Глава 8
БОЛЬШОЙ ПАНЬТАО

Одновременное исчезновение группы людей, приближенных к бывшим руководителям УАСС и СБ, и похищение солнцехода наделало шуму.

Включились механизмы криминальной полиции и Министерства безопасности Федерации. На розыск семей патриархов спецслужб были брошены дополнительные силы Службы безопасности, по всеобщему информвидео был объявлен всемирный розыск исчезнувших людей, которые обвинялись во всех смертных грехах и в том числе в угоне «Финиста».

Филипп Ромашин и Владилен Ребров были вынуждены обратиться к руководству ВКС с просьбой оградить их от самодеятельных «следователей», которые мешали им работать и почти ежечасно угрожали «снять головы, чтобы другим неповадно было заниматься противоправной деятельностью».

Комиссар криминальной полиции Хо Кецаль, не посвящённый в детали операции «Ход конём», как назвали специалисты угон солнцехода, вынужденно обратился к руководству Министерства безопасности Федерации и получил «добро» на личный допрос бывшего директора УАСС и бывшего комиссара Службы безопасности. В среду тридцать первого мая они были вызваны в резиденцию главы земной кримполиции в Мехико и дали показания.

Естественно, ни о каком сговоре с целью похищения солнцехода речь не шла. Ни Филипп Ромашин, ни Владилен Ребров ничего об этом не знали. Как не ведали и об исчезновении других сотрудников спецслужб и членов их семей. Жёны же их, по словам патриархов, «отдыхали» на курортах Федерации и не желали, чтобы их тревожили.

Хо Кецаль догадывался, что оба отлично знают о происходящем в Системе, но так как он дал слово работать с СВР индивидуально (пусть его пока и не трогали), то вёл себя соответствующим образом, делая вид, что сильно озабочен действиями «неизвестных» угонщиков «крота». А вот Людвиг Казийски, пришедший на смену Реброву в Службу безопасности УАСС, повёл себя так, словно точно знал детали операции «Ход конём». Его агенты начали расследование инцидента именно с тех слабых звеньев, в частности, с охраны верфи «Красный пролетарий», которые и позволили «террористам» угнать «подсолнечную машину».

В течение двух суток были найдены кое-какие свидетели и доказательства сговора охраны, руководства верфи и Службы безопасности, после чего к расследованию подключился комитет оперативного регулирования, который без лишних проволочек задержал подозреваемых лиц. Они были допрошены с помощью психотронных генераторов «удав» и выдали то, что знали. Немногое, конечно, только то, что захват солнцехода был подготовлен какой-то сверхсекретной организацией. Но и этого хватило, чтобы Артур Мехти, бывший министр безопасности Федерации, а ныне преуспевающий бизнесмен, выступил по видео с заявлением, что эта «сверхсекретная организация» по сути и является «агентурой Дьявола», которую надо обезвредить.

С его подачи был созван Совет безопасности, который поставил деятельность всех «борцов с Дьяволом» вне закона, а комитету дал особые полномочия по ликвидации угрозы перехвата власти в Системе. Которая уже была в руках агентов Дьявола.

Третьего июня в тайном бункере Филиппа Ромашина, которого пока оставили в покое, состоялось совещание СВР, на котором присутствовали семь человек. Вёл совещание сам Ромашин-старший.

Бункер был перестроен в связи с последними событиями в Системе (находился он в недрах Саянского хребта на глубине двух километров) и в настоящее время представлял собой органеллу с нишами индивидуальной информационной аудиовидеообработки, создающими впечатление безраздельной власти над всеми объектами космоса. Когда включалось инк-сопровождение, у человека возникало удивительное ощущение парения над Землёй.

Точно такое же ощущение возникало у водителей спейсеров, только в ещё большей степени. По сути бункер Ромашина-старшего играл ту же роль и мог короткое время путешествовать в космосе: при необходимости он имел возможность катапультироваться по особой линии метро, заканчивающейся на одном из объектов пояса Койпера диаметром около двухсот километров.

— Времени мало, — начал Филипп; он был виден каждому из присутствующих так, будто сидел напротив. — Поэтому будем краткими. Сначала статистика. Войтек, тебе слово.

Перед совещателями возник молодой человек с приятным лицом — изображение Умника СВР, оперирующего всеми базами данных.

— Температура фотосферы Солнца уменьшилась на двадцать два градуса, — начал Умник ровным бархатным голосом; рядом с ним возникло изображение земного светила с медленно шевелящимися волокнами факелов и протуберанцев. — Размеры гранул также уменьшились на семь-восемь процентов, что говорит о снижении конвективной активности. Поток солнечного излучения изменился несущественно, на сотые доли процента, однако идёт медленное падение интенсивности солнечного ветра, что увеличивает радиус базового поля и как следствие…

— Опусти подробности.

— Качественные выводы, — тут же сменил тему Умник. — Воможность магнитных бурь увеличивается. Идёт смена цикличной активности Солнца. Падение температуры фотосферы и хромосферы начнётся уже через три-четыре месяца. Необходимо срочно перестраивать энергетические комплексы…

— Достаточно, — снова перебил докладчика Филипп. — Это и так понятно. Что у нас делается вокруг Солнца?

— Отмечено изменение активности у трёхсот звёзд ближайшего звёздного окружения. Их свет будет идти до Земли ещё от ста лет до семи тысяч лет, но они находятся в поле зрения наших исследовательских и квартирьерских экспедиций, и уже сейчас заметен масштаб вмешательства Дьявола, нанёсшего удар по Галактике.

— В число этих звёзд входят известные нам как источники жизни негуман? — спросил Иван Славин. — Орилоух, Дайсон, Маат?

— Разумеется, не входят, — буркнул Ребров. — Дьявол уничтожает только энергоисточники гуманоидных рас.

— В таком случае все три сотни звёзд, о которых идёт речь, являются источниками энергии для гуманоидных цивилизаций?

— Даль-разведка уже направила к некоторым из них своих посыльных, но результата ждать не стоит. Думаю, агентура Дьявола побеспокоится о судьбе экспедиций, они не вернутся.

— Надо немедленно предупредить экипажи!

— Пытаемся.

— Каков прогноз?

— Дьявол не остановится на достигнутом, это очевидно. Однако до тех пор, пока мы не узнаем координаты его внутреннего и внешнего императив-центров, незаметная экспансия врага продолжится, а мы будем вынуждены работать скрытно, в «подполье».

— Что ты имеешь в виду под внешним императив-центром? — спросил Игнат.

— Если внутренний управляет силами Дьявола в Системе, то внешний развернул свою деятельность в Галактике. Если мы хотим избавиться от Дьявола, нужно ликвидировать оба центра.

— Вряд ли мы справимся с внешним, — с сомнением сказала Саша де Лорм. — Он замахнулся на гашение жизни в таких масштабах, какие нам не под силу.

— Надо объединиться, — сказал Игнат.

— С кем? — скептически шевельнул бровью Ребров. — Даже если в число тех трёхсот звёзд, которые начали гаснуть, входят звёзды с гуманоидными цивилизациями, они уже ничем не смогут нам помочь.

— Твоё предложение — сидеть и ждать?

— Не ждать, искать центры управления.

— А потом?

— Внутренний мы раздолбаем своими силами, внешний… — Филипп помолчал. — Попробуем применить Большой Паньтао. Векторно, с целевой направленностью.

— Вы уверены, что это подействует? — спросил Иван Славин. — Не уничтожим ли мы собственные позиции? Насколько мне известно, Паньтао — всего лишь гигантский ТФ-эмиттер и воздействует на все вакуумные структуры.

— Не на все, — качнул головой Игнат. — Мой сын… — Он пожевал губами, с усилием преодолел чувство тоскливой неопределённости. — Мой сын рассчитал параметры Большого Паньтао, установленного на первом солнцеходе. Результат вы видели. Хронозеркало исчезло.

— Но исчез и солнцеход.

— Мы не знаем причин…

— Стоп! — повёл рукой Филипп, останавливая спор. — Суть не в этом. Второй Большой Паньтао охраняется так, что нам к нему не подступиться. Зато все забыли о Потрясателе Мироздания, оставшемся на Тритоне. Если его немного подреставрировать, сменить резонансные контуры и правильным образом настроить, он вполне способен послужить в качестве оружия.

— Мои люди уже начали копать к нему тоннель, — сказал Игнат. — С другой стороны Тритона, чтобы никто не видел. Пока что пройдено сорок четыре километра.

— А диаметр Тритона почти равен диаметру Луны, — проворчал Ребров.

— Через месяц мы будем у Потрясателя.

— Умник, ваши предложения по поиску внешнего императив-центра? — сказал Филипп.

— Мы ищем закономерности в системе гаснущих звёзд, — подключился к разговору инк СВР. — Результаты таковы. Распределение звёзд на первый взгляд не имеет вектора. Откуда запускаются шары хронозеркал — «огнетушители звёзд», мы пока не знаем. Из похода вернулся самый дальний наш разведкорабль «Мехико», который привёз данные по гаснущим звёздам в галактике Андромеды и в Магеллановых Облаках. Их анализ даёт примерно одинаковую вероятность появления «огнетушителей» для каждой звезды.

— То есть выделить центр невозможно? — уточнил Ребров. — Вы это хотите сказать?

— Мы имеем странные колебания вероятности, чуть выше фоновых значений, которые указывают на Солнечную систему и на центр Галактики. Но статистических данных мало для окончательного вывода.

— Если вектор движения хронозеркал указывает на Солнечную систему, — сказала Саша де Лорм, — означает ли это, что «мячи Дьявола» создаются у нас?

— Большинство «мячей» наблюдатели ловят за орбитой Юпитера. Лишь первое сферическое хронозеркало было зафиксировано на границе Системы, за орбитой Нептуна, да и оно связано с погоней за кораблём мантоптеров, которые хотели предупредить нас о появлении «огнетушителей Дьявола».

— Может быть, портал их выхода и в самом деле находится в самой Системе? — заговорил молчавший до сих пор Станислав Томах. — Сможем ли мы это определить?

— Попробуем, — кивнул «призрак» Умника. — Но без активной фазы сделать точный анализ действий Дьявола в Системе невозможно.

— Мы обязаны это сделать до активной фазы, потом будет поздно.

— Дьявол настраивает структуру управления таким образом, — сказал Филипп, — чтобы одним ударом покончить с Солнцем. И с нами, соответственно. Нужно знать, сколько времени ему понадобится для полного перехвата власти.

— Кто-нибудь считал такой вариант? — спросил Ребров.

— Есть приблизительный расчёт, — сказал Иван Славин. — Ум, ваша оценка?

— Два месяца, — ответил инк. — Плюс-минус две недели.

— Значит, в нашем распоряжении максимум полтора месяца, — мрачно сказала Саша де Лорм. — Иван, мы успеем?

— Должны успеть! — не менее мрачно сказал Ребров.

Славин покосился на заместительницу, но промолчал.

— С этим разобрались, — сказал Филипп. — Однако нам уже пора выходить на сцену. Комитет оперативного регулирования, ведомый господином ЮЮ, перешёл все границы. Необходимо ощутимо снизить его активность.

— И сократить численность, — усмехнулся Игнат. — Ваня, твоя команда готова к удару?

— Давно, командор, — ответил Славин.

Оскар Мехти мало изменился со времени первой встречи с Кузьмой Ромашиным. Он был всё таким же высокомерным, уверенным в своей безнаказанности, нетерпеливым и задиристым, как и раньше. Разве что прибавилось бесшабашности и злости по отношению к тем, кто, по его мнению, пытался мешать ему жить. Первым в этом списке стоял Кузьма Ромашин, вторым Хасид Хаджи-Курбан, третьим — Ян Лапарра и его внучка Катя, которая должна была — по убеждению Оскара — следовать за ним, выполняя все его приказы.

Но поскольку ни Кузьмы, ни Кати «под рукой» не оказалось и было неизвестно, остались ли они живы, внимание Оскара сосредоточилось на родственниках врагов, поэтому в первую очередь он искал выходы на семьи Ромашиных, Ребровых и Лапарры. Естественно, ему помогала целая бригада помощников, также увлечённых охотой на «неугодных власти» лиц. Среди них были и сотрудники криминальной полиции и даже Службы безопасности УАСС, которые получили негласное разрешение начальства на самостоятельный поиск «преступников».

Четвёртого июня руководителю Комитета оперативного регулирования доложили о том, что бывший командор Погранслужбы Игнат Ромашин замечен с женой в одном из игровых залов подводного хиларита «Фор сизонс», расположенного на дне Тихого океана, недалеко от побережья Старых Американских Штатов.

Тотчас же заработала достаточно мощная система отработки команд комитета, к хилариту были брошены оперативники «группы быстрого реагирования», которую возглавил лично Оскар Мехти. На замечание Юзефа Юзефовича: «Друг мой, тебе не кажется подозрительным, что Ромашин всплыл именно в игровом клубе и именно в такое неподходящее время?» — Оскар ответил:

— Он всё ещё надеется на свой статус важняка, тем лучше для нас, мы его сейчас очень сильно огорчим.

Группа для охоты собралась за двадцать минут.

Хиларит был взят под контроль, а все линии метро к нему были заблокированы.

Тихоокеанский подводный хиларит «Фор сизонс», один из тысячи разбросанных по всей Системе клубов развлечений и отдыха, принадлежащих известному сибирскому бизнесмену Геннару Свинь-Прошковичу, открылся более тридцати лет назад. Он представлял собой колонну из прочного керапласта с прозрачными стенами, диаметром в сто метров и высотой в полтора километра, опущенную в складку дна на глубину трёх километров. В начале эксплуатации это был клуб семейного отдыха с полным комплектом морских развлечений — от обычного дайвинга до путешествий по красивейшим подводным каньонам и охоты на осьминогов и акул. Впоследствии ассортимент предлагаемых отдыхающим приключений постепенно расширился, и в настоящее время хиларит «Фор сизонс» насчитывал около трёхсот разного рода игровых салонов, в том числе чисто «сухопутных», таких, как рулетка, карточные и спортивные игры.

Игнат Ромашин предпочёл «тихий», но сосредоточенный на психологических нюансах вид развлечений: он играл в «дурман» — новомодную карточную игру, продолжавшую традиции старинного преферанса, но в трёхмерном варианте.

Жена бывшего командора Дениз, редко появлявшаяся в свете, но весьма эффектная особа, пила горячий маниак и с интересом наблюдала за баталией, которой были увлечены шесть человек. Двое из них — перуанец Базиль Головейра и китаец Си Ми Кор Ней Фу — в настоящее время работали в филиалах СЭКОНа своих стран и были достаточно известны. Остальные партнёры, молодые и постарше, никакой роли для Оскара и его группы не играли. Они были неизвестны.

Однако младшего Мехти подвела его обычная самоуверенность. Он не стал проверять игроков, не подстраховался, не попытался проанализировать ситуацию, а сразу окружил игровой зал силами группы, насчитывающей тринадцать человек, и ворвался туда, расстреляв охрану — двух витсов и живого охранника, не успевшего потребовать у него предъявить полномочия на ношение оружия.

Если бы Оскар был просто исполнителем чужих приказов, ему бы не было цены. Действовал он всегда быстро, энергично, рискованно и нестандартно, выбирая практически единственно верную тактику для решения той или иной задачи. Однако при этом он оставался человеком эмоций, любил нравиться всем, независимо от их моральных позиций, и лёгкость, с какой добивался своей цели, кружила ему голову. Будучи сыном министра безопасности Федерации, Оскар привык к безоговорочному подчинению друзей (он сам подбирал себе компанию, где все зависели от него и выполняли все приказания), а главное — к молчаливому одобрению своих поступков всеми должностными лицами. И это стало основой всей его жизни.

Важно и значительно прошагав в игровой зал, за столами которого застыли ошеломлённые нападением посетители — всего за игровыми столами сидели восемнадцать человек, включая партнёров Ромашина, — Оскар Мехти остановился напротив сидевшего с каменным лицом Игната. Ухмыльнулся:

— Привет, командор. Не ожидал меня увидеть?

Ромашин покосился на боевиков комитета, державших всех игравших на прицеле, взглядом успокоил Дениз, но на вопрос не ответил.

— Язык проглотил? — с издёвкой продолжал Оскар. — Неужели думал, что я тебя никогда не найду? Ты не первый и не последний в этом деле, командор. Мы и Лапарру вычислим, и всех твоих родственничков-долгожителей. Папаша твой тоже задержался на этом свете, а ведь ему уже девяносто пять.

Игнат снова промолчал.

Оскар оглядел компанию игроков, которые казались потрясёнными до глубины души, усмехнулся:

— Запомните, господа: мы всего лишь уничтожаем крыс, мешающих нам жить. Господин бывший командор Погранслужбы многое сделал, чтобы испортить мне биографию, засадить в тюрьму. Но я на свободе, а он, — Оскар помахал стволом «универсала» перед носом Ромашина, — он останется здесь в качестве обжаренного тоста. Тебе нравятся обжаренные с двух сторон тосты, командор?

В дверях зала появился спешащий боевик комитета, лицо которого закрывала маска. Он подбежал к Оскару, шепнул что-то ему на ухо.

— Что ты сказал? — удивился сынок министра безопасности. — Почему не работает?

— Не знаю, — растерянно пожал плечами могучий парень в коричнево-серебристом унике транспортной полиции.

— Хиларит накрыт слоем анизатроп-поля, — негромко проговорил Игнат. — Никто вас не услышит.

— Ты… сказал… — изумлённо повернулся к нему Оскар и вдруг побледнел: тайф, которым он попытался воспользоваться для бегства, не сработал.

— Тайфы тоже не смогут выйти на режим, — качнул головой Ромашин. — Система метро хиларита заблокирована, и — не вами.

Оскар отступил, наведя «универсал» на Игната, завертел головой.

— Держите их на стволах! Они блефуют! Кто дёрнется — огонь на поражение! А вы, мадам, — Оскар подскочил к Дениз, — пойдёте со мной!

— Контроль-два! — бросил Игнат тем же ровным голосом.

Дениз, сидевшая до этого момента неподвижно, улыбнулась. Затем лицо женщины неуловимо быстро изменилось, и на остолбеневшего Оскара Мехти глянули узкие раскосые глаза Юэмей Синь.

— Сдайте оружие, сяньшэн! — сказала она нежным голоском.

— КОТ! — процедил сквозь зубы Оскар, глядя на китаянку ставшими бешеными невидящими глазами. В следующее мгновение он направил ствол «универсала» в лицо Юэмей, и… тут же прозвучал выстрел!

Стреляли из «дракона».

Ракетная пуля калибра шестнадцать и пять десятых миллиметра оторвала руку Оскару, а самого отшвырнула назад, к выходу из зала.

Все замерли.

— Оружие на пол! — раздался гулкий голос, сотрясший не только воздух, но и пол, и стены, и тела всех присутствующих.

Боевики попятились, оглядываясь по сторонам.

Раздался ещё один выстрел из «дракона», — казалось, стреляет сама стена помещения, — и второй боевик с воплем отлетел к столу с дымящейся дырой в плече.

— Оружие на пол! — ещё яростней проговорил невидимый стрелок.

Все оставшиеся на ногах спутники Оскара побросали оружие — «универсалы», плазмоны и скорчеры, подняли руки.

— Увести! — коротко приказал Игнат.

Поднявшиеся из-за соседних столов мужчины, совсем молодые и постарше, одетые по моде последнего сезона в свободные блузоны и трансформные уники — один из них оказался тем самым стрелком из «дракона», — в течение нескольких секунд подобрали оружие, увели задержанных. Вызванная платформа скорой помощи увезла раненых Оскара и его боевика. В игровом зале остались только те, кто сидел за столом вместе с Ромашиным, плюс его «жена».

Игнат поднял карты, посмотрел, сравнил с играющей огнями «розой виртуального расклада», небрежно бросил на стол:

— У меня «длинный» мизер. Доиграем в следующий раз.

— Можно и сейчас доиграть, — бесстрастно заявил его партнёр Си Ми Кор Ней Фу. — Тем более что у меня хорошие шансы на девять.

— Нет времени, — улыбнулся Игнат. — Сейчас сюда прибегут охранники комплекса.

— Метро разблокировано, — доложил второй партнёр, совсем молодой, с румянцем во всю щеку.

— Уходим, друзья. Юэмей, вы первая.

Бывшая руководительница контрразведки исчезла.

За ней с интервалом в доли секунды пропали и все свидетели короткой драмы. Зал опустел. И только после этого в него ворвались охранники «Фор сизонс», одетые в серебристо-золотые защитные уники. Они увидели пустые столы, кровь на полу, карты и виртуальные поля игры на столах и молча оглянулись на вошедшего следом начальника охраны.

— Что здесь произошло? — осведомился начальник, толстый, важный, с красивой голубой бородкой.

Никто ему не ответил.

Оскар очнулся в комнате без окон, по-спартански голой и чистой, не имеющей ни одной лишней детали.

Кровать, столик с медицинским комбайном, капельница, вириал инка в углу, стул.

— Эй, кто-нибудь! — хрипло позвал младший Мехти, не сразу сообразив, где находится.

— Слушаю, сэр, — ответил инк любезным голосом; возле стены объявилось его инкарно в полный рост — призрачная фигура в белом медицинском унике.

— Где… я?

— Не смею знать, сэр. Я всего лишь функциональный киб с линией обслуживания.

Правой руке стало щекотно, и Оскар попытался её почесать, но не смог. Левая рука была пристёгнута к кровати блестящими скобами и не двигалась. Правая висела свободно, поддерживаемая системой рычагов, на бицепсе у плеча виднелся синий шрам с красными точечками.

— Что это?!

— Ваша рука была оторвана и пришита, — с готовностью сказал мед-киб. — Пошевелите пальцами.

Оскар машинально пошевелил.

— Отлично! — кивнул киб одобрительно. — Операция прошла успешно.

Оскар вспомнил свою неудачную акцию по уничтожению Игната Ромашина, попытался встать, но тело тоже оказалось пристёгнутым к кровати.

— Дьявол! Освободи меня!

— Не имею права, сэр. Для полноценного выздоровления вам необходимо лежать ещё четыре дня.

— Дай мне консорт-связь с… э-э… одним знакомым.

— Не могу, сэр, не обижайтесь. Я создан лишь для лечения пациента, которым являетесь вы. Связь с другими лицами мне недоступна.

— Освободи меня! — взвыл Оскар и едва не потерял сознание.

К нему придвинулись две паучьи лапки, в нос шибануло запахом лимквелы, голова прояснилась.

— Не дёргайтесь так сильно, сэр, — укоризненно покачал головой инк. — Вам это не пойдёт на пользу.

— Вызови кого-нибудь, с кем я мог бы поговорить!

— Не имею права, сэр.

— Ты всего лишь машина! Слушайся, когда тебе приказывают!

— Я всего лишь функ…

Оскар попытался освободиться, и надвинувшаяся темнота беспамятства освободила его от мучений.

Очнулся он через полчаса.

Та же комната, ничего лишнего и никого, кроме тут же бесшумно выросшей у кровати белой фигуры.

— Что прикажете, сэр?

— Мне… нужно… позвонить…

— Это невозможно, сэр. Могу только включить информ.

Оскар полежал, глядя перед собой тусклыми глазами, кивнул:

— Давай.

На стене вспыхнул жемчужный прямоугольник, провалился в глубину, превращаясь в виом.

— …таким образом, — закончил появившийся в объёме передачи диктор, — мы имеем дело с хорошо спланированной акцией агентов Дьявола, рассчитавшихся с самыми смелыми и честными борцами с Дьяволом. Вот их фамилии.

Диктор прочитал список фамилий, среди которых оказалось и имя Оскара Мехти.

Оскар заплакал, внезапно осознав, что с этого момента он для всех — мёртв…

Филипп Ромашин выслушал очередное сообщение Славина о ликвидации ещё одной группы комитета, повернул голову к собеседнику:

— Остался ЮЮ.

— Найдём, — проворчал лысый, с серым застывшим лицом, но с живыми глазами Ян Лапарра; он по шею был закрыт «саркофагом» реанимации. — Жизнь продолжается, спасатель?

Филипп усмехнулся.

— Я слышал, что жизнь — вредная штука, от неё умирают.

Лицо Лапарры осталось неподвижным как маска, но в глазах мелькнула усмешка.