Никогда ещё он не чувствовал себя таким сильным и уверенным. Возможно, это было следствие перевозбуждения, порождённого долгим ожиданием и нетерпением, но он верил, что сможет добраться до «осиного гнезда» агентов Владык, захвативших в плен Устю, а заодно с ней и Юстину, раздавить его и спасти женщин.

– Только не торопись, одиннадцатый, – слегка охладил его пыл Данимир Саблин. – Выйдешь в башке второго – осмотрись, не при на рожон.

– Не буду, – пообещал Прохор.

– Я уйду во второй числомир вслед за тобой, мне там приготовили носителя, так что начнём действовать сообща.

– А если вернётся Юстя? – Прохор задержал взгляд на неподвижно лежащей женщине.

– Варя побежала за продуктами, будет минут через пять. Кроме того, с ней останутся наши ребята. Возможности переместиться вместе с нами у них нет.

Прохор не выдержал, подошёл к подруге, которую они вдвоём перенесли в спальню, на кровать, поправил простыню (жена Данимира раздела Юстину и продолжала ухаживать за её телом), наклонился.

– Я иду за тобой, любимая! – Его шёпот был почти не слышен, но ему показалось, что веки женщины вздрогнули.

– Давай, поспеши, – поторопил его Саблин. – Там уже началось.

Под словом «там» он подразумевал второй числомир.

Прохор глотнул воды, улёгся в гостиной на диван.

– До встречи.

– Помни, что я тебе говорил.

– Не калапуцкай мне мозги, помню, увидимся.

Эргион приятно «мурлыкнул» в руке теплом, и Прохор нырнул в темноту и тишину инобытия, чтобы превратиться в «пакет» психосоматической информации, способный пронизать пространство меж мирами Числовселенной.

У «родичей» выше одиннадцатой реальности задерживаться не стал, к тому же трое из них были мертвы. Из головы четвёртого Прохора сразу прыгнул в голову второго.

Показалось – он продрался сквозь колючие заросли шиповника и крапивы, «изранив кожу» почти на физическом уровне: ощущение было именно таким. К счастью, негативное переживание длилось недолго, и «впереди» по ходу «движения-без-движения» посветлело, хотя и не до нужного предела. Он ничего не увидел. Однако Прохор был готов к этому, мгновенно определив причину слепоты: глаза второго «родича» были закрыты, а сам он – как «душа»-личность – отсутствовал.

Прохор понял, что второй ушёл на задание, которое ему выдали эмиссары Владык. Помня наставления Данимира, он осторожно, чтобы ненароком не пошевелиться, взял под контроль сначала голову «брата», окунувшись в дымное пространство – впечатление было такое, будто внутри пси-сферы второго Прохора погорели контакты и проводная изоляция, – потом в его тело, почувствовав неудобство позы: всё тело замлело, болели колени, икры, ныла поясница. Судя по всему, в этой позе, да ещё на твёрдом стуле, Прохор-второй просидел не один час.

В комнате кто-то находился. Говорили в два голоса, приглушённо, обсуждая какие-то параметры резонатора меркабы: то и дело слышались непонятные термины – изонамберные модусы, деформионы, символьные фильтры, игдрасил, унимодальность и так далее. Послышалось знакомое слово «транзакция», которым ДД называл процесс числоперехода. Очевидно, это беседовали специалисты, обслуживающие устройство числоперехода – ту самую меркабу, и следящие за состоянием формонавта – Прохора-второго.

Неужели ему удалось пробиться в Первомир?!

Стукнула дверь, кто-то вошёл.

Беседующие замолчали.

– Что у вас? – отрывисто, начальственным голосом бросил вошедший.

– Тишина, лежит как дохлый, – ответил жидкий блеющий голосок.

– Зачем вы его пристегнули? Я же разрешил ему сидеть без ремней.

– Он начал дёргаться, вот и пристегнули на всякий случай.

– Ответ получили?

– Слабенькое эхо, – раздался голос погрубее. – Такое впечатление, будто раппорт угодил в поглощающий конденсатор.

– Посылайте второй.

– Куда? Клиент молчит. Мы даже не знаем, получил ли он первый импульс.

– Канал держится?

Возня, шаги, перещёлкивание, скрипы.

– Параметры в граничной зоне, но канал держится.

– Добавьте напряжения и посылайте второй раппорт.

– Мы же его… убьём.

– Посылайте!

Прохор понял, что с помощью какого-то устройства с ушедшим «родичем» поддерживается связь, и через этот открытый канал в Первомир уже отправлен пакет негативной информации.

Может, прыгнуть к «брату», пока этот канал открыт? – пришла первая мысль.

Вторая остудила первую: тебе сказали – не спеши, осмотрись, вот и осматривайся, тебе есть кого спасать во втором числомире.

– Нам нужно десять минут на юстировку второго импульса, – послышался грубоватый голос.

– Хорошо, позвоните, когда закончите.

Шаги, стук закрывающейся двери.

– Мы не справимся за десять минут, – осуждающе заявил обладатель хлипкого блеющего голоса.

– Подождёт, – буркнул его напарник. – И так возимся без перерыва сутки, голова гудит.

– Так ведь не твоя голова гудит, а носителя, – хихикнул блеющий.

– Надоело это тело, в лемуриках сидеть удобнее.

– Всё, кончай трепаться, работаем.

Прохор осторожно приоткрыл веки.

Он сидел в деревянном кресле, пристёгнутый к нему керамическими скобами – по запястьям и лодыжкам. Судя по звукам, доносившимся из-за спины, служители суетились возле устройства, к которому было прикручено кресло, но их самих видно не было.

Стены комнаты покрывала металлическая сетка с вырастающими из её узлов шипами, что живо напомнило Прохору тюрьму Прохориила-999, в которую агенты Владык превратили кабинет Прохориила. Здесь было устроено то же самое, только в качестве камеры использовалась одна из комнат частного дома. Может быть, действительно это был коттедж мэра Вологды, как говорил Саблин-второй.

Обслуживающие устройство мужчины за спиной пленника заспорили.

Прохор понял, что пора действовать, другого такого шанса могло и не представиться.

Он попробовал напрячь мышцы рук и ног.

С болью пришло понимание бессмысленности этого занятия. Скобы на запястьях и лодыжках были прочные. Тогда он вспомнил, что служители, подготавливающие устройство для второго выстрела в первый числомир, говорили о меркабе. То есть именно о своём аппарате. И хотя Прохору никогда не приходилось видеть настоящую меркабу, с её копией он был знаком не понаслышке, так как сам собирал подобные многогранники; имелся в виду эргион. Следовательно, за его спиной располагался тот самый источник энергии, способный изменять числоформную матрицу мира, и этим обстоятельством можно было воспользоваться.

Он осторожно обследовал пси-сферу «родича», медленно «остывающую» после скачка нервного напряжения при прорыве барьера между вторым и первым числомиром.

«Пространство» головы пошатывалось, и в нём ощущалось наличие «дыры». По-видимому, это и было устье психоэнергетического канала, соединившего тело Прохора-второго энергетической «пуповиной» – здесь и его же психику там, в первом числомире.

Прохор «на цыпочках» обошёл «дыру», не собираясь пока бросаться в канал числоперехода. Вернулся к действительности, сосредоточился на включении уже своей «души» в резонансный контур меркабы.

С неба слетело полотнище призрачного света, пронзило голову и тело, всасываясь в каждую клеточку и заставляя её вибрировать. Прохор почувствовал всплеск радости и небывалого всезнания. Захотелось смеяться и бежать куда-нибудь сломя голову. Он с трудом усмирил это желание.

За спиной наступила тишина, сменилась шумом и возбуждённой скороговоркой служителей: по своим приборам они обнаружили резкое изменение состояния пленника либо сбой функционирования меркабы.

Одно мгновение Прохор решал, что делать, затем принялся действовать, уловив озарение как подсказку.

Скобы на руках под воздействием мыслеволевого импульса превратились сначала в цепи, потом в сетчатые повязки и рассыпались на нити. То же самое произошло и со скобами на лодыжках, но уже на глазах подскочивших к пленнику мужчин в серых робах и с какими-то приборами на головах, напоминавшими дуги с наушниками и окуляром перед глазами.

Пользуясь их замешательством, Прохор выбрался из кресла, разминая кисти рук.

Техники, обслуживающие аппаратуру вокруг меркабы, попятились. Один из них что-то каркнул в браслет коммуникатора. Второй, пониже и похудее, метнулся к двери, в мгновение ока исчезая за ней. Прохор не успел ни «выстрелить» «пулей» формофайла, ни броситься в погоню.

Тот, что остался, толстый и приземистый, устремился к установке с креслом, и Прохор наконец разглядел её, одним взглядом обнимая и оценивая суть: это был огромный кластер белых многогранников, один внутри другого, не меньше десятка! – и все они медленно вращались один в другом, в разные стороны, сияя, как фарфоровые лампы. Лишь один из многогранников, самый маленький, почти не видный в глубине всего сооружения, взблёскивал красным, будто был сделан из меди.

Меркабу окружали многочисленные стоечки с приборами, среди которых мерцал большой объёмный экран компьютера. Все они соединялись цветными проводами, а самый странный сросток проводов – ершистых и колючих – соединял компьютер и подножие меркабы.

Секунда, потраченная на разглядывание конструкции, едва не стоила Прохору жизни. Лишь взъерошенная интуиция позволила ему уйти от выстрела из электрошокера: голубая змейка электрического разряда пролетела в миллиметре от уха. Получив «свист ветра смерти», он нырнул на пол.

В помещение ворвался плотный блондин в пятнистом спецкостюме, вооружённый электрошокером, и вслед за ним ещё двое – в чёрных комбинезонах, но уже вооружённые пистолетами.

Время для Прохора остановилось. Боевые навыки включились на рефлекторном уровне, чего и добивался Саблин, вбивая в голову ученика базовые заповеди рукопашного боя, отрицающие вмешательство сознания в движение тела во время схватки с многочисленным противником.

Увернувшись от нового разряда электрошокера, пролетевшего в опасной близости от щеки, он превратил оружие в руке блондина в нечто, напоминающее старинный длинноствольный пистолет, и, когда блондин удивлённо глянул на электрошокер, влепил ему двойной бум-бах – приём колено-кулак, унёсший крепыша в угол помещения.

Бугай в чёрном, обритый наголо, начал было стрельбу, но тут же забыл о ней, когда пистолет в его руке превратился в «обрез», а потом в нечто многоствольное и угловатое. Удар в подбородок вообще лишил его возможности думать.

Оставался ещё один чёрномундирный противник, очевидно, охранник особняка, и с ним Прохор справился бы так же просто, как и с первым, прокачав спектр форм пистолета до его полного распада, но в помещение ворвались ещё двое – один в обычном светло-жёлтом гражданском костюме, пожилой, добродушного вида, второй – смуглолицый, с бородой, черноволосый, и Прохор понял, что не успеет обработать всех.

Тем не менее он попытался отбиться, полагаясь только на скорость собственной мысли и на русский авось.

Пистолет у охранника в чёрном изменил форму, заставив владельца обратить на это внимание.

Но человек в сером костюме действовал так же быстро, как и Прохор, и ответил таким же «выстрелом», изменяющим форму вещей! Спас математика только его опережающий «выстрел», превративший мужчину в карикатуру на человека с полукрокодильей головой и зеленоватыми чешуйчатыми лапами.

Сам Прохор почувствовал ошеломляющий удар по голове и сдвиг всего организма на клеточном уровне, изменивший все внутренние процессы. Смена ощущений – тело стало твёрдым, негибким, руки закостенели, кожа покрылась сыпью, живот свели спазмы, заболел позвоночник – была так необычна, что он на несколько мгновений забыл обо всём на свете, пребывая в состоянии эйфории.

К счастью, примерно то же самое испытал и неожиданный колдун, в котором трудно было усмотреть бойца или вообще решительного и жёсткого противника. Трансформный импульс Прохора превратил его в рептилоида, какими их изображали современные художники.

В следующее мгновение в схватку вмешался смуглолицый бородач, выглядевший типичным моджахедом.

Он выстрелил в охранника, пришедшего в себя и поднимавшего пистолет-«обрез», толкнул в плечо замешкавшегося спутника – «рептилоида», костюм которого тоже изменил форму, превратившись в «скафандр» с вертикальными щелями, и крикнул:

– Гони спектр дальше!

Прохор, не предполагавший встретить в лице «моджахеда» соратника, изумился, но лишь частью сознания. Другая часть анализировала общую ситуацию, настроенная на самосохранение хозяина, и отреагировала оперативно. «Выстрелил» Прохор на инстинкте, уже не отвлекаясь ни на что. И мощь меркабы за спиной, связи с которой он не потерял, помогла ему справиться с противником, представлявшим собой зомбированного вселившимся в него эмиссаром Владык.

Видимо, вожак банды, соорудившей меркабу (вот почему Владыки так медлили, дав Прохору и Саблину полгода отдыха, – они сооружали меркабу!) и захватившей в плен Прохора-второго, Устю и Валерию (а теперь ещё и Юстину!), не ожидал от пленника, которого считал ушедшим в Первомир выполнять задание, что тот оживёт и устроит маленькую партизанскую войну.

«Рептилоид», которым стал владелец особняка и он же мэр Вологды (об этом Прохор узнал чуть позже), превратился сначала в серо-шерстистую помесь орангутана и дракона, потом в монстра, напоминающего Джа-Джа Бингса из пятого эпизода «Звёздных войн», а затем в человекообразную кучу насекомых, не то термитов, не то тараканов, недолго сохранявших форму человека.

«Ты?! Меня?! Нейтрализо…» – мыслеслова, воспринятые Прохором, перешли в бульканье и хрипы, и куча непонятных насекомых, напомнившая Прохору Глыбу – Передающего Приказы в Пункте Пограничного Контроля Владык, стала оседать, насекомые ручьями побежали по полу помещения в разные стороны, потеряв возможность мыслить коллективно.

– Не стой! – бросил смуглолицый бородач. – У нас мало времени.

Прохор очнулся, отрываясь от созерцания расползающейся кучи.

– Кто… вы?!

– Своих надо узнавать, в настоящий момент я Дмитрий Дмитриевич. А это, – «моджахед» небрежно обвёл пальцем лицо, – принадлежит Фуркаду, дагестанцу, давно служащему мэру Вологды, которого ты, – бородач перевёл взгляд на ручьи насекомых, – преобразовал в коллективный организм-кластер без возможности восстановления.

– Я… не хотел…

– Ошибки в таких делах неизбежны. – Бородач-ДД шагнул к зашевелившемуся блондину, ударил его рукоятью пистолета по темени. – Надо было гнать его в другую сторону. Спектр форм человека не так уж и велик, я насчитал что-то около двадцати вариантов, через три транзакции к моменту образования человеческого ДНК он превратился бы в юкку, а потом в пресмыкающееся, и мы смогли бы его легко восстановить.

– В кого, вы сказали? В… юкку?

– Это общий предок людей и крыс. Ладно, уже поздно жалеть о случившемся, давай вернём тебе человеческий облик и начнём операцию по освобождению женщин, пока остальные зомбари не спохватились.

Прохор посмотрел на свои зеленовато-серые чешуйчатые руки-лапы.

– Он меня…

– Успел перевести только в одну форм-ундуляцию, до стадии рептилоидной формы жизни, которая превалирует в Галактике. Людей в ней, я имею в виду Млечный Путь, практически нет. Садись.

Прохор с трудом повернул голову – шея не позволяла это сделать свободно – к многограннику меркабы. Доковылял до неё на странно гнущихся – в обе стороны – ногах, рухнул в кресло.

– Ты и сам мог бы вернуть свой прежний облик, – наклонился к нему Фуркад, – но это отнимет время, я верну тебя быстрей. Расслабься.

Прохор послушно расслабился, мимолётно подумав, что ему-то в своём мире опасаться нечего, он далеко отсюда, а здесь занимает чужое тело.

– Как вы перешли в голову Фуркада?

– Это длинная история. «Родич» этого субъекта встретился нам с Таглибом в одном из путешествий, и мы подружились. Возвращаться в своё родное тело мне было не с руки, я всё равно не помог бы, да и братец мой родной тоже, пришлось искать замену. Готов?

Прохор кивнул.

Удар по голове ошеломил, сознание задымилось, поплыло, тело сдвинулось само в себе, но длились эти ощущения недолго. Вернулась способность мыслить и говорить, туман в голове рассеялся, перестал болеть позвоночник, перестали мешать двигаться толстые ноги и руки.

– Вот и всё, – с удовлетворением проговорил бородач, распрямляясь. – Как самочувствие?

– Кажется, нормально. – Прохор подвигал руками и ногами, встал.

– Идти сможешь?

Вернулась былая подвижность, душа обрела уверенность.

– Без проблем.

– Тогда пошли освобождать ваших жён.

– Но я не знаю…

– Я знаю, если ты подумал о месте их содержания. Вернее, – Фуркад с улыбкой ткнул пальцем себе в грудь, – он.

– А меркаба?

– Она никуда не денется.

– Но эти, – Прохор кивнул на лежащих охранников усадьбы и техника, – могут её сломать.

Бородач приостановился, прищуренными глазами оглядел компанию.

– Сломать её вряд ли удастся, но в принципе лучше их обезвредить.

Он стремительно прошагал к меркабе, сел в кресло.

– Отойди к двери.

Прохор послушался.

Фуркад застыл на несколько секунд, лицо его отвердело, затем он по очереди глянул на лежащих ставшими совсем прозрачными глазами.

Прохор почувствовал вслед за этим череду сквознячков, хотя ничего видно не было, никакого струения воздуха.

Лежащие вздрогнули, стали шевелиться.

Фуркад встал, собрал оружие, сунул Прохору электрошокер.

– Всё, уходим.

– Мы их так и оставим?

– Разумеется. Или ты хочешь их связать? Нет времени.

– Что вы с ними сделали?

– Ничего особенного, выбил из каждого человека зомби-гостя. На этот раз Админы не пожалели оперативного резерва, в каждого всадили по оператору, даже в охранников.

– Как?

– С помощью меркабы. Пошли, нам ещё предстоит возвращаться самим и решать проблему возвращения твоего второго «братца». – Бородач двинулся к двери.

Прохор оглянулся на сияющую конструкцию многогранников посреди комнаты, способную изменить состояние всей последовательности числомиров, и поспешил за носителем личности ДД.