Внеземелье
День
Озеро было мелкое, не глубже двух-трёх метров, но всё равно пришлось плыть.
Выйдя на пологий песчаный берег островка, Максим снял и выжал куртку, снова надел. Снял кроссовки, вылил из них воду.
– Не люблю ходить в мокрой одежде, – поморщилась Ольга.
– На тебе же «лягва».
– Это же не герметичный скафандр.
– Вода внутрь попала?
– А ты как думаешь?
– Придётся сохнуть на ходу.
– Спасибо за сочувствие.
Подождали, пока озеро переплывут охотники.
– Ну, что тут у вас? – подошёл Охлин, с лица которого не сходила угрюмая озабоченность.
– Там дверь, – показал пальцем возбуждённый Вован.
– Скорее всего это какая-то станция, – сказал Максим, – для связи с владельцами этого мира. Поэтому у нас есть шанс с ними договориться.
– Щас мы им предъявим претензии! – потряс кулаком Вован. – По полной программе!
Максим встретил взгляд генерала, качнул головой.
– Никаких программ, Геннадий Фофанович, никаких претензий, и уж тем более прошу обойтись без стрельбы. Одно неверное движение – и мы разделим участь перемещённых сюда хищников.
– Что ж, нам теперь и защищаться нельзя? – брюзгливо заметил Еремеев.
– Защищаться будем вместе, но желательно с оглядкой. Первыми огонь ни в коем случае не открывать.
– Ведите, – буркнул Охлин.
Максим и Ольга направились к башне.
Вблизи она поражала обилием рёбер, мелких деталей и щелей, испятнавших кажущиеся ажурными стены. Было видно, что строили её не люди, так как пропорции деталей, колонн, балок и щелей и особенно открытого входа явно не рассчитывались на людей. И ещё удивлял цвет стен: сами они казались перламутровыми, с искрой, а рёбра в них были ярко-алыми или золотистыми. Сочетание этих цветов раздражало.
– Почему вход не закрылся? – тихо спросила Ольга, рассматривая трапециевидный проём двери.
Высота проёма достигала четырёх метров, и его нижняя сторона была уже верхней притолоки как минимум на метр.
– Возможно, дикобразы намеренно оставили дверь открытой, – предположил Максим.
– Тогда они и в самом деле разумны, раз смогли сюда проникнуть.
– Встретимся ещё раз – спросим. Я вперёд, ты за мной, прикроешь спину.
– А остальные?
Максим оглянулся на остановившихся в десяти шагах охотников, нашёл глазами Охлина:
– Геннадий Фофанович, ждите здесь, не заходите пока, мы оценим обстановку и вернёмся.
Вован и Петро обменялись гримасами, начали ворчать, но их уже никто не слушал.
Сжимая пистолеты, Максим и Ольга шагнули в сумрак проёма, совершенно не представляя, что или кого там встретят.
Дверь за ними не закрылась автоматически, чего можно было ожидать. Её вообще не было видно, что позволило сделать вывод: она убралась в стену и осталась в ней.
За проёмом шёл короткий коридорчик такого же сечения, что и проём, – в форме трапеции с неширокой нижней и широкой верхней стороной. Закончился коридорчик тупиком.
Однако прямо перед ним в полу коридора зияла неровная дыра, и, заглянув вниз, разведчики увидели ровно освещённый мертвенным голубым светом коридор, уходящий к центру здания.
– Эй, есть здесь кто-нибудь? – позвал Максим.
В стене тупика над дырой перемигнулись три белых треугольничка.
Максим склонился ниже.
– Эй, хозяин, отзовись!
Тишина в ответ, нервная игра световых треугольничков на стене.
– Никого, – со вздохом облегчения сказала Ольга. – Только автоматика работает.
– Как раз она-то и не работает, а должна.
– Что ты имеешь в виду?
– Индикация о чём-то сигнализирует, но предназначена она не для нас. Остальное отключено, в том числе и компьютерное обслуживание башни. Иначе сюда сбежались бы все киберы, какие есть.
– Может, и компьютер отключили дикобразы?
– Хорошая идея. Но нам туда лучше не соваться одним, зови остальных.
Ольга выбралась наружу, послышался её зовущий голос.
Вскоре в коридорчике собралась вся компания.
– Похоже, станция пуста, – сказал Максим. – Во всяком случае, нас никто не встречает и на крики не реагирует. Идём вниз, осматриваем всё, что доступно. На всякий случай держимся вместе. Трогать кнопки, рычаги и сенсоры не рекомендую.
– Сами знаем, – отмахнулся Петро.
Максим спрыгнул вниз, огляделся.
Помещение, открывшееся взору, являлось скорее всего подвалом, частью нижнего яруса башни, так как казавшийся коридором участок расширялся к центру здания, заставленный ажурными, металлическими с виду колоннами. В помещении царил голубоватый сумрак, поэтому разглядеть какие-нибудь детали было трудно.
Максим поднял лицо к дыре в потолке, поднял руки.
– Прыгай.
Ольга без колебаний последовала за ним.
Он подхватил её, подержал, прижимая к груди, осторожно опустил на пол, подумав, что готов продлить этот миг.
И стоило Ольге сделать шаг, как в стыках стен коридора и потолка разгорелись скрытые светильники, разгоняя мрак по углам.
– Следы!
Действительно, весь пол помещения был усеян грязными отпечатками, причём среди них были как чисто звериные, так и отпечатки рифлёных подошв с необычным иероглифическим рисунком.
– Здесь прошли дикобразы.
– Неужели они носили обувь? – недоверчиво покачала головой Ольга.
– Вот эти «гусиные лапки» – точно их следы, а отпечатки рифлёных подошв могут принадлежать скорее всего персоналу станции.
– Почему ты так решил?
– У фотографа в Синдорском лесу были именно такие следы.
– Нам можно спускаться? – послышался сверху голос капитана Еремеева, свесившего голову в дыру.
– Как хотите. Можете подождать, мы недолго.
Голова Еремеева скрылась, раздались голоса обсуждавших предложение охотников.
Еремеев появился снова:
– Мы идём с вами.
Охотники один за другим спрыгнули в нижний коридор.
Охлина спустили на руках телохранители, сам он прыгать не рискнул.
Слева коридор упирался в узорчатую нишу, справа – к центру здания он расширялся неровным сектором, превращаясь не то в подвал, не то в холл.
Разведчики обошли этот холл весь, но ни лестниц, ни каких-либо люков не обнаружили.
– Если дикобразы вышли отсюда, – сказал Максим, оглянувшись на дыру в потолке, – то как они сюда попали?
– Надо искать лестницы, – сказал Степчук.
– Искали уже.
– Может, они замаскированы.
– Давайте посмотрим ещё раз, более внимательно.
Охотники разбрелись по холлу, осматривая и простукивая стены.
– Максим, – позвала Ольга, остановившаяся у одной из колонн.
Он подошёл.
– Ничего не видишь?
– Колонна как колонна.
– Следы.
Максим нагнулся, изучая несколько полос отпечатков, оставленных не то лапами дикобразов, не то ещё какими-то животными. Обошёл кабину, разглядывая ажурную вязь её стен и просматривающиеся в щели внутренности.
Диаметр колонны достигал метра, и внутри неё вполне могли поместиться два человека.
– Ты думаешь, лифт?
– Непохоже, нет двери, но следы идут отсюда.
– Они есть и у других колонн.
– Я просто ищу выход. Станция или что-то другое, что бы тут ни располагалось, должна иметь связи между этажами. Не понимаю, почему мы их не видим.
– Двери скрыты.
– Стопудово.
Максим стукнул кулаком в ребро, прочертившее стену колонны от пола до потолка, заметил неровную вмятину в стене над пупырчатой полоской. Показалось, что внутри мигнул синий треугольник.
– Ага, ну-ка попробуем.
Кулак вошёл во вмятину.
Изнутри колонны прозвучало железное «блямс!». Всю её трубу пронзила нить голубого света. И ребро, а также три соседних развернулись лепестками лотоса во все стороны, формируя кособокий трапециевидный проём входа.
– Блин! – отскочил в сторону Пуфельрод. – Осторожнее!
– Лифт всё-таки? – скорее удивлённо, чем обрадованно, сказала Ольга.
– У тебя хорошая интуиция. Проверим?
Ольга первой протиснулась внутрь колонны.
Максим с некоторым трудом последовал за ней.
– Э, а мы? – заволновался Еремеев.
– Ждите, – сказал Максим, вынужденный вжаться в стену, чтобы не сдавливать спутницу.
Ольга потыкала ладошкой в обнаруженные на уровне лица выступы на стенке перед собой.
Ничего не произошло. Кабина осталась на месте.
В толпе охотников раздались смешки.
– Это вовсе не лифт, – заявил, дурачась, Вован, – а туалет.
Петро заржал.
– Максим, ничего не получается, – еле слышно пожаловалась девушка.
Одинцов внимательно оглядел выступы напротив, заметил точно такую же вмятину в стене, под пупырчатой полоской, какая включила механизм открывания двери.
– Подвинься.
Ольга отодвинулась.
Охотники обступили колонну, делясь впечатлениями, с интересом наблюдая за действиями испытателей лифта.
Максим примерился и воткнул кулак в углубление.
Послышался скрип.
Охотники отпрянули.
Кабину заволокло призрачным дымом, ударило в ноги,
Ольга ахнула, сверху вниз по стенкам кабины пронеслись светлые струи, и пассажиров вынесло на невероятную – как им показалось – высоту, после чего впечатало в губчатую упругую массу, исчезнувшую в доли секунды!
В кабине посветлело.
Они стояли, прижатые друг к другу, в той же кабине, но уже в другом помещении.
Это был небольшой зал неопределённой формы, заполненный какими-то геометрически правильными глыбами, стоящими на полу и свисающими с потолка.
Стены зала не имели окон, зато в них было полно вертикальных стрельчатых щелей, отчего он был неплохо освещён.
Максим вышел, озираясь.
– Никого? – проговорила Ольга негромко, не снимая ладони с рукояти пистолета.
– Всё законсервировано… или выключено.
– Следы, – указала девушка на грязные полосы, оставшиеся на полу помещения.
– Вижу, дикобразы были и здесь.
– Что это за бункер?
Максим выглянул в двадцатисантиметровую щель, увидел с большой высоты равнину и холмы, тёмную полоску леса на горизонте.
– Мы практически на самом верху башни. Возможно, лифт доставил нас в центр управления станцией.
– Странно, что он выключен. Центр управления должен быть включён всегда.
– Ещё более странно, что башню и её главную ценность никто не охраняет.
– Не ты ли кинул идею, что её отключили дикобразы?
– Это единственное разумное объяснение.
Максим заметил перемигивание огней на одной из граней пирамидальной глыбы, свешивающейся с потолка. Один за другим вспыхнули голубым светом и погасли три треугольных окошечка.
– Дежурный режим.
– Что?
– Аппаратура здесь явно в рабочем состоянии и недавно обслуживалась. Чувствуешь запахи?
– Озон…
– Плюс запах нагретого пластика. Аппаратуру отключили буквально перед нашим приходом. Надо попробовать включить.
– Как?
Он поискал глазами какие-нибудь указатели, кнопки или рычаги, заметил на кособоком столбике под пирамидой пупырчатые полоски и углубления.
– Ага, по-моему это их терминал. Строили станцию не люди, даже, может, какие-нибудь слоны, судя по жуткой «клавиатуре», хотя для нас это не имеет значения. Главное, чтобы местная автоматика работала. Попробуем запустить.
Кулак влез в одно из углублений.
Раздался знакомый скрип.
С десяток геометрических глыб на полу и на потолке откинули боковые грани, зажгли огни.
Пирамида в потолке сыграла цветовую гамму – от голубого до синего, фиолетового и багрового, все её грани приобрели глубину и наполнились движением. Одна из граней показала подвал здания с колоннами, где остались охотники.
– Наши! – воскликнула Ольга.
– Какие мы молодцы, – пробормотал Максим. – Запустили систему контроля.
– А здесь видны какие-то поля.
Действительно, две грани показали ржавые ромбы, окружённые зелёными пространствами.
– Это те песчаные квадраты, которые мы видели.
– Это же ромбы.
– Нужны стробоскопические очки. Телекамеры работают на иных принципах и приспособлены передавать изображение существам с иным углом зрения. Поэтому изображения такие растянутые.
Что-то мелькнуло за стенами помещения, словно птица пролетела мимо башни.
Максим мгновенно насторожился, подбежал к вертикальным щелям, пропускающим дневной свет, прижал лицо к щели и увидел удаляющийся треугольник красного цвета, похожий на летательный аппарат.
– Что там? – спросила Ольга.
Треугольник заложил вираж, превращаясь в летающий конус, спикировал куда-то к подножию башни.
– Вниз! – бросил Максим, спинным мозгом чуя нарастающую угрозу.
Ольга, к её чести, не стала задавать вопросы зачем и почему, понимая обстановку не хуже майора. Интуиция и ей подсказывала, что во внешней среде произошли какие-то изменения, не связанные с работой контролирующей аппаратуры в башне.
Они залезли в колонну лифта, дожидавшуюся пассажиров с открытой дверью.
Максим сунул кулак в углубление пуска, и произошло то же явление, что и минутами раньше в подвале: дверь закрылась необычным способом, втянутая без какого-либо манипулятора, кабину заволокло дымом, мигнули индикаторы, и она провалилась вниз, породив у пассажиров кратковременное ощущение падения.
Их ждал хор восклицаний.
Максим подумал, что охотники просто обрадовались, что разведка вернулась, но их волнение было рождено иными причинами.
– Там кто-то есть! – заявил возбуждённый Пуфельрод, тыкая пальцем в дыру на потолке.
Максим вышел из-за столпившихся у колонны охотников, взялся за ружьё.
– Надо уходить.
– Куда?! – оскалился капитан Еремеев. – Оттуда высунулась такая рожа!
– И вы её…
– Пугнули, конечно.
Максим невольно качнул головой, поймал взгляд Ольги.
– Шанс переговоров потерян, надо полагать. Нас не выпустят отсюда живыми. Поехали наверх.
– Это ещё зачем? – осведомился Еремеев. – Что мы там не видели?
– Верхний этаж представляет собой центр управления станцией, мы включили аппаратуру. Попробуем оттуда связаться с хозяевами и потребовать доставки домой.
– А если нас там грохнет охрана? – проблеял Пуфельрод.
– Не грохнула до сих пор, не тронет вообще. В принципе вы можете… – Максим не договорил.
В дыру упал какой-то ажурный шар, развернулся в суставчатый многолапый механизм с десятком светящихся фасетчатых глаз на стебельках.
Все замерли.
Механизм раскрылся ещё больше, вытягиваясь вверх и в стороны, выдвинул из своего многочленного чрева какую-то блестящую гофрированную трубу с линзами на конце. Линзы на срезе трубы повернулись к людям, блеснули стеклом.
– Огонь! – рявкнул Максим, выцеливая именно эти линзы.
Выстрелили всего трое: он, Ольга и егерь Степчук. Остальные замешкались по разным причинам.
Телохранители с похвальной быстротой оттеснили генерала за колонну, бледные Еремеев и Пуфельрод тоже отступили, пытаясь дрожащими руками нацелить ружья на неземной механизм.
Пули не причинили пришельцу вреда.
Зато дробь из ружья Максима попала в одну из линз, поэтому ответный выстрел кибера, – трубка с линзами оказалась оружием, как и определил Одинцов, – пришёлся на одну из колонн: струя дыма, пронизанная синими огненными колечками и молниями, беззвучно разнесла колонну в пыль!
Если бы Максим в этот момент начал оценивать ситуацию, оглядываться назад, всё закончилось бы плачевно. Однако он знал цену потерянным секундам, сделал ещё один выстрел и всадил в линзы и трубу второй заряд дроби.
Не сплоховала и Ольга, разрядившая свой пистолет в грудь кибера. А закончилась контратака грохотом выстрела из второго ружья: Степчук тоже оказался не робкого десятка.
Дробь Максима повредила «пушку», разбив все четыре линзы на трубе.
Дробь егеря снесла три глаза на стебельках.
И механизм, имевший простой приказ (эта мысль мелькнула в голове Одинцова как озарение) уничтожить землян, принял решение отступить. Он сжался в шар, подпрыгнул и исчез в дыре.
Несколько мгновений люди вглядывались в дыру, сжимая в руках оружие и ожидая появления нового противника. Но шли секунды, никто не показался, и земляне расслабились.
– Струсил, с-сука! – сплюнул Вован, ворочая стволом пистолета.
– Вверх! – отступил назад Максим, показав стволом ружья на колонну. – Быстро!
– Мы же все не влезем, – проблеял зелёный от волнения Пуфельрод.
– По двое! Залезайте внутрь, там есть точно такая же вмятина, – Максим сунул кулак в углубление на стенке колонны, в стенке образовался проход, – суйте туда кулак, и лифт поедет.
– Я бы лучше… куда-нибудь… – начал Петро.
– Поехали! – бросил Охлин.
Но вместе с охранниками он в лифт не влез. Пришлось ему садиться с тщедушным Степчуком. Максим хотел посочувствовать генералу, полагая, что высокий начальник из Сыктывкара переживает случившееся как собственную ошибку, но встретил его взгляд, полный скрытого раздражения и отвращения, и понял, что Охлина гнетёт только одна мысль: как бы выкрутиться из создавшегося положения с наименьшими для себя потерями.
За генералом отправились Петро и Вован, затем Еремеев и Пуфельрод.
Максим, не спускавший глаз с пролома в потолке, попятился к лифту.
– Тебе не кажется странным?
– Что? – не поняла Ольга, повторившая тот же маневр.
– Если нас хотели замочить, почему не бросили гранату? Это же намного проще.
– У них своя логика. Не люди решали.
– Спасибо им за эту логику. Залезай.
Они втиснулись в кабину лифта.
Уже вгоняя кулак в углубление пуска, Максим увидел, как сквозь дыру в потолке одна за другой посыпались на пол подвала с лифтом фигуры в пятнистых комбинезонах необычной расцветки.
Все они странным образом походили на фотографа из Синдорского леса, почти как братья, одинакового роста и телосложения. И глаза у них были такие же бесцветные, с вертикальным зрачком, и носы почти отсутствовали, и рты представляли собой узкие фиолетовые полоски. Разве что размер лиц не совпадал. Но в руках они держали не фотоаппараты, а знакомые гофрированные трубки с линзами.
К счастью, использовать своё оружие «спецназовцы» не успели.
Лифт унёс землян из подвала-терминала на верхние горизонты.
