Глава 8. Обратная связь
Планета Кьюиг. Месяц спустя.
Усадьба Донована Хьюберта…
— Сэр, к вам посетитель.
Сенатор Хьюберт редко принимал гостей в своей загородной вилле, но на этот раз он сделал исключение.
Повернув голову, Донован внимательно следил своими маленькими глазками, как по дорожке вдоль бассейна идет невысокий сухопарый человек со смуглыми чертами лица.
Хозяин виллы не потрудился встать навстречу гостю, за него это сделали двое безукоризненно вежливых молодых людей, которые встретили посетителя на полпути и проводили его к маленькому портику, в тени которого стоял низкий столик, сервированный на две персоны.
Четыре мраморные колонны, увитые лозами дикорастущего винограда, создавали обманчивую иллюзию замкнутого пространства, от их подножия к лазурной глади бассейна уводила широкая лестница, ступени которой скрывались под водой.
Когда Хаким в сопровождении двух телохранителей ступил под сень архитектурного сооружения, вырванного из наследия далекой земной истории, мистер Донован кивком указал ему на второе, пустующее кресло.
— Свободны, — отослал он своих людей, которые молча исчезли, словно растворились в знойном полуденном мареве.
— Ну, здравствуй, Хаким… — Донован беззастенчиво облизал ганианца вальяжным, расслабленным взглядом.
— Здравствуйте, господин Хьюберт, — сдержанно ответил Зураб.
— Можешь называть меня просто Донован. — Сенатор лениво потянулся за бокалом и сделал маленький глоток. Хаким из вежливости повторил его жест.
— Ну? — Донован откинулся на спинку кресла. — Давай, выкладывай все, без утайки. Я уже видел образец товара, мои люди исследовали и оценили его, так что карты на стол.
Заметив, что гость колеблется, Хьюберт спокойно пояснил, не изменив интонаций вялого голоса:
— Я никогда не веду дела вслепую, запомни это.
Зураб, конечно, мог встать и уйти, однако он был готов к подобному обороту событий. Хаким понимал, что рискует, раскрываясь перед таким крупным дельцом, как сенатор Хьюберт, но мелкая сошка его не интересовала. Для успешного экспорта уникальной древесины ему требовалось надежное прикрытие. Прежде чем Хаким появился на Кьюиге, Кущин по его заданию осторожно наводил справки о нескольких крупных, влиятельных фигурах, так или иначе связанных с организованными криминальными структурами развитых миров.
Зураб остановился на кандидатуре сенатора Хьюберта по трем причинам: во-первых, сидящий напротив человек контролировал весь рынок вторичного металла планеты Кьюиг и зарабатывал на этом миллионы кредитов. Во-вторых, девяносто процентов своей прибыли он получал из рук контрабандистов наличными деньгами — значит, он мог платить за древесину «живой» наличностью. Ну и, наконец, в-третьих, Донован слыл человеком жадным, с мертвой хваткой в вопросах крупного бизнеса и извращенными понятиями этики… что вполне подтвердилось при предварительных переговорах. Рано обрюзгший беспринципный ублюдок, уважающий лишь те правила, что вели к его личной выгоде, — вот наиболее верная характеристика, подходящая господину Хьюберту, крупному бизнесмену и известному общественному деятелю Кьюига…
Еще одним немаловажным обстоятельством, склонившим ганианца к кандидатуре сенатора, был тот факт, что Донован знал о планете Омикрон, а значит, ему не придется растолковывать ту степень угрозы, которую представляли оставшиеся со времен войны машины, — ведь именно Хьюберт когда-то организовал первый рейс на планету, после которого уволил Кущина с должности пилота своего транспортного корабля…
— Хорошо, я буду откровенен, — произнес Зураб, нарушив затянувшуюся паузу.
— Не забудь уточнить название планеты, где произрастают эти чудо-деревья, — буркнул Донован, — а заодно разъясни причины, по которым ты обратился именно ко мне.
— Без проблем. — Хаким был доволен, что Хьюберт сам задал эти вопросы. — Планета называется Омикрон, порядковый номер «12» по универсальному каталогу Центральных Миров, а мое предложение к вам, господин сенатор, заключается в следующем: я поставляю партии металлизированной древесины и продаю их оптом, положим, за пятьдесят процентов ее реальной стоимости. Единственным условием, которое я прошу соблюсти, — это расчет наличными деньгами и гарантии безопасности в системе Кьюига. Мне не хотелось бы иметь дело с таможенными службами и налоговыми органами.
Выслушав его, Донован долго молчал, мысленно переваривая полученную информацию.
— Значит, Омикрон… — наконец произнес Хьюберт. — А что мне помешает кинуть тебя и самому заняться этим выгодным делом? — вдруг спросил он, подавшись вперед, так что низенький столик чуть сдвинулся со своего места в сторону Хакима. — Я ведь знаком с этим миром.
— Именно поэтому наше сотрудничество возможно, — ответил Зураб. — Лес контролируют машины, а Омикрон уже не пустынный мир, там существует колония крепких парней, полностью зависящих от меня.
— Ясно. — Донован вновь откинулся на спинку кресла, приняв прежнюю расслабленную позу. — Каждый хозяин в своем курятнике… Что ж, это справедливо. — Хьюберт обладал хорошим воображением и немалым опытом, чтобы понимать разницу между обитаемым миром и пустынной планетой, к тому же он не забыл единственный рейс на Омикрон, который осуществили его люди после того, как сенатор получил доступ к секретной информации об акции по уничтожению военно-космической базы, проведенной крейсером «Неустрашимый». Если сразу после применения «Тайфуна» там оказались уцелевшие машины, то что говорить о сегодняшнем положении вещей? Хьюберт как-никак пережил войну и знал цену этим кибернетическим ублюдкам.
Откровенно говоря, Донован до сих пор боялся машин, недолюбливая даже безобидных бытовых дройдов. Этот винтик в голове сенатора был намертво заклинен войной. Однажды, еще ребенком, ему пришлось пережить настоящий кошмар, когда его родителей занесло на Кассию. Оттуда как раз выкуривали последний серв-батальон Альянса, и один «Фалангер» дошел-таки до космопорта. Хьюберт понятия не имел, кто им управлял, «Одиночка» или человек, но многие годы спустя ему время от времени снился один и тот же кошмарный сон: сенатор видел куски расплющенной плоти, в которые превращали людей исполинские ступоходы боевой серв-машины, и он просыпался в холодном поту, ощущая запомнившийся навсегда, ни с чем не сравнимый запах крови…
Он тряхнул головой, отгоняя наваждение.
Посмотрев на ганианца, который потягивал вино в ожидании решения, которое примет сенатор, Донован окончательно пришел в себя.
Предложение Хакима казалось выгодным, как ни посмотри. Предварительная оценка стоимости древесины обещала баснословную прибыль при минимальном риске, а расклад пятидесятипроцентного распределения доходов снимал последние сомнения.
— Хорошо, Хаким… Будем считать, что мы договорились. Сколько ты можешь поставлять сырья в течение месяца?
— Один рейс при полной загрузке транспорта класса «Элизабет-Сигма», ответил Зураб.
— Маловато…
— Большего я не смогу, по крайней мере на первых порах. В лесу масса машин, и это затрудняет вырубку.
— Ладно… Пусть будет один корабль в месяц. Посмотрим, как станут развиваться дела. Но не меньше, понял? — Хьюберт пристально посмотрел на Хакима. — Мне придется формировать рынок сбыта, и, если ты начнешь срывать поставки, будет очень плохо. Ты ведь должен знать, какого сорта проблемы возникают между партнерами при таких суммах сделок?
— Смертельные, — спокойно ответил Зураб. — Я все хорошо понимаю, иначе не пришел бы сюда.
— Вот и отлично. А теперь давай выпьем.
* * *
Планета Омикрон. Два месяца спустя…
Сеть Омикрона застыла в обманчивой статике.
За четыре года, прошедших с момента орбитальной атаки «Неустрашимого», сложная система подземных уровней была восстановлена кибермеханизмами. Подземные коммуникации теперь были надежно защищены, система вентиляции уровней, позволившая крейсеру осуществить атаку по схеме «Тайфун», ликвидирована. Вся инфраструктура восстановленной базы вновь представляла собой замкнутый самодостаточный комплекс, но машины, которые населяли мрачные подземелья, радикально отличались от тех, что властвовали тут до момента атаки.
Все боевые кибермеханизмы, брошенные в район высадки десанта, были уничтожены массированным ракетным ударом, а вместе с ними исчезло и специфическое программное обеспечение, которое как раз и предопределяло военный профиль базы.
Воссозданная на старом месте сеть, соединявшая между собой различные устройства, имела в своей основе совершенно иной программный модуль. Человекоподобный механизм, с интегрированным в него блоком саморазвития, преследовал иные цели, которые на данный момент были полностью реализованы.
Отсутствие внешних раздражителей и окончание восстановительных работ исчерпали текущие задачи, и машинный мир перешел в фазу статичного существования.
…Шла очередная, плановая проверка технического состояния механизмов, когда вычислительный центр Сети обнаружил сбой в работе четырех машин, осуществлявших внешнее патрулирование периметра базы.
Логическое несоответствие, отслеженное тестовыми программами, заключалось в несовпадении записанного машинами видеоряда с базовым кадром, который хранился на запоминающих устройствах Сети.
Сделанная ранее запись демонстрировала труднопроходимый участок лесного массива, в то время как оперативная съемка, произведенная машинами перед техническим освидетельствованием, показывала площадь сплошной вырубки, где от деревьев остались только свежие пни.
Тщательная обработка видеозаписи указала на отсутствие поваленных древесных стволов, значит, первопричиной повреждения лесного массива не являлся природный катаклизм. Деревья, поваленные бурей, остались бы лежать на месте, образуя хаотичные завалы.
Машинный разум мог оперировать только проверенными данными, которые образовывали четкие причинно-следственные связи.
В данном случае такая связь была прервана. С точки зрения логических программ, сбой крылся в малом объеме запоминающих устройств исполнительных механизмов, которые хранили информацию ровно сутки, а затем стирали устаревшие данные, чтобы освободить место для новых. Таким образом, оказалась утраченной запись событий, непосредственно касающихся интересующего Сеть момента.
После окончательной обработки сведений в программных блоках возник еще один вопрос: почему при изменении внешних условий исполнительные механизмы не подали сигнала тревоги?
Статика была нарушена.
Блок саморазвития получил новую задачу, вопрос, ответ на который найти не удалось.
Некоторое время возникшая ситуация тщательно анализировалась, и в итоге было выработано следующее решение: каждый патрульный механизм, во избежание повторения подобного сбоя, необходимо снабдить расширенными модулями памяти.
Анализ базы данных, отражающей наличие запасных частей и их совместимость с моделями машин, занятых на патрулировании внешнего периметра, показал, что заданным критериям отвечает лишь один компонент, — в распоряжении Сети имелось достаточно чистых кристалломодулей, которые свободно интегрировались в систему человекоподобных машин.
Андроиды, оставшиеся не у дел после окончания восстановительных работ, были срочно востребованы с консервационных складов. Каждому из них в зоне технического обслуживания внедрили чистый кристалломодуль, куда Сеть инсталлировала копию данных из собственного блока саморазвития, с тем чтобы модернизированные машины в критической ситуации могли вырабатывать самостоятельные решения на основе переданного опыта.
Патрульные боты были временно отстранены от своих обязанностей, а им на смену вышли модифицированные дройды. Теперь каждый патруль состоял из двух человекоподобных машин и одного видеосенсора, снабженного системой парения, основанного на принципе геомагнитной подушки.
Условия изменились, и Сеть незамедлительно отреагировала на этот фактор внешней среды.
Теперь, для принятия дальнейших решений, оставалось дождаться, когда непонятная сила, уничтожившая несколько гектаров леса, проявит себя вновь.
* * *
Омикрон. Окраина лесного массива…
Капсула вошла глубоко в землю и лежала там несколько лет.
Место падения спасательного сегмента, который некогда составлял базу многофункционального истребителя «Ягуар», постепенно оплыло и заросло травой. Лес с удивительной скоростью залечивал нанесенные ему раны: по сути, от глубокой борозды, оканчивающейся конусообразной воронкой, осталось лишь неясное углубление, небольшая рытвина, которую затянул лесной мох и пробивающаяся сквозь него трава.
Только чуткому прибору было по силам определить, что в этом месте под землей находится нечто рукотворное, не принадлежащее к явлениям природы.
Лес, простирающийся вокруг, казался таинственным, сказочным, но на самом деле все, что произрастало в глухой тиши, будь то исполинская сосна, тоненькая травинка либо ползучий ковер мха, являлось творением ученых генетиков. Они создали этот экологический комплекс специально для Омикрона, и бескрайний лесной массив с лихвой оправдал самые смелые из возлагаемых надежд.
Он не только прекрасно прижился на разрыхленной специальными видами бактерий мертвой вулканической равнине, но и с успехом прошел жестокое испытание: прошло всего четыре года после обрушившихся на него торнадо, а лесной массив вновь походил на сказочные дебри, с небывалой скоростью восстановив свои маскирующие свойства.
Стволы неохватных деревьев высились сплошной колоннадой, закрывая своими кронами небеса. Отдельные гиганты, поваленные титаническими вихрями былого катаклизма, лежали под уклоном к земле, но их замшелых, покрытых пятнами лишайников ветвей, похоже, вовсе не коснулся тлен. Молодая поросль кустарника давно пробилась через бурелом, укрыв поваленные стволы бледной зеленью подлеска.
Тихо шумел заплутавший в кронах деревьев ветер. Иногда, особенно по утрам, когда небо бывало ясным, сквозь плотные кроны, разгоняя сумрак, пробивались косые столбы солнечного света, в которых кружилась опадающая хвоя.
Казалось, что жизнь тут замерла, только менялись краски от смены дня и ночи. Не было ни цивилизации, ни людей, некогда насадивших этот лес, ни их машин, которые ранее наполняли своим движением всю округу. Старые стеклобетонные дороги занесло осыпавшейся хвоей и мелкими сухими веточками, на эту основу вполз вездесущий мох, пряча под своим мягким, обманчивым ковром свидетельства недавнего прошлого, лишь кое-где внимательный взгляд мог приметить то бурую проплешину в траве, то несвойственный природной геометрии холмик с зарешеченной вершиной или оплывший курган, на склонах которого еще угадывались контуры прямоугольных ворот.
Лес поражал своей тишиной и полным отсутствием нерастительных жизненных форм…
…И все же сторожкая тишина леса была обманчива.
Здесь текла своя жизнь, зачастую непостижимая для неподготовленного разума. Если внимательнее присмотреться к мягкому мшистому ковру, то на нем отслеживались тропы, проложенные явно не зверьми. Попадались и иные признаки, свидетельствующие, что лес время от времени посещается живыми существами. Кое-где среди зелени подлеска виднелись свежие раскопы, похожие на геологические шурфы, попадались и более старые, уже оплывшие и заросшие травой; иногда ковер мха и ползучих растений был сброшен с поверхности какого-либо бугра, обнажая его истинную структуру и цвет. Из-под земли в таких местах выступал похожий на желтую кость бетон.
…Этим утром на небольшую прогалину, со всех сторон окруженную буреломом, вышел сухощавый подросток лет восемнадцати. Одет он был бедно, неброско — в старый, местами залатанный комбинезон, какие носят технические сотрудники космопорта; в руках он держал компактного вида прибор, снабженный двумя прямыми жесткими антеннами, за плечами юноши висел объемистый рюкзак, на поясе цельнокроеной одежды были закреплены саперная лопатка и потертая пластиковая кобура, из которой торчала рифленая, прорезиненная рукоять автоматического импульсного пистолета системы «Гюрза».
…Осмотревшись, он повернулся к центру прогалины и направил антенны прибора к земле, одновременно большим пальцем правой руки ритмично нажимая на сенсор, меняющий диапазоны сканирования.
Интуиция не подвела, и через несколько секунд на крохотной панели рядом с миниатюрным плазменным монитором зажглась изумрудная искорка светового датчика.
Сигнал был слабым: то, что скрывалось от глаз под поверхностью земли, располагалось на глубине полутора метров, поэтому сканер сумел выдать на дисплей лишь общий контур четырехметрового сигарообразного предмета. Судя по данным инфракрасного сканирования, внутри этой штуковины еще теплилась энергетическая активность.
Дункан в замешательстве присел.
С одной стороны, непонятный агрегат, расположенный на приличной глубине, был слишком велик, чтобы откопать его полностью и унести, не разбирая, поэтому ценность находки показалась ему весьма сомнительной, а с другой… неизвестно, что таилось внутри полого сигарообразного корпуса. Оружейные контейнеры долгосрочного хранения имели приблизительно такой же размер, но их форма была прямоугольной, а энергетическая активность в цепях электрозамков, как правило, отсутствовала.
Через некоторое время верх все же взяло любопытство, и он, отцепив от пояса саперную лопатку, принялся осторожно подрубать дерн по периметру предполагаемого раскопа.
В отличие от других обитателей Омикрона Дункан не боялся леса, а любил его за тишину, сказочно-свежий воздух, за возможность отрешиться от нелегкого существования и подолгу оставаться наедине с самим собой. Поэтому он старался не причинять вреда своему большому молчаливому другу, который, хоть и скрывал в своих дебрях неисчислимое количество опасностей, но одновременно давал укрытие тем, кто умел с ним ладить…
Любому из жителей колонии Омикрона такое внутреннее суждение о лесе наверняка показалось бы формой умственного помешательства, но Дункан верил в то, что ощущал. Кроме собственной жизненной философии, у него имелись некоторые выработанные с годами принципы, которые он старался соблюдать, и опыт, помогающий ему сосуществовать с неприветливым для иных людей местом.
Сняв мох, он почти не повредил его туго сплетенные корни и оттащил длинный зеленый пласт в сторону, чтобы позже уложить его на место.
Под снятым дерном обнажился серо-коричневый рыхлый грунт, пронизанный белесыми корнями кустарникового подлеска и толстыми узловатыми отростками корневой системы более крупных деревьев.
Дункан не знал, что видит перед собой древнюю лаву, некогда излившуюся из трещин материковой коры. Несколько десятилетий назад, когда люди впервые прилетели на Омикрон, они распылили над материком специальный вид микроорганизмов, которые за короткое время переработали бесплодные продукты извержения, разрыхлив их на глубину трех-четырех метров.
На месте лавовых равнин образовался слой так называемой вулканической почвы, куда и были высажены мутагенные формы растений, сформировавшие современный лесной массив.
Саперная лопатка с тихим скрежетом вошла в серый грунт. Дункан копал неторопливо, планомерно, не забывая время от времени поглядывать по сторонам. Через полчаса, углубившись на полметра по всей площади раскопа, он перестал встречать мелкие корни, и теперь только два одеревеневших узловатых корневища пересекали вырытую им яму.
Их он трогать не стал, — пока что в этом не было никакой нужды.
…Еще через час, когда выкопанная им яма достигла метровой глубины, под штык лопаты все чаще стали попадаться черные вкрапления, похожие на металл, но не ржавый, а какой-то иной. Заинтересовавшись ими, юноша прекратил работу и подобрал один такой фрагмент размером с ладонь. С первого взгляда тот был похож на чешуйку, отвалившуюся от тела невиданной металлической рыбы. Долгое пребывание под землей нисколько не повредило овальной металлокерамической пластине, она не только не поржавела, но и сохранила на своей поверхности черно-фиолетовую, шелушащуюся коросту окалины, немо свидетельствующую о том, что этот фрагмент металлокерамики некогда испытал нешуточный нагрев.
Дункан был знаком с таким явлением в основном на примере остовов сгоревшей бронетехники, которая в изобилии украшала собой опушки лесного массива.
Эта находка еще более подстегнула его любопытство, и Дункан принялся копать с удвоенной энергией, стремясь поскорее обнажить скрывающийся в толще песка продолговатый предмет…
…Торопливость никогда не приводит к хорошим последствиям. Юноша знал это, но длительная работа и сонный лесной покой притупили его бдительность, поэтому, выбрасывая очередную лопату грунта на скат внушительно отвала, он внезапно вздрогнул всем телом, заметив, как среди ветвей окружающего прогалину кустарника осторожно движется сферический предмет.
Шар без видимой опоры парил в воздухе, медленно пробираясь в густых зарослях низкорослого подлеска.
Видеосканер… — обожгла разум мгновенная мысль.
Прятаться либо убегать было поздно: сам шар не имел встроенного оружия, но за ним, как правило, следовали патрульные боты, которые, подчиняясь заложенным программам, бдительно стерегли все пространство лесного массива.
Дункан замер, прислушиваясь.
Тонкий, неприятный, заунывный звук работающих сервоприводов полоснул по туго натянутым нервам. Он раздавался где-то среди густого кустарника, но зеленая стена не являлась надежной защитой от машин, — они были уже очень близко и могли появиться на открытом пространстве прогалины в любую секунду…
Саперная лопатка так и осталась лежать на дне незаконченного раскопа. Сейчас промедление было равнозначно смерти, и вырытая яма вполне могла стать его собственной могилой — это Дункан понимал со всей зловещей очевидностью, — поэтому он не раздумывал и не медлил.
Сухощавое тело подростка, спрятанное под мешковатыми складками комбинезона, не отличалось явными признаками физической силы, а оттягивающий ремень импульсный пистолет казался деталью бравады юного искателя приключений, но последующие действия Дункана показали, что все обстоит несколько иначе.
Он выпрыгнул из ямы, оттолкнувшись ногами от ее дна; при этом левая рука юноши едва коснулась края раскопа, направляя тело за отвал вырытой почвы, а правой он успел выхватить из кобуры тяжелый автоматический пистолет, чей интегральный затвор тут же прошелестел, свидетельствуя об активации оружия.
Движения Дункана были гибкими, сильными и стремительными, однако сканер висел слишком близко, чтобы не заметить человека.
Шар пришел во вращательное движение. Стремительность подростка не могла обмануть сложный прибор, чей процессор работал на тактовой частоте миллисекунд, а точечные зрачки цифровых видеокамер фиксировали все окружающее пространство, постоянно сравнивая запечатленный в памяти базовый кадр с реальной картинкой окружающего.
Дункан не знал, как именно работает шар, но, проведя в лесу не один год, он был прекрасно осведомлен об опасности подобных встреч, и поэтому, едва его ноги коснулись мха по ту сторону отвала, он резко приподнялся из-за укрытия и выстрелил, для верности перехватив «Гюрзу» двумя руками.
Тяжелый импульсный пистолет стреляет металлическими шариками, для достижения кумулятивного эффекта заключенными в мягкую оболочку. Заряды разгоняются по каналу ствола посредством электромагнитного поля. Этот вид ручного импульсного оружия имеет сокрушительную мощность и кучность огня, особенно на коротких дистанциях, а Дункан, как выяснилось, был неплохим стрелком: три пули, ударив в центр сферического механизма, со звонким хрустом проломили его корпус, превратив сложный электронный прибор в бессильно искрящий среди ветвей кусок металлопластика.
Все происходящее заняло не более двух секунд…
Тихо прошелестел затвор оружия, индикаторы накачки на покрывающих ствол «Гюрзы» вздутиях электромагнитных катушек светились ровно, без мерцания, а по спине Дункана сбежала щекотливая капелька холодного пота.
Звук сервоприводов стих… значит, следовавшие за сканером патрульные кибермеханизмы сейчас остановились в поисках источника вероятной агрессии.
Он, не смея дышать, затаился за отвалом вырытой почвы, инстинктивно стараясь вжаться в его осыпающийся скат, но разумом он понимал, что его все равно заметят: зрение машин было намного совершеннее человеческого, а груда мелкозернистой породы не помеха для их сканеров.
Не всякий взрослый человек, обладая знаниями о повадках и смертельной опасности машин, смог бы выжидать, дрожа от переизбытка адреналина в крови, но такое поведение было единственно правильным: вскочи сейчас Дункан и побеги прочь — смерть неминуемо догонит его…
Он должен был увидеть, с кем имеет дело, прежде чем предпринимать какие-то попытки спастись, выпутаться из внезапно возникшей ситуации…
Наконец глухую тишину леса вновь нарушил характерный звук сервомоторов, вторя ему, затрещали ветки кустарника, и на прогалину с разных сторон вышли два человекоподобных кибернетических механизма.
Посмотрев на своих врагов, он понял, что на этот раз влип в серьезную передрягу.
Обычно возглавляемый видеосканером патруль состоял из боевых ботов, передвигающихся на геомагнитной подушке. С машинами подобного типа Дункан сталкивался не раз. Они были легкоуязвимы, но он предпочитал не вступать в единоборство с механизмами, а просто скрывался, уступая дорогу истинным хозяевам лесных чащоб, благо густой подлесок давал ему отличное укрытие, а патрульные машины никогда не начинали преследования, двигаясь по строго определенному маршруту.
Однако сегодня ему не повезло: во-первых, он сгоряча расстрелял видеосканер, а во-вторых, кибермеханизмы, появившиеся на небольшой прогалине перед раскопом, не имели ничего общего с патрульными ботами…
Ими оказались два андроида. Подобный тип машин, внешне похожих на человека, Дункан видел лишь мельком, в том далеком прошлом, когда эти механические создания бродили по всей округе, соперничая с прибывшими на планету людьми в сборе разбросанного повсюду снаряжения, оружия и комплектующих частей.
Память мальчика сохранила в своих глубинах незабываемый образ: он прятался в кустарнике, на краю старто-посадочных полей, когда подобный механизм на его глазах застрелил человека прямо у подъемника космического корабля.
Ситуация стремительно принимала смертельный оборот.
Мысль Дункана работала с лихорадочной быстротой. Две человекоподобные машины едва успели появиться на открытом пространстве небольшой поляны, а он уже принял решение, понимая, что автоматический пистолет в данной ситуации бесполезен, — он не знал уязвимых мест в конструкции дройдов, и потому вступать в открытое противоборство с ними показалось юноше безумием.
Оставался один способ — бежать.
Оба андроида как раз остановились, синхронно повернувшись в сторону затаившегося подростка. Их металлопластиковые лица с навек застывшими чертами казались страшной издевкой над скорчившимся за своим жалким укрытием, дрожащим от перенапряжения юношей. Дункан никогда не мог взять в толк, кто и зачем породил эти человеческие подобия…
Не спуская глаз со своих противников, один из которых начал поднимать правую руку, поверх которой было закреплено импульсное оружие, Дункан схватил тот самый чешуйчатый фрагмент металла, что разглядывал некоторое время назад, и швырнул его вверх.
Реакция машин оказалась мгновенной и предсказуемой. Оба дройда синхронно повернулись, и шелестящая очередь импульсного пулемета слилась воедино с шипящим звуком разрядившегося лазера.
Ослепительная вспышка на миг осветила сумеречную поляну, брызги расплавленного и раздробленного пулями металла полетели по сторонам, оставляя за собой тающие в воздухе сизые змеевидные шлейфы, в нескольких местах вспыхнула трава, но Дункан уже не видел этого. Воспользовавшись моментом, он со всех ног бросился прочь, петляя и низко пригибаясь, чтобы ветки кустов не так больно хлестали по лицу.
Он надеялся, что дройды быстро потеряют его из виду и отстанут, но просчитался.
Юноша бежал что было сил, но звук сервомоторов постоянно слышался за спиной так близко и отчетливо, что порождаемая им жуть придавала сил, заставляла Дункана нестись, не разбирая дороги…
Смерть гналась за ним по пятам, упрямо пытаясь настичь человека. Несколько раз пули обдирали кору со стволов деревьев, визгливо рикошетя от них, потом Дункан боковым зрением увидел смутную фигуру человекоподобной машины справа от себя, и тут же темно-вишневый луч инфракрасного лазера полоснул вдоль земли, поджигая траву и срезая попадающиеся на пути молодые деревья, которые, потеряв опору, вдруг начали валиться в разные стороны…
В этот миг, когда одно из подрубленных у самых корней деревьев едва не зашибло его, Дункан понял, что андроиды не отстанут, и у него остался один мизерный шанс на спасение, — во что бы то ни стало достичь лесной опушки, где среди редкой поросли кустарника с давних времен сохранилось две наполовину вросших в землю БПМ, которые долго служили надежным убежищем для маленького мальчика.
Но до заветной опушки еще нужно было добежать, а он уже истратил большую часть сил, к тому же давно сбился с дыхания, а неумолимо преследовавшие его машины, наоборот, не знали, что такое физическое либо моральное измождение. Они спокойно, методично преследовали свою цель, не испытывая усталости и не задаваясь никакими вопросами.
…Когда Дункан выскочил на опушку леса, он уже был практически обессилен: ноги едва слушались его, сердце готово было выскочить из груди, голова гудела от постоянного физического напряжения, а звук сервомоторов приближался стремительно, неумолимо…
Едва соображая, что делает, Дункан из последних сил бросился к темному, вросшему в землю корпусу бронемашины.
Он хорошо знал, что обе БПМ лишены энергии и абсолютно безопасны. После появления на Омикроне колонии людей он предпочитал ночевать в городе, но часто использовал их как временное убежище в период непогоды или как склад, смотря по обстоятельствам.
Вскарабкавшись по теплой, потемневшей от времени броне, он нырнул в люк БПМ, с лязгом захлопнув за собой тяжелую овальную крышку.
Внутри машины царил мрак, но Дункан знал тут все на ощупь, и поэтому, даже не отдышавшись, он нашарил во тьме откидное сиденье оператора, вокруг которого полукругом располагались приборные панели боевого компьютера, связанные с башенным орудием. Приподняв сиденье, он извлек из тайника увесистый рюкзак, в котором хранил часть своих лесных находок
Дункан понимал, что в его распоряжении остаются считаные секунды; непослушными пальцами он достал из рюкзака элемент питания и вставил его в казенную часть полуавтоматического орудия. Прошла секунда, другая, и внутри старой машины, под покатым сводом башни, зажглась тусклая лампа дежурного освещения. Приборные панели компьютера остались мертвы, но это не заботило юношу, который уже не раз экспериментировал с механикой и электроникой своего излюбленного убежища и потому знал, что и как нужно делать.
Однажды, еще в далеком детстве, он методом проб и ошибок неожиданно убедился в работоспособности башенного орудия вросшей в землю бронемашины, и на много лет этот давний, ошеломивший его опыт остался в памяти, с тем чтобы быть востребованным сейчас, в критический момент…
Лампа под сводом орудийной башни начала тускнеть — вставленный в гнездо элемент питания постепенно отдавал энергию электромагнитным катушкам импульсного ускорителя, но Дункан не нуждался в освещении. Он и так знал, что встроенный отсек с откидными лотками, в которых были закреплены боевые части орудийных зарядов, располагался по правую руку от операторского сиденья, а орудие, в отсутствии питания на сервомоторах точной наводки, управлялось вручную, посредством нехитрых механических приспособлений…
Все операции, которые произвел юноша, отняли у него менее минуты. Заметив, что индикаторы накачки электромагнитных катушек, наконец, зажглись ровным зеленоватым светом, он резко отодвинул бронированную шторку, закрывающую узкий смотровой триплекс, затем выхватил из лотка тяжелый, закругленный на конце цилиндр и вручную вогнал его в ствол орудия.
В этот миг на краю поляны показался один из преследовавших его андроидов.
Вид человекоподобной машины заставил Дункана ухватиться за рычаги ручного управления, с надсадным усилием поворачивая ствол орудия в потерявшем пластичность гофрированном гнезде. Застарелые механизмы работали с протестующим скрипом, но перевозбужденному, дрожащему юноше хватило сил справиться с их сопротивлением, и зловещий контур кибернетического механизма медленно вполз в центр нехитрого прицельного устройства.
Затаив дыхание, Дункан нажал на спуск.
БПМ вздрогнула, вбирая неизбежный импульс отдачи, в том месте, где только что двигался смертоносный механизм, к небесам рванул черно-оранжевый столб огня, смешанного с землей, дымом и бесформенными фрагментами металлопластика.
Дункан инстинктивно сжался, когда осколки от близкого взрыва со звонким лязгом полоснули по броне БПМ, оставляя на ней свежие выщербины, но едва стих грохот и рассеялся дым, как он тут же прильнул к узкой смотровой щели, с жадностью разглядывая свежую воронку, вокруг которой среди кустарника дымились разбросанные взрывной волной обломки человекоподобного механизма…
…Его руки по-прежнему дрожали, но не от страха, а в силу предельного напряжения всего организма. Всматриваясь в узкую щель триплекса, он машинально накренил лоток с боекомплектом, и еще одна увесистая тупоносая болванка мягко подкатилась к закругленному краю поддона, глухо стукнув о прорезиненный бортик, однако он не спешил перезаряжать орудие. Прошла одна секунда, другая, а звук сервомоторов не возобновлялся.
Дым от первого разрыва окончательно развеяло едва ощутимым полуденным ветерком, и он внезапно увидел второго из преследовавших его андроидов.
Человекоподобный механизм стоял подле посеченного осколками дерева, но его поза показалась Дункану какой-то неправильной, неестественной. Жуткий кибернетический механизм не двигался, чуть накренясь, он стоял подле дерева, словно манекен, прислоненный спиной к покрытому свежими выщербинами стволу сосны.
Еще минуту юноша до рези в глазах всматривался в узкую панораму, которую открывала ему щель триплекса, не в силах понять, что случилось с андроидом, на корпусе которого не было видно никаких повреждений?
Перевозбуждение все еще владело им, избыток адреналина глушил разум, кровь глухо стучала в висках, легким не хватало воздуха, и он, действуя под напором этих ощущений, откинул тяжелый люк, выбрался из сумеречного чрева БПМ и медленно подкрался к неподвижному кибермеханизму.
Внешне тот действительно выглядел неповрежденным, лишь несколько незначительных свежих царапин блестели на тусклом покрытии бронированных кожухов. Дункан впервые видел андроида так близко — что называется, лицом к лицу, и потому разглядывал его с жадным, патологическим любопытством, которое затмило все остальные чувства и ощущения.
Если б он знал, что такое баллистический шок, то, наверное, остерегся бы так близко подходить к неподвижному андроиду. В момент взрыва ударная волна вызвала сбой в электронных цепях управления кибермеханизма, но это было временным явлением, и андроид вполне мог «ожить», в любой момент обретя былую функциональность.
Щуплый, долговязый подросток, только что чудом избежавший смерти, сейчас подвергал себя неоправданному риску — это была еще одна грань опыта выживания, которой он пока не изведал…
Взглянув в неподвижное лицо дройда, на которое из свежих осколочных выщербин древесной коры капала пахучая сосновая смола, он не выдержал тех рефлекторных ощущений, которые порождала рискованная близость.
Опустив «Гюрзу», Дункан в полном изнеможении сел на землю и внезапно разрыдался.
Напряжение схлынуло так неожиданно, что перемена физического состояния вновь оглушила его. На смену бесконтрольной дрожи пришла полная расслабленность и глухое безразличие, лишь подергивалось левое веко да по щекам катились бесконтрольные слезы…
Поглощенный этими чувствами, он не заметил, как за его спиной кибернетическое создание медленно повернуло голову, сфокусировав взгляд на судорожно вздрагивающих плечах опустошенного нервным стрессом Дункана…
Андроиду понадобилось несколько наносекунд, чтобы кристалломодуль «Одиночки» смог логически оценить ситуацию и выработать адекватное решение.
Существо, сидящее перед ним, представляло реальную угрозу, но в то же время оно являлось источником информации, столь необходимой центральному модулю Сети.
Механическая рука человекоподобной машины взметнулась в стремительном движении, и металлопластиковый кулак оглушил юношу, ударив его чуть ниже затылка…
…Через полчаса, проходя мимо начатого Дунканом раскопа, андроид, транспортирующий на базу бессознательное тело пленника, отметил, что переданная им информация уже обработана и по ней также принято решение. Из значительно расширенной и углубленной ямы специальный погрузчик поднимал четырехметровый, вытянутый в форме цилиндра спасательный сегмент, оставшийся от малого космического корабля.
На Омикроне назревали глобальные перемены, но Дункан в данном случае не являлся первопричиной нового витка саморазвития центрального модуля Сети, он пал жертвой обстоятельств, а истинный виновник начавшихся событий сидел сейчас в окружении сложных компьютерных комплексов, стараясь понять, что же случилось с патрульными машинами.
…Алан Макмиллан уже в четвертый раз пытался соединиться с доступной ему периферией, но каждый раз, вместо привычного перехвата управления, на контрольных мониторах появлялось не знакомое видеоизображение глухих лесных дебрей, а угрожающие символы сбоя.
Он не понимал, куда подевались патрульные боты и кто, Фрайг раздери эту Сеть, занял их место?
Наконец с энной попытки ему удалось осуществить кратковременный контакт с устройством видеонаблюдения
Алану хватило одного беглого взгляда на новые патрульные механизмы, чтобы интуитивно ухватить суть произошедшей перемены.
Он отключился от видеосканера и несколько минут сидел, обхватив руками голову, затем, грязно выругавшись, он взял из гнезда мобильный коммуникатор и набрал трехзначный код.
— Хаким?
— Да, Алан.
— Приходи в центр, немедленно, — произнес Макмиллан. — Похоже, у нас назревают крупные проблемы…
* * *
Сказать, что Зураб был зол, значит, не передать и сотой доли его эмоций.
Хаким в эти минуты был похож на животное, пораженное бешенством.
— Ты… — Он внезапно схватил Алана за отворот одежды и рывком выдернул его из кресла, продемонстрировав недюжинную силу слепой, необузданной ярости. — Ты вонь Шииста!.. — прохрипел он в лицо опешившему Макмиллану. Не говори мне больше, что я не могу рубить лес!.. — Хаким швырнул Алана назад в кресло. — Хьюберт ждет очередную партию товара! И она должна быть доставлена в срок!
Алан потер шею, где наверняка остался синяк.
— Ты успокоишься или будешь орать с пеной у рта? — спросил он, приходя в чувство после двух испытанных подряд шоков.
— Почему я должен успокоиться?!..
— Потому что криком делу не поможешь.
— Я ничего не понимаю в твоих железках! Какая тебе нужна помощь?!
— Не ори, — повторил Макмиллан. — Я поставил тебя в известность о том, что у нас проблемы…
— Это у тебя проблемы! А у меня они начнутся через две недели, если на орбиту Кьюига не прибудет корабль с товаром!
— Хорошо, ладно, я все понял. — Алан поднял обе руки в примиряющем жесте. — Хватит брызгаться слюной, лучше скажи, сколько у меня времени?
— Неделя, — хрипло ответил Хаким. — Рабочим нужно три дня на вырубку и погрузку. Еще сутки на подготовку к старту, потом два дня уйдет у Кущина на гиперсферный прыжок и маневры в околопланетном пространстве.
— Устраивает, — у Алана тоже начала нервно подергиваться щека. — Ты можешь отозвать в город все группы старателей?
— Могу. Но зачем?
— На всякий случай. Пусть находятся в городе, так спокойнее. Я не знаю, в чем кроется ошибка, но Сеть не просто так сменила тип патрульных механизмов. — Он криво усмехнулся. — На том конце кабеля почуяли неладное, и я не могу предсказать тебе, как далеко зайдут последствия. Ты можешь бояться своего Хьюберта хоть до кровавого поноса, но если мы влипли с первой вырубкой, то настоящая опасность кроется здесь. Так что отзови всех людей, проведи ревизию наличного оружия и будь готов к неприятностям.
— Это все?
— На данный момент все. Я буду работать. Если мне понадобится помощь, позвоню.
— Неделя, Алан.
— Я хорошо слышу. Можешь не повторяться. — Макмилланом тоже начало овладевать иррациональное бешенство, словно необузданные эмоции Хакима оказались заразными. — Все. Меня не беспокоить.
* * *
Оставшись один, Алан запер дверь, сел на подвернувшийся системный блок и мрачно закурил, пытаясь осмыслить ситуацию.
В действиях машин обязательно должна присутствовать логика. Они не умели мыслить иррационально. Значит, в смене патрульных механизмов таился непонятый смысл. То, что вырубку заметили и восприняли как нарушение зоны охраны, не оставляло у Алана никаких сомнений, но теперь это уже не являлось главной проблемой. Настоящая загвоздка заключалась в отсутствии доступа к программному обеспечению человекоподобных машин, хотя, по всем мыслимым раскладам, андроиды в стандартной комплектации не очень отличались от своих безногих собратьев…
Стоп…
Мысль Алана будто споткнулась о термин «стандартная комплектация».
Он резко встал, пересев в свое рабочее кресло.
Так… Посмотрим… — Он вызвал на экран короткий фрагмент видео, записанный в момент его удачного подключения к системе видеосканера, и запустил покадровую обработку изображения.
На первый взгляд патрульные механизмы являлись обыкновенными ремонтно-бытовыми машинами человекоподобного типа, но при скрупулезном анализе поисковая программа тут же выдала несколько нехарактерных отличительных особенностей, отслеженных во внешнем облике кибермеханизмов.
Во-первых, оба андроида были вооружены. Один, судя по изображению, нес на правой руке хитро смонтированное импульсное оружие, явно изготовленное из стандартного «ИМа», который приспособили специально для крепления на механическую конечность. Приклад импульсной винтовки был обрезан, на боковой поверхности оружия неведомый технолог смонтировал два захвата, цепко обнимающих защитный кожух дройда в районе запястья и локтевого шарнирного соединения правой руки.
Умно… — подумал Алан. Такая конструкция была выгодна, функциональна, учитывая, что левый манипулятор андроида остался свободен для выполнения любых операций, не связанных со стрельбой.
Второй механизм был вооружен легким импульсным лазером, излучающая трубка которого крепилась к его конечности аналогичным способом. Таким образом, патрульное трио представляло грозную силу с немалой огневой мощью и высокой степенью маневренности.
Однако наличие оружия и его компоновка не давали ответа на главный вопрос — почему Макмиллану не удалось соединиться ни с одним из дройдов? Стандартные коды доступа, безотказно работавшие с системами патрульных видеосканеров и сопровождающих их ботов, на этот раз не действовали. Учитывая то, что в распоряжении Алана имелся мощный генератор кодов, не только хранящий в своей памяти миллионы цифровых вариантов паролей, но и способный подбирать их новые сочетания, за доли секунды «переваривая» любую головоломку, основанную на случайных числах, стоило признать, что андроиды снабжены просто невероятной степенью защиты от несанкционированного доступа.
Нет… Так не годится… — Алан покосился на испытанный прибор. — Он бы расколол любой пароль, без сомнения, значит, дело не в самих кодах, а в неверном подходе к проблеме, ее неправильном осмыслении…
Эти выводы вновь привели Алана к внимательному изучению видеоряда. Кроме наличия оружия, у двух запечатленных на видео дройдов обязательно должны быть еще какие-то иные особенности… он подсознательно чувствовал это.
Раз за разом просматривая разделенное на отдельные кадры видео, Макмиллан обратил внимание на один из ракурсов съемки.
Андроид на избранном стоп-кадре был изображен вполоборота, почти в профиль.
Что за овальный выступ в его правой височной области? — с удивлением подумал Алан, прекрасно знавший конструкцию человекоподобных машин. На том месте, где виднелось непонятное включение, должен располагаться инфракрасный порт обмена данными, который имел схожую форму, но не выступал за пределы металлопластиковой черепной коробки.
Обнаруженное несоответствие могло оказаться тем самым ключиком к разгадке, которую пытался отыскать Макмиллан. Порт обмена данными имел решающее значение в ответе на вопрос: подключена данная машина к Сети или функционирует в режиме полной автономии?
Что такое Сеть? — логически размышлял он, продолжая рассматривать изображение. — Это единение кибернетических систем, связанных постоянно действующими каналами обмена информацией, — мысленно ответил Алан на заданный самому себе вопрос. Кабель, обнаруженный им во время монтажных работ по созданию центра виртуальных развлечений, как раз являлся компонентом такого единения машин, он вел от разрушенного вычислительного центра космопорта в глубины лесного массива, соединяясь там с действующей инфраструктурой связи, восстановленной машинами на основе старых оптико-волоконных кабелей, проложенных сквозь толщи стеклобетонных перекрытий еще при строительстве базы.
Если инфраструктура связи, реализованная на подземных уровнях, была ясна и понятна, то проблема сетевого соединения с удаленными механизмами, патрулирующими лесной массив, некоторое время оставалась для Алана загадкой. Как осуществлялся эффективный обмен данными между подземными уровнями и отдельными периферийными устройствами, если металлизированные деревья служили непробиваемым экраном для традиционных средств беспроводной связи?
Наблюдая за патрульными ботами, Макмиллан не мог не заметить, что они находятся в постоянном контакте с Сетью. Стоило возникнуть какой-либо поломке, как на помощь поврежденному боту или видеосканеру тут же приходили ремонтные механизмы базы.
Некоторое время Алана устраивала сама констатация факта наличия сетевого соединения с удаленными исполнительными устройствами, пока не встал вопрос о необходимой для вырубки деревьев акции невольного саботажа со стороны энной части патрульных машин.
Готовясь к этой операции, Макмиллан обязан был выяснить способ передачи данных, и он нашел его.
Сейчас, оглядываясь назад, он мог только склонить голову перед генными инженерами, создавшими уникальный природный комплекс. Металлизированные деревья, оказывается, обладали не только превосходными маскирующими свойствами, вдобавок они эффективно передавали тепловое излучение. Небольшие наросты на древесной коре, окольцовывающие каждый ствол на высоте трех-четырех метров, имели особый химический состав. Стоило незримой для человеческого глаза инфракрасной волне соприкоснуться с подобным наростом, как в нем начиналась химическая реакция, в результате которой излучалась точная копия полученных волновых колебаний. Таким образом закодированные данные передавались от дерева к дереву, по всему массиву, беспрепятственно попадая на приемные устройства базовой Сети.
Разгадав принцип передачи данных, Макмиллан без труда смог спланировать акцию по вырубке нескольких гектаров леса. Чтобы не возбуждать негативной реакции машин, он очертил для Хакима строго определенные участки леса, расположенные узкой полосой вдоль окраины массива. Такая вырубка не нарушала границ патрулирования, а значит, не должна была вызвать сбоя в обмене данными между центральным узлом Сети и удаленными устройствами охраны.
Все было сделано корректно, однако Сеть отреагировала даже на такое, не нарушающее ее структуры, вмешательство. Причины подобного поведения по-прежнему оставались загадкой для Алана, но теперь он знал, что инфракрасный порт передачи данных играет исключительную, решающую роль в общении машин.
Пренебречь им, в угоду какому-то иному устройству, означало оставить периферийные механизмы без связи с центральным узлом Сети, именно поэтому Макмиллана так заинтересовал нехарактерный выступ на черепной коробке андроида.
Неужели Сеть прибегла к радикальному средству самозащиты, попросту выключив патрульные машины из общего информационного поля? В таком случае обнаруженный выступ представлял собой тривиальную заглушку, механический блокиратор удаленного доступа? Мозг Алана напряженно перебирал варианты технических решений в поисках единственно верного ответа. Права на ошибку у него не было, поэтому он не торопился с выводами, скрупулезно следуя логике.
После здравого размышления он пришел к неизбежному выводу: если андроиды лишены связи с управляющим центром, то они попросту несостоятельны в качестве эффективной охраны дальних подступов. Исходное программное обеспечение ремонтно-бытовых механизмов не включало в себя алгоритм боевых действий, значит, оружие в их руках автоматически становилось бесполезным приспособлением?
Нет, тут получался явный нонсенс. В основе любой машины лежит рациональность, и закреплять нехарактерные устройства, подгоняя их под структуру андроидов, Сеть стала бы лишь в одном случае, если она имела возможность присовокупить к вооружению какие-то программы по его эффективному использованию.
Подумав об этом, Макмиллан криво усмехнулся, вспомнив одного придурка, который однажды попытался угрожать ему импульсным пистолетом, позабыв вставить в оружие элемент питания для работы электромагнитных катушек. Нет, на подобный блеф способны исключительно люди, машины не допускают оплошностей, им вообще неведомы субъективные понятия, типа «устрашения» или «запугивания»… Если у дройда на руке закреплен двенадцатый импульс, значит, он умеет обращаться с ним, и не станет задумываться в момент применения оружия.
Что же это за выступ? — мучительно размышлял Алан, вызывая на резервный дисплей схему стандартной компоновки человекоподобных машин.
Их запоминающие и вычислительные устройства, вопреки распространенному, но ошибочному мнению, располагались вовсе не в «голове», а в грудной полости, где для них нашлось больше места, а там, где видеозапись демонстрировала нехарактерную деталь, в черепной коробке машины имелось гнездо, предназначенное для установки модулей связи, стандартизированных под эталон взаимозаменяемых компонентов, которые выпускала промышленность Земного Альянса.
Не найдя приемлемого ответа на мучивший его вопрос, Алан пошел по иному пути: он максимально увеличил кадр, потом включил программу аналитической обработки изображения, которая могла по смутному контуру восстановить вероятные детали строения непонятного выступа.
Ждать результата пришлось довольно долго, в основном из-за неудачного ракурса съемки, но когда на увеличенном изображении начали проступать первые фрагменты истинной структуры выступа, Алан едва поверил своим глазам.
Дьяволы Элио… — Макмиллана сначала обдало холодным потом, а потом бросило в жар. — Это же кристалломодуль «Одиночки» собственной персоной! Ничего себе сюрпрайз…
Теперь все встало на свои места. Кристалломодуль включал в себя не только дополнительные блоки памяти, содержащие боевые программы независимого поведения, но и имел собственный мини-порт связи. Андроиды не потеряли контакта с Сетью, однако теперь они могли действовать в режиме полной автономии, в зависимости от обстоятельств.
Хаким разорвет меня на части… — удрученно подумал Алан, понимая, что взломать модуль «Одиночки» ему не по силам. На подобную операцию могут уйти месяцы скрупулезного труда без каких-либо гарантий удачного результата.
Что же делать? Идти сдаваться Зурабу? Или попытаться еще раз сунуть голову в петлю?
Последняя мысль Макмиллана вызвала у него кривую усмешку. Он с радостью бы попытался, но как? Модуль «Одиночки» создавался в период войны для управления наземными серв-механизмами и малыми космическими кораблями, так что доступ к нему могли получить только пилоты упомянутых машин путем прямого нейросенсорного контакта.
Где бы раздобыть кристалломодуль для исследования? — подумал Алан, продолжая угрюмо смотреть на экран. Если Хакимом двигали жадность и страх, то Макмиллан испытывал еще и чувство глубоко уязвленного самолюбия. Впервые он сталкивался с проблемой, перед которой хотелось попросту опустить руки.
Нет… Должен быть «выход». Все, что создано одним человеком, рано или поздно может повторить другой, — пришла на ум Алану древняя поговорка. Рано или поздно… В сложившейся ситуации время играло явно не на его стороне.
Он машинально протянул руку, взяв из гнезда трубку мобильного коммуникатора. Еще раз говорить с Хакимом не хотелось, но только Зураб мог раздобыть необходимый для исследования компонент. Какая-то часть оставшихся после войны «Одиночек» наверняка циркулирует по черным рынкам возрожденного галактического сообщества…
Интересные ассоциативные цепочки порождает иногда человеческий мозг.
Макмиллан так и не донес устройство связи до своего уха. Словосочетание «черный рынок» внезапно пробудило мгновенно промелькнувший в голове мысленный образ-воспоминание: черные, закопченные эндоостовы серв-машин, скопление которых он видел на границе старто-посадочных полей разрушенного космопорта!..
Он резко встал, бросив коммуникатор на скошенную панель компьютерного терминала.
Макмиллан готов был поклясться чем угодно, что остовы сгоревших «Фалангеров» хранят в себе если не целые модули, то хотя бы их фрагменты! Это был шанс. Если он сможет найти и оттестировать уцелевшие запоминающие устройства, то…
Его возбуждение достигло пика. Сломать защиту «Одиночки», перехватить управление самой совершенной из созданных людьми кибернетических систем что может быть притягательнее для человека с его образом мышления?
* * *
На протяжении двух последующих суток Хаким пребывал в состоянии мрачного предчувствия неумолимо надвигающихся проблем.
Он ежечасно справлялся о том, что делает Макмиллан, но двое служащих, посменно дежуривших в центре виртуальных развлечений, неизменно отвечали одно и то же: Алан куда-то уходил, прихватив с собой набор слесарных инструментов. Вернулся он спустя несколько часов, весь перепачканный какой-то дрянью, похожей на сажу, но воняющей старой смазкой, после чего заперся в своей рабочей кабине и не выходит оттуда…
К исходу второго дня Зураб не выдержал и сам пошел к Макмиллану.
Дверь в виртуальную кабину оказалась незапертой, и Хаким беспрепятственно проник внутрь компьютерного святилища.
Ганианец не был брезглив, но его чуть не вырвало от стойкого запаха мочи, пота и сгоревшей проводки.
Тесное пространство «кабинета» стало еще уже из-за замысловатой временной схемы, расположенной прямо на полу, вокруг кресла, в котором сидел сам Макмиллан. Его окружали толстые жгуты интерфейсов, переплетающиеся с кабелями энергопитания, — все это соединялось с почерневшими осколками схем, на которых только при внимательном рассмотрении можно было различить отдельные информационные кристаллы с подключенными к ним контактными зажимами.
Все это хитросплетение проводов и обломков старых схем объединялось одним толстым кабелем, который исчезал в недрах компьютерного терминала, а затем возвращался, приняв вид шунта нейросенсорного контакта, который, изогнувшись над плечом Алана, был соединен с его височным имплантом.
На Макмиллана было страшно смотреть. Его глаза были закрыты, лицо осунулось и приобрело землистый оттенок, под креслом растеклась лужа, из уголка рта стекала подсохшая струйка слюны.
Если первым чувством Хакима была брезгливость, то после беглого осмотра помещения и самого Макмиллана Зураба охватила нервная дрожь.
Схватив трубку мобильного коммуникатора, он набрал короткий номер, едва попадая пальцем в нужные кнопки.
— Вадим? — хрипло осведомился он, свободной рукой расстегивая душивший его ворот одежды. — Быстро врача в виртуальный центр! Похоже, Макмиллан решил отдать концы!..
…Кущин в сопровождении запыхавшегося медика, заведовавшего единственным аптечным пунктом колонии, прибыл спустя две или три минуты. Неподдельное волнение Хакима передалось ему в полной мере, и он всю дорогу бежал, подгоняя полноватого, страдающего одышкой Раймонда.
К чести сказать, Ричард Раймонд оказался толковым врачом, вопреки бытующему среди колонистов мнению, что он способен лишь вправлять вывихнутые суставы да выдавать жаропонижающие средства.
Вид пациента, застывшего в коматозном состоянии, да еще и с подключенным шунтом нейросенсорного контакта, заставил его лишь слегка побледнеть.
— У него информационный шок. — Ричард осторожно переступил через разложенные по полу компоненты временной схемы, стараясь не зацепить ни одного провода, и склонился над Аланом, насильно приподняв его веко. Проследив за реакцией зрачка на свет, Ричард обернулся к Кущину:
— Быстро открой мой кофр, там, на внутренней стороне крышки, закреплена обойма с зонд-инъекторами. Дай мне тот, что с красно-зеленой маркировкой.
Пока Кущин выполнял распоряжение, Ричард посмотрел на усохшие черты лица Макмиллана и произнес, обращаясь к Хакиму:
— Нужен тоник. У него обезвоживание организма.
Зураб кивнул. В данной ситуации он был готов помогать в чем угодно.
Выйдя за дверь, он вскоре вернулся с пластиковой бутылкой тоника.
Ричард к этому времени уже сделал Макмиллану противошоковую инъекцию и теперь ждал наступления ответной реакции организма.
Прошло несколько томительных минут, прежде чем безвольное тело Алана вдруг начало конвульсивно подергиваться, будто каждую его мышцу сводило бесконтрольной, рефлекторной судорогой. Он что-то нечленораздельно захрипел, широко открыв глаза и одновременно выгибаясь в кресле.
— Держи голову! — закричал Раймонд.
Кущин что есть сил прижал затылок Макмиллана к подголовнику кресла, и в этот момент Ричард одним быстрым точным движением выдернул шунт нейросенсорного контакта из височного импланта Алана.
Тело Макмиллана в последний раз конвульсивно выгнулось и вдруг снова обмякло, лишь глаза по-прежнему остались широко открытыми, а в них сквозь мутную поволоку вдруг начало медленно проступать осмысленное выражение.
— Пить… — едва слышно просипел он.
Зураб тут же поднес к его рту горлышко открытой бутылки.
Алан, несмотря на сотрясавшие его минуту назад мощные конвульсии, оказался слабым, будто новорожденный ребенок, и Зурабу пришлось держать пластиковую бутылку, пока тот, захлебываясь, жадно ловил губами живительную влагу.
— Хватит, — наконец прервал процедуру Ричард. — Сиди смирно, Алан, сейчас я вколю тебе стимулятор, но не обольщайся, бегать не сможешь…
Макмиллан, казалось, не слышит его. Он мучительно скосил глаза, поймав взглядом встревоженное лицо Зураба, и тихо произнес:
— Я сделал это, Хаким… Я был там… Внутри… Где погибшие души перемешаны с кодами машинных команд… Это… — Он судорожно сглотнул… Это чудовищно…
— Я вижу, что ты сам чуть не сдох… — сварливо ответил Зураб, у которого нервная дрожь все еще пробегала вдоль позвоночника. — Лучше скажи, что это разложено вокруг тебя?
— Фрагменты «Одиночек»… — слабым голосом ответил Алан. — Я взял их из уничтоженных «Фалангеров».
— И зачем ты полез в них? — не удержавшись, спросил Кущин.
— Я искал способ взломать «Одиночку», — уже более твердым голосом произнес Макмиллан. Ричард, наблюдавший за ним, удовлетворенно кивнул, мысленно отметив, что введенный стимулятор начал свое действие.
— Ты нашел этот способ? — спросил Хаким, к которому, по мере улучшения состояния Алана, постепенно возвращались собственные проблемы, терзавшие его на протяжении прошедших суток.
— Их невозможно взломать… — произнес Макмиллан. — Но я знаю, как их уничтожить, — добавил он со страшной, потусторонней улыбкой, тронувшей его потрескавшиеся губы. — А теперь отнесите меня в душ, — закрыв глаза, добавил он.
Ричард, прислушивавшийся к диалогу, кивнул.
— Я займусь этим, — успокоил он Зураба. — Ему нужно вымыться и поспать, думаю, что часов через десять все придет в норму.
— Ты хоть скажи, что с тобой было? — спросил Кущин, помогая Ричарду поднять Макмиллана с кресла.
— Я утонул… — загадочно ответил Алан.
— И что бы с тобой стало, не приди сюда Хаким?
На этот вопрос вместо Макмиллана ответил Раймонд:
— Через пару дней он бы скончался от окончательного обезвоживания организма. К сожалению, такие случаи нередки, иногда разум человека так глубоко погружается в виртуальную реальность, что уже не в состоянии выйти оттуда самостоятельно. Естественно, что большая часть жизненно важных функций мозга при этом утрачивается.
— Ладно, понесли его в душ, — прервал объяснения Ричарда Вадим. Лекцию на тему виртуальной зависимости я уже, помнится, слышал.
— Ни хрена вы не понимаете… — не открывая глаз, тихо произнес Алан. Там, где я был, человеческому разуму нет места… Это нирвана… или преисподняя… вам не понять…
