Глава 18
ТРЕВОГА
В пять часов утра по местному времени Филиппа разбудил дежурный сети «спрута-2»:
— Прошу прощения, монсеньор, по Системе объявлена тревога! В поясе астероидов замечен зеркальный объект…
— Хронозеркало?! — подхватился Ромашин.
— Так точно. Диаметр — двенадцать тысяч километров, направление движения — на Солнце.
Филипп помял лицо ладонями.
— Хорошо, Дик, я сейчас встану. Выведи мне на консорт-линию всю информацию.
Дежурный кивнул.
— Через минуту получите полный интенсионал.
Филипп посидел на кровати, сгорбившись, ощущая все свои девяносто пять лет, потом натянул спортивные штаны, дотронулся рукой до стены каюты, и она растаяла, открывая доступ к такой же каюте. Жена, спавшая у стенки, тут же проснулась, села:
— Что?
— «Огнетушитель»! — сказал он коротко.
— Боже мой! — всплеснула руками Аларика. — За нами?!
Филипп усмехнулся.
— Мы для него не объект. Его предназначение — потушить Солнце. И он ещё далеко, за орбитой Марса.
— Может быть, он ещё повернёт?
— Не тешь себя пустячной надеждой. Извини, что разбудил. Не удержался.
— Я и так не спала, — слабо улыбнулась Аларика. — Мы ничего не можем сделать?
— С нами боевой робот гиперптеридов. Он поможет.
— Ты уверен?
— Роботы вроде Лам-ки могли в своё время разрушать звёздные системы. Так что он должен справиться. Да и мы не будем сидеть сложа руки.
Филипп умылся, включил консорт-линию.
В течение получаса к нему поступала информация от наблюдателей и аналитиков СВР, контролирующих ситуацию в Солнечной системе. Солнцеход продолжал двигаться к ядру Солнца, все его системы работали нормально, и пассажирам иногда не верилось, что они находятся на борту машины, способной двигаться в среде, непрерывно сотрясаемой ядерными взрывами!
Ситуация складывалась следующая.
Власти Солнечной Федерации объявили военное положение, и навстречу гигантскому сферическому хронозеркалу были стянуты почти все силы космического флота человечества: от пограничников и безопасников до спасателей и сотрудников службы чрезвычайных положений. Однако спецслужбы Федерации управлялись в настоящий момент агентами Дьявола, поэтому в Системе царили разброд и шатание, организованные чиновниками, ответственными за принятие важных решений в сфере безопасности цивилизации. Сделано это было тонко и умело, со знанием человеческой психологии, и никто из представителей федеральных структур не догадался об истинном положении дел.
Зато всё прекрасно понимали работники СВР и потихоньку, исподволь начинали действовать, замещая неугодных службистов и чиновников, не догадывающихся, что за ними ведётся наблюдение.
И всё же положение в Системе складывалось незавидное. Те, кто мог помочь Службе безопасности, были нейтрализованы, а против всех усилий безопасников, направленных на исправление ситуации, восстали все средства массовой информации, вопящие о «нарушении прав инакомыслящих» (под «инакомыслящими» понимались как раз те, кто по сути сочувствовал Дьяволу) и с успехом нивелирующие все благие порывы честных людей разрешить проблему с пользой для всего человечества.
О средствах, имеющихся у людей для нейтрализации «огнетушителя», по-прежнему знали только специалисты и безопасники. Применять их никто не собирался. Чиновничья среда, управляемая резидентурой Дьявола, сдалась самому Дьяволу, запустившему «гаситель ядерного огня» в самый подходящий для него момент.
Тем не менее иммунная система человечества, реализованная как Служба внутренних расследований Федеральной безопасности, продолжала свою деятельность, постепенно снижая степень вариативности Дьявола, и финал этой борьбы был уже виден. Осталось лишь сделать несколько точных операций, направленных на ликвидацию грядущих угроз. Одной из таких операций стала чистка чиновников в среде Федерального Министерства безопасности, где окопались тридцать шесть (!) агентов Дьявола, так или иначе саботирующих решения самого Министерства и вышестоящих организаций — Правительства и ВКС.
В то время как служба СВР расправлялась с фактическими предателями человечества, её особая группа начала подготовку к решающему испытанию — остановке хронозеркала и окончательному освобождению управленческих структур от влияния агентуры Дьявола. Правда, последняя задача оказалась для СВР наиболее трудной, так как для «изгнания Дьявола» из каждого запрограммированного человека пришлось создать особые психопрограммы, отключающие программы самоликвидации, которые внедряли в сознание агентов вербовщики Дьявола.
За первую же задачу взялся Филипп Ромашин, единственный из всех бывших безопасников, кто имел связь с гостями из другой Ветви Вселенной.
В то же утро, спустя три часа после известия о появлении сферического хронозеркала, летящего к Солнцу, он связался с «внуком из другой реальности», Артёмом Ромашиным:
— Доброе утро, Артём. Извините, что беспокою. Вы знаете о выходе в Систему хронозеркала?
— Конечно, — ответил Ромашин-младший.
— Есть подозрение, что это новый «огнетушитель».
— Возможно.
— Служба безопасности не справится с ним. Дьявол прибрал к рукам все эшелоны власти. По нашим расчетам, «огнетушитель» достигнет Солнца через двое суток.
— Меня уверяли, что у вас есть средство для нейтрализации хронозеркал.
Филипп помолчал, покосился на сидевшего рядом Реброва.
— Мы не уверены, что нам удастся получить к нему доступ. Если вы имеете в виду Потрясатель Мироздания на Тритоне.
— Разве это единственное средство?
Филипп сделал ещё одну паузу.
— Его изобретатель Теренс Пачикад погиб. Мы не успели получить всю информацию об этом методе.
Теперь замолчал Артём; обратку он не включил, объём связи играл перламутровым туманом, и было неизвестно, в каком месте находятся гости из другой Ветви Времён.
— Хорошо, мы поговорим об этом с нашим партнёром. Кстати, он выявил ещё два схрона Дьявола с зародышами каких-то механизмов.
— Где?
— На спутниках Юпитера и Нептуна. Предлагаю встретиться через час и обсудить общие проблемы.
— Жду звонка, — сказал Филипп, выключая консорт-линию.
Ребров с прищуром смотрел на него.
— Ты думаешь, этот Лам-ка справится с «огнетушителем»?
— Он не волшебник, — буркнул Филипп. — И даже не Наблюдатель. Геру Алниса он спасти не смог. И всё же я в него верю.
Ребров поморщился.
— Теряем людей… Жаль Германа… Юэмей безутешна…
— Для неё это страшный удар.
— А виноват, как ни крути, Ваня Славин.
— Он хочет сложить с себя полномочия координатора СВР. Но заменить его пока некем.
— А ты?
Филипп усмехнулся.
— Я слишком стар.
— Тогда Игнат.
— Он тоже немолод. Почему бы тебе не возглавить Службу?
Ребров отвернулся, помолчал, сказал глухо:
— Я устал, Филипп. Такое впечатление, что я всю жизнь воюю. Хочется выйти из этого состояния.
В глазах Ромашина-старшего на миг всплыла тоска, но держаться он умел и жаловаться на отсутствие сил не стал.
— Нам всем хочется выйти из состояния войны. Но не мы выбрали эту дорогу, она выбрала нас.
— А тебе никогда не хотелось плюнуть на все проблемы безопасности человечества? Ты не задавал себе вопроса: на кой хрен тебе защищать это самое грёбаное человечество, которое в большинстве своём не знает о тебе ничего, не хочет знать и запросто продаст кому-либо типа Дьявола?
Филипп хотел ответить, но в отсек вошла Аларика, и лицо патриарха разгладилось. По губам пробежала почти незаметная улыбка.
— Вот ради кого я напрягаюсь. Ради неё, ради детей, друзей и приятелей.
Аларика подняла бровь:
— Вы о чём?
— О своём, мальчишеском, — мрачно буркнул Ребров.
Филипп протянул жене руку, и она прижалась к ней щекой.
* * *
Когг следовал за мчавшейся к Солнцу сферой хронозеркала среди других машин космического флота человечества, но его никто не замечал. Лам-ка накинул на десятиместный летательный аппарат вуаль невидимости.
В органелле рубки управления сидели трое: Артём, Зари-ма и Селим фон Хорст. Молчали. Ждали, когда Лам-ка (его интеллектуальная «часть») выйдет на связь.
Наконец между тесно расположенными коконами органеллы, встроенными прямо в её стены, возникла струйка осыпающегося инея и превратилась в кота.
— Я к вашим услугам, эксплуататоры.
Брови Артёма прыгнули вверх.
— Лам-ка, ты откуда это взял?!
Кот перетёкв седого мужчину, виновато почесавшего затылок.
— Я просто пытаюсь шутить.
— Эксплуататором меня ещё не называли, — усмехнулся Селим.
— Прошу прощения, герр полковник. Я ведь не человек и даже не гуманоид, мне позволительно ошибаться.
— Не ёрничай. Что ты выяснил?
— Шаром никто не управляет. Во всяком случае — извне. Проникнуть внутрь можно, однако даже я не могу изменить законы физики, по которым работает эта петля времени. Она представляет собой очень глубокую потенциальную «хронояму».
— Насколько глубокую?
— Не меньше чем на два миллиарда лет.
Фон Хорст и Артём переглянулись.
— Это уже не петля, настоящий временной провал. Что будет, если он воткнётся в Солнце?
— Глубины ямы достаточно, чтобы в неё «провалилась» вся массоэнергия Солнца.
— То есть Солнце погаснет.
— И достаточно быстро.
— Мы можем нейтрализовать хронозеркало?
Лам-ка сделался задумчивым, как живой человек, пригладил серебристый ёжик волос.
Артём мимолётно подумал, что их могучий союзник исподволь перенял манеру поведения фон Хорста.
— Это очень интересный объект, судари и сударыни. Я бы хотел его поизучать какое-то время. С объектами, имеющими такие энергетические характеристики, я ещё не сталкивался.
— В твоём распоряжении двое суток, — сказал Селим флегматично. — Хватит? Потом «огнетушитель» нырнёт в Солнце, и выколупнуть его оттуда будет уже невозможно.
— Ничего не придётся выколупывать. Местные физики давно разработали метод нейтрализации сферических хронозеркал. В любой момент его можно применить и остановить либо направить «огнетушитель» в другую сторону.
Фон Хорст с любопытством посмотрел на Лам-ку.
— Нам они сказали, что такой метод разработал один из Ромашиных, специалист по ТФ-физике, но он погиб. И расчёт оказался незавершённым.
— Во-первых, Кузьма Ромашин не погиб. Во всяком случае доказательств гибели ни у кого нет. Я исследовал центральную часть солнечного ядра, которая подверглась вакуумному вымораживанию. Там имеется странная аномальная зона, которая «дышит»: то поглощает энергию, то излучает. Долго находиться возле этой зоны я не могу, приходится потом восстанавливать свой матричный потенциал, поэтому дождёмся, когда к зоне приблизится второй солнцеход, и я смогу изучить эту область более детально. Ждать осталось недолго.
— Почему ты считаешь, что Кузьма не погиб?
— Потому что наблюдаемые эффекты каким-то образом связаны с инверсией времени. Возможно, первая машина успела провалиться в хронозеркало и нырнула в будущее… или в прошлое. Конкретнее пока ничего сказать не могу. Во-вторых, у наших друзей здесь имеется Потрясатель Мироздания. Его когда-то создавали для галактического «просвечивания», и с тех пор он законсервирован на Тритоне. Но работать может. Надо лишь изменить кое-какие параметры генератора по новым расчётам.
— Которые сделал погибший Теренс Пачикад? Но эти расчеты утеряны.
Лам-ка подмигнул Зари-ме, самодовольно улыбнулся.
— Мне удалось добыть всю информацию по этой теме. Пачикад прятал её в базе данных Умника Института пограничных физических проблем. Никто её там не искал.
— Потрясающе! — хмыкнул Селим. — Ты растёшь не по дням, а по часам. Обычные боевые роботы не способны проявлять инициативу.
— В твоих устах это похвала, — расплылся в улыбке Лам-ка. — Хотя я не обычный боевой робот. Я её воспитанник. — Он кивнул на Зари-му.
— Надо сообщить твоим родичам, — смутилась полюсидка, глянула на мужа, — что у них есть средство против хронозеркал.
— Они знают, — сказал Артём. — Но у них нет доступа к Потрясателю.
— Уже есть, — сказал Лам-ка. — Насколько мне известно, оперативники СВР просверлили Тритон и подошли к Потрясателю с другой стороны. Захватить эмиттер я им помогу.
— Смотрите! — воскликнула вдруг Зари-ма.
Вокруг мчащейся впереди зеркальной махины возникла суета: корабли спасательного и пограничного флотов начали разбегаться, удаляться от шара. Остались лишь две спейс-машины Службы безопасности, отплывшие от хронозеркала на двадцать километров. Аппаратура когга синтезировала общую видеокартинку происходящего, и каждый из присутствующих в рубке видел шар с разных ракурсов: со стороны, сзади и спереди.
Корабли землян в этой синтезированной панораме обозначились зелёными огоньками разной световой интенсивности — в зависимости от мощи каждого. В данный момент хронозеркало сопровождало около полусотни космических кораблей.
— Что они делают? — осведомился Артём.
— Хотят запустить в шар ТФ-эмиттер, известный под названием «паньтао», — ответил Лам-ка.
— Но ведь использование «паньтао» запрещено СЭКОНом. Его нельзя включать, может полететь вся сеть метро!
— Если нельзя, но очень хочется, то можно, — философски заметил Селим.
— Я серьёзно!
— Значит, какой-то из агентов Дьявола добился разрешения Совета безопасности на применение «паньтао». Дьяволу это выгодно: и зеркало уцелеет, и паника поднимется, и спецслужбы выключатся из процесса борьбы.
— Ну, спецслужбы не выключатся, — не согласился Лам-ка. — Там произошла очередная ротация управленческих структур, и к власти пришли ставленники СВР.
— Зачем же они разрешили запускать ТФ-эмиттер? — робко спросила Зари-ма.
— А их никто и не спрашивал, — пожал плечами Лам-ка. — Всё сделано под шумок, как эксперимент с остановкой зеркала. О том, что вместо генератора свёртки будет запущен новенький «паньтао», знают немногие.
— Надо срочно сообщить нашим!
— Не надо, — махнул рукой Лам-ка. — «Паньтао» не сработает. Я там кое-что переналадил, и при запуске он просто взорвётся.
— Я же говорил — этот головастый робот далеко пойдёт, — проворчал Селим.
Зари-ма рассмеялась.
Между тем суматоха возле гигантского сферического зеркального пузыря улеглась. Один отряд земных кораблей занял новые позиции, организовав кольцо вокруг исполина, второй образовал кильватерное заграждение. Два спейсера, «Олдбой» и «Латвияс», задействованные в операции «остановки огнетушителя», отошли от него ещё на двадцать километров.
Когг с делегацией из «альтернативной Метавселенной» по-прежнему никто не видел. «Корсет невидимости», наброшенный на него Лам-кой, действовал безотказно.
Спейсер «Олдбой» выстрелил красную искорку, которая резво побежала к зеркальной сфере.
В окне дальновидения стала видна зазубренная штуковина, похожая на китобойный гарпун. Это и была «посылка для Дьявола», внутри которой сидел ТФ-эмиттер с «открытым концом», или «паньтао».
— Двадцать секунд до столкновения, — начал отсчёт инк когга. — Девятнадцать, восемнадцать…
— Ты не мог бы выяснить, кто принял решение о посыле «паньтао»? — спросил Селим. — А заодно и тех, кто это решение выполнял?
— Сделаю, — пообещал Лам-ка. — Для этого мне много времени не понадобится.
— Хочешь дать их имена парням из СВР? — сказал Артём.
— Хочу размяться сам, — буркнул фон Хорст. — Особенно если предателями становятся по собственной воле.
Артём и Зари-ма переглянулись.
Но в это время отсчёт закончился, и двадцатиметровый «гарпун» «паньтао» вонзился в зеркальную гладь сферозеркала.
Произошло нечто вроде падения камня в воду: по бликующей гладкой стене побежали концентрические волны, очертания «гарпуна» исказились, он превратился в череду тающих призраков, и в этот момент сработал таймер, включающий генератор «упрощения» метрики пространства. И одновременно — взрыватель, установленный Лам-кой.
Призраки «гарпуна» налились жидким сиянием и лопнули как мыльные пузыри!
По глади зеркала разлетелись струи огня, закрутились спиралями, сминая зеркальную оболочку шара в мелкую рябь, и погасли. По ставшей ровной поверхности сферы пробежала ещё одна кольцевая волна, и эксперимент с «остановкой хронозеркала» закончился. Колоссальных размеров — величиной с Землю! — сферозеркало невозмутимо продолжило свой бесшумный бег к Солнцу.
— Финита! — пробормотал Артём, глядя на поднявшуюся световую бурю вокруг зеркального шара. — Я только сейчас начинаю понимать, с чем они столкнулись.
— С «огнетушителем», — тихо проговорила Зари-ма.
— «Огнетушитель» только средство, я же имею в виду его хозяев. Какой неукротимой жаждой уничтожения жизни они обладают!
Лам-ка промолчал, затем внезапно исчез.
Селим фон Хорст пригладил костистой ладонью гладкий череп, сказал рассеянно:
— Каждая цивилизация ставит перед собой свою цель. Дьявол поставил такую — ликвидировать соперников своей расы любой ценой. Он не дурак. Просто Вселенная у нас такая.
Зари-ма фыркнула:
— Ты его оправдываешь?
— Нет, — спокойно ответил бывший полковник. — Но всем нам следует помнить: разум во Вселенной — это единство противоположностей. Уничтожать Дьявола нельзя. Его надо просто ограничить. Уничтожать следует лишь предателей, всегда и везде ищущих свою выгоду. За счёт других. А самое подлое — за счёт жизни других!
Зари-ма задумалась.
Артём улыбнулся.
— Ты философ, однако, человекочервь.
— А то, — согласился Селим. — Кстати, не самая худшая характеристика для наполовину негумана.
В рубке когга объявился кот.
— Предлагаю на время оставить эту машину и переселиться на солнцеход.
Фон Хорст недовольно посмотрел на кота, и тот спустя мгновение превратился в «живого человека».
— Ты обещал узнать, кто руководил запуском «паньтао».
— Только что занимался этой проблемой. Всё гениальное просто. Главный распорядитель — господин Жак Рюйтель, бывший премьер-министр Федерации, нынче — зампредседателя Международного трибунала. Его помощники — Вано Суукашвили, командующий первым пограничным флотом, и Тамико Усиевич, командир спецназа.
— Женщина? — удивился Селим.
— Трансвестит. Бывший мужчина Тарас Усиевич. Не знаю, для чего это делается. А что удивительного, если бы Усиевич был женщиной?
Фон Хорст покачал головой.
— В принципе, ничего. Наши Метавселенные действительно родственны. У нас тоже много тех, кто меняет пол как перчатки либо рекламирует однополую любовь.
— Что тут такого криминального? — пожала плечами Зари-ма. — Ты их не любишь, но ведь это личное дело каждого — кого любить и с кем жить.
— Тогда почему ты живешь с мужиком, а не с женщиной?
— Потому что я его люблю, — смутилась полюсидка. — И у меня правильная рио… оре…
— Ориентация, — подсказал Артём. — Глупая тема для беседы. Кто за предложение Лам-ки? Солнцеход вплотную приблизился к переходной зоне между замёрзшим солнечным ядром и слоем, где уже начались термоядерные реакции. Попробуем поискать моего будущего отца?
— Лам-ка, высади меня в Гааге, где сейчас расположена контора Международного трибунала, — сказал Селим. — Хочу поговорить с господином Рюйтелем лично.
— Стоит ли? — с сомнением сказал Артём. — Всех предателей не замочишь и не переделаешь. Это неизбежные отходы человечества.
— В нашей Ветви тоже существует господин Рюйтель. Порядочная сволочь. Мой сосед. Хочу сравнить того с этим.
Артём взялся за подбородок, разглядывая твёрдую складку губ человекочервя, кивнул:
— Хорошо, пойдём вместе, если ты не возражаешь.
— Если не будешь мешать.
— Я с вами! — заявила Зари-ма.
Мужчины посмотрели на неё с одинаковой озабоченностью, обменялись взглядами. Селим покачал головой:
— Нет!
Артём развел руками:
— Извини, Заря, ты останешься. Мы скоро вернёмся и вместе отправимся на солнцеход.
— Вы насильщики! — сказала Зари-ма с отвращением.
— Может быть, насильники? — уточнил Селим.
— Хрен редьки не гуще!
Артём засмеялся.
Зари-ма смерила его уничтожающим взглядом и отвернулась.
