Книга: Джинн из прошлого
Назад: Глава 11 Между завтра и вчера
Дальше: Глава 13 Ловите мой хохот

Глава 12
Риск – благородное дело

Хоук выслушал Ромашина внешне спокойно. Вызов застал его в Москве, в здании администрации премьер-министра, куда он прибыл по приглашению главы правительства для обсуждения новой Антивоенной Доктрины. Извинившись перед секретарём премьера, Хоук вышел в холл двенадцатого этажа с полностью стеклянными стенами.
– Вы уверены в нём?
– Уверен! – твёрдо ответил Артём; речь шла об Антоне Грине-Калаеве.
– Хорст на Сатурне… никогда бы не подумал. Впрочем, это сантименты. Ваши предложения? Мы и так «на ушах».
– «Шторм»!
– По зоне Сатурна?
– По Солнечной системе. Хорст поймёт, что мы всерьёз готовы загнать его как оленя, и запросто может стартануть к Земле, чтобы устроить ещё какую-нибудь заварушку. Землю надо прикрыть от внешнего нападения.
– Понадобится квалитет ответственности.
– Смехов, Осборн и кто-нибудь из СЭКОНа, можно и не главных лиц.
– СЭКОН после Джадда ссучился окончательно.
– К сожалению, вы правы, эта европеизированная банда всегда готова сунуть палку в наше колесо. Попросите Осборна, он найдёт сэконовца сам. И торопитесь, время не ждёт.
Хоук кивнул и включился в канал связи «босса».
Директора ФСБ уговаривать не пришлось, он прекрасно понимал, чем грозит человечеству свобода хорошо вооружённого маньяка типа Ульриха Хорста.
– Я на связи, – ответил он. – Поднимаю Погранслужбу и объединённый флот, пока – якобы для учений. Организуется квалитет – дам команду на введение «Шторма».
Хоук вызвал секретариат ВКС, заместителем председателя которого являлся Эрик Осборн, хорошо знавший начальника УВР. Осборн был шведом, носил шкиперскую бородку и усы, а ресницы у него были пушистые и почти белые.
– Сведения проверены? – поинтересовался он, не спросив, кто, собственно, эти сведения добыл.
– Абсолютно! – заверил его Хоук, не моргнув глазом.
– Тогда я с вами.
– Нужен третий «угол» квалитета.
– Генеральный секретарь СЭКОНа.
– Расмуссен обижен невниманием спецслужб, и ещё не было случая, чтобы он не обвинил нас во всех грехах. К тому же он родственник небезызвестного тебе Пурвиса Джадда.
– Это не самая хорошая характеристика, – усмехнулся Осборн, тряхнув пышной седой шевелюрой. – Хотя он профессионал.
– В закулисных интригах.
– Хорошо, я попрошу второго комиссара госпожу Ма Ли Бу.
– Я её плохо знаю.
– Зато я знаю хорошо. Вьетнамка, спортсменка, решительная особа. Она поддержит вас.
– Надеюсь. До встречи. – Хоук оторвался на минуту от переговоров с помощниками, чтобы дать отбой визиту, подозвал телохранителя и поспешил к подземному залу метро Дома Правительства России, находившегося в одной из красивейших офисных башен Сколково.
В половине двенадцатого он вошёл в свой рабочий модуль.
Ещё через пять минут началась тихая развёртка пограничного флота и УАСС Земной Федерации, который занял позиции вокруг Земли и Луны в порядке режима ЧС: «В связи с учениями». Такое распоряжение получили все командиры дежурных баз Солнечной системы.
К Сатурну стартовали восемь спейс-машин Службы безопасности, уже принимавшие участие в войне с «джиннами» во время конфликта с инвазерами, во главе с лидером флота спейсером «Тамбов». Спейсер недавно сошёл со стапелей Балтзавода в Калининграде и являлся самой совершенной машиной для преодоления космических пространств.
Он мог удаляться от Земли на десяток миллионов световых лет и не боялся никаких космических катаклизмов, в том числе взрывов сверхновых или ловушек чёрных дыр. И вооружён он был беспрецедентно: залп его «раздирателей кварков», как меж собой называли «глюки» космены, мог разнести в пыль планету размером с Меркурий, а импульс «нуль-хлопа», генератора компактификации, сворачивающего пространство в одномерную «струну», был способен сжать в точку любой массивный объект на расстоянии в миллиарды километров.
Кроме того, «Тамбов» имел на борту аннигиляторы, нейтрализаторы молекулярных связей и менее масштабные системы нападения и защиты, которыми можно было вооружить батальон спецназа численностью до трёхсот человек.
Имел спейсер и целый трюм воздушно-космических аппаратов, от пинассов «Вольво» до хорошо защищённых «Кораклов» и модулей абсолютной защиты «голем».
В своё время ООН, а потом комиссия по ограничению вооружений Высшего Координационного Совета долго дискутировала по поводу необходимости создания таких кораблей, резко дисбалансирующих военный паритет государств Земной Федерации. Однако война с уцелевшими боевыми роботами давно исчезнувших негуманоидных цивилизаций иксоидов и гиперптеридов, инициированная отщепенцами во главе с Пурвисом Джаддом, а впоследствии и Ульрихом Хорстом, заставила правозащитников пересмотреть свои взгляды: космос был и оставался конфликтным, землянам стоило быть готовыми к появлению новых угроз, – и вскоре на основе БОГ-технологий (ничего «божественного» в них не было, аббревиатура БОГ расшифровывалась как «Без Ограничений) были созданы спейс-машины нового поколения – «реалмаги», по мысли конструкторов, обеспечивающие «мир и спокойствие во всём мире».
Первый «реалмаг» появился у Соединённых Штатов Америки – «Блэкнайт». Вторым был российский «Тамбов».
Создавались «реалмаги» и в других государствах: в Японии, в Китае и в Индии. Они должны были вступить в строй в течение месяца-двух. Со стапелей Шанхая должен был вот-вот сойти «реалмаг» «Киото».
Через двенадцать минут после объявления тревоги по форме «Шторм» группировка кораблей под началом адмирала Элиминеску, находившегося на фрегате «Бухарест», заняла позиции вокруг Сатурна.
Убедившись в завершении маневра, адмирал доложил об этом на Землю, и Хоук приказал включить все радарные системы в космосе, используемые для мониторинга околопланетного пространства Солнечной системы.
Конечно, он понимал, что поиск угнанного Хорстом фрегата «Мао» может затянуться либо вообще ничего не дать. Особенно если Хорст включил режим «инкогнито». Но заявлению Ромашина, безоговорочно поверившего своему протеже Антону Грину-Калаеву, Хоук верил так же, как и сам Ромашин. Поэтому ни о какой ошибке речь не шла. Если молодой эфаналитик, обладавший немалым экстрасенсорным резервом, утверждал, что приговорённый к смерти беглец находится на Сатурне, значит, Хорст и в самом деле укрылся в глубинах атмосферы Сатурна.
Шквал распоряжений, команд, реплик, переговоров, сопровождавший суету периферийных ветвей Службы безопасности, Погранслужбы и сил чрезвычайного реагирования УАСС, улёгся.
Взбудораженная система защиты человечества перешла в режим ожидания, готовая отреагировать на любое внешнее воздействие, направленное на деструктурирование околосолнечного пространства.
В Управление заявился Артём Ромашин, собранный и деловитый.
Хоук, нависший над рабочим столом, на котором вспыхивали десятки световых нитей с распускающимися «бутонами» бланк-сообщений и фантомов личной связи, ткнул пальцем в стул.
Ромашин сел, разглядывая горы: видеопласт кабинета Хоука был настроен по-другому.
Начальник УВР заметил его взгляд, коснулся стола, и стены кабинета превратились в полупрозрачное стекло медового цвета.
Ромашин усмехнулся, позвонил Смехову:
– Вениамин, ты где?
– На борту «Тамбова».
– Антон с тобой?
– Нет.
– Вызови его, нам понадобится его помощь.
Изображение директора ФСБ растаяло.
Хоук оторвался от мерцающей свистопляски стола.
– Мы готовы к атаке. Но Хорст спокойно может уйти отсюда по «струне».
– Может, – согласился Ромашин.
– Что мы в состоянии предпринять? Кроме нанесения удара по фрегату?
– На его борту кроме Хорста находится физик Бегоевич.
– Предположительно.
– И другие люди.
– С очень небольшой вероятностью.
– Но исключить это мы не имеем права.
– Есть соображения?
– Нет, – признался Ромашин. – Если бы мы знали код финиш-камеры метро фрегата…
– Попытались бы взломать защиту и высадить десант. Но к сожалению, мы его не знаем, Хорст перекодировал линию.
– Тогда остаётся одно.
– «Нульхлоп»?
Ромашин отрицательно качнул головой, сказал тихо:
– Мы люди, Майкл, а не террористы без сердца и совести. Мы не имеем права действовать так же, как они, как Ульрих Хорст, как европарламентарии и прочие нелюди.
– Пресловутая русская мораль.
– Не только русская, хотя у разных людей мораль действительно разная. Да и что такое мораль на самом деле? Общепринятая система отношений между людьми в конкретном обществе. Есть кое-что выше всякой морали – нравственность, то есть позитивное отношение к миру. И если мы хотим оставаться людьми…
– Не продолжайте, Артём, мы решаем конкретную проблему. Уничтожив фрегат…
– …и убив ни в чём не повинных людей на борту…
– …мы, возможно, отвратим гораздо большую беду, с тысячами жертв!
– Возможно.
Хоук замолчал, катая желваки, рассматривая лицо этик-юриста с неопределённым сожалением. Глаза его запали и почернели, груз ответственности лежал на руководителе Управления колоссальный, и Ромашин от души посочувствовал ему.
– Решение принимаете вы.
– Да, – тяжело проговорил Хоук, – я.
Ромашин встал.
– Я буду на «Тамбове».
Проводив его взглядом, Майкл ответил на несколько вызовов, сосредоточился на связи с командиром крейсера «Тамбов»:
– Людвиг, каково дальнодействие ваших парализаторов?
Людвиг Панов, полковник воздушно-космических сил, находившийся в кокон-рубке «реалмага», не удивился вопросу.
– Максимум пятьсот метров. При наличии пси-защиты и того меньше.
– Сможете прыгнуть по «струне» с такой точностью – до пятисот метров?
Панов, светловолосый, желтоглазый, уравновешенный и спокойный, помедлил.
– На этом монстре я не прыгал так конкретно. Но уверен, что он это сделает.
– Будьте готовы к прыжку.
– Мне понадобится подтверждение целесообразности.
– К вам отправились директор ФСБ и этик-юрист Управления Ромашин. Они составят квалитет оперативной ответственности. Я прибуду чуть позже. Код операции: жизнь людей!
– Директиву принял.
Хоук свернул поле связи, вызвал заместителя:
– Ральф, вы на замене. Я буду на российском «реалмаге».
– Взял замену, – ответил Ральф Сальгари-Сидоров. – Bon chance, генерал!
– Благодарю, полковник, удача понадобится нам всем.
Через несколько минут Майкл со спутником вышел из отсека метро крейсера «Тамбов», преодолев за этот короткий отрезок времени сто метров до метро Управления и один миллиард шестьсот миллионов километров до Сатурна, вокруг которого зависли корабли спас-флота Земли. Львиная доля этого времени понадобилась ему для спуска в подземный транспортный терминал УАСС.
«Тамбов» не имел зала визинга для наблюдения за космическими объектами. Вместо этого к рубке управления крейсера примыкал вайфай-модуль с индивидуальными кокон-креслами, в которых могли располагаться инспекторы, эксперты, эмиссары правительственных организаций и прочие ВИП-лица. В настоящий момент на борту крейсера из важных персон присутствовали четверо: директор ФСБ Смехов, вице-президент ВКС Осборн, комиссар СЭКОНа второго ранга Ма Ли Бу и Артём Ромашин.
Хоук присоединился к ним, запаковался в кресле; пустыми оставались ещё с десяток коконов.
Включилось инк-сопровождение кресла, стены и сами кресла растаяли – для него, и он стал видеть остальных членов квалитета ответственности и потрясающую панораму Сатурна, загораживающего половину сферы обзора.
В уши влился голосок координатора связи:
– Вы в Сети.
– Майк, здравствуйте, – заговорила смуглолицая миниатюрная женщина в соседнем кресле. – Вы уверены, что предпринятые меры соответствуют угрозе?
Хоук сжал зубы. Этот вопрос он задавал себе и сам.
– На восемьдесят процентов.
– Надеюсь, вы понимаете последствия, если… развёртка флота по императиву «Шторм» произведена впустую?
– Понимаю.
– Хорошо, я с вами, пока в этом есть смысл.
– Благодарю, госпожа комиссар. – Хоук вызвал Панова: – Людвиг, всем бортам перейти на «инкогнито»!
– Принято, – отозвался командир крейсера. – У нас гость, молодой человек по имени Антон. Код доступа «алый». Вызывали?
Хоук покосился на Смехова.
– Пропустите в зону контроля. Смотрящий, что видите?
– Пока пусто, главный, – сообщил диспетчер системы локационного мониторинга, направленной на зондирование атмосферы Сатурна.
В помещении появился сосредоточенный и с виду абсолютно невозмутимый Антон Грин-Калаев, занял кресло чуть впереди Хоука.
Майкл подождал, пока эфаналитик войдёт в оперативное поле связи.
– Антон, сможете подсказать нам, где вы заметили фрегат Хорста?
Молодой человек помолчал, но растерянным или сомневающимся он не выглядел.
– Фрегат дрейфует, не стоит на месте. Примерная глубина погружения в атмосферу – двадцать тысяч километров.
– Локаторы так глубоко объект не увидят, – сказал Осборн со знанием дела; в прошлом он заканчивал радиоинститут.
Теперь замолчал Хоук. Пауза росла, но выхода он пока не видел.
– Антон…
– Слушаю вас.
– Вы могли бы ещё раз посмотреть Сатурн?
– Безусловно.
– Сделайте это, пожалуйста.
– Господа, вы уверены, что действуете правильно? – напомнила о себе комиссар СЭКОНа. – Вы собираетесь опираться на фантазии одного человека?
– Это не фантазии, господин комиссар, – мягко возразил Ромашин. – Вы наверняка знаете, что существуют люди с большим экстрасенсорным запасом, видящие больше, чем все люди и вся их техника. Грин-Калаев один из них.
– Вы полагаете, данное обстоятельство юридически состоятельно?
– Нет, но оно работает.
– Я беру всю ответственность на себя, – сказал Хоук. – Действуйте, Антон.
Модулем завладела тишина.
Грин-Калаев откинул голову на спинку кресла, лицо его разгладилось, глаза стали совсем прозрачными, превратились в родники чистой воды.
– Майкл, можно подтянуть сюда «Гершель», – тихо предложил Смехов.
– Не успеем, – лаконично ответил Хоук; речь шла о запущенном на орбиту Марса гравитационном детекторе, способном заметить небольшой астероид в другой звёздной системе.
– Можно подвинуть корабль? – оторвался от созерцания Сатурна Антон.
– Куда? – мгновенно отреагировал Хоук.
– Я видел объект со стороны Энцелада.
– Энцелад вращается по своей орбите и давно улетел от того радианта, по которому вы смотрели на Сатурн.
– Если речь идёт о расчёте координат, – вмешался в разговор командир крейсера, – мы можем определить нужное место, зная точное время наблюдения и координаты района наблюдения.
– База Погранслужбы «Дамаск» на Энцеладе, одиннадцать часов по времени Москвы, тринадцатое сентября.
– Сегодня, час двадцать назад. Данные приняты, ждите.
– И всё-таки, джентльмены, – снова заговорила продолжавшая сомневаться Ма Ли Бу, – почему вы так уверены, что беглый заключённый Ульрих Хорст находится на борту фрегата «Мао», который в свою очередь прячется в атмосфере Сатурна?
– Потому что мы хорошо знаем беглого заключённого, – сказал Ромашин.
– Дорогая Ма, – проникновенно сказал Осборн, – я вполне понимаю ваши чувства, но поверьте, меньше всего мы хотим ошибиться. Мы просто не имеем права на ошибку. Нас здесь пятеро мужчин, и все уверены, что Ульрих Хорст прячется именно на Сатурне.
Вьетнамка сморщила носик, оценивая речь вице-президента ВКС, потом улыбнулась.
– Что ж, господин Осборн, полагаюсь на ваше мнение.
– Вам не нравится наша компания? – хмыкнул Смехов.
– Мне нравится ваша уверенность.
Разговоры прекратились.
Хоук сидел как каменный, хотя переживал больше всех. Ошибка в оценке ситуации могла стоить ему поста начальника Управления.
Молчание длилось несколько минут.
Потом послышался голос Панова:
– Вектор поиска определён.
– Вперёд! – разжал челюсти Хоук.
Стена Сатурна впереди стала расти и скользить вправо: крейсер начал движение в режиме шпуга.
Слева засверкало кольцо, видимое с ребра, у его обреза вырос перламутровый шарик – один из ближайших спутников планеты. Это был Мимас.
Движение замедлилось.
В синевато-зелёной мути верхнего слоя атмосферы Сатурна стали заметны белые и серые струи – облака, выплыло и разрослось голубое пятно с отчётливой спирально-вихревой структурой.
– Прибыли, – долетел голос Панова.
Взгляды мужчин скрестились на лице Антона.
Он никак не отреагировал на это, сидя так же неподвижно, как и Хоук справа. Эфаналитик был сосредоточен на ментальном контакте с энергоинформационным полем Сатурна, не заботясь о том, что о нём думают руководители спецслужб.
Наконец глаза его прояснились.
– Он здесь!
– Конкретнее, – шевельнул желваками Хоук.
– Под нами… под этим циклоном… на глубине тридцати тысяч километров.
– Как выглядит объект? – спросил Панов.
– Он запакован в защитное поле… эллипсоид вращения, массивный, энергетически насыщенный.
Осборн с уважением посмотрел на ясноглазого молодого человека.
– Вы и в самом деле его видите?
– Не глазами, – порозовел Антон.
– Жду приказа, – напомнил Панов.
– Мы сможем опуститься в Сатурн на эту глубину? – спросил Хоук.
– Смог «Мао», сможем и мы. Но если начнём спуск, Хорст нас обнаружит и сбежит.
– Нужен бросок по «струне». Надо подобраться к нему вплотную.
– Майкл, это невозможно! – заволновался Осборн.
– Я не вижу другого выхода. Есть шанс застать его врасплох.
– Подождём, когда он поднимется.
– А если он будет лежать на дне месяц, два?
– Я могу помочь, – сказал Антон вежливо.
Оценивающие взгляды были ему ответом.
– Как? – нарушил молчание начальник Управления.
– Подключите меня к контуру управления кораблём. В режиме «один-на-один» я смогу сориентировать точный выход из «струны».
– Молодой человек, крейсер не игрушка, – покачал головой Осборн. – А если мы протараним фрегат?
– Людвиг? – позвал Хоук.
– Думаем, – ответил Панов. – Можно рискнуть.
– Господа, ваше мнение.
– За, – поднял руку Смехов.
– За, – присоединился Ромашин.
– Против, – сказал Осборн сердито.
– За, – неожиданно поддержала руководителей спецслужб Ма Ли Бу.
Вице-президент ВКС удивлённо глянул на неё.
– Комиссар? Вы не боитесь рискнуть?
– Почему бы и нет? – повела плечиком миниатюрная вьетнамка. – В окружении таких мужчин я могу ничего не бояться.
– Идите, Антон, – сказал Хоук.
Эфаналитик скрылся за дверью отсека. Ему не надо было идти далеко, рубка управления крейсером находилась рядом.
Назад: Глава 11 Между завтра и вчера
Дальше: Глава 13 Ловите мой хохот