Глава 18
ПОДНИМИТЕ МНЕ ВЕКИ
Брата Паши Куличенко, бывшего соратника Ульриха, Селим отыскал во Львове.
Его звали Виктором, парню исполнилось двадцать восемь лет, хотя выглядел он значительно старше.
Селим оценивающе посмотрел на него и понял, что Виктор Куличенко серьезно подсел на наркотики и вряд ли когда-нибудь освободится от зависимости добровольно. Его надо было лечить принудительно.
– Шо надо? – поднял он на Селима мутные глаза, когда Хорст-старший подошел к нему в ресторане «Незалежность» на площади Бандеры.
Селим пропустил сознание Куличенко через мысленный «фильтр», поставил блок в нужном узле нервной системы.
Куличенко вздрогнул, шире открыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Какого черта?!
– Я Селим фон Хорст, дед Ульриха. Ты встречался с ним недавно. Где я могу его найти?
– А я откуда знаю?
Виктор побледнел, потом покраснел, покрылся испариной. Рука его, держащая сигарету, задрожала. Он был готов хлопнуться в обморок, и Селим волевым усилием заставил железы Куличенко выбросить в кровь чуть-чуть адреналина.
Виктор выронил сигарету, не заметив этого, открыл рот. Глаза его заблестели, в них появился интерес к жизни.
– Ты хто? Шо тебе надо?
Селим терпеливо повторил вопрос.
– Не знаю, где он щас, – мотнул головой Куличенко, вытер мокрое лицо ладонью. Жадно отпил минеральной воды прямо из бутылки. – Тусуется где-нить. Зачем он тебе?
– Позвони, если Ульрих появится здесь. – Селим «впечатал» номер своего мобика в память Куличенко. – И заканчивай курить всякое дерьмо. После каждой затяжки света белого не увидишь.
– Да пошел ты! Шо хочу, то и курю.
– Я предупредил. – Селим встал.
На его плечо легла чья-то тяжелая рука.
Двое полицейских в желто-синей форме. Оба здоровые, как старинные дубовые шкафы, с квадратными, ничего не выражающими лицами. Интересно, где служба правопорядка находит таких индивидуумов? Или выращивает в клон-лабораториях?
– Ваши документы, добродию. – Западноукраинский диалект, с ходу можно и не понять, что говорят.
Селим заглянул в головы полицейских, заказа целеустремленно задержать его не увидел, нагрел плечо так, чтобы полицейский почувствовал это.
Полицейский быстро отдернул руку.
– В чем дело, господа представители власти? – заговорил он на немецком языке. – У вас так принято встречать гостей? Проверкой документов?
– А? – раскрыл рот второй полицейский, в то время как его напарник с тупым удивлением рассматривал свою ладонь.
Селим усмехнулся, оценив интеллект представителей закона, заговорил по-русски:
– Вы нарушаете мои права. Я не заметил у входа в ресторан таблички: «Только для украинцев».
– Вы пристаете к посетителям ресторана, – нахмурился первый полицейский. – Документы имеются?
– Имеются, – любезно ответил Селим. – Однако если вы хотите их проверить, прошу предъявить свои полномочия.
Полицейские переглянулись.
В их сознании шевелились какие-то предписания, принципы пресечения конфликтных ситуаций, строки приказов и инструкций, но всю эту мысленную «кашу» заливало «масло» непогрешимой, непробиваемой, тупой самоуверенности.
– Документы. Или пройдемте с нами.
– А як жеш, – хмыкнул Селим.
Его шея вдруг удлинилась на полметра, кожа на лице покрылась муаровым рисунком, стала ощутимо металлической.
Полицейские раскрыли рты, глядя на лицо фон Хорста снизу вверх, положили руки на рукояти коротких полосатых дубинок.
Селим бросил взгляд на Виктора Куличенко, оцепеневшего за столом, погрозил ему длинным «металлическим» пальцем и растаял в воздухе, стал невидимым. Он уже давно научился применять технологию «хамелеон», изменяя тело в широком диапазоне форм и свойств, хотя делал себя невидимым редко.
Пока полицейские искали его в ресторане, он занял место в собиравшемся взлетать такси, мысленно подвел итог поисков.
Друзья Ульриха не знали, где и у кого он остановился. В принципе, их и нельзя было называть друзьями Хорста-младшего, много лет назад использовавшего их как «рабсилу» для достижения своих целей. Лишь Стив Джадд, занимавший в настоящее время должность директора департамента развлечений Министерства культуры Эстонии, сообщил дополнительно, что встречался с Ульрихом дважды и даже дал ему адрес своей знакомой, у которой Ульрих якобы останавливался на ночь. Но так ли это, Стив уверен не был. Никаких контактов с бывшим заключенным ганноверского централа он больше не имел.
Селим проверил его сообщение.
Ульрих действительно жил у госпожи Бюттимы три дня и скрылся, очень огорчив ее этим.
В общем и целом картина складывалась такая.
Ульрих колесил по Земле и Солнечной системе, останавливался на короткое время в разных местах, но нигде не задерживался более двух суток. А поскольку Интерполом и Службой безопасности он был объявлен в федеральный розыск, то останавливаться в одном месте даже на сутки ему становилось все труднее. И тем не менее он не сменил облик, хотя мог, современные технологии позволяли изменять внешность самым радикальным образом, и продолжал дразнить безопасников, появляясь в общественных местах, в клубах и казино.
При этом он методично выискивал и убивал людей, с которыми когда-то воевал, отчего запаниковали даже равнодушные ко всему на свете, кроме собственного комфорта, евролидеры, высоко ценившие свои жизни.
Последнее нападение группы Ульриха на директора ФСБ Вильяма Смехова вряд ли можно было объяснить отчаянной глупостью устроителя переполоха. Дураком Ульрих не был. Скорее он хотел показать, что не остановится ни перед чем в развитии своей «киллерской» деятельности. И хотя нападение охране директора удалось отбить, а сам Ульрих с трудом скрылся с места преступления, свое дело он сделал: паника охватила многих известных политиков, высокопоставленных чиновников и глав государств, бросивших громкие заявления о некомпетентности Федеральной Службы безопасности.
Селим проанализировал все случаи нападений на людей, укладывающиеся в единую систему преследования бывших противников Ульриха, и пришел к интересному выводу.
Ульрих действовал нагло и вместе с тем рисковал не собой, а подчиненными, которых ему подбирали рекрутеры из братства Ордена Белого Крыла. Нападения были системными, глубоко рассчитанными, что заставляло напрягаться все федеральные спецслужбы. Сам Ульрих просчитать эту систему вряд ли мог, значит, ему помогали, и помощниками вряд ли были люди, так как здравомыслящему человеку просто не могло бы прийти в голову устроить на Земле заваруху ради шутки или развлечения. Помогать же Ульриху могли только представители иного интеллектуального уровня, обладавшие способностью легко контролировать компьютерные сети людей. То есть сын Артема Ромашина, побывавший у Селима в гостях, был прав: Ульриха использовала некая внеземная система, названная им «умом за разумом».
– УММ, – рокочуще проговорил Селим вслух, озадачив инк-пилота такси.
– Не понял вас, повторите адрес еще раз.
– Метро, – сказал Селим.
Такси устремилось к первому терминалу львовского метро.
Мысли Селима вернулись в прежнее русло.
Проанализировав действия Ульриха и оценив масштаб его «партизанской войны», он занялся вычислением вектора вмешательства системы УММ в деятельность человечества и понял, что УММу выгодно переключение федеральной безопасности на внутренние проблемы, которые успешно создавал Ульрих. В то время как существовала внешняя, более важная, которую федералы не могли оценить, занимаясь поисками «маньяка». Этой проблемой была Великая Пустота, поразившая своим поведением астрономов и физиков. УММ явно опасался, что люди всерьез займутся изучением ВП и помешают ему, для чего и были повреждены фрегат «Бигль» и, совсем недавно, Большой Глаз – система телескопов, располагавшихся в космосе. Большой Глаз действительно способен был разглядеть детально, что делается на расстоянии в миллион световых лет от Земли.
И все же Селим не смог определить главного – цели, которую поставил себе УММ. Отвлечь всеобщую Службу безопасности от пристального изучения ВП УММ сумел, но ради чего это делалось, догадаться было трудно. Чтобы найти ответ на вопрос: почему УММ испугался вмешательства людей в его возню с ВП, – необходимо было решить две задачи: первая – задержать Ульриха, вторая – добраться до ВП и посмотреть, что там творится.
Такси высадило Селима у красивой пирамиды метро с крестом на вершине.
Он привел себя в порядок (по человеческим меркам), вошел в кабину, набрал код Франкфурта; захотелось побывать на родине, почувствовать себя не человекочервем или человекомоллюскором, а просто человеком.
Уже выходя из метро Франкфурта, он решил, что поиск и задержание Ульриха можно оставить федералам, самому же лучше заняться ВП, потому что эта задача пока была не по плечу земным службам.
До Ремарк-штрассе, где располагалось поместье Хорстов, Селим добрался за десять минут. Мог бы и быстрее, но захотелось полюбоваться земным пейзажем с высоты.
Впрочем, если пейзаж был аккуратен, как все германские пейзажи, и красив, то поведение владельцев аэромашин в толчее над городом Селима не обрадовало. Лихачей объявилось столько, что их не успевала задерживать аэроинспекция.
Отстал от жизни, подумал озадаченный масштабами явления Селим. Раньше этого не наблюдалось. Или это я просто брюзжу?
Какой-то бликующий зеркальным покрытием корпуса флайт «Хаммер» с подчеркнутой наглостью подрезал такси. Инк-пилот среагировал, резко затормозив, так что Селима бросило вперед.
– Извините, – сказал инк сожалеющим тоном.
«Хаммер» объявился слева. Скорее всего, его хозяин пилотировал машину вручную, забавляясь ситуацией: большинство аппаратов управлялось инками, поэтому он почти не рисковал, зная, что реакция компьютерных систем намного превышает человеческую.
Селим пожалел, что сел в такси, не обладавшее характеристиками спортивной машины. На спецаппарате можно было бы потягаться с наглецом в скорости и маневрировании и заставить его понервничать.
«Хаммер», похожий на гигантского морского ската, появился вновь, чуть выше и правее, начал косо падать на такси-пинасс.
Селим насторожился: показалось, что маневр лихача далеко не случаен. Такси хотели сбить!
«Хаммер» сделал рывок и едва не задел боковое псевдокрыло пинасса: пилот такси с трудом увернулся от столкновения.
Селим вонзил палец в панель инка, отключил автоматику и сорвал пломбу ограничителя скорости. Джойстик ручного управления при этом не вылез из панели, но он и не был нужен. Селим завладел операционным «сознанием» инка.
«Хаммер» вернулся, целя на лету так сбить пинасс, чтобы он свалился в штопор.
Селим сделал горку, завертел аппарат юлой и заставил лихача промахнуться. Правда, он уже понял, что управляет скоростным флайтом не юный любитель острых ощущений, и не удивился, когда рация в кабине такси заговорила голосом Ульриха:
– Привет, дедуля. Поздравляю, у тебя отличная реакция.
– Привет, внучек, – отозвался Селим. – Почто хулиганим?
– Настроение хорошее.
– Может быть, сядем где-нибудь у кафе, поговорим?
Раздался смех.
– О чем, старик? Ты предложишь мне сдаться безопасникам?
– Я предложу другое.
– Брось ты, меня ваши дела не интересуют.
– Поговорим о твоих хозяевах.
Повисла пауза.
«Хаммер» настиг такси, но состязаться с ним в маневренности не стал.
– У меня нет хозяев! Заруби это себе на носу! Я сам себе хозяин!
– Врешь, внучек, – усмехнулся Селим. – Мы оба знаем, кто тебе дал карт-бланш на охоту за старыми недругами.
– Ну и кто?
– Негуманские вербовщики. Чтобы отвлечь наше внимание от Великой Пустоты. Интересно, что они тебе посулили?
– Тонну золота, – с неискренним смешком ответил Ульрих. – Никто мне ничего не сулил. Но ты сказал – наше внимание. Неужели ты с ними, с этими уродами?
– Кого ты имеешь в виду?
– Людей, дедуля. – Еще один смешок. – Ты же всегда был индивидуалом, да к тому же еще и Червем становился. Переходи на мою сторону, мы их всех заставим землю в страхе жрать!
– Красивая у тебя мечта. Кстати, я лечу домой, ты знаешь это место, в двух минутах лета отсюда, еще мой прадед строил там усадьбу. Сядем, потолкуем спокойно.
– Я бы потолковал, да только не верю, что ты присоединишься ко мне. Или друзей своих вызовешь. Придется их «мочить» всех, вместе с тобой.
– «Мочить» – дело нехитрое. Да и не «замочишь» всех-то, найдутся и на тебя умельцы, отстрелят умную голову. Предлагаю начать переговоры, пока еще не поздно.
– Не дури, дедуля. Обратно в тюрьму я не сяду. А тебя предупреждаю: будешь якшаться с безопасниками – не пожалею!
– Спасибо на добром слове, внучек, – смиренно поблагодарил Селим.
– Учти, старик, я не шучу.
– Трус ты, однако! Ведь беззащитных убиваешь, исподтишка, подло. Один на один, поди, кишка тонка?
– Ты о чем, старый?! – с безмерным удивлением спросил Ульрих. – Да я же из тебя чучело сделаю, настоящим червяком ползать будешь!
– А попробуй. – Селим сделал крутой вираж и понесся к блестящему пузу «Хаммера», словно собираясь его протаранить.
Ульрих едва не попался на этот маневр, реагируя на него совершенно бестолково: аппарат начал подниматься в небо, вместо того чтобы сманеврировать на скорости, и это указывало на растерянность пилота. Селим вполне мог настичь его и попытаться сбить. Но система безопасности «Хаммера» наконец проснулась, он рванулся вперед, выгибая крутой «лепесток» разворота.
– Ах ты, старый пень! – опомнился Ульрих. – Ну, сам напросился! Я тебе покажу!
«Хаммер» хищно кинулся на такси, и в это время в инцидент вмешалась воздушная полиция.
Сверху на «Хаммер» кинулся мощный сине-белый галеон «БМВ» с мигалками. Второй галеон с надписью по бортам «ФАИ» метнулся «Хаммеру» наперерез. Заревели динамики:
– Пилот «зеркала», немедленно остановитесь! «Хаммер» борт «сто одиннадцать», приказываю остановиться! В противном случае будем вынуждены применить «красную завесу»!
Но Ульрих не стал ждать, пока его начнут ловить «сачком» силового поля. Он увернулся от второго галеона аэроинспекции и понесся к башням окраины Франкфурта.
До Селима донеслись последние угрозы Ульриха:
– Я тебя еще подловлю, старый дурак! Ты у меня попляшешь!
Машины инспекторов бросились в погоню за нарушителем.
Взбаламученная струя разнокалиберных летательных аппаратов начала успокаиваться.
Селим расслабился, направил такси вдоль Ремарк-штрассе, жалея, что контакт с Ульрихом не состоялся. Возможно, им удалось бы достичь компромисса и кровавая охота на людей прекратилась бы.
Показались виллы и усадьбы частных владений.
Такси свернуло к двухэтажному коттеджу с двумя готическими башенками и светло-коричневой крышей под старинную черепицу.
Был май, цвели вишни, от забора до забора участок Хорстов усеивали шпалеры цветов и кустов экзотических растений, так любимых Селимом.
В душе поднялось странное волнение, будто он внезапно проснулся и обнаружил, что ему всего пятнадцать лет, вся жизнь впереди, а все случившееся с ним является всего лишь недобрым сном.
Такси рухнуло на площадку перед коттеджем.
Селим вылез, не обращая внимания на причитания инк-водителя о повреждении кабины, мысленным усилием послал его подальше.
Флайт улетел.
Селим подставил лицо под лучи солнца (утро, а уже почти жарко) и, улыбаясь, направился к дому, предвкушая встречу с детством. Вызвал домового по имени Курт:
– Открывай, старина, это я.
Сначала он обошел участок, обнимая его всей сферой чувств и не-чувств, ласково поглаживая цветы и ветки деревьев. Потом искупался в бассейне, переоделся, включил кухонный комбайн и приготовил фойяр. С чашкой напитка вышел в сад, присел на скамеечку в беседке.
С тех пор как от него ушла Берта, он жил один. Родственники в Германии и за ее пределами не изъявляли особого желания встречаться с ним, а потом и вовсе перестали откликаться, и бывший полковник контрразведки Селим Дельвиг Базил Мария фон Хорст не стал им напоминать о себе. Замкнулся, ушел в тихую жизнь пенсионера, построил теплицу, а когда появилась возможность купить участок на других планетах, улетел на Меркурий.
Нет, свое владение под Франкфуртом он не бросил, однако бывал здесь все реже и реже, отдав бразды правления «в руки» домового. Киберсистема Курта ухаживала за участком, сажала цветы, полола траву и поливала, собирала яблоки, груши и вишни и сама их реализовывала через торговые сети города. Ульрих только изредка менял программу ухода за имением, останавливался дома на пару дней и снова улетал на Меркурий. Там он размышлял о космосе, о его Творце, экспериментировал со «скелетом» Червя. Излазил весь Меркурий и обнаружил целую сеть ходов, проложенных Червями Угаага в те времена, когда на Земле царствовала цивилизация лемуров. Точно такую же сеть Черви прорыли и в породах Луны, когда гиперптериды и иксоиды оставили там своих роботов стеречь объект Криптоид.
Впрочем, это уже стало достоянием истории. В настоящее время Хорста волновали другие проблемы. К примеру, он перетащил в свое подземное бунгало на Меркурии кое-какие артефакты, оставленные Червями, и с удовольствием изучал их. То есть ему было интересно жить так, как он жил.
Но все же в глубине души он вдруг признался себе, что его тянет на родину, и тягу эту ничем перебить нельзя. Здесь, под Франкфуртом, он отдыхал воистину безмятежно.
Мысли свернули к визиту Ульриха.
Селим почувствовал беспокойство.
Внук не должен был знать, где и что делает дед и когда вернется на Землю. Встреча их над Франкфуртом выходила за рамки случайности. Как он мог узнать, что Хорст-старший прилетит домой именно сегодня, в определенный час? Неужели у него есть свои наблюдатели на каждой станции метро? Бред! Скорее он поставил под контроль станции метро Франкфурта, их всего десять. Но и в этом случае одному трудно уследить за прибывающими в город пассажирами. Значит, ему действительно помогает некая структура, которая докладывает о появлении в поле зрения нужных людей. В частности – деда. После чего Ульрих и принимает решение перехватить объект или доверить эту процедуру своим подельникам. Чаще всего наносили визит к намеченному в жертву человеку именно они. Ульрих занимался исключительно «важняками», к которым питал личную неприязнь. Неужели он и деда решил «замочить»? Впрочем, ничего удивительного, убил же он дядю Уве Гринберга? А тот был виноват лишь в том, что являлся двоюродным братом родного отца Ульриха и не согласился когда-то помочь ему.
Селим допил фойяр.
Итак, полковник, ваши планы?
– Грандиозные, – пробормотал он вслух.
В планы входило дальнейшее изучение «свистов», ВП и их взаимодействия, а также расчет узла «сшивания» интересов УММа и человечества в пределах Солнечной системы. Что-то подсказывало Селиму о близости разгадки. Люди мешали УММу, и он решил отвлечь их, использовав для этого мстительные чувства бывшего заключенного. Оставалось ответить на вопрос: почему УММ нейтрализует именно систему защиты человечества, Службу безопасности. Что с этим связано? И что за этим последует? Атака?
Селим выпятил губы, подставил руку шмелю, и тот спокойно сел ему на тыльную сторону ладони.
Нет, о нападении речь не идет.
Тогда что на кону? К чему приведет нейтрализация системы защиты цивилизации? К ее распаду, деградации, регрессу? Но ведь это достаточно длительный процесс, а Служба безопасности вряд ли будет заниматься поисками Ульриха долго.
Селим поднял голову к небу, прищурился.
Эй, вы там, за пределами зрения, что задумали?
Шмель улетел, сердито гудя.
В ушах прорезался голосок домового:
– Вас вызывал Йоган.
Селим очнулся, проворчал укоризненно:
– Что же ты мне сразу не сказал? Когда это было?
– Сегодня утром, в девять часов. Вызов не был экстренным…
– Соедини меня с ним.
В голове зазвучал мысленный голос инка на Меркурии:
«Прошу прощения, хозяин, возникли обстоятельства, требующие вашего решения».
«Что случилось?»
«У нас был гость, Игнат Ромашин, с девушкой по имени Лилия. Я впустил их, так как…»
«Короче».
«Они спустились в зал с Червем и исчезли. Судя по всему, Червь запустил их в…»
«Скоро буду».
Селим закрыл глаза, открыл, тряхнул головой, усмехнулся.
Ах ты, сорванец, младший Ромашин. Сукин сын! Приключений захотелось? Ну, погоди, будут тебе приключения!
Он вызвал такси, зашел в дом, собрал сумку с вещами и закрыл дверь за собой, пообещав дому появляться здесь чаще.
Через неполных пятнадцать минут он вышел из кабины метро в своем подземном бунгало на Меркурии.
«Йоган!»
«Слушаю, хозяин».
«Записок гости не оставили?»
«Никак нет».
«Куда заглядывали?»
«В гостиную, прошлись по периметру, ничего не трогали».
«О чем говорили?»
«О том, что вы друг отца Игната, о своих ощущениях. Оба угадали, что Червь работает как терминал метро».
Селим наметил улыбку.
Друг отца. М-да. Артем в это свято верит. Впрочем, Артем готов был выручать его любым способом, даже ценой жизни, так что здесь можно говорить о дружбе. Ладно, посмотрим, что «день грядущий нам готовит».
«Активируй „мустанга“.
«Слушаюсь».
Селим с удовольствием выпил еще один стакан «жидкого огня». Спустился в зал с трубой Червя.
«Мустанг» – двухметровая черепаха с рядами выпуклых глазков (эффекторов разного назначения) на спине – уже ждал его в центре пещеры.
«Периметр закрыть наглухо!»
«Слушаюсь».
«Доступ разрешить только одному человеку – Артему Ромашину. Это если я не вернусь. Буду отсутствовать больше трех дней – позвони ему».
«Слушаюсь».
Селим направился к торцу трубы, махнул рукой, повелевая «мустангу» следовать за ним.
Внутри высохшего скелета Червя Угаага «пахло» иными пространствами. Червь действительно запустил недавно в космос двух путешественников, повинуясь каким-то своим программам.
Не промахнуться бы, озабоченно подумал Селим, принюхиваясь к струйкам остаточного микроволнового излучения в стенках остова Червя. Таймфаг совсем старый, выкинет куда-нибудь к черту на кулички.
Он шагнул к пузырю стартовой камеры и остановился, разглядывая тусклое бельмо в центре пузыря. В голове забренчал звоночек тревоги.
«Червивое» метро выглядело древним и засохшим, и только бродившие в стенках «желудка» Червя электрические змейки подсказывали, что жизнь в нем еще теплится. И все же в качестве метро-терминала использовать его было рискованно.
«Дьявол! – мысленно выругался Селим. – Как же я вытащу вас, мальчики и девочки?»
Пузырь входной мембраны лопнул, пропуская его внутрь камеры.
По стенкам «желудка» побежали сиреневые и оранжевые звездочки. Скелет докладывал, что энергии у него на очередной посыл почти не осталось.
– Понял, понял, – проворчал Селим, озираясь. – Ну-ка, высвети параметры.
Заработала память Червя, дремлющая в кладовых глубокой психики. Излучение стенок стартовой камеры превратилось в вязь иероглифов, раскрывающих смысл записанных на атомарном уровне программ, которые и управляли «червивым» терминалом. Выход в сеть самого древнего во Вселенной метро, созданного цивилизацией Угаага, мерцал, вздрагивал, вибрировал, расплывался струей дыма. Использовать данную линию было чревато, так как она могла не выдержать нагрузки и «порваться» на микроструны.
Дьявол! – мрачно выругался Селим еще раз. Я имею почти стопроцентную вероятность разбрызгаться по космосу. Но ведь нет других вариантов вернуть этих заблудших овец?
Не рискуй! – шевельнулась в голове психика Червя.
Не могу, отозвался Селим со вздохом. Артем верит мне, а это дорогого стоит.
Звездочки по стенкам камеры собрались в красивый фрактальный узор.
«По следу тех, что были отправлены!» – приказал он программатору терминала на том языке, на котором тот понимал команды.
Со всех сторон на него прыгнула тьма…
