* * *
Несколько часов беглецы отходили от треволнений погони, приходили в себя, отдыхали и беседовали с Аврелием, управляющим инком бункера Пайола Тота, который встретил молодую пару как давних друзей.
Влад перенес в бункер мешок с реликвиями, долго колебался, не зная, что с ними делать, и решил оставить их в бункере, на попечение Аврелия. Единственное, что не хотелось оставлять – душа не позволяла, – так это статуэтку человечка с поднятыми вверх руками и «оживающим» лицом. Поразмыслив, бывший кладоискатель все-таки вознамерился взять ее с собой.
Улыба, с интересом наблюдавшая за процессом раскладывания реликвий, потрогала каждую пальчиком, полистала Книгу, подержала в руке статуэтку, почувствовав ее внутреннее тепло и энергоинформационную глубину, вопросительно посмотрела на спутника, и Влад, подарив ей перстень с марсинитом, принялся рассказывать девушке историю своей жизни вплоть до появления в ней Улыбы.
Девушка, принявшая перемену в своей судьбе на удивление спокойно, так же сдержанно реагировала и на технику бункера, и на рассказ молодого человека, сумевшего передать слоган-речью все свои чувства при встрече с неизведанным и прежде не виданным, и масштабы космических явлений, с которыми ему пришлось познакомиться. Впрочем, эта ее реакция не показалась Владу необычной, Улыба родилась в семье интраморфов, сохранявших родовую память в течение сотен лет, и помнила прежнюю жизнь Земли и Вселенной, воспринятую предками. Он и сам отнесся к жизни Геи с ее конформной «живой» архитектурой и техникой достаточно сдержанно, сравнивая ее с жизнью Земли до Катастрофы и не видя больших различий. Во всяком случае, люди, по его мнению, не изменились совсем, а если изменились, то не в лучшую сторону. На Гее появилось слишком много праздноживущих. Люди на Земле не могли себе позволить такого образа жизни, да и не хотели, и души их были чище, глубже, насыщеннее, живее, что чувствовалось по атмосфере любой земной деревни. Атмосфера на Гее (пси-атмосфера, разумеется) была тяжелее, злее, грязнее, и жить там, даже в суперкомфортных условиях, Влад не хотел.
Всеми своими переживаниями, выводами и обобщениями он, конечно, с Улыбой делиться не стал, но она и так поняла, что новая родина человечества ему не понравилась, поэтому на тему его жизни на Гее вопросов больше не задавала. Ее интересовали другие проблемы: отношения в геянских полигамных семьях, чем занимаются геянские женщины, как они одеваются, какие украшения носят и какие духи предпочитают. А так как на эти вопросы Влад отвечал скупо, тема женского быта скоро иссякла, и Улыба посерьезнела, потому что рассказ подошел к концу и надо было решать, что делать дальше. При этом она сказала «мы», а не «что ты будешь делать?» – чем несказанно обрадовала спутника, не знавшего, последует ли она за ним или ее придется отправлять домой.
«Я собираюсь на спейсер «Маг», – ответил Влад.
«Это далеко?»
«На Солнце».
«Я с тобой».
«Это опасно», – честно предупредил Влад.
«На Земле тоже несладко, ты видел, – возразила Улыба. – К тому же отец разрешил мне пойти с тобой».
«Он не знал, что я собираюсь покинуть Землю».
«Подумаешь! С тобой мне ничего не страшно. Ты ведь не собираешься прогуливаться по безвоздушным пространствам?»
«Может быть, придется делать и это».
«Так что ж? Я могу обходиться без воздуха два часа! – похвасталась девушка. – Мы спорили с подругами, и я просидела под водой два часа».
«А потом?»
«Потом отец нашел меня и запер в погреб», – пригорюнилась она.
Влад засмеялся.
«Ты не понимаешь, какая трудная задача стоит перед нами. Мне поручили найти хотя бы одного файвера, а где искать, не сообщили. Вообще неизвестно, куда они ушли. Может быть, научились жить на звездах, может, в космическом пространстве…»
«Люди не могут долго жить в космосе, там холодно».
«Прошу прощения, что вмешиваюсь, – послышался бархатный пси-голос инка, – но молодая леди заблуждается. Биологическая основа не мешает человеку напрямую обживать космос. На этапе доэнергетической фазы развития человек мало развивал свои способности, привыкнув опираться на разного рода технологии, но в принципе любой атом – это чистая энергия, вакуум – тоже энергия, надо лишь научиться ею пользоваться. Уже интраморфы умеют извлекать информацию и энергию из вакуума посредством зондирования Акаша-поля…»
«Мы называем его полем Сил», – вставил Влад.
«Что же говорить о файверах? – закончил Аврелий. – Конечно, они могут жить где угодно. Сын моего хозяина демонстрировал нам удивительные вещи».
«Жаль, что он не оставил своих координат».
«Жаль», – согласился инк.
«Ты что же, думаешь, он еще жив?» – удивилась Улыба.
«Файверы бессмертны, – с ноткой странной грусти сказал Аврелий. – Они живут, пока им интересно жить».
«Неужели твой хозяин за тысячу лет ни разу тебя не навестил?»
«Пайол Тот был интраморфом, но не файвером, как его сын. А Ян не появлялся».
«Вот видишь, даже компьютер на моей стороне, – заявила Улыба не совсем логично. – Я иду с тобой. Мне бы только переодеться, сарафан и летник – непрактичная одежда для похода».
Влад посмотрел на черную ленту на лбу девушки, вспомнил, с чем связан этот цвет, и шутить не стал. Гибель сородичей Улыбу потрясла, да и Влад был с детства воспитан сопереживать горю, несмотря на всю жестокость воинской профессии. Для деревни же любая человеческая потеря была невосполнима.
В куттере нашелся запасной уник. Влад объяснил Улыбе, как пользоваться спецкостюмом, и через несколько минут она появилась в комнате отдыха, обтянутая бликующей пленкой комбинезона, стройная, тонкая в талии, женственная, умопомрачительно красивая. Влад молча смотрел, как она подходит, смущенная, ждущая оценки и одновременно убежденная в положительности этой оценки, сомневающаяся и полная естественной грации и достоинства, и взгляд его был так красноречив, что Улыба покраснела и засмеялась с облегчением.
– Тебе нравится?
– Очень! – проговорил он больше сердцем, чем губами.
Девушка присела в реверансе, потом подбежала к Владу, протянула к нему руки и, сияя глазищами, проговорила:
– Я готова.
Влад очнулся, осторожно поцеловал обе протянутые руки, передавая ей слоган бури и ветра, влюбленности и жадной тоски, так что Улыба снова покраснела, но глаз не опустила, смотрела смело, и сквозь отчаянную храбрость и страх в них читался ответ, которого ждал Влад. Им предопределено было встретиться. Поцелуй, соединивший их, был закономерным продолжением взглядов и длился неизвестно сколько времени – не то мгновение, не то век. И был он невыразимо сладок!..
О Ванессе Влад вспомнил мимолетно, словно она осталась в другой жизни.
Очнулись они от голоса Аврелия:
«Не хотите взглянуть на пейзаж, дорогие гости? Такого я еще не видел».
«Что случилось?» – вспомнил Влад о существовании инка и мира вокруг.
«Выгляните из моего жилища».
Влад и Улыба выбежали из комнаты отдыха, вылезли из бункера через дыру в его боку и не поверили глазам.
Черные всего час назад заросли нагуалей стали дымчато-серыми, перламутровыми, а некоторые из них источали призрачный голубовато-серебристый свет.
– Они светятся! – прошептала Улыба. – Что-то изменилось… как красиво!.. Когда ты был здесь первый раз, «колючки» не светились?
– Нет. Внутри их давно идет какой-то процесс, из-за которого они сначала почернели, стали видимыми, а теперь и светиться начали. Был бы рядом Уан, он объяснил бы этот эффект.
– Твой друг нам здорово помог. Как вы с ним подружились?
– Я его спас.
– Как?! – взмахнула длинными ресницами Улыба.
– Потом расскажу. Поехали отсюда, не нравится мне здешняя атмосфера.
Они бросили по взгляду на удивительное творение природы – светящиеся заросли нагуалей – и полезли обратно в бункер. Влад активировал фокса, похожего на гориллу без головы, превратил его в носильщика, нагрузил футлярами с оружием и снаряжением, и новоявленные путешественники, попрощавшись с гостеприимным хозяином бункера, вошли в кабину метро.
Несмотря на устрашающий вид фокса, Улыба его нисколько не боялась, прекрасно чувствуя, опасен ли тот или иной автомат. Фокс имел собственный мозг, память, и с ним даже можно было беседовать, хотя и на ограниченные темы.
«Никогда не пользовалась метро?» – спросил Влад, ощутив некоторую скованность Улыбы.
Та молча покачала головой.
«Ощущения необычные, но не сказать, чтобы неприятные, привыкнешь».
«С тобой я ничего не боюсь!» – храбро ответила девушка.
Влад обнял ее, поцеловал в щеку и дал команду стартовому автомату метро. Свет померк, знакомо ударило в ноги, сердце провалилось вниз… и свет зажегся снова.
«Приветствую вас на борту спейсера «Маг», – послышался как сквозь вату мягкий пси-шепот местного инка. – Представьтесь, пожалуйста».
«Я Влад Велич…»
«Вас я помню, а кто рядом с вами? В прошлый раз вы были в другой компании».
«Это Улыба… моя спутница. – Влад отвернулся от девушки, чтобы скрыть легкую краску на щеках; инк спейсера был не слишком деликатен, напоминая ему, что он гостил на корабле не один, а вместе с Ванессой. – Мы пробудем здесь недолго…»
«О, никаких возражений, располагайтесь и будьте как дома. Вся территория спейсера и его техника в вашем распоряжении. Может быть, приготовить вам комнату отдыха?»
«Не надо, – сердито ответил Влад. – Если понадобится, я тебя позову».
«Прошу прощения. Буду ждать». – Инк отключился.
Путешественники вышли из кабины метро в транспортный отсек спейсера, в котором тут же вспыхнул свет.
«Зачем ты с ним так строго? – упрекнула спутника Улыба. – Он же здесь хозяин».
«Пусть не суетится, болтун, – нахмурился Влад. – Он стал слишком разговорчивым».
«Просто соскучился по живым людям, беседовать-то ему не с кем. – Улыба лукаво посмотрела на шагавшего рядом молодого человека. – А что он говорил насчет другой компании? С кем ты здесь был?»
«С одним из сотрудников погранслужбы, – сказал правду Влад. – Я тебе уже говорил».
«Это та женщина – Ванесса?»
«Да, она».
Они дошли до лифта, и работа техники отвлекла внимание спутницы от неприятной (хотя что в этом особенного?) для Влада темы. Вскоре путешественники входили в зал визинга, и контрразведчик попросил Мэджика показать им Солнце.
Потом он повел Улыбу в рубку спейсера, прокатил ее на обычных и аварийных линиях доставки, показал жилой отсек спейсера с тремя десятками кают, и закончилась экскурсия по огромному кораблю в кают-компании, интерьер которой можно было выбирать по своему вкусу. А поскольку вкусы молодых людей совпадали, то выбрали они горный ландшафт с красивым водопадом и величественным хвойным лесом. Ландшафтные программы разрабатывались земными конструкторами еще до Катастрофы, и пейзаж отражал один из уголков земной природы в Альпах.
Инк не надоедал, хотя незримо присутствовал везде, в том числе и в кают-компании. Но молодые люди не обращали на это внимания, им было хорошо, потому что оба продолжали узнавать друг друга и ждать чего-то, что нельзя было выразить словами. Боясь спугнуть это ожидание, Влад не спешил, твердо решив сдерживать свои чувства железной уздой воли. Он помнил взгляд Дементия Железовского, выражавший надежду и сомнение: отец Улыбы доверил ему не только жизнь дочери, но и кое-что поважней.
Разговор сначала шел о предках, построивших такой замечательный корабль, о Солнце и его разумных обитателях, о давней войне людей с Фундаментальным Агрессором, о Стенках Космориума, которые почему-то начали сближаться с возрастающей скоростью, потом Улыба заговорила о дедах и напомнила Владу, с чем он появился в Белянах в последний раз.
– Ты ведь хотел встретиться со мной не просто так? Отцу ты сказал, что тебе нужна моя помощь.
– Твой прадед Аристарх был файвером, можно попытаться в трансовом состоянии спуститься по цепи памяти рода и найти какое-то упоминание о том, куда ушли файверы.
– Но ведь твой прадед Ставр – тоже файвер.
– Я пытался проделать этот фокус, – Влад с досадой поморщился, – но не смог. К тому же у меня в роду какая-то тайна… мои родители – приемные, а настоящих я не знаю. Может быть, и прадед Ставр – не мой прадед. В общем, я не смог опуститься по родовой линии, уткнулся в разрыв… в тупик. Будто у меня вообще нет предков!
– Как такое может быть?
– Не знаю. Мне посоветовал обратиться к тебе Уан, а я постеснялся признаться ему о своих попытках. Теперь придется обращаться к учителю.
– К тому волхву, что стал советником Владыки на Гее? Интересно было бы с ним встретиться. Почему он согласился работать на Гее? Ведь там, по твоим словам, не любят интраморфов.
– Он обеспокоен тем, что происходит не только на Земле, но и в мире вообще. Ползучий Террор добрался и до Земли, раз у нас уже начинают похищать женщин и организовывать нападения банд на деревни. Ну что, попробуешь покопаться в своей памяти? Могу подстраховать в поле Сил, если, конечно, тебя это не стеснит.
– Мне нечего скрывать, помогай. Где мы расположимся? Стоять как-то не очень удобно. И не помешает ли нам кто-нибудь?
– О связи бункера Пайола Тота со спейсером не знает ни одна живая душа на Земле, это совершенно секретная ветка метро. А «Маг» висит в фотосфере Солнца, в коконе специальной защиты…
– Под «абсолютным зеркалом».
– Ну вот, вспомнила. Думаю, здесь мы в безопасности. Не так ли, хозяин?
«Защита надежная, – подтвердил вездесущий инк спейсера. – Вероятность пробоя «зеркала» очень мала, тысячные доли процента, а что касается линии метро, то здесь я гарантировать ничего не могу. Если кто-нибудь из ваших врагов захочет прибыть на корабль, узнать, что он враг, мы сможем только после финиша».
«Успокоил, – с иронией констатировал Влад, встречая бесстрашный взгляд Улыбы. – Придется уповать на то, что никто сюда не доберется. Ты как, рискнешь?»
«Кто не рискует, тот не пьет шампанского!» – ответила девушка старинной поговоркой.
В жилой зоне корабля они нашли уютную каюту, расположились в удобных креслах, самолично вырастив их в соответствии со своей фантазией, и Улыба принялась настраиваться на трансовое путешествие по родовой памяти, «спуск вниз», в ее глубины.
«Возьмите меня с собой, – вдруг попросил Нестор. – Я ведь не только секретарь, но и защитник, могу подстраховать, сшунтировать негативный ментальный разряд, послужить пси-отводом».
Влад и Улыба переглянулись.
«Возьмем?»
«Пусть подключается и не мешает».
«Тогда начинаем».
Влад вошел в поле Сил, ощущая поддержку терафима, и оказался над бескрайним пространством сизых слоистых туманов, скрывающих бездну – многоуровневую иерархическую систему вечной мыслеосновы Мироздания, называемой людьми в разные времена по-разному: астрал-ментал, логос, хроники Акаши, будда-поле, поле Сил, энергоинформационный континуум. Эта система содержит в себе картины всего происходящего, происходившего и того, что еще только должно произойти. Информационный континуум подобен непрерывно меняющейся голограмме, мгновенное значение которой можно назвать матрицей Мира. Однако проникнуть в континуум может далеко не каждый человек, а извлекать из него информацию способны лишь единицы, достигшие высоких уровней самореализации и духовной организации. Влад был рожден таким человеком, а занятия с учителем помогли ему развить способности, о многих из которых он еще не знал сам.
В слоях и струях тумана внизу – неощутимое ментальное тело Влада парило между туманом и небом, между прошлым и будущим – стали загораться и гаснуть звезды, туман потек быстрее, стал упорядочиваться, приобретать осмысленные формы, которые, казалось, вот-вот станут окончательно понятными. Затем рядом вспыхнула светящаяся нить, окруженная змейками «электрических» разрядов, уходящая в ультрафиолетовое небо и в пучину тумана, – это была «струна» ментального канала Улыбы, пытавшейся в состоянии медитационного транса проникнуть в бездну собственной памяти, венчающей цепь памяти предков.
Влад подплыл к светящейся нити, выбрал момент, когда «электрические» змейки освободят часть нити, и нырнул в нее, как в омут, задержав дыхание.
Удар по сознанию, взрыв света, бесшумный грохот сталкивающихся «глыб» информации, стремительное падение в глубину бесплотного информационного океана, заполненного событиями прошлого, фигурами и лицами тех, с кем встречалась Улыба, ее родители, деды и прадеды.
Еще один бесшумный взрыв, вызвавший болезненную встряску сознания – Влад едва удержался на грани беспамятства, – и он «выплыл» из «струны» памяти девушки в теле Аристарха Железовского, подселяясь к его сознанию и начиная воспринимать все, что ощущал Аристарх.
Он лежал на металлической кровати в тесном помещении с голыми каменно-металлическими стенами, напоминавшем тюремную камеру. Тело представлялось тяжелым пластом желе и почти отказывалось повиноваться, измученное борьбой с химическими препаратами и гипноизлучением: час назад его допрашивали с применением психоделиков, парализующих волю, и гипногенераторов. Аристарх выдержал пытки (Улыба-Влад, к счастью, на себе это не ощутили), однако потерял столько сил, что даже его железная воля отказывалась решать задачу освобождения, не видя никаких реальных шансов. К этому моменту он уже знал, что находится в подземном сооружении, накрытом колпаком «абсолютного зеркала», охраняемом полувзводом гуррах. Как он очутился здесь, память почему-то не сообщала.
Аристарх-Улыба-Влад попытался выйти в поле Сил, чтобы позвать кого-нибудь из друзей на помощь, едва не потерял сознание от «рикошета», собрался выйти из поля Сил и вдруг услышал чей-то едва слышный пси-голос:
«Привет, патриарх».
«Кто… кто это?! – вскинулся Аристарх-Улыба-Влад. – Что нужно?»
«Аристарх, я Ставр. Через минуту войдет кайманоид, сил хватит скрутить его?»
«Силы найдутся. Где гарантии, что ты… Ставр?»
«Снимите с него костюм, он растягивается, и выходите из камеры как ни в чем не бывало. Метро у них на третьем этаже, чуть выше, стартуйте сразу в Софию, к Забаве. Ждите меня».
«Ты не знаешь, где и как меня захватили?» – спросил Аристарх-Улыба-Влад, но Ставр уже вышел из канала пси-контакта (черт возьми, как ему удалось пробить «абсолютное зеркало»?! или оно не абсолютно?), и сознание Железовского фиксировало только перемещение по этажам сооружения мыслесфер тюремщиков.
Через минуту дверь камеры действительно отворилась, в нее вошел кайманоид в черно-красном комбинезоне. У него было тело человека с короткими ногами и руками-лапами и вытянутая вперед, как у крокодила, голова с немигающими бледно-салатовыми глазами, в которых то сжимались, то расширялись вертикальные зрачки. Он подошел к телу пленника, наклонился, и Аристарх-Улыба-Влад, преодолевая боль в теле и нежелание жить вообще, схватил его за горло.
Бесшумный взрыв, разлет сияющих клочьев сознания, верчение разноцветных линий и пятен, падение в провал, затем подъем и быстрая «кристаллизация» мыслей в единое целое…
Он сидел в своем любимом кресле, в гостиной, в собственном доме, с гудящей головой и плохо повинующимися мышцами, дом напоминал разбуженный пчелиный улей, все бегали вокруг него: Забава, Видана, Анастасия Демидова, Ратибор Берестов, Прохор Панкратов, – поздравляли с освобождением, поили и кормили, ухаживали, разве что нос не вытирали, предупреждая каждое его желание, и было это невыразимо приятно.
Когда в гостиной появился Ставр, все замолчали.
– Рад видеть вас в здравии, – скупо улыбнулся Панкратов-младший.
Аристарх-Улыба-Влад мягко отодвинул обнимавших его жену и внучку, с трудом встал, подошел к нему, постоял мгновение и облапил по-медвежьи:
– Я твой должник, мальчик.
– Что происходит? – подал голос Ратибор. – Зачем ты нас здесь собрал?
Ставр поднял руку, призывая всех к молчанию, и передал слоган подготовленной информации о новой атаке ФАГа. Впервые в жизни Улыба и Влад (в поле сознания Аристарха) узнали об истинном масштабе войны, разыгравшейся тысячу лет назад между Фундаментальным Агрессором и человечеством.
Тишину нарушило сдавленное восклицание Виданы:
– Никуда я отсюда не побегу!
– Побежишь, – ласково погладил ее по волосам Железовский-Улыба-Влад. Повернул голову к Ставру: – Почему Орилоух? А не, скажем, одна из погранзастав дальнего космоса?
– На Орилоух власть эмиссара-2 не распространяется. С одной стороны, Орилоух является как бы родиной Серых призраков, и, уходя из домена, Сеятели побеспокоились о его безопасности. Но главное, что орилоуны – наши друзья, вернее, друзья Грехова. Он договорился, чтобы они приготовили нам убежище на какое-то время.
Видана вырвалась из рук Забавы, подошла к Ставру, умоляюще глядя на него.
– Я с тобой!
Ставр отрицательно качнул головой, скосил глаза на ее живот, проговорил шепотом:
– Побереги его… нашего будущего файвера.
– Ну, если все обстоит таким образом… – начал Ратибор.
– Пошли, нечего вату жевать, – проворчал Железовский-Улыба-Влад. – Мы уже однажды уходили и вернулись в целости и сохранности. Орилоух не у черта на куличках находится. Женщины, собирайтесь, берите только самое необходимое. Я возьму НЗ и оружие.
Началась короткая суета. Прохор Панкратов обнял сына и Видану, ушел, за ним покинул дом Железовских Ратибор Берестов, буркнув, что у него есть дела и он всех догонит. Остальные, примолкшие и потерянные, собрав вещи, ждали команды, и даже Аристарх Железовский (Улыба-Влад) вдруг оробел отчего-то, осознавая, что это прощание! Прощание с домом, городом, Землей, Солнцем, с другими людьми, с образом жизни, со всем тем, что он любил и защищал…
Вспышка нестерпимо черного света, гул падения вверх, сквозь плотную «воду» времени, стремительные струи видений по сторонам копья, в которое превратилось сознание Влада, и выход в мир: так выпрыгивает из воды дельфин…
Влад ощутил себя сидящим в кресле каюты спейсера «Маг». Кожа лица зудела и чесалась, позвоночник покалывало, щеки горели, но эти ощущения – следствие эффекта «растворения» в поле Сил – быстро прошли. Улыба сидела напротив, потрясенная, сжавшаяся, и в глазах ее стояли слезы.
Влад поднялся, подошел к ней, опустился на корточки, беря ее ладони в свои.
– Тебе плохо? Сейчас успокою…
– Мне их… жалко… они потеряли… всё!..
– Ну что ты, не все, конечно. Они не потеряли главного – себя! Зато мы с тобой теперь знаем, где искать убежище наших дедов.
– На Орилоухе.
– На Орилоухе, – кивнул Влад, целуя ее пальцы.
ОРИЛОУХ
Издалека, из космоса, он казался планетой, окутанной снежно-ледяной коркой геометрически правильного, завораживающе сложного рисунка. На самом деле мир Орилоуха представлял собой своеобразное «инженерно-техническое» сооружение, внутри которого когда-то обитали «живые математические процессы» – орилоуны. Прадед Влада Ставр Панкратов застал этот мир полным жизни, пораженный не мгновенным, но очень быстрым и плавным изменением ландшафтов планеты, что нашло отражение даже в Книге. Теперь же, тысячу лет спустя после ухода орилоунов в другие вселенные, Орилоух напоминал огромный одуванчик или, скорее, рыхлый снежный ком, пронзенный сростками ледяных кристаллов, внешние рельефные узоры которого наполовину оплыли, осыпались и съежились. Правда, менее экзотическим и таинственным от этого Орилоух не стал, просто превратился в гигантский памятник самой интересной из существующих в Метагалактике цивилизаций. Найти на поверхности или в глубинах этого «памятника» бункер-убежище Аристарха Железовского с первого взгляда не представлялось возможным.
Улыба рассматривала бывший дом негуманоидов во все глаза, да и Влад поначалу некоторое время провел в зале визинга, завороженный необычностью пейзажа, увеличенного видеотехникой корабля, потом вспомнил, зачем они сюда прибыли, и поднялся в рубку спейсера, чтобы вместе с его инком попытаться отыскать на Орилоухе что-либо похожее на искусственный объект иного характера, сделанный из более материальной, чем «снег и лед», субстанции.
Идею добраться до Орилоуха на спейсере «Маг» предложил Нестор, после того как Влад и Улыба обсудили все варианты похода и сделали вывод, что ни один не гарантирует стопроцентного успеха. Да и вариантов этих набралось не так уж много – всего два: по линии метро выйти на погранзаставу Сеятелей, а оттуда по другим веткам достичь колонии интраморфов над Орилоухом или погранзаставы геян. Однако у Влада не было уверенности, что в поисках древнего сооружения, предназначенного для проживания землян, им согласятся помогать интраморфы. Равно как и пограничники. Вот тогда терафим и высказал мысль попытаться дойти до Орилоуха на спейсере.
Сначала Владу эта идея показалась чересчур смелой. Он помнил рассказы Ванессы о попытках даль-разведчиков исследовать космос с помощью космических кораблей. Из двух тысяч таких попыток за всю историю переселенного человечества лишь десяток их закончился благополучно. Заросший нагуалями космос стал более опасен для космофлота, чем были опасны для земных парусников коралловые рифы или айсберги.
Потом Влад обдумал идею и связался с инком «Мага»:
«Мэдж, какую задачу тебе поставили прежние хозяева?»
«Задействовать режим «инкогнито» в фотосфере Солнца и ждать», – ответил инк.
«Чего ждать?»
«Пока не появится новый хозяин».
«Ты хочешь сказать, что командовать кораблем может любой человек?»
«Любой, кого пропустит опознавательная система моего метро».
«Какая система? Ты об этом ничего не говорил».
«Вы не спрашивали».
«Значит, командовать тобой могу и я?!»
«Вы прошли контроль, следовательно, имеете право согласно заложенной в меня программе управлять «Магом».
Влад озадаченно посмотрел на Улыбу, вдумываясь в подтекст слов «опознавательная система»: было непонятно, по каким признакам она опознала ходоков во время их первого визита на спейсер. Но сейчас контрразведчика волновала другая проблема, и он продолжил разговор:
«Куда ты можешь доставить нас, если мы потребуем?»
«В любую точку домена в пределах прямого хода».
«Но ведь космос зарос «колючками» нагуалей!»
«В мою память введено около тысячи координат районов, свободных от нагуалей».
– С ума сойти! – вслух сказал Влад. – Что же ты раньше нам об этом не сказал?!
«Вы не интересовались», – флегматично «пожал плечами» Мэджик.
«Что это значит? – посмотрела на спутника Улыба, удивленная его реакцией. – Что тебя возмущает?»
«Оказывается, мы с… другим ходоком могли воспользоваться услугами спейсера еще полгода назад, но не знали об этом. Интересно, кто и зачем ввел в программу инка координаты свободных от нагуалей районов? Откуда у него такая информация? Что ж, что ни делается, делается к лучшему. А к Орилоуху ты нас можешь доставить?» – обратился Влад к инку.
«Такой маршрут моей программой предусмотрен».
«Вот и вези нас туда».
Так путешественники оказались возле удивительного дома орилоунов, за сто парсеков от Солнца, преодолев это расстояние всего за несколько секунд…
В рубке спейсера Влад уселся в кокон-кресло водителя корабля, или, как он назывался, – драйвера-примы, и включил автоматику целевой развертки. Лепестки кресла запеленали его, срослись с телом, перестали восприниматься как нечто инородное. Стали прозрачными и исчезли стены рубки, Влад оказался висящим в пространстве без всякой опоры. Но беззащитным он себя не чувствовал, присутствие за спиной сдерживаемой мощи корабля вселяло уверенность и позволяло ощущать себя в безопасности.
В ушах растаяла завеса тишины, стали слышны шумы эфира, среди которых ухо улавливало и искусственные сигналы: прерывистые писки маяков, человеческие голоса, обрывки музыки. Жизнь вокруг Орилоуха хотя и не кипела, как вокруг Земли когда-то или вокруг Геи, однако твердо заявляла о себе всем, кто мог слушать космос.
Влад огляделся, вооруженный самой чувствительной из систем наблюдения и связи, когда-либо созданной людьми.
Солнце Орилоуха – небольшая желтая звездочка примерно того же класса, что и земное Солнце, располагалось «справа» от наблюдателя, то есть Влада, в пятидесяти миллионах километров. Сам «одуванчик» Орилоуха светился белизной слева, до него было около двухсот тысяч километров. Красный пульсирующий огонек, неторопливо ползущий по круговой орбите над «одуванчиком», отмечал положение погранзаставы геян. Лиловая звездочка, выписывающая прихотливые петли дрейфа в пространстве неподалеку от Орилоуха, обозначала местонахождение колонии интраморфов. Вокруг планеты орилоунов плавали еще три-четыре искорки, принадлежащие, вероятнее всего, исследовательским корабликам геян, но настоящих звезд видно не было. Со всех сторон Орилоух окружала глухая чернота пространства, заполненного непроходимыми зарослями нагуалей.
Впрочем, совсем глухой эта чернота уже не казалась, кое-где в ней проявились мерцающие призрачные вуали и волокна, живо напомнившие Владу Стенки Космориума: это светились «рифы» и «колючки» нагуалей. Видимо, эффект свечения, впервые замеченный путешественниками на Земле, в районе бункера Пайола Тота, распространился по всему космосу. Наугали изменяли свои параметры все быстрее.
От красного огонька погранзаставы протянулся к висящему в пространстве Владу тонкий рубиновый лучик, уколол в глаз, и тотчас же напротив возник объем видеопередачи с головой мужчины.
«Пограничники запрашивают, кто мы и откуда, – проклюнулся в голове контрразведчика голос Мэджика. – Послать им ваш ответный портрет?»
«Не надо, – сказал Влад, подумав. – Ответь, что корабль принадлежит комиссии служебных расследований и выполняет особую миссию. Просьба не мешать».
Голова человека зашевелила губами, Влад услышал его невыразительный голос:
– Я Шарль Кинтана, шериф погранзаставы «Слава». Подтвердите ваши полномочия.
– Я командир спейсера «Маг», – раздался в ответ ровный голос Мэджика. – Уполномочен комиссией по расследованию вести поиск важного объекта в системе Орилоуха. Просьба не мешать.
– Кому принадлежит спейсер?
– Секретной сети «Контр-2», – честно признался Мэджик.
Влад невольно улыбнулся: сеть «Контр-2» существовала тысячу лет назад, но шериф погранзаставы, отвечающий за ее безопасность, этого не знал.
– Я бы все-таки попросил сообщить…
«Отключи его», – сказал Влад.
Инк послушно выполнил команду, видеопризрак шерифа Кинтаны растаял на фоне сияющего «одуванчика» Орилоуха.
«Подойди к Орилоуху поближе, включай всю аппаратуру, какая у тебя имеется, и начинай поиск».
«Что хоть искать-то?» – деловито спросил Мэджик, в то время как «одуванчик» планеты устремился навстречу и стал расти, превращаясь в «снежный ком», заполняя собой все пространство впереди. Спейсер набирал скорость шпугом, то есть в режиме двойного ускорения, и двести тысяч километров до Орилоуха преодолел всего за две минуты. Притормозил, выходя на орбиту вокруг планеты.
Погранзастава – два конуса, соединенные основаниями, – стала видна невооруженным глазом. Приблизилось и жилище интраморфов, устроивших колонию на старинном транспортном корабле. Обросший за тысячу лет пристройками самой разной формы, он теперь представлял собой причудливое сооружение, напоминающее не то елочное украшение, не то скульптуру в стиле «мобайл». Однако в отличие от пограничников, обязанных следить за порядком в системе, хозяева колонии запрашивать гостя не спешили, хотя Влад и чувствовал исходящий от дома интраморфов поток внимания.
«Что будем искать? – повторил вопрос Мэджик. – Задайте параметры объекта».
«Если бы я их знал… – пробормотал Влад. – Искать надо бункер или техническое сооружение, в котором тысячу лет назад отсиживались интраморфы и их близкие: Аристарх Железовский, Забава Боянова, Ратибор Берестов…»
«Нет ничего проще, – вежливо сообщил Умник. – В моей памяти есть код вызова этой базы».
«Вот как?! – изумился Влад. – Да кто же это такой умный заложил в твою память все, что нужно именно мне?»
«Габриэль Грехов, – был ответ. – Он был последним, с кем я разговаривал перед тем, как встретить вас».
Наверное, инк уловил состояние человека, потому что в его бесстрастно-вежливом голосе послышались участие и беспокойство:
«Вы себя плохо чувствуете, командир?»
«Я чувствую себя хорошо», – ответил Влад, приходя в себя.
Кто-то тронул его за руку, и тотчас же рядом с ним, в пустоте, появилась Улыба, с тревогой и опаской разглядывающая спутника. Влад понял, что она видит его внутри бутона «живого» кресла.
«Ты так долго не приходил…»
«Извини, я занимался кое-какими неотложными делами. Оказывается, Грехов оставил Умнику код вызова убежища, в котором прятались твой прадед и его близкие. Если оно уцелело, найти его будет нетрудно».
«Как здорово! – обрадовалась Улыба и тут же с недоумением посмотрела на спутника. – Странно, что все это решается так просто. Тебе не кажется? Как будто мы действуем по составленному заранее плану».
«Я тоже подумал об этом, – признался Влад, – но выводы делать рано. Пока есть возможность двигаться вперед, надо двигаться. Садись в соседнее кресло, будем искать схрон твоего прадеда вместе».
«А оно не…»
«Не укусит, – улыбнулся Влад. – Привыкай к живой и полуживой технике, это наше прошлое и наше будущее».
Улыба исчезла из поля зрения контрразведчика и через минуту появилась рядом и одновременно внутри организма, которым был сейчас Влад и спейсер «Маг». В голосе девушки прозвучали восторг и восхищение:
«Как красиво!.. просто поразительно!.. и жутко!.. Я такого и представить не могла!»
«Осматривайся, любуйся, осваивайся, по твоей команде тебе предоставят возможность увидеть любой объект в цвете и объеме. Мэджик, начинай вызывать базу интраморфов на Орилоухе».
«Слушаюсь, командир».
Некоторое время спейсер двигался по орбите вокруг планеты, посылая сигнал вызова и прислушиваясь к шумам космоса. Погранзастава перестала выяснять планы гостя, решив, очевидно, запросить инструкции у руководства службы на Гее. Корабли исследователей все так же продолжали неспешно кружить над Орилоухом, не обращая внимания на гиганта, появившегося в системе. И все так же настороженно молчала колония интраморфов, внимательно следя за эволюциями спейсера.
Восторги Улыбы поутихли, она привыкала к своему положению властителя пространства, быстро ориентируясь в движении всех видимых космических тел, главным из которых, естественно, был Орилоух.
«Влад, он совсем не похож на планету… разве что издали… и он совсем чужой!..»
«Разве твоя наследственная память не содержит сведений о Тартаре, Чужой и Орилоухе?»
«Да, я помню, но отстраненно, не связывая информацию с конкретными картинами. Когда видишь объект напрямую, впечатление просто ошеломляющее! Не понимаю, как орилоуны могли жить внутри этого многомерного «снежного кристалла».
«Орилоух был тесен для них, как тесен Тартар для тартариан или Чужая для чужан. Иначе они все не стремились бы выйти в нашу вселенную из-под скорлупы своих законов. Но ты правильно оценила положение Орилоуха: он абсолютно чужой в нашем домене! Прадед Ставр в Книге написал, что Тартар, по всей видимости, является сверхгеном Игрока, выброшенного из Игры и попавшего в нашу Метагалактику во времена ее рождения. Но пробиться в наш мир этот Игрок так и не сумел. Чужая и Орилоух – только лишь его попытки выхода, имевшие частичный успех, и даже цивилизация Сеятелей не смогла реализовать весь потенциал, заключенный в материнской клетке – Тартаре».
«Как интересно! Мы сможем побывать возле Тартара? Так хочется на него посмотреть!»
Влад усмехнулся.
«Это не так просто, как ты думаешь. Но, может быть, нам еще придется посетить окрестности Тартара. По сообщению моего непосредственного начальника Горана Милича, Тартар возбудился и начал трансформироваться. К чему приведет этот процесс, неизвестно, однако то, что он опасен для всех живущих в Галактике, очевидно».
В сияющей белой узорчатой бездне под ногами Влада вдруг запульсировал сиреневый огонек, рассыпая быстро гаснущие искры.
«Есть ответ, – сообщил Мэджик. – База «Контр-2» на Орилоухе законсервирована, но готова к приему. Я дал команду к расконсервации».
«Где она установлена? Мы ничего не видим».
«База располагается на глубине трехсот километров под слоем «снежной» шубы Орилоуха. Добраться до нее на обычном вакуум-транспорте невозможно».
«Как же мы в нее проникнем?»
«На базе установлена кабина метро, но код выхода мне неизвестен».
«Это должен знать инк базы. Дай мне линию связи с ним».
Тотчас же перед глазами Влада или, скорее, внутри их развернулся объем видеопередачи с лицом человека, которого Влад ожидал увидеть менее всего. У инка базы было лицо Аристарха Железовского!
«Дед!» – воскликнула с испугом Улыба, увидевшая то же самое.
Псевдо-Аристарх раздвинул в улыбке крупные губы.
«Я всего лишь инк данной обители. С кем имею честь беседовать?»
«С Улыбой Железовской и Владом Величем».
«Тогда я вас понимаю. Действительно, одним из моих гостей был человек по имени Аристарх Железовский, и я, очевидно, невольно принял его облик. Прошу прощения».
«Я его правнучка в пятидесятом колене».
«Рад приветствовать представительницу столь славного и высокочтимого мной рода. Чем могу быть полезен?»
«На твоей базе есть метро?»
«Разумеется».
«Сообщи код инку корабля, с борта которого мы разговариваем с тобой».
«Выполняю».
«Код получен, – сообщил инк «Мага». – Можете отправляться на базу в любой момент».
Видение головы Железовского исчезло.
Влад разблокировал кресло, помог Улыбе выбраться из кокона, и они, взявшись за руки, направились в транспортный отсек спейсера, где располагалась станция метро.
«Что прикажете делать мне, пока вас не будет на борту?» – осведомился Мэджик, прежде чем молодые люди скрылись в кабине.
«Жди, – отмахнулся Влад, возбужденный предстоящей экскурсией по базе файверов, сыгравшей роль пристанища землян тысячу лет назад. – Наблюдай за окрестностями Орилоуха, ни с кем ни в какие переговоры без нас не вступай. Мы там долго не задержимся».
«Слушаюсь, командир».
«Мне кажется, ты не все предусмотрел», – сказала вдруг Улыба.
«Чего я не предусмотрел?» – удивился Влад.
«Ну, всякое случается… непредвиденное…»
«Она имеет в виду форс-мажорные обстоятельства», – с мягкой назидательностью проговорил Мэджик.
Влад внимательно посмотрел в глаза девушки и на их дне прочитал легкую неуверенность и тревогу. Глубоко в подсознании молодого человека проснулся и обнажил клыки собственный сторожевой пес организма. Сработало предчувствие опасности.
«Если мы не вернемся через три… нет, через четыре часа и не сможем связаться, пошли к базе автономную капсулу типа «голем», реагирующую только на мои команды».
«Будет сделано».
«И последнее… если мы не вернемся еще через сутки, стартуй к Гее, выходи в систему Сола в режиме «инкогнито» и попробуй найти Дивия, советника Владыки. В крайнем случае отыщи Горана Милича, комиссара контрразведки службы ОКО. Запомни коды их консорт-линий. – Влад продиктовал цифры и буквы кодов. – Расскажешь им обо всем, что здесь произошло, но только при личной встрече. Сможешь это организовать?»
«Без проблем, командир».
Улыба тихонько рассмеялась, хотя тревога в ее глазах не исчезла. Девушка тоже обладала тонкой нервной организацией и предчувствовала поджидавшую их опасность.
«Ты прямо как мой отец – суровый и властный. Жаль, что он не рядом. С ним я всегда спокойна».
«А со мной нет?» – ревниво спросил уязвленный Влад.
«С тобой нет, потому что ты воин, разведчик, рискующий жизнью, – серьезно ответила спутница, – но с тобой я готова идти хоть на край света!»
Влад, загоняющий легкую обиду в глубь души, почувствовал всю прозрачную нежность ответа Улыбы, порывисто склонился к ней и поцеловал. Дверь кабины метро закрылась за ними, свет погас, наступила тишина и невесомость… сменившаяся через несколько мгновений приятной легкостью во всем теле. Сила тяжести на базе «Контр-2», тысячу лет прятавшейся в недрах Орилоуха, была на треть меньше земной.
Свет вспыхнул снова – приятного золотистого оттенка. В сознании путешественников мяукнул приятный музыкальный аккорд, а вслед за ним зазвучал голос местного инка, густой и тягучий, особого «искусственного» тембра:
«Добро пожаловать в приют Габриэля Грехова. Система жизнеобеспечения базы включена и функционирует нормально. Что изволите приказать?»
«Как тебя зовут?»
«Диего».
Влад невольно вздрогнул. Из Книги прадеда он знал, что друг Грехова Диего Вирт погиб во время последней схватки с ФАГом.
«Диего… Вирт?!»
«Просто Диего. Хотя некоторые черты личности упомянутого вами человека у меня имеются».
«Мы хотим пройтись по твоей… по твоему приюту, осмотреться. Здесь когда-то жили наши прадеды. Затем нам хотелось бы посоветоваться с тобой, как можно побыстрее выйти на файверов. По нашим данным, их нет в домене, ограниченном Стенками, хотя доказательств прямых нет. Мы должны найти их следы».
«Я вас понял. Сигнал о вашем прибытии на базу уже послан».
«Куда?! – не поверил Влад. – Кому?!»
«Для связи с файверами существует цепь ретрансляторов. Я не знаю, кто из них где находится в данный момент, но сигнал дойдет, будьте уверены, и кто-нибудь из файверов обязательно явится сюда для встречи с вами».
«Именно… с нами?»
«Если вы действительно правнуки тех, кто жил здесь непродолжительное время, то именно с вами».
Влад обернулся к Улыбе:
«Ты была права: наш поход был запланирован еще до Катастрофы! Но кто мог его предвидеть?! Кто запланировал на десять веков вперед?!»
«Габриэль Грехов», – ответил инк по имени Диего.
База секретной сети сопротивления землян ФАГу, созданная орилоунами по просьбе Грехова для сохранения семей патриархов, представляла собой шестиуровневое здание в форме чечевицы, ощетинившееся шипами и рогами антенн и эффекторов защитных полей, которые превращали его в приплюснутый колючий плод каштана, застрявший в «снежно-ледяных» торосах, кружевах, прядях и сплетениях перепонок Орилоуха.
Внутри база напоминала бункер Пайола Тота, увеличенный в двадцать-тридцать раз, и делилась на отсеки-горизонты: энергообеспечения, хозяйственный, информационной обработки и связи, спортивно-игровой и двухэтажный жилой. В жилом отсеке Влад насчитал сорок кают, в каждой из которых могла проживать семья из двух-пяти человек, не говоря уже о том, что занять ее мог и один гость, а также обнаружил роскошную кают-компанию, не уступавшую по комфорту кают-компании на подводной лодке Уанкайовы. Интерьер помещения можно было менять по заказу, но ни Влад, ни Улыба не захотели воспользоваться этим правом, потому что Диего превратил кают-компанию в сад, вполне возможно, имевший прототип где-нибудь на Земле, в средней полосе России. Столики и стулья здесь стояли прямо в траве, между яблонями, вишнями, грушами, кустами малины и смородины, легкий ветерок шевелил листья деревьев, приносил запахи меда, цветов и свежескошенной травы, пели птицы, журчала вода, солнце самым естественным образом садилось за лесом на другом берегу реки, голубое небо казалось легким и бездонным, украшенное плывущими облачками, и эта идиллическая картина мирной земной жизни была так реальна и поэтична, что уходить отсюда не хотелось совсем. Гости провели в кают-компании не один час, наслаждаясь покоем и неспешной беседой с хозяином базы, прежде чем усталость взяла свое, и они отправились отдыхать, выбрав каюты друг напротив друга. Но перед этим они прошлись по всем этажам здания, с интересом разглядывая его помещения.
В рабочей зоне базы, в которой, собственно, и обитал инк Диего, гостей ждал сюрприз: посреди комнаты с четырьмя рабочими кокон-креслами и пси-вириалом коммуникатора висел в метре над полом огромный двухметровый прозрачный куб, принятый гостями поначалу за аквариум. Но уже спустя два удара сердца Влад понял, что видит перед собой Космориум, модель Метагалактики, ограниченную Стенками. А главное, она была действующей! Стоило посетителям приблизиться, как внутри «аквариума» заклубился серый туман, выкристаллизовался в сложную дымчатую структуру, ориентированную определенным образом: иглы и шипы структуры были направлены в одну точку, – и наполнился движением и жизнью. Редкие скопления искр обозначали в нем галактики, дымчатая структура являла собой «заросли» нагуалей, мигающий алый огонек в центре одной из галактик, к которому были направлены «колючки» нагуалей, оказался Тартаром.
– Что это? – прошептала заинтересованная ожившим «аквариумом» Улыба.
«Перед вами динамическая модель Метагалактики, – ответил невидимый гид базы. – Отражает нынешнее состояние домена. Орилоух находится вот здесь».
В «аквариуме» зажглась стрелочка, указывающая на белый огонек в центре Галактики.
«Это Солнце».
Новая стрелка отметила положение земного светила.
«Это Сол».
Система, в которую входила Гея, оказалась на самом краю Галактики, там, где когда-то располагалась одна из ее ветвей – Рукав Стрельца. Звезд в галактиках, уцелевших от столкновений с нагуалями, судя по мерцающим искоркам, осталось совсем немного.
«Могу показать схему связей всех важнейших объектов домена», – предложил Диего.
«Покажи».
Внутри модели Космориума вспыхнула яркая оранжевая звездочка, лучики-паутинки которой протянулись чуть ли не через весь «аквариум», соединив десятки разноцветных звездочек. Образовалась красивая светящаяся система, похожая на объемную паутину. Влад не сразу разобрался в этой системе лучей, соединивших не только три явно выделявшихся центра – оранжевую, коричневую и угрюмо-багровую звезды – с периферийными объектами, но и эти объекты между собой. Одним из узловых центров системы – оранжевая звезда – оказалась Гея, вторым – коричневая звезда – Тартар, и третьим – неизвестный объект на краю системы, недалеко от Стенки Космориума, светящийся неприятным кроваво-красным светом. На схеме была отмечена и Земля, соединенная лучами с Геей и десятком других объектов, среди которых оказались и Орилоух, и Тартар, и почти невидимые тела, равномерно рассыпанные по всему объему «аквариума».
– Очень красиво! – вполголоса сказала Улыба и поежилась. – Но мне почему-то… холодно! Ты что молчишь? И вид у тебя такой, будто ты ожидал увидеть здесь эту модель.
– История повторяется, – задумчиво проговорил Влад, прослеживая связи схемы. – Прадед Ставр тоже когда-то искал на Земле дом Грехова и обнаружил в нем модель Метагалактики с «колючками» нагуалей, о которых земляне еще ничего не знали. То же самое происходит и сейчас. Вряд ли контрразведка Геи обладает такой подробной информацией о положении важнейших объектов домена. Для них эта модель не имеет цены. Диего, я вижу три центра…
«Это узлы влияния».
«Два из них мне известны – Тартар и Гея, а что такое третий – рубиновая звездочка, торчащая в пустоте войда?»
«Это спора пресапиенса».
«Какая спора?!»
«Люди когда-то наткнулись на целый прайд спор, путешествующих через Галактику, и захватили одну из них…»
«Из которой вырос Конструктор!» – подхватила Улыба.
«Совершенно верно. Однако остальные споры продолжали двигаться, пересекли местное скопление галактик и вышли в один из войдов, когда началась нагуальная агрессия ФАГа. Я не знаю, что сталось с другими спорами, но эта, о которой вы спрашиваете, уцелела и выслала разведку – захваченных и запрограммированных ею существ, в том числе людей и интраморфов, – во все уголки резервации».
«Какой резервации?»
«Космориума».
«Понятно. Зачем?»
«Пришла пора появляться на свет новому Конструктору. Но для этого геном споры должен иметь как можно больше информации о состоянии домена и о существах, его населяющих. Стенки Космориума сближаются все быстрей, что заставляет разведку нового, еще не рожденного Конструктора действовать быстро и агрессивно».
– Боже мой! – пробормотал Влад. – Так, значит, «диплодок», корабль гуррах… это и есть разведка споры?! И женщин они похищают именно для этой цели – пополнения генома споры новой информацией?! Но почему вылавливаются только женщины?
«Точно сказать не могу, – с некоторым смущением произнес Диего, – но есть предположение, что инициатива активации споры принадлежит пресапиенсу, первому Конструктору. Ему нужна… подруга».
Влад и Улыба переглянулись. Девушка пожала плечами, как бы говоря: почему бы и нет? Влад думал так же, но его интересовали подробности.
– Хорошо, допустим, Конструктор решил вырастить себе подругу, имеющую, как и он, личностный человеческий аспект. Но тогда он каким-то образом следит за тем, что происходит в Космориуме?
«Стенки Космориума не являются абсолютным препятствием для него, тем более что он их создал сам».
– Для чего? Чтобы ограничить загрязненный нагуалями объем домена от чистого? Зачем же тогда он заставил Стенки сближаться?
«Возможно, это процесс очистки домена от «мусора» чужих Законов, то есть нагуалей. Но кто запустил этот процесс – еще вопрос».
– Что ты этим хочешь сказать?
«Допустимо вмешательство другого Игрока, заинтересованного в очистке нашего космоса от нагуалей, а заодно и от всех потенциальных Игроков».
– Ты имеешь в виду Тартар?
«Я лишь повторяю мысли моего создателя и друга Грехова. Тартар – сверхген лишь одного из потенциальных Игроков. Наш домен уникален тем, что в нем обитают споры других Игроков».
– Кроме Тартара, я больше не знаю претендентов. Колонии интраморфов разве что?
«Интраморфы, как правило, индиверы, они не любят объединяться и решать одну общую задачу. Они объединяются только при наличии угрозы существованию. За тысячу лет их колонии так и не стали центром новой цивилизации, способной противостоять изменению Мироздания или изменить его в соответствии со своими запросами».
– Тогда кто еще?
«Люди».
Влад невольно засмеялся.
– Люди живут сейчас по инерции…
«Кто тебе это сказал?»
– Мои друзья на Гее, я сам видел.
«Они ошибаются. Люди живут так, а не иначе, именно потому, что их это устраивает. Каждый человек в отдельности – слабая комплексующая малоинтеллектуальная разумная единица, но вместе они…»
– Муравейник!
«Молодец, файвер, быстро схватываешь. Еще вопросы будут?»
– Мне надо подумать… голова кружится от всего, что я узнал. Но ты намекал, что в нашем домене еще кто-то претендует…
«В Метагалактике сейчас обитает около двух тысяч разумных и потенциально разумных рас разного уровня, в основном это негуманы, хотя есть и гуманоидные цивилизации. Среди них со временем наверняка найдутся и претенденты в Игроки, способные в будущем вмешаться в Игру. Плюс файверы, плюс Сеятели, потомки орилоунов».
– Но они же все… ушли из домена!
«И да, и нет. Их уход относителен. Время для них не имеет значения, имеют значение лишь границы Закона Перемен. Но об этом мы поговорим позже, вы устали».
– Последний вопрос… сейчас соберусь… Если в домене так много цивилизаций, почему же геянская погранслужба на них ни разу не наткнулась?
«Геянская погранслужба контролирует лишь миллионную долю процента всего пространства Метагалактики, да и то не свободно, а только посредством старой сети метро, созданной еще землянами. Если бы не нагуали, люди давно встретили бы братьев по разуму, хотя я не уверен, что это принесло бы благо тем и другим. Могу показать положение ближайших к Гее населенных планет».
В «аквариуме» зажглась россыпь голубых и синих звездочек, образовав вуалеобразную структуру, пересекавшую Космориум из конца в конец. Эта структура практически не пересекалась со схемой связей Геи с другими объектами. Ближайшая к человеческой цивилизация располагалась в тысяче парсеков от Геи. Земля явно была к ней вдвое ближе.
Влад бросил взгляд на модель домена с ограничивающими его стенками. У него теснилось в голове еще множество вопросов, разбуженных поступившей удивительной информацией, но пора было подумать об отдыхе.
– Спасибо, Диего! Мы немного приведем себя и свои мысли в порядок и придем беседовать снова. Кажется, учитель не зря посылал меня в поиск, он знал, что какие-то силы заинтересованы в моем походе и направляют меня.
Молодой человек взял под руку Улыбу, разглядывающую его с недоверием и любопытством, повел ее из помещения.
– Что ты будешь делать? – остановилась у двери в свою каюту Улыба.
– Приму душ и посплю часок, – сказал рассеянно Влад. – Честное слово, голова кругом! Столько нового узнал!
– Я тоже. Надо разложить все по полочкам и еще раз побеседовать с Диего. Неужели Грехов действительно все предусмотрел заранее? Сближение Стенок, появление споры… наше путешествие!..
– Хотел бы я с ним встретиться.
– Еще встретишься. Он же бессмертен? – Улыба вдруг просияла: – Давай погуляем после отдыха?
– Где?
– Вокруг базы. Так хочется посмотреть на пейзажи Орилоуха вблизи!
– Хорошо, – кивнул Влад. – Почему бы джентльмену не сводить леди на прогулку? Встречаемся здесь через час.
Улыба радостно хлопнула в ладоши, чмокнула Влада в щеку и убежала. Контрразведчик погладил пальцем место поцелуя, улыбнулся и вошел в свою каюту.
ЗАХВАТ
Они вели себя как дети, оказавшиеся в сказочной стране, полной тайн и чудес. Они и были детьми, несмотря на прочную корневую связь со своим родом, считавшими, что весь мир принадлежит только им. В них бурлила нерастраченная сила и жажда любви, и мир вокруг казался прекрасным, удивительным, гармоничным (они родились во вселенной, давно заполненной нагуалями, и других вселенных не знали) и обещающим счастье. Поэтому и случилась беда, которую предчувствовали и Влад, и Улыба, понадеявшись, однако, на свою удачливость и паранормальные возможности. Идея Улыбы прогуляться вокруг базы не показалась Владу чересчур опасной, сыграла отрицательную роль мощная защита сооружения, вселившая в душу контрразведчика ложную уверенность в том, что действует она далеко за пределами базы. Диего дал им совет не увлекаться красотами Орилоуха, но он был всего лишь интеллект-компьютером и не мог предусмотреть всех последствий прогулки.
Поскольку атмосфера планеты состояла преимущественно из азота, аргона и примесей таких благородных газов, как криптон и ксенон, дышать в ней человек не мог, да к тому же и температура среды в месте расположения базы – минус шестьдесять пять по Цельсию – не благоприятствовала прогулке в легкой летней одежде, поэтому путешественники вынуждены были превратить свои уники в подобие скафандров с пленочными шлемами и встроить в них системы воздухообмена. Запасов кислорода таких систем хватало примерно на два часа.
Влад некоторое время размышлял, брать ли с собой оружие, потом все-таки решил перестраховаться и укрепил на плече «универсал», хотя надеялся, что воевать ни с кем не придется. Кроме того, он положил во внутренний карман костюма статуэтку прадеда, с которой не хотелось расставаться ни на минуту.
Диего открыл им шлюз, и молодые люди, предвкушая возможность увидеть незабываемое зрелище, вышли на балюстраду, опоясывающую базу по периметру.
Пейзаж местного «парка» превзошел их ожидания.
Со всех сторон здание окружало сложное сплетение толстых и тонких, молочно-белых и сверкающих нежнейшим фарфором, бледно-прозрачных и жемчужно-розовых, серебристых и лунно-призрачных «лиан», растяжек, нитей и перепонок. Казалось, база застряла внутри гигантского коралла или губки, пронизанной кавернами и воздушными пузырьками, однако сравнение с губкой или кораллом не отражало всей сложности узорчатых, фрактально неправильных пересечений. Эстетику этого неописуемого удивительного мира можно было только видеть и чувствовать, но не пересказать словами. И было здесь светло, почти как днем на Земле: все «лианы» и растяжки светились, купались в волнах свечения, и от этого казалось, что они шевелятся, дышат, живут.
«Давай сойдем? – предложила Улыба. – Вон по тому листу кувшинки можно спуститься ниже. Здесь так легко двигаться, что можно не бояться провалов и дыр».
«Не вижу надобности, – проворчал Влад. – По-моему, ландшафты Орилоуха везде похожи».
«Ну пожалуйста! – взмолилась Улыба. – Разреши мне хотя бы одной пройтись вокруг базы. Никуда я не денусь».
Влад подумал немного и дал команду Диего опустить трап.
«Будьте осторожны, – сказал инк базы. – Не отходите далеко, заросли орилоухских «лесов» поглощают радиоволны, а также изредка спонтанно изменяют форму».
«Почему? Ведь планета пуста, орилоуны внутри ее не живут».
«Видимо, по «лианам» все еще циркулируют потоки информации и энергии».
«Хорошо, мы будем осторожны».
Путешественники спустились по трапу на изогнутую белоснежную поверхность перепонки, напоминавшей по форме лист кувшинки, попрыгали на ней, ощущая ее неподатливость и твердость, углубились в заросли таких же твердых и негибких, как кость, светящихся «лиан», петлевидных ветвей, отростков, растяжек и «побегов бамбука», образующих неповторимую картину кораллового полипа изнутри. Передвигаться в этом «коралле» было трудно, все время приходилось смотреть под ноги, чтобы не провалиться и не застрять между «побегами» и «корнями деревьев». К тому же сильно мешали колючки – острые отростки «лиан», изогнутые и перекрученные спиралями. Вообще в этом мире глаз ни разу не зацепился за прямую линию, везде упираясь в витые поверхности, изогнутые и кривые линии, эллиптические, параболические и гиперболические контуры. Мир Орилоуха представлял собой единый фрактальный конгломерат, выкристаллизовавшийся и застывший после ухода его обитателей.
Веществом «коралловые» заросли Орилоуха назвать было трудно. Как сказал Диего, субстанция, из которой состояли «снежно-ледяные» торосы и заросли планеты, представляла собой особый вид материи – переходный между веществом и полем на макроуровне. По сути Орилоух в присутствии орилоунов был больше полем, волновым пакетом, теперь же он представлял собой одну гигантскую молекулу, «атомы» которой отличались друг от друга лишь геометрической формой.
Влад готов был уже повернуть назад, не видя особого разнообразия в пейзаже, когда они вышли на край почти ровного перламутрового поля, накрытого куполом сложнейших перепончато-шипастых зарослей. Здесь когда-то образовалась каверна размером с футбольное поле да так и застыла, как воздушный пузырек в толще льда.
Улыба с восторгом пробежалась по «льду», пытаясь проехать по нему, как на коньках, крикнула Владу: «Догоняй!» – и молодой человек помчался за ней, увлекшийся игрой, забыв о том, что они находятся в незнакомом мире с непредсказуемо опасной обстановкой. Он догнал девушку в тот момент, когда возле уха недовольно заворочался терафим, никогда не позволявший себе до этого вмешиваться в дела и мысли хозяина:
«Ничего не чувствуешь, командир? Как будто холодным ветром подуло…»
Влад ощутил всплеск тревоги, и тотчас же заговорила рация костюма:
«Немедленно возвращайтесь! К нам пожаловали гости! Мой коллега передает с «Мага», что возле Орилоуха объявился неизвестный спейсер, похожий по форме на динозавра, движется в направлении базы».
«Возвращаемся», – ответил Влад, выпуская Улыбу из рук.
«Что случилось?»
«Это уже переходит все границы!..»
«Да в чем дело? – заволновалась она. – Объясни толком!»
«Диплодок». Такое впечатление, что он меня каким-то образом пеленгует и всегда появляется там, где появляюсь я».
«Разве это возможно? Он же остался на Земле… а от Земли до Орилоуха тысячи световых лет! Он не мог запеленговать тебя на таком расстоянии».
«Факт налицо. Теперь придется…» – Влад не договорил.
Перед глазами искривились очертания «футбольного поля» и белоснежных зарослей вокруг него, странная, смертельная дрожь охватила природу Орилоуха, отозвалась внутри людей сердечным приступом и болью в суставах, заставила их упасть на колени.
Часть ландшафта перед ними вместе с «крышей» над головой внезапно исчезла. В толстом слое орилоухского «мха» образовался колоссальный провал, точнее, конусовидная полость, достигшая вершиной места, где находились Влад и Улыба. Взору стала доступной черная бездна небес.
Затуманенные болью от удара уничтожителя глаза путешественников не сразу разглядели в черноте пространства истекающий призрачно-голубоватым пламенем космический корабль кайманолюдей – «диплодок».
«Уходите! – закричал Нестор. – Я чувствую опасное излучение!»
Влад и сам ощутил растущее давление пси-поля на сознание, однако не сразу пришел в себя от энергетического удара при разряде вакуум-преобразователя, поэтому действовал медленнее, чем требовалось. Уйти под защиту ветвистых зарослей орилоухского «леса» они не успели.
С неба выпал стреловидный летательный аппарат, Влад почувствовал новый мощный удар по сознанию («Парализатор!» – мелькнула мысль), и все поплыло перед глазами, сливаясь в туманную размытую пелену. Навалилось жуткое, неестественное безразличие ко всему на свете, даже к собственной жизни.
Тонко заверещал Нестор, принимая на себя всю мощь парализующего волю разряда. На миг сознание Влада прояснилось.
Он увидел белое, без кровинки, лицо Улыбы, ее огромные потемневшие глаза, ставшие пустыми и чужими, напрягся, сбрасывая путы чужого ментального приказа.
«Улыба! Милая! Прячься на дно!»
Он имел в виду «подвалы» глубокой психики, где могло «отсидеться» сознание девушки, но так и не узнал, поняла она его или нет.
«Я выслал защитника», – прилетел едва слышный радиоголос Диего.
Влад открыл стрельбу из «универсала» по выскочившим из аппарата фигурам, но получил еще один сильнейший разряд гипногенератора и отключился на несколько мгновений, чтобы очнуться в тот момент, когда десантники оказались рядом. Двумя ударами он поверг на «ледяное» поле двух бойцов отряда, буквально разрезал напополам третьего, использовав в одном импульсе весь энергозапас «универсала», и нырнул в жаркий мрак беспамятства, получив кинжальный пси-импульс, добивший терафима.
И все же ему хватило сил выплыть на «мель» сознания («Спасибо, Нестор, ты спас мне жизнь!..»), поймать слабую тающую мысль Улыбы: «Позови… отца…» – и приказать Диего: «Передай инку «Мага», чтобы немедленно уходил в систему Геи…»
После этого наступили тишина, темнота и покой.
Разъяренный гибелью трех членов десантгруппы, ее руководитель направил было ствол парализатора на бесчувственное тело контрразведчика, но услышал приказ командира спейсера доставить обоих пленников живыми и нехотя опустил оружие.
«Здесь где-то прячется древняя база землян, – сказал он в мысленном диапазоне. – Может быть, поищем? Они не могли отойти от нее далеко».
«Даже если вы найдете базу, войти в нее не сможете, – ответил ему командир экипажа. – Она имеет «зеркальную» защиту. Возвращайтесь».
«Девица нам еще пригодится, а на кой нам этот мальчишка-кладоискатель? Добить его – и дело с концом. Хлопот не оберешься! Сколько он нам крови попортил».
«Выполняй приказ. Этот мальчишка позволил нам оперативно выйти на секретную сеть древних баз и систему метро. К тому же с ним хочет побеседовать наш хозяин».
Руководитель группы жестом приказал своим подчиненным погрузить тела потерявших сознание пленников на борт катера, и через минуту аппарат взлетел, направляясь к хищно всматривающейся в глубины Орилоуха голове «диплодока».
КОНЕЦ «ТРОЙНОГО НОСОРОГА»
Давление гигантского пси-облака человеческого эгрегора на мозг воспринималось теперь как рассерженное гудение тучи комаров постоянно. Отстроиться от этого назойливого гудения не удавалось ни днем ни ночью, а защищаться пси-блоком, отсекающим любую попытку ментальной связи и нарушающим работу сенсинг-сферы, все время было нецелесообразно. Это злило, заставляло держать себя в напряжении и контролировать каждый свой жест, одновременно следя за всеми, кто попадал в поле зрения. Старик-землянин был прав, оценивая ситуацию невеселой шуткой: умереть нам не дадут, но и жить тоже.
Не повышали настроения Горана и отношения с Ванессой. В последнее время они практически перестали встречаться, до минимума сократив общение в связи с оперативной обстановкой. Однако Горан чувствовал, что дело не только в напряженной обстановке и отсутствии свободного времени. Ванесса тем не менее находила время для встреч с Даном Коревым и молодыми парнями из его группы; Горан был свидетелем этой встречи.
Операция по захвату террористов, похищавших геянских женщин, прошла успешно. Группа захвата, которой руководил сам комиссар контрразведки, сработала отлично и задержала двух интраморфов-похитителей, уничтожив в коротком бою трех других. Один из пленников успел «подорвать» сознание – включилась программа самоликвидации, стирающая память, второго контрразведчики Милича успели «разминировать», и он дал показания, хотя Горан в допросе не участвовал. «Беседу» вел лично претор ОКО с одним из чиновников комиссии служебных расследований. Правда, Дивию удалось подслушать допрос (технические подробности этого акта он не раскрыл), и контрразведчики сектора могли теперь строить планы контригры с неведомым заказчиком Ползучего Террора, рискуя при этом попасть в ликвидационные списки Правительства.
Что положение интраморфов очень серьезно, подтверждал и факт гибели Алекса Бодрова, неосторожно поделившегося планами работы погранслужбы с председателем СЭКОНа. Буквально через несколько часов после этого комиссара погранслужбы убили – взорвали вместе с телохранителями и эфаналитиком сектора прямо на стоянке аэротранспорта возле здания УАСС. К машине подошел человек в форме пограничника, оказавшийся смертником-зомби, и привел в действие систему подрыва взрывчатки, слой которой был равномерно распределен по всему телу самоубийцы.
После того как Горан попытался расследовать этот теракт, за ним установили слежку, уровень которой превышал возможности службы, потому что применялись методы «небесного уха» и «небесного глаза» – наблюдение за объектом велось с помощью спутниковых сетей и тонкополевой аппаратуры, однако Горан был интраморфом и слежку чувствовал, хотя и не мог выйти на непосредственных исполнителей. Ему приходилось несладко, так как любая акция сектора контрразведки ОКО вызывала всплеск интереса к нему со стороны неведомых филеров, а также чиновников СЭКОНа, требующих докладывать им о каждом шаге новой службы. Особенно их обеспокоил инспекционный вояж комиссара по крупнейшим научным центрам системы Геи. Горану ясно дали понять, что не его ума дело – чем занимаются ученые-физики системы.
Во время доклада претору о результатах инспекции Горан прямо спросил его, в чем тут проблема, и Асур Вариг, сделав непроницаемое лицо, ответил, что информация о работе ученых по изучению нагуалей, сближающихся Стенок Космориума, объектов типа Чужая и Тартар является закрытой. Когда же Горан поинтересовался, для кого эта информация является закрытой, Вариг посоветовал ему не задавать глупых вопросов.
– Помните о судьбе Ауриммы и Бодрова, – добавил он с намеком. – Они тоже были неосторожны с высказываниями о деятельности правительственных кругов.
Горан понял его правильно. Претор почти в лоб сообщил ему, от кого закрывалась информация о достижениях физиков, – от интраморфов. Поэтому спрашивать Варига или рассуждать с кем-либо о почти полном отсутствии реакции Правительства на Ползучий Террор комиссар контрразведки не стал. Этот вопрос он приберег для советника Владыки, ведущего какую-то свою игру. Хотя уже становилось понятно, что вся служба ОКО была подставлена под удар: с одной стороны – под удар террористов, с другой – под удар самого Правительства, тоже ведущего какую-то свою игру.
На второй день после возвращения Горана и Ванессы с Земли служба наблюдения за космосом доложила об эффектах свечения нагуалей. Сообщение прошло только по трекам ОКО и УАСС и в сеть общего гражданского информвещания не попало. Подавляющее большинство геян об этом не узнало, потому что с поверхности Геи свечение наблюдать было нельзя.
Горан, получив сообщение, тут же по собственной инициативе посетил ближайшую к Гее погранзаставу, контролирующую границу системы, и убедился в реальности происходящего: нагуали действительно светились! Не все и не ярко, но все же чернота вокруг сферы, ограниченной орбитой Геи, уже не была сплошной, глухой и бездонной. Космос мерцал, струился, дышал, казался клочковатым туманом серого, серебристого и перламутрового оттенков, очаровывал и притягивал взор. Но что означало это свечение, чем могло закончиться, никто сказать не мог. В том числе и сами ученые, с одним из которых все же удалось связаться Горану. Звали ученого Ксаверием Погорилым, работал он в институте физики вакуума Рашн-сектора Геи, а встретиться с ним помогла Ванесса, вернее, ее подруга Маргарита, одним из мужей которой и был Ксаверий.
Они встретились в доме Маргариты и Ксаверия (кроме них, здесь проживали еще двое женщин и двое мужчин): физик, субтильного вида бородач с огнем фанатика-страстотерпца в глазах, Ванесса, Дан Корев и Горан. Комиссар не хотел разговаривать с Ксаверием в присутствии Корева, но Ванесса уговорила взять его с собой. Молодой пограничник, переведенный в сектор контрразведки ОКО, по ее словам, заслуживал того, чтобы ему доверяли.
Беседа длилась недолго, всего четверть часа. Ксаверий был интраморфом и отвечал на вопросы быстро, одновременно поедая завтрак и размышляя над какими-то своими проблемами. Ровно в восемь утра за ним пришли двое парней в коричневой униформе правительственной службы и увезли на работу. Оказалось, по распоряжению Правительства всех крупных специалистов теперь опекала особая служба охраны ОВП, и для встречи с ними необходимо было получить разрешение департамента по общественному контролю при СЭКОНе.
«Черт знает что! – заявила в сердцах расстроенная Ванесса, когда они остались одни. – Шагу ступить не дают! В последнее время меня так и подмывает бросить службу и смыться на Землю. Была бы моя воля, я бы уже давно жила там».
«На волю, в пампасы! – провозгласил Корев и ревниво добавил, бросая косой взгляд на бесстрастное лицо Горана: – Уж не к землянину ли кладоискателю потянуло? Тебе его явно не хватает».
«Да, не хватает, – отрезала Ванесса. – В отличие от тебя он не кичится своими достижениями и не хвастается победами».
«Это когда же я хвастался?»
«Было дело».
«Не помню».
«Хватит вам, – поморщился Горан. – Мальчик хорошо поработал во славу ОКО».
«Он воин, и вам обоим до него далеко!» – Ванесса с вызовом посмотрела на обоих мужчин.
Горан остался невозмутим.
«Пограничники на Земле отметили несколько ядерных взрывов в районе Русского Сверкающего океана».
«Что ты хочешь сказать?» – нахмурилась женщина.
«Кроме того, они видели «диплодок».
«Ты связываешь Влада с «диплодоком» и взрывами?»
«Не слишком ли вы преувеличиваете масштаб юнца?» – с усмешкой сказал Корев.
«Я просто констатирую факт: где появляется Влад Велич, там оказывается и спейсер гуррах».
«Чушь! – сердито бросила Ванесса. – Влад ни при чем… – Она замолчала, вспомнив свои похождения с землянином-кладоискателем. – Какая тут может быть связь? Не будешь же ты утверждать, что Влад работает на террористов?»
«Конечно, нет. Но они почему-то знают, где он находится».
«Каким образом? Пеленгуют они его, что ли?»
«Не знаю. – Горан перешел на личную слоган-речь, понятную только Ванессе. – Недавно я стал подозревать, что, возможно, наши предки разрабатывали и более сложные и хитрые императивы, чем «двойной носорог».
«Это какие же? «Тройной носорог», что ли?»
«Может быть, и «тройной». Старик-волхв не зря рекомендовал своего ученика на роль ходока. Ты была моим агентом, он – агентом Дивия, я – тоже его агентом, а он сам – еще чьим-то…»
«Ты с ума сошел! Не слишком ли сложно объясняешь наши потери? Я предполагала, что нас подставили специально, чтобы выследить тех, кто следит за нами, но чтобы Влад сыграл роль более глубокой «подсадной утки»…»
«Могли бы и меня посвятить в свои тайны», – с обидой проговорил Корев, понимая, что его спутники беседуют между собой на другой ментальной волне.
– Да, – вслух сказала Ванесса. – В таком случае мне его жаль. Он не выходит на связь уже пять дней. Может быть, ему требуется помощь?
«Пойдемте в Управление. Очень мне не нравится ответ Ксаверия на мой вопрос о причине свечения нагуалей. Надо проанализировать его на больших инках службы».
Они попрощались с хозяйкой дома, пешком дошли до метро, сопровождаемые телохранителями Горана (он снова почувствовал рост пси-давления на сознание – наблюдатели отметили его перемещение), и станция метро перенесла всех в Управление ОКО.
В своем рабочем модуле Горан, не садясь за стол, бегло «пролистал» бегущую по столешнице почту, посмотрел на выжидательно застывших посреди комнаты Корева и Ванессу.
«Усилиями претора служба ОКО привлечена к правительственной программе переселения. Подключайтесь к ней со всей группой. Интенсионал я сброшу вашим инкам. Начинайте подготовку».
«Что мы будем делать?» – поинтересовалась обрадованная Ванесса.
«Проблем на Земле много, но в первую очередь надо выловить террористов и постараться поймать людей Карачени на связи с бандами кочевников».
«Наконец-то мы сможем прижать ему хвост!»
«Порезвимся», – жизнерадостно кивнул Корев.
Горан внимательно посмотрел на интраморфа. Ванесса перехватила взгляд и поняла, что комиссар невысокого мнения о ее бывшем муже и помощнике. Сказала неприязненно:
«Ты что-то скрываешь от нас».
«Все, что необходимо для выполнения задачи на Земле, вы узнаете. Резвиться вам вряд ли придется, работа предстоит кропотливая, тонкая… и опасная».
«В команде Карачени нет интраморфов, – пренебрежительно пожал плечами Корев. – Мы их сделаем».
«В команде Карачени, может быть, и нет интраморфов, но они вполне могут действовать самостоятельно, а такие данные имеются. Идите, знакомьтесь с пакетом данных. Предстоит работать в контакте с пограничниками».
«Это не проблема, мы сами были пограничниками и всех там знаем».
«И все-таки ты чего-то не договариваешь, – передала Горану личный слоган Ванесса. – Встретимся вечером?»
«Где?»
Ванесса поняла подтекст вопроса.
«У тебя дома».
«Хорошо».
Ванесса вышла, увлекая за собой Корева.
Горан постоял немного, склонив голову к плечу, прислушиваясь к удалявшемуся свечению мыслесферы Ванессы, хотел было сесть за стол, но в это время его вызвал к себе Асур Вариг. Одновременно пришло необычное сообщение по дежурной сети ОКО: возле Чужой появился корабль в форме древнего динозавра и десантировал на планету-рой с десяток летательных аппаратов, которые на глазах у наблюдателей погранзаставы «Стрелец» погрузили в себя глыбы мертвых чужан и доставили на борт «диплодока», после чего спейсер кайманоидов исчез.
Размышляя, зачем экипажу «диплодока» понадобилось воровать «мертвяков», Горан миновал пост спецконтроля и вошел в кабинет претора. И замер, увидев гостя, встретить которого здесь никак не ожидал: это был землянин Дивий, советник Владыки.
– Садитесь, комиссар, – кивнул ему Вариг, в то время как Дивий разглядывал лицо Милича странно-сочувствующим и одновременно изучающим взглядом. – Пришла пора расставить все на свои места. Но прежде доложите нам свои соображения по той ситуации, которая сложилась в мире на данный момент.
Горан посмотрел на Дивия, не выдавая своих чувств, сел напротив.
– Ситуация складывается из нескольких подпланов разного масштаба и характера. С какого подплана прикажете начинать?
Между Варигом и Дивием проскочила еле видимая в ментальном поле «электрическая искра», и Горан внезапно понял, что претор – интраморф! Причем гораздо более высокого уровня, чем он сам. Сердце сжалось от предчувствия необычайных известий, способных резко изменить мировоззрение комиссара.
– Начните со своей схемы взаимодействий, – посоветовал Вариг.
Это был хороший удар: о существовании схемы Горан не сообщал никому, даже Дивию, но тем не менее претор знал, чем занимается комиссар контрразведки.
«Почему бы не перейти на слоган-обмен? – хладнокровно предложил Горан. – Все равно ведь вы владеете мыслеречью».
Вариг и Дивий переглянулись.
– Я же говорил, – с улыбкой произнес землянин, – он очень быстро ориентируется в любой ситуации.
Холодные серо-голубые глаза Варига заискрились, и под черепом Горана подул свежий ветер с запахами зимы и скал, взвихрились пересекающиеся полотнища тумана и огня, складываясь в необычную череду стремительных фигур и картин. Слоган был так сложен, необычен и экзотичен, что Горан едва успел ощутить его глубину и смысл. Претор дал понять, что знает о своем подчиненном буквально все!
– Я считаю, существует четыре уровня явлений, объединенных нами под общим названием Ползучий Террор. Первый – это уровень нормального реагирования, который включает в себя реакцию нормалов, людей обыкновенных, продолжающих видеть в интраморфах главное зло, причину всех их бед. Второй уровень – паранормального воздействия, объясняемый реакцией интраморфов. Третий уровень Ползучего Террора – вмешательство разумных систем или существ с подключением высокотехнологичных методов и средств. Пример – корабль гуррах. И наконец, уровень уточнения правил Игры.
– Любопытно, – хмыкнул Вариг. – Что касается первых трех уровней, то с некоторой конкретизацией с ними можно согласиться, хотя исполнители Ползучего Террора во всех случаях – паранормы.
– Это легко объяснить, – парировал Горан. – Интраморфы не всесильны и поддаются гипервнушению так же, как и все люди. Парализаторы и гипноры действуют на них, как и на обычных людей, разве что в меньшей степени, в зависимости от мощности излучения. Команды, подчиняющиеся всем уровням Террора, составлены из таких запрограммированных интраморфов.
– Так сказать, зомби-исполнители. Кто же их кодировал, по-вашему?
– Первую команду кодировал тот, кто разрабатывал картотеку потенциальных лидеров, способных возглавить оппозицию Правительству. Этого человека или группу людей следует искать в Правительстве, точнее, в СЭКОНе. Вторую команду, уничтожающую погранзаставы, ученых, станции метро, зомбировали в одной из колоний интраморфов. Третью, базирующуюся на спейсере гуррах и похищающую женщин, программировал кто-то… из Игроков.
Вариг и Дивий снова обменялись «электрической искрой» пси-связи.
– Вы предполагаете, что на наш домен опять позарился ФАГ?
– Не обязательно ФАГ, но обязательно Игрок. Сближение Стенок Космориума является неопровержимым свидетельством того, что кто-то пытается изменить правила Игры. Объяснение происходящему одно: мир находится в критическом состоянии перелома Законов, в преддверии новой Игры. Или войны, если хотите. Влияние Игрока, а может быть и не одного, на ход событий очевидно.
– Однако зачем Игрокам запускать процесс сближения Стенок? Что это им даст?
Горан смутился:
– Я неважный аналитик, но мне кажется, что кому-то понадобилось выдавить из Метагалактики чужие Законы, то есть нагуали. Они – отработанные «шлаки» и не работают на Игру, а, наоборот, мешают.
– А чем вы объясняете такую задержку с реакцией Игроков на изменение условий Игры в нашем домене? Ведь прошла тысяча лет с момента внедрения в пространство домена чужого Закона.
Горан помолчал, собираясь с мыслями.
– Возможен еще один вариант происходящего. Игра никогда не прерывается, она идет с каким-то временным шагом, причем – только для таких конечных существ, как люди, сами Игроки бессмертны и течения времени не ощущают. Это для нас прошла тысяча лет, для них же – один миг. Кто-то из них сделал новый ход, а может быть, еще только «взялся за фигуру», чтобы сделать ход. В одном я убежден: мы снова находимся между молотом и наковальней Игроков, и если не привлечем на свою сторону одного из них – история человечества может на этом закончиться.
– Браво! – серьезно проговорил Вариг. – Почти в точку. Вы ошиблись только в определении координат Игроков, считая, что они находятся вне Космориума. Они здесь, комиссар, внутри домена. Хотя не исключено, что кое-кто из них руководит Ползучим Террором, так сказать, из-за границы. Во всяком случае, сближающиеся Стенки Космориума призваны не столько очистить домен от «мусора» нагуалей, сколько уничтожить потенциальных Игроков.
– Тартар?
– Тартар, колонии интраморфов, другие цивилизации. Интеллект-процесс в домене не прекратился после Катастрофы, замедлился, конечно, но продолжается, а это означает, что рано или поздно на арену Игры выйдут другие Игроки, доморощенные. К примеру, человечество.
Горан недоверчиво усмехнулся:
– Нормалы?
На губах Варига и Дивия появились одинаковые усмешки.
– В том числе и нормалы. ФАГ проиграл не только потому, что начал менять правила Игры без согласования с другими Игроками, с Универсумом в первую очередь, но не в последнюю очередь из-за объединения человечества в достаточно мощную эгрегор-систему.
– Я считал, что Войну выиграли интраморфы.
– Они просто стали общим лидером эгрегора, – мягко возразил Дивий. – Одним им не удалось бы изменить параметры вакуума и остановить преобразование Метагалактики.
– Ну, им помогали не только люди, но и негуманы: чужане, орилоуны, Сеятели, файверы. Сыграла роль и человеческая подоснова генома Конструктора, ему не удалось переступить «сыновнее» чувство благодарности к «родителям». А как считает комиссар?
– Примерно так же, – пробормотал Горан. – Хотя честно могу признаться, что не понимаю причин, из-за которых Конструктор стал Фундаментальным Агрессором.
– Ну, об этом тебе лучше поговорить с интраморфами, потомками файвера Яна Тота. Они помнят все, над чем работал Ян, и объяснят подробно. Конструктор просто решил исправить ошибку, совершенную предками в отношении развития нашего домена. Первыми в нашу Метагалактику пришли Архитекторы, потом Конструкторы, затем должны были появиться Инженеры…
– Но не появились, разум обрели джезеноиды, гуррах, люди…
– И другие существа белково-биологического цикла. Все они – побочный эффект деятельности Конструкторов.
– Я слышал, люди могут, но не должны существовать.
– Резюмируем, – сказал Асур Вариг. – Можете охарактеризовать нынешнее состояние Игры одной формулой?
Горан помолчал.
– Кто-то из Игроков заинтересован в устранении всех прогнозируемых помех…
– Браво! – кивнул претор. – Емко и близко к истине. Ну а теперь, господа защитники человечества, перейдем к конкретике. Начнем с первоочередных задач.
– Кто вы? – в упор посмотрел на него Милич.
Вариг улыбнулся.
– Я претор ОКО… и одновременно руководитель службы контрразведки более глубокого уровня, которая существует на базе УАСС уже около десяти лет. Разумеется, без ведома Правительства. В связи с чем хочу принести вам извинения от лица всех разработчиков операции «тройной носорог» и от себя лично. Вы и кое-кто из ваших подчиненных…
– Ванесса Дарьялова, Влад Велич…
– Вы поняли, о чем идет речь?
– Подозревал. Нас…
– Подставили в соответствии с планом операции. К счастью, не напрасно.
Горан налился кровью, но сдержался. Во взгляде землянина, брошенном на комиссара, снова мелькнуло сочувствие и мучительное понимание вины.
– Так было нужно, сынок. Кстати, до сегодняшнего дня я тоже не знал, что господин претор – руководитель «контрас».
– Вы пожертвовали даже учеником…
– Влад – иное дело, он метаморф, будущий файвер, его задача посложнее – выйти на самих Игроков.
Горан невольно покачал головой:
– Бедный мальчик…
Дивий и Вариг переглянулись, и Горан поежился, ощутив их силу и глубину понимания проблемы, которой сам он лишь коснулся.
– Он не бедный, – сказал Вариг. – Если бы вы знали, кто его родители… хотя, конечно, рискует он отчаянно.
– И не один, – добавил Дивий.
– Что вы имеете в виду?
– У него появилась спутница – Улыба, тоже метаморф, как и он, правнучка Аристарха Железовского. Вдвоем им не страшен ни один эмиссар Игрока.
– Так в домене все же действуют эмиссары?
– Это и предстоит выяснить нашим посланцам.
– Где они сейчас?
– На Орилоухе.
– Значит, им удалось найти туда путь с Земли? Каким образом? Через засекреченную станцию метро?
– Наш человек помог им добраться до бункера Пайола Тота, откуда они перепрыгнули на спейсер «Маг».
– Но ведь метро спейсера векторно ориентировано.
– Спейсер не обычный транспортник, он сам способен ходить по космосу.
– И они рискнули пойти к Орилоуху… на спейсере?!
– Инк «Мага» имеет около тысячи точек выхода из «струны», свободных от нагуалей. Одна из них – район Орилоуха.
– Откуда вы знаете такие подробности?
– Подключайтесь к нашей сети, комиссар, – сказал Асур Вариг, глаза его на миг вспыхнули холодным голубым огнем. – Будете в курсе всего, что знаем мы. Отвечая же на ваш вопрос конкретно, могу сообщить: час назад в системе Геи объявился спейсер «Маг» и его инк связался с советником. Из-за этого мы и ускорили ваш выход из «тройного носорога» и вызвали для объяснений. «Маг» сообщил, что Влада Велича и Улыбу Железовскую захватила команда с корабля гуррах.
