Глава 9
СМЕРТЬ МЕНЯ ПОДОЖДЁТ
Луна была такая большая, яркая и красивая, что Кузьма засмотрелся на нее, чувствуя себя как в детстве – легко, беззаботно и мечтательно. Хотя, впрочем, не совсем беззаботно. Времена, когда его волновали только творческие проблемы, миновали. В свои восемьдесят два, на краю жизни, уже невозможно было обойтись без малых и больших забот, несмотря на отсутствие главного – страха, что может что-нибудь не получиться.
Получилось все.
Сам он добился многого, став одним из редких обладателей четырех орденов «Крест Славы» и завоевав право выбирать себе на Земле и в Солнечной системе любую недвижимость: государство обеспечивало почти стопроцентную оплату объекта. Хотя Кузьма предпочитал жить и работать в Западном инклюзиве Большой Москвы – в Волоколамске.
Сын Артем тоже стал лидером в своей области делания жизни и продолжал играть существенную роль в деятельности Федеральной Службы безопасности. Но самое главное – Артем и Зари-ма подарили Кузьме внука, названного в честь прадеда (отца Кузьмы) Игнатом, и жизнь приобрела другие оттенки, стала теплей и чудесней.
Теперь уже и сам Игнат стал взрослым и мог подумать о семье и ребенке. И Кузьма надеялся дожить до того момента, когда возьмет на руки правнука или правнучку.
Луну закрыло облако светящейся рекламы.
Кузьма поморщился, отвернулся, посмотрел на город с высоты ста метров. Но и там все скрывалось в мельтешении пляшущих и летящих световых лент рекламы, так что ни реки, ни самого города было почти не видно.
Он вздохнул, вернулся в квартиру.
Жена смотрела какое-то очередное «мыло» по иллюзору, поддерживающему полное эйдетическое сопровождение, поэтому мужа не видела, сидя в кресле с открытыми глазами. Руки женщины изредка подергивались, ноги тоже – она сейчас жила в мире виртуальных состояний как в реальном мире, но смотреть на это было не слишком приятно.
Кузьма вздохнул еще раз. С первой женой, матерью Артема, он разошелся давно, лет двадцать назад, а эта была вторая, Сюзана, на тридцать восемь лет моложе его.
Нет, нет, претензий к ней Кузьма никаких не имел. Однако изредка накатывала тоска, и он вспоминал Ольгу, увлекшуюся на склоне лет религиозными изысканиями и ушедшую в монастырь. Он ли был тому виной или стечение обстоятельств, Кузьма не знал, но винил себя. А спустя три года после ухода жены встретил Сюзанну, загорелся, как мальчишка, и горел какое-то время, помолодел даже…
Он покачал головой. Как говорил дед Филипп: будущее приходит и уходит, а прошлое остается. Плюс возраст. Не мальчик уже. Пришло время примерить на себя поговорку: чем меньше девушек мы любим, тем больше времени на сон.
Кузьма зашел на кухню, где стоял старенький кухонный комбайн «СС-20» изготовления Тольяттинского завода «Лада», заказал мороженое и слим. В последнее время он редко выходил по вечерам в город, да и не любил рестораны, хотя до ближайшего можно было добраться всего за три минуты.
Включил видео, устроился в кресле. Но потешить желудок мороженым не удалось.
Зазвонил мобик.
– Кузьма Игнатьевич, – проявился в объеме передачи заместитель мэра Волоколамска по обслуживанию населения, – у нас ЧП: отключилась восьмая ББ. А ремонт в вашем ведении.
– Почему же Зосима мне сам не позвонил? – удивился Кузьма.
– Нашел старшего, – улыбнулся зам мэра.
Зосима был инком мэрии, а восьмая ББ – станцией бытового обслуживания, призванной снабжать население чистой водой.
В принципе, Ромашин не отвечал за очистные батареи, так как эта система не нуждалась в «живом» человеческом контроле, однако его предупреждали, что возможны ситуации, когда ему придется заниматься и системами очистки воды. Естественно, он согласился, так как являлся оператором Московской Северо-Западной системы уборки, транспортировки и переработки мусора. Вот и получалось теперь, что именно он отвечает за работу очистных сооружений.
Впрочем, Кузьма не переживал по этому поводу, зная, что его труд архивостребован.
– Лечу, – коротко сказал он.
Переоделся, оставил жену грезить с открытыми глазами, вызвал такси.
Пока летел к окраине Волоколамска, ставшего пригородом Большой Москвы, где располагались городские водозаборы с их массивными башнями санобработки и очистки, думал о проблемах, которые ему приходилось решать помимо прямых обязанностей.
К середине двадцать первого века население Земли увеличилось до семи миллиардов человек, и вдруг оказалось, что человечеству катастрофически не хватает пресной воды. Властные структуры многих государств, особенно африканских и азиатских, спохватились, но проблему решить не смогли. В самом привилегированном положении оказалась Россия, занимавшая первое место в мире по запасам пресной воды. К началу двадцать четвертого века острота проблемы с водой была снята, в строй вступили уникальные системы кавитационной очистки воды, которые также были разработаны в России. И все же пресной воды по-прежнему не хватало, ею торговали как товаром первой необходимости, и даже в России чистая природная вода считалась дефицитом. Хотя в города она пока поступала бесперебойно.
Шел уже двенадцатый час ночи, когда такси высадило Кузьму возле первой конусовидной башни, которую зам мэра назвал «восьмой ББ». Ее территория была огорожена, хотя вряд ли кому-нибудь из жителей местного округа пришло бы в голову гулять здесь или пробираться на станцию тайком.
Кузьма помахал рукой невидимым видеокамерам системы наблюдения, решетчатая калитка, декоративная на вид, однако способная выдержать выстрел из «универсала», открылась.
Он прошел мимо решетчатых колонн охранного комплекса, вызвал инка станции по имени Дед Яга:
– Что случилось?
– Восьмая очистная батарея отключена, – сообщил Дед Яга. – Причина неизвестна. Точнее, напряжение в линии энергоснабжения упало до нуля.
– Дубль?
– То же самое: нет энергии. Я направил витс-команду по линии, но она молчит.
– Что значит молчит?
– На вызовы не отвечает.
– Хрень какая-то!
Кузьма поднялся на второй этаж башни, где располагался крохотный зальчик централи управления станцией. Инк высветил ему объемную схему связей станции с энергоблоками. Два контура схемы мигали красным. Станция действительно не получала необходимого для работы количества электрической энергии.
– Попробуй еще раз установить связь с ремонтниками.
– Молчат, – виновато доложил Дед Яга.
– Вторую бригаду на выход. Запускай общий контроль системы. Связь с энергетиками.
– Слушаюсь.
Запястье левой руки кольнуло.
Кузьма озабоченно посмотрел на руку: браслет (контролер состояния) помаргивал оранжевой искоркой, предупреждая, что сердце работает в «нестандартном режиме». Он сожалеюще усмехнулся: волнение ему и вправду было противопоказано.
Но, как говорится, терпи, казак.
Энергетики района ответили быстро:
– У нас все в порядке. Это у вас что-то с «трубой».
Они имели в виду, что электроэнергия подавалась на предприятия от подстанции по вакууммагистралям, то есть по сути – по трубе.
– Странно, мои ремонтники этого не подтверждают.
– Помощь нужна?
– Спасибо, не отказался бы.
– Будем через четверть часа, – пообещали ему.
– Техника мне в сопровождение, – попросил Кузьма у Деда Яги.
– Вызываю.
Техник-витс появился через минуту: странное существо, похожее на обезьянку, с шестью манипуляторами и горбом универсального инструментария. Этому витсу было не меньше сотни лет, и Кузьма невольно покачал головой: испокон века коммунальщики снабжались соответствующими операторами мэрии по остаточному принципу. Зачем тратить средства на обновление технопарка, если он работает и не требует замены?
– К подстанции, – бросил он.
Витс засеменил паучьими ножками, скатился по лестнице вниз, направляясь к невысокому куполу энергораспределителя в полусотне шагов от башни восьмой очистной батареи.
Что-то сверкнуло там, под куполом, в полумраке спиральных галерей.
Кузьма вдруг почуял смутное неудовлетворение, беспокойство, нежелание идти к подстанции. Замедлил шаг.
Витс, смешно подпрыгивающий впереди, скрылся за шпалерами кустарника.
Вокруг по-прежнему было тихо, лишь издалека, от реки волнами накатывался музыкальный шумок: там работали ночные клубы Волоколамска.
Кузьма передернул плечами, заставил себя двинуться дальше.
Витс ждал его у двери в подстанцию.
Дверь была открыта.
Первая бригада ремонтников в составе дежурного оператора централи и двух витсов вошла в здание почти сорок минут назад и не вернулась.
«Черт бы вас побрал! – с досадой подумал Кузьма. – Что вы там застряли? Почему не отвечаете?»
Он шагнул к двери и остановился. Потому что навстречу ему вышли из темноты три фигуры. Трое мужчин в серых «кокосах» аварийщиков-спасателей.
– Электрики? – неуверенно спросил он.
– Электрики, электрики, – ответили ему; кто-то хохотнул. – Господин Ромашин? Бывший комиссар СБ? Бывший главный оператор ЧК?
Кузьма озадаченно вгляделся в смутно видимые лица мужчин.
– Это было много лет назад.
– Мы в курсе.
– Кто вы?
– Не узнал?
Лицо первого из мужчин осветилось на мгновение, и Кузьма узнал Ульриха Хорста, осужденного двадцать пять лет назад на пожизненное заключение за множество преступлений против человечества. Уже было известно, что Хорста выпустили из тюрьмы и что он сбежал из-под надзора. Но встретить его в Волоколамске, да еще на очистных сооружениях, Кузьма не ожидал.
– Ульрих!
– Узнал, доннерветер. – В голосе Хорста-младшего прозвучали глумливые нотки. – Ну что, комиссар, зажился ты на этом свете, пора на покой.
Кузьма мысленным усилием включил рацию «спрута». Он прекрасно знал, что такое секундное промедление. Но к его удивлению, на вызов никто не ответил.
– Что, не можешь дозвониться? – с язвительным участием хихикнул бывший поручик контрразведки. – Я заблокировал весь район, тебя никто не услышит.
– Это невозможно. – Кузьма начал лихорадочно соображать, что делать дальше, но возможности отступить не увидел. Инициатива была в руках Ульриха.
– Я еще и не такое могу, – хвастливо заверил его Хорст-младший. – Продемонстрировать?
– Не стоит. Подачу энергии на батарею ты перекрыл?
– Надо же было тебя вытащить из уютного гнездышка в уединенное место. Дом-то, поди, охраняется? Конечно, я мог бы прищучить тебя и в квартире, без проблем, но будет лучше, если ты исчезнешь тихо.
– Значит, это ты убил старменов-пограничников и напал на Сосновского?
– Что значит – напал?
– Он жив.
Ульрих посмотрел на стоящего рядом спутника.
– Салазар, в чем дело?
– Мы его подловили на фазенде, – пожал плечами плотный парень, – но вмешалась охрана…
– Я же дал вам термоб… – Ульрих спохватился, хрустнул пальцами, повернулся к Ромашину, бледно улыбнулся. – Ничего нельзя поручить дармоедам, все приходится делать самому. Тебя я убью лично, старик, одно время ты мне сильно досаждал.
– Остановись, – тихо сказал Кузьма, окончательно успокаиваясь. – Ты прав, я пожил на этом свете и не боюсь смерти, но пожалей ни в чем не повинных людей. На тебе и так много крови.
На плече Ульриха выросла турель с каким-то невзрачным с виду «ананасом».
– Много – мало, какая разница? – оскалился он. – А ты помолись за мою пропащую душу, глядишь, я кого-нибудь и пожалею.
– Стреляй, не умею я молиться.
– Зато жена твоя бывшая умеет, – ухмыльнулся Ульрих. – Я с ней повидался недавно.
Кузьма онемел, сжал кулаки, сделал шаг вперед.
– Ты… ее…
– Да на фиг ее убивать? – пренебрежительно отмахнулся Хорст. – Была бы она тебе дорога, может, и поиздевался бы, заставил ползать на коленях. Или нет?
– Подонок! – беззвучно выговорил Кузьма.
Ульрих рассмеялся.
– Знакомые слова, знакомые нотки. Ничего, посмотрю, что вы запоете, когда я угрохаю все ваше бывшее офицерство, да и нынешнее тоже, и стану императором всей Федерации. Через месяц вернутся инвазеры… – Он осекся, замолчал, к чему-то прислушиваясь. – А я почему об этом узнаю только сейчас?! Докладывайте немедленно!
Кузьма понял, что Ульрих получил вызов и разговаривает с кем-то по мобику.
– Что обещал, то и сделаю! – повысил голос Хорст, переходя на немецкий. – Только не поднимайте паники! Никто вас не тронет! – Пауза. – Хорошо, я сейчас приду и разберусь, ждите, доннерветер!
Он посмотрел на Кузьму, заколебался.
– Хотелось бы посмотреть, как ты будешь подыхать! Но нет времени, помощнички запаниковали, а я пока от них завишу. Салазар, он ваш. Но если опять что-нибудь намудришь…
Плотный парень поднял вверх руки.
– Все будет о’кей, повелитель.
С неба спустился черный каплевидный флайт «БМВ», почти невидимый на его мерцающем фоне. Ульрих запрыгнул в кабину. Флайт свечой рванул вверх, исчез.
Двое пособников Хорста переглянулись, на плечах их спецкостюмов выросли турели с оружием. Кузьма в ночном полумраке не мог определить его тип, но, скорее всего, это были «универсалы».
Был бы я помоложе, мелькнула сожалеющая мысль.
– Давай ты, – сказал плотный.
Турель на плече его молчаливого соседа шевельнулась, ствол «универсала» нашел Ромашина…
* * *
Игнат проснулся в половине двенадцатого как от толчка. Открыл глаза.
В комнате было темно и тихо. В толще потолка мигали зеленые циферки часов. Где-то за стеной играла музыка. Смолкла. Угомонились и соседи. Дом постепенно погружался в сон. Весь Славенский спальный район Новой Рязани накрывала спокойная ночь. И тем не менее возникшая тревожная «снежинка» неправильности лежала на лбу и мешала спать.
Игнат встал, прошлепал босыми ногами в столовую, глотнул черничного сока. Постоял у окна, глядя на редкие огни проносящихся над городом аэрокаров, вернулся в спальню.
Беспокойство, охватившее душу, не проходило.
Тогда он улегся поудобнее, вызвал трансовое состояние, расширяющее возможности психики видеть невидимое и слышать неслышимое.
Однако войти в озарение не успел. В ухе мяукнул мобик.
«Слушаю», – отозвался Игнат, стряхнув оцепенение.
«Разбудил?» – раздался мысленный голос отца.
«Не ты, – успокоил он Артема. – Чувствую шевеление паутины».
«Что-что?» – не понял отец.
«Что-то задело мою чувственную сферу. Я и проснулся, как паук, паутину которого задела мошка».
«Ну, у тебя и сравнения… паук. Хотя, возможно, твои ощущения имеют причину. Мне только что сообщили, что в Волоколамске видели Ульриха Хорста».
«Дед! – мгновенно сообразил Игнат. – Там живет дед! Позвони ему!»
«Звонил, никто не отвечает. Сюзанна утверждает, что он был дома, но она, скорее всего, сидела в иллюзоре, когда он отлучился».
«Звони на работу, начальству, друзьям. Я буду там минут через десять».
«Система заработала. Как только будет что-нибудь известно, я тебе дам знать».
Игнат вскочил, натянул «кокос», одновременно вызывая службу поддержки Управления, и уже через две минуты сидел в кабине дежурного нефа. Аппарат двигался как древняя колымага, но все-таки домчал его до метро за три с половиной минуты.
Отец позвонил, когда Игнат вбегал в зал метро:
«У них ЧП, очистные батареи отключились. Дед полетел туда по просьбе координатора мэрии».
«Понял, лечу к батареям!»
Две минуты он потратил на метро.
Служба обеспечения постаралась, и у Волоколамской станции его ждал скоростной куттер «Ауди», который еще за минуту доставил пассажира к угрюмоватым башням городских очистных сооружений на берегу Ламы. Еще двадцать секунд ушло на ориентировку. Затем Игнат увидел ауру деда и рванул куттер на форсаже к пирамиде восьмой водозащитной батареи. Ровно через девять минут после обещания, данного отцу, он выпрыгнул из аппарата с высоты двенадцати метров на площадку перед пирамидой, на которой дед Кузьма беседовал с двумя незнакомцами.
Впрочем, беседой это назвать было нельзя.
Парни готовы были начать стрельбу из «универсалов» (и другого оружия, которое Игнат не смог идентифицировать).
Дед Кузьма просто ждал, покорившись судьбе, глядя на убийц со спокойной отрешенностью. Его рация работала, посылая в пси-режиме сигнал тревоги, но услышал ее Игнат только в прыжке: показалось при этом, что он продавил телом некую непрочную и невидимую пленку.
Оружия у него не было, времени тоже: до выстрела оставалось буквально полсекунды, – и он успел сделать только единственно доступное движение – оттолкнуть деда в сторону.
Стреляли не из «универсала», это Игнат понял сразу – по обжигающему удару, который потряс все тело и заставил сердце работать в бешеном темпе. Впечатление было такое, будто он нырнул в кипяток и сейчас сварится. Сознание померкло, но организм продолжал действовать «на автомате», или, как формулировали подобное состояние адепты боевых искусств, «в пустоте». Игнат перешел на сверхскорость и достал первого противника, открывшего стрельбу, из немыслимого положения, ударом, не зря имеющим название «ядовитый коготь».
Удар этот – костяшками пальцев – наносился под углом к основному движению-броску тела и едва не снес голову высокому, под два метра ростом, мрачному парню с редкой порослью на раздвоенном подбородке.
Кузьма Ромашин в этот момент с тихим вскриком катился по земле, сбитый Игнатом, и встал не сразу. Но главное, что разряд неизвестного излучателя почти не задел его и он остался жив.
Плотный спутник долговязого стрелка по имени Салазар с удивлением крутанул головой, потеряв противника из виду. Это промедление со вторым выстрелом стало для него роковым.
Игнат, заканчивая сложнейшее движение, вывернулся по спирали, обтекая падающего стрелка, и его локоть точнехонько въехал Салазару чуть ниже уха, в точку «быстрого засыпания».
Салазар охнул, отлетая к ровной шпалере кустарника, грохнулся на спину и потерял сознание.
Игнат очнулся.
Кожа лица справа, рука и плечо горели, будто их и в самом деле ошпарили кипятком. До них было больно дотронуться.
– Собака бешеная! – выдохнул он, отыскивая глазами турель на плече киллера. – Из них он в меня зафигачил?!
Кузьма Ромашин зашевелился, сел, упираясь кулаками в каменнолитовую дорожку. Озабоченно потрогал пальцами щеку, шепотом выругался.
Игнат подбежал к нему.
– Живой? Ничего не сломал?
– Живой, живой, – проворчал Кузьма. – Смерть меня подождет. Клиника тоже. Хотя мог бы и полегче толкнуть, я тебе не макивара все-таки. Кожа горит, черт!
– В тебя стреляли. – Игнат подал деду руку, помог подняться.
– Понял уже. Не понял только из чего.
Игнат подошел к долговязому стрелку, осмотрел турель на его плече, качнул головой.
– Не знаю, что это такое. Не «универсал», точно.
Район схватки осветили прожекторы.
С неба со свистом выпали на дорожку два когга, из них посыпались почти невидимые фигуры – люди в костюмах с маскировочной системой «хамелеон». Но Игнат за несколько секунд до этого уже определил принадлежность десанта и не отреагировал на него.
Из второго когга выпрыгнул Артем.
– Отец!
– Все в порядке, – покачал ладонью Кузьма, кивнул на Игната. – Он появился вовремя. Займитесь ими.
Десантники в «хамелеонах» один за другим превратились из призраков в реальных людей, бросились к лежащим без движения спутникам Хорста.
– Что тут произошло?
– Они попытались убить деда, – сказал Игнат. – Посмотри, что это у него за пушка, никогда такой не видел.
Артем склонился над телом долговязого, всмотрелся в «ананас» на его плече, побледнел.
– Что? – насторожился Игнат.
– Это «термоб»! Ими когда-то вооружались отряды арабских наемников «Хаальмас», но это оружие давно запретили. Достать «термоб» невозможно.
– Значит, возможно, – вздохнул Кузьма.
– Что такое «термоб»? – поинтересовался Игнат.
– Объемный термоизлучатель. Его разряд мгновенно доводит температуру тела человек до восьмидесяти градусов, и все белки сворачиваются.
Игнат пристально посмотрел на отца, встретил его ответный острый взгляд.
– Ух ты!
– Вот именно.
Артем подозвал одного из оперативников УВР:
– Доставьте обоих в Управление. И берегите как зеницу ока! Это важные свидетели.
Десантник молча козырнул.
Оперативники погрузили тела киллеров в кабины коггов, аппараты улетели. Но прилетел новый. Из него выбрался Кирилл Бондарь.
– Все знаю, доложили. Ульрих был здесь?
– Был, – коротко ответил Кузьма. – Его отвлек какой-то звонок, и он улетел буквально перед появлением Игната.
– Повезло вам, упрямец. Неужели и дальше будете отказываться от обоймы охраны?
– Не будет, – мрачно пообещал Артем.
– Тогда полетели ко мне, поговорим.
– Надо бы закончить ремонт…
Дорожка осветилась еще одним прожектором, рядом с мужчинами опустился красно-белый флайт электроремонтной службы района. Из нее выскочили трое парней в серых униках, с отсвечивающими серебром молниями на плечах, выгнали из чрева аппарата черепаху ремонтного комбайна.
– Они и без тебя справятся.
– Боюсь, есть работа и для полиции. Сюда направилась ремонтная бригада – дежурный оператор и витс-техник.
Бондарь сделал короткий жест: два пальца качнулись в сторону пирамиды очистной батареи, – и двое прилетевших с ним оперативников направились ко входу в здание.
– Идемте, они знают, что делать.
Ромашины влезли в когг, Бондарь забрался в кабину следом, и когг взлетел.