Работа в Томске закончилась, практически не начавшись.

Сначала Афанасий узнал, что Роману удалось вычислить «крота» в рядах технических специалистов «конторы», и надобность в экстрасенсорном мониторинге отпала.

Потом стало известно, что «крот» – заместитель начальника лаборатории, где хранилось тело Фурсенюка, сбежал, и Афанасий получил задание определить место предполагаемого «залегания» агента Поводыря.

Сенсы честно потрудились над решением проблемы, «блиндажа» в окрестностях Томска не обнаружили, что было неудивительно, и Афанасий созвонился с Войновичем, чтобы получить инструкции по дальнейшей деятельности группы.

– Позвони Волкову, – ответил генерал. – Он сейчас во второй нашей лаборатории в Северске изучает артефакты. Возможно, ему понадобится твоя помощь.

– Сделаю, – пообещал Афанасий.

Однако позвонить Роману не успел. Через полчаса стало известно, что просвечивание В-портала мезонным пучком инициировало процесс включения устройства, Роман попытался остановить процесс, но не смог и исчез вместе с ремнём.

– Ёханый бабай! – выругался Афанасий, забыв, что разговаривает с Олегом Харитоновичем, не переносившим ругань. – Извините… Что же теперь делать?

– Ждать, – ответил координатор. – Сеть мгновенного транспорта АПГ не должна иметь опасно открытых выходов в космос. Рома где-нибудь да выплывет и сориентируется. Я в него верю. Вам же с Георгием теперь придётся разобраться в своём хозяйстве, как Поводырям удалось внедрить в систему своих агентов и не остался ли там кто ещё.

– Разберёмся, – сказал Афанасий, огорчённый пропажей друга.

В тот же день он ещё раз связался с Войновичем и получил разрешение вылететь в Москву.

Самолёты вечером в столицу не летали, пришлось ждать утра, поэтому в Москве группа появилась только к двенадцати часам дня.

Афанасий отпустил сенсов, доложил начальству о благополучном возвращении и поспешил в офис АНЭР, зная, что Шехерезада будет на работе.

К счастью, в офисе в данный момент никого не было, кроме неё, и Афанасий смог на несколько секунд обнять жену и почувствовать себя необходимым. По сияющим глазам Шехерезады было видно, что она рада его возвращению, и ожидание вечера, когда они могли остаться дома наедине, уже делало их счастливыми.

– Пообедаем вместе? – предложила она.

– Съезжу переоденусь и к тебе, – согласился он.

– Начальство ругать не будет?

– Начальство у меня понятливое, как и твоё, подождёт.

Шехерезада засмеялась.

– Ты чего? – удивился Афанасий.

– Вспомнила старый фильм «Стакан воды». Там героиня говорила: «Франция подождёт».

Афанасий засмеялся в ответ, чмокнул жену в щёку и поспешил к машине, предвкушая вечер с любимой женщиной.

Дома он постоял под душем, залез в компьютер, прочитал пришедшие за время отсутствия письма, ответил на одно из них, принадлежащее старинному приятелю из Брянска. Хотел выключить компьютер и получил ещё одно письмо, на этот раз от Джокера, отдыхавшего где-то на южных морях.

«Надо встретиться, – писал Сильвестр. – Получил интересную инфу. Приедешь, позвони».

Афанасий взялся за телефон, но посмотрел на часы и отложил звонок. Подождёшь до вечера, подумал он, не особенно анализируя смысл письма экстрасенса. Джокера он знал давно, верил в его способности, но не ждал от него каких-то открытий и прорывов. Бывший сотрудник милиции Сильвестр Первицкий был прагматиком, несмотря на наличие паранормальной чувствительности, и не жаждал стать знаменитым.

Через минуту Афанасий уже забыл о письме, так как всё заслонили другие события, более интересные и желаемые: обед с женой, встреча с Войновичем, разговор с вернувшимся Волковым (обалдеть можно, человек на Луне побывал!) и, наконец, на сладкое вечер с женой. Но Джокер сам напомнил о себе, позвонив ближе к ночи:

– Командир, добрый вечер, не поздно?

– Привет, Сильвестр, нормально, – вспомнил о письме сенса смущённый Афанасий. – Ты ещё загораешь или уже вернулся?

– Вернулся, надо бы встретиться.

– Надеюсь, это не срочно?

– Боюсь, что срочно. Со мной на Канарах произошёл странный случай, я встретил одного человечка, который рассказал такое, что ты обязательно должен знать.

– По телефону нельзя?

– Шутишь? – не понял Джокер.

Афанасий посмотрел на жену, медлившую гасить свет в спальне, прикрыл трубку телефона ладонью:

– Сильва говорит, важное дело.

– Пригласи его к нам.

– Не хочу. Ложись спать, я съезжу и быстро вернусь.

– Подожду.

Он поднёс трубку ко рту:

– Где?

– Могу подъехать к тебе.

Афанасий встретил взгляд Шехерезады, отрицательно мотнул головой:

– Это не лучший вариант.

– Тогда приезжай ты ко мне.

– В Щёлково? Представляешь, сколько я буду ехать?

– Предлагай компромисс, мне всё равно. Однако инфа исключительная!

– Сейчас пятнадцать минут двенадцатого, давай пересечёмся в центре, к примеру, в кафе «Пушкин». От метро рукой подать.

– Я буду на машине.

– Хорошо, подъедешь к Пушкинской площади, позвонишь.

Афанасий выключил телефон, с большим трудом преодолел предпостельную расслабленность, начал одеваться.

– Не нравится мне этот Сильва, – сказала Шехерезада с извиняющейся улыбкой. – Нельзя перенести встречу на завтра?

– Он говорит, дело очень серьёзное. Да и некрасиво менять решение, я уже назначил место и время. Ничего, постараюсь побыстрей.

Он накинул куртку, закрыл за собой дверь квартиры, спустился в подземный гараж, сел в свою синюю «Ауди». Рокот мощного десятицилиндрового двигателя прогнал сонливость и нежелание ехать ночью непонятно зачем. По улицам города он передвигался уже более или менее бодро, поддавшись настроению водителя, управляющего быстрым и мощным болидом. Конечно, «Маруся» Ылтыына была побыстрей и повыпендристей, но то была машина-купе, а седан Афанасия, насколько он знал, недаром считался самым сильным аппаратом среди машин этого класса.

Сдав авто парковщику у ресторана «Пушкин» (зарегистрированного как кафе), он выбрал столик в углу зала справа от барной стойки и заказал зелёный час с бергамотом. Есть не хотелось, но и сидеть за пустым столиком было неприлично.

Какая-то молодая пара примерилась было подсесть к нему, однако их окликнули знакомые из другого угла зала, и пара удалилась.

Афанасий расслабился, огляделся. Почему-то показалось, что к нему проявлен повышенный интерес.

Ресторан «Пушкин» в этот вечерний час был почти заполнен.

Среди его посетителей можно было увидеть всю московскую модную тусовку, включающую популярных актёров, писателей, поэтов, чиновников и известных политических деятелей. Мелькнули знакомые лица: режиссёр Никита Сергеевич, певица Сотская, омбудсмен Стахович, с которым Афанасий познакомился в недавние времена после поиска сына сенатора Григорьева. Общаться с ним не хотелось, и Афанасий сделал вид, что ищет на полу упавшую вилку.

Пронесло. Стахович в сопровождении юной красавицы с ногами от плеч сел в другом месте.

Джокер позвонил ровно в двенадцать ночи:

– Я подъехал.

– Заходи в ресторан, я сижу справа, в углу.

– Там куча ненужных ушей. Давай поговорим пять минут в машине, и ты решишь, что делать.

– Какой-то ты слишком таинственный, – пошутил Афанасий.

– Добавь ещё: такой весь неожиданный, – иронически добавил Первицкий.

– Ладно, сейчас выйду. Где стоишь?

– Не доезжая «Пушкина», за театром, чёрный «Туарег», номер три двойки.

Афанасий рассчитался за чай, вышел из ресторана.

Несмотря на позднее время, Тверской бульвар был полон машин, ползущих медленно, как поток лавы. Сходство дополняли красные стоп-сигналы автомобилей, похожие на угли.

Чёрный джип с номером «222» стоял между двумя одинаковыми «бумерами» без номеров.

Афанасий остановился, не чувствуя уверенности. Садиться в машину не хотелось. Зашевелившаяся интуиция родила в душе смутное беспокойство.

Надо было взять с собой Эрика, подумал он, прикидывая, стоит ли отступить, пока не поздно.

Дверца со стороны водительского сиденья открылась, высунулся Джокер.

– Это я, командир.

Афанасий стиснул зубы, убеждая себя, что всё нормально, открыл дверцу пассажирского сиденья, оглядел пустой салон машины.

Джокер следил за ним, не выказывая своих чувств, усмехнулся.

– Ты кого-то ждёшь, кроме меня?

– Пугливый стал, – проворчал Афанасий, устраиваясь рядом. – Друзей становится всё меньше, врагов всё больше. Рассказывай свою байку.

– Это не байка, – качнул головой экстрасенс. – Я бы и сам не поверил, если бы мне рассказали. Я летал на Тенерифе, есть такой вулканический остров в Тихом океане.

– Обойдись без лекций по географии.

– В общем, отличный отель, экзотика, пейзажи, всё как положено. Познакомился с девушкой по имени Леонсия, она креолка, но живёт в Штатах.

– Короче.

– Какой-то ты сегодня нетерпеливый. – По губам Джокера скользнула кривая улыбка. – Короче, она оказалась агентом «Скрытой руки».

– Чего? – удивился Афанасий.

– Существует такая всемирная надправительственная структура, известная тебе под аббревиатурой АПГ.

Афанасий замер, пристально вглядываясь в лицо Сильвестра, превратившееся в бесстрастную маску.

– Ты знаешь… о существовании АПГ?!

– Узнал на Тенерифе.

– От кого?!

– Сначала от Леонсии, потом от другого человека. С ним я и хочу тебя свести.

В дверцу деликатно постучали.

Афанасий повернул голову.

На него через стекло смотрел длиннолицый мужчина с аккуратным пробором волос, одетый в блестящее чёрное осеннее пальто.

– Кто? – напрягся Афанасий.

– Он сам расскажет.

– Пошёл к чёрту! Я в таком режиме не работаю!

Он взялся за ручку дверцы, собираясь выйти, но рядом с машиной выросли двое мужчин, и он понял, что попал в ловушку.

– Ты меня подставил?!

– Не трепыхайся, командир, – криво улыбнулся Джокер. – Жизнь всех нас подставляет тем или иным способом. Послушай, что скажут эти люди.

Дверца салона открылась, на заднее сиденье сел мужчина в чёрной куртке, рядом с ним устроился ещё один, плотный, бровастый, угрюмый.

– Добрый вечер, – сказал длиннолицый. Глаза у него были чёрные, ничего не выражающие, блестящие, пластмассовые, будто на Вьюгина смотрел не человек, а кукла.

– Не пугайтесь, Афанасий Дмитриевич, – продолжал он тихим интеллигентным голосом. – Мы вас долго не задержим.

– Кто вы? – Афанасий нащупал мобильник, собираясь включить его на запись.

– Не делайте этого, – разгадал его замысел длиннолицый, протянул руку. – Дайте на время телефон.

Афанасий помедлил, переводя взгляд с одного незнакомца на другого, отдал айком.

– Меня зовут Валерий Тимурович, я помощник заместителя министра образования и науки Метельского.

– Допустим. Что дальше?

– Мы знаем, кто вы.

– Неужели?

– Вы не только сотрудник ФСБ, вы ещё работаете на очень интересную организацию «Триэн».

Афанасий посмотрел на Джокера, отвернувшегося к окошку и, судя по всему, потерявшего интерес к происходящему. Но Джокер не мог знать о том, что его командир работает на «Триэн»! Эти сведения нельзя было выбить из него даже под пыткой.

– Не понимаю, о чём вы.

– Не начинайте детские игры, полковник, – поморщился длиннолицый. – Мы знаем о вас всё, столько, что этого достаточно для…

– Чего?

– Для ликвидации.

Афанасий невольно покачал головой, усмехнулся.

– Это следует понимать как предложение начать переговоры?

– Вы невероятно догадливы. – По узким губам помощника замминистра скользнула понимающая улыбка. – И умны. Думаю, вы нас поймёте.

– Чего вы хотите?

– Сотрудничества, разумеется.

Афанасий снова посмотрел на застывшего в ступоре Джокера.

Валерий Тимурович кашлянул.

– Не волнуйтесь, он ничего не будет помнить.

– Вы его…

– Пришлось программировать, сотрудничать добровольно он отказался.

– Почему же вы уверены, что буду сотрудничать я?

– Не уверены, Афанасий Дмитриевич, но надеемся. Программирование фрустирует психику реципиента, она долго не выдерживает, человек через год-полтора сходит с ума. Добровольное сотрудничество продляет… э-э, срок жизни.

– Это радует. Однако мой ответ: нет!

– Не торопитесь, полковник.

– Нет!

– Вы даже не хотите спросить, чего мы хотим от вас конкретно?

– Нет! – в третий раз произнёс Афанасий.

– Вы меня разочаровываете. Судя по описанию вашего сотрудника, вы очень креативный и быстро соображающий человек. Недаром же вы стали начальником Центра психофизических технологий.

– Исследований.

– Э-э, бросьте, полковник, мы не столь наивны, как вы думаете, и знаем, что в вашей… м-м, «конторе» давно занимаются технологиями психодистанционного манипулирования людьми. Итак, ваше последнее слово?

Афанасий понял, что шансов отмолчаться или уговорить вербовщиков подождать у него нет. Он сделал вид, что колеблется.

– Дайте закурить.

– Вы же не курите.

– Нервничаю.

Длиннолицый полез в карман за сигаретами, и в тот же момент Афанасий ударил в дверцу машины телом, сосредоточиваясь на атаке стоявшего с его стороны человека.

Возможно, ему и удалось бы справиться с ним, а затем броситься через дорогу, перепрыгнуть ограду бульвара и добежать до стеклянного купола подземного торгового центра. Но реакция длиннолицего замминистра оказалась не хуже, чем у спецназовца.

Валерий Тимурович не стал выскакивать следом, он просто выстрелил Афанасию в плечо, снизу вверх, из особого пистолета, стреляющего иглами.

Афанасий почувствовал укол, хотел ударить подскочившего к нему парня в лицо… и полетел в разверзшуюся под ногами бездну.

Его втолкнули обратно в машину, так быстро, что никто из редких прохожих не обратил на это внимания, и больше он уже ничего не видел и не слышал.

Шехерезада читала книжечку Мопассана, поглядывая на часы, когда раздался звук проворачивающегося в замке ключа.

Она вскочила с дивана, метнулась в прихожую.

Вошёл Афанасий. Лицо его было задумчивым, взгляд казался ускользающим, нетвёрдым, осоловевшим.

– Извини, – пробормотал он, отводя глаза. – Выпил вот.

От него действительно пахло вином, а также сигаретным дымом и чужим мужским одеколоном.

– Встретился со своим Сильвой? – растерянно спросила она.

– Ага. – Он пошатнулся. – Ух ты, заносит! Помоги раздеться.

Шехерезада подхватила мужа, подставила плечо, повела в спальню.

– Может, в душ?

– Не, усну на ходу, потом.

Она довела до кровати, не столько раздосадованная, сколько удивлённая: таким она мужа никогда не видела, – помогла раздеться. Он буквально упал на кровать. Сказал, еле ворочая языком:

– Спасибо… никому… не говори… я больше… не буду…

Бормотание перешло в шёпот, Афанасий вздохнул и уснул.

Шехерезада постояла над ним, сжимая в руках штаны, направилась было в гостиную, но вернулась.

Афанасий спал, дыша часто и быстро, словно куда-то бежал, лицо его было в поту.

Она бросилась в туалетную комнату, намочила край полотенца, вернулась в спальню, протёрла ему лицо, шею, грудь, посидела на краешке кровати, прислушиваясь к своим ощущениям, тихонько вышла. Набрала номер телефона отца.

Олег Харитонович разбирался с документами, полученными из Томска, когда позвонил Тамерлан:

– Не спишь?

– Я ложусь не раньше двух. Что случилось?

– Мне позвонила Шеха. Вьюгин встречался с каким-то своим сотрудником и вернулся домой сам не свой. Девочка заволновалась.

– С кем он встречался?

– Она говорит, с одним из сенсов, Афанасий назвал его Сильвой.

– Это Джокер. – Малахов представил лицо экстрасенса; Джокер ему нравился. – Бывший сотрудник спецподразделения МВД. Что говорит сам Афанасий?

– В том-то и дело, что ничего не говорит. Рухнул спать, несёт от него.

– Афоня не пьёт!

– Шеха сказала, что от него разит спиртным.

– Странно, не припомню, чтобы он так набирался.

– Позвони Волкову, пусть посмотрит его.

– Волков изучает В-портал. К тому же после вояжа на Луну ему надо прийти в себя, не хотелось бы его отвлекать. Я сам поговорю с Афанасием.

– Будь осторожен, старик, не нравятся мне такие ночные сюрпризы. Наш противник изощрён и вполне способен реализовать один из запасных коварных замыслов.

– Что ты имеешь в виду?

– Вербовку.

Олег Харитонович помолчал.

– Я в это не верю. Афоня не из тех, кто клюёт на шикарные обещания и посулы.

– Будь здоров. – Тамерлан выключил телефон.

Олег Харитонович поиграл монетками на столе: он был заядлым нумизматом, ещё с детства, – сходил на кухню, подогрел чай. Он жил один уже восемь лет, со смерти жены, и давно привык к одиночеству. Навещали его, да и то изредка, только дети, живущие в других городах, Катя и Антон, да ещё реже сотрудники «Триэн». Затворником назвать его было нельзя, несмотря на нежелание встречаться с кем-либо без определённой цели, но и любителем застолий он не был.

История с Афанасием заставила задуматься.

Полковника он знал достаточно хорошо, доверял ему и поручал задания, с которыми не смог бы справиться никто другой. Так, именно Вьюгину удалось раскрутить расследование деятельности агентов АПГ, контролирующих шоу-бизнес и конкурсы красоты в Москве, после чего «Триэн» смогла наконец заменить контролёров своими людьми.

Не были бесполезными и выезды группы Вьюгина в Мурманск, на космодром «Восточный» и на Байкал, несмотря на отсутствие весомых результатов. Всю работу по выявлению агентов Поводырей выполнил тогда Роман Волков, однако появление Вьюгина отвлекало эмиссаров Поводырей, заставляло их напрягаться, нервничать и совершать ошибки, что было на руку оперативникам «Триэн». Естественно, это не могло не злить Поводырей, которые наверняка лелеяли планы устранения полковника. Вьюгин стал для них не просто досадной помехой, но фактором провалов, и долго терпеть это обстоятельство они не могли.

Поговорю с ним, решил Олег Харитонович. Возможно, он что-то скрывает. Если его вычислили, он должен был заметить слежку. И надо дать команду Кирюше Серебренникову, пусть подключит своих охранников.

Он снова занялся отчётом начальников томских лабораторий ФСБ о произошедших инцидентах. Было ясно, что Поводырям удалось внедрить в систему федеральной безопасности своих агентов, и этот факт, в свою очередь, заставлял напрягать собственную контрразведку для нейтрализации нечеловеческой агентуры.

Утром он позвонил Вьюгину и договорился с ним о встрече.