Вологда
Булавин
Терапия отца, усиленная присутствием Дианы, принесла свои плоды. Уже к вечеру Дмитрий пришел в себя и почувствовал прилив сил, позволивших ему проанализировать все случившееся в храме БЕСа и прийти к выводу, что он знает далеко не все об устройстве Вселенной вообще и о возможностях некоторых секретных организаций в частности.
О том, что во всех странах мира существуют лаборатории, ведущие поиск методов дистанционного воздействия на психику человека и создающие психотронное оружие, было известно давно, однако Дмитрий не предполагал, что в России уже ведутся эксперименты по использованию эгрегоров – коллективов специально подготовленных людей для усиления пси-воздействия. По сути, страна множества революций, кровавых и тихих, незаметных со стороны, была действительно близка к новой революции, которую несла идея «групповых усилителей» пси-сигнала. Лидер, в руках которого появился бы подобный метод управления людьми, становился самым сильным властелином в мире, диктующим свою волю непосредственно через подсознание любому человеку или всей стране.
Но поделиться своими выводами Дмитрий не мог ни с отцом, ни с сестрой Софьей, подружившейся с Дианой буквально за один вечер. Тогда пришлось бы рассказывать всю подноготную о своем участии в операциях КОП и тем самым подставлять близких под удар. Да и с точки зрения закона деятельность КОП не имела права на существование, какими благими намерениями она бы ни прикрывалась. И все же смерть сотни послушников Братства Единой Свободы и гибель «копов» потрясли Дмитрия и настроили на борьбу с этой странной сектой, опекаемой и поддерживаемой чиновниками правительства, которая под лозунгами добра и человеческого счастья творила темные дела и превращала счастье людей в свою добычу.
Он жаждал встречи с женщиной по имени Мария, спасшей его во время испытания пси-генератора, хотел узнать от нее все подробности дела, а также услышать обещанное объяснение ее вмешательства в его судьбу. Те же чувства владели и Дианой, которой он рассказал подробности своего чудесного спасения.
В субботу Дмитрий на занятия с младшей группой школы не пошел. После обеда пришла Диана, и они вновь заговорили о том, о чем говорила вся Вологда – о «самоубийстве» ста десяти человек храма Беса. Новость разлетелась по свету с быстротой молнии, и в Вологду съехались журналисты из многих десятков агентств новостей, чтобы срочно раздобыть подробности о «кровавом жертвоприношении», унесшем жизни более ста человек. Диана пыталась выяснить, каким образом его спасительница Мария оказалась возле храма во время «оргии», закончившейся жуткой драмой, а Булавин, сам не знавший ответа на этот вопрос, все вспоминал свои ощущения во время пси-удара и размышлял над словами Марии, намекнувшей о странной организации под названием Катарсис.
К четырем часам к беседующим присоединилась Софья, разговор стал общим, и только теперь Дмитрий обратил внимание на состояние сестры, выглядевшей усталой и озабоченной, ушедшей в себя.
– Что случилось, Софи? – спросил он. – За два дня ты ни разу не улыбнулась.
– Ничего, – попыталась улыбнуться Софья. – Просто я волнуюсь за… одного человека.
– За того, с кем ты познакомилась в Ярославле?
– За него. Его зовут Глеб Тарасов, и он… – Софья заколебалась, не решаясь рассказывать о том, что случилось на пасеке под Карпунином, потом все же решила поделиться с братом и его девушкой своими новостями.
Когда она закончила, в гостиной Дмитрия наступила тревожная тишина.
Дмитрий покачал головой, с интересом разглядывая виновато-печальное лицо сестры.
– Оленьку ты в деревне оставила?
– Вместе с дочкой Глеба, у его родственника.
– Да-а, история! Если это правда…
– Правда! Все так и было!
– Извини, я неправильно выразился. Но судя по всему, твой приятель – очень непростой человек.
– Он служит в спецназе…
– На обыкновенных спецназовцев не устраивают охоту спецподразделения в камуфляже, вооруженные с ног до головы. Он либо мафиози…
– Дима! – возмущенно воскликнула Софья. – Ты его не знаешь, а говоришь!
– Ты тоже знаешь его всего два дня.
– Во-первых, не два, а больше, а во-вторых, я чувствую, он сильный и добрый!
– Тогда он опер, – примирительно сказал Дмитрий, – чем-то досадивший крутой компании парней в спецкомбезах. Возможно, что твой Глеб заполучил какой-то важный секрет, из-за которого не жалко положить команду профессиональных киллеров. А кто, ты говоришь, ему помог?
Софья беспомощно пожала плечами.
– Они были знакомы раньше… его зовут Никифор, и он тоже был в пятнистом костюме, только другой расцветки, чем на тех, кто напал на нас.
Дмитрий почесал подбородок, искоса посмотрел на молчавшую Диану.
– Что скажешь?
– Я не специалист, – тихо ответила девушка. – Но чувствую, что за всеми этими событиями стоит нечто очень серьезное. Вам не показались странными совпадения?
– Какие?
– Диму спасает какая-то женщина… в самый последний момент… и твоего друга спасает знакомый, и тоже в самый последний момент.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Мне почему-то кажется, что это не случайно. И Глеба, и Диму кто-то бережет, опекает. Софи, у тебя нет такого чувства?
– Я просто не думала над этим, – призналась Софья. – Но может быть, ты и права. Все так странно… и страшно! Так хорошо все начиналось… и так хочется счастья!
– Я тебя понимаю, – кивнула Диана, кинув косой взгляд на Дмитрия.
– Задача – сделать человека счастливым – не входила в план сотворения мира, – философски заметил тот. – Это еще Фрейд сказал, а он был хоть и циник, но не дурак. Ладно, девочки, давайте не будем о плохом. Недаром говорится: нет той беды, которая обошла бы нас стороной, особенно если об этом все время говорить. Пойдемте-ка куда-нибудь погуляем, в парк, на реку, в крайнем случае – в ресторан.
– Лучше на реку, – раздался из коридорчика квартиры Булавина чей-то голос, и в комнату вошла красивая темноволосая женщина в белом летнем костюме, в которой Дмитрий узнал спасшую его женщину. – Добрый вечер.
– Здрасьте, – ответили обе женщины, с удивлением рассматривая гостью.
– Как вы вошли? – пробормотал не менее потрясенный Дмитрий.
– Это неважно, – слабо улыбнулась гостья. – Извините, что я не предупредила вас заранее. Однако нам надо поговорить.
– Это Мария, – очнулся Дмитрий. – Она ведунья и… спасла меня…
– Я вас видела, – вдруг объявила Софья. – В деревне.
Мария внимательно посмотрела на нее.
– У вас хорошая память, Софи, хотя вы не берегиня, а скорее дариня. Обычно редко кто вспоминает, что видел меня, если я этого не хочу.
– Что вы делали в Карпунине?
– Искала Глеба Тарасова.
– Глеба?! Зачем?!
– Он нам нужен. Так же, как и Дмитрий.
– Кому это – нам? – нахмурился Дмитрий.
– Вот об этом и поговорим. Если хотите, можно сделать это на природе, вечер сегодня просто чудесный. Если нет, посидим здесь.
– Пожалуй, можно и прогуляться, – взяла на себя инициативу Диана. – Софи, ты не против?
Сестра Дмитрия покачала головой.
– Я бы лучше посидела дома, но, если вы решили прогуляться, я с вами.
В сопровождении трех красивых женщин Дмитрий спустился вниз, испытывая необычное возбуждение. Они пересекли двор, вышли на улицу, у «зебры» остановились, пропуская несущуюся во весь опор иномарку.
– Вот гад! – сказала Диана, проводив машину негодующим взглядом. – Он же обязан пропустить нас! Я была несколько раз за рубежом по делам фирмы, так там пешеход на «зебре» – хозяин положения. Транспорт останавливается как вкопанный. А у нас ничего подобного! Сто раз посмотришь налево-направо, чтобы убедиться, что дорога свободна.
– Потому что у нас все так делается, – примирительно сказал Дмитрий, сам будучи водителем. – Законы пишутся, но не соблюдаются.
– Зачем тогда их вообще принимать?
– Это вопрос не ко мне.
– Таких примеров можно привести много, – вмешалась в разговор Мария. – К слову, почему у нас в России система турникетов в метро установлена карательная, в то время как по всему миру – разрешительная? Там они закрыты все время и открываются, как только пассажир произведет оплату.
– А у нас идешь и ждешь, не ударят ли тебя створки по бокам! – поддержала Марию Софья.
– Идиотизм! – закончил Дмитрий общее порицание отечественных законодателей.
Они перешли дорогу и направились к набережной.
– А теперь давайте мы пойдем чуть впереди, – властно сказала Мария, – а ваши девушки пусть идут сзади. То, что вы услышите, предназначено только для вас.
Дмитрий посмотрел на переглянувшихся Софью и Диану, пробормотал:
– Не возражаете?
– Пока нет, – с великолепной уверенностью ответила Диана. – Ведь тебя же не похищают насовсем.
Мария улыбнулась.
– Я не собираюсь его похищать, тем более, его сердце принадлежит другой. Пойдемте, господин Булавин.
Дмитрий и Мария двинулись вперед вдоль парапета набережной, Диана и Софья чуть отстали, невольно прислушиваясь к их беседе, хотя услышать, конечно, ничего не могли. Мария говорила тихо, и к тому же их окружала сфера «глухой ночи».
– Итак, Дмитрий Михеевич, разговор у нас пойдет о вещах настолько серьезных, что не приведи господь вам поделиться ими с кем-нибудь из друзей или близких! И это – непременное условие нашего сотрудничества. Уж лучше сразу отказаться, чем потом подвергать опасности других и нас в том числе.
– Я почему-то предполагал, что вы это скажете, – хмыкнул Дмитрий. – В принципе такое предостережение дают все руководители секретных служб. А что вы со мной сделаете, если я проговорюсь? Накажете? Каким образом?
– Мы никого не принуждаем и не наказываем, – покачала головой Мария. – Служба Роду, работа в Катарсисе – добровольные деяния, основанные на вере в торжество справедливости. Если вы сделаете ошибку, мы попытаемся ее исправить и помочь вам не делать такие ошибки в дальнейшем. Если вы будете ошибаться часто, вас накажет сама система связей, соединяющая людей Катарсиса, а уж как – не знаю. Наверное, в зависимости от содеянного.
– Каждому – по делам его… – пробормотал Дмитрий.
– Вы против такой степени ответственности?
– Н-нет… конечно, нет.
– Тогда все в порядке. Вы нам подходите. Нам – это системе, которая вот уже тысячи лет противостоит другой системе, в разные времена имеющей разные названия. Еще десять лет назад мы называли ее СС – Силы Сатаны, теперь же она называется немного иначе – СССР, то есть Система сил, стабилизирующих реальность.
– Чем же плоха эта система, если она стабилизирует… э-э, реальность?
– Хороший вопрос. Эта система плоха тем, что «стабилизирует» наш мир в рамках своих законов, отрицающих всякое волеизъявление других людей. Вот и все. А так – эта система не хуже других официально признанных институтов власти типа государства или карательно-дознавательных органов. Наша система называется Катарсисом.
– Очищение… – хмыкнул Дмитрий.
– И это скорее виртуальная организация, руководители-наставники которой почти не выходят на контакт для решения тактических задач. Для этого существует структура уровнем ниже – Сопротивление. Вам предлагается войти в ее состав.
Дмитрий оглянулся на приотставших женщин.
Мария тоже оглянулась, встречая любопытно-недоверчивые взгляды Софьи и Дианы. Сказала с улыбкой:
– Диана – хороший начальник? Я имею в виду подразделение КОП.
– Я подчинялся другому человеку.
– Вам повезло, Дмитрий Михеевич, что у вас такая красивая и самоотверженная подруга. Она не берегиня, но пойдет за вами в огонь и в воду.
Дмитрий смутился, некоторое время молчал.
– Могу я подумать пару дней?
– Разумеется. Членство в Сопротивлении добровольное, как и выход из него.
– Чем же грозит людям деятельность СС… э-э, СССР?
– Эта система активизирует жизнедеятельность организаций, пытающихся уничтожить Россию, а ее людей использовать в качестве послушного рабочего быдла. Америка и Европа практически уже под властью этой системы, остались лишь немногие очаги сопротивления: Россия, исламский мир, некоторые страны Африки.
– Китай.
– С одной стороны – да, с другой – экспансия китайских «народно-коммунистических» стратигем не менее опасна, чем идеология СССР. К сожалению, в будущем из-за отсутствия системы согласования конкретных групп законов нам еще придется столкнуться как с китайским агрессивным самосознанием, так и с исламской стратегией «фундаментального неравенства». Но это отдельный разговор. В настоящее время наиболее опасно распространение закона единого мироощущения, к чему нас толкают стратеги СС, по сути – закона зомбирования. Проявления этого закона уже видны статистически: все меньше людей интересуется деятельностью избранных правительств, развязывая тем самым руки хищным и нечистоплотным руководителям, все меньше людей участвует в выборах честных чиновников, все меньше людей борется за справедливость.
– Я это и сам замечал, но не знал, что это следствие деятельности Сил Сатаны. Кстати, что это такое на самом деле? Орден? Масонская ложа?
Мария улыбнулась.
– Вы задаете детские, но очень точные вопросы. Силы Сатаны – такая же виртуальная структура, что и Катарсис, по сути – это Программа, которая проявляется через реальные организации типа Международного Валютного Фонда, Всемирного банка развития, Совета Европы, сатанинских сект, Новой Революционной Инициативы и других. Но и об этом мы поговорим в другой раз, если не возражаете. У меня мало времени.
– А кто руководит СССР? Я имею в виду главного… начальника. Сам Сатана?
Мария искоса глянула на разрумянившееся лицо собеседника.
– Об этом не принято говорить вслух. Но можно назвать руководителя СССР оператором дьявола. Это не физическое лицо.
– Естественно, о руководителе Катарсиса тоже нельзя говорить вслух?
– Вы правы. – Мария рассмеялась. – Истинное имя безмолвной мудрости произнести нельзя. Итак, вы согласны?
Дмитрий еще раз оглянулся.
– Что я должен буду делать конкретно?
– Продолжать работать в вашей Школе выживания, как и прежде, помогать отцу создавать духовную семинарию на базе живы. Это, кстати, очень трудное и почетное занятие. Но в ближайшее время вам предстоит одно очень важное дело – защита личности.
Дмитрий хмыкнул.
– Вы предлагаете мне работу телохранителя?
– По форме – да, по содержанию ваша задача – спасение будущего собирателя всех светлых Сил России.
– Кто же этот человек? Не президент, случайно?
– Это шестилетний малыш, мальчик с белоснежными волосами. Мы зовем его «серебряным мальчиком».
Дмитрий бросил на Марию удивленно-испытующий взгляд.
– Вы не шутите? Я буду телохранителем… мальчика?
– Вас будет трое – монада духа, она же – триада физического воплощения. Вскоре мы вас познакомим друг с другом, хотя духовно вы уже давно знакомы. Точнее: вы трое – одна духовная организация, воплощенная в трех индивидуальных сознаниях.
– Черт! Как интересно! Расскажите подробней.
– Во-первых, никогда больше не произносите этого слова вслух. Оно создает вербальный резонанс полей и сил и оповещает СС о носителе смысла. Человека, произносящего это слово, легко запеленговать и прослушать. Во-вторых, вы все узнаете в свое время.
– Хорошо, чертыхаться больше не буду. Но скажите хотя бы, кто эти люди, с кем я буду защищать малыша в составе триады.
– Это Глеб Тарасов и Никифор Хмель.
Мария остановилась, поворачиваясь к Булавину.
– У меня на сегодня все. Разрешите откланяться, меня ждут.
– А как же я? – растерялся Дмитрий. – От кого я получу инструкции? Когда мне ждать вашего звонка?
– За вами пришлют гонца Сопротивления.
– Как я его узнаю? По паролю?
– Пароль не нужен, узнаете. Извинитесь за меня перед вашими дамами, что я ухожу так неожиданно… – Мария вдруг замолчала, глядя вверх. Лицо ее застыло, глаза почернели.
Дмитрий посмотрел на вечереющее небо с полосой бело-розовых облаков и увидел на их фоне косо летящий над рекой черный прямоугольник.
– Подойди ко мне! – чужим властным голосом проговорила Мария.
Дмитрий вздрогнул, с недоумением посмотрел на женщину и встретил ее глубокий, исполненный внутреннего огня и силы, взгляд.
– Подойди!
Он сделал шаг, другой, приблизился вплотную. Мария обняла его, прижала к себе.
– Не смотри!
Дмитрий повиновался, затих.
Черный прямоугольник продолжал бесшумно лететь над рекой в их сторону со скоростью автомобиля, потом вдруг закувыркался, неуверенно закружился на месте и помчался в другом направлении, пока не скрылся на фоне противоположного берега.
Мария отпустила Дмитрия, глубоко вздохнула, устало провела по глазам ладонью.
– Как это все не вовремя!..
– Что это было? – спросил ошеломленный, ничего не понявший Булавин.
– Подгляд, – объяснила ведунья. Заметила его недоумевающий взгляд, слабо улыбнулась. – Нас пытались запеленговать, Дмитрий Михеевич.
– Кто?!
– Конунги. Так мы называем черных магов, прислуживающих т о й стороне. То есть системе СС.
– Черные маги? Так это не сказки?
– К сожалению, не сказки. Вам еще многое предстоит узнать о магической стороне реальности, скрытой от большинства людей. А теперь прощайте. До встречи.
Мария помахала рукой стоящим в отдалении спутницам Дмитрия и быстро пошла прочь. Через двадцать метров у бордюра набережной затормозил темно-зеленый «Бьюик-Империал», открылась дверца, Мария села в машину, и «Бьюик» рванул вперед, исчез за поворотом дороги в считанные секунды.
Диана подбежала к стоявшему в глубокой задумчивости инструктору. Софья подошла тоже.
– Что случилось? Что это ей вздумалось тебя обнимать?
Дмитрий очнулся, оглядел небосвод, реку, набережную, покачал головой.
– Никогда бы не поверил, если бы сам не был свидетелем…
– Ты о чем?
– Черный прямоугольник над рекой видели?
Диана и Софья переглянулись, ответили в один голос:
– Нет!
– Это была антенна… или нечто вроде антенны. Нас с Марией пытались прослушать и запеленговать.
Диана с тревогой заглянула в глаза Дмитрия.
– Кто?
– Черные маги.
– По-моему, она с ним что-то сделала, – обратилась Диана к задумчиво посматривающей на брата Софье. – Он заговаривается.
Дмитрий улыбнулся.
– Ладно, я пошутил. Пойдемте домой, кофейком побалуемся, посидим в уютной прохладе. – Он попытался обнять Диану, но та отстранилась.
– Ты не сказал, зачем она тебя обнимала. Вы были знакомы раньше?
– Она меня защитила от подгляда, – вспомнил Дмитрий выражение Марии. – А больше я ничего не имею права говорить.
– Даже мне?
– Даже тебе.
– А если я обижусь?
Дмитрий перестал улыбаться, взял Диану за руки, заглянул в глаза.
– Охотница, в нашей беседе были затронуты столь серьезные материи, что я до сих пор не могу прийти в себя. Одно могу сказать точно: мне нужна твоя помощь, твое присутствие, но только не спрашивай меня ни о чем! Говорить правду мне запрещено, а врать я не хочу. Если появится возможность, я сам все расскажу.
Диана помедлила, изучая лицо Дмитрия, ставшее суровым и твердым, вздохнула и прижалась к нему, пряча лицо на груди.
– Не знаю, почему я тебе верю как дура.
– Потому что ты, во-первых, не дура, а во-вторых, я тебе никогда не лгал.
– Если мужчина никогда не лжет женщине, значит, ему наплевать на ее чувства.
Дмитрий засмеялся.
– Видишь, ты все понимаешь.
– Ну, вы тут разбирайтесь, а я пошла домой, – сказала Софья, становясь печальной. – Отец обижается, что я с ним мало общаюсь. Посижу с ним, побеседую.
Диана поняла, о чем она подумала, высвободилась из объятий Дмитрия, подошла к женщине.
– Не волнуйся, Софи, ничего с твоим Глебом не случится. Судя по твоим рассказам, он у тебя воин и сможет постоять за себя.
– Надеюсь, – прошептала Софья, зябко вздрогнув.
А Дмитрий вдруг вспомнил, что Мария упоминала это имя – Глеб Тарасов. С этим человеком ему предстояло защищать «серебряного мальчика», и судьбы их были закономерно сплетены еще до знакомства. Связь Тарасова и Софьи лишь удивительным образом подчеркивала это обстоятельство.
В среду девятого августа разговоры о гибели ста с лишним послушников храма БЕСа все еще будоражили умы людей, но средства массовой информации вдруг перестали муссировать слухи и снабжать читателей и слушателей «новыми подробностями» случившегося. Будто где-то вверху перекрыли кран по данной теме, и тревожная информация перестала выливаться на страницы газет.
Дмитрий в обсуждении происшествия в храме БЕСа не участвовал, либо отмалчивался в кругу приятелей и сослуживцев, либо переводил разговор на другую тему. Он знал больше других, но анализировать жуткую историю мог только сам с собой.
Вероятно, руководство КОП тоже было потрясено происшедшим, гибель полковника Михно и шестерых «копов» могла обескуражить кого угодно, и Дмитрия оттуда никто не беспокоил. Даже Диана не напоминала ему о своих связях с КОП. Сам же он не спешил предлагать свои услуги и встречаться с «копами» не хотел.
По совету Марии Булавин продолжал работать в Школе и ждать нового контакта с работниками Катарсиса. Гибель секты БЕСа заставила его по-новому взглянуть на события последних лет в России, и он принялся искать информацию социально-исторического характера, для начала покопавшись в библиотеке отца и отыскав несколько любопытных книг. Особенно заинтересовали его труды Платонова, Асова и Стрелецкого.
А в четверг произошло еще одно таинственное событие, уже связанное непосредственно с ним самим. И если бы Дмитрий не имел соответствующей тренировки и не был готов к адекватному ответу на внешнее воздействие, все могло закончиться весьма печально.
Сначала он заметил слонявшегося возле его «Хонды» плохо одетого пацана лет двенадцати-тринадцати. Казалось бы, пацан как пацан, интересуется иномаркой, как и все мальчишки в его возрасте, однако Дмитрию не понравилось любопытство парня, почему-то весьма смахивающее на профессиональное наблюдение. Так присматриваются не к технике вообще, а к определенному объекту, требующему оценки.
Пацан сразу же, как только Дмитрий вышел из здания Школы, с независимым видом двинулся прочь, засунув руки в карманы грязных штанов, и это лишь подтвердило подозрения Булавина, что его машиной интересуются неспроста. Правда, в этот момент об этом он не думал, догадка пришла позже, когда он заехал в универмаг, чтобы пополнить продовольственные запасы, а потом вышел на улицу и у «Хонды» заметил того же пацана, но уже в сопровождении старика, одетого в ветхий пиджачок на голое тело и такие же неопределенного цвета брюки. Старик тоже сделал вид, что любуется витриной магазина, а не «Хондой», и Дмитрий насторожился. Интуиция шепнула, что эта парочка не просто шатается по улицам Вологды, а с определенной целью. Он даже хотел подойти к старику с пацаном, но те, заметив его движение, быстро юркнули в переулок. Догонять их Дмитрий не стал, да и мысли его были заняты другими вещами.
Однако вечером, уже возле своего дома, он снова обнаружил знакомые фигуры. Теперь к старику и мальчишке присоединилась молодая женщина, и все трое чинно прогуливались вдоль забора стройки напротив дома Булавина.
Такие совпадения случаются редко, да и то если их готовят заранее (как известно, самый неожиданный экспромт – это хорошо подготовленный экспромт), и Дмитрия наконец охватило знакомое чувство приближающейся опасности. Если бы у него, как у собаки, росла на загривке шерсть, она бы вздыбилась, но чувство было примерно таким.
Сделав вид, что не заметил маневров троицы, Дмитрий оставил «Хонду» во дворе дома и, быстро переодевшись в удобный для всех случаев жизни костюм – джинсы и футболку, спрятался в подъезде, наблюдая за двором.
Ждать пришлось недолго.
Сначала во дворе появился давешний юный «беспризорник», с равнодушным видом прошелся вдоль шеренги автомобилей, принадлежавших жильцам дома, на мгновение задержавшись возле «Хонды» Булавина. Справив малую нужду за полуразвалившейся кирпичной стенкой, оставшейся от старой котельной, он снова двинулся к машинам, воровато оглянулся и присел за колесом «Хонды».
Дмитрий бесшумно пересек двор и схватил парня за шиворот в тот момент, когда тот пытался проткнуть колесо специальной заточкой длиной около пятнадцати сантиметров.
– Привет, бандит, – сказал Дмитрий, ловко отнимая у мальчишки заточку. – Это кто ж тебе дал задание лишить колес именно мое транспортное средство? Кстати, не ты ли проколол мои колеса несколько дней назад?
– Пусти, падла, – прохрипел парень и вдруг сделал вполне профессиональный выпад пальцем с длинным ногтем в глаз Булавина. Если бы Дмитрий не следил за ним, он вполне мог лишиться глаза.
Крепко встряхнув мальчишку, Дмитрий выпрямился.
– Что ж, поехали в милицию, пусть разберутся, кто ты такой.
– Эй, мужик, отпусти мальчонку, – раздался вдруг гнусавый старческий голос.
Из-за угла арочного проезда вышел во двор старик, с которым до этого гулял пацан. В руке старик нес черную палку, определенно смахивающую на спецназовскую дубинку.
– Ваш парень? – прищурился Дмитрий.
– Не твой же. Отпусти, добром прошу.
– Что-то от вашей семейки добром так и веет, – с иронией сказал Дмитрий. – Этот сорванец хотел пробить колесо моей машины.
– Не возводи на внучка напраслину. Отпусти, тебе говорю, а то по ребрам получишь!
– Хорош воспитатель! – усмехнулся Дмитрий. – Есть с кого пример брать. Иди, волчонок. Еще раз поймаю возле машины, задницу надеру!
Дмитрий отпустил мальчишку, не желая связываться со странной «бомжеватой» парой, однако на этом инцидент не закончился. Пацан вдруг изо всех сил ударил его ногой под колено (не иначе тренировался), а старик, рванув к Булавину как молодой, перетянул его дубинкой, целя в голову.
Дмитрий увернулся, но тут ему показалось, что в спину вонзили раскаленный гвоздь! Женщина, спутница старика и мальчишки, неожиданно выскочила из стоявшей неподалеку «Волги» (когда она успела в ней спрятаться?!) и ударила его в основание дельтовидной мышцы, прямо в нервный узел.
И все же его опыт, чутье и знание навыков выживания в любой экстремальной ситуации не позволили напавшим оглушить Дмитрия, обездвижить и добить. Уйдя в пустоту, он заставил тело повиноваться подсознанию, принял на «неответственные» за жизнь части тела еще несколько ударов, а затем раскрылся и в три движения расшвырял сосредоточенно избивающих его людей.
Пацан улетел дальше всех (он пытался попасть Дмитрию в глаза и поцарапал лицо), но свернулся клубком, как ёж, и не пострадал, что говорило об отличной подготовке. Старик пропахал носом гравий дорожки, потерял дубинку, но тут же вскочил, ничуть не испуганный отпором и готовый продолжать схватку. Женщина оказалась тоже не слабо подготовленной, и ее пришлось отрезвлять хлестким «вертухаем» – ударом тыльной стороной ладони по лицу. Лишь после этого троица перестала бросаться на Булавина, нырнула в кабину «Волги» и ретировалась со двора со скоростью спринтеров. Как хорошо обученная и сбалансированная команда.
Чувствуя болезненные толчки крови в тех местах, куда попали кулаки и ноги бандитской семейки, Дмитрий потрогал исцарапанное лицо ладонью и покачал головой. На случайную драку это нападение не походило. Его подстерегли специально и проверили на «профпригодность». Теперь надо было разобраться, ради чего и кто это сделал: люди Катарсиса или агенты СС.
Во дворе стал собираться народ, не решаясь подходить к избитому Булавину. Многие видели драку, но не поняли, кто прав, кто виноват, а разнимать дерущихся не рискнули.
Дмитрий уловил сочувствующий взгляд какой-то старушки, развел руками, улыбнулся, и в этот момент во дворе появилась Диана. Бросилась к нему, обрадованная, и остановилась, пораженная видом его окровавленного лица.
– Что с тобой?!
– С кошкой поссорился, – пошутил он, беря ее под руку. – Пойдем домой, полечишь меня.
Они вошли в подъезд и уже не видели, как по двору прошелся высокий седой мужчина, задумчиво глянул на машину Булавина, кинул взгляд на окна его квартиры и вышел через арку на улицу.
