Где тонко, там и рвётся
Этот странный объект, не имеющий определённой материальной структуры, представлял собой вполне определённую суперпозицию тонких (как их называли люди) полей. Эти поля в общем-то полями в полном смысле этого слова не являлись, скорее их можно было назвать процессами, поляризующими, структурирующими вакуум, что приводило к образованию спин-торсионных (опять же по терминологии людей) вибраций. Но эти вибрации всё же влияли на существ с тонкой нервной организацией, и они видели в этом образовании разные фигуры, в зависимости от воображения, и называли его по-разному.
Ясену оно было известно под названием «глазастый».
Объект вылупился из невидимости над Великой Равниной в тот момент, когда псевр, ведомый чьей-то недоброй волей, погнался за катером с восемью пассажирами на борту.
Убедившись в том, что катер класса «Казак» сумел оторваться от погони, «глазастый» сделал несколько мгновенных перемещений, зависая недолго над самыми крупными горами Равнины, затем обогнал светящийся шнур в небе, называемый обитателями бывших планет Расием, Вайтлайном, Зионом, Кар-иль-Бен-Шехром, Ти Юлом и так далее вплоть до непроизносимых человеческим языком имён. Снизился и на высоте около двух километров начал описывать круги, как бы присматриваясь к происходящим на плоскости Равнины событиям.
Его внимание к данному району было приковано не зря. В этом месте плоский ландшафт разрывали глубокие извилистые трещины, складываясь в красивый паутинный рисунок, и с каждым мгновением трещины эти расширялись и удлинялись, пересекая всё новые и новые участки равнинных земель.
Кроме того, что по неизвестной причине здесь развивался процесс дробления «материковой» платформы, над центром расползания трещин висел редкий кисейный туман, густевший по мере развития необычного катаклизма. Редкие птицы, пролетавшие над разраставшейся паутиной трещин, вдруг складывали крылья и камнем падали вниз.
Какое-то время призрачный объект «шевелил» струйками искр, возникающими внутри, словно находился в лёгкой задумчивости, потом превратился в длинную, слабо светящуюся полоску, какую оставляет падающий в атмосфере метеор, и перенёсся на десятки тысяч километров к Невидимым Пределам Равнины. «Выпал» из потока движения в форме туманной полусферы, завис над местностью на высоте нескольких сотен метров.
Равнина в данном районе прогнулась огромной многокилометровой низиной, усеянной множеством кратеров разного диаметра. Пейзаж напоминал лунный, однако ни о какой метеоритной бомбардировке речь не шла. Материальную ткань Великой Равнины в этом месте разъедал какой-то фактор, порождая кратероподобные язвы, и процесс этот останавливаться не собирался. Низина ширилась, углублялась, кратеры множились, коричнево-бурая плоть Равнины таяла и пузырилась, как тает и пузырится камень под воздействием кислот. Никто на почву кислоту не лил, и тем не менее она испарялась и распадалась под воздействием неведомых сил, образуя гигантский провал.
«Глазастый» окунулся в этот провал как в воду, выскочил обратно и превратился в световую черту, исчез за горизонтом, которого у Равнины в общем-то и не было.
А низина осталась, тая с каждой секундой, как айсберг в океане, под воздействием тёплого течения.
Ищите выход
Координаты Госпожи хорошо знал Кроули, поэтому искать бывшую «подругу» Конструктора не пришлось. Уже через четверть часа после старта от Чуж-Горы «Казак» спикировал из безмерной фиолетовой «глухоты» космоса к зеленовато-золотистой глыбе, торчащей над атмосферой Равнины, и замедлил полёт.
– Вот и наш Пресапиенс, – с какой-то мрачной нежностью проговорил Кристофер, глядя на выраставшую перед катером глыбу.
Высота её достигала двух тысяч километров, диаметр был ещё больше, основание же утопало в слое воздуха, не дававшего возможности точнее определить размеры.
Никаких особых деталей на склонах этой чудовищной округлой горы Ясен не разглядел. Никакого сходства с Конструктором (в памяти всплыл портрет Пресапиенса, записанный фреймом) она не имела. Больше всего глыба походила на кулич со сдвинутой набекрень верхушкой. Каких-то форм и геометрически правильных штрихов рельефа, подтверждающих принадлежность объекта к технологически развитым разумным образованиям, Госпожа не демонстрировала.
Но стоило катеру остановиться в двух десятках километров от её вершины, как сразу же со дна атмосферы выплыл знакомый трезубец, и стало ясно, что когг давно замечен.
Только теперь Ясен ощутил огромную массу этого колоссального существа, причём не только материальную, физически плотную, но и психологическую, структурно-ментальную, и мороз продрал по коже, когда сознания коснулся тяжёлый, холодный, абсолютно нечеловеческий взгляд Госпожи.
– Чёрт! – поёжилась Истома.
– Поприветствуйте даму, господа, – со смешком сказал Кристофер.
– А этот трезубец по нам не жахнет? – спросил Али.
– Смотря как мы себя будем вести.
Ясен сосредоточился на выстраивании вокруг себя «зеркальной защитной рубашки».
Взгляд Госпожи не изменился, разве что стал не таким плотным.
Трезубец (сто метров в длину, тридцать в ширину) приблизился.
Кроули потёр лоб, закрыл глаза, лоб его покрылся бисеринками пота.
Ясен уловил его ментальный сигнал, добавил свой «коготочек», и перед глазами развернулся отсек управления пограничным кораблём Госпожи.
Отсек был невелик, хотя и побольше кабины «Казака». В нём сидели спиной к спине на специальной «розетке» пять Г-дев. По-видимому, они управляли своим судном сообща.
Ещё несколько женщин в блестящих комбинезонах располагались в соседнем отсеке корабля.
«Мы пришли с миром, – послал пси-сообщение Ясен. – Предлагаем провести переговоры с вашей царицей».
Г-девы отреагировали.
Наружу выплеснулись их сумбурные нехитрые мысли: они не сразу сообразили, кто с ними заговорил.
«Мы пришли с миром, – повторил мысль Ясен. – Просим проводить нас к вашей хозяйке».
Г-девы перестали обмениваться репликами и вертеть головами. У них был командир, который сформулировал мысленный ответ:
«Идите за нами».
Трезубец перестал целиться в катер своими устрашающими зубьями, развернулся и поплыл к «господскому куличу».
«За ним», – скомандовал Ясен.
– Удивительно! – покачал головой Кроули. – Быстро вы нашли с ними общий язык. Мне потребовалось гораздо больше времени, прежде чем я смог выйти на носителя воли Госпожи.
– Что вы имеете в виду? – заинтересовался Алонсо.
– А вы?
– О каком носителе воли идёт речь?
– Госпожа – персона сложная и для контактов с другими разумными структурами использует разных носителей. Для связи с людьми у неё есть определённая личность, способная оценивать человеческое поведение.
– Женщина?
– Не знаю. Лично я с ней никогда не встречался, все переговоры велись с её воинственными девами.
– Вы думаете, она ждёт нас?
Никто Алонсо не ответил. Всех интересовало, чем закончится встреча с Пресапиенсом, родичи которого миллиарды лет назад перекраивали Вселенную в соответствии со своими замыслами. Но никто не мог дать гарантий, что Госпожа выслушает делегацию. Появление человеческой цивилизации, как уже было известно Ясену, в замыслы Пресапиенсов-Конструкторов не входило.
Гора Госпожи закрыла половину небосвода.
Проявились более мелкие чёрты её рельефа: впадины, красивые группы скал, живописные сине-зелёные плоскогорья, укутанные сложнейшим плетением серебристых нитей, отвесные стены с муаровым рисунком, множество пещер, придававших горе сходство с огромным куском сыра.
Приблизилась терраса, на которой стоял такой же трезубец, что служил проводником. На горизонтальной части террасы развернулось тёмно-серое поле, где расположились ещё два десятка аппаратов разной сложности и величины.
– Смотрите, да это же геянский спейсер! – воскликнула Истома, жадно разглядывая разворачивающуюся впереди панораму.
Ясен тоже увидел стоящий среди летательных аппаратов двухсотметровый серебристый конус, живо напомнивший ему земные космические корабли, изображённые в учебниках истории.
– Да, это спейсер, – подтвердил Кроули.
– Вы не на таких привозили Госпоже пленниц? – невинным тоном спросила геянка.
– На разных, – очаровательно улыбнулся Кроули. – Вас это волнует?
– Да.
– А меня нет.
Трезубец нырнул ещё ниже, на дно атмосферы.
Появилась очередная, красивая, сверкающая золотом терраса. Казалось, она и в самом деле отлита из металла. А на ней высились стройные готические башни высотой до ста метров, в которых угадывалась некая «жизнеобеспечивающая» архитектура. По-видимому, это был город, где жили те, кто обслуживал Госпожу, в том числе и её «живые эффекторы» – Г-девы.
Трезубец спикировал к окраине города.
Катер последовал за ним, сел в полусотне метров от ближайшей башни, имевшей множество стрельчатых ниш. Здание было странное, лишённое эстетического очарования земных жилищ двадцать первого и последующих веков, и жить в нём люди не могли.
Оценка Ясена оказалась верной.
Стоило катеру опуститься на сверкающее «золотое» поле, как одна из ниш в основании башни лопнула, превращаясь в дверь, и оттуда вышли три гиганта, карикатурно напоминающие людей. Голов у них не было, широкие плечи накрывала странная щетинистая накидка, руки и ноги казались древесными корнями, опутанными нитчатой бахромой, отчего эти существа можно было принять за ожившие стволы деревьев.
– Красавцы! – восхитился Али. – Киберы, что ли?
– Это микоиды, – сказал Алонсо.
– Верно, – согласился Кроули-старший. – Я встречался с ними лет тридцать назад в системе Бетельгейзе, они летали на удивительных кораблях, выращенных в форме гигантских деревянных колод. Надо же, уцелели.
– Почему они здесь? – спросила Истома.
– Вероятно, Госпожа тоже контактировала с микоидами и взяла уцелевших себе на службу.
– Они млекопитающие? – заинтересовался Али. – Или двоякодышащие? Ну, или какие там ещё бывают твари?
– Колонии грибов, – ответил Алонсо.
– Вы шутите?
– Отнюдь.
Кроули-старший внимательно посмотрел на геянского учёного.
– Я не мог знать вас раньше? Очень знакомые интонации.
– Ну, что вы, господин акушер, – осклабился Алонсо, – я учёная крыса, всю жизнь провёл на Гее, ни с кем из вашего брата не контактировал.
Кроули поджал губы, не скрывая сомнений.
Но в этот момент из ручки трезубца выбралась пятёрка Г-дев, направилась к катеру, и говорить на отвлечённые темы стало недосуг.
Глухой шум в голове Ясена – результат «кипения мыслей» гигантского существа – так и остался неуютным рефреном, как Ясь ни старался отстроиться от него. Психофизика Госпожи была сильней.
– Идёмте договариваться, – поднялся Кристофер.
– Не имея концепции? – хмыкнул Алонсо.
– Посмотрим, что предложит Госпожа.
– Пора, – выпросталась из кресла Истома.
– Оружие брать? – деловито спросил Али.
– А вас, коллега, я попросила бы остаться, – поморщилась она.
– Да кто ты такая?! – возмутился он. – Без тебя командиров хватает!
– Останься, – коротко сказал Кроули-старший.
Али открыл рот, собираясь выразить своё отношение к приказу, но встретил взгляд отца и сник в очередной раз. Похоже, он его побаивался.
– Я не собираюсь торчать тут до помутнения мозгов.
– Вам это не грозит, – презрительно повела плечом Истома.
Али вскинулся, но геянка уже скрылась за дверью.
– Шит! – прошипел он. – Соплячка паршивая!
Ясен хотел вернуться, чтобы навсегда отбить охоту у мерзавца говорить гадости, но потом решил не поднимать шума перед контактом с Госпожой.
Катер уже был окружён Г-девами. В руках они умело держали карабины, а самая рослая – ещё и плазмер.
– Добрый день, многоуважаемые хозяйки, – заулыбался Кроули, выступая вперёд. – Рад вас приветствовать на территории…
– Заткнись! – оборвала его девушка с плазмером; у неё были короткие седые волосы и грубоватое мужское лицо. – Кто из вас Ясен Велич?
Вопрос был задан на почти чистом русском языке.
По лицу Кристофера пробежала тень, он оглянулся.
– Это к вам.
– Идите с нами, – перевела взгляд на Ясена седая. – Остальные пусть ждут в модуле.
– Но хотелось бы встретиться с вашей… – начал Кроули.
Карабины в руках Г-дев нацелились ему в грудь.
– Заходите обратно!
Кристофер пригладил волосы, колеблясь.
– Идёмте, мы здесь лишние, – сердито сказала Истома, бросая взгляд на Ясена. – Веди себя прилично. Если понадобится помощь – позови.
Ясен кивнул, сдерживая улыбку. Вряд ли геянка могла помочь ему в критической ситуации, она просто давала понять, что не является статистом в сложившемся положении.
– Идёмте, – повторила седая.
Г-девы расступились. Седая повела гостя к башне, из которой вышли корнеподобные гиганты. Но Ясен ошибся, предположив, что разговор с царицей Госпожи или, как сказал Кроули-старший – с «носителем её воли», должен был состояться в другом месте.
Гиганты-«корни» вдруг встали вокруг Ясена и его провожатой, заключили их в кольцо, соединив длинные узловатые «руки».
Седая командирша Г-дев искоса посмотрела на гостя, ожидая его реакции. Но он остался невозмутим. По крайней мере – внешне. Опасения были, однако большая тревога душу не мяла. Почему-то казалось, что Госпожа мягче и дальновиднее своих слуг.
Гиганты-«корни» сели, вытянув вперёд толстые узловатые «ноги», так что упёрлись в стоявших людей. Затем Ясен почувствовал, как воздух становится плотнее, и вся «древесная» конструкция вместе с гостями поднялась в воздух.
В башне протаяла ещё одна арочная ниша, превратилась в тоннель. Необычный летательный аппарат устремился в его глубины, ускоряя полёт.
Ясен попытался прочитать мысли микоидов, однако услышал-воспринял только тихий шелест, перебиваемый скрипами и визгами разной тональности. Если это и были мысли корневидных существ (грибного в них было мало), то землянин их не понимал.
– Мы могли бы использовать катер, – сказал он.
– Терпи, – поняла его по-своему спутница. – Это приказ Большой Мамы.
Он хотел спросить: какой мамы? – но прикусил язык. Речь шла о Госпоже. Точнее – о «носителе воли». Интересно, подумал он, как она выглядит?
Тотчас же в глубине мозга раскрылась «виртуальная почка», пустила росточки, которые распустились в нежный абрис женского лица необычайной красоты и гармонии.
Госпожа услышала его мысль!
Ясен судорожно «захлопнул форточку» сознания, пытаясь соорудить зеркальный кокон вокруг головы, чтобы ни одна мысль не просочилась наружу.
Призрачное видение растаяло.
Вместе с ним прошумел внутри головы лёгкий, ощутимый только психофизической оболочкой ветерок, нёсший тонюсенькие вибрации удивления и любопытства.
Госпожа поняла эмоции гостя.
Тоннель вокруг продолжал разматываться впереди как пожарный шланг, на несколько секунд стемнело.
Затем начался резкий подъём, и вся необычная конструкция (местный лифт, так сказать) вылетела в огромный зал со стрельчатыми арками, мозаичными окнами и готическим шатровым потолком.
По периметру зала шли ребристые колонны, материал которых напоминал мрамор. Пол зала тоже был «мраморным», гладким и блестящим. «Мраморные» плиты были уложены таким образом, что образовывали систему колец разной ширины. В центре этой системы возвышался самый настоящий трон из матового желтоватого металла, вычурной формы, с крыльями по бокам. Трон имел широкие подлокотники в форме львиных лап и ножками в форме звериных лап, но побольше.
Трон был пуст. Но стоило «лифту» высадить пассажиров перед троном, как крылья сложились, разошлись, и Ясен увидел перед собой сидящую женщину с тем самым лицом, которое привиделось ему минуту назад.
Она была одета в пушистое, с красной оторочкой, белое платье с разрезом, открывающим красивые ноги. На шее висела тяжёлая на вид цепочка из зеркального металла, полуобнажённые руки были украшены до локтей браслетами, а прекрасную голову с роскошными белыми волосами венчала корона из того же блескучего металла, украшенная сверкающими кристаллами неизвестной природы.
– Оставь нас, – проговорила она певучим голосом по-русски.
Голову сжала чья-то невидимая рука и тотчас же разжалась, когда Ясен накинул на себя «зеркальную рубашку» ментальной защиты.
Проводница землянина поклонилась, троица микоидов заключила её в объятия, и они исчезли.
Некоторое время гость и хозяйка, названная седой Г-девой Большой Мамой, разглядывали друг друга.
Ясен молчал, прислушиваясь к гулкой тишине зала. Тишиной её назвать можно было только условно. Внутри него, в голове, в сердце, в костях черепа, звучала тихая нота «до», соответствующая мрачной готической атмосфере здания. Это была нота беспокойства и тревоги, нота умирания, и почему совокупный ментальный «звук» бывшей споры Конструктора опустился в низ октавы, было непонятно. Если учесть активность «рук» Госпожи, которыми служили Г-девы, она возрождалась, приходила в себя и готовилась заявить о своих претензиях на участие в Игре.
Ясен попытался мысленно проникнуть «в душу» – в психосоматические структуры Большой Мамы, однако наткнулся на глухую темноту неприятия. Его силы увеличивались, возможности суперсенсинга росли, он это чувствовал, но их не хватало, чтобы прощупать пси-сферу «носителя воли» Госпожи.
– Ты нам нужен, – удовлетворилась осмотром гостя Большая Мама.
– Я мало знаю, – пробормотал он.
– Ты знаешь достаточно. Хотя мы можем дать тебе полный интенсионал по любой теме. Главное, что ты способен стать глобальным оператором игрового пространства.
– Ты сама можешь стать оператором.
– Но с твоей помощью мы добьёмся большего.
– У нас разные системы восприятия и разные цели.
– Ты знаешь мои цели?
– Догадываюсь.
– Удивительная у вас, людей, манера строить планы на личных фантазиях. Хорошо, какова же твоя цель?
Ему стало жарко. Такого вопроса Ясен не ждал.
– Мне не хотелось бы рассуждать на эту тему.
– Мы исполним любое твоё желание. У тебя ведь есть желания? – Собеседница подчеркнула последнее слово.
– Есть. Но я добиваюсь их исполнения другим способом.
– Понимаю. – По губам Большой Мамы скользнула ироническая усмешка. – Мне тоже скоро перестанут быть необходимыми внешние эффекторы. Я была вынуждена использовать их какое-то время.
Ясен непонимающе посмотрел на женщину и вдруг понял, что она говорит о Г-девах.
Большая Мама оценила его взгляд, рассмеялась. Человек Земли явно её забавлял. Но и она держалась совсем по-человечески, что говорило о глубоких познаниях человеческой психики самой Госпожи.
– Вы, люди, такие непосредственные. Наблюдать за вами одно удовольствие. Хотя кое-кто из вас не обращал внимания на такие мелочи, как судьба слуг или случайных попутчиков.
Ясен догадался, что речь идёт о Кроули.
– Жизнь им судья.
– Как? Жизнь? Странно, я считала, что судьёй всегда была и будет смерть. Хотя это… как там у вас, у людей, говорится? Это лирика?
– Это не лирика. Не все заслуживают смерти.
– О, да ты философ, сын Предтечи? Это здорово, будет с кем коротать вечера. Ведь и эта фраза принадлежит людям? Однако многие из вас думают, что они бессмертны.
Ясен промолчал.
Большая Мама оценила его молчание, снова улыбнулась.
– Не будем углубляться в тонкости логики, равно как земной, так и отличной от неё. Мы поняли твои намерения и не осуждаем их, тебе просто потребуется время, чтобы осмыслить происходящее. Иди к своим родичам, посоветуйся с ними и присоединяйся к нам. У нас большое будущее.
– Не уверен, что я соглашусь.
– У тебя сутки. Земные. Двадцать восемь часов. Думай. Потом побеседуем.
Металлические крылья сделали взмах, закрывая трон, и когда они распахнулись во всю ширь за спинкой трона, на нём уже никого не было.
«Динго», – проворчал терафим.
Ясен и сам склонялся к мысли, что разговаривал с видеопризраком, а не с женщиной из плоти и крови. Но проверять свои догадки было уже поздно. Хотя кто знает, пришла философская мысль, вдруг Большая Мама действительно ещё раз снизойдёт до переговоров с простым смертным?
Появился «микоидный лифт», внутри которого сидела на колене одного из гигантов седая Г-дева. Микоиды развели руки, Ясен вошёл в «гондолу», и ажурная «кабина лифта» помчалась тем же путём назад, высадила через минуту пассажиров за пределами здания.
– Тебе дали сутки, – напомнила седая равнодушным голосом. – Через двадцать восемь часов будь здесь.
– Можем ли мы прогуляться по городу? – поинтересовался он. – У вас очень красиво.
– Это не город.
– А что?
– Коммуникационный узел.
– Всё равно он очень красив и необычен. Обещаем ничего не трогать, не ломать и не баловаться.
– Не суйте нос, куда не надо. Прогулку разрешаю. Если хотите, можете остановиться в апартаментах временного пользования.
– Где?
– Занимайте любое помещение в этом изоляторе. – Кивок на башню, где состоялась беседа гостя с Большой Мамой. – Удобства по заказу.
– Но ведь там… э-э, резиденция Мамы…
– Большой Мамы. Она везде и нигде.
– Ты хочешь сказать, что она – иллюзия?
– Она материально плотная структура, как и мы, только продвинутая в интеллектуальном развитии.
– Почему же она везде и нигде?
– Догадайся сам, ты же у нас мессия. – По губам Г-девы скользнула презрительная гримаса. – Команду сопровождения я уберу, но контроль останется. Не пытайтесь сбежать.
Седая зашагала к своим подчинённым, они закинули карабины на плечи и почти строевым шагом двинулись к летающему трезубцу, скрылись в кормовом люке. По корпусу запрыгали синие искорки, трезубец зажужжал и поплыл в небо, затерялся на фоне вмятин и чешуй основного «кулича» Госпожи.
Выглядывающая из люка когга Истома бросилась к Величу, провожавшему взглядом необычный самолёт.
– Ну, что?! Как она выглядит? О чём вы говорили? – засыпала она его вопросами.
– Она забавлялась, – рассеянно ответил Ясен.
– Как забавлялась? – недоверчиво посмотрела на него девушка.
– Её мало интересуют наши планы. У меня сложилось впечатление, что Госпожа знала о том, что мы прилетим к ней. И ей пообещали, что мы согласимся сотрудничать.
– Кто пообещал? – Истома оглянулась на люк, понизила голос. – Он?
– Не задавай лишних вопросов. Нам дали двадцать восемь часов на размышления, а мне посоветовали посовещаться с родичами.
– С кем?
– С вами, – усмехнулся Ясен. – Большая Мама уверена, что мы согласимся, иначе разговаривала бы иначе. Кстати, она очень красивая.
– Ах, да ладно издеваться, – обиделась неизвестно на что Истома. – Как же мы будем совещаться, если Кроули уже на её стороне?
– Посмотрим.
Из люка выпрыгнул Али, за ним вышел отец, застёгнутый, как принято говорить, на все пуговицы официоза.
– Я слышал ваш разговор. Да, я связался с Мамой и позволил себе предположить, что переговоры будут конструктивными. Думаете, нас пропустили бы к ней так легко, если бы не это обстоятельство? А уж что мы решим – это другое дело. Хотя я советую взять Маму… м-м, Госпожу, в союзницы.
– Ну да, особенно после того, как её бандитки нас чуть не убили!
Кроули пожал плечами.
– Она проверяла наши возможности. Точнее – его возможности. – Он кивнул на Велича.
Истома состроила пренебрежительную гримаску. Ей очень хотелось поспорить, преуменьшить значимость Ясена или хотя бы преувеличить свои заслуги, однако момент был неподходящий, и она это понимала.
Вышел Файзулла со своими нукерами. Потом по трапу спустился Алонсо, начал разминать руки, сделал пару приседаний:
– Дышится здесь трудновато, не заметили?
– Сидел бы в кабине, – буркнул Али. – О чём вы трепались с Госпожой?
Кроули, Истома, Алонсо и Файзулла с почти одинаковым интересом посмотрели на землянина.
Тот в двух словах передал смысл переговоров с Госпожой, вернее, с её представителем – Большой Мамой.
– Двадцать восемь часов? – возмутился Али. – А потом что?
– Пойдёмте, поговорим, – предложил Кроули-старший, перевёл взгляд на сына, на Файзуллу. – А вы пока погуляйте.
– Мне тоже хочется знать… – начал Али.
– Погуляй!
Кроули-младший сверкнул глазами, демонстративно вынул из захвата «универсал», зашагал к башне, где велись переговоры.
– Посмотри за ним, – добавил Кристофер.
Файзулла поманил пальцем воинов, и они направились вслед за сыном господина, оскорблённым пренебрежением отца.
Четвёрка оставшихся расположилась в кабине когга.
– Что вы намереваетесь делать? – осведомился Кроули.
– Ничего, – сказал Ясен. На душе скребли кошки, он и в самом деле не решил, что будет делать, но и с Госпожой связывать свою судьбу не хотел.
Кристофер понял его колебания по-своему.
– Господин Велич, вы, конечно, вольны в своих решениях, и я не хочу ограничивать вашу свободу, но боюсь, у нас нет другого выхода. Лучше быть сюзереном такого мощного Игрока, как Госпожа, чем бегать от неё, да и от других претендентов на Игру. Я думаю, если мы обозначим пределы нашей зависимости, Госпожа пойдёт нам навстречу.
– Что вы имеете в виду? – недобро спросила Истома.
– Даже если мы вступим с ней в союз, нам дадут возможность заниматься своими делами.
– А если нет?
– Для того нам и дали сутки, чтобы мы оценили варианты предлагаемого сотрудничества.
– Но при этом вы защищаете её интересы!
Кроули улыбнулся, как умел улыбаться только он один, как бы подчёркивая свою исключительность и высоту интеллекта.
– Я защищаю с в о и интересы, мисс. Как и вы, я хочу быть абсолютно независимым, хочу вырваться за пределы резервации, хочу реализовать свои замыслы. Разве это плохо?
– Смотря какие замыслы вы хотите реализовать.
– Я же не спрашиваю о ваших. Но в данное время мы зависимы, и это следует понимать.
– Вы спорите не о том, сеньоры, – заметил Алонсо. – Все ваши устремления личностны и мелочны, прошу прощения. Концепции действий у вас по-прежнему нет.
– Вы уже всем плешь проели своим нытьём о концепции, дорогой сэр, – сердито проговорила Истома. – Предложили бы что-нибудь конкретное.
– К примеру, объединение с сильным Игроком, – хитро подсказал Кроули.
– А вы надоели со своим сладким пением о выгоде объединения.
– Но ведь у вас, дорогая, вообще нет предложений?
– Есть! Я не Г-дева, я дочь своего народа, а мой народ живёт вокруг Геи-Горы. Ещё раз предлагаю лететь туда и установить взаимовыгодные отношения с нашей «Заумью». Пользы будет намного больше. Даже земляне, – взгляд девушки упёрся в Ясена, – захотели дружить с нами и прислали дипмиссию. Я не права?
– Разумеется, с общечеловеческой точки зрения вы правы, но ваша идея не лучше моей. К тому же Госпожа мне обязана своим рождением.
– Ах да, я забыла, вы у нас известный акушер, – съязвила Истома. – Акушер монстра, который никогда не станет другом людей, несмотря на вашу помощь.
– Осторожнее в выражениях, – покачал пальцем Кроули, пряча под маской добродушия вспыхнувшую злость. – Госпоже это может не понравиться.
– Да плевала я на неё!
– Не надо ругаться, – сказал Ясен.
– И ты надоел!
– Успокойтесь, – сказал Алонсо отеческим тоном. – Ещё не вечер. У нас есть сутки.
– Уже на сорок минут меньше.
– Не стоит спорить, правда, давайте отдохнём, поедим, расслабимся, полюбуемся местными достопримечательностями, а к ночи соберём совещание.
– Она предложила устроиться в гостинице, – сказал Ясен, с благодарностью глянув на геянского учёного.
– Кто она? Госпожа?
– Та седая проводница. Может быть, это и не гостиница, но каждому из нас обещан отдельный номер.
– Отлично! – обрадовалась Истома. – Я хоть отдохну от вас, эгоисты несчастные. Будь моя воля, мы бы уже имели всё, что душа пожелает.
– Ну, это недостижимо, – рассмеялся Кроули. – Ваша любимая «Заумь» вряд ли способна насытить мою душу.
Он вышел.
– Если она у тебя есть, – бросила ему вдогон Истома, – душа.
Но бывший файвер не оглянулся, хотя, возможно, и услышал её нелестное высказывание.
Алонсо тоже покинул кабину со словами:
– Пойду осмотрюсь.
Молодые люди остались наедине.
«Что ты надумал?» – поймал слоган псилинга Ясен.
Ответил:
«Алонсо прав, нужна стратегическая линия. Она в принципе есть – искать выход за пределы резервации, но я не понимаю, как это сделать».
«У нас имеется катер, попробуем использовать его возможности».
«Не уверен, что это правильное решение».
«У тебя есть другое?»
«Нет», – честно признался он.
«Тогда слушай умных людей. Я бы сбежала отсюда, пока не поздно».
«Кроули намекнул, что нас ждали, да и эта воительница предупредила, что наше поведение контролируется».
«Снова трусишь?»
«Прекрати! – как можно твёрже заявил он. – Не понимаю, зачем ты всех заводишь? Зачем достаёшь Кроули?»
«Могла бы – вообще убила бы!»
«Ты не судья и не палач! Мне он тоже не нравится, но он прав в одном: в настоящее время мы не можем обойтись друг без друга. А Госпожа… через Большую Маму… обещала дать мне любую информацию».
«Хочет воспользоваться твоим непосредственным детским интересом. Алонсо же набрал кучу фреймов».
«У Госпожи наверняка есть информация, недоступная вашим разидеям и службе ОКО».
«Убедил, побудем здесь какое-то время. Идём в гостиницу?»
Он послушно повернулся к люку.
– Оружие! – вслух сказала девушка, протягивая ему парализатор.
– Обойдусь.
– Эта братия ненадёжна и вооружена с ног до головы, а я без оружия чувствую себя беззащитной. Может, возьмёшь всё-таки?
Он отрицательно мотнул головой.
– Как знаешь.
Геянка прицепила парализатор к поясу лонга, взяла плазмер и строго сказала:
– Диего, никого не впускать! О попытках взлома докладывать немедленно!
– Я бы и рад докладывать, – сокрушённо отозвался инк, – но у вас нет раций.
– Ладно, сторожи тут, мы вернёмся.
И она вышла первой.
Конфликт интересов
Гостиница Госпожи удовлетворила даже вечно всем недовольного Али. Обещанные апартаменты, конечно, на комфортные гостиничные номера не тянули, однако в них было всё, что нужно постояльцам для полноценного отдыха: душ с горячей водой, туалет и спальня. Не было симлайфа, о чём помечтала Истома, и не было информсистемы, о чем подумал Ясен. В остальном приём гостей оказался на уровне.
Их накормили в общей столовой на первом этаже здания, предложив вполне съедобные блюда. Ворчал только Али, так как в меню не оказалось его любимого рома. Его спутники ели молча. Кроули-старший вообще не проронил ни слова и сразу удалился к себе. Возможно, он хотел наладить с Госпожой ментальный контакт.
После обеда Ясен и Истома отправились на прогулку.
Алонсо идти с ними отказался, сославшись на усталость. Он уже прошёлся по городу и особого интереса к нему не проявил. Как и старший Кроули, геянский учёный ушёл в свои «апартаменты» на втором этаже «гостиницы».
Али попытался было увязаться за геянкой и землянином, но Истома красноречиво положила руку на рукоять плазмера, и младший Кроули с кривой ухмылкой отстал. Позвал Файзуллу, что-то сказал ему, и они отправились к границе города, сопровождаемые одуревшими от всего увиденного воинами.
– Куда пойдём? – спросила девушка.
– Мне всё равно, – ответил он.
– Разве тебе неинтересно посмотреть, как живут Г-девы?
Вопрос был с подвохом, и Ясен это понял.
– Где ты их видишь?
Действительно, с момента высадки и переговоров с Большой Мамой воительницы Госпожи больше не показывались на глаза гостям. Лишь изредка то у одного, то у другого здания мелькали серебристые фигурки и тут же пропадали. Едва ли они прятались от гостей специально, просто их здесь было немного и все занимались своими делами. Какими именно – представить было непросто.
Истома оценила фразу спутника.
– Значит, если бы меня не было, ты бы отправился знакомиться с Г-девами?
– Не говори глупости.
– Хорошо, не буду. Не понимаю, зачем Госпоже слуги.
– Она подчеркнула, что они нужны ей были сразу после Падения. Как посланцы, курьеры, агенты, слуги для ухода и кормления. После того как она войдёт в форму, Г-девы будут ей не нужны.
– Она их ликвидирует?
Он подумал.
– Не знаю. Чувствуешь гудение?
Истома остановилась.
– Я думала, одна я слышу. Басовитое такое, мрачное… давит на психику.
– Блокируй мысли, она наверняка их читает.
Девушка смутилась.
– Я пытаюсь, но не уверена, что получается.
– Пытайся хотя бы.
Они приблизились к соседней башне, почти не отличимой от «гостиницы».
– Странная архитектура, ты не находишь? – сказала Истома. – Зайдём внутрь?
– Не думаю, что внутренний интерьер здания другой. Давай дойдём до стены города, хочется посмотреть вблизи.
– Это не стена города, это тело Госпожи.
– Тебе не хочется туда идти?
– Почему, давай сходим.
Они проводили глазами пролетевший над ними трезубец, только на порядок меньший по размерам. Оба подумали об одном и том же.
– Следят за нами, – констатировала Истома.
Ясен кивнул. Он давно чувствовал всей нервной системой ментальный взгляд Госпожи, и от этого контроля избавиться было невозможно в принципе.
Миновали с десяток башен города, вышли к обрыву, за которым начинался почти отвесный подъём на недосягаемую высоту. Это была всего лишь частица «кулича» Госпожи, по размерам не уступавшего планетам «старого» космоса, и от одного масштаба гигантского разумного существа, способного в былые времена строить и разрушать вселенные, захватывало дух.
– Твердыня! – прошептала Истома.
Ясен вспомнил строки стихотворения давно забытого поэта:
Аллах ли там среди пустыни
Застывших волн воздвиг твердыни
Притоны ангелам своим…
Проговорил задумчиво:
– Аллах…
– Что?!
– Это из стихотворения. Странное чувство: будто видишь воина, вывалянного в грязи.
– Ну и воображение у тебя! – прыснула Истома. – Я бы никогда не догадалась сравнить Госпожу с грязным воином.
– Я имел в виду, – начал он оправдываться, – что она приходит в себя как воин после сражения.
– Поняла. Выглядит она ужасно! Не представляю, как она мыслит. Чтобы принять какое-нибудь решение, ей надо гораздо больше времени, чем нам.
– Вряд ли.
– Но ведь скорость передачи сигналов по её нервам конечна, а она такая большая, что пока импульс добежит от одного края тела до другого…
– Значит, мыслит она иначе, и скорость принятия решения не зависит от размеров тела. Спин-торсионное поле распространяется мгновенно, вот она и использует его свойства. В школе вы этого не проходили?
– Меня физика не интересовала, – виновато сказала Истома. – Может, ты и прав, но гигантизм Госпожи всё равно впечатляет. Я уж не говорю о её возможностях.
– Её возможности возрастают с каждой минутой. Г-девы, к примеру, ею синтезированы.
– Зачем она создала слуг в облике женщин?
– Они были ей ближе всего. Вспомни, Кроули поставлял ей наших девушек сотнями.
– Все они погибли?
Ясен помолчал, вспоминая историю спасения мамы отцом, сказал нехотя:
– Она использовала их опыт и память… каким-то образом. Не знаю, выжил ли кто-нибудь. Из той информации, что я получил из фрейма деда, можно сделать вывод, что Госпожа была и осталась бесполым существом.
– Но при этом она везде посылает женщин, да и её главная представительница Большая Мама – тоже женщина.
– Просто ей так удобно.
– Нет, в этом проявляется какая-то закономерность, – не согласилась геянка. – Не зря же и наша «Заумь» опирается на женщин. Может, они лучше приспособлены к разного рода катастрофам, чем мужчины?
Ясен усмехнулся. В словах Истомы крылся некий смысл, но размышлять о превосходстве женщин над мужчинами тоже не хотелось.
– Игра изменилась. Вполне возможно, что приход к власти женщин обусловлен скрытыми правилами, которых мы пока не знаем. Но я знаю точно, что без мужчин прогресс невозможен. Их отсутствие – это сужение вариативности Игры, что приведёт к её вырождению.
– Сам пришёл к этому выводу? – прищурилась Истома.
– Сам, – подтвердил он, помолчал. – Исходя из того, что знаю.
– Поговори на эту тему с Алонсо. Возможно, он тебя поддержит.
– Не хочу.
– А чего ты хочешь?
«Домой хочу», – чуть не ляпнул Ясен, с трудом удержался.
– Отдохнуть хочу.
– А поисследовать эту гору не хочешь?
– Что это даст?
Истома задрала голову, заметив мелькнувший высоко над городом летательный аппарат.
– Может, и ничего. Был бы у меня подземоход…
– Это ещё для чего?
– Продырявила бы Госпожу, посмотрела бы, что у неё внутри.
Он засмеялся.
– Как червяк яблоко? Вряд ли она позволила бы дырявить своё тело.
Истома сникла.
– Ты готов задавить любую мою инициативу, а сам ничего не можешь решить. Не понимаю, почему Госпожа проявляет к тебе интерес.
Я тоже не понимаю, подумал он, но вслух говорить этого не стал.
– Пойдём в гостиницу.
– Пойдём, – вздохнула Истома.
Они вернулись к башне, где располагались апартаменты, не встретив никого из спутников. То ли Кроули-младший ещё не вернулся с прогулки, то ли, наоборот, уже расположился в номере. Впрочем, желания искать его у Ясена не было.
Он постоял под душем с горячей водой, ощущая блаженство, походил по комнате с полотенцем в руке, не спеша надевать свой лонг.
И в этот момент в номер без стука вошла Истома.
Оба замерли.
Дверь за девушкой бесшумно захлопнулась.
Кровь бросилась Ясену в лицо, однако он не сделал ни одного движения к костюму, даже не прикрылся полотенцем, находясь в странном ступоре, стоял и смотрел на геянку, и в голове не было ни одной мысли, лишь колокольным звоном в ушах отдавался пульс крови.
Внезапно она гибким змеиным движением освободилась от лонга, подошла к нему обнажённая. Губы девушки приоткрылись, в глазах зажёгся призывной огонь. Она положила ему руки на плечи, он выронил полотенце… и перестал думать вообще…
Истома ушла от него через час, может быть, через два, так и не сказав ни слова.
А он остался лежать на кровати, погрузившись в расслабленное полусонное состояние, которое можно было охарактеризовать одним словом: счастье…
Сколько он так пролежал, окутанный чередой смутных видений, вспоминая все удивительные моменты познавания женщины, вздрагивая от проявлявшихся в памяти ласк и поцелуев, не помнил. Очнулся от смутной тревоги, прилетевшей откуда-то извне знакомым морозным ветром.
В голове заверещал терафим:
«Очнись, ментальная атака! Врубай защиту! Напря…» – терафим захлебнулся.
На голову упала глыба тьмы.
Ясен погрузился в темноту и начал падать, всё быстрее и быстрее, и падал целую вечность, даже не пытаясь замедлить падение, осмотреться и определить, что это за бездна, в которую его вогнал удар по сознанию.
Собственно, сознание покинуло его напрочь, и осмысленно делать что-то он не мог. Спасало лишь необычное ощущение падения, за которое цеплялся разум, но органы чувств отказывались выполнять свои обязанности, а разбуженный внутренний резерв, персонифицировавшийся в призрачное видение отца, протягивал ему руку и ждал, когда сын придёт в себя.
В голове раздался шёпот:
«Ты мо-о-ой… ты мо-о-ой…»
Он согласно кивнул отсутствующей головой.
«Твой».
«Ты сде-е-лае-ешь всё, что я-а-а при-и-ика-а-а-жу-у…»
«Сделаю».
«Запомни пароль: Больша-а-я Ма-а-ма-а…»
«Запомнил».
«Услышав пароль, отзо-о-овись…»
«Отзовусь».
Перед глазами Ясена замелькали какие-то серые тусклые пятна, размывая призрачную фигуру отца, и в то же мгновение зазвучал чей-то тоненький голосок:
«Забаррикадируйся! Тебя превращают в зомби! Не слушай её! Отбивайся! Ты сильнее! Я не могу долго сдерживать атаку!»
«Нестор? – вяло удивился он. – Что ты здесь делаешь?»
«Пытаюсь спасти тебя! Проснись! Начинай думать, иначе…»
Послышался гулкий удар, испуганное «ой!», и мыслеголос терафима пропал.
«Нестор, не уходи!» – позвал Ясен.
Ответом был глухой шум в ушах. И новый мощный рывок невидимого течения, уносившего сознание человека в бездну.
«Нестор, я тону…»
«Успоко-ойся, о-он бо-ольше не по-омешае-ет. Запоминай слоган…»
Снова перед глазами завертелись тусклые блики, складываясь в непонятный мозаичный узор.
Сознание почти погасло.
«Я действительно сейчас утону, – подумал он почти равнодушно. – Не спасёт никто. Отец не знает, Истома не слышит. Или всё-таки позвать?»
«Позови», – поддержал его другой лучик сознания, возникший где-то в соседних мыслительных измерениях.
«Истома-а-а…»
«Зови отца».
«Истома-а-а…»
В голове посветлело. Падение замедлилось. Серые пятна перед глазами перестали плести мозаику. Ещё через мгновение, а может, через час, он очнулся.
Он лежал навзничь на кровати, раскинув руки, потный и слабый, а напротив сидела бледная потрясенная Истома с полотенцем в руке и смотрела на него огромными испуганными глазами.
Он дёрнулся и чуть не потерял сознание снова.
Губы девушки шевельнулись, но Ясен не услышал её голоса.
– Что… ты… сказала?
– Ты светишься…
Словно в ответ на её слова с волос лежащего слетел рой искр.
Ясен прислушался к себе, почувствовал пульсацию электрических потенциалов под кожей всего тела, образовавших самую настоящую силовую сетку, не сразу понял, что это «зеркальная рубашка» – защитный экран, которым он окружил себя во время схватки с гипноизлучением Госпожи. Экран работал! Каким-то образом ему удалось его активировать, из-за чего Госпожа и не смогла довести дело до конца.
– Сколько я здесь пролежал?
– Не знаю. Когда я вошла, ты лежал как деревянный, потом начал дёргаться, корчиться, светиться, я испугалась!
– Почему ты решила зайти?
– Разве ты не звал меня?
– А… да, звал.
– Что случилось?
Он взял у неё ещё тёплое мокрое полотенце, вытер лицо.
– Она пыталась меня зомбировать.
– Кто?!
Он кивнул на стены комнаты.
– Кто же ещё.
– Не может быть!
Ясен поднялся, чувствуя себя совсем разбитым, побрёл, шатаясь, к душевой кабине, включил душ на полную мощность.
Стало гораздо легче, но вместе с облегчением пришло ощущение дискомфорта, какой-то потери.
«Нестор», – позвал он.
Терафим не откликнулся.
«Нестор, ответь!»
Глухое молчание в ответ.
И тогда стало понятно, что молектронный советчик и защитник погиб, приняв на себя удар пси-излучения Госпожи. С этой минуты он уже ничего не мог подсказать хозяину.
Ясен нащупал под волосами миниатюрного паучка, погладил, машинально сунул обратно. Подумал: похоронить бы… Вытерся, обмотал полотенце вокруг талии, выбрался в спальню.
Истома перестала мерить шагами спальню, посмотрела на него вопросительно. Заметила горькую складочку у губ, встревожилась:
– Тебе плохо?
– Нормально. Терафим сгорел.
– Какой терафим? А-а… пси-персонком. Невелика потеря.
– Для тебя, может, и невелика, а я привык к нему как к живому существу. Он, по сути, спас меня, отбил самую мощную пси-волну.
– Жаль, конечно, не спорю, но главное, что ты не сгорел вместе с ним. Она успела тебе что-нибудь внушить?
Он перешёл на псилинг:
«Ты по-прежнему задаёшь лишние вопросы! Она всё слышит. Надо бежать отсюда и как можно быстрей. Госпожа не успокоится, пока не запрограммирует каждого из нас в отдельности».
«Наконец-то сообразил! Я предупреждала!»
«Нет смысла спорить».
«Как ты себе представляешь наше бегство?»
«Ещё не знаю, думаю».
Он натянул лонг, набрал в душевой воды, выпил чашку.
Девушка продолжала смотреть на него круглыми тревожными глазами, и Ясен невольно улыбнулся, уловив сумбур в её душе. Подошёл, обнял.
«Не трусь, прорвёмся!»
«Я не трушу, – опомнилась она, превращаясь в прежнюю энергичную особу. – Надо пробраться к катеру и взлететь. Пусть попробуют перехватить нас!»
«Боюсь, мы не уйдём без боя».
«Так кто из нас боится? Ты или я?»
«Хорошо, давай вместе поду…» – Ясен прервал мысль.
Где-то неподалёку, в черте города, взвыла самая настоящая сирена.
Не сговариваясь, оба выбежали из номера и из гостиницы.
По улицам города бежали вооружённые Г-девы, быстро шмыгнули в люк севшего на поле трезубца. «Господский» крейсер взлетел.
Показались ещё два трезубца. Все они помчались за первым к границам террасы, на которой высились башни города, но в чём крылась причина тревоги, видно не было.
– В чём дело? – нервно спросила Истома.
Ясен, усилием воли просветивший пространство на многие километры, напрягся.
– Псевр!
– Где?! – вскинулась девушка.
– В пяти километрах левее.
– Что ему здесь надо?!
– Он ищет нас.
– Зачем мы ему нужны?
«Снова задаёшь ненужные вопросы».
«Прости, вырвалось. А не удалиться ли нам по-английски, под шумок?»
«Я сам об этом подумал. Беги за Алонсо, я к катеру».
«Он сам о себе позаботится. Ты ещё Кроули предложи присоединиться к нам».
«Без Алонсо не полечу!»
«Чёрт упрямый!»
Истома топнула ногой и умчалась обратно в гостиницу.
Ясен перешёл в темп, за несколько мгновений преодолел расстояние до когга.
«Диего!»
Люк открылся.
Нырнуть в люк, ворваться в кабину и закрыть кокон-кресло было делом одной секунды.
«Обзор!»
Стены кабины прозрели.
«Режим «инкогнито»!»
По невидимым стенам кабины прошла судорога, пейзаж вокруг оделся в серую вуаль. Видимость ухудшилась. Силовое поле режима невидимости мешало видеосистеме работать нормально.
«Режим личностного управления!»
«Принял!»
«К зданию!»
Появился трезубец, спикировал на серое поле у города, но катера не увидел. Ошалев, начал кружить над местом, где тот только что стоял.
Из-за башен показались странные экипажи, напоминающие древние земные телеги. В них рядами сидели Г-девы. Но они помешать бегству уже не могли. Единственное, чего опасался Ясен, это была реакция Кроули-старшего, и она последовала сразу же после старта.
Кристофер возник на лестнице перед входом в «гостиницу», сразу смекнул, что происходит, и Ясен услышал его гулкий мысленный вопль:
«Велич, вернись! Она тебя уничтожит!»
Вслед за ним выбежал Файзулла, за ним воины, последним появился запыхавшийся Али.
– Какого дьявола вы паникуете?!
«Где вы?» – позвал Истому Ясен.
«За их спинами».
«Я прижму их к земле, покажусь и открою люк. У вас будет всего пара секунд».
«Я-то успею, не подвёл бы старик».
«Постарайся».
Катер прыгнул к башне.
«Сними «инкогнито»! Заставь всю эту команду лечь!»
«Нет ничего проще».
«Казак» выпал из невидимости и выстрелил из плазмера таким образом, что между отрядом Кроули и входом в здание выросла огненная стена.
Файзулла пригнулся. Али и воины попадали на серое покрытие улицы, закрывая головы руками.
Кроули-старший остался стоять, оскалившись, вырвал из захвата «универсал», приготовившись стрелять.
Но в этот момент на террасу спикировал псевр, издали и в самом деле похожий на гигантскую пиявку, и Кристофер вынужден был отвлечься, повернул голову к машине кайманоидов, управляемой неизвестными пилотами.
Катер открыл люк.
Из «гостиницы» выбежали геянка и разидей, запрыгали по ступенькам парадной лестницы.
Файзулла повернулся к ним, схватился за оружие.
Диего выстрелил ещё раз, заставив телохранителя Кроули броситься на землю.
Истома подтолкнула Алонсо в спину, буквально впихивая его в люк, запрыгнула сама.
«Мы на месте!»
«Инкогнито»! Форсаж!»
Диего повиновался без промедления.
Катер стрелой рванул в небо, по параболе обходя псевра.
«Идиоты! – услышал Ясен пси-крик Кроули. – Вы погибнете без нас!»
«Как-нибудь обойдёмся», – ответил он с виноватой интонацией. Не то чтобы он жалел «акушера» Госпожи, но и бросать людей на произвол судьбы не привык.
Псевр метнулся к «гостинице», но потерял когг из виду, снова пошёл по кругу, опустив пиявковидную «голову». Сверху на него свалился трезубец, истекая электрическим сиянием, затем другой, и они закружились в хищном танце, словно играли в салочки, пока трезубцы не начали стрелять ручьями бело-синего огня.
Чем закончился этот танец, пассажиры когга уже не увидели.
«Казак» в два прыжка вынесся за пределы атмосферы.
«К Гее-Горе! – скомандовал Ясен. – Тридцать градусов по перпендикуляру на Расий».
«Помню», – отозвался инк.
Ясен разгерметизировал кокон кресла, оглянулся на входящих в кабину геян.
Истома бросилась к нему, обняла.
– Ты гений!
Ясен поймал заинтересованно-оценивающий взгляд Алонсо, пробормотал:
– Надо было забрать и Кроули.
– Да пошёл он! – Она отстранилась. – Другом он никогда не стал бы. Разве он не подставил нас, уговорив прилететь сюда? Не с его ли подачи Госпожа пыталась зомбировать тебя?
– Вы о чём, принцесса? – полюбопытствовал разидей, занимая пассажирское кресло. – Госпожа пыталась вас зомбировать?
– Не меня – его.
– Когда? Как это было?
– Потом расскажем. Куда мы летим?
– К вам, – принял решение Ясен.
– Наконец-то сообразил, кто друг, а кто враг. Псевр нас не догонит?
Ясен кинул взгляд на удалявшуюся гору Госпожи, но за кормой катера не было видно ни одного летательного аппарата. Псевр потерял их из виду. Хотя ощущение преследования сохранялось. Пилоты, управляющие кайманоидским спейсером, были полны решимости найти беглецов.
Катер перешёл в режим шпуга.
Пассажиры успели лишь глотнуть горячего кофе, как впереди выросла плавающая над морем тумана округлая туша Геи-Горы.
– Ох, мы дома! – вырвалось у Истомы.
– Интересно, как нас примут, – хмыкнул Алонсо.
Ясен тоже подумал об этом, приказал инку остановиться.
– Свяжись с отцом.
– Почему не с мамми? – спросила Истома.
– Он подскажет, что делать.
– Хорошо, постараюсь.
Истома закрыла глаза…
Катер сел на то же место в парке у дома Миличей, откуда стартовал в спешке несколько дней назад.
Приняли беглецов хорошо. Накормили, предоставили настоящие апартаменты, разительно отличавшиеся от гостиничных номеров Госпожи. Однако уже через час дом окружила рота рослых спецназовок, вокруг когга была поставлена усиленная охрана, а Ясена и Алонсо пригласили в известный кабинет на втором этаже коттеджа, где их ждала целая команда затянутых в боевые лонги женщин и Ванесса Дарьялова.
Истома появилась чуть позже, переодетая в платье, когда допрос землянина и геянского учёного уже начался.
– Где дэдди? – спросила она.
– Сядь, – оборвала её Ванесса, изучая лицо Велича.
Он накинул на себя маску бесстрастия, заблокировал мозг от невидимых ментальных «щупалец» Геи (она как система коллективного сознания усилила пси-давление) и ждал теперь одного – что предложит ему «носитель воли» Геи – мать Истомы, не скрывающая своих претензий на лидерство.
Истома покосилась на друга, села напротив, мрачнея.
– Дальше, – потребовала Ванесса.
Ясен лаконично, почти без деталей, рассказал обо всём, чему был свидетелем.
– Псевр, – задумчиво повторила Ванесса. – Кто же вас опередил?
– ФАГ.
– ФАГ?! – В голосе женщины прозвучало недоверие. – Вы имеете в виду…
– Фундаментального Агрессора, – сказал Алонсо с не вполне объяснимым удовольствием.
– Но ведь ФАГ был нейтрализован ещё до Падения.
– Он оставался Игроком, несмотря на неудачу с нагуалями. У нас не было средств, чтобы определить его местонахождение, но он на Равнине.
Ванесса озабоченно поправила волосы, задумалась.
В комнате стало тихо.
Алонсо поймал взгляд Ясена, подмигнул ему. Отчего-то учёный находился в хорошем настроении, хотя после бегства с землянином ему наверняка грозило серьёзное ущемление прав.
– Это меняет дело, – наконец проговорила комиссар ОКО. – Придётся корректировать планы. Господин Велич, похвально, что вы избрали сотрудничество с нами в качестве приоритетного шага, но вам теперь придётся работать под нашим контролем. Сообщите код доступа к катеру, он нам понадобится. Жить будете в исследовательском центре вместе с господином Алонсо. В ближайшее время мы разработаем стратегию контактов с бывшими Игроками, и вы поможете нам решить эту проблему.
Ясен посмотрел на Истому.
Девушка с удивлением глядела на мать. Она не ожидала от неё такой сугубо официальной, сухой речи.
– Но, мамми?
– Я маршал-комиссар ОКО! – отрезала Ванесса. – С тобой у меня отдельный разговор. Есть вопросы по существу – задавай.
– Он прилетел к друзьям.
– Это не вопрос.
– Он прилетел к друзьям, а ты разговариваешь с ним как с врагом!
Глаза Ванессы сузились.
– Не преувеличивай.
– А ты не разговаривай с ним в приказном тоне!
Лицо комиссара отвердело. Она поднялась.
– Я разговариваю со всеми одинаково. И не тебе меня одёргивать! Я не ограничиваю его свободы. Твоей тоже. Обо всём поговорим позже, на отдельном совещании экспертов. До встречи. Меня ждут в правительстве.
Она пошла к двери.
– А что со мной? – спросил ей в спину Алонсо учтиво, не потеряв жизнерадостности.
– Возвращайтесь к работе, – был ответ. – О вас позаботятся.
Суровые геянки последовали за комиссаром.
В кабинете остались бывшие беглецы, поставленные перед необходимостью железного следования навязанному решению.
– Такие вот пироги, – развёл руками Алонсо. – Возвращение блудного сына – это я о себе – всегда чревато последствиями для него же самого. Да вы не переживайте, всё уладится. Кстати, молодой человек, моя сумочка с кое-какими… э-э, записями осталась в катере. Найдите их, они вам пригодятся.
– Благодарю, – сказал Ясен.
– Бог даст – свидимся, как говаривали в старину. Жду вас в центре.
Алонсо вышел.
– Твой отец обещал, что нас встретят как героев, – сказал Ясен.
– Не понимаю, что с мамми, – досадливо поморщилась Истома. – Она никогда не была такой жёсткой.
Может, она зомбирована «Заумью» Геи? – хотел спросить Ясен, но девушка опередила его, сказав со смешком:
– Только не думай, что она полностью контролируется «Заумью».
Он прижал палец к губам.
«Не болтай лишнего».
«Всё время забываю, – перешла на псилинг девушка. – Что решаем?»
«Ждём совещания экспертов. Если меня попытаются заставить работать на «Заумь», я сбегу».
«Я с тобой!»
«Не надо настраивать против себя своих же близких. Сама говорила: мама тебе не простит».
«А ты говорил – когда-нибудь простит».
«Ты рискуешь».
«А ты нет?»
«Я свободен в выборе пути».
«Я тоже! И перестань умничать! Я тоже могу поучать других. Пойдём отсюда, я уже не уверена, что здесь нет подслушивающей и подсматривающей аппаратуры».
Они спустились на первый этаж. Истома объявила охранницам, что желает «выгулять» гостя, и их пропустили во двор, где стояли мотоциклы.
– Не желаешь прокатиться?
Он отрицательно мотнул головой.
– Дурацкое чувство…
– Ты самокритичен. – Истома рассмеялась, увидев, как у него вытянулось лицо, погладила по плечу. – Извини. Какое чувство?
– Дежа-вю.
– Это возрастное.
Он остановился.
– Ты что, обиделся? – перестала улыбаться девушка.
– Некогда гулять. Приближается какой-то напряг, я его нутром чую. Сделаем так: ты заберёшь из катера сумку Алонсо, а я прокачаю фреймы, которые он взял с собой.
– Может, лучше сходим в какой-нибудь тихий клуб, расслабимся?
– Иди, если хочешь.
– Ну вот, снова задавил мою инициативу. Я хотела пойти с тобой, чтобы ты оценил мои наряды. Это платье подарил мне дэдди. Нравится?
– Нравится. Где он сейчас? Мне нужно с ним пообщаться.
Истома поняла, что землянин от своего не отступит, огорчённо вздохнула.
– Он будет дома через час. Тебе точно не хочется отдохнуть?
– Псевр на подлёте, можешь сама убедиться. Он знает, где мы остановились.
Лицо Истомы на мгновение стало беспомощным, потом затвердело (совсем как у матери, отметил Ясен), в глазах зажёгся азартный огонёк.
– Как он нас нашёл?
Ясен усмехнулся.
– Ты не умеешь прятать свои мысли.
Истома вспыхнула.
– А ты… а ты…
Он быстро поцеловал её в губы, останавливая.
– Прости, я не хотел тебя обидеть. Думаю, пилоты псевра хорошо осведомлены о нас и легко вычисляют, куда мы направляемся. Нам придётся встречать их во всеоружии.
– Надо поднять всю Погранслужбу…
– Погранслужбу поднимут без нас. Иди за фреймами.
– Давай вместе.
– Меня могут не пропустить, а драку затевать не хочется.
– Хорошо, – согласилась Истома, – я принесу фреймы и, пока ты будешь их смотреть, займусь поисками связей.
Она убежала в парк и вскоре вернулась с чемоданчиком Алонсо.
– Я сказала, что хочу забрать личные вещи, пропустили без колебаний. Диего открыл люк, как только я подошла к катеру.
– Значит, ты ему понравилась, – улыбнулся Ясен, за минуту до этого позвавший инка мысленно и попросивший впустить геянку.
– Пошли, я переоденусь, – сделала вид, что не заметила комплимента, Истома.
– Переодевайся и занимайся своими делами, я буду в своей спальне.
Истома убежала, охваченная появившимся интересом.
Ясен поднялся в свою комнату, открыл чемоданчик, начал перебирать кассеты с фреймами, интуитивно определяя важность и «вес» каждой.
Всего в кейсе было двенадцать кассет, содержащих по двадцать жемчужин: так выглядели старинные модули для записи пси-сообщений. Чтобы пользоваться ими, никакой аппаратуры не требовалось, и Ясен начал одну за другой вдавливать жемчужины в висок. Под давлением пальца жемчужины расплывались искристым дымком и всасывались в кожу головы, чтобы через несколько секунд проявиться в мозгу облачком знаний.
Первые пси-модули несли информацию о проявлении ФАГа в Метавселенной человека в виде нагуалей. Многое Ясен уже знал, но некоторые нюансы стали для него настоящим откровением. В частности, сообщение об участии в сражениях с ФАГом деда Ставра и родичей по его линии было очень интересным и важным, потому что из него выходило, что Ставр Панкратов не сбежал куда-то там в иную Метавселенную, бросив семью и близких людей, а ушёл перед Падением, обещая вернуться. Почему этого не произошло, осталось загадкой, но Ясен теперь был уверен, что деду что-то помешало. Возможно, он не учёл разнонаправленность временных потоков: время в том иномерном пространстве могло течь гораздо медленнее, чем в родной Метавселенной.
Вторая и третья кассеты содержали сведения о гиперрежимах, суперсенсинге, оптимайзинге и телетаксисе – обо всём том, чем владели паранормы и файверы. Эти фреймы тоже были интересными, и только ощущение сгущавшейся над головой грозовой тучи помешало Ясену прочитать их внимательно.
Ещё несколько модулей ввели его в физику многомерных пространств и времён, а также метафизику невозможных состояний материи. Эти категории были в высшей степени специфичными, и для их восприятия требовалось время. Ясен записал их на глубинные уровни психики, чтобы в свободное время «полистать» и понять, о чём идёт речь.
Когда в комнату вошла Истома, он находился в эйфорическом состоянии пересыщения информацией и с трудом понимал, где находится и что делает.
Девушка ахнула, сунула его под душ, принесла горячего коньяку для поднятия тонуса, но это не помогло, и она вколола ему кубик адаптогена. Только после этого сознание квартиранта прояснилось, и он начал воспринимать действительность.
– С ума сошёл?! – перестала его тормошить встревоженная Истома. – Ты же полсотни фреймов проглотил! Психом хочешь стать? Шизофреником?
– Ага, – расплылся он в осоловелой улыбке, постучал себя пальцем по лбу. – Тут ещё осталось место.
– Ухаживай теперь за тобой, как за инвалидом!
– Не ругайся, лучше расскажи, что узнала.
Истома залпом допила ещё тёплый коньяк, села напротив, разгорячённая последними событиями.
– Ты не представляешь, что у нас творится! Транспортники запустили первые самолёты, начали оживать старые летаки типа коггов, куттеров и галеонов. А главное, удалось поднять в воздух первые спейсеры!
– Этого следовало ожидать.
– Заработала почти вся старая техника, в том числе защитная. Мне удалось найти следы БАКов, нам скоро доставят пару комплектов.
– БАК? Что это?
– БАК, или «насинг» – боевой адаптирующийся кокон с компьютерной системой маскировки. Лонги ему в подмётки не годятся. Испытали оружие – аннигиляторы «шукра», генератор холода «найс», компактификаторы и тому подобное.
– У Кроули был даже парализатор.
– Вот! У нас тоже есть. Кстати, ты давно разговаривал с дэдди?
– С отцом? – Ясен наморщил лоб. – Дня четыре назад. А что?
– Твоему отцу доверили испытать самый большой спейсер «Варяг». Ему больше тысячи лет, я имею в виду спейсер, а летает как молодой.
– Мой отец… пилот спейсера?!
– Не пилот – драйвер-прима, главный опер. Конечно, он не один там, на борту, за ним присматривают наши девчонки, но всё равно здорово. Хочешь, свяжись с ним и поговори.
– Свяжусь, – пробормотал Ясен, ошеломлённый новостью.
– И ещё маленькая деталь: из нома побежали тараканы. Представляешь?
– Тараканы? Насекомые? Ты серьёзно?
– Ну да, Лика сказала. Они у нас чуть ли не в каждом доме живут, ничто их не берёт, ни химия, ни физика, а тут вдруг раз – и все побежали куда-то, исчезли. Как ты думаешь, к чему это?
Ясен нахмурился.
– Плохая новость. Боюсь, нас ждёт новая катастрофа.
– Я тоже об этом подумала. Что будем делать? Не сидеть же здесь и ждать, когда мамми решит нашу участь.
– Где твой отец?
– Здесь я, – неожиданно раздался голос из-за двери, и в комнату быстрым шагом вошёл озабоченный, с серым уставшим лицом Горан Милич.
Вместо лонга на нём был необычный костюм дымчатого цвета, начинавший плыть при каждом движении, и Ясен понял, что костюм непростой, в него встроена система маскировки, включённая в дежурный режим.
Отец Истомы обнял дочь, тряхнул руку гостю.
– Ребята, у нас проблемы.
– Псевр? – спросила Истома небрежно, давая понять, что они в курсе событий.
– Если бы только псевр. – Горан пристально заглянул в глаза Ясену. – Ты готов к Игре?
– В каком смысле? – пробормотал землянин.
– Игру надо остановить! В таком виде, в каком она развивается, она проводиться не должна. Многие Игроки пытаются выиграть любой ценой, не считаясь ни с чем. Тем самым они тасуют запрещённые реальности, нивелируя смысл Игры как развитие Жизни. Ложь, обман, предательство – неправильные ходы!
– Я понимаю…
– Вижу, не совсем. – Горан повернул голову к двери. – Зайди.
В комнату вошёл разидей Алонсо, на лице которого было написано смущение.
– Прошу прощения, сеньоры и сеньориты, но меня перехватили по дороге.
– Объясни ему, к чему могут привести неправильные ходы Игроков.
– Ну, прежде всего они ведут к аннигиляции позитивных мод Игры, к распаду игрового пространства, в том числе и на физическом уровне. В данном случае трансферабельность эволюции играет отрицательную роль, если качественно новые высокоорганизованные структурные формы материи используют низкоэнтропийные формы социальной организации. Я имею в виду ложь и предательство.
– Что такое трансферабельность? – спросила Истома. – Переведите.
– Эволюционная открытость, – ответил Горан. – Использование низкоэнтропийных структур в следующих шагах эволюции Вселенной.
– Понимаете, Метавселенная Конструктора, – добавил Алонсо, – породившая человека, превращена в игровую зону при отсутствии сдерживающих факторов, таких как мораль, этика и нравственность. В нынешней Игре допускаются все приёмы, на что закрывает глаза даже Конструктор. Деятельность ФАГа – тому пример. Но и, так сказать, доморощенные Игроки – Тартар, Гея, негуманы – воспитаны той же негативной антилогикой и готовы уничтожить любого, кто посмеет им помешать.
– Всё понятно? – дождался Горан окончания речи учёного.
– Всё… кроме одного… я не судья и не могу…
– Разве отец тебе ничего не сказал? – перебил отец Истомы молодого человека.
– Ничего.
– Ты преемник Генерального Судьи. Только ты способен не просто остановить Игру, но и поменять её Правила.
Ясен недоверчиво посмотрел на Горана.
– Ты ошибаешься.
– Значит, не сказал. Что ж, вероятно, он подумал, что у нас есть время на твоё становление как Оператора Игровых Пространств. Но времени у нас нет, судя по активизации ФАГа. К Гее слетаются негуманы на своих драндулетах: колёсники, ночные разорщики, Инсекты, дебилуки и прочая шушера. У границ нома кружат два псевра. Наблюдается поток тартарианских любопытников, направляющийся к нам. Госпожа послала к Гее-Горе эскадрилью вполне дееспособных османских заградителей в форме трезубцев, о которых вы говорили. И все они надеются завербовать тебя, друг мой.
– Вы преувеличиваете… мою значимость…
– К сожалению, а может, к счастью, не преувеличиваю. Тебе пора просыпаться, господин Судья.
Истома издала смешок, виновато глянула на отца.
– Не воспринимаю его в роли Судьи… Что же нам делать? – В голосе девушки прозвучала растерянность.
– Бежать отсюда.
– Снова бежать?
– Мы не справимся с массированной атакой всех Игроков. Бегите, ищите выход из резервации, он должен быть, я верю. Найдите порталы реликтового метро, проложенного ещё Сеятелями. Вдруг они есть и здесь, на Равнине. В общем, найдите убедительные аргументы в пользу остановки Игры. Это пока всё, что я могу рекомендовать.
Истома повернулась к Ясену. От её растерянности не осталось и следа. Слова отца подействовали на неё как приказ.
– Что застыл как соляной столб? Или не понял чего?
Алонсо добродушно засмеялся.
– Геянские женщины решительней мужчин.
Ясен очнулся.
– Я не верю… простите. – Он развернул плечи. – Хотелось бы, чтобы вы пошли с нами.
– Куда ж я денусь? – снова развёл руками разидей. По-видимому, он был готов к такому повороту событий.
– Вот только мамми… – поморщилась Истома.
– Мамми я возьму на себя, – повернулся к ней Горан. – Что ещё?
– Я заказала «насинги».
– Это правильно, вам понадобится хорошая экипировка. Через полчаса всё необходимое будет на борту катера. Ну, милые мои, присядем на дорожку?
Ясен сел на кровать, обнаружив, что у него дрожат ноги.
