Глава 32
Маета
Вопреки ожиданиям Ратникову стало хуже. Не помогали ни сеансы биопереноса, ни средства из аптечки, в которые входили противовоспалительные и жаропонижающие лекарства.
– Оставьте меня, – предложил он на очередном привале, окончательно выбившись из сил. – Заберете на обратном пути.
Илья хотел сказать, что возвращаться они скорее всего будут другим путем, но передумал. Легче от этого не стало бы никому. Но и продолжать путь по выжженной каменистой равнине вдоль потока – уже не лавы, а чистого оранжево-зеленого пламени – отряд не мог. Надо было принимать какое-то решение.
Последние несколько километров измотали всех. Поэтому как только Пашин объявил привал, женщины тут же сели на камни, вытянув натруженные ноги, ни на кого не глядя. Антон подсел к жене, и она прижалась к нему, закрыв глаза.
Шурик и Влад тоже не отказались от отдыха, выбрали ложбинки поудобнее и прилегли, подсунув под головы рюкзаки. Максим последовал их примеру. Было видно, что он устал физически и морально и держится лишь на гордости.
Данила, присевший было неподалеку, понаблюдал за действиями Ильи, пытавшегося поддержать Ратникова, потом вдруг поднялся и направился прочь от глубокого рва с жидким огнем, уходящего в обе стороны к горизонту.
По-прежнему в небе не было видно никаких светил, кроме поредевших звезд, но равнина была освещена почти как днем и просматривалась на десятки километров.
– Ты куда? – осведомился Антон, вспомнив о своих обязанностях телохранителя.
Ломов-младший не ответил. Поднялся на холмик в ста метрах от дороги Морока, залез на скалу, венчавшую вершину холма, долго смотрел на исчезающую вдали огненную борозду, потом вернулся.
– Там, впереди, море…
– Что? – не поверил Илья. – Какое море?!
Влад приподнялся на локтях, глядя на художника, перевел взгляд на Пашина.
– Смена планов…
– Ты думаешь, мы близки к…
– За планом земли следует стихия воды.
– Второй круг ада, – криво улыбнулся Антон. – Допустим, мы доберемся до этого моря. Что дальше? У нас нет ни катера, ни лодки, ни даже плота на худой конец.
– Что-нибудь придумаем, – сказал Илья, крутанув желваки на щеках.
– Надо еще дойти. – Антон кинул взгляд на Ратникова.
Терентий, лежащий на земле с закрытыми глазами, бледный до зеленого оттенка, зашевелился, открыл глаза.
– Я готов… пошли…
Все посмотрели на него. Данила подошел, подал руку, помог подняться.
– Что смотрите? – дернул щекой Ратников, обозначая улыбку. – Я еще крепок как дуб. А вот глоток рому мне бы не помешал.
Шурик снял рюкзак, достал алюминиевую флягу.
– Спирт.
– Давай. – Терентий хлебнул прямо из горлышка, закашлялся, поднес ко рту кулак, выдохнул. – Молодежи эту гадость не рекомендую.
– Дай и мне, – протянул руку Антон.
– Не надо, – тихо сказала Валерия.
– Алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах, – отшутился Антон, но флягу не взял.
– Пошли, – сказал Илья. – Данила, помоги полковнику. Через час я тебя сменю.
Отряд медленно двинулся в прежнем направлении, постепенно вытягиваясь в одну линию. Если бы кому-нибудь из обитателей «земного» уровня Нави взбрело в голову (при наличии таковой) напасть на ходоков, атака наверняка бы удалась. Но живые существа этот мир не населяли, а духи, издали наблюдавшие за процессией, связываться с живыми людьми не хотели. Кроме местных окрутных мороков, которые кружили над ходоками и давили на психику, возбуждая у них страх, безнадегу, равнодушие и усталость. Однако ничего поделать с гостями эти слабые тени Морока не могли. Люди были сильнее и терпеливее.
«Терпение – это мелкая форма отчаяния, маскирующаяся под добродетель», – вспомнил Илья чей-то афоризм. Усмехнулся про себя. Лично он держался на злости, а не на терпении, но предел был уже близок.
За два часа проползли пять километров с небольшим и действительно увидели впереди синеватую туманную полосу. Это было море, открытое Данилой, или граница подпланов-кругов Нави. Там земная (земляная) твердь сменялась водным пространством, которое тоже надо было преодолеть.
Настроение ходоков немного поднялось. Все почувствовали прилив сил, оживились. Даже Ратников, едва ковылявший в арьергарде отряда вместе с Ильей, слегка приободрился и расправил плечи. В таком настроении проползли еще несколько километров и вышли на обрыв плато, круто спускавшийся к гладкой, как стекло, с редкими морщинками волн водной поверхности.
Море, раскинувшееся вширь и до горизонта, имело глубокий синий цвет, с более темными прожилками и пятнами, и всем оно показалось таким безжизненным, мрачным, холодным, унылым, буквально пустым и мертвым, что у людей сжались сердца.
Огненная борозда круто спускалась с обрыва на воду, но огонь с водой не реагировал, словно был заключен в прозрачную трубу, и лишь редкие струйки пара кое-где поднимались над тропой Морока, подчеркивая ее необычность и неподчинение законам физики.
– Отдыхаем! – сказал Илья после долгой паузы.
Ходоки опустились на землю, не сводя глаз с водной глади.
Все так устали, что никто из них не заметил, как в небе над пустыней, которую они прошли, появились растущие белые ниточки, напоминающие следы земных высотных самолетов, и беззвучно понеслись к берегу моря. Лишь Илья и Влад почувствовали какое-то беспокойство, томление, неуютное чувство приближающейся беды, но связали эти ощущения с предстоящей переправой через «план водной стихии».
– Нас кто-то ждет, – пробормотал Илья.
– Я чую, – отозвался проводник.
Назад оглянуться они не догадались.
Белые ниточки между тем опустились ниже, на их остриях обозначились странные зыбкие объекты, похожие на птиц и змей одновременно.
Встрепенулся Антон, оторвался от жены, поворочал головой.
– Что-то пахнет жареным, мужики. Вам не кажется?
Илья наконец сбросил с себя сонливое оцепенение, встал, но было уже поздно что-либо предпринимать, а тем более хвататься за оружие.
Птицы-змеи, сотканные из клочков серого тумана, разделились ровно по количеству ходоков, спикировали на них и вонзились в каждого, не оставив никакого следа!
Женщины вскрикнули.
Сознание людей помутилось на какое-то время… и восстановилось без особых болезненных ощущений. Только на какие-то мгновения все почувствовали присутствие в голове чужих объектов наподобие черных дыр, но и эти ощущения быстро прошли.
Илья посмотрел на свои руки, ноги, пытаясь оценить былое стеснение в груди и холод в голове, посмотрел на Влада, и ему не понравился ответный взгляд проводника.
– Что ты на меня так смотришь?
– Его надо оставить, – кивнул Влад на лежащего без движения Ратникова.
Илья нагнул голову.
– Белены объелся?!
– Он стал обузой. Через море мы его не переправим.
Илья раздул ноздри, сцепил челюсти, сдерживаясь. Но раздражение оказалось сильнее.
– Во-первых, он наш друг…
– А что важнее – дело или дружба?
– Идиотский вопрос!
– С ним мы далеко не уйдем, и ты это знаешь.
– Он останется с нами!
– В таком случае я возвращаюсь.
– Эй, малыш, ты на кого голос повышаешь?! – удивился Антон. – Тебе дано указание сопровождать нас, вот и давай, исполняй приказ!
– А вы на него не орите! – окрысился вдруг Шурик. – Мы вам не слуги!
– Чего?! Ты-то сам кто такой?! Тебе слово давали?! Снайпер хренов! Сиди и молчи в тряпочку!
– Дядя, я ведь и ответить могу!
– Да ну?! Испугал ежа голой ж…й! Ну, давай, ответь! Или слабо без винтовочки?
Шурик, поколебавшись мгновение, отставил винтовку в сторону, пригнулся, пошел к Антону боком. Тот отшвырнул пистолет-пулемет, прыгнул навстречу.
– Прекратите! – попытался остановить их Илья.
Валерия кинулась к мужу.
– Антон, не надо!
– Пусть подерутся, – скривила губы Владислава. – Два дурака!
– Что?! – обернулась к ней Валерия. – Ты назвала моего мужа дураком?!
– А разве это не так? Он же бывший зэк… и алкаш…
– Да я тебе язык вырву, колдунья! – Валерия бросилась на Владиславу.
– Дуры, – хихикнул Влад.
Илья, давно едва сдерживающий захлестнувшие душу эмоции, прыгнул к нему и ударил.
Влад попытался поставить блок и увернуться, с криком отлетел на несколько метров в сторону и едва не свалился с обрыва.
Вскочили и отдыхавшие Максим с Данилой, ошеломленные резкой сменой настроения спутников.
– Они что, с ума сошли?! – выдохнул Бусов. – Идиоты!
– На себя посмотри, – не выдержал Ломов-младший. – Они же вдвое старше тебя, и ты не имеешь права судить…
– Да пошел ты!
Данила сжал кулаки, нагнул голову:
– Возьми свои слова обратно!
– Да пошел ты!
Данила бросился на Максима.
Антон двумя ударами уложил Шурика на землю.
Валерия вцепилась в волосы Владиславы, обе упали.
Илья ответил на прыжок и удар Влада и снова чуть не сбросил его с обрыва.
Антон подскочил к упавшим на землю женщинам, оторвал Владиславу от жены и наскочил на кулак Ильи. Упал, перекатился особым приемом, вскочил, хватая с земли пистолет-пулемет.
Схватились за оружие и остальные.
– Остановитесь! – раздался вдруг громовой голос.
Разделенные на противоборствующие пары, десантники замерли, косясь по сторонам, стараясь не выпускать из виду противника.
– Остановитесь! – повторил кто-то с той же мрачной силой и угрозой. – Вспомните, кто вы! Люди или животные?!
Стало тихо.
Илья стряхнул с себя мутное оцепенение, мешающее сосредоточиться на смысле сказанного, оглянулся.
С недалекого холма смотрел на них Георгий с разведенными в стороны руками. В правой руке он держал крест-уморь, в левой – нечто похожее на язычок радужного пламени.
– Немедленно прекратите! – добавил Витязь, вычертив крестом замысловатый знак, оставивший в воздухе светлый след. Затем коснулся креста «язычком пламени», махнул им в сторону Пашина, и к людям понеслась струя прозрачного света.
Илья попытался отпрыгнуть в сторону, но сумел подавить страх в душе и желание выстрелить.
Струя ударила в него беззвучной молнией, вышибла дух на мгновение, а вместе с ним и какой-то визжащий серый клубок дыма. Илья упал на колени, силясь не потерять сознание.
Антон, сообразив, что происходит, поднял ствол пистолета-пулемета, собираясь дать очередь. Но Илья, кусая губы, простонал:
– Не стрелять!
Георгий махнул крестом еще раз, посылая сгусток светящегося тумана.
Сгусток настиг Антона, по-заячьи скакнувшего с камня на камень, вонзился ему в голову, также вышибая из нее клуб черного дыма. Громов согнулся, роняя оружие, оперся ладонями о землю.
Остальные, переглядываясь, попятились.
Шурик поднял винтовку, выстрелил, но Георгий качнулся влево, пропуская пулю, и «выстрелил» в ответ. Уморь метнул струю света, безошибочно угодившую в снайпера. Шурик выронил винтовку, схватился за голову.
Георгий сбежал с холма, продолжая на ходу колдовать с жезлом силы, обезвредил Влада, женщин, но не тронул Максима и Данилу, которые перестали драться и попятились назад, явно не желая подчиняться.
Илья поборол слабость, поднялся на ноги.
Выпрямился с натугой и Антон.
– Что ты сделал?!
– Изгнал бесов, – ответил Витязь хладнокровно, пряча уморь в карман штанов, а «язычок пламени» – в карман на груди.
– Каких бесов?!
– Мороков, – хрипло сказал Илья. – Иннокентий предупреждал нас. Это были они?
Георгий кивнул, разглядывая отступивших к обрыву певца и художника.
– Твою мать! – выдохнул Антон. – Вот почему мы взбесились!
Влад вдруг бросил свой лук и сел на корточки, пряча лицо в ладонях.
– Простите меня!..
Антон похлопал его по плечу.
– Мы все были не на высоте. – Он подошел к Шурику, на лице которого вспухли синяки. – Извини, дружище. Я не понимал, что делаю.
– Я должен был преодолеть мороку, – глухо проговорил Влад. – Меня учили… я готовился…
– Это были мороки Черного Вея, – сказал Георгий. – Он послал их за вами, наделив чудовищной силой, затмевающей сознание. Даже я не смог бы с ними тягаться на равных.
– Справился же?
– Я только помог вам избавиться от них, внутри вы сопротивлялись, но не хватало собственных душевных сил. Если бы вы сдались, все сейчас были бы мертвы.
Антон посмотрел на молодых людей, сжимающих кулаки, не знающих, что делать.
– Почему ты не выбил мороков из них?
– Они – обретенники, будущие радетели Рода, и должны справиться с мороками сами.
Валерия и Владислава обнялись.
– Ох, как мне стыдно! – шепнула Владислава, заплакав.
– Прости меня! – ответила Валерия, давясь слезами.
Мужчины, отводя глаза, подобрали оружие, выстроились за Георгием в линию.
– Что они должны сделать? – кивнул Илья на молодых людей, в глазах которых боролись сомнения и надежды, легкий флер безумия и рассудок. – Чем мы им можем помочь, чтобы вышвырнуть мороков?
– Это они должны сделать сами. И без подсказок!
Максим и Данила переглянулись.
– Мы им ничего не должны, – разлепил разбитые в кровь губы Бусов.
Данила посмотрел на свои сжатые кулаки, с усилием разжал их, выпрямился.
Поискав глазами, он подобрал камешек, разровнял ногой песок и начертил на нем несколько причудливо переплетающихся линий. Это была руна ВЕ-РА.
Руна вдруг вспыхнула на мгновение, пустив веер призрачных лучиков. Данила вздрогнул. Какая-то серая струйка вырвалась у него изо рта, метнулась прочь.
Лицо парня побледнело. Он посмотрел на внимательно разглядывающих его мужчин и притихших женщин. В глазах рунописца протаяла горестно-виноватая тень. Губы задрожали.
– Простите… меня…
– Все в порядке, – ожил Антон. – Молодец, Ломов, не подкачал. Ну, а ты что ж, голосистый наш?
Максим скривил губы, собираясь ответить ругательством, но сдержался. Открыл рот, закрыл. Покраснел. Он не знал, что нужно делать, да и морок, сидевший внутри, мешал думать.
– Спой! – тихо сказал Данила.
Максим сглотнул, борясь с желанием послать приятеля куда подальше, однако все же справился с собой, вспомнил уроки Иннокентия.
Первый взятый им «аккорд» оказался неуверенным и слабым. Максим снова покраснел, бросил взгляд на слушателей, но никто из них не улыбался ехидно и не сделал ни одного презрительного жеста. Все стояли и внимательно слушали. Тогда певец сосредоточился на внутреннем «обретении веры», как учил волхв, прижал ладони к вискам и запел.
Дивной красоты баритон взлетел над холмами и мертвым морем Нави, породив множество звонких отголосков.
– М-рр-а-а-к с-ги-и-и-нь!..
И не успел затихнуть последний зов эха, как из головы Бусова вырвалась серая спиралька и с визгом умчалась прочь, растаяла в воздухе.
Максим пошатнулся, бледнея, и, наверное, упал бы, но Данила подскочил к нему и поддержал под локоть.
– Блин! – сказал Антон, облизнув губы, покачал головой. – Ну и голосище! Аж до нутра пробрало! Что скажете, Витязь? Он избавился от этого дерьма в голове?
Георгий приблизился к певцу, заглянул ему в глаза.
Максим криво улыбнулся:
– Моя голова со мной не дружит.
– Уже дружит, – усмехнулся в ответ Георгий. – Как самочувствие?
– Словно у меня вырезали что-то. – Максим ткнул пальцем в грудь и в голову. – Здесь и здесь…
– Мороки оставляют следы, изменяющие мироощущение. Иногда человек незаметно для самого себя перерождается, поэтому с этими следами надо бороться еще долго.
– А чем это ты изгонял из нас бесов? – полюбопытствовал Антон. – Похоже на пламя зажигалки.
– Это перо Финиста.
– Перо? Не может быть!
– Благодарю, поручик, – подал Илья руку Георгию. – Ты вовремя вмешался. К стыду своему, я не смог воспротивиться своему мороку. Не знаю, чем бы все закончилось.
– Это было страшно! – передернула плечами бледная Владислава, беря мужа под руку.
Валерия подошла к мужу, неожиданно робко обняла его.
Антон погладил ее по волосам, ошеломленный признанием Георгия, что тот изгнал мороков «пером Финиста», проворчал:
– Нет смысла об этом вспоминать. Все кончилось хорошо. Пора подумать о переправе.
– Да, ладья Харона не помешала бы, – кивнула Валерия с бледной улыбкой. – Терентия надо на чем-то везти.
Все оглянулись на Ратникова.
– Черт, мы же совсем забыли про полковника! – Антон быстрым шагом направился к раненому. – Что-то он не шевелится!
Илья бросился вслед за другом к Ратникову, нагнулся и увидел широко раскрытые глаза Терентия, устремленные в небо.
Ратников был мертв!
