5
После возвращения с Луны, – из здания Министерства удалось выйти без помех, незамеченным, Роман просто «отвёл глаза» всем, кто встречался на пути, – он остановился у Воли Тимошенко, не рискнув заявиться к себе домой. Квартира на Хорошёвке оставалась за ним, за ней приглядывали специально обученные люди, все затраты на её содержание оплачивала хозяйственная служба «Триэн», отвечающая за десятки подобных объектов, разбросанных по территории Москвы и всей России, и Роман мог не беспокоиться о жилье, надеясь когда-нибудь вернуться и зажить с Юной без тревог, войн и волнений. Однако в данный момент ему нельзя было туда и носу показывать.
Ремень В-портала он теперь носил всё время с собой, точнее, на себе, чтобы всегда иметь возможность мгновенно переместиться куда-нибудь в другой район земного шара или Солнечной системы. Появлялась и такая мысль. Его так и подмывало сделать это, проверить возможности «телекинетической машинки», а заодно оценить правильность своих выводов. Но он терпел, понимая, что мальчишеское любопытство до добра не доведёт. Всё-таки речь шла о таких глобальных вещах, как судьба дорогих ему людей и безопасность всей системы «Триэн».
И ещё одна мысль не давала покоя.
Он понял, как можно управлять телепортатором, нажимая на нужные бугорочки «цветной капусты» внутри пряжки. Но почему второй оператор лунной базы заикнулся: «Представь?» Что надо было представить? Не зашла ли речь о другом способе управления машинкой перемещения – мысленном? Представил себе, где должен выйти, и – готово, ты на месте. Вдруг в ремень встроен и такой контур?
Роман осторожно потрогал пряжку ремня под курткой, привычно огляделся (в пси-диапазоне), подозрительных потоков внимания к своей персоне не заметил и шагнул в подъезд Волиного дома; он ходил в магазин за молоком, кефиром, яйцами и хлебом. Питаться в ресторане было рискованно, а у Тимошенко в холодильнике из всех видов продуктов мёрзли только лимон, бутылка грейпфрутового сока и початая бутылка водки.
Известный волейболист принял его с радостью.
После того как Роман вылечил приятеля Воли, такого же волейболиста, члена сборной, слава о нём как о высококлассном целителе поднялась ещё выше, и Тимошенко был чрезвычайно доволен дружбой с «настоящим висвом».
Квартира Воли Роману понравилась: большая, просторная, светлая, не загромождённая лишней мебелью и не увешанная модными футуристическими инсталляциями. Правда, долго в ней оставаться не хотелось. Юна ждала в Выборге, и Роман маялся, изучая В-портал, ожидая визита Малахова, не находя себе места.
Воля позвонил, чтобы сказать о непредвиденных задержках, и обещал приехать после девяти часов.
– С Жанной, – добавил он.
– С какой ещё Жанной? – не понял Роман.
– Познакомлю, любит волейбол, – Тимошенко хохотнул, – и волейболистов.
– Твоя прежняя подруга тоже любила волейбол и волейболистов.
– Что ж поделаешь, если я такой интересный.
– Не хочу, чтобы меня видели у тебя.
– Почему?
– Есть причины.
– Ладно, приду один, сходим в кафе.
– Я сварил манную кашу, этого достаточно.
– Эх, задавил все мои инициативы, – пошутил волейболист.
– И не рассказывай никому, что я у тебя ночую.
– Загадками говоришь, висв.
– Договорились?
– Как прикажете.
Роман снова взялся за В-портал, но отложил со вздохом.
Он уже изучил ремень вдоль и поперёк, знал все его впадинки и выпуклости, понимал, как он включается. Оставалось только провести эксперимент, который позволил бы окончательно убедиться в своей правоте. Но экспериментировать одному строго-настрого запретил Олег Харитонович, оставалось только ждать его появления.
Наконец в начале девятого раздался звонок.
Роман схватился за айком, заметил отсутствие номера, насторожился: звонил не Малахов.
– Алло.
– Роман Евлампиевич? Добрый вечер. Это Захария Салахетдинович.
– Захара… Салаха…
Смешок в трубке.
– Тамерлан.
– Ага, добрый вечер. – Роман постарался скрыть растерянность и удивление; Тамерлан никогда не звонил ему. – Слушаю вас.
– Тебе Олег Харитонович не звонил насчёт Афанасия Вьюгина?
– По какому поводу? – хмыкнул Роман. – Он должен был прийти ко мне, помочь разобраться с… объектом.
– Ты его понял? Объект?
– Мне кажется…
– Кажется или понял?
Роман стиснул зубы.
– Полностью уверенным быть не могу, нужен эксперимент. Я ждал Олега Харитоновича…
– Он исчез, почему я тебе и звоню.
– К-как исчез?!
– Тут целая история. Афанасий Вьюгин встретился со своим экстрасенсом Джокером, который отдыхал на Канарах, вернулся домой, я имею в виду Вьюгина, явно не в себе, Шехерезада уверена, что он был пьян. Олег договорился встретиться с ним… и уже четыре часа не отвечает на звонки. Не отвечает и Вьюгин, и где он сейчас, неизвестно.
– Неяслух…
– Я не смог до них достучаться через неяслух, попробуй ты.
– Хорошо, поищу.
– Где ты территориально?
– Марьина Роща.
– Конкретнее.
– Второй проезд Марьиной Рощи, дом два, квартира одиннадцать.
– Я пришлю опергруппу.
– Не надо, никто не знает, что я остановился здесь.
– Кроме Олега.
– Ну да, – проговорил сбитый с толку Роман.
– Жди. – Голос Тамерлана в трубке оборвался.
Роман посидел немного с прижатой к уху трубкой, хотел выругаться, но на ум пришли наставления Олега Харитоновича. Три вещи нельзя терять ни при каких обстоятельствах: честь, надежду и спокойствие. Поэтому спокойно, друг висв, ещё не вечер. И ещё он говорил: три вещи разрушают человека – вино, гордыня и злость. Вином мы не балуемся, с гордыней иногда справляемся, а злость мешает, вот как сейчас после слов координатора. Пора привыкнуть к безапелляционному тону Тамерлана, уж такой он человек.
Впрочем, не об этом речь. Олег Харитонович встречался с Афанасием, а тот перед этим встречался с Джокером, который загорал где-то на Канарах… погоди! Неужели Тамерлан намекал на… вербовку?! Если Джокера, не дай бог, вербанули, он мог подставить и Афоню, а тот – Харитоныча?!
Роман вскочил с дивана, прошёлся по комнате, успокаиваясь.
Если так, дела плохи, висв. Олег Харитонович очень сильный пси-манипулятор, его просто так не вычислишь и не возьмёшь, он умеет защищаться и отводить глаза любому человеку, равно как и рептилоиду. Что же получается? Он погиб?!
Струя ледяной воды, окатившая голову над ванной, отрезвила. Роман вытерся насухо, сел в кресло, окончательно привёл мысли и эмоции в состояние ответственности. План созрел.
Сначала – Афанасий. Возможно, его мыслесфера подскажет, что случилось. Затем – Олег Харитонович. Если он не отзовётся, придётся бить тревогу, потому что это будет означать, что координатор находится в бессознательном состоянии. Убивать его Поводыри не станут, он слишком много знает, будут пытаться завербовать или запрограммировать. Значит, время ещё есть, он не сдастся без боя.
Роман откинул голову на спинку кресла, и его мыслеволя невесомой пушинкой всплыла над телом.
Поиск Афанасия он начал с его квартиры на Хорошёвском шоссе.
Нашёл дом, просканировал квартиру, пустую в данный момент. Жена Вьюгина отсутствовала, вероятно, была на работе, но искать её Роман не стал, она и так рассказала отцу всё, что знала.
Тогда он расширил территорию поисков, поднялся над Москвой, высматривая в сверкании энергопотоков столицы знакомые вибрации.
Но и в Москве Афанасия не оказалось. Его аура, хорошо отзывающаяся на вызовы Романа, не высветилась золотистым лотосом, не послала в ответ дружеский лучик.
Роман вернулся в тело, глянул на часы: его астральное путешествие длилось всего четверть часа, хотя показалось – не меньше двух.
Сходил на кухню, взбодрил себя хорошей порцией кофе, обратно забрался в кресло.
Итак, где может находиться полковник Вьюгин вне Москвы? Друзей и знакомых у него пруд пруди, но все они или почти все проживают в столице. Да и не пойдёт он к знакомым, если собирался встречаться с Олегом Харитоновичем, а тем более – сдавать его агентам Поводырей. Но и Харитоныч, со своей стороны, не поедет туда, где Макар телят не пас, тем более обладая умением видеть невидимое. Если они и договорились о встрече, то на нейтральной территории, в удобном для обоих месте.
Где это место?
Первый вариант: дача Афанасия. Вроде бы она у него есть, он как-то говорил, что у родителей есть участок земли по Новорижскому шоссе. Кстати, недалеко от дачи Даниэлы. Поедет туда Малахов? Вряд ли. Хотя не факт.
Вариант второй: дача самого координатора, по Ярославскому шоссе, километров тридцать от МКАД. Но вот поедет ли туда Афанасий, если он заражён «вирусом предательства», это вопрос. Скорее всего нет.
Итого.
Надо готовиться к первому варианту.
Роман закрыл глаза, сосредоточился и бесплотным лучом вонзился в небо, ориентируясь на северо-запад.
Он не знал точного места расположения дачи Вьюгина, однако поиск начал не с неё, а с дачи матери Даниэлы. Это место он помнил хорошо – как источник приятного тёплого излучения.
Сначала пришло ощущение, сравнимое с дежавю: показалось, что он уже искал что-то в этом районе, но забыл об этом. Потом перед мысленным взором проявилась красивая эфемерная «бабочка» – энергоинформационный след Даниэлы, «запахом» которой пропахла вся территория дачи. Захотелось «присесть» на лужайку возле коттеджа, где они когда-то готовили шашлыки, побродить меж соснами и берёзами, напевая песню Юрия Антонова («Меж берёз и сосен тихо бродит осень…»), сорвать с ветки яблоко.
На зеленовато-салатовом нежном фоне усадьбы вдруг протаяла серебристая вуалька.
Сердце дало сбой.
Несмотря на дождливую осень, дачники продолжали ухаживать за своими участками, и среди них была Даниэла. Это её аура просверкнула сквозь биоэнергетическую паутину местности, свитую живыми организмами.
Успокойся! – недовольно приказал сам себе Роман. Что с того, что она сейчас на даче? У неё своя жизнь и свои планы.
Однако вторая часть сознания, ведомая любопытством и ревностью, захотела посмотреть, с кем сейчас бывшая жена. Роман опустился ниже, включил мысленный «сканер», обнаружил рядом с серебристой вуалью слабое «вибрационное» пятно неправильной формы, отсвечивающее перламутром и оранжевыми пунктирчиками.
Мужчина, лет двадцать пять – двадцать восемь, молодой, сильный, уверенный, воинственный. Вряд ли добрый. Но ведь он ей нравится? Значит, всё нормально. Главное, чтобы заботился и защищал. Не так?
Успокойся! – ещё раз одёрнул себя Роман. Даниэла нашла себе пару, и какая разница, кто этот молодец и что собой представляет. Ты не был мужчиной её мечты, в этом всё и дело.
Смутное беспокойство заставило его прекратить сканирование Даниэловой дачи.
Роман выскочил из «ямы» воспоминаний, в которую залез, шире «открыл глаза».
Беспокойство инициировалось не дальним пространством, по которому путешествовала душа, а ближним. К квартире Воли Тимошенко протянулись незримые нити недоброго внимания, и это ощущение усиливалось с каждой секундой.
Он спикировал в глыбу тела, открыл глаза.
За дверью квартиры шла тихая и очень опасная, судя по «пси-запахам», жизнь. Двое поднимались по лестнице, двое замерли у двери, ещё двое дежурили чуть выше лестничной площадки и чуть ниже. И все они хотели попасть в квартиру.
Роман вспомнил про обещание Тамерлана выслать опергруппу. Может быть, она уже прибыла?
Однако люди за дверью спецгруппе «Триэн» не принадлежали.
Грохнуло! Дверь с треском влетела в прихожую, выбитая могучим ударом.
В квартиру ворвались молодые люди с масками на головах, вооружённые длинноствольными – из-за насадок бесшумного боя – пистолетами. Картинно замирая, ворочая стволами пистолетов, разбежались по комнатам квартиры, заглянули в туалет, ванную, на кухню.
– Никого, – выхрипнул один из них.
Роман, стоявший в углу спальни в состоянии вады, усмехнулся. Непрошеные гости в настоящий момент были ему не страшны, они его не видели. И мучил его только один вопрос: каким образом этим бандитам удалось выйти на квартиру Тимошенко? Мало того, что они должны были знать адрес, им должно было быть известно и то, что беглец прячется именно там.
В гостиной начался спор.
Один из боевиков утверждал, что квартирант никуда не уходил и его следует искать где-то в квартире. Второй предположил, что подопечный успел спрятаться у соседей либо поднялся по лестнице на верхние этажи здания.
– Кабан, проверь! – приказал третий кому-то из подчинённых.
Суета продолжалась ещё какое-то время, пока боевики обшаривали все комнаты квартиры.
Вернулись посланцы, обследовавшие весь подъезд и обшарившие соседние квартиры.
– Бык, никого, – доложил один из них.
Роман надеялся, что после этого они покинут квартиру, но ошибся.
Обострённые чувства выявили новый источник опасности.
Он почувствовал чьё-то угрюмое «чёрное» дыхание, спины коснулся острый нацеленный взгляд.
Роман «запахнул» «накидку невидимости» поплотнее.
Стало ясно, что команду ворвавшихся в квартиру боевиков сопровождает профессиональный пси-оператор, умеющий «видеть невидимое».
В квартиру вошёл новый гость.
Роман сразу почуял его скрытую силу и понял, что это и есть тот самый оператор, руководящий нападением.
Раздался хрустящий ломкий голос, голос подростка, а не взрослого мужчины:
– Он здесь, ищите!
По гостиной прошло движение, дверь спальни распахнулась. На пороге появился энергичный, высокий, гибкий, наполненный скрытой силой и угрозой мужчина лет сорока пяти, одетый в строгий коричневый костюм с галстуком. Лицо у него было необычное, белое, сужавшееся к подбородку, асимметричное: правая скула шире левой, правый глаз больше левого. Но оба глаза, чёрные, быстрые, проницательные, таили одинаковую жажду смерти.
Он сразу посмотрел в угол, где стоял «невидимка», раздвинул узкие лиловатые губы так длинно, что похолодевший Роман догадался: перед ним нечеловек!
– Вот он! Чудно! – Говорил незнакомец по-русски, но с тонким «французским» акцентом. – Хорошо, что я не доверяю этим рыцарям плаща и кинжала. Бык!
В проёме двери возникла массивная фигура.
– Берите его!
– Кого? – не понял верзила. Романа он по-прежнему не видел.
– За кроватью, слева. Живей!
Верзила, недоумевая, сделал шаг вперёд, держа одной рукой как игрушку пистолет, а второй доставая вертушку скотча.
Роман понял, что отсидеться без боя не удастся.
Он перешёл в иной темп времени, и Бык словно застыл на месте, выпав из процесса бытия.
Но не выпал его асимметричный черноглазый начальник.
Когда Роман скользнул к двери, минуя боевика, на его пути вырос чужак.
– Прекрасно! – прощебетал он своим специфичным «детским» голоском, нанося удар в грудь Роману длинной, как копьё, рукой.
Однако Роман уже настроился на «интуитивку», ушёл с вектора удара по спирали схода, ответил точными ударами справа в плечо и слева в лицо незнакомца, заставляя его ломать атаку, прерывая импульс и меняя вектор намерений.
Бык, всё ещё лупавший глазами в бессилии что-нибудь увидеть, попался под руку и кувыркнулся через кровать, разнося на куски комод с бельём.
Незнакомец отскочил, но не уступил дорогу. Глаза его вспыхнули чёрным огнём лютой злобы.
Голову Романа охватил неимоверный холод. Казалось, кровеносные сосуды замёрзли и перестали пропускать кровь! И всё-таки он устоял перед раппортом, мгновенным усилием прогоняя по сосудам жидкое пламя вместо крови. Затем «плюнул» в лицо противника тем же мысленным жидким пламенем.
Незнакомец попятился, явно не предполагая встретить такое сопротивление.
– Шиассо щуцаи!
Язык был незнаком, скорее всего он заговорил на родном наречии одной из рептилоидных рас, но Роман его понял. Восклицание противника можно было перевести как «чёрт побери»!
Ожил появившийся в проёме двери коренастый боевик по прозвищу Кабан, направил в сторону трюмо пистолет. Но выстрелить не успел.
Захлопали тихие, как удары палкой по подушке, выстрелы, кто-то охнул, раздался грохот, крики, возня.
Кабан повернулся к двери и сунулся головой в пол, встретив пулю.
Какое-то мгновение противник Романа вслушивался в начавшийся шум, глянул на Волкова бешеными глазами, наметив свою специфическую «рептилоидную» ухмылку, и прыгнул в окно.
Стекло рассыпалось со звоном, незнакомец исчез.
В спальню ворвались парни в камуфляже, с пистолетами в руках, вырубили вставшего на колени Кабана, заметили выбитое окно, подскочили к нему.
– Сволочь! – разочарованно проговорил первый.
Роман его понял. Квартира Воли Тимошенко находилась на втором этаже дома, и беглец ничем не рисковал, прыгая в окно.
Вошёл ещё один человек в камуфляже, широкий, массивный, с квадратным, хорошо вылепленным лицом.
– Ушёл, – виновато сказал второй спецназовец.
Здоровяк выглянул в окно, оглядел комнату.
– Роман Евлампиевич, вы здесь?
Роман снял «шапку-невидимку».
Парни у окна переглянулись, хотя было видно, что удивлены они не сильно.
Здоровяк бросил ладонь к виску:
– Капитан Серебренников. Извините за опоздание.
– Нормально, – проговорил Роман, расслабляясь. – Я вас, честно говоря, не ждал.
– Мы приехали, как только получили приказ.
– Ничего, всё обошлось.
– Кто это был? – Серебренников кивнул на окно.
Роман помедлил:
– Он… не человек.
Капитан кивнул.
– Этого следовало ожидать. Но киллер-команда у него поганая, не профессионалы.
– Их было шестеро.
По губам парней скользнули улыбки.
– Было, – хладнокровно подтвердил капитан Серебренников. – Какие будут указания?
– Наведите порядок, – раздался в прихожей знакомый голос, и в спальню вошёл смуглолицый морщинистый человек в сером плаще.
– Есть! – козырнул капитан. – Парни, за дело. Окно в первую очередь, потом дверь. А вот комод мы не починим.
– Купить и доставить.
– Есть.
Парни засуетились, взялись за Кабана.
– Захария Салахетдинович, – пробормотал Роман. – Как они… узнали?
– Думаю, агентура АПГ выявила все твои прежние контакты и ждёт тебя везде, где ты можешь объявиться.
– Я не подумал.
– Разумеется, не подумал. Хорошо, что успели мои ребята. Что с поиском Олега?
– Я не успел… только настроился. Хотя по первому ощущению в Москве Олега Харитоновича нет.
– Поедем ко мне, там ты будешь в безопасности и сможешь опереться на меня.
– Надо дождаться хозяина, объяснить…
– Чья это квартира?
– Воли Тимошенко.
– Ему всё объяснят, всё починят, поехали.
Тамерлан направился к выходу.
Роман оделся, поглядывая на действия парней, принявшихся за ремонт разгромленной квартиры волейболиста, подумал, что всё равно надо будет позвонить Воле, извиниться, и вышел вслед за координатором.
Возле подъезда Волиного дома стояли две машины: чёрный джип «БМВ»-Х7» и фиолетовый седан «Мазда-8». Парни в камуфляже затаскивали в них тела боевиков.
– Их машины, – кивнул Тамерлан на джип. – С латвийскими номерами и с блямбами диппредставительства. Мы их быстро найдём.
– Этот человек… их командир… сильный оператор. И он не человек.
– Вполне допускаю. Кроме завербованных людей Поводыри используют на Земле и киборгов, и рефаимов, искусственных существ, и своих соотечественников. Как он выглядел?
– Белолицый, гибкий…
– Представь.
Роман вспомнил облик командира киллер-команды, вывесил перед мысленным «экраном».
Тамерлан кивнул.
– Похоже, это действительно потомок рептилоида. Либо рефаим. Мы уже имели с ними дело, Поводыри часто бросают их на произвол судьбы. Людей надо уговаривать или программировать, что требует дополнительных усилий, но не даёт стопроцентной гарантии. Рефаимы же сразу выращиваются с нужной программой, как в своё время Адам с Евой.
– Они сильные пси-операторы?
– Статистики нет, я вообще не помню, чтобы кто-то из них обладал гипнотической силой. Этот индивидуум мне непонятен. Но если бы он был настоящим рептилоидом с большими полномочиями, он ушёл бы иначе.
– Как?
– Через В-портал.
Подъехала белая «Лада Гранта», распахнулась дверца.
Тамерлан сделал жест, предлагая Роману место на заднем сиденье, сел рядом.
– Домой.
Выехали со двора.
– В-портал у тебя?
– На мне. Закамуфлирован под ремень.
– Расскажи, что произошло в Томске.
Роман посмотрел на водителя.
– При нём можно, – сказал Тамерлан.
Делиться своими приключениями на Луне с незнакомым, по сути, человеком не хотелось, но он был координатором, а начальство Роман уважал.
Вся его лунная эпопея уместилась в два десятка фраз.
– Да, прогресс не стоит на месте, – заметил Тамерлан, имея в виду само устройство. – Передвижение вне пространства и времени сначала освоили фантасты, но, как оказывается, оно доступно и учёным.
– Прогресс, – вдруг с презрением заговорил водитель, пожилой, с густой седоватой бородой, похожий на попа, снявшего рясу. – Прогресс – зло! По большому счёту, прогрессируют только средства уничтожения людей, а не средства выживания. Кто бы что ни выдумал, всё это сначала прибирают к рукам военные.
– Ну, не всё, – возразил Тамерлан. – Прогресс есть следствие природы человека, стремящегося к лучшей жизни. Стремление к благу вообще неистребимо, поэтому его нельзя понимать как зло. Во зло прогресс превращается, когда его скорость начинает опережать возможности человека, что приводит к утрате контроля над процессом. Сегодня на Земле техника развита сильнее, чем мировоззрение, этика и мораль.
– Что и насаждают у нас эмиссары АПГ, – проворчал водитель. – А кто им не подчиняется, того они программируют, как Хусейна или Бер-Азизи недавно.
– Тут ты прав, Саддам Хусейн им не подчинился, отчего и началась война. Кстати, точно так же не подчинился когда-то Сталин, а Гитлер легко поддался, что тоже послужило косвенной причиной войны.
– Все великие властители работали под программой.
– Знакомьтесь, – сказал Тамерлан. – Замначальника контрразведки Ростислав Филиппович.
Водитель оглянулся, подмигнул Роману.
– Волков Роман Евлампиевич, – с заминкой представился висв.
– Наслышан, – сказал замначальника контрразведки «Триэн». – Как вы относитесь к ношению бород?
Роман в замешательстве посмотрел на спутника, во взгляде которого протаяла усмешка.
– К бородам? Вы имеете в виду традицию?
– Традиции в этом отношении давно умерли, – развеселился водитель. – Я имею в виду свою бороду. Друзья издеваются, говорят, она больно редкая. Вот и Захария так считает.
– Бороды опасны, – веско сказал Тамерлан. – На них скапливается огромное количество патогенных микроорганизмов.
Водитель засмеялся.
– Ты ещё добавь, что недавно за это открытие дали Игнобелевскую премию в области здравоохранения.
– Кому? – заинтересовался Тамерлан.
– Не то шведам, не то бельгийцам, не помню.
– Что ж, это справедливо.
Роман понял, что шутливой пикировкой его просто пытаются отвлечь от перенесённого стресса. На душе стало легче.
– Игнобелевские премии не всегда несут издевательский и пародийный оттенок, – добавил Тамерлан. – Изредка они напоминают человечеству о по-настоящему серьёзной опасности.
– Ну да, – хмыкнул Ростислав Филиппович, – ты ещё вспомни о Премии мира, полученной британскими неврологами.
– Не помню такой премии.
– Они доказали, что богохульство и ругань обладают выраженным болеутоляющим эффектом.
– Это общеизвестно.
– Ещё бы, – фыркнул водитель. – Когда ударишь себя молотком по пальцу, мат действительно помогает. Не так ли, Роман Евлампиевич?
Роман вежливо улыбнулся.
Машина добралась до Алтуфьевского шоссе, свернула во дворы массива многоэтажек.
Вылезли из «Гранты» у нового краснокирпичного дома этажей в тридцать.
– Здесь я живу, – сказал Тамерлан почему-то осуждающим тоном, пропуская гостя в подъезд.
– Я осмотрюсь и подойду, – остался в машине заместитель «триэновской» контрразведки.
Поднялись на шестнадцатый этаж.
Дверь открыла заплаканная, с осунувшимся бледным лицом, очень красивая девушка.
– Знакомьтесь, – сказал Тамерлан. – Роман, Шехерезада, моя дочь.
– Очень приятно, – сказал Роман, вспоминая, что это жена Афанасия.
– Проходите.
Мужчины вошли.
Прихожая поразила Романа обилием зеркал, дверец, ниш и полок. Что таится за дверцами встроенных в стены шкафов, спрашивать было неудобно, однако полки были заставлены книгами, и это обстоятельство примирило эстетические вкусы Романа с тем, что он увидел.
Книгами, как оказалось, была полна вся квартира. Книжные полки стояли даже на кухне, где гостю предложили чай с мёдом.
Шехерезада, накрыв стол, тут же скрылась в одной из комнат, и Тамерлан пояснил:
– Переживает за мужа.
– В Москве его нет, – пробормотал Роман.
– Знаю, сам искал. Мы тоже кое-чему обучены.
Виска Романа коснулся тёплый лучик, проник под кости черепа. Он напрягся, отражая лучик, посмотрел на хозяина.
Тамерлан усмехнулся.
– Можем общаться на неяслухе. Если понадобится. Но к делу. Где ты искал Олега?
– Только в Москве, в области не успел. Но его, по-моему, нет и там.
– Спорное заявление. Он может заблокировать ауру, и увидеть его никто не сможет, даже ты.
– Его могли заблокировать извне.
– Могли, – согласился Тамерлан. – Но только после неожиданной атаки и если бы он не смог отреагировать на опасность. Что исключено.
– Я хотел сначала найти Афоню, а через него Олега Харитоновича.
– Что ж, располагайся в гостиной, здесь тебя никто не потревожит. Я буду рядом, в случае надобности зови.
Стукнула входная дверь, пришёл контрразведчик, выполнявший роль водителя, но в гостиную не заглянул. Заговорили мужские голоса, стихли.
Роман огляделся: библиотека, право слово, а не гостиная, сколько книг! Сел в удобное кожаное кресло.
Итак, продолжим наши поиски, висв? Пора отдавать долги? Если ты не сможешь найти Афоню и Олега Харитоновича, то кто сможет?
Пространство вокруг ответило тихой вибрацией.
