Их провожали трое: засыпающий на ходу Джума Хан, элегантный Игнат Ромашин и небритый Герхард Маттер, относившийся к своему виду с философским спокойствием старого интеллигента.

Джума Хан то и дело зевал, извиняясь, Ромашин о чем-то думал, рассеянно поглядывая по сторонам, ксенопсихолог Маттер по обыкновению грыз ногти и вещал о тех трудностях, которые могут встретиться на пути хронопутешественников, пересыпая свою речь мудреными словечками. Его почти не слушали, занятые более практическими делами.

Железовский настоял на том, чтобы переход в Сеть орилоунского метро состоялся из его кабинета, и все заинтересованные лица собрались у главного математика статуправления.

Маттер заметил, что его слушают больше из вежливости, развел руками:

– Прошу прощения, сэры и мадемуазели, я почему-то нервничаю. Почему-то кажется, что ответы на многие наши вопросы мы отыщем именно в будущем. Говорят, хорошо там, где нас нет. Может быть, вы отыщете этот золотой век?

– Хорошо не просто там, где нас нет, – проворчал Железовский, похожий в унике на ожившую металлическую статую Геракла, – а где нас никогда не было и не будет. Дашка, ты как?

– Нормально, – сказала девушка, оживленная чуть больше, чем следовало бы. – Все-таки я бы взяла с собой Ауму.

– В следующий раз. – Железовский окинул взглядом товарищей. – Если вы не возражаете, мы пойдем, пожалуй.

– Не рискуйте без нужды, – очнулся от размышлений Ромашин. – Неизвестно, найдете вы Клима или нет, но без вас нам здесь будет туго.

– Ничего с нами не случится.

Внезапно шишка вириала на столе Аристарха выбросила букет алых огней, раздался тихий звоночек. Все посмотрели на стол с недоумением.

– Что у тебя, Дервиш? – осведомился Железовский недовольно.

– В холле института появились вооруженные люди. Служба.

– Ну и что?

– Они запросили охрану, на рабочем вы месте или нет. Время подхода – две минуты.

Мужчины переглянулись.

– Ох и не нравится мне эта тенденция, – помрачнел Ромашин. – Сначала Меркурий, теперь уже Земля, причем прямо на территории учреждения федерального значения…

– Может, это профилактика? – предположил Джума. – Сейчас стало модно направлять обоймы Службы в районы предполагаемых правонарушений.

– В таком случае за нами следят. Иначе как объяснить, что Служба появляется именно в те моменты, когда мы собираемся вместе?

– Пора переходить на полный «срам» . Совет давно предлагал закрепить за каждым из нас обоймы телохранов.

– Мне охрана не нужна, – качнул головой Железовский.

– Не растопыривай пальцы, герой, – поджал губы Ромашин. – Интрасенсы – не волшебники, а ты – не Клим Мальгин. Всем вам тоже нужна защита.

– Что будем делать? – оглянулся на дверь Хан.

– Уходите, мы останемся, – сказал Ромашин. – У Службы нет оснований задерживать нас, иначе я бы об этом знал.

Железовский посмотрел на Дарью.

– Иди первой.

– Координаты выхода…

– Я помню.

Дарья слегка побледнела, вытащила трансфер.

– До встречи.

Шар стартового терминала выбросил вихрь искорок, охвативший девушку, фигурка ее искривилась, как отражение в воде от пробежавшей волны, втянулась внутрь сферы и пропала вместе с ней.

За дверью кабинета Железовского что-то зажужжало, раздался стук в дверь:

– Откройте! Именем закона!

– Закон… – усмехнулся Железовский. – Закон – что дышло, куда повернул, туда и вышло. Ждите, мы скоро вернемся.

Он «вошел» в трансфер, исчез.

Ромашин открыл дверь.

В кабинет ворвались пятеро «киборгов», вооруженные с ног до головы. Затем неспешно прошествовал офицер. Оглядел спокойно-равнодушные лица присутствующих, козырнул.

– Капитан Кранц. Где хозяин?

– Сами ждем, – сказал Ромашин. – Вышел на минуту.

– Подождем, – сказал офицер, добавил в усики рации: – Он ушел. Перекройте выходы, лифты и метро.

– А в чем дело? – поинтересовался Джума, демонстративно зевая.

– Вам тоже придется пройти с нами, – сказал командир подразделения.

– А если у нас другие планы?

Офицер окинул его нехорошим взглядом. И тотчас же стволы «универсалов» на плечевых турелях «киборгов» уставились на гостей Аристарха.

– Ну-ну, – хмыкнул Джума, – продолжайте в том же духе, если хотите вылететь из Службы. Я испоник, оператор второго уровня, имею статус официально неприкосновенной фигуры.

– Мы в курсе, – сделал любезное лицо офицер. – Однако все равно вам придется подчиниться.

Ромашин шагнул к нему, глянул исподлобья.

– Пока нам не предъявят обвинение и ордер на арест, мы никуда не пойдем!

– Еще как пойдете!

– Артур, – вызвал Ромашин дежурного по штабу Сопротивления. – Дай тревогу по форме «блеск»! Статуправление ВКС, отдел эфанализа. Нас пытаются задержать без предъявления соответствующих документов. Разрешаю все доступные формы оперирования.

– Не понял, повторите, – ответил дежурный; голос его слышал только Игнат.

Капитан стражи потемнел, несколько секунд колебался, принимая решение, потом скрипнул зубами, махнул рукой:

– Уходим!

«Киборги» потянулись к выходу. Их командир оглянулся на пороге, подарил Ромашину обещающий взгляд:

– Вы недолго будете советником комиссара, господин Ромашин, уверяю вас.

– Вы будете капитаном еще меньше, господин Кранц. Да, и еще одно: передайте господину Штыбе, что с этого момента он будет ходить по минному полю. Он поймет.

Капитан пожевал губами, но отвечать не стал, удалился.

Дверь закрылась.

Маттер с любопытством посмотрел на Ромашина.

– Вы и в самом деле вызвали охрану?

– Я блефовал, – равнодушно ответил Игнат. – Но он об этом не знал. И мне все надоело. Сегодня же подниму в Совете вопрос об адекватном реагировании. Наглецам надо давать отпор на всех уровнях, в том числе силовыми методами.

Джума тоже глянул на него с интересом:

– Что ты имел в виду, передавая Штыбе, что он «будет ходить по минному полю»?

– Штыба участвует в охоте за интрасенсами, это очевидно. Он не оставит в покое ни Аристарха, ни Дашу, ни вас, ни тебя, Герхард. Этому надо положить конец.

– Готов возглавить обойму ликвидации.

– Найдутся парни помоложе.

– Обижаешь, советник. Я тоже еще кондиционен.

– Ладно, пошли отсюда, потом поговорим.

Все трое вышли из кабинета Железовского, озабоченные своими делами. Видеокамеры системы охраны института проводили их внимательными взглядами до зала метро.

Сеть орилоунского метро, охватывающая практически весь метагалактический домен, все еще работала, несмотря на давно исчезнувших строителей Сети и самих заказчиков – Вершителей.

Железовский как-то попытался разобраться в принципах ее функционирования и пришел к выводу, что она представляет собой «суперструнную паутину» – аналог нервной системы живого существа, способной передавать «сигналы» – массивные объекты не только на огромные расстояния, но и в прошлое и будущее. Пользовались ли Сетью сами орилоуны или их создания – маатане, черные люди, было неизвестно, однако то, что с помощью Сверхсети можно было контролировать любую возникающую форму разумной жизни, не вызывало сомнений. Вершителям зачем-то понадобилась эта «нервная система», но цель их стала вырисовываться только в последнее время, да и то не всем, а лишь тем мощным интеллектам, которые способны были предвидеть последствия далеко идущих планов Вершителей, создателей Метавселенной с данным набором констант и физических законов. Маттер и Железовский как раз и обладали таким интеллектом, хотя подходили к проблеме с разных сторон: ксенопсихолог – со стороны этики и психоистории разума, математик – со стороны геометрической целесообразности и красоты Вселенной, описываемой математическими формулами.

Сеть, смонтированная миллиарды лет назад, все еще работала, несмотря на естественное старение и колоссальную наработку на отказ, выливавшуюся в конце концов в аттракторный коллапс – схлопывание отдельных узлов и линий. Конечно, рассчитывалась и выращивалась она (именно выращивалась или кристаллизовалась, потому что «суперструнные» каналы связи на самом деле представляли собой своеобразные «трещины» в пространстве) не людьми и не для людей, человек открыл ее случайно, однако ничто не препятствовало всем, кто имеет трансфер – стартовый терминал, входить в Сеть и путешествовать по ней. Другое дело – где найти трансфер. Обладатели терминалов – маатане и сами орилоуны – к две тысячи триста сорок второму году перестали существовать. На Земле лишь немногие специалисты и эксперты Службы безопасности знали о существовании трансферов. К счастью, два из них были в руках наших героев.

Железовский вышел из Сверхсети в терминале метро земного уровня – в Брянске вслед за дочкой Клима Мальгина. И сразу попал в гущу событий!

В зале было полно людей… на первый взгляд. Мгновением позже Аристарх понял, что «негры», окружившие кабину метро, на самом деле отеллоиды, и включил экстрарезерв. Он и так был готов адекватно отреагировать на любое изменение ситуации, но подключаемая интраэнергетика и сенсорика увеличивала его возможности на порядок.

Дарья в этот момент уже начала бой, отлично разобравшись в обстановке, и отвлекла внимание части черных людей на себя. Поэтому Аристарх без труда завладел инициативой. Он был вооружен не только плечевым «универсалом», но и «глюком» и открыл огонь на поражение из двух стволов сразу.

По-видимому, отеллоиды имели задание не убивать Дарью, а захватить в плен, так как они стреляли из каких-то необычного вида пистолетов, наподобие электрических разрядников, целясь в руки и ноги девушки, заставляя ее проявлять чудеса акробатики. Первые же выстрелы Железовского заметно изменили соотношение сил.

Всего их было четырнадцать.

Через секунду стало десять.

Еще через секунду – шесть.

Только после этого они поняли, что атакованы противником, действующим гораздо быстрее их, заметались по залу, ловя в перекрестья прицелов зыбко-текучую фигуру, но было уже поздно.

Еще через две секунды бой закончился. По всему залу корчились, колыхались, дрожали, испускали струйки пара черные лужи, ручьи, капли и пузыри – все, что осталось от прайда отеллоидов. Плюс почти полтора десятка излучателей электрических молний.

Железовский остановился – грозная глыба металла, воплощение хищной мощи и силы, прислушался к тишине зала.

Подошла Дарья, держась за плечо: один из разрядов зацепил ее и, хотя не пробил ткань уника, все же ощутимо травмировал девушку.

Лицо Аристарха изменилось, из него ушла угроза.

– Ранена?

– Синяк, наверное, будет, сама вылечусь.

– Извини, это я виноват. Первым надо было идти мне. Как говорится: нет дурака хуже, чем старый дурак.

– Это вам скажет любой молодой дурак, – улыбнулась Дарья.

По каменным губам математика скользнула легкая ответная улыбка.

– Хороша парочка «покорителей времени». – Он бросил взгляд на останки тел отеллоидов. – Интересно, что это за материал, превращающийся в жидкость, из которого слеплены эти псевдолюди?

– Квазиметалл.

– Не металл, это точно, скорее композит, заполняющий силовой каркас. Стоит этот каркас повредить – композит приобретает свойства жидкости. Ладно, не будем терять времени.

Они вышли из здания городского терминала метро, готовые отразить еще одно нападение черных псевдолюдей. Однако площадь вокруг пирамиды терминала оказалась пустой. В темнеющем небе просияла золотом удалявшееся пятнышко – то ли просто случайный летательный аппарат, принадлежащий кому-то из жителей Брянска, то ли машина с отеллоидами на борту, убегавшими прочь от свирепых путешественников.

Возле здания стояли на плитах три аппарата: скоростной шестиместный флайт и два куттера. На них, очевидно, и прилетели отеллоиды, устроившие засаду в зале метро.

– Выбирай, – сказал Аристарх.

– Флайт, – предложила Дарья.

Они уместились в кабине аппарата.

– Итак, ищем твоего приятеля, сына князя. Знаешь, куда лететь?

– Отсюда не больше десяти минут лета.

Флайт поднялся в затянутое тучами небо.

– Кстати, тебе не кажется странным, что летающая техника и в столь отдаленном будущем почти не отличается от нашей?

– Папа говорил, что разработка новых технологий прекратится уже в конце двадцать пятого века. Дальше человечество будет жить по инерции, не используя творческий потенциал разработчиков.

– Кому это было выгодно, хотел бы я знать.

– Только не самим людям.

– Умно говоришь.

Дарья виновато шмыгнула носом.

– Я не нарочно.

– Это комплимент, а не порицание. Чувствуется влияние папаши.

– Папа часто беседовал со мной. Мне его так не хватает!

– Мне тоже, – проворчал Железовский. – Жаль, что все в нашем мире предопределено и мы знаем, каким будет будущее. Но, может быть, когда-нибудь где-нибудь отыщется мир светел? Который примет нас такими, какие мы есть? И не разочаруется?

Дарья с удивлением посмотрела на друга отца, по лицу которого ни с того ни с сего пробежала тень тоски. Затем Железовский снова превратился в глыбу живого величия и невозмутимости. А девушка вдруг поняла, что ее могучий спутник способен ощущать печаль и боль, как и любой другой человек. Еще она поняла, что думает он сейчас не о глобальных проблемах мироздания, а своих внутренних, среди которых было и отсутствие детей. Хотя, с другой стороны, если Дар Железвич – прямой потомок Аристарха, подумала Дарья, значит, дети у него будут. Вот случится сенсационное явление – человек-гора с младенцем на руках!..

– Не отвлекайся, – проворчал Железовский. – Мне еще рано думать о детях.

Щеки девушки запылали. Она не успела заблокировать свои мысли.

– Я считаю, что ты не прав, дядя Аристарх. Забава давно хочет детей, к тому же без них вообще нет никакого будущего. Если я влюблюсь – сразу заведу двойню! – Она бросила опасливый взгляд на собеседника, вспомнив о Даре. Но Железовский сделал вид, что не расслышал оговорки. Пробасил с мрачным юмором:

– К сожалению, жизнь уходит так быстро, будто ей с нами скучно… Я учту твое пожелание. Далеко еще?

– Подлетаем.

Флайт замедлил полет. В сплошной колюче-лиственной шкуре леса появился просвет. Стали видны какие-то ямы, огромные воронки, разрушенные, сгоревшие постройки, раскатанные бревна, струйки дыма.

Дарья прикусила губу, с ужасом и недоверием разглядывая развалины, оставшиеся на месте хутора Жуковец.

– Не может быть!

Железовский перегнулся через борт машины, всматриваясь в картину разрушений.

– Похоже, здесь имела место бомбардировка местности с применением вакуумных гранат и аннигиляторов. Ты не промахнулась? Это тот самый хутор?

– Жуковец! Резиденция князя. Вот его терем… то, что от него осталось. – Девушка вытянула руку, показывая на глубокую воронку с раскатанными в разные стороны и разбитыми в щепы бревнами. – Неужели мы опоздали?!

– Артефакты отца были здесь?

– Я оставила их у княжича… он обещал сохранить, уверял, что они в безопасности…

– Значит, паренек ошибался. Спустись к воронке, попробуем поискать вещички по излучению. Может быть, что-то уцелело.

Флайт сел на относительно ровный пятачок возле гор земли. Пассажиры выбрались из кабины, спустились к воронке, вглядываясь в обломки строения и вывороченные взрывом пласты почвы. Трупов и фрагментов человеческих тел нигде видно не было, и Дарья немного успокоилась.

– Ничего не чую… Может быть, хуторяне успели уйти в леса и унесли с собой вещи? До бомбардировки?

Железовский поворочал головой, направился обратно к флайту.

– Возвращаемся.

– Куда? – не поняла девушка.

– За нами наблюдают, мне это не нравится. Если нас накроют ракетно-бомбовым ударом, спрятаться будет негде.

– А если это хуторяне?

– Потом выясним.

Они быстро залезли в кабину летающей машины, взлетели. А через несколько секунд в то место, где только что стоял флайт, вонзилась бледно-лиловая молния разряда.

Шши-и-и-ихх!

Веер земли, огня, дыма! Визг разлетающихся обломков камня и бревен!

Еще одна молния, новый веер огня и дыма!

Стреляли из леса, как заметил Аристарх, причем не из аннигилятора, а вообще из неизвестного ему вида оружия. Но выяснять, что это за оружие и кто стреляет, было недосуг. Железовский увеличил скорость, прижал флайт к вершинам деревьев и гнал его ураганным темпом до тех пор, пока хутор не остался далеко позади.

Внизу мелькнуло озерцо, лента реки.

Флайт сделал пируэт и сел в заросли кустов на берегу реки. Некоторое время человек-гора, не шевелясь, прислушивался к природе вокруг, потом повернул голову к молчавшей спутнице:

– Чего-то я не понимаю.

– Я тоже, – прошептала девушка, чуть не плача.

– Нас явно ждали – там, в зале метро. Чего не может быть в принципе, если не предположить об утечке информации. Нас ждали на разгромленном хуторе. И я чую, что за нами начинается охота. Серьезная! Что здесь происходит?

– Я не знаю… – беспомощно пожала плечами дочь Клима Мальгина.