Глава 9
Вы мне – я вам
Фрегат окружала серо-белая мгла, не пробиваемая прожекторами. Инк фрегата мог бы воспользоваться многодиапазонными радарами, способными глубоко проникать в газовые недра Сатурна, однако Ульрих опасался, что его засекут пограничные локаторы, и приказал Цзе Дуну «не высовываться». Столкновения с астероидами и любыми атмосферными объектами гигантской планеты фрегату были нипочём, а исследовательские станции ниже двух тысяч километров в атмосферу Сатурна не опускались. Фрегат же после атаки хронолаборатории под Воркутой сразу воткнул «струну» таймфагового прыжка в Сатурн и нырнул на двадцать тысяч километров, перейдя первую атмосферную ундуляцию: давление газа – тысяча бар, температура воздуха – плюс двадцать пять градусов Цельсия. Так глубоко, по данным Астрофизического института Солнечной системы, опускались лишь специальные глубокоатмосферные аппараты – С-батискафы, защищённые от давления в тысячи и даже сотни тысяч бар.
Какое давление мог вынести фрегат «Мао», Ульрих не знал, но рисковал сознательно, потому что, не исполнив свой замысел, не хотел покидать Солнечную систему, как ему советовали оба инвазерских Посредника – свой собственный, засевший в костях черепа, и Ева Рутберг, оставшаяся на Земле, в США, хотя существовал риск её обнаружения контрразведкой ФСБ.
– Вы совершаете ошибку, – прошипела она во время короткого сеанса связи, когда фрегат вонзился в Сатурн. – Уходите по «струне» в квадрант Ориона! На максимальную дальность!
– Успеется, – ухмыльнулся Ульрих.
Говорить Еве о том, что у него появились свои планы в отношении использования хроноинвертора, он не стал.
Сатурн его не восхитил. Да, планета, безусловно, была большая и очень своеобразная, даже если не брать в расчёт её кольца, но, окунувшись в плотную водородно-гелиевую атмосферу гиганта, увидеть какие-либо детали оказалось делом безнадёжным, а Ульрих к тому же и не обладал эстетическим вкусом и любознательностью, довольствуясь плотскими утехами в моменты отдыха и пиршеством желудка, а не ума.
Нырнув под мощный слой аммиачных облаков, фрегат практически ослеп, поэтому глядеть было не на что, и кормчий занялся претворением в жизнь своей мечты. Завладев хроноинвертором, он решил с его помощью нырнуть в прошлое и первое – отыскать «джинна» на Луне раньше тех, кто это сделал почти сто лет назад, а потом второе – расправиться с теми, кто гонялся за ним на протяжении двадцати пяти лет. Возглавляли этот список Ромашины – отец и сын, Артём и Игнат, за ними шли старший Ромашин – Кузьма (жаль, что умер самый старший из них – Игнат-первый), Селим фон Хорст и руководители спецслужб, от директора ФСБ до начальника Управления внутренних расследований, командора Погранслужбы и президента ВКС. Все эти люди подлежали безусловному уничтожению. И всех их можно было «стереть» со страниц истории с помощью машины времени, украденной у ненавистных русских.
Если только она заработает.
Последняя мысль заставила Ульриха спуститься в трюм корабля и осмотреть необычной формы машину, вовсе не похожую на ту деталь, смысл которой крылся в словечке «хрен». Каковы принципы работы этого с позволения сказать «хрена», Ульрих не знал, а ему было необходимо не только знать, но и управлять хроноинвертором, о чём он не имел ни малейшего представления.
Размеры хроноинвертор, больше похожий на сидящего кентавра или сфинкса, имел внушительные, хотя и не впечатляющие. Ульрих видел и не такие сооружения, к примеру, могильники «джиннов». Однако внутри «хрена» дремала немалая сила, один его реактор мог выдать энергию, способную вскипятить море, и к нему надо было относиться серьёзно.
Ульрих включил свои экстрасенсорные резервы, просканировал «локатором» «третьего глаза» внутренности хроноинвертора, потом позволил себе заглянуть в кабину управления агрегатом, напоминавшую кокон-рубку фрегата «Мао».
Она была абсолютно функциональна: никаких декоративных деталей, гладко-перепончатая, как желудок животного, поверхность и два кресла, вылезающие из пола кабины, похожие на два многосложных кожистых яйца какого-то динозавра, также вызывающие ощущение живого мускулистого органа, как и сама кабина.
Заинтересовавшись, Ульрих нашёл цепи управления люками машины, открыл один из них, ближе к «хвосту» «сфинкса», пробрался в рубку управления.
Сработала система аварийного освещения. В стенах овального помещения медленно разгорелись оранжевые люминесценты.
– Полный свет! – скомандовал Ульрих по-русски.
Рубка заполнилась другим светом, не отличающимся от солнечного. Инк хроноинвертора отреагировал на приказ гостя.
– Отлично! – Ульрих сел в одно из кресел. – Упаковка!
Помедлив, кресло вскипело, обнимая седока полупрозрачными лепестками биосъёмов, опустило на голову «тюльпан» мыслесвязи.
– Контроль функционирования!
В голову проник глубокий баритон:
«Нештатная ситуация! Все каналы связи заблокированы! Включена аварийно-защитная система! Код допуска?»
«Отныне я твой хозяин! – сухо ответил Ульрих. – Код допуска изменён!»
«Причина?»
«Военное положение, императив «отвага»! Как понял?»
«С кем имею честь общаться?»
«Ульрих Хорст, контрразведка. – Ульрих подумал и добавил со злой иронией: – Будущий владыка Земной Федерации».
Инк хроноинвертора иронии не понял.
«Прошу подтверждения. Необходим квалитет ответственности».
«Я – твой квалитет! Ни один прежний оператор допущен к управлению не будет! Как твоё имя?»
«Харитон».
«Чёрт, ну и имечко! «Хрен» уже запускали?»
«Вы имеете в виду…»
«Разве тебя так не называли разработчики?»
«Нет».
«Хрен с тобой. Отвечай на вопрос».
«В рамках тестирования были произведены два запуска, на микросекунду вперёд и на миллисекунду назад».
«Что так мало?»
«Эксперименты со временем запрещены СЭКОНом».
«И тем не менее тебя запускали».
«С соблюдением всех мер безопасности».
«Но ты работоспособен?»
«В рамках разработанной теории хроноинверсии. Вывод сделан мной после общения с разработчиками. Однако до эксплуатации хроноинвертора далеко, нужна тщательная проверка положений теории».
«Вот мы и проверим. Можно изменить ход времени на Земле, управляя этим процессом дистанционно, с орбиты Сатурна?»
«Что такое Сатурн?»
«Планета такая, крутится вокруг Солнца за орбитой Юпитера».
«Что такое Юпитер?»
Ульрих сплюнул.
«Тупица! Кто тебя программировал, если ты не знаешь таких простых вещей?»
«Я функционально ориентированная техническая…»
«Заткнись! Повторяю вопрос: можно ли дистанционно управлять временем на Земле?»
«Сведений не имею».
«Der Blayser! Ещё вопрос: сможешь объяснить мне принципы работы инвертора?»
«Теоретические выкладки не в моей компетенции».
«Кто может? Кто творец «хрена»?
«Коллектив учёных: Арчи Веркин, Исуо Ямамури, Степан Чернышов, Булат Шульман, Душан Бегоевич…»
«Стоп, достаточно! Кто из них самый компетентный?»
«Сведений не имею».
«Хорошо, зайдём с другой стороны: кто из них не был в лаборатории во время атаки?»
«О какой атаке идёт речь?»
«О, der Flug hierher! Тупей инка я ещё не встречал! Твои внешние связи обрезаны, так? Когда это случилось?»
«Двадцать шесть часов сорок минут назад».
«Кто отсутствовал в лаборатории из перечисленных спецов в этот момент?»
«Арчи Веркин… Душан Бегоевич…»
«Наконец-то».
Объяснять инку «хрена» свою идею – выкрасть создателя хроноинвертора и заставить работать на себя – не стоило, и Ульрих покинул кабину управления, размышляя над планом осуществления собственных желаний. Не хватало ещё женщины, а лучше двух или трёх, но это было дело поправимое. Их можно было заказать в любом южноазиатском таунлоке и переправить на борт фрегата так, что они об этом никогда бы не догадались.
Проснулся в черепе Посредник:
«Ты нарушаешь договоренности».
«Отстань, короед, ничего я не нарушаю! – огрызнулся Ульрих, направляясь в рубку фрегата. – Всё идёт по плану».
«Нас могут обнаружить».
«Ну и что с того? Обнаружат – мы исчезнем, найдём другое убежище. Планет в Солнечной системе хватает».
«Тебе было приказано перенести хроноинвертор на предельное расстояние от Солнца!»
«Жизнь течёт, правила меняются. Вам нужен «хрен»? Он у меня. Кстати, мне он тоже нужен. Однако его необходимо включить, настроить и проверить в деле, а для этого необходим специалист, которого я собираюсь доставить на борт фрегата с Земли».
«У нас есть все необходимые специалисты».
«Где – у вас? – язвительно поинтересовался Ульрих. – В другой Вселенной? Или ваши спецы по теории времени сложены штабелями на всех планетах всех звёзд Галактики?»
Посредник не понял юмора.
«Владыка вышлет нужного специалиста в определённый момент и в определённый район. Вылетайте по вектору Ориона на десять тысяч световых лет».
«Почему именно туда?»
«Там тебя ждёт курьер Владыки».
«Ну да, я ему передам «хрен», а он меня ликвиднёт за ненадобностью. Знаем мы такие расчёты».
«Мы выполняем свои договорённости!»
«Мне нужны гарантии».
«Гарантии будут».
«Вот когда будут, тогда и поговорим».
«Ты делаешь ошибку. Владыка будет разочарован».
«Переживу как-нибудь. Мы договаривались с вашим эмиссаром, что вы не будете мешать мне решать свои проблемы. Закончу кое-какие дела на Земле и отволоку ваш «хрен» к Ориону. После получения гарантий неприкосновенности. Всё равно раньше, чем я проверю его работоспособность, лететь никуда нельзя. Вдруг эта машина в трюме – никчёмная железяка?»
Посредник замолчал. Свою функцию связника он выполнил, а контроль исполнения приказа был возложен на других Посредников, с которыми Ульрих надеялся договориться, помня ночи, проведённые с Евой Рутберг.
Приняв душ в акваблоке экипажа, он с удовольствием позавтракал и занял кокон-кресло командира. Захотелось драйва. Управление огромным и хорошо вооружённым кораблём доставляло ему такое удовольствие, что Ульрих не раз заставлял Цзе Дуна переходить на ручное управление и пересекал атмосферу гигантской планеты, наслаждаясь процессом управления и осознанием своего величия.
Инк фрегата передал бразды правления человеку. «Воспитан» он был по-китайски, поэтому никаких предупреждений не делал, нотаций кормчему не читал и новоявленного командира ни о чём не предупреждал, за редким исключением. Да Ульрих и не послушался бы его, так как ставил своё мнение выше не только «мнений» изделий рук человеческих, какими бы умными они ни были, но и самих создателей интеллектуальной техники.
Без локаторов видеосистема фрегата по-прежнему мало что показывала пилоту.
Корабль со всех сторон окутывала пятнисто-струйчатая белёсая или серая мгла, несмотря на то, что фрегат дрейфовал в это время на дневной стороне Сатурна. Однако глубина погружения корабля в газовые недра планеты была приличной, да и Солнце находилось от Сатурна гораздо дальше, чем от Земли, потому ни о каких «ярко освещённых» ландшафтах речь не шла.
К тому же и сами ландшафты как таковые здесь отсутствовали. Сатурн представлял собой газовый шар с небольшим – по сравнению с общим его диаметром – ядром из горных пород и льда, покрытым слоем твёрдого металлического водорода и таким же тонким слоем жидкого водорода, образующим своеобразный океан гиганта. Если извне атмосфера планеты кажется достаточно спокойной, то под слоем внешних облаков дуют мощные ветры, скорость которых достигает почти двух тысяч километров в час, и аммиачно-метановые струи здесь образуют многообразные завихрения, похожие на земные тайфуны и циклоны, только гораздо большие по размерам. Эти сатурн-циклоны запросто могут захватить земной аппарат (что и случалось не раз), отнести его на десяток тысяч километров от места погружения или увлечь на дно атмосферы, выбраться откуда весьма проблематично. Если, конечно, до этого момента корабль как яичную скорлупу не раздавит гигантское давление.
Но фрегат «Мао» имел современную полевую защиту и погружений в газовый кипящий океан Сатурна не боялся. Что только добавляло Ульриху уверенности в своей безнаказанности и лихости при совершении разнообразных манёвров.
О том, что в атмосфере планеты могут летать твёрдые тела – целые ледяные айсберги и каменные глыбы, он выяснил при одном таком манёвре, собравшись опуститься на предельную для фрегата глубину.
Световой поток, льющийся в рубку со всех сторон, потускнел, и в следующий момент фрегат на скорости в полкилометра в секунду наткнулся на кружевную синеватую поверхность, оказавшуюся верхним обрезом многоэтажного снежно-ледяного поля!
Цзе Дун отреагировал на это автоматически, снизив скорость корабля на порядок, и всё же фрегат врезался в необычной формы айсберг и разнёс его на отдельные снежинки-льдины, брызнувшие фонтанами во все стороны.
– Доннерветтер! – выдохнул Ульрих, невольно отшатываясь и останавливая фрегат. – Что это было?!
Цзе Дун не ответил. В памяти инка не хранились сведения о строении и особенностях Сатурна.
– Повреждения?
«Отсутствуют».
– Прекрасно, поехали дальше.
Фрегат продолжил спуск на дно атмосферы гигантской планеты, хотя и с меньшей скоростью.
Спуск длился до тех пор, пока за кормой не погас последний лучик света, а давление выросло до двадцати восьми тысяч бар. В этот момент инк наконец решился напомнить пилоту об опасности дальнейшего погружения:
«Прошу прощения, кормчий, защитное поле на пределе!»
– Сколько ты выдерживаешь?
«Красная зона – тридцать тысяч бар».
– Мы ещё можем опуститься на пару тысяч километров.
«Необходимо полное включение навигационного комплекса. Столкновение с айсбергами и твёрдыми объектами может нарушить балансировку полевого экрана».
– И что будет?
«Фрегат разрушится».
– Понятно.
Ульрих прикинул соответствие своих желаний с возможностями спейсера. Показалось, что ничего страшного не произойдёт, если инк включит систему локации. Вряд ли кто-то будет специально искать на Сатурне источник коротковолнового излучения.
– Врубай!
Искрящаяся пустота вокруг фрегата – таким через видеосистему видел Ульрих атмосферу планеты – внезапно стала раздвигаться, таять, отступать с пугающей быстротой. Стали видны плавающие внизу, вверху и по сторонам редкие перистые облака, больше похожие на рыхлые снежные комья. Встречались среди них и самые настоящие айсберги с плоскими вершинами и бугристыми днищами, отсвечивающими ледяной голубизной, и фиолетовые пластинчатые образования с острозубыми краями – местные «астероиды». Цвет облака имели перламутровый, с переливами, неимоверной глубины дно воздушного океана казалось зеленоватым, мутным, как болото под поверхностью воды, но вряд ли это были естественные цвета здешней природы: картинку синтезировал инк видеосистемы из множества сканов различного диапазона, а локатор и вообще давал изображение, не видимое человеческим глазом.
Тем не менее пейзаж, открывшийся взору, несмотря на отсутствие твёрдой поверхности, был интересен, и Ульрих невольно залюбовался им, настолько он соответствовал комфортному для него лично сочетанию тонов и оттенков.
Что-то стремительно проскользнуло внизу, под плывущей громадиной аммиачного «айсберга».
Не раздумывая, Ульрих бросил фрегат следом, разнося «айсберг» на тысячи сверкающих обломков.
Инк выхватил из пелены под кораблём гибко скользящее нечто, вывел в перекрестие целеуказателя.
Это был длинный, извивающийся, кисейно-прозрачный шлейф дыма или какой-то пыли, мчавшийся со скоростью прогулочного лайнера и при этом рыскавший из стороны в сторону, как угорь или хищная глубоководная рыба мурена.
Фрегат нагнал «мурену», длина которой достигала не менее двухсот метров, спикировал ей на спину и буквально развеял струйками растаявших в воздухе дымных хвостиков.
Ульрих остановил корабль, гадая, почудилось ему, что «мурена» – живое существо, или нет?
Чуть левее от застывшего земного корабля возникло новое движение.
Снизу, из коричневато-зелёной мути, всплыли белёсые купола, похожие на огромные грибы-дождевики, с шелестом проползли мимо, исчезая на огромной высоте.
И тотчас же за ними метнулась вынырнувшая неизвестно откуда «мурена», то ли новая, то ли та, которую догонял фрегат.
– Майн гот! – изумлённо проговорил Ульрих. – И тут есть жизнь?!
«Фиксирую поток радиоизлучения в диапазоне «альфа-кси», – доложил Цзе Дун.
– Отключай навигацию! – очнулся Ульрих.
Вокруг снова заклубилась серо-фиолетовая мгла. Это было всё, что передавала видеосистема фрегата, лишённая «глаз» локатора.
– Вверх, на прежнюю высоту.
«Выполняю».
Ничего не изменилось, но перед глазами пилота высветилась таблица курсовых данных, и стало видно, что корабль поднимается вверх, всплывая с глубины в двадцать восемь тысяч километров до «безопасных» двадцати.
Ульрих перешёл на мыслесвязь:
«Найди сеть Инсола».
«Слушаюсь».
Поиски ближайшей линии Сети Солнечной системы не заняли много времени. К началу двадцать пятого века Сеть пронизывала всё пространство вокруг Солнца вплоть до орбиты Плутона, и пользоваться ею мог любой желающий, у которого был свой вай-фай-модуль. Через эту же Сеть можно было и поговорить с любым абонентом на любой планете и подключиться к банкам данных любой частной компании или государственной организации. Что Ульрих и сделал, связавшись с Евой Рутберг через декодер, отсекающий любую возможность прослушивания канала.
– Гутен таг, фрау Рутберг! Не помешал?
Изображение инспекторши американского ГУИН то и дело передёргивали помехи, связь оставляла желать лучшего, отчего казалось, что Ева строит гримасы. Однако было видно, что она в бешенстве.
– Вы?! Что происходит, чёрт побери?! Где вы находитесь?!
– Там, где меня никто не догадается искать, – самодовольно похвастался Ульрих. – Мне нужна ваша помощь.
– Вам было приказано…
– Плевать я хотел на чьи-то приказы! К тому же впрямую со мной никто переговоры не вёл. А Посредник, он и есть посредник, шестёрка, не более того. Прошу, конечно, прощения, ничего личного.
– Вы отказываетесь выполнять договор?!
– Не отказываюсь. – Ульрих глумливо подмигнул собеседнице. – Вы забыли скрепить его кровью, как в былые времена.
– Мистер Хорст!
– Да успокойтесь вы, дорогая фрау, всё будет в шоколаде. Я доделаю начатое и доставлю «хрен» в нужное место. Но сначала мне нужно выкрасть специалиста по хронотеории, а лучше – классного спеца по хроноинверторам. Нужно проверить работоспособность машины.
– Что вы задумали?
– Какая вам разница? Главное, что мои действия не помешают вашим планам. Кстати, вы можете сказать, зачем хроноинвертор вам?
– Мне он не нужен.
– Ну, инвазерам, вашим боссам.
– Вас это не касается.
– Касается, чёрт побери! Если бы я знал ваши планы, мы могли бы скоординировать общие усилия на решении двух задач. Вы поможете мне, я вам.
– У меня чёткие инструкции на этот счёт.
– Так поговорите с Владыкой или с тем, кто принимает решения, объясните ситуацию. Если вы откликнитесь, это только ускорит выполнение работы.
Ульрих затаил дыхание, стараясь не потревожить собственного Посредника, чтобы тот не почуял фальши в голосе.
– Я знала, что вам доверять нельзя. Мне придётся…
– Я надёжен как бункер противоядерной защиты! Просто у меня возникли личные обстоятельства, которые требуют внимания. Уверен, вы имеете возможность дать мне всё необходимое для решения проблемы. А я сделаю всё, чтобы удался ваш замысел.
– Вы шантажист!
– Такова природа человека, – ухмыльнулся Ульрих. – Привыкайте, если хотите добиться цели.
Ева Рутберг гневно свела брови.
– Боюсь, вы переоцениваете себя.
– Это вы недооцениваете меня. Короче, фрау, жду ответа. Если у вас мало времени, поспешите договориться с главным боссом. И ещё момент: я уже говорил, для стимуляции процесса мне нужна… м-м, партнёрша. Живая. Вы сможете посетить меня в моей обители? Метро фрегата работает, выход я закодировал.
– Это исключено!
– Я начинаю сомневаться, что мне нужны такие несговорчивые партнёры.
Глаза Евы Рутберг метнули молнии.
– Вы забываетесь!
– Это вы не понимаете ситуации, – вкрадчивым голосом произнёс Ульрих. – Хроноинвертор у меня, а я могу обойтись и без вас. Чао, бамбино, жду ответа как соловей лета.
Ульрих отключил скайп, осведомился у Цзе Дуна:
– Нас не заметили в Сети?
«Консорт-линию невозможно отследить», – ответил инк.
– Нас будут искать, поэтому не высовывайся лишний раз без надобности.
«Как прикажете, кормчий».
Ульрих развернул кокон-кресло, побродил по рубке управления, мигающей огнями, и вдруг понял, что ему скучно. Деятельная натура бывшего ксенолога требовала активных действий, долго сидеть без дела на одном месте он не мог.
Тогда он снова опустился в кресло и взял управление фрегатом на себя. В голову пришла идея попутешествовать в глубинах газового океана Сатурна, погоняться за «муренами» и понаблюдать за другими формами жизни, облюбовавшими зону в тридцати с лишним тысячах километров от внешних границ атмосферы.
* * *
Ева Рутберг позвонила через два часа. В нынешние времена мгновенная связь, использующая те же принципы таймфага, что и метро, соединяла все планеты Солнечной системы в единый клубок и позволяла абонентам, находящимся друг от друга на расстоянии в миллиарды километров, разговаривать так же свободно, как и собеседникам в пределах одной комнаты.
– Вам разрешён контакт со специалистом по хронооборудованию. Мы нашли одного из тех, кто участвовал в создании российского хроноинвертора в Воркуте.
– Кто он и где живёт?
– Душан Бегоевич, доктор физических наук, универсалист, представляет Институт нестандартных физических проблем. Живёт в Будапеште.
– Дайте точные координаты, и я его переправлю на фрегат.
– Мы сами доставим его, не отвлекайтесь.
– Отлично! А вторая просьба?
Ева сделала вид, что не понимает.
– Какая?
– Мне нужна женщина. Желательно, чтобы согласились вы.
– В настоящее время это невозможно, потерпите.
– Не могу! От этого зависит моё психическое состояние. Прошу удовлетворить мою просьбу немедленно!
– Вы невыносимы!
Он прищурился.
– Но ведь вам это нравится, не так ли, дорогой инспектор?
– Не имеет значения, что мне нравится, – сухо сказала Ева.
Он погрозил пальцем.
– Имеет, имеет, не лгите, сексуальные удовольствия не противопоказаны даже бактериям, ха-ха. Когда вас ждать?
– Я свяжусь с вами. Инсол под контролем Службы безопасности, поэтому лишний раз не входите в Сеть.
Ульрих засмеялся.
– Только что я отдал такой же приказ инку «Мао».
Изображение Евы растаяло.
Однако ожидание очередного сеанса связи с ней не затянулось. Буквально через час Цзе Дун вызвал кормчего из трюма, где он изучал хроноинвертор:
«Вас ждут».
Ульрих поднялся в рубку, вышел в Сеть.
– Готовьте финиш-камеру, – появилось перед ним изображение Евы Рутберг. – Через десять минут у вас будет гость.
– Один? – поинтересовался он.
– Двое, – отрезала Ева. – Анонимный доступ сможете обеспечить?
– Не беспокойтесь, Ева, – самоуверенно заявил Ульрих, – я знаю, что такое сто одиннадцатая РКТ.
– Проверьте!
– Цзе! – вызвал Ульрих. – Камеру метро на финиш, криптозащиту, два посыла.
«Принял, кормчий», – отозвался инк.
Через десять минут сработал терминал метро фрегата, принимая пассажиров.
Ульрих встретил их в тесном отсеке терминала.
Одним из пассажиров был тщедушный рыжий человечек с растрёпанными волосами и растерянным взглядом прозрачно-голубых глаз, вторым – Ева Рутберг.
Ульрих шутливо поклонился инспектору.
– Чрезвычайно рад видеть вас в моём скромном бунгало. Как вам удалось так быстро найти этого парня?
– Не задавайте…
– Лишних вопросов, – засмеялся Ульрих. – Не буду. Результат налицо.
– Э-э, позвольте! – заикаясь, озираясь и недоумевая, воскликнул рыжий человечек.
– Душан Бегоевич, – представила его Ева сухим тоном. – Идёмте, у меня мало времени.
– Ну, нет, дорогой инспектор, – развёл руками Ульрих; взгляд его стал масленым. – Такое важное дело, какое предстоит нам с вами, требует особого подхода.
– Кто вы? – снова возмутился Бегоевич. – Почему меня заставили прилететь сюда, оторвали от дел?
– Цзе, проведи его в каюту и запри.
В отсеке метро появился молодой человек в чёрно-серой униформе – витс, конечно, – подошёл к попятившемуся физику.
– Не прикасайтесь ко мне! По какому праву?!
– Не волнуйтесь, герр Бегоевич, – почти ласково проговорил Ульрих, предвкушая интим с американкой и уже раздевая её глазами. – Отдохните немного, и мы займёмся делом.
– Каким делом?! Что вообще происходит?!
– Будем запускать хроноинвертор.
Бегоевич онемел.
