Ылтыын пришёл в себя к утру.

В клинику его не повезли, отправили на квартиру, и через час после сеанса биоэнергетического целительства координатор прислал к нему врача, понимающего толк в таких проблемах.

Роман тоже нуждался в отдыхе, поэтому на какое-то время его оставили в покое, при том, что в квартире у кровати Ылтыына теперь дежурил опытный доктор.

Он поспал, потом с удовольствием напился чаю, проверил состояние больного.

Никаких кодирующих «закладок» в памяти эскимоса обнаружить не удалось. Феллер то ли не успел запрограммировать его, то ли не смог, то ли не захотел. Так что волноваться по этому поводу не стоило. Но раппорт, которым американец оглушил посланца «Триэн», оказался настолько сильным, что едва не фрустировал базовые генетические программы разведчика – инстинкты, отвечающие за его жизненно важные физиологические процессы. Опоздай Роман и Олег Харитонович ещё на четверть часа с лечением, и Ылтыын навсегда остался бы недвижим и беспамятен.

Очнулся он в начале шестого утра.

Врач позвал Романа, потягивающего чай на кухне в одних трусах.

– Он зовёт вас.

Роман отставил чашку, зашёл в спальню.

Ылтыын был ещё бледен, но в целом выглядел согласно уходу.

– Привет, целитель.

– Привет. – Роман сел на стул.

Врач посмотрел на них и удалился, снимая халат.

Оба поглядели ему вслед.

– Как жизнь? – спросил Роман.

– Это ты меня выволок с того света?

– Я был не один.

– Ты, я знаю. За мной снова должок.

– Ничего, сочтёмся.

– Что с Феллером?

– Ему удалось нейтрализовать первую «закладку».

– Я уже понял. Как?

– Психофизики в растерянности. Всунули вторую, внушили, что он попал в засаду, но выкрутился.

– Что дальше?

– А дальше я встречаюсь с ним завтра в Питере, и он ведёт меня как «закодированного пленника» к Фурсенюку.

– Понятно, в качестве засланного казачка. Судя по всему, мне в операции уже не участвовать.

– Ты своё дело сделал. – Роман подумал и добавил рассудительно: – Да и не молод уже.

Ылтыын наметил свою специфическую улыбку.

– Тут ты прав. Кстати, знаешь, чем молодые отличаются от стариков?

– Возрастом.

– У молодых впереди бесконечность, у стариков – вечность.

– Похоже, ты становишься философом.

– Я им был всегда. Мы, эскимосы, отличаемся от всех северных народностей…

– Умом и сообразительностью.

– Философским складом ума, – закончил Ылтыын.

Они обменялись понимающими улыбками, чувствуя взаимное расположение.

– Отдыхай, – сказал Роман, вставая. – Я тоже лягу, но буду рядом, если что.

Он вышел в гостиную, где пожилой лысоватый врач упаковывал свои медицинские принадлежности.

– Ему нужен только покой, – сказал он. – Я тут написал инструкцию, что давать в том или ином случае.

Роман пробежал глазами листок бумаги.

– Травы, это хорошо. Благодарю, мы справимся.

– Не сомневаюсь. До свидания. – Врач поклонился и ушёл.

Навалилась вдруг сонливость. Роман добрался до дивана и рухнул на него как подкошенный, с улыбкой подумав, что Юне это не понравилось бы.

В десять часов пришёл Малахов, и не один, а с седовласым господином, у которого было тяжёлое коричневое лицо жителя южных степей и пронзительные серо-голубые глаза (Тамерлан – вспомнил Роман прозвище координатора, упомянутое Ылтыыном).

– Знакомьтесь, – сказал Олег Харитонович. – Захария Салахутдинович – Роман Евлампиевич. Где наш контуженый?

– Спит, – оглянулся на дверь спальни Роман.

– Пусть спит. Как его дела?

– Восстанавливается, пьёт укрепляющий отвар.

– Он сможет работать? – глуховатым и скрипучим (отчего в воображении Романа проявился ствол саксаула) голосом осведомился Тамерлан.

– Конечно, сможет. Феллер не успел или не захотел поставить «закладку».

– Хорошо. – Олег Харитонович кивнул на стулья. – Сядем.

– Чай, кофе?

– Минеральная вода есть?

– Берёзовый сок.

– Годится.

Роман достал из холодильника бутылку холодного берёзового сока, чашки, принёс в гостиную.

– Ты знаешь, что по Луне прокатилась серия взрывов? – спросил Малахов, пробуя сок.

– Нет, я не смотрел телевизор.

– АПГ ликвидирует следы своего пребывания на спутнике Земли. Я хотел бы подключить тебя к этой проблеме. Позже поговорим. Теперь о том, что произошло. Тебе не показалось странным поведение Феллера?

Роман смутился, чувствуя на себе изучающий взгляд Тамерлана.

– Я не особенно разбирался в его чувствах…

– Речь не о чувствах. Что-то здесь не так. Слишком легко мы его взяли. Слишком долго он возился с Алтыном, однако не запрограммировал. Впечатление такое, что он тебя ждал.

– Не может быть. Для него я умер ещё в Греции.

– Алтын зашёл к нему без пяти десять, ты появился только через тридцать пять минут. При этом Феллер был спокоен аки удав. Что он делал всё это время?

Роман помолчал, вспоминая подробности схватки с Феллером.

– Не знаю. Увидев меня, он сказал…

– Смелее, здесь все свои.

– Что он ждал чего-то подобного.

– Значит, всё-таки ждал?

– Не меня, – упрямо мотнул головой Роман. – Скорее кого-то из операторов другого уровня.

Олег Харитонович посмотрел на спутника.

– Что скажешь?

– Не нравится мне его спокойствие.

– Я всегда выясняю отношения… – начал оправдываться Роман.

– Речь не о тебе. Феллер был слишком спокоен, что говорит о возможной разработке коварного замысла.

– Он был просто уверен в победе, так как за его спиной стоял американский ИСРАЭЛ.

– Стоять-то стоял, да только почему-то с тобой они не справились, хотя ты сражался один. На нас опираться не стал.

Роман покраснел.

– Извините, удар был неожиданным…

– Для тебя не должно быть ничего неожиданного. Ты внук Крышеня, наш будущий… – Малахов замолчал, глянув на Тамерлана.

– Боюсь, у нас нет времени разгадывать замысел Феллера, – тем же скрипучим «саксаульским» голосом заговорил Захария Салахутдинович. – Надо форсировать выход на Кочевника, чтобы Феллер не успел разрядить вторую «закладку».

– Не понимаю, как это можно сделать самостоятельно, – пробормотал Роман, размышляя над последними словами координатора. Что он хотел сказать? Ты наш… кто?

– Самостоятельно – вряд ли, – кивнул Малахов. – Ему кто-то помог. Вполне возможно – сам Кочевник.

– Тогда это его замысел.

– Не похоже, Поводыри действуют тоньше. До сих пор им удавалось загребать жар чужими руками. Я имею в виду не Ковчег, а человечество в целом.

– Как это? – не понял Роман.

– Они создали целую армию «богоизбранных» халдеев, масонов, адептов орденов и сект, рефаимов, да сами же закулисно и управляют ею, внушив лютую ненависть к себе подобным. Но не суть. Поговорим о главном. Захария прав, надо срочно брать Фурсенюка, пока Феллер с ним не пересёкся. Завтра поедешь в Питер.

– Знаю.

– Ты готов?

Роман постарался отгородиться от двух внимательных, оценивающих, проникающих в душу взглядов, и, судя по тому, как переглянулись гости, это ему удалось.

– Готов!

– Тебе придётся контактировать с Поводырём.

– Да хоть с самим Сатаной!

– А это значит, – не обратил Малахов внимания на его фразу, – тебе надо вовремя опереться на силу нашего эгрегора. Иначе потерпишь поражение и дела не сделаешь. Запомни одну деталь: перед тем как у д а р и т ь, рептилоиды скачком изменяют температуру тела, и зрачки у них при этом расходятся крестиком. Кочевник – рептилия в облике человека. Значит…

– Понял.

Олег Харитонович и его суровый спутник снова переглянулись. Затем Малахов хлопнул себя ладонями по бёдрам, встал.

– Что ж, будем надеяться, что ты управишься. В Питер тебя повезёт Кудеяр.

– Кто?

– Мужичонка, что вёз тебя в Президент-отель. Бывший автогонщик, между прочим. Аль не понравился?

Роман припомнил сумрачную внешность водителя «БМВ».

– Неразговорчивый, но вроде бы ничего.

– Ничего! – фыркнул Олег Харитонович. – Побольше бы нам таких «ничеговых».

В этот момент открылась дверь в спальню, и в проёме, как привидение, возник Ылтыын, одетый в свой каждодневный модный костюм.

– Здрасьте вам.

Оба гостя повернулись к нему.

– Выглядишь как с креста снятый, – сказал Олег Харитонович с виновато-одобрительными интонациями. – Чего встал? Лекарь говорит, тебе лежать надобно.

– В Питер его отвезу я, – кивнул эскимос на Романа. – Не нужно никого тревожить.

– Береги силы, они тебе в скором времени понадобятся.

– Для чего? Я почти в норме, а к завтрашнему утру вообще буду как огурчик. Рома не возражает, чтобы его напарником был я.

Все посмотрели на Романа.

– Не возражаю, – с удовольствием сказал он.

Тамерлан молча двинулся к двери, исчез, не сказав ни слова.

– Суровый мужик, – глядя на Малахова, сказал Ылтыын бесстрастно.

Олег Харитонович покачал головой.

– Прощайте пока. – И тоже направился к выходу.

Стукнула дверь. Приятели остались одни.

– Разве ты его не знаешь? – кивнул на дверь Роман.

– Тамерлана? Только слышал от других, лично не встречался ни разу. Но если сам Тамерлан явился к нам, значит, наше руководство что-то беспокоит.

– Реакция нашего злейшего друга Арчибальда.

– Да, верить этому лживому псу нельзя. Пойду-ка полежу. – Ылтыын развернулся в спальню.

– Тебе плохо? – встревожился Роман. – Зачем вставал?

– Всё в порядке, но если есть возможность поспать, я ею пользуюсь. За всю свою разведжизнь я недоспал лет пять.

Ылтыын разделся, лёг.

Роман просканировал его, особых нарушений в работе энергетических центров не обнаружил, подправил верхний лёгочный «меридиан». Делать ничего не хотелось, хотелось к Юне, однако он заставил себя подсесть к компьютеру и вывел на экран информацию о Кочевнике.

Выехали из Москвы в семь утра, когда улицы столицы ещё не были забиты транспортом под завязку. В половине девятого «Маруся» пересекла границу Московской области.

Роман приготовился к созерцанию мелькавших по сторонам Ленинградского шоссе пейзажей, как вдруг почувствовал смутное беспокойство, не связанное с лихой манерой езды Ылтыына. Прислушался к себе.

Сигнал тревоги подавал тот отдел интуиции, который заведовал сердечными делами. Что-то произошло в Пскове, и связано это было с Юной.

Он взялся за айком.

Юна не ответила ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего. Молчал и домашний телефон.

– Что случилось? – покосился на пассажира водитель.

– Не отвечает, – сквозь зубы процедил Роман. – Притормози-ка.

Ылтыын послушно остановил машину на обочине дороги.

Роман закрыл глаза, сосредоточился на образе Юны.

Загоревшаяся в воображении звезда лучиком метнулась вдаль, нашла Псков, квартиру Волкова, облетела её кругом и вернулась обратно.

– Её нет дома!

– На работе, – предположил Ылтыын.

– Мы договорились, что она уволится.

– Поищи там на всякий случай.

Роман послушался, представил карту города, нашёл на ней офис рекрутерского агентства «На хуторе».

К своему удивлению, он почувствовал знакомый ментальный отклик: гипоталамус уловил «родной» свет ауры. Юна почему-то и впрямь находилась в этот ранний час (на работу она обычно ходила к десяти) в офисе агентства. Либо в здании, где располагался офис.

Он напрягся, отыскивая мыслесферу любимой.

Сначала пришёл отклик удивления. Юна почуяла его мысленную «руку», но не поверила себе.

Потом он услышал мысленное «ой!». Покачал частотный диапазон восприятия н е с л у х а – как называли экстрасенсы-традиционалисты способ читать мысли на расстоянии и телепатически общаться.

«Рома?! – послышался полный изумления и недоверия мыслеголос Юны. – Где ты?!»

«Лучше скажи, где ты!»

«Я в кабинете Виктора Шалвовича. От него приехал какой-то Мусагит с мускулистыми парнями, сказал, что он меня ждёт. Но как ты это делаешь?!»

«Когда приехал?»

«Рано утром, я ещё спала. Ещё они спрашивали, где ты. Неужели мы с тобой… как телепаты?!»

«Не отвлекайся. Они знают, кто я?»

«Нет, спросили, где мой хахаль». – В мыслеголосе Юны просветилось смущение.

«Они тебе… ничего?»

«Грубили, конечно, хватали за руки. Пообещали сделать больно, если я ничего не скажу».

«Жди, я скоро приеду!»

«Не верю, хотя и слышу! Ты в Москве?»

«Нет, уже еду в Псков, буду через час-полтора. Постарайся продержаться это время. Будут допрашивать – сыграй наивную трусливую девчонку».

«Легко».

«Держись, а когда начнётся допрос – кто бы ни пришёл, вызови меня, я услышу».

«Поняла».

Роман послал девушке мысленный букет полевых цветов, выбрался из канала телепатической связи.

– В Псков? – посмотрел на него Ылтыын понимающе.

Он кивнул.

– Её захватил директор агентства, он работает на какого-то эмиссара АПГ.

Ылтыын тронул машину с места, погнал с неимоверной для такой дороги скоростью.

Проехали Тверь, интуитивно притормаживая перед постами ГИБДД, затем Вышний Волочёк. Под Новгородом свернули налево, затем ещё раз налево, перед Порховом, и спустя час пятнадцать минут после связи с Юной въехали в Псков.

Сама Юна не вызывала Романа, однако он постоянно «дежурил» в ментале на определённой частоте и чувствовал её переживания. Поэтому когда машина свернула с Ленинградского шоссе на Крестовское, он вздохнул с облегчением.

Девушка позвала его, когда они подъезжали к перекрёстку улицы Гоголя и Октябрьского проспекта. Здесь располагалось пятиэтажное здание, первый этаж которого и полуподвал занимали офисы различных учреждений.

«Рома! Пришёл Виктор Шалвович!»

«Мы уже близко, – отозвался он. – Ни в коем случае не дай им понять, что мы поддерживаем связь!»

«У них какая-то аппаратура!»

«Шприц? Они хотят сделать укол?»

«Там переносной бювет, ампулы… и что-то вроде компьютера».

Роман сжал зубы.

– Быстрее! Они хотят допросить её с помощью химии!

Ылтыын погнал по встречной полосе, проигнорировал бросившегося наперерез инспектора с жезлом и свернул с улицы во двор.

Милиционер ворвался во двор за ними, осмотрелся, кинулся к машине.

– Я его оглушу, – предложил Роман.

– Не стоит. – Ылтыын вылез из «Маруси», показал инспектору какую-то малиновую книжечку с золотым тиснением. Тот вгляделся, козырнул и побрёл прочь с убитым видом.

Роман вылез следом.

– Что ты ему предъявил?

– Удостоверение повара. Что предлагаешь делать? Был бы здесь Афоня, прислал бы команду, а так нас двое плюс наблюдатель где-нибудь поблизости. Могу вызвать.

– Опоздаем, справимся вдвоём!

Ылтыын внимательно посмотрел на посуровевшее лицо экстрасенса, изобразил полуулыбку.

– Пошли. Ты идёшь впереди, я охраняю тыл. Оружие есть?

– Нет.

– У меня тоже.

– Мы сами – оружие, – вспомнил речи Вохи Роман.

– Тоже верно. Как ты думаешь, они нас ждут?

Роман окунулся в марево энергоинформационных полей, пронизывающих здание.

– Специально меня или тебя – нет, но их там человек десять. Опасных, то есть вооружённых, человек семь.

– Охрана.

– Не только. – Роман услышал-почуял толчок в голову – Юна закричала в кабинете директора, – и без раздумий шагнул к невысокому крылечку со стеклянной дверью, рядом с которой на стене висела табличка: «Агентство «На хуторе». Заработал сканирующий пространство ментальный прожектор. Перед глазами выросли призрачные фонтанчики и сеточки – ауры людей в помещениях офиса.

Дверь оказалась закрытой изнутри.

Роман нашёл ближайшую голову (охранник, вооружён, смотрит телевизор), за секунды разобрался в «устройстве» её «мыслящего аппарата» и беспощадно вонзил в сознание молодого мужчины приказ: «Открой дверь!»

Щёлкнул замок: отпирался он дистанционно.

Роман шагнул в небольшой холл офиса, оборудованный стойкой с телефонами, будкой охраны и столиком для секретарши, которая в данный момент отсутствовала.

Кроме двух охранников в красивой чёрно-синей форме от Юдашкина, в помещении никого не было. Один сгорбился у монитора компьютера, второй с удивлением смотрел на вошедших гостей. Он был тучен, краснолиц, имел рыжие волосы и двойной подбородок.

– Вы куда? – тонким голоском проблеял он, сделал движение навстречу, оглянулся на заскучавшего напарника. – Вовчик, ты чо их впустил?

Вовчик – громадина с лицом Шварценеггера, проснувшегося с бодуна, промолчал. Сознание охранника находилось в глубокой «нирване», куда опустил его Роман.

Рыжеволосый озабоченно просеменил к напарнику, и Роман почти без усилий устроил ему «засос», приказав сесть и не двигаться.

Из холла короткий коридорчик упирался в дверь с номером «1». По-видимому, это и был кабинет директора агентства Cванидзе. Но над дверью торчала кнопка телекамеры, что сужало поле деятельности потенциальных атакующих. Вполне вероятно, что их видели из кабинета.

Роман поймал взгляд Ылтыына, качнул головой: медлить было нельзя.

Перед мысленным полем обзора возникло виртуальное изображение кабинета. В нём находились четверо, не считая Юны. Снова слуха коснулся отчаянный призыв девушки: Ро-о-ома!

Он больше не колебался.

Дверь в кабинет оказалась, к счастью, не запертой. Рывок на себя, шаг в кабинет, удар «непрогляда» по глазам обернувшегося человека (гитарист Муся!), заставил того схватиться за голову и сесть на корточки.

Оглянулся на вошедших и высокий длинноволосый брюнет с подбритыми висками – Виктор Шалвович Сванидзе, склонившийся над сидящей в кресле Юной, в то время как двое могучих бодигардов возились с какими-то склянками, розетками и проводами, прилаживая их на присосках к телу девушки.

– Вы кто?! – резко и высокомерно спросил Сванидзе. Перевёл взгляд на присевшего Мусю, на Юну, на Романа. Глаза его сузились. – Шамрай!

За спинами гостей выросли два парня в знакомых безрукавках, с татуировками на предплечьях.

«Работай! – донёсся телепатический шёпот Ылтыына. – Я займусь этими мясниками!»

Он повернулся к парням и превратился в тающий фантом, уследить за движениями которого было практически невозможно. Послышались удары, вопли, звон и грохот разбивающейся посуды и мебели.

Виктор Шалвович сунул руку в карман.

Роман влепил ему оглушительную ментальную затрещину, накинул на голову вуаль «засоса».

Парни возле Юны прекратили возиться с девушкой, бросились к нему. Однако Роман уже находился в состоянии «немысли» и встретил обоих так, как учил Воха – точными ударами в незащищённые точки: первого – в горло, второго – в верхнюю губу. Затем безжалостно добил второго ребром ладони в нос.

Оба упали, разбивая стоящие на стульях контейнеры и бюветы с разноцветными пробирками. По-видимому, Юну собирались допрашивать серьёзно, не только с помощью детектора лжи, но и с помощью химических препаратов.

Сванидзе достал пистолет, оскалился, наводя ствол на Юну.

– Давай, если не жалко!

Судя по всему, он был неплохо защищён в ментальном плане, потому что «засос» Романа не подействовал на него.

Роман в с п ы х н у л.

На сей раз его раппорт достиг цели, пробив защитные энергетические оболочки противника.

Директор агентства побелел, руки его задрожали. Тем не менее сознания он не потерял и снова направил ствол пистолета (новейший отечественный «Волк»!) в лоб Юне.

Роман озверел. Счёт шёл на доли секунды, Сванидзе готов был спустить курок, а достучаться до его «сервера», заведующего поведенческими стереотипами (хорошо его вышколили на программу «уцелеть любой ценой»!), всё никак не удавалось.

Помог Ылтыын.

Разобравшись с клевретами директора, сбежавшимися со всего офиса (впоследствии оказалось, что их было пять человек), он просто метнул в Сванидзе свой мобильник, чем отвлёк его на краткий миг, и Роман, на выдохе, используя все полученные во время тренингов навыки «интуитивки», сначала отбил руку Виктора Шалвовича, державшего оружие, потом «уколол» его в предплечье, парализуя руку, и «вынес» противника ударом в лоб, так что тот перекувыркнулся через свой стол и врезался головой в книжный шкаф.

Состояние «немысли» прошло. Востребованность в нём отпала. Роман стал видеть и слышать «в реальном времени».

Юна сидела в кресле не шевелясь и смотрела на него с удивлением, недоверием и обожанием. Руки её были пристёгнуты ремнями к подлокотникам, лодыжки примотаны клейкой лентой к ножкам кресла. Рот тоже был заклеен скотчем.

Один из парней в кожаной безрукавке зашевелился на полу, замычал. Ылтыын шагнул к нему, врезал ногой по скуле, и тот затих.

Роман очнулся, бросился к Юне, осторожно содрал с губ ленту скотча.

– Ромочка, родной! – проговорила она с дрожью в голосе.

– Молчи, потом, – остановил он её, начал разматывать ремни, освободил ноги. – Уходим.

– Смотри. – Ылтыын обратил его внимание на стол директора.

Среди бумаг, дисков, кассет и разной офисной мелочи лежала фотография Романа. Снимали издали, но не узнать его было нельзя.

Роман молча сунул фотографию в карман, взял Юну под руку, повёл к выходу из кабинета.

– Подожди. – Ылтыын включил компьютер директора, быстро пролистал меню, вставил диск, записал несколько файлов. – Всё, потом посмотрим, что это такое. Теперь я первый, вы за мной.

Он выскользнул за дверь.

В холле офиса живописно разлеглись охранники и те, кто прибежал на помощь боссу. Они начинали приходить в себя, но были пока не опасны.

Освободители и пленница вышли на улицу, запруженную спешащими по делам людьми, сели в машину Ылтыына.

– Держитесь.

Через минуту «Маруся» была уже на другом берегу реки Великой.

– Куда мы едем? – прошептала Юна на ухо Роману, не выпуская его руку. Она до сих пор ещё вздрагивала, оглядываясь.

– В Питер, – ответил Роман, повернулся к водителю. – Сейчас налево и на мост.

– Зачем?

– Заскочим на квартиру.

– Вам туда нельзя. Эти отморозки очнутся и первым делом ринутся к тебе. Они знают, где ты живёшь.

– Мы всего на минуту.

Ылтыын развернул машину.