тоже доктор.
– Когда они прибыли? Я их впервые вижу.
– Алеут утром привёз.
Афанасий заметил появившихся экстрасенсов, отошёл за леерное ограждение площадки с «Мирами».
– Командир, мы так работать не… – начал Джокер.
– Отставить качать права! Видите экипаж? Двое – лысенький и толстый и высокий худой, не наши, они с «большой земли», только что прибыли. Просканируйте обоих.
– Командир…
– Пожалуйста! Это важно.
Экстрасенсы переглянулись, сгрудились у ограждения, разглядывая поднявшуюся у аппаратов суету.
Инструктаж закончился. Бледнолицый молодой человек – эксперт по выживанию в экстремальных условиях, подчинявшийся Михееву, отошёл в сторону. Экипаж один за другим скрылся в люке «Мира». Загремели кремальеры, запиравшие люк. Загудел мотор крана. Тросы специальной люльки, поддерживающей батиплан, натянулись.
– Ну? – обернулся Афанасий к экстрасенсам.
– Ничего, Афанасий Дмитрич, – проворчал Крист. – Вроде нормальные мужики.
– Один светится, как лампочка, – ровным светом, – добавил Зюма, – ни тебе эмоций, ни переживаний, второй потемнее, всего боится.
– Намерений злобных на засекли? Никто из них не собирается топить «Мир»?
– Вроде бы нет.
– Ладно, идите домой.
– А здесь нельзя постоять? – не выдержал Зяблик. – Погода хорошая, мы никому не мешаем.
Афанасий хотел было приказать всем спуститься в каюту, но вспомнил свою идею – отвлекать внимание агентуры Кочевника – и махнул рукой.
– Стойте, только ни во что не суйте нос. Через час соберёмся внизу, устроим ещё один мозговой штурм унд дранг.
«Мир» опустили на воду.
Священник в рясе побрызгал на воду и на аппарат водой из чайника. Может быть, это была святая вода, а может, обычный чай «для задабривания злых духов», как говорил Зиновий Алеут.
Два десятка человек на борту «Метрополии», в том числе и экстрасенсы Вьюгина, смотрели, как он погружается, связанный через бобину с кораблём кабелем связи.
Лёгкая тень накрыла судно.
Афанасий поднял голову.
Над местом погружения кружил маленький, игрушечный с виду самолётик.
Разведчик, подумал он. Интересно, чей: наш или учёной братии?
Мысль мелькнула и исчезла. Зазвонил телефон.
– Полковник, – возник в ухе голос Михеева. – Твои нюхачи больше ничего не нашли? Я имею в виду опасные тенденции.
– Нам перестали сообщать о прибывающих на борт специалистах. Это неправильно.
– Ты о чём?
– Только что в аппарат погрузились два академика, о которых я узнал буквально за минуту перед погружением.
Пауза.
– Я разберусь.
– На всякий случай будьте готовы.
– К чему?
– Ну, сам понимаешь, люди прибывают разные. Даже проверенные вдруг ломаются. Вспомни пилота «Мира».
– А это уже ваша забота – выявлять и отслеживать психически неполноценных. Всё, до связи.
Афанасий глянул на заинтересованные лица своих подчинённых, увлёкшихся процессом спуска аппарата, и подумал, что без Романа Волкова, на раз определявшего «гнилые мозги», ему не обойтись.
Плоды договорного инцидента, искусно разыгранного Афанасием и Зиновием Алеутом перед депутатами, начали созревать к вечеру этого же дня.
Сначала Петяю, спустившемуся на нижнюю палубу, не дали на камбузе кипятка.
– Не велено, – грубо остановили его парни в камуфляже, не объясняя, кто они и что делают на борту теплохода.
Петяй попробовал повысить голос, на что ему скрутили руку и вывели на верхнюю палубу, пригрозив выбросить за борт, если он ещё раз сунется «куда не следует». К счастью, в этот момент мимо проходил Шаймиев, и Петяя отпустили.
– В другой раз накостыляем по шее, – пообещал один из «пятнистых».
– Попробуйте, – бесстрастно сказал майор. – Это эксперт особой группы. А вы кто?
Парни молча повернулись к ним спиной и исчезли на переходе лестницы.
Шаймиев рассказал об этом Афанасию.
– Что будем делать?
– Утираться, – буркнул Вьюгин, в глубине души довольный известием. – Уловка сработала, будем ждать развития событий.
И события не заставили себя ждать.
В начале седьмого, когда уже начало темнеть, Афанасия неожиданно пригласили к капитану теплохода.
Матрос, принёсший эту весть, довёл его до мостика.
В рубке, где стоял экран телесистемы, позволяющей следить за работой экипажа «Мира» внутри и видеть всё, что появлялось в фокусе его бортовой телекамеры, было людно. Кроме капитана здесь присутствовали учёные, руководитель экспедиции академик Звягинцев – Кириллыч, какие-то люди в штатском, не относящиеся к экипажу «Метрополии» и три женщины, представлявшие СМИ и общественные организации Улан-Удэ. Сотрудников ФСБ, которых Афанасий знал в лицо, среди них не было.
– Господин Вьюгин, – отвлёкся капитан от разговора с седовласым господином из Академии наук; фамилия у него была длинная – Буренниковский.
– Полковник Вьюгин, – поправил Афанасий.
Капитан пожевал губами, но на реплику не ответил.
– С берега пришло распоряжение мэра города вывезти вашу группу с борта базы. Завтра утром придёт катер.
– А какое отношение мэр Улан-Удэ имеет ко мне и к моей службе? – меланхолически заметил Афанасий.
Глаза капитана на миг стали колючими.
– Мне даны полномочия вести работу на борту корабля так, как я считаю нужным. Будьте добры выполнить распоряжение.
– Основания?
Капитан снова пожевал губами.
– Перезагруженность судна. Завтра на борт «Метрополии» прибудет большая группа специалистов, мне необходимо их разместить.
– А если я не подчинюсь?
– Будем разговаривать иначе.
– Значит, будем. – Афанасий кинул взгляд на метровый плоский экран компьютера, на котором застыла картинка: сквозь голубоватую толщу воды был виден холмик правильных геометрических очертаний, – и вышел.
Спустя несколько минут он нашёл Михеева, доложил ему о приказе капитана.
– Бред! – буркнул полковник, отрываясь от экрана ноутбука. – Не обращай внимания, работай как и раньше. Он не имеет права соваться в наши дела, а тем более выдворять кого-то без согласования со мной.
Афанасий с любопытством заглянул за его плечо.
Экран ноута показывал пирамиду в толще ила, найденную подводниками, но в другом ракурсе. Кроме самой пирамиды была видна и стена, окружавшая её.
– Я бы не прочь посмотреть на эту штуковину вблизи. А ты?
– У меня другие интересы. Твои нюхачи просканировали список завтрашних гостей?
– Пять человек из них – совсем дурные.
– В каком смысле?
– На них лежит печать чёрных намерений. Они явно что-то готовят.
– Назови фамилии.
Афанасий развернул взятый с собой список делегации, исчерканный красным фломастером, продиктовал фамилии тех, кого экстрасенсы определили как «носителей дурных намерений».
– Министр Фурсенюк? – недоверчиво переспросил Михеев.
– Я тоже сначала не поверил, – сказал Афанасий, – но парни ещё раз его просмотрели и настаивают на своей оценке. Он чёрный.
– Ладно, дай список.
Афанасий отдал бумагу.
– Продолжаем работать.
Бросив ещё один взгляд на подводный холм, в котором угадывались очертания многоступенчатой пирамиды, Афанасий поднялся на верхнюю палубу.
Дневные погружения закончились. «Миры» осматривали судовые механики и электротехники, обслуживающие глубоководные аппараты, готовили их к новым спускам.
На палубах толпился разный народ, обсуждавший полученные в результате погружения данные.
Афанасий потолкался среди них, прислушиваясь к оживлённым перепалкам археологов, океанологов и историков, заметил, что за ним следует какой-то молодой человек в тёмно-синем комбинезоне обслуживающей «Миры» бригады, и привёл себя в боевое состояние.
Он понимал, что для агентов АПГ, присутствующих на борту «Метрополии» (а в то, что они есть, сомнений не было), их группа – что кость в горле, особенно после прямых доказательств (перепалка с Зиновием) служебной деятельности. И от подручных Кочевника стоило ждать каких-то решительных шагов.
– Как дела? – позвонил Афанасий Шаймиеву.
– Как сажа бела, – пошутил майор, не отходивший от экстрасенсов, потом встревожился: – Что-то случилось?
– За мной следят. Не выпускай никого на палубу, пусть потерпят.
– Они и так терпят. Могу подняться к тебе.
Афанасий подумал.
– Я в районе верхнего спардека, за краном. Увидишь – не подходи, я погуляю по палубам, постою на носу, а ты понаблюдай осторожно.
– Может, лучше предупредить Михеева?
– Не стоит, вряд ли кто-то полезет к нам внаглую, я просто нервничаю.
– Понял.
Афанасий неторопливо поднялся на верхнюю палубу, по-прежнему чувствуя на себе неприятный липкий взгляд, огляделся, но никого не увидел. Подумал мрачно: неужели они используют «нанолетунов»? Тогда это точно неземные черти. Либо вполне земные спецслужбы. Может, Михеев подвесил над кораблём пару «нетопырей» с телекамерами? Только почему не предупредил меня об этом?
Быстро темнело.
Вдоль бортов зажглись фонари.
Афанасий нашёл относительно тёмное место, чтобы полюбоваться на звёзды, высыпавшие в небе над Байкалом. Узкий серп Луны не затмевал их сияния, от того казалось, что они здесь крупнее и ярче, чем в небе над Москвой.
Пролетел метеор, оставив быстро гаснущий след.
Второй уткнулся прямо в Луну, словно и в самом деле пытался проткнуть её насквозь.
Хорошо бы слетать туда, подумал Афанасий, заворожённый волшебной красотой звёздного космоса. Если Поводыри летают туда-сюда-обратно, почему нам нельзя?
Он нашёл Большую Медведицу, вспомнил старую песню Михаила Боярского. Захотелось спросить самому: где твой медведь, одинокая? У Создателя не хватило материала? Или не хватило воображения у людей, дававших названия созвездиям и увидевших в сочетании звёзд только твой абрис, да силуэт дочки – Малой Медведицы?
Чей-то призрачный шёпот коснулся слуха.
Он замер, пытаясь уловить замиравшие звуки.
– Афо-о-оня, ми-и-илый, бу-у-удь осторо-о-ожней…
– Шехерезада?! – вскинулся он, веря и не веря в протянувшуюся за тысячи километров телепатическую струнку.
– Огляни-и-ись…
Он очнулся и отпрянул в сторону, спасаясь не от выстрела – от брошенного ножа!
Нож просвистел буквально в сантиметре от уха, исчез в темноте.
И тотчас же на него бросились с двух сторон.
Лиц нападавших Афанасий не видел, они были скрыты под чёрными масками, но злобную направленность атак почувствовал. Отбил один выпад, уклонился от второго, ударил в ответ.
Блеснуло лезвие ещё одного ножа, вспороло рукав куртки.
Боль заставила его отступать, вглядываться в полутьму и ловить мгновенные высверки клинков: оба противника были вооружены.
Неизвестно, чем закончилась бы эта схватка, не получи Афанасий странное ментальное послание от жены (она почуяла опасность, грозившую мужу, находясь в Москве!) и не вмешайся в схватку подоспевший на помощь Шаймиев.
К счастью, оба были неплохо тренированы, поэтому все попытки неизвестных применить ножи не принесли им успеха. Схватка парами продолжалась в молчании ещё какое-то время, пока их не заметили.
Откуда-то сверху послышался крик, по палубам побежали люди, зажёгся прожектор на носовой мачте, высветил сражавшихся.
В то же мгновение нападавшие отступили и, не раздумывая, бросились в воду с высоты палубы.
Раздался двойной плеск.
Афанасий и капитан подбежали к леерам, вглядываясь в поверхность озера, но под бортами теплохода было темно, редкие отблески расходящихся волн не позволяли рассмотреть пловцов. Скорее всего, они нырнули под воду и теперь бесшумно плыли где-то прочь от корабля.
Появился Михеев в сопровождении трёх крепких парней из его команды.
– Что тут у вас стряслось?
– Подрались, – коротко ответил Афанасий, вдруг подумав, что напасть на него могли только профессионалы, хорошо знающие приёмы ножевого боя, такие, как бойцы михеевской группы.
Полковник заглянул через борт, ничего не увидел.
– Кто?
– Они были в масках, – проворчал Шаймиев, разглядывая прореху на боку куртки. – Блин, чинить придётся!
Афанасий потрогал локоть в месте прореза рукава куртки. Локоть саднил, нож не только разрезал ткань, но и царапнул руку.
– Ранен? – Михеев увидел кровь.
– Царапина.
Полковник взял Афанасия под здоровый локоть, отвёл в сторону.
– Дмитрич, ты понимаешь, что происходит?
– Я-то понимаю, – усмехнулся он. – Кому-то очень не нравится экспедиция, возня с «Мирами», наше присутствие.
– Кому?
– Пришельцам.
Михеев поморщился.
– Оставь свои детские шутки. Боюсь, тебе со своими нюхачами придётся убираться отсюда.
– Это ещё почему?
– Я разговаривал с капитаном судна, он пожаловался, что вы мешаете людям спокойно работать.
– Не верь.
– Верь не верь, а Папа приказал мне обеспечить порядок на борту базы. Вы этот порядок нарушаете.
– И что же, ты меня высадишь силой? – заинтересовался Афанасий.
Михеев отпустил локоть.
– Завтра поговорим. – Он окликнул парней, и те двинулись за ним.
Прожектор погас.
Подошёл Шаймиев.
– Что он сказал?
– Плохо дело, – вздохнул Афанасий. – Нас выдавливают отсюда. – Он подумал, подмигнул помощнику. – И это хорошо!