Глава четвёртая
Переход через себя

Его втолкнули в джип, дверца захлопнулась, и машина резво побежала по улицам города, не обращая внимания на светофоры и телекамеры.

– Модуль, – протянул руку сосед слева.

Прохор помедлил, решая, отдать эргион добровольно или посопротивляться.

– Вы о чём? – сделал он вид, что не понял.

Сосед справа сунул ему в ухо ствол пистолета.

– Модуль, шутник!

– А если не отдам, вы меня пристрелите? – с иронией осведомился Прохор.

Пистолет убрали.

– Разденем, – равнодушно сказал сосед слева, худой, жилистый, темнолицый, со шрамом на подбородке.

Прохор отдал эргион.

– Повязку, – скомандовал тот, что сидел впереди, рядом с водителем.

Прохор узнал голос: этот человек разговаривал с ним по телефону.

Ему надели на голову повязку, использовав чёрный шерстяной шарф. Дальнейший путь он проделал, ничего не видя.

Ехали больше часа, молча. Только взрёвывал двигатель джипа, когда машина преодолевала подъёмы.

Поближе к концу пути передний пассажир приглушенно заговорил по телефону:

– Фуркад, посмотри, никто за нами не едет?

С минуту в кабине было тихо, потом раздался голос пассажира:

– Хорошо, пошли ещё одну группу к дороге.

Джип остановился, очевидно, перед воротами: было слышно, как сработали механизмы, раздвигая створки.

Попетляв по невидимым дорожкам усадьбы, джип остановился окончательно.

Прохору связали руки за спиной, вытолкали из машины, взяли под локоть, повели.

– Я хочу увидеть жену, – сказал он.

– Успеешь, – проворчал конвоир.

Неподалёку заговорили гортанными голосами; языков народов Кавказа Прохор не знал, но решил, что разговаривали на чеченском.

Звякнул металл о металл, загремели каблуки по гулкому настилу. Открылась дверь.

Прохор споткнулся, его поддержали.

– Ступеньки, – буркнул конвоир.

Вошли в какой-то дом, каблуки сопровождающих зацокали по кафелю. Открылась ещё одна дверь, и пленника втолкнули в помещение, полное специфичных запахов: спирт, камфора, химические реактивы, нашатырь, краска. Прохор решил, что помещение скорее всего является лечебным кабинетом.

Раздался взрыв мужских голосов: говорили на русском и на каких-то незнакомых языках. Послышался топот, ругань, хлопки, скрип металла по стеклу, снова топот – вышло сразу трое или четверо.

С глаз Прохора сорвали повязку. Он увидел небольшой бассейн без воды, освещённый красивыми бра на стенах, стопками сложенные плитки кафеля, груды песка и цемента. Никакого намёка на лечебное заведение, хотя «больничные» запахи остались.

Кроме пленника, в помещении находились двое мужчин: один – бородатый, смуглолицый кавказец с курчавыми чёрными волосами, одетый в камуфляжный спецкостюм, второй – крупнотелый блондин с такими узкими губами, будто их прорезали бритвой.

– Стой смирно, – сказал он угрюмо.

– Я хочу видеть жену! – повысил голос Прохор, чувствуя озноб.

Кавказец молча врезал ему в скулу кулаком, и если бы Прохор не отреагировал, качнувшись в сторону (кулак задел его лицо, но не сильно), то свалился бы в бассейн.

Блондин недовольно посмотрел на коллегу.

– Прекрати, Фуркад, он нужен нам здоровым.

Кавказец злобно скривился, но повторять удар не стал.

В помещение заглянул худой вихрастый парень, что сопровождал Прохора в джипе.

– Ведите.

Кавказец по имени Фуркад больно вцепился Прохору в локоть, сдавил сухожилие.

Прохор заскрипел зубами.

– Я сам пойду.

Рука бородача сжала локоть сильнее.

Прохор напрягся, собираясь терпеть до последнего; он боялся, что ему откажут в свидании с Устей.

Кавказец оскалился, чувствуя свою безнаказанность, сжал локоть так, что рука Прохора онемела. Лишь усилием воли он сдержал стон. Повернул голову к конвоиру, поглядел так, что тот ослабил хватку.

Вышли из помещения с бассейном в коридорчик, пол которого был выложен гранитными плитками, а стены представляли собой узорчатые, светящиеся панно из цветного стекла.

Коридорчик привёл к холлу с тремя колоннами, подсвеченными по каннелюрам, отчего они становились полупрозрачными на вид. Из холла шли ещё два коридорчика вправо и влево и широкая лестница из материала, похожего на мрамор, застланная чёрно-белым ковром. По этой лестнице Прохора повели на второй этаж.

Два амбала в сине-фиолетовой униформе проводили конвоиров и пленника ничего не выражающими взглядами.

Второй этаж здания был украшен скульптурами из древнегреческой мифологии, а стены коридора и балюстрады были увешаны картинами в тяжёлых позолоченных рамах.

Прохор догадался, что его привезли в коттедж какого-то вологодского олигарха либо крупного чиновника. Вспомнились переговоры Саблина со своими помощниками, в которых упоминалось имя мэра Вологды. Прохор пожалел, что не догадался спрятать второй мобильный телефон в плавки. Можно было бы выбрать момент и позвонить Данимиру.

Остановились перед белой дверью; пол в коридоре на втором этаже был из чёрного дерева. Таковы, очевидно, были вкусы владельца: он любил контрасты и чёрный цвет.

Блондин стукнул в дверь костяшками пальцев.

Послышался мужской голос, проговоривший непонятную фразу.

Блондин открыл дверь, вошёл, бородатый Фуркад втолкнул Прохора в помещение.

Это была спальня, причём спальня роскошная, судя по интерьеру и количеству золотых деталей, зеркал, лепнины, фарфора и ваз. Хотя всё это великолепие прикрывала крупноячеистая металлическая сетка, усеянная острыми металлическими штырями. Даже пол спальни был закрыт той же сеткой, из узлов которой торчали те же стержни.

На громадной кровати, покрытой белым одеялом, лежали на боку две женщины: Валерия, жена Саблина, и Устя. Глаза их были закрыты.

Прохор рванулся к кровати, но его остановили резким рывком за связанные руки:

– Стоять!

Кроме лежащих пленниц, в спальне находились двое мужчин: молодой, с усиками, в сине-фиолетовой форме охранника, и постарше, с обритой наголо головой. Ему можно было дать лет пятьдесят.

Молодой стоял у ажурной стойки, увенчанной пультом управления, из которой торчали суставчатые стержни антенн.

Пожилой сидел на стуле, держа в руках планшет ридера. Когда Прохор вошёл, бритоголовый свернул планшет и сунул в карман обычного светло-жёлтого пиджака. Глянул на математика.

– Убедились? Она жива.

– Что вы с ней сделали?! – с трудом выговорил Прохор.

– Ничего особенного, укол пропамидола, она спит.

– Разбудите! Я хочу с ней поговорить!

– А отсосать не хочешь? – с акцентом сказал бородач, испытывавший терпение пленника.

– Не глупите, – спокойным обыденным тоном сказал бритоголовый. – Выполните наше задание – мы её разбудим.

– Отпустите… сейчас! И я выполню любое ваше задание!

– Ага, побежали отпускать, – с издёвкой ухмыльнулся бородатый тюремщик по имени Фуркад. – За идиотов нас принимаешь?

Бритоголовый посмотрел на него:

– Выйди.

– Чо?

Блондин развернул Фуркада лицом к двери, толкнул рукой в спину.

– Подожди в коридоре.

Фуркад сплюнул, но послушался.

Блондин передал бритоголовому браслет телефона Прохора и эргион.

Бритоголовый осмотрел модуль числоперехода, поднял брови.

– Хорошая работа.

– Верните!

– А как же, конечно, вернём… чуть позже. – Бритоголовый оценивающе прошёлся по фигуре Прохора жёлтыми глазами с расширенными зрачками. – На вашем месте, господин Шатаев, я бы не торговался, это не в ваших интересах. Я уважаю ваш выбор, она красавица, но из неё так просто сделать уродку. Вы понимаете?

– Вы… не посмеете!

– Ещё как посмеем. Пока вы не исполните наше поручение, она останется в прежнем состоянии. Будете артачиться – мы начнём ломать ей кости. Договорились?

Прохор позеленел:

– Подонки!

Блондин без замаха нанёс ему удар кулаком в живот.

Прохор согнулся от боли.

Бритоголовый встал, наклонился к его уху.

– Вы же умный человек, господин Шатаев, не закусывайте удила, только усугубите своё положение. С вашей женой ничего не случится, мы её отпустим, как только вы справитесь с заданием.

– Отпустите их обеих! – просипел Прохор, справляясь с болью в животе, медленно разогнулся.

Бритоголовый покосился на кровать.

– Разумеется, отпустим. – Кивнул блондину: – Отведите его в хозблок.

Блондин толкнул Прохора в плечо, но тот увернулся.

– Зачем я вам нужен?

Бритоголовый снова поднял брови.

– Разве вы не получали наше письмо?

– Получал… два… в первом меня просили предоставить…

– Свою голову.

– Да… но я не Прохориил…

– Вы имеете в виду вашего клона из девятьсот девяносто девятой формации? Естественно, вы – не он.

– Я имел в виду… он-то – гений. Его мозг способен удержать «души» путешественников. А я обыкновенный человек.

– В каждом из нас спит гений, хотя иногда очень глубоким сном, – меланхолично пошутил бритоголовый. – Вы не исключение. Но уверяю вас, вы справитесь. Тем более что вам не придётся использовать свою голову для размещения… гм… других «душ», как вы выразились.

Прохор недоверчиво глянул на гладкое безмятежное лицо главаря похитителей.

– Зачем же вы тогда возитесь со мной?

– Узнаете, всему своё время. – Бритоголовый кивнул блондину, и тот, цепко ухватив математика за плечо, повёл его из спальни.

Спустились на первый этаж коттеджа, свернули из холла налево, в тупике коридора по лестнице спустились ещё ниже, в подземелье, где располагались хозяйственные помещения: котельная, электрощитовая, для хранения инвентаря и другие.

Открыли одну из покрашенных в чёрный цвет дверей с номером 3, втолкнули Прохора в тёмную комнату. Щёлкнул выключатель, под потолком в углу загорелась трубочка лампы дневного света.

Это была комната для хранения рабочей одежды. Ни стульев, ни тем более кровати или другого лежака, чтобы посидеть, в ней не было.

– Жди, – сказал блондин, развязывая пленнику руки, вышел, закрыл за собой дверь.

– Мне надо в туалет! – крикнул Прохор запоздало.

– Терпи, – донёсся ответ.

В коридоре заговорили на два голоса, потом стало тихо.

Прохор огляделся, пошевелил специальные рамы с вешалками, на которых висели комбинезоны, фартуки, рабочие костюмы и даже прорезиненный балахон химзащиты. Сидеть и в самом деле было не на чем, а на голом бетонном полу не хотелось.

Тогда Прохор снял несколько костюмов, соорудил из них более или менее мягкое сиденье и сел, закрывая глаза и расслабляясь. Перед глазами держалась картина – лежащая без движения Устя, и успокоиться было трудно, сердце то и дело срывалось в галоп. Как спасти жену и остаться в живых самому, Прохор не знал.

Высидел он недолго, организм требовал опорожнения.

Он встал, стукнул в дверь кулаком несколько раз.

– Откройте, мне надо в туалет!

– Потерпишь, – донеслось из-за двери.

– Я тут схожу!

– Яйца оторву! – пригрозили ему.

– Как знаете, я предупредил.

Заскрипел в замке ключ, дверь открылась, пропуская знакомого бородача.

– Тебе приказали сидеть тихо! – Слово «тебе» он произнёс через букву «э». – Жить расхотелось?

– Если вы сейчас же не отведёте меня в туалет, я за себя не отвечаю!

– Ты у меня кровью зассышь! – Бородач ударил Прохора ногой, метя в пах, но математик уже собрался, будучи в последней стадии злости и возмущения, и ответил охраннику комбинацией блок-локоть-грудь-ухо, которой научил его Саблин.

Удары прошли! Бородатый Фуркад не ожидал от пленника сопротивления, считая его «интеллигентиком», и от последнего удара – в ухо – врезался головой в стояк с комбинезонами. Ошалело помотал головой, выругался, зверея, выхватил нож.

– Я т-тэбя зарэжу, как барана!

– Отставить! – раздался мрачный голос, и в помещении возник давешний блондин. – Выйди!

– Он меня ударил!

– Выйди, я сказал!

Бородач оскалился, сунул нож в чехол на ремне, бросил на Прохора многообещающий взгляд и вышел.

Прохор с облегчением разжал кулаки. Удача с ответной контратакой его не обрадовала, драться он не любил, а рукопашным боем, как его «брат» Прохор-одиннадцатый, занимался от силы два месяца, успев освоить только несколько приёмов. Мастером воинских искусств он себя всё равно не чувствовал.

– Идёмте, – прежним угрюмым тоном сказал блондин, выходя первым.

Его вывели наверх, подвели к двери, на которой красовался гипсовый писающий мальчик.

Прохор оглядел роскошный туалет с позолоченным (а то и золотым) унитазом, справил нужду, почувствовал подъём сил. Теперь можно было подумать о том, что его ждёт.

В коридоре его ждали двое прежних конвоиров. Фуркад держал в руке катушку липкой ленты.

– Стой спокойно.

Прохор понял, что ему собираются снова завязать глаза, отстранился.

– Не надо, я никуда не сбегу.

– Не выдрючивайся! – злобно прошипел Фуркад, дотронувшись до распухшего уха.

Блондин оценивающе смерил взглядом Прохора, глянул на кипящего от злобы напарника.

– Свяжи ему руки.

– Сначала глаза залепим.

– Не стоит, он понимает, чем рискует.

Прохору связали руки за спиной, повели на первый этаж, вывели через хозяйственный проход во двор усадьбы.

Двор представлял собой квадратный, очищенный от снега асфальтовый пятачок, окружённый беседками и скульптурами в стиле модерн. Поодаль располагался каменный куб под металлической крышей, имевший только дверь, рядом с которым стоял фургон «Континенталь». Всё это Прохор разглядел за пару секунд, несмотря на почти полное отсутствие освещения; горели лишь окна верхнего этажа коттеджа, бросая снопы света на утопающие в снегу постройки.

Его подвели к строению кубической формы, охраняемому двумя верзилами в чёрном. Блондин шлёпнул ладонью по двустворчатой двери, в одной из створок открылась дверца поменьше. Прохора взяли под руки с двух сторон и ввели внутрь строения.

Видимо, эта постройка раньше служила гаражом для сельскохозяйственной техники, от которой остался лишь мини-трактор. Две стены загораживали стеллажи с инструментом и деталями от разных машин.

В центре помещения, отапливаемого двумя батареями, стоял необычного вида ослепительно-белый, ажурный механизм пирамидальной формы, внутри которого виднелся ещё один, с большим количеством граней, а внутри него просматривался ещё один, отсвечивающий золотом. В механизм было вделано деревянное кресло. Однако, несмотря на эту деталь, всё устройство живо напомнило Прохору эргион, только увеличенный в полсотни раз.

Осмотрев механизм, он обратил внимание и на окружавшие его металлические антенны, похожие на ветвистые оленьи рога.

В помещении находились трое мужчин: двое в серых комбинезонах возились с механизмом, с головой уйдя в работу, третий – тот самый бритоголовый – наблюдал за ними, поглядывая на экран компьютера, стоящий на специальной подставке. Когда в гараж ввели Прохора, он оторвался от созерцания какого-то чертежа и повернулся к пленнику, не спеша начинать разговор.

Прохор сглотнул, уже догадываясь, что за механизм он видит.

– Что это?

– Не догадываетесь? – усмехнулся бритоголовый.

– Инфобиотон…

– Не совсем, но близко. Это современная меркаба, генератор числоперехода. С её помощью мы надеемся подняться из Бездн в первомиры. Точнее – в мир единицы, обладающий программатором – задатчиком программы развития Числовселенной.

Шапочка сползла на лоб, Прохор хотел её поправить, забыв, что связан, досадливо дёрнул плечом.

Бритоголовый бросил взгляд на конвоиров.

– Развяжите.

– Он опасен… – заикнулся Фуркад.

– Развяжите!

Прохору развязали руки. Он поправил шапочку.

– Вы хотите… из Бездн… кто вы?!

Бритоголовый указал пальцем на дверь.

– Подождите снаружи.

Блондин и бородач вышли.

– Кто я? – продолжил бритоголовый. – Попробуйте угадать.

– Владыка!

Собеседник рассмеялся, покачал головой.

– Мимо.

– Админ? Э-э… Администратор…

– Тоже мимо, но уже ближе.

– Охотник.

– Охотники они, – бритоголовый кивнул на дверь, за которой скрылись блондин и бородач. – Я оператор высшего уровня, контролёр центрогалактических империй. Можете называть меня просто – Главный.

Прохора озарило:

– Может быть, лучше – мэр?

Брови бритоголового взлетели на лоб.

– Вы его знаете? Не припомню, чтобы мы встречались. Впрочем, это не важно. Мой носитель, – палец бритоголового очертил лицо, – действительно мэр Вологды, пришлось подсуетиться, чтобы взять напрокат его тело. А это, – палец повернулся к стене гаража, – его дача. Кто вам сказал, что вас повезут сюда?

– Никто, я видел вас по телевизору, – соврал Прохор.

Бритоголовый пожевал губами, не сводя с него глаз, поднёс к губам руку с браслетом айкома.

– Третий, усильте контроль территории вокруг усадьбы, пошлите патруль по всем подъездам к даче. И вызовите отделение ОМОНа. Скажете – мэр приказал.

Прохор внезапно догадался, что шансов выжить у него нет. Вселившийся в тело мэра эмиссар Владык – Главный – заведомо приговорил его к смерти. После того как Прохор выполнит задание, его уберут. Иначе Главный не признался бы, кто его носитель, и не стал бы раскрывать местонахождение базы агентов Владык.

Бритоголовому доложили обстановку, он опустил руку, кивнул на генератор числоперехода.

– Подойдите ближе, садитесь.

– Зачем?

– Советую не задавать лишних вопросов, господин Шатаев, сохраните здоровье. У нас есть более умелые специалисты пыточных дел, нежели Фуркад. Садитесь!

Прохор подошёл к генератору числоперехода, замешкался, и один из обслуживающих аппарат мужчин толчком заставил его сесть в кресло.

– Руки на подлокотники, – негромко скомандовал бритоголовый мэр.

Прохор повиновался, и тотчас же служитель в сером ловко защёлкнул на его запястьях керамические скобы, не позволяющие пленнику двигаться. Такие же скобы пристегнули его лодыжки к ножкам кресла.

– Удобно? – с отеческой заботой спросил мэр.

Прохор не ответил, пытаясь определить прочность скоб, но они держали руки и ноги надёжно.

– Ну и отлично! – кивнул мэр. – Поговорим о главном. Ваша задача – пройти в первый цифромир…

– Вы же писали, что будете использовать мою психику – в качестве концлагеря для пойманных «душ», – не выдержал Прохор.

– Мы пошли другим путём, – пожал плечами мэр.

– У вас ничего не выйдет, я уже пробовал пробиться в первый цифромир. Это невозможно.

– Правильно, одному формонавту это не под силу, между всем массивом числоформаций и Первомиром установлена мембрана Стража Границ, не позволяющая никому проникнуть в мир Монады – Единицы. Люди называют эту мембрану Этическим Законом Творца. Древние земляне недаром назвали Единицу духовным принципом, определяющим целостность и единство Числовселенной, и считают её Началом и Концом Всего. Я вас не утомил?

Прохор скривил губы.

– Ну, конечно, что я спрашиваю? – сокрушённо качнул головой носитель эмиссара Владык. – Вы же опытный формонавт, должны сами знать теорию. Поэтому читать лекций не буду, поговорим о конкретном задании. Но сначала хочу предупредить: не пытайтесь бежать отсюда, вас немедленно вернут обратно.

Прохор шевельнулся, и мэр показал на потолок.

– Я имею в виду это устройство. Мы создали генератор капсулирующего поля, который не позволит сбежать вашей личности.

Прохор бросил взгляд на потолок, только сейчас разглядев крупноячеистую металлическую сетку и острые штыри антенн.

– С помощью почти такого же генератора, – продолжал посланец Владык, – мы удерживали ПСС формонавтов, прибывающих в голову вашего клона – Прохориила-999. Очень удобная конструкция, по сути – развёрнутая меркаба.

– Я и так не собирался бежать, – хрипло ответил Прохор.

– Правильно, у вас отобрали модуль числоперехода. Хотя кто вас знает, русских, вы непредсказуемы. Предупреждаю на всякий случай.

Прохор хотел сказать, что причина в другом: он не бросил бы остающуюся заложницей жену, – однако удержался от объяснения. Собеседник не знал, что эргион пленнику не нужен, Прохор мог уйти в канал связи числомиров волевым усилием и в любой момент.

– Идём дальше, – удовлетворённо кивнул мэр, по-своему оценив реакцию пленника. – Вы должны понимать, что, даже если вы сумеете вдруг уйти в транзакцию, ваше тело останется здесь. Но вы его больше не найдёте.

– Не пугайте.

– И не собирался, только прояснил ваше положение. Итак, чего мы хотим? Вы должны пройти в Первомир и сменить программу стоящего там задатчика Законов Числовселенной. Точнее, не поменять полностью, а подкорректировать.

– Интересно, как это мне удастся сделать? – иронически хмыкнул Прохор.

– С помощью нашего генератора, – кивнул мэр на конструкцию за спиной математика. – То, что не удалось сделать с помощью коллективного трансформатора…

– Узилища, – пробормотал Прохор.

– Абсолютно верно. То, что не удалось сделать с помощью объединителя психофизических матриц четырёх сотен формонавтов, вы сделаете, подсоединив к себе этот торсионный генератор. Он же в свою очередь подсоединит к себе пси-поля всех людей в радиусе полусотни километров.

Прохор недоверчиво всмотрелся в невозмутимое лицо слуги народа, сферу сознания которого подчинил вселившийся в него эмиссар Владык.

– Вы шутите?

– Нисколько, господин Шатаев, мы действительно нашли другое решение проблемы, более изящное. Наука, знаете ли, и у нас, в Безднах, не стоит на месте. К тому же в нашем распоряжении лучшие умы планеты почти во всех числомирах, занимающиеся психотроникой и энергоинформационными технологиями. Однако не будем отвлекаться. Задача вам понятна?

– Не совсем. – Прохор был настолько поражён масштабами планируемой операции, что не сразу пришёл в себя. – Допустим, я выйду на транзакцию… дальше что? Как я откорректирую ваш задатчик-программатор?

– Ваш, – усмехнулся бритоголовый руководитель вологодской администрации. – Он такой же мой, как и ваш. Ничего особенного вам делать не придётся. Программу корректировки введёт м-генератор почти без вашего участия. Вам только надо будет поддерживать резонанс в состоянии «вибрирующей струны». Пояснить?

– Не надо.

– Вот и хорошо.

– Как я найду задатчик?

– Это проблема, – согласился мэр, – но небольшая. В Первомире тоже существует планета Земля, галактики, космос и всё такое прочее, разве что мир этот подчиняется так называемым Божественным Законам. Возможно. Я не уверен. Ваш носитель – Прохор-первый – должен будет отыскать генератор, передвигаясь физически. Надеюсь, техника перемещения есть и там. Но мы считаем, что искать ничего не придётся.

– Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, – бледно улыбнулся Прохор.

– Не совсем так, мы знаем, что надо искать.

Прохор вспомнил свой странный сон с мостом и сияющей остроконечной башней на берегу моря.

– А если мне не удастся найти программатор?

– Вернётесь, – пожал плечами мэр. – Но я вам советую выполнить задание с первого раза.

Прохор сжал зубы, пытаясь унять нервную дрожь.

Мэр пристально посмотрел на него.

– У вас остались какие-то сомнения?

– Н-нет, – выговорил он с трудом. – Когда отправляться? Прямо сейчас?

Мэр перевёл взгляд на молчаливых техников, копающихся во внутренностях меркабы-генератора и то и дело обращавшихся к экранам компьютеров с двух сторон.

Генератор формотранса, вспомнилась реплика Саблина: так академик ДД из одиннадцатого числомира называл это устройство.

– Мы ещё не закончили, – буркнул старший из специалистов. – Настраиваем центральный резонатор.

– Сколько это займёт времени?

– Как сделаем – сообщим. Может, час, может, сутки.

– Вам не повезло, – с деланым сочувствием развёл руками бритоголовый мэр. – Раньше бы отправились, раньше бы вернулись. Отцепите его.

– Пусть посидит, – сказал мужчина с крупным носом и остроконечным подбородком. – Замерим биопараметры.

Мэр бросил взгляд на браслет айкома, ставший на несколько мгновений наручными часами.

– Хорошо, работайте, я буду у себя. За ним придут через полчаса.

Мэр вышел.

Вместо него в помещении появился бородатый Фуркад. Выражение его физиономии очень не понравилось Прохору, но сделать он в данный момент ничего не мог, будучи пристёгнутым скобами к креслу. Оставалось только ждать и надеяться, что эта пытка когда-нибудь закончится.