Глава 33
Корабль духа
Известие о смерти верного товарища поразило ходоков как гром среди ясного неба, заставив их испытать отчаяние и страх. Но длилось это замешательство недолго. Георгий принялся командовать отрядом, и люди оживились.
– Мы можем спасти его, – заявил Витязь, осмотрев Ратникова. – Он умер недавно, и душа еще не покинула тело. Станьте в круг. Представьте, что он оживает, встает, улыбается, ну, и так далее. Подпитайте его мысленно.
– И все? – спросил Антон.
– Все! – отрезал Георгий.
Люди повиновались.
Георгий кивком позвал Влада, и они раздели Ратникова до пояса, положили поудобнее. Стало видно, что вокруг зарубцевавшейся раны на груди полковника разлилась фиолетовая чернота с красными и зеленоватыми разводами. Морок, проникший в тело полковника, не смог завладеть его душой, но смог остановить сердце.
Георгий достал флягу фиолетово-синего стекла с двумя горлышками, отвинтил колпачок и пролил на грудь Терентия струйку жидкого голубоватого пламени. Струйка зашипела, пробила дырку в рубце раны, всосалась в кожу. Тело Ратникова конвульсивно содрогнулось.
Собравшиеся вокруг десантники вздрогнули.
Влад положил руки на грудь Ратникова, соединив пальцы кольцом вокруг раны.
Георгий достал уморь, затем «язычок пламени», действительно оказавшийся светящимся, переливающимся всеми цветами радуги птичьим пером.
Люди затаили дыхание.
– Максим, пой! – скомандовал Георгий.
– Что петь?! – растерялся Бусов.
– Вспомни «розовый шум», октаву «ми».
Максим открыл рот, закрыл, не издав ни звука. Просипел, бледнея:
– Горло… перехватило!
– Соберись! – сжал его локоть Антон.
Максим закашлялся, сделался багровым, на лбу его выступили капли пота.
– Ты сможешь, Максим! – убежденно прошептала Владислава. – Давай!
Бусов сжал кулаки так, что ногти впились в ладонь, закрыл глаза.
Сначала тихо, потом громче из уст его полилась-потекла странная песня без слов, гортанная, зудящая, вибрирующая в диапазоне лада «ми».
И у слушателей вдруг прояснились головы, заблестели глаза, дыхание перехватило, в сердцах родилось радостное томление, ожидание чуда и счастья.
Георгий взмахнул уморем, вонзая в голову Ратникова клинок бледного лунного сияния. Тело полковника выгнулось дугой! Из головы с визгом вылетела серая струя, крутанулась змеей туда-сюда и умчалась в небо.
Ратников застонал.
Вскрикнули женщины.
Влад отнял руки, сел, буквально позеленевший от потери энергии.
Георгий провел пером по груди Терентия, по лбу, по щекам, спрятал в карман, похлопал раненого по плечу.
– Вставай, друже, пора в путь.
Ратников, бесцельно шаривший вокруг себя руками, поднял голову. Глаза его наполнились жизнью.
– Где я?
– На том свете, – серьезно ответил Витязь.
Антон засмеялся с облегчением.
– Эт точно! Мы все на том свете, полковник. Но – живые!
Ратникову дружно помогли встать, Илья коротко пересказал ему последние события, упустив подробности всеобщей драки, случившейся в результате помрачения рассудка, а также о сеансе оживления полковника, и повеселевший отряд собрался на краю плато, глядя вниз, на каменистый, усеянный крупной галькой берег.
– Харон явно манкирует своими обязанностями, – изрек Антон полушутливо. – Почему его нет? Он же должен перевозить души.
– Харон живет в других мифах, – покачал головой Влад; проводник был недоволен собой и мрачен, все еще переживая проявленную час назад слабость.
– Я имею в виду, что никто нам с переправой не поможет, – уточнил Антон. – У вас есть какие-то идеи?
– Надо строить корабль.
Антон посмотрел на Влада как на больного.
– Из чего? Из камней?
– Он имел в виду другой корабль – духовный, – негромко сказал Георгий. – При определенном психофизическом посыле эта идея реализуется. Думаю, это в наших силах.
– Ну, если существует технология…
– Технологию определяем мы. Придется очень сильно пожелать, чтобы нам помогли духи этих мест. Если хватит сил, они откликнутся.
– Нам надо создать эгрегор? – догадался Ратников.
– Можно сказать и так, – усмехнулся Георгий. – Духовную общину, пусть и небольшую.
– Но мы не встретили на пути ни одного духа.
– Вы просто их не видите, они кругом, и их много.
Ходоки завертели головами во все стороны.
– Иногда мне кажется… – признался Данила смущенно. – Что-то прозрачное движется… столбики, вихрики… я думал, что это галлюцинации… или особенности атмосферы.
– А если мы вызовем… э-э, недружественных духов? – спросил Ратников.
– Дружественных здесь нет, – сказал Влад.
– Тем более! Зачем же рисковать?
– Надо их заинтересовать.
– Чем? Вряд ли их привлекут наши вещи.
– А если нас услышит Морок? – полюбопытствовал Максим.
– Тем лучше, – пожал плечами Влад. – Никуда не надо будет идти и плыть.
– Прав был философ, – ухмыльнулся Антон. – Не помню кто, если честно. Но он точно отразил нашу ситуацию.
– Как? – поднял бровь Илья.
– Он сказал: «В аду имеет смысл только молитва, обращенная к дьяволу».
– Весьма разумное замечание.
– Спускаемся к берегу, – скомандовал Георгий: с его возвращением управление отрядом автоматически перешло к нему, и Илья почувствовал огромное облегчение.
Отряд начал медленно спускаться с обрыва, используя пологие песчаные откосы и неровности скальных выступов. Илья помог спуститься Владиславе, Антон – Валерии. Спуск занял около часа, и ходоки собрались на каменистом мыске, выдающемся в море, разглядывая прозрачную до самого дна голубую воду.
Это море походило на земные моря только размерами водной поверхности. Его дно оказалось абсолютно пустым и безжизненным. Ни одна водоросль, ни один коралловый полип не росли в воде, ни одно живое существо – рыбешка, головастик, креветка, медуза – не плавало в глубине прибрежных вод. Море Нави представляло собой гигантскую ванну, наполненную чистой дистиллированной водой.
– Мертвая вода… – пробормотал Ратников.
Никто ему не возразил. Все понимали, что он имел в виду.
– Может, приступим к делу? – осведомился Антон, чувствуя себя неуютно.
Впрочем, ощущения остальных тоже не отличались оптимистическим настроем. От моря тянуло пронизывающим холодом, и по спинам людей бежали ледяные мурашки.
– Да, пожалуй, – сказал Георгий, отрывая взгляд от огненной борозды, пересекающей море и исчезающей за горизонтом.
– Что мы должны делать? Медитировать?
– Прежде всего надо собраться с мыслями и направить их на решение задачи: представить, что мы плывем на корабле.
– На каком именно? – уточнил Ратников. – На катере, на паруснике, на военном крейсере?
– Совершенно не важно. Суть должна быть одна – плавсредство для пересечения моря. Если хотите, можете даже прочитать молитву, не помешает. Успокойте дыхание. Отрешитесь от всего земного и от собственных переживаний. Раскройте свои помыслы Космосу, пусть их прочитают духи.
– А разве здесь, в Нави, есть Космос? – не удержался Максим.
– Космос пронизывает все, в том числе и Навь.
– Но ведь Навь… мир смерти…
– У вас неверное представление о Нави. Прежде всего Навь – это То, Из Чего Рождается Новая Жизнь. То есть – Потенция! А уж потом мир смерти и хаоса. Но об этом мы еще поговорим.
– Но если мы раскроемся, – робко проговорила Владислава, – не воспользуются ли этим мороки? Или злые духи?
– Чтобы они не воспользовались моментом, создайте защитное поле – представьте себя стоящим в цилиндре из зеркального стекла. Вполне возможно, что вы увидите духов. В таком случае выберите самого дружелюбного и, образно говоря, протяните ему руку, приветливо, тепло, а потом попросите о помощи.
– А если мы ничего не увидим?
– Ничего страшного, продолжайте думать о цели и просить помощи. Главное – чтобы вас услышали. Если же вам удастся настроиться на определенного духа, первым делом спросите, что вы можете сделать для него. Поблагодарите духа за контакт. И только потом попросите его о переправе. Еще вопросы есть?
Ходоки молчали, поглядывая на море, на черное, ставшее абсолютно беззвездным небо, друг на друга.
– Если не верите в это – лучше не начинать.
Илья расправил плечи.
– Верим!
– Тогда начали.
Все дружно закрыли глаза. Не закрыли только Георгий и Влад, вынужденные одновременно играть роль охранников отряда. Но они могли медитировать и в таком положении.
Илья сосредоточился на полной расслабленности тела, сфокусировал мысли на проникновении в космические бездны. Затем вспомнил о защите и оказался в зеркальном цилиндре, сквозь стенки которого к нему могли пробиться только лучи света, не несущие злых намерений. Этому его учил еще дед Евстигней, и подсказка Витязя – как выходить на высший уровень медитации – ему была не нужна.
Какое-то время он ничего не видел, кроме равномерно светящегося тумана, и не слышал, кроме гула крови в ушах. Потом за стенками защитного ментального цилиндра замигали серебристые искорки, стали собираться в эфемерные струйки и закорючки, то приближавшиеся, то отступающие. Мелькнуло вполне человеческое личико, исчезло.
Илья торопливо позвал его, «протянул руку».
Личико возникло вновь, печальное и удивленное одновременно, похожее на личико пятилетнего ребенка, а также на морду кошки.
«Кто ты?» – раздался в голове Ильи тихий прерывистый шепот.
«Я живой человек», – ответил Илья.
«Живым здесь не место. Зачем ты пришел сюда?»
«Мне поручено найти Обитель Властелина этого мира».
«Для чего?»
«Мы хотим, чтобы его слуги не посещали наш явный мир без нужды».
«Почему?»
«Мы от этого болеем, гибнем».
«Но вы – явные формы и не сможете пройти к Обители».
«И все же мы попробуем. – Илья спохватился. – Что я могу сделать для тебя?»
Кошачье-человеческое личико сморщилось, исчезло, возникло вновь, странное, как бы плачущее и смеющееся одновременно.
«Ты ничего не сможешь сделать для меня. Я служу Госпоже, дарующей смерть».
«Маре?»
«Так ее называете вы, живые».
«В чем же выражается твое служение?»
«Я растворяю собь».
«Что?»
«Сюда иногда приходят заблудшие души, осознающие свою собь».
«То есть не потерявшие чувств, что ли?»
«Да, они плачут и мучаются. Я помогаю им».
«Как?»
«Указываю им путь обратно, к Кромке».
«И они возвращаются на Землю? То есть в Явь?»
«Не знаю, они больше не возвращаются».
«А сам ты можешь выходить за Кромку, в мир живых?»
«Нет».
«А хочешь?»
Таинственный собеседник Пашина исчез, вместо него на цилиндр бросилась крестообразная зловещая тень, мелькнула морда вурдалака. Но туман пронзил лучик золотистого света, и вурдалак рассыпался тающими вихриками. На его месте проявилось светлое детско-кошачье личико.
«Уходите отсюда, возвращайтесь! Вас хотят погубить! Вы станете такими же, как я».
«Мы не можем повернуть назад».
«Тогда прощай».
«Подожди, у тебя есть друзья?»
«Какое странное слово…»
«Те, с кем ты беседуешь и тебе радостно, такие же, как ты?»
«Да, нас много».
«Помогите нам, дайте корабль, чтобы мы могли пересечь море».
«Вы все разные, а просите одно и то же…»
«Мы хотим дойти до цели».
«Прощай, живущий иначе».
Личико растаяло.
Илья почувствовал, что ему не хватает воздуха, и очнулся, хватая воздух открытым ртом.
Остальные чувствовали себя не лучше. Приходили в себя, дыша, как вытащенные на берег рыбины, оглядывались, не узнавая друг друга, не зная, как прошли сеансы медитации у других.
– Смотрите! – вытянул руку к морю Данила.
Взоры ходоков упали на сгущающееся призрачное облачко, всплывавшее из водных глубин. Оно постепенно плотнело, твердело, приобретая некие зыбкие, но узнаваемые формы.
– Корабль! – прошептала Владислава.
Впрочем, кораблем это плавучее сооружение все же назвать было трудно, хотя ни у кого не оставалось сомнений, что оно предназначается для плавания. Больше всего оно напоминало округлое корыто с парусами.
– Шхуна? – неуверенно оглянулся на старших товарищей Максим.
– Целый фрегат, – скептически хмыкнул Антон. – Посудина «а-ля детский тазик». Похоже, на нем уместится только пара человек.
– Все разместимся, – коротко возразил Георгий.
Парусник приблизился к берегу, продолжая менять очертания. Теперь он стал больше походить на баржу с двумя бесформенными парусами, цеплявшимися за похожие на букву «V» мачты.
– А мотора у него случайно нет? – пошутил Ратников. – Я парусами управлять не умею.
– Мотором будем мы сами, – сказал Георгий. – Точнее, наши воля и целеустремленность.
– Это как?
– Залезайте.
Влад и Шурик беспрекословно полезли в воду.
Корабль остановился, вздрагивая и покачиваясь, как живой организм.
Влад ухватился за какие-то ребра на борту парусника, полез вверх, как паук, перегнулся через низкий выступ наподобие балюстрады и оказался на палубе. Подал руку Шурику.
Корабль засветился изнутри, как полупрозрачное мутное стекло, закачался чуть сильнее, как бы «поежился».
Максим и Данила нерешительно посмотрели на Илью.
– Вперед! – подал он им команду.
Молодые люди ступили в воду, без особых усилий залезли на борт посудины.
Антон помог забраться женщинам.
За ними перелез на борт Ратников, и последними поднялись Илья и Георгий.
Парусник был невелик, но по мере появления на его борту пассажиров словно подрастал, и отряд разместился на его светящейся, подрагивающей под ногами палубе без труда.
– Что теперь? – осведомился Антон.
– Кто может – пусть выйдет в ментал с просьбой, чтобы корабль направился к границе стихий. Остальные пусть мысленно присоединяются к общему целевому эгрегору.
Переглянувшись, ходоки сосредоточились на мысленном объединении, начиная привыкать к разговорам с духами, и уже не удивились, когда парусник, «передернув плечами», двинулся прочь от берега. Вскоре он, раздув паруса – в безветрии, мчался по воде с приличной скоростью, которую Антон вслух оценил в двадцать узлов.
Какое-то время пассажиры настороженно приглядывались к унылому однообразному водному пространству, осматривали корабль, напрягаясь, когда он вдруг начинал шевелиться, затем притомились и расселись по палубе.
Ратников уснул первым. Он еще не восстановился полностью «после операции» и был слаб. За ним, свернувшись калачиком, уснули Максим и Данила. Прилегли и Шурик с Владом. Антон долго крепился, с трудом разлепляя веки, потом опустил голову на колени уснувшей раньше Валерии и тоже уснул.
Еще через несколько минут сон сморил и остальных. Даже Георгий, клюнув носом пару раз, закрыл глаза в полудреме, пока сторож организма не подал сигнал, что спать в таком положении не следует.
Витязь встрепенулся, кинув взгляд по сторонам.
– Мороки… – пробормотал очнувшийся вместе с Георгием Влад.
Георгий кивнул.
Вокруг корабля вились прозрачные серые вихрики, складываясь в подмигивающие, скалящиеся, злобные и презрительные физиономии, мгновенно возникающие и мгновенно распадающиеся. На самом деле эти образования имели другие формы, а человеческое к ним пририсовывала фантазия зрителей. Но они были опасны, и именно под их воздействием отряд и погрузился в сон.
Георгий достал уморь, вычертил им в воздухе светящийся иероглиф, своеобразную «мудру», играющую роль оберега. Жезл силы, используемый колдунами секты Морока, сердито зашипел, пустил струйки искр, и серые вихрики отпрянули, стаей вознеслись в небо.
Дышать стало легче.
Проснулся Илья, поднял голову, не понимая, где он и что происходит.
– Дьявольщина! Уснул, как младенец! Где мы?
– Все там же, – ответил Влад.
– Разбудить остальных?
– Не надо, – отрицательно качнул головой Георгий. – Неизвестно, когда еще удастся спокойно отдохнуть.
– Долго еще нам плыть?
– Может быть, час, может быть, год.
Илья вопросительно поднял бровь:
– Все снова зависит от нас? Я правильно понял?
– Наша миссия – это преодоление, причем в первую очередь – самих себя, своих стереотипов и заблуждений. Если нам удастся вместе создать дивосвет – Навь пропустит нас.
– Что такое дивосвет?
– Нечто вроде сферы божественной этики.
– Существует и такая?
– Иногда даже православные храмы создают такие сферы. Кстати, вы тоже создали нечто подобное – небольшой нравственный эгрегор, когда подошли к реке. Мост ведь появился только после того, как вы пожелали этого?
– Точно! Значит, если мы снова создадим этот эгрегор… сферу этики… мы пересечем море быстрее?
– Ты сам ответил на свой вопрос.
– В таком случае надо поднимать всех.
– Намерения наши обозначены, мы едины, этого пока достаточно. Не спеши, пусть поспят.
Илья посмотрел на спящих, заботливо поправил рюкзак под головой жены. Потом сел на носу корабля (относительном, конечно, так как корпус его был почти круглым), и стал смотреть вперед. Захотелось еще раз побеседовать с духом границы, с которым он познакомился на берегу моря. Однако мечте не суждено было осуществиться.
Мир Нави наконец отреагировал на движение живых людей и начал меняться. Море посветлело, изменило цвет с голубого на мутно-белый, как разведенное молоко. В нем появились прозрачные прожилки и струи, а также потоки пузырящейся воды. Вскоре вода закипела вся, до горизонта, будто снизу в нее начал проникать газ.
Люди проснулись от шипения пузырьков, сгрудились на середине палубы, вглядываясь в воду, тревожно посматривая на Георгия.
– Мы не сваримся? – со смешком сказал Ратников. – Может быть, это вовсе не море, а котел для грешников?
– Мы приближаемся к границе стихий, – негромко сказал Влад.
– То есть впереди нас ждет стихия воздуха? – уточнил Антон. – А этот наш парусник умеет летать?
Влад неуверенно оглянулся на молча стоявшего впереди всех Георгия.
– Не знаю…
– Что молчишь, поручик? – не выдержал Антон, взглядом попросив поддержки у Ильи.
– Нам помогут, – бесстрастно сказал Георгий.
– Кто?
– Увидите.
Парусник продолжал скользить по кипящему морю к неведомой границе стихий среди треска и шипения, накрываемый иногда волнами тумана. При этом он становился все более прозрачным и менее осязаемым, словно сам испарялся потихоньку, таял, как леденец, собираясь испариться полностью.
Впереди по ходу движения появилась растущая серая пелена. Стал слышен тихий гул. Пассажиры корабля вытянули шеи.
– Что это? – прошептала Валерия.
– Похоже на водопад, – пробормотал Ратников.
– Тормозим! – сказал Георгий. – Все вместе!
Десантники послушно сосредоточились на объединении мысленных усилий по остановке парусника.
Затея удалась. Корабль начал замедлять ход. Но полностью скорость не погасил. Сориентировавшись, Илья понял, что его несет вперед слабое течение. Впрочем, еще через несколько секунд стало видно, что движется все море, вся его кипящая толща. Впечатление складывалось такое, будто впереди и в самом деле находился обрыв, с которого вода обрушивалась куда-то вниз, в бездну.
Мужчины обратили взоры на Георгия.
– О какой помощи ты говорил? – процедил сквозь зубы Антон.
– Летит! – вдруг воскликнул остроглазый Данила.
Корабль догоняла птица.
Сначала показалось, что это летит черный лебедь. Потом, по мере приближения, птица начала увеличиваться в размерах и превращаться в гигантского летающего монстра, хотя и сохранившего общие лебединые очертания. У нее были мощные многометровые крылья с когтистыми наростами, как у птеродактиля, длинная шея, голова змеи с крокодильей пастью, полной острых зубов, когтистые лапы и покрытое дымящимися черными перьями тело с женской грудью.
– Обида-птица! – побледнел Влад.
– Это за нами? – оглянулся на Георгия Ратников.
Птица сделала круг над парусником, раскрыла пасть, и в уши людей вонзился клекочущий сверлящий визг, от которого у них едва не полопались барабанные перепонки.
– Огонь! – выдохнул Илья, не дождавшись команды Георгия.
Мужчины открыли стрельбу из всех видов оружия, быстро израсходовав последние патроны. Однако большого впечатления пули на гигантскую птицу не произвели. Перестав кричать, она взлетела выше и спикировала на парусник, сшибая паруса.
Шурик и Влад, ждавшие удобного момента, выстрелили.
Пуля из винтовки и стрела из лука вонзились черному лебедю-змею в голову, заставив снова подняться повыше. Но обычным оружием, даже заговоренным, справиться с этим обитателем мира смерти было невозможно. Птица закричала, метнулась вниз.
– Уморь! – показал рукой Антон, падая на палубу и увлекая за собой жену.
Илья выхватил свой крест, послал навстречу лебедю тусклый блик силы. Лебедь замолчал, взмывая вверх. Разряд уморя ему не понравился.
– Поручик! – рявкнул Антон. – Не стой как памятник!
Витязь не ответил, пребывая в каком-то странном оцепенении.
Антон и Илья переглянулись.
Громов хотел вскочить и сбить Георгия с ног, но тот наконец очнулся.
Над палубой тающего на глазах корабля просиял язычок радужного пламени.
Лебедь ринулся вниз, намереваясь потопить парусник. Однако ему навстречу стрелой метнулся невесть откуда взявшийся гигантский огненный сокол.
– Финист! – ликующе вскричал Влад, вскакивая.
Птицы столкнулись!
Раздался густой медный звон, лязг, треск и визг. Дождем посыпались на воду черные перья и огненные искры. Началось сражение.
Затаив дыхание, десантники наблюдали за ходом битвы, не зная, чем она закончится.
– Влад! – коротко бросил Георгий.
Проводник опомнился, натянул лук, выждал момент и пустил стрелу.
Выстрелил и Шурик, вспомнив о винтовке.
Стрела и пуля с титановым стержнем нашли цель, заставив черную птицу уворачиваться, подставляться под удары сокола.
Однако силы гигантов были примерно равны, и помощь людей – Илья присоединился к бойцам, раз за разом метая разряды в лебедя, расходуя свою энергию через крест-уморь, – лишь поддерживала равновесие.
– Георгий, присоединяйся! – оглянулся на Витязя Антон, имея в виду второй крест.
Но Георгий не ответил, зорко следя за схваткой с язычком пламени в руке.
Птицы свалились на парусник, едва не раздавив людей на палубе. Женщины, Максим с Данилой, Ратников и Шурик посыпались в воду.
Георгий в этот момент изловчился, подпрыгнул вверх на добрых три метра и воткнул горящее перо в шею соколу, словно делал укол. Укол этот вызвал неожиданно мощный эффект. Сокол вырос в размерах, ударом крыла отбросил лебедя далеко в сторону, метнулся к нему, сбил на воду, заработал клювом так, что полетели струи черных перьев!
И летающий монстр не выдержал атаки, заметался из стороны в сторону, закувыркался, закричал и начал отступать, отмахиваясь крыльями и когтистыми лапами. А затем нырнул в воду и исчез.
Сокол встряхнулся, заклекотал, сделал круг над местом падения лебедя-змея, повернул к паруснику, на палубе которого суетились десантники, помогая упавшим в море подняться на борт. Георгий, также свалившийся в воду после удачной «инъекции пера», взобрался самостоятельно, махнул рукой.
Сокол осторожно сел на край палубы, разглядывая людей круглыми, янтарно-светящимися, умными глазами.
– Знакомьтесь, – произнес Георгий хладнокровно. – Финист – Ясен Сокол, символ Жизни, символ Славы, символ светой Руси.
Сокол поклонился. Во всяком случае, выглядел его жест именно так.
Максим и Данила нерешительно кивнули в ответ.
– Привет, – пробурчал Ратников, отжимая воду из куртки.
– Значит, легенды о Финисте… – начал Антон.
– Имеют под собой реальную основу, – закончил Влад.
Корабль вдруг под ногами пассажиров качнулся и начал распадаться на отдельные «льдины».
– Садитесь! – скомандовал Витязь. – Влад, Шурик!
Проводники проворно бросились к соколу, вытянувшему крылья в разные стороны, вспрыгнули на них, полезли на спину птице, цепляясь за мерцающие огнем всех оттенков алого цвета перья.
– За ними! – подтолкнул Владиславу Илья.
– А мы… не обожжемся?
– Будет горячо, но придется терпеть, – услышал его голос Георгий.
Аварийная посадка на сокола закончилась в тот момент, когда последние остатки парусника расплылись отчетливо видимыми в молочной пене прозрачными кругами воды.
– Держитесь крепче! – крикнул Георгий.
Сокол расправил крылья, взмахнул ими несколько раз, подпрыгнул и взлетел.
