«Ниссан Жук» оливкового цвета, принадлежащий Валерии, нашли на следующий день на окраине Вологды, рядом со стадионом на улице Граничная. Салон автомашины был пуст, никаких следов борьбы или забытых вещей в нём не оказалось.

Поскольку машину не угнали подальше от Вологды и не сожгли, Саблин сделал вывод, что Валерию и Устинью захватили Охотники. Им не было нужды заниматься обычным разбоем и грабежом, они просто выполняли приказ – заставить объект, в данном случае Прохора, работать на хозяев.

Поиск пропавших силами полиции не дал ничего. Женщины будто испарились, оставив машину, которую вдобавок не зафиксировала ни одна уличная телекамера наблюдения.

Прохор, к удивлению Данияра, не запаниковал, проявив необычную для него дисциплину и сдержанность, беспрекословно следуя всем советам Саблина. Очевидно, он осознал необходимость просчитывать каждый свой шаг и готовиться к схватке с врагами. Математик осунулся, побледнел, но в глазах его горел мрачный огонь решимости, и за него можно было не беспокоиться. Природная чувствительность и наблюдательность вкупе с усидчивостью и терпением, присущими складу характера математика, помноженные на быструю реакцию и тревогу за судьбу жены, сделали из него настоящего мужчину.

На слова Саблина:

– Это я виноват в похищении, надо было охранять и наших жён, – Прохор ответил:

– Мы оба виноваты.

Занимаясь поисками пропавших, Саблин не забывал и о задаче, которую поставил перед собой почти две недели назад: создать отряд самообороны. У него были на примете люди, способные помочь, и он с ними связался.

Первым откликнулся знакомый из службы ДПС капитан полиции Сапрыкин, предложив подключить к охране Прохора Шатаева частное охранное агентство, где работали его приятели.

– Всё агентство мне ни к чему, – сказал Саблин, – но пару надёжных ребят я бы взял.

Сапрыкин, не удивившись просьбе чемпиона России по боям без правил (на этой почве они и познакомились два месяца назад, потому что Сапрыкин сам занимался рукопашным боем), ответил незатейливо:

– Платить будешь? Альтруистов почти не осталось, нынче всё делается за деньги.

– А как же, – подтвердил Саблин.

– Будут у тебя охранники. Объект того стоит?

– Ещё как!

– Позвоню в ближайшее время.

Так он познакомился с двумя бывшими десантниками, немногословными и сдержанными, не потерявшими своих боевых навыков и готовыми сопровождать охраняемый объект днём и ночью.

Затем откликнулся майор ФСБ из Суздальского отделения конторы, который ходил в клуб «Чемпион» с восемнадцатилетним сыном и хорошо знал Саблина.

– Да без проблем, – заявил он в ответ на просьбу Данияра. – У нас найдётся пара резервистов, в том числе в Вологде. Им будет полезно растрясти жирок. Когда они тебе нужны?

– Вчера, – сказал Саблин.

– Понял, перетру тут кое с кем и перезвоню. Жаль, что ты уехал, сын тебя обожал, теперь вот не хочет заниматься борьбой, с трудом уговорил пойти в клуб. Назад не планируешь вертаться?

– В наше время ничего нельзя утверждать наверняка, мир меняется быстрее. Может, ещё и вернусь.

– Будем ждать.

Через день Саблину позвонили, и он встретился с двумя мужчинами средних лет, говорившими скупо и тихо. Они согласились послужить делу (о котором ничего не знали, кроме того, что сообщил им Данияр – сопровождение и охрана объекта) и даже не спросили, кого им придётся охранять. Саблин сам обрисовал им, что речь идёт «об учёном, занимающемся секретными разработками». Что, кстати, вполне соответствовало истине.

Ещё двух телохранителей для Прохора – о себе Данияр не думал, считая, что всегда способен справиться с любым злодеем, – он отыскал в спортклубе «Олимпийский», где начал тренировать любителей воинских искусств. Причём оба были не ученики, а охранники комплекса, заглядывающие в спортзал.

На третьи сутки после исчезновения Валерии и Усти Саблин имел укомплектованную команду, убеждённый в том, что это поможет отбиться от Охотников, вселявшихся в людей по мере необходимости и использующих их втёмную, не посвящая в свои планы. В любой момент они могли убраться из головы носителя, оставляя его в полном недоумении по поводу действий, совершённых им, о которых он впоследствии ничего не помнил.

От Валерии и Усти по-прежнему не было никаких вестей, и, чтобы Прохор не захандрил окончательно, Саблин посоветовал ему продолжить тренировки по трансформации предметов, окружавших его.

– Не хочу, – угрюмо отказался Прохор.

– Надо! – строго сказал Данияр. – Я тоже этим займусь, когда ты освоишь формотранс. Уверен, что этот приём нам пригодится в будущем.

– Голова забита другим… мне на работу ходить не хочется, хоть увольняйся!

– Я тебе уволюсь! Возьми себя в руки! Одиннадцатый не ныл, когда попал в Узилище, а организовал там сопротивление, бери с него пример. И не забивай башку переживаниями и рефлексиями, иначе проиграем ещё до начала боя с Охотниками.

Прохор промолчал. Но слова Саблина всё-таки произвели на него впечатление, и он занялся выполнением задания, полученного от начальника КБ, а по вечерам стал тренировать свои способности изменять с помощью эргиона форму вещей.

Процесс пошёл не сразу, однако математик увлёкся, и Саблин на второй день после разговора с ним стал свидетелем удивительных превращений обыкновенных предметов, имеющих, по словам друга, формоспектр.

Так, кухонный нож Прохор превратил в ятаган, затем в саблю, в узкий и длинный клинок наподобие шпаги и в красивую, с острыми как бритва краями «снежинку». Вернуть былую форму ножу почему-то не удалось, но это не обескуражило экспериментатора, пообещавшего проконсультироваться с Прохором-одиннадцатым, овладевшим формотрансом без каких-либо затруднений.

Пепельницу, оставленную в гостиной прежними хозяевами квартиры, Прохор превратил в красивый, белый фарфоровый стакан. Ножницы, принадлежащие Усте, – в ажурное изделие, состоящее из двух петель диаметром полметра и совсем коротеньких лезвий.

Но больше всего удивило экспериментаторов превращение пластиковой бутылки литрового объёма с минералкой в узкий четырёхгранный непрозрачный сосуд высотой в полтора метра!

– Ни фига себе! – озадаченно потянул себя за губу Прохор. – Это ещё что такое?

Саблин, обескураженный не меньше математика, оглядел сосуд со всех сторон, но от комментариев отказался.

– Есть многое на свете, друг Горацио, что недоступно нашим мудрецам, – изрёк он глубокомысленно. – И мне тоже. Это ещё цветочки. Что будет, когда ты начнёшь экспериментировать с живыми биологическими объектами?..

– Одиннадцатый уже экспериментировал, – сказал Прохор, обходя сосуд, заполненный мутной жидкостью. – Говорит – незабываемые впечатления.

– Они людей трансформировали?

– Нет, людей нельзя, это уже уголовщина, чёрная магия, хотя ни о какой магии речь не идёт. Представь, что тебя превратили в крокодила.

Саблин представил.

– Ну и ничего особенного. Помнишь у Чуковского? «Жил да был крокодил. Он по улицам ходил, папиросы курил. По-турецки говорил…» Может, поэт тоже был формонавтом и занимался формотрансом?

– Не помню такого поэта.

– Он жил в двадцатом веке. Хорошим поэтом был, кстати.

– Не читал. Послушай, а почему минералка стала мутной?

– Выпали в осадок какие-нибудь соли.

– Какая же тогда это минералка?

– Что нам втюхивают, то и пьём.

Прохор взялся за эргион, и полутораметровый гранёный сосуд превратился обратно в пластиковую бутылку. Однако жидкость внутри так и осталась мутной.

– Никому нельзя верить, – покачал головой Прохор. – Написано: «Живая ключевая вода». А налили, наверно, из водопровода.

– Не суди того, чего не знаешь, – возразил Саблин. – Может, так и должно быть, химический состав вещества трудно восстановить, если он изменился. Спроси у «братца», он больше поднаторел на этих опытах.

– Спрошу.

– Будешь сегодня выходить из дома?

Прохор провёл ладонью по лицу, с надеждой посмотрел на друга.

– У нас никаких шансов?

Саблин сделал вид, что не понимает, о чём идёт речь.

– Что ты имеешь в виду?

– Устя… без сознания до сих пор… кумекаешь? Они её специально затемнили… Долго ещё ждать, когда нам позвонят? И позвонят ли?

– Позвонят! Не дёргайся! – убеждённо отрезал Саблин. – Лучше подумай, что будешь делать, когда они позвонят. Это наверняка будет новая угроза: не согласишься – убьём женщин! Поэтому надо будет тянуть время. Я поднял на ноги всех, кого мог.

– Она где-то недалеко…

– Не понял.

Прохор поднял на приятеля покрасневшие глаза.

– Я чую… их держат где-то недалеко, может, даже в самой Вологде.

– Тем более мы их найдём! Крепись. – Саблин стукнул кулаком в плечо Прохора и поспешил к двери. У него тоже на душе скребли кошки, так как он понимал, что Валерия Охотникам не нужна, и они вполне могли избавиться от неё. Однако пессимизмом он не страдал и привык идти вперёд до конца.

День закончился в езде по городу с остановками у здания полиции и переговорами с теми, кто пытался помочь друзьям найти пропавших женщин. Уже поздно вечером Саблину неожиданно позвонил мужчина, услышать которого он не ожидал:

– Данияр Тимурович?

– Совершенно верно, – вежливо отозвался Саблин, пытаясь вспомнить, кому он давал свой номер. – С кем имею честь?

– Меня зовут Талгат Рахман, я «брат» Таглиба. – Говорили по-английски.

– Брат Таглиба… ах да, конечно, – сообразил Саблин, также переходя на английский. – Из одиннадцатого…

– Без лишних цифровых упоминаний, пожалуйста.

– Понял. Слушаю вас.

– Я в Москве, и у меня есть кое-какие сведения для вас, переданные одним уважаемым человеком.

– ДД?

– Ещё раз прошу – без точных имён и координат.

– Мой телефон на консорт-линии, не прослушивается.

– Тем не менее постарайтесь обойтись общими словами.

– Прошу прощения. Мы можем встретиться?

– Для этого я и прилетел.

– К сожалению, я не смогу выбраться в Москву в настоящее время, у меня… м-м… форс-мажорные обстоятельства.

– Я осведомлён. Утром я буду в Вологде и позвоню.

– Хорошо, буду ждать.

Голос в наушнике пропал.

Саблин послушал тишину и расслабился. Помощь «родича» араба из одиннадцатого числомира по имени Таглиб была бы нелишней, но чем он мог помочь конкретно, не считая рекомендаций от ДД, представить было трудно. И всё же Данияр почувствовал к нему расположение: не каждый иностранец решился бы посетить Россию ради помощи абсолютно незнакомым людям.

Уже поздно вечером Данияр «зашёл в гости» к «брату» – Данимиру из одиннадцатого числомира.

Данимир Саблин обедал в компании с пожилым толстяком, у которого был громадный лоб. Почуяв «гостя», он извинился перед собеседником, попросил пару минут на жизненную необходимость и вышел из кафе на улицу, в тусклый зимний день.

«Рад тебя слышать. Надеюсь, ничего больше не случилось?» – помыслил он.

«Достаточно и того, что случилось, – со вздохом ответил Данияр. – Тебе не кажется, что этот вопрос мы задаём чаще других?»

«Такова селяви, братишка. О девчонках ничего не слышно?»

«Абсолютно. Хотя мой Прохор уверяет, что Устю содержат где-то близко, в самом городе. Прилетел «брат» Таглиба, к утру обещал быть в Вологде. У него какое-то сообщение от ДД, но по телефону говорить он отказался».

«Если что-то важное – свистни мне. Наш Таглиб мне не звонил».

«Конечно, я свяжусь с тобой, когда узнаю, какая причина погнала араба из Эмиратов в Россию. Что у вас?»

«На Прохора было совершено нападение в магазине. Он инстинктивно применил свою способность трансформировать предметы».

«Твою курносую! – изумился Данияр. – Ты не шутишь?»

«Какие уж тут шутки. Их было двое, какие-то мелкие бандиты, отморозки, судя по описанию. Прохор опередил обоих, изменив форму пистолета у одного и ножа у другого».

«Ушам не верю!»

«Пацаны офигели и дали дёру. Наверно, в них вселили непутёвых Охотников либо агентов помельче, не профессионалов плаща и кинжала. Либо это можно оценивать как предупреждение».

«Не понимаю, зачем предупреждать одиннадцатого. Ему же никто ничего не предлагал».

«Логично. Тогда остаётся одно: Владыки начали отстреливать всех Прохоров, не только тех, кто отказался с ними сотрудничать».

«Надо срочно предупредить кого можно!»

«Предложи своему Прохору, он поактивнее и поживее нашего. Хотя я со своим тоже поговорю на эту тему».

«До связи, братишка».

Саблин выбрался домой, в своё тело, глянул на браслет айкома. Он отсутствовал всего четверть часа, и за это время ему никто не звонил и не сбрасывал SMS.

Спать! – приказал он сам себе, чувствуя, как слипаются веки. За двое суток, прошедших с момента похищения Валерии, он спал от силы четыре часа, организм начал требовать своё, надо было выспаться. Тем не менее Данияр позвонил сначала капитану Сапрыкину, возглавлявшему Вологодское отделение ДПС (новостей не было), потом Прохору.

– Это здорово! – оживился математик, узнав об инциденте с «родичем» в магазине. – Быстро он сориентировался, я бы так не смог.

– Сможешь и ты, – заверил друга Саблин, – если захочешь жить. Тренируйся, потом меня учить будешь. И вот ещё что: надо предупредить остальных «родственников» во всех доступных превалитетах, особенно в тех, где мы не можем организовать отряды самообороны.

– Их же тысячи…

– А если Владыки и в самом деле решили извести вас на корню? Всех? Всю трансперсоналку? Тогда что?

Прохор помолчал.

– Хорошо, я постараюсь.

– Свяжись с одиннадцатым, разделите с ним числомиры, как это сделали мы с одиннадцатым Саблиным. Ты пойдёшь по чётным превалитетам, он по нечётным.

– Договорились.

– Тогда спокойной ночи. Завтра созвонимся… если ничего не случится.

Саблин выключил мобильный, добрался до кровати и рухнул, закрывая глаза, поверх одеяла, не раздеваясь. Заснул он почти мгновенно.

Проснулся в семь утра, не понимая, что его разбудило.

На тумбочке мигал жёлтой звёздочкой айком.

Он встрепенулся, развернул панельку. Это была эсэмэска от Талгата: «Я в Вологде». Саблин сел на кровати, протирая глаза, ткнул пальцем в строчки «опции» и «ответить».

Араб отозвался без задержки:

– Доброе утро, Данияр Тимурович. Я готов встретиться.

– Где вы территориально?

– В зале автовокзала.

– Берите такси… впрочем, не надо, я заберу вас на машине через полчаса. Как я вас узнаю?

– На мне чёрная куртка с «сединой», сумка через плечо.

– Ждите.

Саблин плеснул в лицо воды, вытерся, собрался за две минуты и сбежал во двор, к машине.

Талгата он увидел не в зале, а у входа в автовокзал. Вылез из машины, подошёл, протянул руку:

– Саблин. Всё в порядке?

Смуглолицый, гладковыбритый, черноглазый «брат» Таглиба понимающе усмехнулся.

– В России меня видел только оператор таможенной службы в аэропорту, да и то, наверно, уже забыл. Куда поедем?

– Ко мне домой, гарантирую полную конфиденциальность. – Саблин распахнул дверцу автомобиля.

Гость помедлил, но сел.

Через полчаса они были в съёмной квартире Саблиных.

Завтракать Талгат отказался. Снял куртку, оказавшись в сером замшевом костюме необычного покроя.

– Ну хотя бы чаю, – предложил Саблин. – Или кофе, у нас кофеавтомат.

– Хорошо, кофе.

Данияр сварил кофе, положил в пиалу творог, нарезал ломтиками сыр, налил в розетку мёду, принёс всё это в гостиную.

– Подсаживайтесь, угощайтесь. Мёд горький, но целебный, снят на Алтае с цветов горного каштана.

Он подал пример, съев ложечку мёда с творогом.

Талгат кинул взгляд на часы-коммуникатор на запястье, попробовал кофе, кивнул.

– Вполне по-нашему.

– Стараемся не отставать, – с иронией сказал Саблин. – Надолго к нам?

– В зависимости от обстоятельств. Мне предложили присоединиться к вам и ждать развития событий. Главный удар Владыки нанесут здесь, в России.

– Они уже нанесли удар.

– Это цветочки, уважаемый, основные события впереди. Таглиб просил передать, что готовится атака на всех «лишних» формонавтов по фамилии Смирновы. С привлечением спецслужб и армии.

Саблин с недоверием вгляделся в лицо гостя.

– Зачем это Владыкам? Мы получили предложение, предполагающее задействовать нашего Прохора… Шатаева… в качестве пси-конденсатора наподобие Узилища, которое они сформировали в мире-999.

– Дмитрий Дмитриевич передал сведения Таглибу, я передаю вам: судя по замыслу, Владыки не намерены создавать из Прохора-второго новое Узилище. Где-то на территории России разработана классическая меркаба, излучателем которой послужит психика человека.

– Прохора!

– Совершенно верно. Меркабу после сборки доставят в Вологду либо вашего Прохора доставят к ней, это ещё неизвестно. Поэтому ваша задача – первыми выйти на сборщиков.

Саблин невольно качнул головой.

– Легко сказать.

Гость вскинул на него непроницаемые чёрные глаза.

– У вас нет иного выхода. Но самое плохое при этом, что вы не сможете привлечь для отражения атаки крупные государственные структуры и спецслужбы. Вам никто не поверит. Надежда только на добровольцев. У вас есть на кого опереться?

Саблин задумчиво выцедил кофе из чашки, не спеша отвечать.

– Небольшая команда у меня уже есть. Но этого, конечно, мало. Будем искать.

– Хотите совет?

– Валяйте.

– Старые кони.

– Что? – удивился Данияр.

– У русских есть поговорка: старый конь борозды не испортит. Я имел в виду ушедших на пенсию профессионалов спецслужб. Многие из них вполне дееспособны, а по части аналитики дадут фору любому молодому агенту.

Саблин с интересом посмотрел на араба.

– С чего вы взяли, что они согласятся присоединиться к нам?

– Всё зависит от стимула. Если вы их заинтересуете, они пойдут с вами куда угодно.

– Возможно, вы правы, однако их надо знать. У меня на примете лишь один такой специалист.

– Могу дать выход на человека из вашего Главного разведывательного управления Министерства обороны. Его фамилия Волков. Он был ранен, но кондиций почти не потерял, хотя был вынужден уволиться. Ему пятьдесят лет.

Взгляд Саблина выразил сомнение.

Талгат это понял, по губам его скользнула улыбка.

– Я знаком с ним лично. Он работал в Арабских Эмиратах, а я его ловил.

– Вы?!

– Полковник службы контрразведки ОАЭ Талгат ар-Рахман к вашим услугам, – поклонился гость. – Прошу любить и жаловать.

Саблин на миг потерял природную невозмутимость. Что гость окажется сотрудником арабских спецслужб, он не ожидал.

– Это… сюрприз! И вы приехали сюда только для того, чтобы дать мне связь с Волковым?

– Я уже говорил, основные события развернутся здесь, во втором числомире и в России.

– Откуда это вам известно?

– Это мнение учителя Таглиба.

– ДД… Дмитрия Дмитриевича.

– Точно так. Однако не беспокойтесь, я прибыл в вашу страну не как агент Румаата, это наша контрразведка, а как частное лицо. Угроза массового вторжения воинства Владык слишком велика, а знают об этом не больше полусотни человек по всей планете. Есть смысл объединиться.

Данияр налил себе минералки, залпом опустошил чашку.

– Вы меня поразили, если честно. Я представить не мог, что придётся принимать помощь сотрудника контрразведки иного государства.

– Привыкайте.

– Вы формонавт?

– Нет, я не умею путешествовать по мозгам двойников, как мой «родственник» Таглиб. – Гость усмехнулся. – Он и «завербовал» меня. Честно говоря, было неприятно.

Саблин кивнул в ответ.

– Примерно то же самое испытал и я, когда в голове заговорил голос «родича». Но вернёмся к нашим проблемам. Вы уверены, что ваша креатура… м-м… этот человек из ГРУ будет работать с нами?

– А это уже ваша забота, как договоритесь. Сможете его заинтересовать, он станет союзником и будет полезен.

– Как я его найду?

– Он живёт в Костроме, Волков Сергей Николаевич, я дам номер телефона. Если хотите, мы заедем к нему вместе.

Саблин встал, отнёс на кухню посуду.

– Остановитесь у меня?

– Ни в коем случае, – покачал головой Талгат Рахман, – поселюсь в гостинице. В вашем городе есть приличные отели?

– Право, обижаете, полковник. Но ведь вы не говорите по-русски?

– Почему не говорю? – перешёл на русский язык араб. – В своё время я учился в Санкт-Петербурге.

Говорил он с акцентом, но вполне прилично.

Саблин рассмеялся.

– Обвели меня вокруг пальца. Хорошо, что я никому при вас не звонил. Шучу. Идёмте, отвезу вас в лучшую гостиницу Вологды.

Талгат с готовностью встал.

И в это время Данияр услышал тихий звон мобильного.

Ухнуло вниз сердце: подспудно он ждал известий о местонахождении Леры и Усти, нервы были натянуты как струны.

– Слушаю.

– Данияр Кириллович, мы тут задержали одного типа, – заговорил в наушнике голос телохранителя Кости, дежурившего с напарником возле дома Прохора. – Пытался проникнуть в квартиру Шатаева. Ведёт себя подозрительно.

– Сейчас приеду, – бросил Саблин, начиная собираться, посмотрел на гостя. – Вам придётся поехать со мной. Мои парни задержали какого-то деятеля, проявившего интерес к квартире Прохора.

– Без проблем, – коротко ответил Талгат.

Через полчаса они свернули с улицы во двор дома, где жил Прохор. Саблин вылез.

– Подождёте пару минут?

Талгат кивнул.

Саблин подошёл к фиолетового цвета джипу «Рендж Ровер», возле которого курил плечистый молодой человек без шапки, несмотря на мороз. Джип принадлежал Валентину Чемерису, старшему из двойки охранения на сегодняшние сутки.

Молодой человек выбросил сигарету, распахнул перед Данияром заднюю дверцу, сам же сел на место водителя.

Данияр влез в салон автомобиля, потеснил парня, сидевшего в согнутом состоянии, с прижатыми к ушам ладонями.

– Документы? – спросил Саблин.

– Никаких, – ответил Валентин, напарник Кости. – В карманах почти пусто, проездной, сигареты да зажигалка и ещё вот это. – Валентин протянул Саблину крохотную прозрачную коробочку с диском внутри.

Молодой человек, сидевший посредине, встрепенулся.

– Отпустите, я ничего не сделал. Меня попросили передать.

– Кто просил? – взвесил в руке коробочку Данияр, вспоминая происшествие в Австрии.

– Я его не знаю, рыжий такой. Сказал – подсунь под дверь, адрес назвал… деньги дал.

– Много?

– Тыщу.

Данияр усмехнулся.

– Неплохо.

– Нормально.

– Опиши того, кто передал диск.

– Да я его почти не запомнил. Высокий, волосы крашеные, морда красная, глаза навыкате. Серая куртка-дутик.

Данияр посмотрел на Валентина.

– Отпусти его.

Телохранитель Прохора молча вылез из машины, шире распахнул дверцу.

Обрадованный «почтальон» просипел «спасибо», выскочил из салона и опрометью припустил со двора.

Данияр тоже вылез.

– Продолжайте наблюдение, я поднимусь к объекту.

Он вернулся к своему автомобилю, приоткрыл дверцу.

– Могу познакомить вас с Прохором.

– Пока это лишнее, – отказался Талгат.

Саблин захлопнул дверцу.

Прохор отозвался, едва Саблин прикоснулся к пластине домофона:

– Заходи.

Домофон был старым, но с телекамерой.

Данияр вошёл, взбежал на третий этаж.

Прохор уже стоял на пороге квартиры, приоткрыв дверь, одетый так, словно собирался выйти на улицу.

– Есть новости?!

– Есть. – Саблин запихнул его в прихожую, зашёл сам, протянул диск. – Ещё одно письмо.

Лицо Прохора изобразило гамму чувств – от надежды до разочарования.

– Я думал…

– Индюк тоже думал, что купается, пока вода не закипела. Включай комп, посмотрим, что нам всучили.

– Ну да, а если он взорвётся?

– У тебя есть иной способ прочитать диск?

– Старый комп, этот совсем новый.

– У меня нет старого.

– Постой, у бывших хозяев где-то валялся старенький ноут.

Прохор порылся в шкафу, вытащил плоский серебристый ноутбук.

– Не думаю, что хозяева будут сильно переживать, случись что с ним. Откуда у тебя диск?

– Сорока на хвосте принесла.

Прохор перестал задавать вопросы, включил ноутбук, пристроил на дисководе переданный диск.

– Сосредоточься, – сказал Саблин.

– Обойдусь без советов, – хмуро огрызнулся математик.

– Отсядь, – не обратил на его тон внимания Саблин. – Или хотя бы стань так, чтобы тебя не задело.

Прохор послушался.

Небольшой экран ноутбука покрылся бисером. В его глубине загорелась знакомая зелёная звезда, пустила облако звёздочек поменьше, превратившихся в буквы русского языка.

«Ваши женщины у нас. Не ищите их, они находятся под надёжной охраной. Даём сутки на размышления. Согласитесь с нами сотрудничать – позвоните по номеру…»

Горсть звёздочек сформировала номер мобильного телефона.

Саблин торопливо записал его на свой мобильный.

Буквы текста в глубине экрана расплылись зеленоватыми дымками.

Центральная звезда превратилась в щелевидный глаз и погасла.

Саблин оттолкнул Прохора от стола.

Однако на сей раз диск не взорвался. Его владельцы решили не пугать объект преследования лишний раз, он и так был поставлен в положение, из которого не было выхода.

Саблин включил свой телефон:

– Пётр Максимович? Это Саблин. Пробей по вашей базе номерок. – Данияр продиктовал номер телефона, который дали похитители Усти и Валерии. – Только тихо, без ажиотажа.

– А если они узнают? – пробормотал Прохор, вынимая диск и выключая ноутбук.

– Судя по всему, они не предполагают иного решения, – сказал Саблин. – Уверены, что ты согласишься.

– У меня есть выбор?

– Нам дали сутки, за это время многое может измениться, так что мы ещё не проиграли. Займи себя чем-нибудь, а надумаешь выйти из дома – предупреди.

Прохор подставил ладонь, и Саблин хлопнул по ней своей ладонью.