Перемещение в тело Павла Шестопала, друга Саблина-второго, согласившегося стать носителем «души» Саблина-одиннадцатого, прошло буднично.

Проводив Прохора и дав указания Варе, что делать в случае непредвиденных обстоятельств, Данимир сосредоточился на числопереходе и, быстро пробежавшись по головам «родичей», вышел в голове Данияра. Тот, имея при себе эргион, направил «душу» Саблина-11 дальше, и Данимир очутился в теле Павла, не проявлявшего во время этого процесса каких-либо негативных эмоций.

Конечно, парень был помоложе на несколько лет и строение тела имел другое: Данимир был худощавей и жилистей, – но в остальном он остался довольным выбором Данияра. Павел прошёл хорошую школу ВДВ и полицейского спецназа и мог за себя постоять. Хотя в рукопашном бое Саблин мог его многому научить.

Просить Данияра посвятить гостя в планы отряда не пришлось, Павел знал эти планы неплохо, участвуя в совещаниях. Данимир лишь уточнил кое-какие детали операции, пока микроавтобус с омоновцами парковался у центрального входа в коттедж.

– Внимание! – объявил Волков, очень круто выглядевший в белом с чёрными пятнами «филине». – Я и мои люди идём якобы к мэру доложиться о приезде. Остальным – начать тихую зачистку территории, паковать охрану и всех, кто встретится. Ещё раз напоминаю – без стрельбы и без жертв. Задача понятна?

– Так точно, – кивнул капитан Чертышный.

– Могу отдать вам эшки.

– Нашей экипировки достаточно.

– Тогда с богом!

Микроавтобус остановился, открылись дверцы, Волков и Чертышный выпрыгнули первыми, не спеша подошли к двум дюжим парням в чёрных спецкомбинезонах.

– Майор Волков! – козырнул Сергей Николаевич, держа под рукой ствол висящей через плечо снайперской винтовки, на которую с уважением посмотрели оба вышедших охранника.

– Капитан Чертышный, – назвал себя командир ОМОНа.

– Что у вас тут происходит? – начальственным тоном осведомился Волков. – Зачем нас вызвали?

– Начальству виднее, – буркнул массивный, с мощными бровями охранник, внимательно оглядев майора и его спутников, задержал взгляд на Саблине. – Мы с вами встречались? Я вас где-то видел.

– Странное свойство моей физиономии, – усмехнулся Данияр. – Всем кажется, что меня только что видели.

Бровастый мигнул, не сводя с него взгляда, покачал головой.

– Один тип на вас похож – тренер в спортцентре. Вы не его родственник?

Данимир-Павел понял, что его «родича» узнали, бровастый бугай, очевидно, ходил к нему на тренировки либо видел в зале.

Судьба операции повисла на волоске.

Выручил Волков.

– Может, вам документы показать? – холодно бросил он. – Это лейтенант Хайзиев.

Бровастый ещё раз глянул на Саблина, отступил.

– Идёмте, провожу.

– Осмотритесь, – обернулся Волков к лениво – для виду – подтягивающимся омоновцам, передал винтовку Вениамину. – Отвечаешь.

Бровастый толкнул дверь, скрылся внутри коттеджа.

Саблин-2 посмотрел на «Ладу», из которой выбрались его спутники – Алексей и Талгат.

– Вы двое останетесь здесь.

– Я с вами, – непреклонно качнул головой араб.

На раздумья не было времени, и Саблин молча повернулся к двери. За ним шагнул Данимир, уже обживший тело Павла как своё собственное.

Вошли в холл особняка, напомнивший холл какого-то современного дворца с мраморным полом и мраморными колоннами, а также белыми гипсовыми статуями.

Данимир встретил взгляд Данияра и прочёл в его глазах: хорошо живут наши градоначальники, по-царски.

По холлу, освещённому красивыми хрустальными люстрами, прогуливались двое чёрномундирных парней, вооружённые пистолетами в кобурах. Они остановились, когда вошла делегация в составе их командира и четырёх пришлых спецназовцев, трое из которых были в крутых, суперских, бело-чёрных спецкостюмах.

– Подождите здесь, я доложу, – задержал Волкова бровастый здоровяк.

Волков брезгливо поджал губы:

– Я пройду с вами.

Бровастый, уже шагнувший в холл, обернулся, и Данимиру не понравился его острый цепкий взгляд. Точно таким же взглядом смотрели когда-то на него Охотники.

Бровастый сунул руку в карман комбинезона, и Данимир прыгнул вперёд, нанося удар в локоть парня, а потом в подбородок.

Бровастый улетел в глубь холла, но остался на ногах, упорно полез в карман другой рукой: та, в которую пришёлся удар Данимира, повисла плетью.

Охранники в чёрном ошеломлённо проводили взглядом командира, схватились за оружие.

Волков оценил ситуацию раньше остальных, рванулся к недобитому Данимиром бровастому здоровяку, в три удара уложил его на пол.

Саблин-второй взял на себя брюнета слева, Алексей – его напарника, громоздкого и неповоротливого, но прекрасно держащего удар. Только совместными усилиями Алексея и Данияра удалось уложить его на пол. Бить пришлось в полную силу, так как бугай был затянут в комбинезон с бронезащитными вставками и заплыл жиром, образовавшим вместе с мышцами плотный каркас.

– В чём дело? – оглянулся на Данимира-Павла Волков. – Зачем вы полезли раньше нас?

– Он не простой охранник. – Данимир подошёл к бровастому и вытащил у него из кармана эргион, смонтированный из блестящих металлических стерженьков. – Это – оружие, и если бы он успел его применить, вы сейчас были бы баобабом.

Волков недоверчиво глянул на эргион, дёрнул уголком губ, но возражать и требовать объяснений не стал.

– Оружие!

Данимир вынул из кобуры бровастого пистолет «глок», сунул в карман на бедре.

Талгат, не принимавший участия в короткой схватке, и Алексей обезоружили остальных охранников.

Вошёл Чертышный и за ним спутник Волкова по имени Исфандияр.

– Всё нормально, – доложил капитан довольным тоном, – обходим территорию.

Волков посмотрел на Исфандияра.

– Положил четверых, – буркнул смуглолицый. – Ещё двое ждут своей очереди за коттеджем, и, похоже в пристройке кто-то есть.

– Жертвы?

– Нет.

– Молодцы. – Волков похлопал по ушам бровастого, но Данияр мягко отстранил его. – Он наш.

Бровастый открыл мутные глаза.

– Охотник? – спросил Данияр.

Бровастый попытался вскочить, но Саблин придавил его к полу, сжал шею.

– Охотник, спрашиваю?

Здоровяк оглядел обступивших его мужчин, и глаза его вдруг посветлели, словно с них спала пелена. Взгляд стал удивлённым.

– Вы… это… кто?!

– Ушёл, сволочь! – пробормотал Данимир-Павел.

Данияр с сожалением распрямился.

– Чёрт!

– Куда он ушёл? – не понял Волков. – Вы о чём?

– Из него сбежал вселившийся зомби-гость.

– Кто?

– Долго объяснять. – Данияр снова нагнулся к бровастому. – Где сейчас твой босс?

– Наверху… в кабинете… или в спальне.

– Сколько с ним человек?

– Трое… и охрана.

– Всего сколько на этаже?

– Четверо… плюс компьютерщики… двое.

– Где пленницы?

Бровастый заёрзал, но Саблин снова сжал его горло.

– Говори!

– Там… на втором…

– А генератор?

– К-какой генератор?

– Покалечу!

Бровастый вжался спиной в колонну.

– Во дворе… в гараже…

Саблин распрямился.

– Пошли.

Волков без замаха ткнул кулаком в кадык здоровяка, и охранник закатил глаза, потеряв сознание.

– Фан.

Смуглолицый Исфандияр тенью пронёсся через холл, взбежал по лестнице, накрытой коричневым ковром, задержался у балюстрады, быстро окинув взглядом коридоры, уходящие вправо и влево. Выставил ладонь, останавливая остальных. Оглянулся, показал три пальца; что это означало, Данимир не понял, поэтому в три прыжка, бесшумно, присоединился к парню.

Коридоров было три, третий начинался за выступом стены и был самым широким и коротким. Левый и правый были пусты, а по третьему расхаживали трое: плечистый блондин в армейском камуфляже и двое парней в чёрном.

Внезапно в коридоре слева, пол которого был устлан толстым зелёным ковром, показался спешащий плотный безволосый мужчина в обычном, жёлтого цвета костюме, направился в коридор с прогуливающейся компанией.

Исфандияр прижался к стене, сделав понятный всем жест.

Данимир присел за выступом стены, вжимаясь в её холодный бок, остальные в холле попрятались за колонны. Хотя лежащие на полу охранники были видны отовсюду.

К счастью, мужчина был занят своими мыслями и по сторонам не смотрел. По-видимому, он и являлся мэром и хозяином коттеджа. Кивнув блондину, он толкнул от себя дверь в торце коридора, и оба скрылись за ней.

Исфандияр и Данимир подождали немного, вслушиваясь в доносившиеся голоса и какой-то неясный шум из-за двери в торце.

Выглянувший из-за колонны Волков взбежал к ним, хотел было дать команду продолжать движение, как из-за той же двери, из-за которой только что вышел обритый наголо мужчина, выскочил смуглолицый бородач в таком же пятнистом комбинезоне, что и блондин, метнулся мимо балюстрады в третий коридор, толкнул дверь, скрылся на лестнице, очевидно, ведущей на первый этаж.

Переглянувшиеся охранники в чёрном проводили его глазами, но не двинулись с места.

Данияр Саблин сделал понятный всем жест.

В коридор выскочили Данимир-Павел и Волков, в течение двух секунд уложили охранников на пол.

– За ними! – указал на дверь в торце коридора Данияр.

Команда слаженно пересекла коридор, Данимир выглянул на лестничную площадку, никого не увидел, махнул рукой: за мной.

Спустились на первый этаж, уложили ещё одного охранника в чёрном, не произведя шума. Выглянули из тупичка во двор, куда вела дверь. Обитатели коттеджа скрылись за ней.

Двор усадьбы был освещён только фонарём над кубической постройкой, возле которой прохаживался ещё один парень в чёрном.

Данияр и Данимир-Павел переглянулись.

Данияр отступил назад, вызвал командира отделения ОМОН:

– Капитан, вы где?

– Подбираемся к гаражу, – почти неслышно ответил Чертышный.

– Отвлеките охранника, сделайте вид, что вы здесь хозяева.

– Понял.

Вскоре из-за угла основного коттеджа слева показались две фигуры в чёрных «ратниках», не спеша двинулись к кубу гаража, громко переговариваясь: речь шла о женщинах. Потом одна из фигур демонстративно прижала к губам руку и заговорила:

– Слушаюсь, Валерий Романович! Так точно, готовы взять под контроль.

Охранник в чёрном, заметив омоновцев и услышав их разговор, расслабился, двинулся к гостям, собираясь, очевидно, предупредить их, что к строению приближаться нельзя.

Тут его и взял на приём Данимир, подкравшись сзади. Охранник лишь хрюкнул, когда ему сдавили шею, и обмяк.

– Будьте здесь! – шепнул приблизившимся омоновцам Саблин-2.

Группа переместилась к двери гаража, замерла, прислушиваясь к тишине за дверью.

В этот момент дверь открылась, выпуская волну шума, послышались крики, выстрелы, грохот. Из неё выскочил вихрастый худенький мужчина в сером комбинезоне, с безумными глазами.

Первым на это явление отреагировал Данимир-Павел: оттолкнул перепуганного человечка в сером и ворвался в помещение. За ним прыгнул в проём двери Данияр.

Волков, отставший от Саблиных на мгновение, вломился в помещение третьим.

Данимиру прежде всего бросилась в глаза удивительной формы, многогранная, ажурная, кипенно-белая конструкция в центре гаража, внутри которой просматривались многогранники поменьше, медленно вращавшиеся один в другом. К этой конструкции было приделано деревянное кресло.

На полу помещения, по которому разбегались чёрные и красные насекомые, не то клопы, не то тараканы, лежали четверо мужчин в разных позах, а напротив ворвавшихся десантников стояли к ним лицом, пригнувшись, двое с пистолетами в руках.

Волков схватился за свой пистолет, отобранный у охранников в холле, но Саблин-2 остановил его:

– Не стрелять! Это Прохор!

Данимир, готовый применить электрошокер, оценивающе глянул на парня в обычном джинсовом костюме. Это и в самом деле был Прохор, но – второй, одиннадцатый не мог здесь появиться физически.

В свою очередь и Прохор остановил своего спутника, смуглолицего бородача, готового применить оружие:

– Не стреляйте, свои.

Данияр бросился к нему, обнял:

– Слава богу, ты живой! Вернулся?

– Прошу прощения, – смущённо качнул головой математик. – Я – одиннадцатый, второй где-то в походе.

– Он в Первомире, – уверенно проговорил смуглолицый бородач.

Все посмотрели на него.

– Это Д… Дмитрий Дмитриевич, – сказал Прохор.

– Дмитрий Дмитриевич? – удивился Данияр. – Как вы здесь оказались, в шкуре этого… моджахеда?

– Потом объяснимся, надо освобождать пленниц.

Данимир вышел из-за спин Волкова и Саблина-второго, протянул руку Фуркаду:

– Данимир Саблин, занял это тело на время.

– Не жмёт? – пошутил бородач.

– Нормально.

Прохор, вглядывающийся в Павла, устами которого говорил Данимир, шагнул к нему.

– Хорошо выглядишь, молодо. Вы даже похожи.

– Характеры одинаковые, очень сдержанный парнишка.

– Поторопимся, друзья, – двинулся к двери Фуркад. – Поговорим потом, когда все будут на свободе. Я надеюсь, в самом коттедже вы всё зачистили?

– Контролируем первый этаж, – сказал Волков, понимая, что «моджахед» здесь теперь главный.

– Отлично, тихо прошли, молодцы, за мной!

Под ногами затрещало.

Все посмотрели на пол.

– Что за гадость? – проворчал Волков, разглядывая насекомых.

– Это всё, что осталось от хозяина особняка, – усмехнулся Фуркад. – В него впихнули оператора Владык, он тут всем командовал, меркабу строил. Мэр всё-таки, возможности большие.

Фуркад бесшумно выскользнул из гаража.

За ним так же тихо последовал весь отряд: оба Саблина, Волков, Алексей и Талгат.

– Стерегите, – скомандовал Волков Чертышному, указав на бетонный куб. – Никого не впускать! И сами туда не заглядывайте! Мы скоро вернёмся.

Перебежали двор, по лестнице поднялись на второй этаж здания.

Бородач направился в левый коридор, не обращая внимания на лежащие тела охранников, остановился у двери, из которой недавно выходил владелец особняка и он сам. Прижал палец к губам, выпрямился, сделал бесстрастно-угрюмое лицо, стукнул костяшками пальцев в дверь.

– Маркелов, открой.

Стало совсем тихо.

Провернулся ключ, дверь открылась, и Фуркад, не дав опомниться охраннику помещения, прыгнул в проём двери, нанося вполне профессиональный удар в лоб такого же бородача, как и он, только русоволосого.

За ним в помещение попытались ворваться и остальные, почти не видя за широкой спиной охранника всей комнаты.

Это была спальня, но спальня, переделанная в камеру.

Стены её, пол и потолок были забраны металлической решёткой, из узлов которой торчали острые штыри, слева у комода стоял переносной биотуалет, рядом вёдра, таз, на полу лежала груда постельных принадлежностей.

Справа стоял белый платяной шкаф, украшенный позолоченной резьбой, а на большой кровати, способной уместить сразу четверых человек, лежали женщины с закрытыми глазами; одна на боку – Валерия, жена Саблина-2, вторая навзничь – Устя, жена второго Прохора. Обе выглядели неважно, лица у обеих были осунувшимися, бледными, с тенями под глазами.

Кроме открывшего дверь охранника – могучего телосложения, горбатого от чудовищных мышц, распиравших комбинезон, в спальне находился ещё один охранник, пожиже, в пятнистом камуфляжном костюме, и смотрел фильм на небольшом объёмном экранчике своего айпада.

Удар Фуркада, однако, не достиг цели, русоволосый богатырь лишь отступил на шаг, затем ловко перехватил руку противника и схватил его за горло.

Вскочил и второй охранник, роняя айпад и хватаясь за пистолет. Его напарник перегородил вход, и он успевал воспользоваться оружием. Ни Саблин-2, ни Саблин-11, ни Волков не имели возможности его обезоружить, толкаясь у двери, и майор уже начал поднимать свой пистолет, когда в схватку вмешался Прохор.

Первым под его трансформирующий «выстрел» попал гигант с русой бородкой, душивший Фуркада.

Атлет вздрогнул, широко распахивая глаза, и его тело, очень быстро и плавно, буквально перетекло из одной формы – человеческой, в другую – форму рептилоида. Это подействовало на него как удар дубиной, и Фуркад смог наконец вырваться из захвата, пытаясь завладеть оружием противника.

Следующий мысленный «выстрел» пришёлся на второго охранника, но почему-то не изменил его тело, а заставил отшатнуться и выпустить пистолет. Судя по его реакции, зомби-гость в его мозгу просто-напросто вылетел из головы в этот момент.

Впрочем, наблюдать за его поведением было некогда.

К Фуркаду на помощь пришёл Волков, а Данимир-Павел, сумевший-таки протиснуться в дверь мимо Прохора и сцепившихся мужчин, одним ударом отправил побледневшего охранника к дальней стене комнаты, в которую он и влип, заорав: три или четыре штыря вонзились ему в спину.

Раздался костяной стук: Волков врезал стволом пистолета по затылку гиганта.

Но охранник-рептилоид не упал, наоборот, стал сопротивляться яростнее, словно удар придал ему сил.

– Смирнов! – выдохнул Фуркад.

Прохор, прицелившись, «выстрелил» несколько раз подряд, отсылая гиганта к началу человеческого формоспектра, пока не превратил его в гигантскую, размером с медведя, крысу!

Волков, меняясь в лице, попятился, направляя на неё пистолет, но Фуркад ладонью пригнул его руку вниз.

– Не надо, пусть живёт.

Крыса, освобождаясь от комбинезона, распавшегося на лоскутья, отбежала в угол комнаты, повизгивая от уколов штырей, забилась за шкаф, скаля зубы и сверкая чёрными выпуклыми глазами.

– Мать вашу! – выдохнул Волков.

– Извините, – просипел Фуркад, массируя горло, – кондиции уже не те, понадеялся на его навыки.

Данимир догадался, что в нём заговорил не носитель, а гость – сам Дмитрий Дмитриевич, и говорил он о себе, а не о бородатом Фуркаде.

Прохор бросился к кровати, наклонился к Усте, на голове которой красовалась некая ажурная конструкция, напоминающая шлем, дрожащей рукой погладил женщину по руке.

То же самое почти одновременно сделал Данияр: метнувшись к жене, похлопал её по щеке.

Два возгласа слились в один:

– Устик!

– Лера!

Присутствующие переглянулись.

– Держи эту тварь на прицеле, – приказал Волков Алексею, мотнув головой на крысу.

– Их кололи! – стиснул зубы Прохор, разглядывая оголённое предплечье жены с синими пятнами. Попробовал привести её в чувство, но не смог, снял с её головы подобие шлема. – А это что за дрянь?

– Блокиратор, – подсказал Фуркад. – Не позволяет ей связаться со своими «родственницами».

– Устик, очнись!

Женщина не отреагировала, дыша неслышно и очень медленно.

– Их надо вывести из этого состояния, – угрюмо сказал Волков. – Нашатырь здесь есть?

Нашатыря не нашлось.

– Минуту. – Талгат, по-прежнему не вмешивающийся в действия русских соратников, подошёл к столику, поворошил лежащие на нём медикаменты, поднял коробочку с ампулами. – Вот, это резилимин, выводит человека даже из комы.

– Откуда вы знаете? – поинтересовался Волков.

– Я не только юрист, но и врач, хотя давно без лицензии. Здесь как раз лежат два разовых шприца, могу сделать уколы.

– А им ничего после уколов не будет?

– Последствия есть, но не критичные.

– Не критичные, – скривился Волков.

– Делайте, – сказал Данияр.

Араб умело распечатал ампулы, набрал один шприц, сделал укол в плечо Валерии, потом тем же манером повторил операцию с Устей.

Прохор застыл над телом Усти. Лицо у него пошло пятнами, губы сжались в полоску, он волновался, и было от чего: решался вопрос освобождения Юстины, которая, как он надеялся, была заблокирована в пси-сфере Усти.

Первой зашевелилась Валерия, открыла затуманенные глаза, повернула голову к свету.

Данияр сжал её в объятиях.

– Лерка! Жива!

– Дан? – прошептала она неуверенно, затем до неё дошло, что обнимают её действительно руки мужа, судорожно прижала к груди его голову и выдохнула: – Дан! Милый!

Зашевелилась и Устя.

Прохор в порыве сжал руки жены, всматриваясь в её бледное лицо.

– Устя, это я!

Она шире раскрыла глаза, но не просияла, как это сделала бы Устинья, а принахмурилась. Голос её был скорее сонно-озабоченный, нежели радостный.

– Прохор… и, как я понимаю, второй.

– Оба, – дрогнувшим голосом ответил Прохор. – Тело его, остальное – из одиннадцатого. А ты…

– Догадайся с трёх раз. Мы тоже обе. – Устя смягчилась. – Я сейчас Юстина, она… тут, со мной, слабая, получила большую дозу псиболиков. Но живая.

Прохор не удержался, быстро поцеловал женщину в лоб, помог подняться.

– Господи, ты не представляешь, как я волно…

Данимир ткнул его кулаком в бок, останавливая, бросил предупреждающий взгляд.

Прохор оглянулся, понял.

– Идти сможешь?

Устя вдруг обхватила его руками, прижалась всем телом, сотрясаясь в рыданиях, зашептала, закрыв глаза:

– Как я ждала… как я ждала! А это не ты, я чувствую, что не ты… где он?

– Ушёл в Первомир, – пробормотал Прохор.

Она вздрогнула, отстранилась, вглядываясь в лицо двойника мужа огромными потемневшими глазами.

– И… не вернулся?

– Мы… я пойду за ним.

– Правда?!

– Правда.

– Я тебя… вас… люблю!

Затем выражение лица женщины изменилось, оно отвердело, видимо, не без вмешательства гостьи. И заговорила она не столь эмоционально и жизнерадостно:

– Хватит обниматься, Смирнов! Понравилось? Что здесь происходит?

– Майор проснулся, – с улыбкой подмигнул Данимиру Саблин-второй.

– Друзья, займёмся делом, – вмешался в разговор Фуркад, обошедший спальню в поисках оружия, глянул на часы, на крысу. – Возвращай ему форму, и давайте вернёмся к меркабе.

Прохор мягко отстранил Устю, шагнул было к пискнувшей мохнатой твари и остановился.

– Не понимаю… я стрелял… без эргиона?

– Ничего удивительного, – проворчал Фуркад, – у тебя сохранилась связь с меркабой. Прохор Кириллович, заканчивай здесь, время не ждёт.

– А этот парень, – Прохор кивнул на второго охранника, пришедшего в себя, – почему не превратился в предка?

– Ваш экстремальный раппорт просто выбил из него зомбера.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь на самом деле происходит? – пожевав губами, спросил Волков, чьё терпение дало трещину.

– Похищение, – сказал Фуркад. – Вернее, мы спасаем похищенных. Вам разве ничего не объясняли?

– В самых общих чертах… я бы не пошёл на эту авантюру, если бы не этот парень. – Сергей Николаевич показал на Талгата.

Фуркад пристально всмотрелся в лицо араба.

– Батюшки-светы, как же я не обратил внимания? Рахман?

– Он самый, Талгат, – показал белозубую улыбку «родич» Таглиба.

– Мы вам всё расскажем подробно, – пообещал Фуркад Волкову, – а сейчас надо уходить отсюда.

Майор посмотрел на Данияра.

– Нам понадобится официальное лицо, хорошо бы вызвать сюда капитана-омоновца, ему отдуваться перед начальством.

– Вернёмся к гаражу – направим его сюда. – Фуркад ткнул пальцем в дрожащую, длиной с крокодила, крысу. – Сам справишься?

Прохор помедлил. В голове звенела призрачно-эфемерная струна – отзвук связи с меркабой, и забыть о ней было невозможно даже на миг.

– Смогу.

Он всё же вытянул вперёд руку, помня свои опыты с формотрансом, опустил, досадуя, что выглядит, наверно, смешным.

Не ощущаемый никем, кроме него, энергетический толчок в голову подтвердил наличие связи.

Возвращайся, скотина! – подумал он, прокручивая в памяти алгоритм формотранса.

Крыса запищала, в течение нескольких секунд претерпела ряд трансформаций, пока не превратилась в совершенно голого мускулистого здоровяка. На его лице лежала печать такого неописуемого изумления, что по комнате прошло движение: присутствующие обменивались взглядами и улыбками.

– Маркелов, – сказал Фуркад строго, – ты один?

– А? – растерянно глянул на свой потный торс атлет.

– Один, – удовлетворённо кивнул «моджахед»; поняли его вопрос только формонавты: речь шла о вселении в голову парня псипрограммы Охотника, и после «выстрела» Прохора тварь, управлявшая охранником, сбежала. – Оденься и сиди тихо тут, приведи в порядок Потапенко. Идёмте.

Вслед за Фуркадом потянулись к выходу Саблины с Валерией и Прохор, поддерживающий под локоть Устю. Последними вышли Волков, Талгат и Алексей, оставив ошеломлённых, переполненных впечатлениями охранников.

Вернулись в комнату с меркабой, молча прошагав мимо вжавшегося в стену толстого техника в сером комбинезоне. На лице уже немолодого мужчины читалось ошеломление. Он ничего не помнил и не понимал, что здесь делают люди в белых спецкостюмах. Управлявший им зомби-эмиссар Владык сбежал при первом же «шухере».

По полу всё ещё очумело носились ромбовидные «клопы-мутанты», и Фуркад приостановился, раздавив несколько. За ним остановились спутники, разглядывая помещение, сияющую, движущуюся сама в себе многогранную конструкцию и сидящих у стены охранников во главе с блондином.

– Эргион? – едва слышно прошептала Устя.

– Меркаба, – на ухо ей прошептал Прохор.

Блондин в пятнистом, увидев бородача, с трудом встал.

– Фуркад? Что происходит? Кто это с тобой?

– Собери охрану и жди меня.

– Ничего не понимаю… голова раскалывается! Что мы здесь делаем?

– Потом объясню, иди.

– А где Валерий Романович?

– Не знаю, выясним, давай побыстрей, там омоновцы ждут.

Блондин поморщился, потрогав голову, кивнул охранникам, и все четверо, с хрустом давя насекомых, побрели к двери.

– У меня идея, – сказал Фуркад. – Не попробовать ли нам всё-таки восстановить господина Жаровского?

– Мэра? Но вы же говорили – это невозможно.

– У нас есть меркаба и мой эргион, попробуем вместе, пока не передавили всех этих клопов-тараканов?

Прохор нерешительно понаблюдал за насекомыми.

– Не жуй солому, – тихо и быстро восстановила его решительность Устя (Юстина) словами Данимира Саблина.

– Хорошо, – согласился он.

– Всем покинуть помещение, мы вас позовём.

Волков, оба Саблиных, Валерия и Устя вышли, закрыв дверь за собой.

– Качаем спектр вверх, не спеша, пошагово, «обнимая» всё пространство комнаты. Мы тут подавили пару десятков тараканов, но может быть, это не фатально отразится на самочувствии уважаемого мэра. Готов?

Прохор кивнул.

– Сесть в кресло?

– Это не обязательно, но садись, если хочешь. Начали! – Фуркад застыл, вглядываясь в глубины меркабы.

Пришло ощущение растущей под ногами ямы.

Прохор сосредоточился на восприятии целостной информационно-энергетической картины комнаты, попытался мысленно согнать расползшихся по углам «таракано-термитов».

К его удивлению, это возымело действие. «Тараканы» посыпались изо всех щелей, начали собираться в кучу.

– Ждём, пока они не образуют пирамиду! – быстро, гортанным голосом предупредил Фуркад.

Прохор крепче обнял всё помещение сферой психофизического восприятия, почувствовал прилив сил. Понадобись – он вполне смог бы взлететь без всяких приспособлений, хотя скорее всего это ощущение было ошибочным.

«Таракано-термиты» полезли друг на друга, создавая подобие шевелящейся живой пирамиды с тупой вершиной.

Прохор дождался возвращения в кучу самых медленных и бестолковых, «выстрелил» в неё воображаемой пулей формопреобразования, вызывая в памяти образ медведеподобного существа, предшествующего «таракано-термитнику».

Прянуло холодным сквознячком.

Одно мгновение казалось, что конический «термитник» снова развалится на составляющие, но расчёт «формо-магов» не подвёл: «термитник» превратился в жуткого «драконо-медведя».

– Гоним до конца! – выдохнул Фуркад. – До момента истины!

«Момент истины» наступил после превращения рептилоида в человека, разумеется, абсолютно голого: одежда мэра давно развалилась на нитевые пряди и лоскуты.

Оба, не расслабляясь, какое-то время молча рассматривали ворочающегося на полу мужчину с заплывшей фигурой и клочкасто-волосатой грудью.

Прохор невольно искал отличие «восстановленного» мэра от того, с каким он контактировал час назад, и клочковатость волос отнёс к недостатку биологического материала для воссоздания тела мэра – из-за раздавленных ногами «тараканов». Кроме того, на плечах мэра были видны шрамы, что тоже можно было списать на недостаток «глины». Но главное отличие этого мэра от прежнего состояло в отсутствии передних зубов. Это стало видно, когда он в полном обалдении открыл рот:

– Шшо стесь псхоит?!

– Надо же, удалось, – хмыкнул ДД-Фуркад. – Зубы – дело наживное. Я не верил, что получится, просто надеялся, что возможности меркабы шире, чем возможности эргиона.

Он прошагал к двери, поманил Саблиных и Волкова.

– Заходите, забирайте его, накиньте чего-нибудь и отведите наверх.

Мэра, не оказавшего никакого сопротивления, вывели из его собственного гаража. Появились Устя с Лерой, не отходившие от Данияра.

– Осталось самое главное, – помрачнел бородач. – Поход в мир Монады. И здесь я тебе уже помочь ничем не смогу.

– Там должно быть хорошо, – мечтательно усмехнулся Данияр, держа обеих женщин под руки. – Никаких тебе тревог.

– Хорошо там, где нас нет, – поддержал его Данимир-Павел.

– Хорошо не просто там, где нас нет, – сухо сказал вернувшийся Волков, – а где нас никогда и не было. Кто-нибудь наконец объяснит мне суть происходящего? Я уже не соображаю, куда попал. На сборище колдунов?

Талгат сжал его локоть.

– Подожди, майор, не до объяснений. Уверяю, мистикой здесь не пахнет.

– Вы зря отпустили этого типа, – указал на дверь Данимир. – Он же посланец Владык.

– Посланец Владык из него давно испарился, – возразил Прохор, колеблясь между желанием и долгом: продолжать ли начатое или подойти успокоить Устю-Юстину, не отрывающую от него взгляда.

– Подтверждаю, – кивнул Фуркад. – Это был очень крупный зверь – системный оператор, получивший доступ к резерву Владык. Я первый раз вижу в одном месте столько агентов и операторов низших уровней.

– Кто такие Владыки? – не стерпел Волков.

– Я же тебе объяснял, – тихо сказал Талгат.

– Одно могу сказать с уверенностью, – сказал Фуркад. – Владыки – не земляне! Либо они обитают где-то возле центра Галактики, либо вообще торчат в других финслеровых или комплексных подвселенных, за гранью нашего восприятия. А вот их главные помощники – Администраторы – земные существа, люди. Их надо нейтрализовать в первую очередь. Я даже не исключаю, что в теле мэра сидел один из них, уж очень умело он организовал здесь притон приверженцев чёрного замысла.

– Какого… замысла? – требовательно спросил Волков.

Фуркад остался сосредоточенно-спокойным.

– Владыки хотят установить новый мировой порядок, отсечь у пирамиды вершину, образно говоря. Почитайте на досуге литературу о масонах, это отзвук того, что творится на иных уровнях Числовселенной.

– И всё же я не понимаю, почему он так рисковал – Админ, создавая базу недалеко от Вологды, – сказал Данияр. – А если бы спецслужбы раскрыли этот заговор?

– В спецслужбах тоже сидят агенты Владык. Всё объясняется просто: Владыки готовились к акции внедрения в Первомир долго и тихо, зная местонахождение будущего посланца – второго Прохора, Шатаева, потому и не стали прятаться глубоко, веря, что справятся с делом быстро. Если бы всё прошло гладко, Прохор прошёл бы в мир Монады, сработала бы программа корректировки Первозамысла через эту штуку, – Фуркад кивнул на меркабу, – и уже никому в голову не пришло бы расследовать заговор, как вы изволили выразиться: мир бы изменился.

– Почему же он не изменился? Прохор же там…

– Не знаю, файл с программой ушёл, но не сработал. Что произошло, может узнать только он. – Кивок на Прохора. – Нам туда не пройти.

– Я пойду с ним! – решительно шагнула вперёд Устя – явно под влиянием «сестры» Юстины.

Фуркад оценивающе глянул на неё, усмехнулся.

– Чего хочет женщина, того хочет бог. Боюсь, сударыня, это очень и очень рискованно.

– Я пойду с ним! Вдвоём пробиться легче! Он знает, что я… мы… не помешаем.

Мужчины обменялись взглядами.

– А если вы пройдёте, а выход оттуда захлопнется? Я могу ошибаться, но думаю, что Числовселенная линейна, это вам не интернет-система, у которой у любого узла есть возможность обходного подключения к остальным. Возврат возможен только в последующий мир, по цепочке перехода, из второго невозможно сразу перескочить в сотый, к примеру. К тому же Первомир – особый мир, это суть мир Прави, диктующий физические законы и нормы морали и этики всей Числовселенной, своеобразный фильтр, не пропускающий флуктуационный негатив ни туда, ни обратно. Во всяком случае, я в это верю. Но то, что мир-1 отделён от других, – истина.

– Может, наоборот, мембрану поставили Владыки? – Талгат деликатно кашлянул. – Чтобы отсечь божественные законы Прави от вседозволенности Бездн? Чтобы Владыкам было легче управлять мирами?

Фуркад озадаченно потёр лоб, подумал (все терпеливо ждали), тряхнул головой.

– Отличная мысль, дружище, я пораскину мозгами в свободное время, проанализирую. В этом случае многие постулаты вселенского социума придётся пересмотреть.

– Чем ваш… э-э… Первомир… э-э… мир Монады так уж отличается от нашего? – скептически хмыкнул Волков. – Мы ведь живём во втором, да?

– Законы всех числомиров диктуются цифрами и числами, – сказал Талгат. – У каждого числа они разные. Законы Первомира должна диктовать Монада – Единица, заключающая в себе все законы и программу развития Вселенной.

– Не отвлекайся, философ, – вмешался Фуркад. – Об этом можно будет поговорить в другой обстановке. Прежде чем я уйду, хотел бы ещё раз вас предупредить: пора кончать сражаться с последствиями замысла Владык, надо ликвидировать причину – саму систему Владык. Сейчас мы их остановили… я надеюсь… но они вернутся и заставят вас драться снова и снова. Их стимул – абсолютная власть, самый сильный из существующих наркотиков во Вселенной. Жизнь индивидуума и даже жизнь вообще их не волнуют, их влечёт только власть.

– Жизнь даётся каждому один раз, – пожал плечами Данияр, – за неё стоит драться.

– Даётся она в основном случайно, – пробормотал Волков.

– Ты стал циником, друг мой, – пожурил его араб.

– Всё, конец философским измышлениям, – объявил Фуркад. – Попробуй сходить в Правь, пока я здесь.

– Я с ним! – в третий раз заявила Устя-Юстина, выступая вперёд.

Прохор проглотил ком в горле, положил ей руку на плечо.

– Если не прорвусь один – вернусь, и мы пойдём вместе.

– Обещаешь?

– Да!

Устя обняла его на мгновение и отстранилась, замыкая лицо маской бесстрастия; майорша из одиннадцатого числомира не любила показывать на людях свои чувства.

– Иди.

Прохор на деревянных ногах прошагал до меркабы, сел в кресло с заколотившимся сердцем, постарался выглядеть уверенным.

– Ну, я пошёл?

Ответом был лес вскинутых вверх сжатых кулаков.