Глава 2
День закончился хорошо, без тревог и волнений.
После того как дружина отогнала дредноут отеллоидов – сбить его не удалось, все дыры и кратеры на его корпусе от попаданий плазменных ракет тут же затягивались черной «смолой», – над хутором Дятьковичи не появился больше ни один чужой корабль. То ли главный отеллоид (матка, императив-центр, управляющий компьютер – не суть важно) осознал тщетность попыток уничтожения непокорных хуторян, то ли готовил новую, более мощную атаку.
Как бы то ни было, люди вздохнули с облегчением, хотя на хутор возвращаться не спешили. Князь пообещал расселить женщин, детей и стариков по другим хуторам общины и подключил к этому делу опытных проводников. Сам же занялся вопросами снабжения мужского населения оружием и продуктами питания.
Дар оказался предоставленным самому себе, поэтому держался рядом с гостьей из прошлого и с удовольствием отвечал на ее вопросы, касающиеся жизни общины в нынешние времена упадка цивилизации.
В беседах принимал участие Борята, не потерявший надежды войти в сводный отряд охотников за отеллоидами. Он так загорелся этой идеей, что поссорился со своей девушкой и нагрубил родителям, поэтому Дар с трудом сдерживался, чтобы не послать его подальше.
К вечеру Дарья выяснила все, что хотела, и согласилась ответить на вопросы друзей. Дара интересовали социально-бытовые аспекты жизни людей двадцать четвертого века, Боряту – больше технические и научные проблемы.
Беседовали у костра, разведенного на поляне в лесной чаще. Хуторяне не решились возвращаться домой, предпочитая переждать еще одну ночь на природе, а не вздрагивать от каждого шороха в теремах и прислушиваться – не заорет ли сирена. Дружинники привезли несколько палаточных комплектов, где и укрылось население хутора, не избалованное прежним комфортом.
Разошлась по палаткам и молодежь хутора. Последней ушла Слава, так и не дождавшаяся внимания со стороны княжича. Девушка все поняла, видя, как Дар увивается вокруг гостьи из прошлого, но все еще надеялась, что это временное явление.
Костер постреливал угольками, дышал языками огня, завораживая взор. Небо вызвездило, ночь опустилась достаточно холодная, но молодые люди не замечали холода. Все они умели свободно регулировать температуру тела и не мерзли даже в лютые морозы.
– Тихо у вас… – проговорила Дарья, не сводя глаз с танцующего пламени. – У нас так не посидишь.
– Вот чего я все-таки не понимаю, – оживился Борята, посчитав реплику девушки за продолжение беседы. – Как вам удается попадать точно в свое время, в тот же день и час? Кто корректирует временное перемещение?
– Законы хроноконтинуума корректируют, – рассеянно ответила Дарья. – Каждая точка пространства «плывет» в будущее с одной и той же скоростью. Выходы линий метро – тоже. Поэтому «хронорасстояние» связанных между собой станций остается неизменным. На сколько времени ушел в будущее один объект, на столько же и второй. Но я не сильна в хронотеории, знаю лишь общие постулаты. Вот дядя Аристарх ответил бы намного глубже, а его друг Герхард Маттер и вовсе классный специалист. Он знает все.
– Хотелось бы познакомиться. А как работает метро? Всю жизнь слышу одно и то же – метро, мгновенный транспорт, «суперструнные технологии», а наглядно вообразить эту технологию не могу.
– Линия метро – это действительно своеобразная «суперструна», то есть, образно говоря, «трещина» вакуума, способная распространяться практически с любой возможной скоростью. А вот основы «суперструнных технологий» я знаю совсем плохо.
– Звездолеты ведь используют тот же принцип?
– Наши спейсеры используют векторные «струнные» генераторы с конечной и контролируемой длиной «трещины». Метро работает на постоянном поддерживании квазистабильности «струн». Это все, что я знаю.
– Все равно интересно. Нам в гимнасии этого не давали. А что это у тебя за духи? Такой классный запах!
Дарья оторвалась от созерцания костра, улыбнулась.
– Это духи «Шарм». Нравится?
Оба слушателя одновременно кивнули.
– Наши женщины любят цветочные запахи, а этот какой-то неземной, космический. А почему ты все-таки решила искать отца именно здесь, у нас?
– Это длинная история.
– Намекни хотя бы.
– Двадцать лет назад мы с мамой – тогда я была совсем маленькая – попали в хроник…
– Каким образом?!
– Мама хотела уйти… в общем, это действительно длинная история. Она не знала, что время на плоскости хроносреза в нашем пространстве останавливается. Отец вытащил нас оттуда. А когда он куда-то пропал, два года от него ни слуху ни духу, я и решила найти хроники. Надеялась, что он сам влип в один из них и не смог выбраться. К сожалению, мои надежды не оправдались. И я действительно не знаю теперь, где его искать.
– Ничего, найдется, – утешил девушку Борята. – Через день, через месяц или год, через двадцать лет – но найдется.
– Оптимист, – усмехнулся Дар, сидевший совершенно неподвижно. – Может быть, ты не там и не так его ищешь?
– А где его надо искать? И как?
– Через оператора кэнкона… э-э, трансфера. Он ведь должен отслеживать своих пользователей, куда они направляются?
– Оператор трансфера – конкретный инк конкретного устройства, он знает только то, что в него вложили создатели. Координаты посылов должен знать оператор орилоунской Сверхсети метро, но связаться с ним мне не удалось.
– Давай сделаем это вместе.
Дарья с сомнением покачала головой.
– Вряд ли нам это удастся сделать. Оператор Сети сам выбирает, кому какую информацию выдать. Он ведь не человек и создан не людьми, а орилоунами. Что такое орилоун, знаешь?
– В Хрониках есть кое-какие сведения, я читал. Орилоуны были «живыми» математическими формулами…
– Правильно. А ты пробовал беседовать с формулами?
– Н-нет.
– А мой отец беседовал. Их логика и психика настолько отличаются от человеческих, что найти предмет контакта удается один раз из миллиона.
– Почему же твоему отцу это удавалось? – скептически посмотрел на собеседницу Борята.
– Он был… он очень сильный экзосенс… даже маг… дядя Аристарх называет его иногда Вершителем.
– Почему?
– Ну, двадцать лет назад ему удалось остановить катастрофу, которую едва не учинил его друг Даниил Шаламов.
– Расскажи! – загорелся Борята.
Дарья перевела взгляд на Дара. Тот сказал тактично:
– Если тебе неприятно это вспоминать, то и не надо.
– Хорошо, я расскажу, но больше на вопросы отвечать не буду. Пора делом заняться. – Она подумала и рассказала хуторянам историю превращения Дана Шаламова в «черного человека». Закончила: – Теперь вы понимаете, как важно найти отца? У нас сейчас творится черт знает что! Интрасенсов преследуют, лишают гражданских прав, ограничивают свободу, даже убивают! А тут еще возня ученых с эйнсофом, которая может привести к рождению черной дыры. В общем, целый котел проблем.
– Ты думаешь, отец поможет?
– Уверена! – отрезала Дарья. – И хватит об этом. Я не хочу сидеть здесь сложа руки и ждать возвращения дяди Аристарха. Предлагаю разработать план активных действий, а для начала провести разведку базы отеллоидов на Меркурии. Есть возражения?
– Нет! – поднял руку Борята. – Но я с вами!
Дар помолчал.
– Надо посоветоваться с отцом.
– Боишься? – изумленно глянул на него Борята. – Ты же Испытание прошел!
На щеки чистодея легла легкая краска, но тон его не изменился:
– Я не боюсь, но такие вещи надо готовить. Отец опытней и может дать хороший совет.
– Не думала, что ты так зависим от отца, – сделала пренебрежительную гримаску Дарья.
Дар упрямо сжал губы.
– Я имею право на самостоятельные действия, но все равно хотел бы сообщить отцу о наших намерениях.
– Когда ты искал меня в прошлом, тоже спрашивал разрешения отца?
Дар с трудом унял поднявшееся со дна души раздражение.
– Не спрашивал…
– Ну и прекрасно! Неужели мы не в состоянии что-либо сделать без подсказки старших? Но если ты считаешь, что мы не справимся…
– Конечно, справимся! – заявил Борята.
Дар посмотрел сквозь него, решая, что делать. Трусом он не был, просто считал такие действия неправильными, но и возражать не хотелось. Во-первых, Дарья не поняла его колебаний и всерьез могла посчитать их проявлением слабости. Во-вторых, внутренний голос давно подзуживал, что пора делать дело без оглядки на взрослых.
– Может, начнем утром, на свежую голову?
– Чего тянуть? – отмахнулся Борята. – Чем раньше начнем, тем быстрее выясним обстановку.
– Но у нас только два трансфера…
– Зачем нам трансферы? У тебя же есть ножик, который превращается в космический корабль. Сядем на него и полетим.
Дар и Дарья переглянулись.
– Устами младенца глаголет истина, – проговорила девушка. – Почему бы нам не использовать чужую технику? Сможешь управлять негуманским спейсером?
– Не знаю… не пробовал…
– Вот и потренируемся. В случае чего – я тебе помогу. Не получится – будем думать, что делать.
Дар почувствовал возбуждение и растущее нетерпение.
– Ладно, давайте попробуем. Только надо переодеться в защитные костюмы.
– Я и так в «заскоке», – отказалась Дарья.
– В чем? – не понял Борята.
– На мне защитный спасательный комплект – «кокос», или на жаргоне пограничников – «заскок». Вряд ли у вас есть такие, найдите хотя бы уники.
– На хуторе должно быть все, – сказал Дар. – Каждое селение общины имеет собственную службу обеспечения всем необходимым. Попрошу старосту, он не откажет.
– Пошли, я с тобой, – вскочил Борята.
Они нашли палатку старосты хутора Дятьковичи, кривоносого, седоголового Вачагановича, и тот без лишних слов отдал им ключ от амбара с амуницией и хозяйственными принадлежностями.
От лагеря в лесу до хутора было всего три километра по прямой, поэтому молодые люди, предупредив охрану о походе на хутор, преодолели это расстояние меньше чем за час. Нашли хозяйственный амбар, открыли, обшарили весь склад, в том числе подвал, и переоделись. «Заскоков» здесь действительно не оказалось, но уники, способные превращаться в герметичные скафандры и защищать хозяев от огнестрельного оружия, имелись.
Критически оглядели друг друга.
– Нам бы еще вооружиться, – заикнулся Борята.
– Оружие не понадобится, – твердо заявил Дар. – Не воевать идем, а на разведку.
– Разведчикам тоже приходится отстреливаться, – не поддержала его Дарья. – Летим же мы, между прочим, к отеллоидам, которые не станут колебаться, убить нас или сохранить жизнь.
– Он не имеет права носить оружие, – кивнул Дар на приятеля. – Только после Испытания…
– Оставь свой формалистский подход! – возмутился целитель. – Ты же знаешь, что я умею стрелять.
Дар подумал, махнул рукой, соглашаясь.
– Возьми «универсал». Хотя я уверен, что воевать нам не придется.
Повеселевший Борята побежал в оружейную палату и вернулся с «универсалом» и запасным энергомагазином. Пистолет, стреляющий плазменными «пулями», электрическими разрядами и шариковыми гранатами, он закрепил в плечевой турели, магазин приладил на поясе уника.
– Вот теперь другое дело! Кстати, где мы будем испытывать нож? То есть, я хотел сказать, увеличивать?
– Надо большое пространство, поле или луг.
– Зачем? – фыркнула Дарья. – Корабль сам сделает себе поле, раздвинет деревья. Другое дело, что нас услышат хуторские.
– Давайте отойдем подальше, – предложил Борята. – Или вообще возьмем летак.
– Молодец, светлая голова, – похвалила его девушка, посмотрела на Дара. – А ты не хотел брать его с собой.
Дар усмехнулся, уловив в тоне гостьи из прошлого ироническую нотку, но заострять на этом внимание не стал.
Они нашли свободный летак, стоящий у терема школы, и взлетели в ночное небо, сверкающее алмазной россыпью звезд. Фонарей не зажигали, Дар прекрасно ориентировался в темноте, пилотируя аппарат, и он же первым обнаружил в двадцати километрах от хутора поляну в лесу, размеры которой позволяли «выращивать» из ножа космический корабль.
Опустились, вылезли, путаясь в густой ползучей траве. Дар прошел на середину поляны, унял поднявшееся в душе волнение, оглянулся.
Из темноты прилетел «пушистый букет» видений-ощущений, смысл которых сводился к слову «смелее»! Дарья пыталась поддержать княжеского сына, понимая и разделяя его чувства. Тогда он положил нож на камень, сосредоточился на вхождении в материальные структуры ножа и включил процесс трансформации. Дождался первой пульсации, увеличившей размеры ножа вдвое, бросился к лесу.
– Ну, что?! – встретил его возбужденный Борята.
Дар оглянулся, чувствуя на локте пальцы девушки, также испытывающей нетерпение и сомнения.
В центре поляны вспыхнул свет, приобретая контуры некоего объекта высотой в три метра. Затем с гулким треском и волной горячего воздуха этот объект разом превратился в глыбу раскаленного стекла размерами с терем и тут же снова увеличил габариты, превращаясь в гору высотой в сто метров и длиной в триста. Поляна оказалась маленькой для него, поэтому нос и корма гиганта вдвинулись в лес, валя и ломая деревья как спички.
– Мама родная! – с дрожью в голосе проговорила восхищенная и слегка оторопевшая Дарья. – Ну и утюг!
Алмазная гора вздрогнула в последний раз, вырастая до высоты в триста метров, и окончательно замерла, остывая, одетая со всех сторон в кисею из струек пара.
– А мне нравится! – живо возразил Борята. – Огромный, мощный… от него так и веет дракой!
– Вот и я почувствовала то же самое. Вам не кажется, мальчики, что это военный корабль? Крейсер, так сказать?
– Почему ты так решила? Пушки увидела? – пошутил Борята.
Дарья, прищурясь, посмотрела на младшего Железвича.
– Что скажешь?
Дар вспомнил свои ощущения при первом знакомстве с чужим космолетом. «Мозг» исполина реагировал на вторжение человеческой воли, как фагоциты в крови человека на проникновение вируса. И хотя так должны были реагировать на взлом защиты и другие подобные машины, в реакции звездного корабля действительно чувствовалась «военная выправка».
– Возможно, ты права, мы это проверим.
– Давай объединим усилия, легче будет управлять этой махиной.
– Не возражаю.
Дар сосредоточился на гиперзрении, вошел в состояние просветления и почувствовал прилив сил: это подсоединился пси-энергетический поток, генерируемый волей девушки.
Стали видны внутренности корабля, поразившие когда-то Дара необычной эстетикой форм, переходов, связок, тоннелей, стен и полостей. В глубине искусственной горы «вздернул голову и тихо зарычал клыкастый зверь» – проснулся инк гиганта, почуявший проникновение «мысленного вируса» людей. Однако Дар уже знал, как можно успокоить умную машину, и предъявил свою «визитную карточку» – психопортрет. «Зверь» присмотрелся к мыслесфере человека, узнал своего нового хозяина и расслабился. Ломать его волю не понадобилось.
В борту корабля, под левой «скулой», на высоте двадцати метров протаяло отверстие, заполненное светящимся туманом. Корабль открыл люк, приглашая людей войти.
– Интересно, как мы туда залезем? – нерешительно оглянулся Борята. – Он что, не может открыть вход пониже?
Дар поискал нужные операционные контуры, вежливо попросил управляющего опустить люк пониже.
Отверстие исчезло и появилось почти у самой земли.
– Кажется, он тебя признал, – с уважением сказала Дарья. – А ведь создавали его негуманы. Я не могу понять, где этот инк располагается и как работает.
– Он везде, – сказал Дар. – Его нервные связи пронизывают весь корпус корабля. По сути – это одновременно и мозг и тело. И он действительно предназначен для военных действий, судя по арсеналу на борту.
– Какому арсеналу? – живо заинтересовался Борята. – Что у него за оружие?
– Я не знаю, но вся оболочка утыкана энергетическими «карманами» и узлами.
– Не уверена, что он способен трансформироваться, как наши спейсеры, – сказала Дарья, – но если это и вправду единый организм, то стрелять он может любым участком корпуса.
– Чего мы ждем?
– Пошли, – сказал Дар, преодолевая внезапный приступ нерешительности.
Люк слегка расширился, пропуская молодых людей.
Вошли, остановились, разглядывая лоснящиеся медвяной желтизной вздутия и каверны, превращавшие помещение в огромные объемные соты.
– Жуть! – вполголоса заметил Борята; он чувствовал себя не в своей тарелке и нервничал. – Вам не кажется, что нас тут ждут неприятности?
– Можешь вернуться, – рассеянно заметила Дарья.
Борята криво улыбнулся, признался простодушно:
– Страшно…
– Куда надо идти? – посмотрела Дарья на проводника.
– В принципе можно никуда не ходить, лифт доставит нас в любую точку корабля. В самом кончике «лезвия» располагается нечто вроде рубки управления, куда сходятся все энерголинии и нервные связи, оттуда управлять этой машиной проще. К тому же стенка рубки представляет собой один общий полиэкран. Но если хотите, можете прогуляться по коридорам пешком.
– Хотим, – поднял руку Борята.
– Некогда, – отрезала Дарья. – Мы и так потеряли много времени на развертку спейсера. Успеем еще полюбоваться на его интерьеры. Сначала займемся тем, ради чего все это затеяли.
– Согласен, – кивнул Дар.
Пол тамбура под ногами молодых людей конвульсивно дернулся, образовал нечто похожее на чашу с невысоким бортиком. Тихий свист коснулся ушей. Мигнули запрятанные в толще стен лифта светильники. Возникло ощущение движения, хотя инерции не ощущалось. Творцы звездолета знали секреты безынерционного движения.
Через минуту своеобразный лифт доставил пассажиров в помещение, форму которого трудно было оценить и описать словами: по сути, все оно состояло из пересекающихся наплывов и ложбин. Посреди помещения в гнезде из металлических на вид прутьев возвышалась растопырчатая стеклянно-фарфоровая глыба, напоминавшая по форме грубую скульптуру насекомого. По «скульптуре» бродили темные и светлые тени, стягиваясь в черные точки или вспыхивающие и тут же гаснущие звезды.
– Ух ты, красавец! – восхитилась Дарья. – Прямо-таки скульптура шмеля! Кстати, эта штуковина немного похожа на маатанина. Вы не находите?
– Мы не видели маатан.
– Ах да, я и забыла. – Дарья сморщила носик. – Амбре здесь, однако… будто на конюшне.
– Скорее как на сгоревшей пасеке.
«Привет, – мысленно поздоровался Дар. – Как поживаешь?»
В голове в ответ родилось ощущение вопроса. Инк чужого космолета мыслил иными категориями и по-прежнему не воспринимал мысленно-вербальные вопросы, а также отвлеченное выражение вежливости в качестве важной информации. Он привык получать вводные для решения той или иной задачи и прямые приказы.
– Это… инк? – спросил Борята.
– Скорее устройство связи с инком, – сказала Дарья, быстро разобравшись в обстановке; она уже освоилась с положением командира, имеющего право отдавать машине команды, и демонстрировала отличную адаптацию к условиям чужого космического корабля. – Она только передает и воспринимает мысленные приказы. Пусть включит обзор.
Дар объяснил инку, чего они хотят, – на сей раз это далось легче, чем в первый, – и гладкие, в складках и кавернах, стены рубки посветлели, стали полупрозрачными, как матовое стекло, а в глубине каждой каверны образовалось окно с видом на окружающую корабль природу. Все каверны соединялись вместе в необычный вогнутый фасетчатый глаз, и привыкнуть к такой подаче видеоизображения было непросто.
– Глаза разбегаются… – пробормотал слегка осоловевший и притихший Борята. Только теперь он осознал, что находится на борту чужого космического корабля, довольно резко отличавшегося от известных ему земных сооружений. Чужеродность, таинственность, необычность пропорций корабля подавляли молодого целителя.
– Не знаю, кто на нем летал, – сказала Дарья, чувствуя себя, в отличие от Боряты, почти как дома, – но они должны были на чем-то сидеть.
– А если они полностью заполняли телами отсеки? Вдруг корабль строили какие-нибудь разумные слизняки?
– Даже если хозяева спейсера слизняки, они вряд ли набивались в отсеки, как сельди в бочку. В рубке должна быть система жизнеобеспечения пилотов и командира, давай попробуем включить ее.
Дар сосредоточился на диалоге с инком корабля, нарисовал ему мысленную картину: вылезающие из пола «бутоны» кресел, садящиеся в них люди. Инк «задумался», но через несколько секунд все же сообразил, что от него требуется.
В потолке рубки набухли две голубовато-прозрачные груши, пролились на пол такими же стеклянными на вид перепонками, образовавшими самые настоящие соты-коконы, только размером со слона. В каждой ячейке такого кокона – всего их насчитывалось семь штук в каждом коконе – вполне мог разместиться человек.
– Мама родная! – ахнула Дарья. – Я поняла! Вот кто строил корабль – осы! Галикты!
Дар промолчал. Ему стало стыдно, что не он первый догадался, кому принадлежит нож-спейсер.
– Почему осы? – попытался возразить Борята. – Может быть, муравьи или термиты. Или пчелы.
– Нет, осы, я чувствую. Не такие, как у нас, но близкие к ним по коллективной психике и отношению к миру. Хищники, одним словом.
– Осы не хищники, – возразил теперь уже Дар. – Воры – может быть, так как нередко крадут готовый продукт, вместо того чтобы собирать нектар с цветов, но не хищники. Они нападают только в том случае, когда чувствуют угрозу.
– Пусть будет по-твоему, – махнула рукой девушка. – Сути это не меняет. Корабль строили осы или их родственники, к примеру, шершни. Здесь жил рой. Однако мне такие «кресла» не очень нравятся, сидеть в них неудобно. Попробуем объяснить инку, что нам надо?
– Давай.
Объединив усилия, молодые люди начали новый пси– диалог с «мозгом» космолета и в конце концов добились успеха. Осиные коконы убрались в потолок, а пол превратился в самые натуральные соты, ячейки которых представляли собой чашевидные конструкции шестиугольной формы. В каждой такой ячейке мог разместиться один человек.
После десятиминутных консультаций с инком пассажиры окончательно подогнали форму трех ячеек под размеры своих тел и повеселели. Корабль все лучше реагировал на мысленные команды и быстрее соображал, что от него хотят новые хозяева.
Расселись по «пилотским» ячеям.
– Взлетаем? – посмотрела на спутника девушка.
– Поехали, – отозвался он.
Короткий приглушенный звон донесся из глубин космолета. Он скачком взвился в воздух, завис над поляной на высоте сотни метров. Затем сделал еще один скачок и вынесся в космос.
Ни гула, ни грохота, ни рева реактивных двигателей, никаких неприятных ощущений – ни удара ускорения, ни невесомости. В рубку хлынул голубоватый свет атмосферы Земли, освещенной сбоку Солнцем.
– Класс! – щелкнула языком Дарья. – Джамп-режим! Этот «осиный» монстр ничем не уступает нашим спейс-машинам! Жаль, что с ним нельзя разговаривать, как с нашими инками. Те предупреждали бы о появлении опасности, а тут все придется делать самим.
– Справимся! – беспечно отмахнулся Борята. Он уже пришел в себя и чувствовал боевой азарт. – Вперед, молодцы, на абордаж! Йо-хо-хо и бутылка рома!
Дар и Дарья переглянулись, улыбнувшись такому проявлению чувств. Оба подумали об одном и том же: чем закончатся «ходовые испытания» корабля?..
– Куда летим?
– К Солнцу! Точнее – на Меркурий.
– Не возражаю. Пристегните ремни безопасности, господа.
Корабль прыгнул…
