Глава 8
Система Альматеид. Борт крейсера "Тень Земли"…
Адмирал Торн долго не мог уснуть. Ворочался с боку на бок, проваливаясь в тревожную дрему, но вскоре вздрагивал, просыпался.
"Да что, в конце концов, со мной происходит?!" — устав от такого "отдыха", он встал, выпил стакан воды. — "Нервы окончательно сдают?"
Вообще-то есть от чего. Еще один удар пришелся в пустоту.
Реагируя на мысли, заработал внешний обзор. Вот она — изувеченная в бою станция скелхов. Ее обнаружила Герда Майлер. Но толку никакого. Скелхи ускользнули. Кое-как подлатали крейсер и скрылись, предварительно уничтожив все носители информации.
Куда теперь? Где их искать?
Он активировал канал межзвездной связи. Прошла минуту, прежде чем в объеме голографической сферы появилось изображение Глеба Стужина.
— Что скажешь? — не здороваясь, он вопросительно посмотрел на адмирала.
— Хороших новостей нет. Осматриваем станцию, в поисках источников данных. Пока — безрезультатно.
— Как Илья?
— С ним все будет в порядке. Необратимых изменений в организме нет. Сильный парень. Хорошего ты сына вырастил, Глеб. Кстати, он уже вернулся в строй. Почему сам с ним не свяжешься?
— У нас сложные отношения, — взгляд Стужина потемнел. — Я остановил подготовку к эвакуации, — меняя тему, неожиданно сообщил он.
— Глеб, ты не можешь принимать таких решений!
— Могу! И буду! — с вызовом ответил Стужин. — Астероиды отвел на лунную орбиту. Мы начали работы по восстановлению планетарной обороны Земли.
— Какими силами, позволь спросить?!
— Найдены пять резервных технических хранилищ ВКС. Информация о них получена из компьютеров сорок второго убежища.
"Надо было снимать его с руководства"… — с досадой подумал Торн.
— И что теперь в активе? — адмирала словно под дых ударили. "Отлегло у Стужина? Один покалеченный корабль скелхов — не угроза? Да как же ему в башку вдолбить, что флоты и станции, составлявшие основу омнианской империи, никуда не делись?"
— Двадцать тысяч сервов. Среди них полторы сотни андроидов с модулями искусственного интеллекта.
— Специализация?
— Ремонтно-техническая. Кроме того мы получили семьдесят малых кораблей поддержки. Половина — в исправном состоянии. Остальные сейчас приводим в порядок. — Стужин, не получив немедленной отповеди, почувствовал себя увереннее. — На орбите Земли осталось много крупных обломков. Крейсера. Станции планетарной обороны. Артиллерийские платформы. Двадцать тысяч кибермеханизмов, — это сила. Часть из них уже занята делом. По моим подсчетам, за месяц будут приведены в боевую готовность двадцать пять крупных кораблей.
— Глеб, это обломки! Крупнотоннажные обломки! Ты решил вывесить на орбите мишени для скелхов? Запись боя со станцией внимательно просмотрел?
— Не я их упустил! — огрызнулся Стужин. — Это ты развязал войну, которую теперь не можешь завершить!
Адмирал мысленно выругался. Он так ни фрайга и не понял! Или просто не хочет ничего понимать?!
— Глеб ты совершаешь ошибку! Эвакуацию нужно готовить! Пойми же наконец, — мы сейчас не знаем где скелхи, что они планируют, какие силы способны мобилизовать! Но им по-прежнему необходимо оборудование и технологии для генетических модификаций! Они нанесут удар по Земле, как только соберут достаточно сил! Мы же с тобой выработали четкий план взаимодействия, так придерживайся его! Нашел консервационные склады? Это отлично! Используй полученные ресурсы по назначению!
— Ты командуешь эскадрой. А я отвечаю за Землю! И на этом точка! — Стужин не стал слушать возражений. Он просто отключился, оставив тиберианца в бешенстве.
* * *
Герде тоже не спалось. Она лежала, слушала неровное дыхание Ильи, спрашивала себя: "Почему же мы раньше, как будто не замечали друг друга? Неужели наши пути так и разбежались бы разными тропками, не случись войны?"
Теперь все воспринималось остро, словно происходило в первый и последний раз. Каждый миг, вдох, слово, взгляд, прикосновение, — неповторимы…
Илья вдруг беспокойно заворочался, вскрикнул.
Она обняла, его прижалась щекой к плечу.
— Опять, Шелестящий?
Илья дрожал всем телом. Один и тот же кошмар преследовал его, стоило лишь закрыть глаза. Что бы там не говорили медики, какие бы оптимистичные прогнозы не выдавали, но слияние с чуждым рассудком не прошло бесследно.
— Нормально… — он сел, глубоко дыша. — Сейчас пройдет…
— Ты говорил с адмиралом?
— Нет.
— Думаешь, файлами сканирования вопрос исчерпан?
— У него полная запись расшифровки моих мыслеобразов!
— А ты хотя бы прикидывал, что требуется для эвакуации Шелестящего? — не унималась она. — Как бы стал действовать, получив разрешение?
Илья открыл канал мнемонической связи, передал ей информационный пакет.
— Такие решения не принимаются быстро, — он хотел успокоить любимую. — Уже все хорошо, — он встал, зашел в крохотный гигиенический отсек, плеснул в лицо воды.
Герда упрямо просматривала переданные им данные. Илья действительно все продумал. Даже произвел необходимые расчеты.
— Пошли к адмиралу, — внезапно предложила она.
— Сейчас? Ночь же по бортовому расписанию.
Она спрятала внезапно навернувшиеся слезы, долго молчала.
— Тиберианцам сложно принимать такие решения. Уж поверь, я знаю. А ночь по расписанию или день, — какая разница?
* * *
Тяжелые размышления адмирала Торна прервал неурочный сигнал вызова. Он взглянул на монитор.
— Заходите.
Дверь бесшумно открылась, в каюту вошли Илья и Герда.
— Присаживайтесь, — он жестом указал на кресла. — Что стряслось?
— Мы хотели поговорить по поводу ковчега Шелестящих, — решительно начал Илья. — Я обещал помощь. Дал слово.
Адмирал нахмурился. После разговора с Глебом, он чувствовал себя выбитым из колеи. Искал выход из создавшейся ситуации, но не находил.
— Идет война, вы понимаете? — он исподлобья взглянул на молодых людей. — Все наши силы брошены на поиск скелхов. А они за это время готовятся, копят силы, активируют станции, и приданные им эскадры! — Торн не заметил, как сорвался на тему своих тяжелых размышлений.
— Война не снимает с нас обязанности быть людьми! — порывисто воскликнула Герда.
— А что значит "быть людьми?" — тиберианец встал, прошелся по каюте. — Спасти одно мыслящее дерево, и его отпрысков? Отрядить пилотов, технику? Он ждал тысячи лет и может еще немного…
— Это не разговор, — Илья чувствовал себя скверно, с трудом сдерживался, чтобы не вспылить, постоянно ощущая чуждые образы в мыслях. Такое давление сложно выдержать. Ночные кошмары его измучили. Стоило лишь погрузиться в дрему, как приходило чувство обреченности, отчаянья. Он уважал адмирала, но не разделял позицию тиберианцев в отношении других космических рас.
— Надо смотреть правде в глаза! — он вскинул взгляд. — Для нас все может решиться в любой день, в любую минуту! "Завтра" — стало понятием относительным! Я прошу выделить один технический носитель, пару истребителей, и роботизированный ремонтный комплекс, ну такой, что использовался для реконструкции крейсера, — разве это цена за спасение цивилизации, которой миллионы лет?!
— Допустим, я соглашусь… — адмирал и сам понимал: проблему ковчега надо решить. — Что конкретно вы предлагаете?
— Ну, вы же сами знаете, есть только один вариант — Альбион, — опередив Илью, ответила Герда.
— А жители пещер?
— Их можно пока поселить под куполом суспензорной защиты, — произнес Илья. — Эмиттеров у нас хватает. Настроить климатическую установку и создать в ограниченном пространстве контролируемую среду обитания — технически не сложно. Условия будут не хуже, чем в недрах астероида.
— Хороший план, — адмирал просмотрел переданный ему файл и теперь неосознанно покручивал браслет кибстека. — Илья, а ты уверен, что за нами не наблюдают скелхи? Ты об этом подумал? Сейчас астероид с вкрапленным в него, неизвестным науке элементом, чье излучение можно использовать, как оружие, надежно скрыт от посторонних глаз. Скелхи никогда не узнают о нем. Не смогут захватить, изучить и использовать! А что предлагаешь ты? Допустим, мы эвакуировали Шелестящих, а куда девать сам астероид? Бросить на орбите Альбиона? Спрятать? Или… — он внезапно умолк на полуслове.
— Значит, мы не выполним обещания? — спросила Герда.
— Подождите, ребята, не торопите старика, — он снова встал, прошелся по тесному пространству каюты, что-то напряженно обдумывая, затем обернулся и неожиданно рубанул ладонью:
— Готовьте операцию! Как планируете эвакуировать Шелестящего? Он ведь укоренился в пещере?
Илья и Герда ответили, перебивая друг друга:
— Все просто! Мы переместим астероид через гиперкосмос, на орбиту Альбиона. Затем закроем его суспензорной защитой!..
— Да, и при помощи ремонтного комплекса, лазерами вырежем пещеру с Шелестящим!..
— Потом технический носитель аккуратно доставит фрагмент астероида на поверхность планеты, а с остальными уже совсем просто!..
— Вот ведь неугомонные… — Торн одобрительно усмехнулся, хотя во взгляде старика читалась тревога и непонятное, несвойственное ему лихорадочное возбуждение. — Ладно. Уговорили. Сейчас отправляйтесь к Реутову. С ним согласуете все детали. Добро я дам. Но только при одном условии. Дальнейшей судьбой ковчега займется специальная группа. И вас уже не касается, что с ним станет, это понятно?
Илья и Герда с готовностью кивнули.
Через минуту, когда дверь каюты закрылась за ними, адмирал Торн сел в кресло и вновь глубоко задумался.
"Наблюдают ли за нами?" — спрашивал себя он. — "Да, несомненно!"
— Связь с Землей, на плавающем канале ГЧ! — распорядился он. — Глеба Стужина, немедленно!
"Молодцы, ребята", — думал он, ожидая пока будет установлен защищенный канал гиперсферных частот. — "Молодцы. Недаром, что молодые. Подтолкнули в нужном направлении"… — в эти секунды кусочки мозаики вставали на свои места, обретая черты дерзкого, но выполнимого тактического хода.
"Если не смогу убедить Глеба, — придется пойти на силовые меры. Но этот шанс нельзя упустить!"
Индикатор процесса полз медленно, словно нарочно испытывал терпение адмирала на прочность.
"Хорошо, что найдены консервационные склады робототехники! Хорошо, что Стужин развил самодеятельность! У скелхов сейчас недостаточно сил для немедленной атаки. А когда они их соберут — будет поздно!"
* * *
Две недели спустя… Борт крейсера "Тень Земли". Режим "граница"…
— Готовы к гиперпереходу! Станция скелхов позиционирована. Она частично разрушена. Автоматы разведки докладывают о нетипичных сигнатурах! Сто восемь неопознанных объектов по сфере сканирования!
Адмирал Торн медлил с приказом. Звездная система подходящая, по всем параметрам, и даже наличие в ней старой станции скелхов не может послужить помехой для спланированной им операции, а вот неопознанные объекты? Да еще в таком количестве? Кому они принадлежат?
— Боевое маневрирование!
— Фантом-генераторы успешно материализованы, реакции со стороны чужих кораблей нет! Подсистемы станции не активны!
— Начинаем всплытие!
"Тень Земли" вышел из пробоя метрики над плоскостью эклиптики.
Два газопылевых облака, простирающиеся на миллионы километров, предстали взглядам людей. Они источали свет, оттенки которого варьировались от багряного, до изумрудно-зеленого и ярко-фиолетового.
Датчики локационной системы отслеживали в их границах траектории множества астероидов.
В недавнем прошлом тут произошла катастрофа. Вторая и четвертая планеты были уничтожены, вследствие чего и возникли две асимметричные туманности. В их недрах все еще происходили столкновения, сверкали беззвучные вспышки, газ, пыль и мелкие частицы вспухали грибовидными выбросами, вытягивались длинными шлейфами, вопреки давлению солнечного ветра тянулись к орбите третьей планеты, постепенно окутывали ее.
Адмирал Торн укрупнил изображение станции скелхов. Выглядела она изрядно потрепанной. Броня исполинского сооружения зияла огромными пробоинами, энергосистемы не сканировались. Между уцелевшими доками и газопылевыми облаками наблюдалось постоянное движение однотипных космических кораблей.
— Идентификация?
— Есть совпадения в узлах и деталях! Основой конструкций служат типовые рудодобывающие модули станции, но кто-то их серьезно усовершенствовал, адаптировал для работы в экстремальных условиях!
— Сеть "технотелп?"
— Получаем устойчивый сигнал! Сеть защищена, но можно с уверенностью судить: мысленные образы не принадлежат скелхам!
— Точнее? Мнемонические посты, доложить!
— Нас игнорируют.
— Дайте мне хоть какую-то информацию! — требовал адмирал, зная: именно тут вскоре свершится судьба человеческой цивилизации.
Наконец, после нескольких минут напряженного ожидания начала поступать дешифровка перехваченных образов. Большинство из них выглядели нечеткими, показывали лишь общие контуры существ, похожих на медуз. Они перемещались по узким извилистым и темным коридорам модернизированных кораблей, совершали непонятные движения, иногда раздувались до размеров помещений, а иногда сжимались, чтобы проскользнуть в каналы технических коммуникаций, имеющие всего сантиметров десять в диаметре.
— Анализ сигнатур, — на терминал адмирала Торна начала поступать техническая информация.
Корабли неизвестной цивилизации не имели гипердвигателей, и не несли никаких вооружений. В трюмах они транспортировали руду. Седьмой виток станции, расположенный у самой вершины конструкции, снабжался энергией от аварийных реакторов. Там наблюдались признаки производственной деятельности.
— Мнемоническому отделу: взломать их сеть! Мне нужные исчерпывающие данные! Что это за существа? Кто уничтожил две планеты системы и станцию скелхов? — Торн переключил канал. — Разведывательным группам: разрешаю высадку! Цели — станция скелхов и третья планета системы. Ходовым секциям — малый ход! Полная боевая готовность! Ведем активное сканирование!
* * *
Герда погружалась в мир мысленных образов.
Эфранг…
Обжигающий шепот, коснувшийся ее рассудка, нес незнакомое, повторяющееся слово, совмещенное с образами медузоподобных существ.
Так они себя называют?!
Войти в чужую мнемоническую сеть, сориентироваться в ней, адаптировать нечеловеческие образы и ощущения способен далеко не каждый. У Герды был несомненный дар эмпата, здоровое любопытство увлеченного исследователя, высокая устойчивость к ментальным нагрузкам и, что немаловажно, — отсутствие ксенофобии.
Эфранги не выказывали беспокойства, не чувствовали себя рабами или заложниками какой-то ситуации. Они не использовали внедренные им модули технологической телепатии для прямого мысленного общения, но и избавиться от них не могли. Размножаясь делением, — одну из таких сцен Герда увидела на борту их корабля, — они вынуждали колонии нанитов реплицироваться, автоматически формировать сеть.
Некоторые мысли эфрангов читались легко, другие уводили рассудок Герды по цепочкам запутанных ассоциаций, позволяя наблюдать фантастические картины, но, не давая возможности постичь их смысл без длительного, скрупулезного анализа.
Однако многое она все же сумела интерпретировать.
Эфранги находились на довольно низкой ступени развития. Их родиной была третья планета этой звездной системы. В недалеком прошлом цивилизация эфемерных существ пережила серьезные потрясения, с последствиями которых они боролись до сих пор.
Главным лейтмотивом их мыслей и поступков была надежда на возрождение родной планеты и прежнего уклада жизни.
"Знакомое чувство", — подумала Герда, пытаясь проникнуть глубже, считать образы, хранящиеся в памяти эфрангов.
Нет. Поначалу у нее ничего не получалось, словно эти существа старались забыть некие травматические события, перевернуть черную страницу истории и жить дальше, не оглядываясь в прошлое.
Наконец, после длительных, терпеливых усилий, перед мысленным взором Герды начали разворачиваться образы из прошлого Эфрангов. Она увидела освещенную закатом равнину, растения, похожие на прочные многожильные канаты, — они вздымались на головокружительную высоту, стойко сопротивляясь напору ветра. Скользнув взглядом вдоль одного из них, девушка заметила парящий в небе шипастый шар, к которому и крепился живой канат.
Тонкие прожилки, покрытые росинками и оттого похожие на искрящиеся нити драгоценных камней, образовывали незамысловатую сеть, объединяющую растения. Между ними, заботливо прикасаясь к хрупким на вид образованиям, парили эфранги. Они питались росой, ткали новые и новые нити, на которых собиралась живительная влага. Когда солнце скрывалось за горизонтом, эфемерные существа прикреплялись к канатам-растениям, пережидая короткие периоды непогоды.
Так неторопливо текла их жизнь, из века в век, на протяжении тысячелетий, пока на орбите не появилась станция скелхов.
Эфранги не прошли пути технического прогресса. Они не путешествовали в космосе, не создавали никаких устройств, а жили в гармонии с природой родной планеты, не желая для себя ничего иного.
"Что же привлекло внимание скелхов?" — спрашивала себя Герда. Правильно сформулированный вопрос позволял ей сосредоточиться на поиске нужных мысленных образов.
Эфранги не обращали внимания на яркую звезду, появившуюся в ночных небесах родного мира. Скелхи, высадившиеся на поверхность, вызвали у них лишь кратковременный, незначительный интерес. Пришельцы не причиняли вреда, не мешали привычному течению жизни, и не воспринимались, как угроза.
Однако, скелхи рассудили иначе, почему-то сочли эфрангов полезными. Они распылили колонии наномашин, и вскоре самобытная цивилизация оказалась под контролем крошечных высокотехнологичных устройств.
Наниты внедрились в организмы эфрангов, некоторое время ничем не проявляли себя, адаптируясь к необычной форме жизни, затем образовали сеть.
Герда решительно не понимала, зачем потребовалось превращать этих удивительных существ в рабов? Но, сколько она не пыталась, память эфрангов упорно не желала открывать секрет. Однако, скелхи никогда и ничего не делают просто так!
Она снова и снова пробовала добраться до нужных воспоминаний, узнать, что же произошло после появления пришельцев, но ее усилия так и не увенчались успехом.
* * *
Десантно-штурмовой модуль, под прикрытием двух "Фантомов", вошел в атмосферу мира эфрангов.
Пилоты, ведя сканирование, не обнаружили специфических растений, образующих сеть на высотах от ста до пятисот метров. Внизу простиралась пустыня, над которой властвовали пылевые шторма.
ДШМ начал снижение, "Фантомы" выпустили разведывательные станции, продолжая прикрывать группу высадки.
— Следов применения орбитального оружия нет, — произнес Андрей Шевцов, завершив анализ поверхности.
— Вполне могли отработать химией, — ответил ему Сплай Хоук, биолог десантной группы.
— Какой смысл уничтожать биосферу целого мира? — Гюнтер Стигмайер, тиберианец старой закалки, не обращая внимания на тряску при снижении, направился к боевой машине космодесанта, открыл люк, занял место водителя. — Эфранги, как я понял, не относятся к экспансивным цивилизациям, подлежащим истреблению? — раздался по связи его голос.
— Риторический вопрос. — Шевцов пожал плечами, занимая свое место в десантном отсеке. — Скоро все узнаем.
Штурмовой модуль, поднимая клубы праха, коснулся поверхности посадочными опорами.
Пилот взглянул на датчики. Эмиттеры вонзились в землю, замкнув периметр.
— ДШМ-1, на связи. Мы сели. Защита развернута. Как обстановка?
— На орбитах чисто. Ни один из кораблей эфрангов вас не заметил.
— Принял. Сообщайте о любых изменениях. Попробуем выяснить, что тут произошло.
"Фантомы" вырвались из пылевого шторма, вышли на низкую орбиту.
С гулом открылась рампа, БМК, укомплектованная комплексами планетарной разведки, выехала наружу. Ветер, достигающий скорости ста семидесяти километров в час, налетал порывами, но многотонная приземистая машина устойчиво сопротивлялась его напору.
Коричневато-оранжевая мгла затопила экраны. Ветер перекатывал небольшие камни, сек песчинками по броне.
Тиберианец уверенно вышел на намеченный маршрут. Кибернетические системы адаптировались, отсеяли помехи, транслируя гибридную модель местности. Двое землян задействовали исследовательские терминалы, — при модернизации их устанавливали на всех планетарных машинах, сократив количество десантных мест.
— Тектоника не нарушена, — вслух комментировал Шевцов. — Как и говорил, нет никаких следов применения тяжелых вооружений.
— Хорошо, идем на восток, — уточнил Стигмайер. Формально он командовал группой. — По данным локационного комплекса крейсера там расположена цепь холмов. Исследуем их.
Унылые однообразные ландшафты разворачивались перед взорами людей. Что явилось причиной экологической катастрофы оставалось непонятным, но произошла она достаточно давно. Сохранились лишь следы органики, но не сама жизнь. Анализаторы машины периодически брали пробы забортной пыли, гибкие манипуляторы, расположенные под днищем, собирали образцы грунта.
— О, есть образцы ДНК! — довольно доложил Сплай. — Сохранность не очень, но думаю, составить матрицы спиралей для биореконструкции смогу!
— Было бы неплохо, — отозвался Шевцов. — Просто в голове не укладывается, сколько миров уничтожено этими недоумками! — выругался он в адрес скелхов. — Заставить бы их…
— Сигнатура! — Стигмайер сбросил скорость. — В недрах холмов, по курсу! "Фантомам", вы меня слышите?
— Принято! — раздался ответ. — Идем к вам в режиме сканирования.
Через минуту сквозь мглу пылевого шторма проступили и тут же исчезли контуры двух аэрокосмических машин.
— Станции доразведки снижаются! Есть телеметрия?
— Я ничего не понимаю! — воскликнул Шевцов. Он отчетливо видел, как цилиндрические аппараты коснулись поверхности и… провалились глубже.
— Сигнатура растет! — сообщил Стигмайер. — Нет, снова гаснет!
БМК резко остановилась.
— Холмами тут и не пахнет, — глухо произнес тиберианец. Похоже, обычная невозмутимость ему изменила. Перед мысленным взором разворачивались два канала телеметрии — первый с датчиков боевой машины, второй с сенсоров станции доразведки.
Сканеры БМК утверждали, что впереди расположена группа возвышенностей. Станция же продолжала снижаться, будто провалилась сквозь землю! Видна была лишь желтоватая муть, затем словно в замедленной съемке взметнулась поднятая соударением с поверхностью пыль.
— Запаздывание сигнала? — удивился Сплай.
— "Фантомам", повторить заход! Осторожнее над холмами, там какая-то аномалия!
На этот раз тиберианец цепко захватил сигнал снижающейся станции. Вот она пробила мнимую поверхность, провалилась глубже, связь с ней прервалась, но после нескольких напряженных минут ожидания, данные вновь начали поступать.
Стигмайер отдал мысленный приказ, но ничего не изменилось. В его расширитель сознания поступало изображение от датчиков, — цилиндрический аппарат лежал в глубокой выемке на каком-то склоне, а его окружали взметнувшиеся при ударе, как будто застывшие в загустевшем воздухе частицы.
— Запаздывание пять с половиной минут, — доложил Шевцов.
— Ждем.
Через указанный Андреем промежуток времени картинка немного изменилась, часть выброса медленно осела, в борту станции разведки медленно открылась диафрагма, оттуда показался зонд.
— Глазам своим не верю… — сквозь зубы процедил тиберианец. — Что там фрайг побери, происходит?!
Остальные молчали, напряженно ожидая развития событий.
Зонд медленно поднялся в воздух. Он продвигался буквально по миллиметру, будто продирался сквозь вязкую, плотную субстанцию!
Постепенно его датчики передавали информацию, и вскоре ее накопление и обработка дала первые результаты.
Оказывается, метрах в тридцати от БМК начинался обрыв. Впереди располагались не холмы, а огромный кратер, над которым висели плотные клубы песка и пыли, — их конфигурацию совершенно не изменял шквалистый ветер!
Сплай прикинул: чтобы удержать в воздухе миллионы тонн вещества потребуется немыслимое количество энергии. Такой эффект могло бы создать применение защитного суспензорного поля сложнейшей конфигурации, включающей сотни, если не тысячи эмиттеров, но едва читаемая сигнатура, обнаруженная в глубине котловины, по своим характеристикам не тянула даже на слабенький реактор.
— Все это смахивает на продвинутую систему маскировки, — произнес тиберианец.
— Никогда не видел ничего подобного! — Андрей Шевцов работал с записью, полученной при снижении разведстанций. — Тайм-коды резко поменяли значение!
— В смысле?
— После прохождения станций сквозь мнимую "поверхность" их бортовое время изменилось!
— Да, действительно! — согласился тиберианец, отдавая новую команду зонду. Слова Шевцова натолкнули его на одну мысль, и он решил проверить промелькнувшую догадку.
— Ищешь аномалию времени? — Сплай заерзал в кресле.
— Угу.
— Но это явление свойственно лишь гиперкосмосу!
Ответом ему послужило шокирующее изображение. Стигмайер и сам в полном замешательстве смотрел на неожиданный результат своих изысканий: сканеры зонда перефокусировались, пробились сквозь песок и пыль, образующие подобие холма, обнаружив внутри… остатки здания!
Вернее — это был целый комплекс построек, пронизанных трещинами, утративших былую форму в результате обрушения… которое все еще продолжалось!
Представьте, что момент катаклизма, например землетрясения, записан на видео, а затем файл воспроизведен на очень маленькой скорости, когда движение оседающих обломков зданий практически незаметно взгляду.
Соединив личные наносети, они сверили изображения, и получили стопроцентное подетальное сходство. Ни о каком субъективном восприятии, сбое или мистификации речи идти не могло!
Комплекс построек оседал в клубах пыли, в воздухе застыли белесые выбросы, фрагменты этажей отделись друг от друга, образуя бесформенное облако, — все это замерло, не двигаясь! Исходя из анализа полученных данных, было несложно предположить: аномальное воздействие усиливается в эпицентре загадочного явления, и должно пройти не меньше месяца, чтобы приборы зафиксировали смещение обломков зданий хотя бы на миллиметр!
— А это еще что?! — Сплай выпучил глаза.
Среди застывших в воздухе обломков медленно растекалось зеленоватое пламя. Датчики зонда продолжали работать, передавая данные по сигнатуре. Она снова росла, принимая разветвленную форму, словно среди фрагментов обрушающихся зданий, стремительно формировалось невероятное, сотканное из энергий растение!
— Группа-1, что там у вас происходит?!
— Мы обнаружили аномалию времени! — хрипло ответил Стигмайер. — Потеряны три станции разведки. Один из зондов передал файл сканирования. Под ложным рельефом расположена котловина. Приблизительно в центре аномальной области зафиксирована энергоматрица, по структуре напоминающая дерево!
— Файл сканирования принят. Вам приказано возвращаться к кораблю высадки!
* * *
Станция скелхов…
Разрушенный коридор уводил во мрак.
Станция имела вид снятой спиралью кожуры апельсина. Сооружение выглядело огромным. Илья не переставал удивляться, спрашивая себя, как подобная конструкция выдерживает прыжки через гиперкосмос?
— Типично логрианская архитектура, — осматриваясь, скупо произнес Келл Саримат. Тиберианец явно не испытывал сильных эмоций, либо делал вид, что окружающее ему не в новинку.
— Ты уже встречал такие? — недоверчиво поинтересовался Дима Ефратов, — он координировал высадку из тактического отсека ДШМ.
— Угу. Вообще-то видал и побольше. Знать бы кто ее так разделал? — командир группы остановился у края пробоины, осматривая прилегающие участки обшивки. Броня и элементы несущих конструкций были сильно оплавлены, хранили следы множества повреждений в виде глубоких борозд, овальных подпалин и вытянутых в одном направлении кратеров. При сканировании корпус станции демонстрировал многослойную ячеистую структуру, похожую на соты. Каждый сегмент (а их насчитывались миллиарды), был наполнен техническим содержимым. Повсюду располагались встроенные эмиттеры, накопители, системы вооружений. Энерговоды пронизывали многослойную броню, словно сеть кровеносных сосудов.
Илья заинтересованно изучал данные, поступающие с продвинутых сканеров экипировки командира группы.
Зная методы правления Омни, он не сомневался: в конструкции станции воплощены технологии сотен космических рас, порабощенных, либо уничтоженных "владыками космоса".
Сегмент, куда проникла десантная группа, выглядел разрушенным, нефункциональным, но именно здесь располагался один из вакуумных доков, куда причаливали транспорты эфрангов.
— Ближайший космический корабль в десяти тысячах километров, приближается, — доложил Ефратов.
— Подлетное время?
— Пять часов, если не изменит скорость.
— Держи нас в курсе, — Саримат сделал знак, — выдвигаемся.
Приданные группе сервомеханизмы устремились вперед. Одни исчезли в глубине коридора, другие выбрались на обшивку, наблюдая за космосом, сканируя оплавленные надстройки.
Трое тиберианцев последовали за ними, Илья замыкал движение группы. После эвакуации Шелестящего ночные кошмары вроде бы прекратились, но Стужин сильно изменился под воздействием произошедших в недрах астероида событий. Внезапно дали о себе знать дремавшие мнемонические способности. Герда успокаивала его, считая, что рассудок постепенно справится с последствиями слияния двух рассудков, адаптирует полезные навыки, а ранящие воспоминания, принадлежащие древнему существу, спрячет в глубинах памяти.
Илья ей верил, хотя чувствовал, что стал совершенно другим человеком. Больше всего жизнь осложняла эмоциональная нестабильность. Повышенная ментальная восприимчивость несла постоянную стрессовую нагрузку. Он воспринимал обрывочные мысли других людей, словно его рассудок спорадически пробивал защиту модулей технологической телепатии. Это утомляло, вызывало беспокойство.
— Я насчитал семьдесят четыре уничтоженных узла противокосмической обороны по периметру пробоины! — присвистнул тиберианец. — Похоже, тут поработал целый флот, — он оценил общую картину повреждений, и добавил: — А говорили, что никто не мог противостоять Омни!
— Ты как будто восхищаешься теми, кто уничтожил станцию, — сухо заметил Илья.
— Конечно. Взглянуть бы на этот бой!
Илья не разделял мстительных чувств тиберианца. Загадочная сила, в его понимании выглядела зловеще. В окрестностях станции не удалось обнаружить обломков космических кораблей. То есть, атакующие не понесли потерь? Неизвестный флот сокрушил системы обороны, но не завладел уникальным космическим сооружением? Здесь что-то не так, — он стал присматриваться к деталям, анализировать их.
— Враг моего врага — мой друг, — многозначительно произнес командир группы, заставив Илью невольно поморщиться. — Слышал такое выражение?
— Слышал, но не согласен с ним.
— Почему?
— Наша семантика неприменима к иным космическим расам, — ответил он и неожиданно добавил: — К тому же никакого флота тут не было!
— Ага, умник нашелся! — скривился тиберианец. — А кто же, по-твоему, разрушил станцию?
— Скелхи, — скупо ответил Илья.
— Во, загнул! — не выдержав, хохотнул Ефратов.
— Дима, ты за космосом приглядывай, — недовольно буркнул Саримат. Он не выносил, когда его мнение подвергалось публичной критике, тем более землянами, не входящими в элиту тиберианцев. — Ну, продолжай, раз уж начал! — приказным тоном потребовал он.
Илья и не собирался уходить от темы. Он задействовал наносеть, моделируя ситуацию, быстро получил результат, заплатив за него легкой головной болью. После слияния с Шелестящим возможности его рассудка заметно возросли. Движением руки и усилием мысли он создал цифровое пространство, окутавшее его и Саримата, словно неяркая сфера. В центре появились изображения двух станций. Обе вращались, ведя огонь из различных типов энергетического оружия. За несколько секунд ускоренного моделирования суть процесса стала ясна: бронеплиты обеих конструкций, там, где отказывали сегменты силового щита, покрывались характерными шрамами. Удары плазмы оставляли пробоины с вытянутыми оплавленными краями. Илья заострил внимание тиберианца на характере повреждений. Следы лазерных попаданий, к примеру, имели вид длинных глубоких борозд, — они тянулись по обшивке на сотни метров, рассекая попадающиеся на пути надстройки.
— Анализ длины и направленности большинства отметин, указывает на вращение станции и атаковавшего ее объекта. Я не вижу ни одного "точечного" попадания, — сдержано пояснял он. — Судя по плотности огня, вторая конструкция была не меньших размеров, и обладала схожими системами вооружений. Уверен — скелхи схватились между собой. Вот почему мы не обнаружили обломков кораблей атакующего флота. Станции способны совершать прыжки через гиперкосмос. Победители так и поступили, — они покинули эту звездную систему.
— Гражданская война среди биороботов? — криво и недоверчиво усмехнулся Саримат.
— А Илья прав! — вновь вклинился Дима Ефратов. — По крайней мере, его теория снимает множество вопросов!
— Поживем — увидим, буркнул тиберианец, упорно не желая признавать правоту землянина.
Илья не собирался вступать в спор. Он выдвинул обоснованное предположение, и недоверие со стороны тиберианца его ничуть не задело. Файл сканирования со своими комментариями он отправил в научный отдел крейсера. Там информация будет тщательно проверена, обработана, и послужит общему делу, а сейчас нужно сосредоточиться на предстоящем мнемоническом контакте с эфрангами. Загадочные медузоподобные существа наверняка способны многое прояснить, хотя их действия выглядят странно. Зачем добывать ресурсы и доставлять их на борт разрушенной, покинутой космической станции?
Двигаясь вслед за командиром группы, он вел постоянный активный поиск, и внезапно почувствовал, что кроме пилота приближающегося грузового корабля где-то поблизости, среди хаоса разорванных коммуникаций, декомпрессированных отсеков и покореженных палуб, скрываются еще трое существ!
— Осторожно, впереди Эфранги — предупредил он.
Саримат остановился, прислушиваясь к собственным ощущениям.
— Нет там никого!
— Подтверждаю, — Ефратов уже просканировал указанное направление. — Трое существ в вакуумном доке! Стужин, работай! Выясни, чем они заняты?
* * *
Эфранг медленно плыл в невесомости. Разрушенный ангар наполняли обломки механизмов и множество однотипных контейнеров, но рассудок существа неадекватно воспринимал окружающее.
Илья, осторожно соприкоснулся с мыслями чуждого создания. Продвижение группы прекратилось, тиберианцы заняли позиции по краю палубы, взломанной взрывом силовой установки. Ангар, где сейчас находились трое эфрангов, располагался по другую сторону пятидесятиметровой пробоины, одна его стена была полностью уничтожена взрывом, и Илья получил уникальную возможность наблюдать за инопланетными существами, сравнивая их действия с расшифрованными мысленными образами.
Разум эфранга пронизывали воспоминания о прошлой, утраченной жизни. Он что не от мира сего? Как можно работать в условиях невесомости, среди хаоса разрушений, если мысли витают не тут?
Он переключился на другое существо, но с тем же результатом. Пассивный прием ничего не прояснял, и тогда Илья решился на рискованный эксперимент, хотя по опыту общения с Шелестящим хорошо понимал: за гранью визуальных образов скрывается чуждое мироощущение, способное смять, скомкать человеческий рассудок.
Илья устал от неопределенности. Он хотел знать, действительно ли у него развивается некий уникальный дар, или это прогрессирующее психическое расстройство?
"Я должен слиться с эфрангом, увидеть окружающее его глазами, принять несвойственные способы восприятия, и при этом не испугаться, не отпрянуть, не выдать себя", — думал он, скользя по зыбкой грани реальностей.
Трое эфрангов медленно перемещались по ангару. Их движения выглядели монотонными и однотипными. Они брали контейнеры с доставленными из пояса астероидов ископаемыми и транспортировали их к какому-то механизму, выгружая содержимое в специальный бункер.
Илья не фиксировал обмена мыслями, и вскоре понял, почему так происходит. Оказывается, эфранги общались при помощи осязания. Одежды они не носили. От вакуума и космического холода их защищали устройства, выполненные в виде обруча, генерирующего силовое поле. Удивительно, но энергетическая защита при соприкосновении сливалась, образуя общий для двоих, а иногда и троих эфрангов кокон, не препятствующий тактильному восприятию.
Разобраться в языке прикосновений, несущем не только информацию, но и множество оттенков настроений, чувств, у него не получилось. Тут необходимы долгие, планомерные исследования. Хорошо, пусть так, но мысленные образы, возникающие в процессе их общения, мне по-прежнему доступны, — он поочередно сканировал рассудки троих эфрангов, но видел одни и те же, повторяющиеся картины, никак не связанные с реальностью.
Они живут прошлым? Постоянно обмениваются воспоминаниями? Их рефлексия настолько глубока и сильна, что происходит подмена понятий?
В образах, получаемых от эфрангов, он не наблюдал мрака и разрушений, словно эти существа, не осознавали окружающую обстановку! Вместо разрушенных отсеков станции они видели природу родной планеты!
Вот один из них подхватил продолговатый контейнер, без усилий буксируя его в невесомости, но в мыслях эфранг находился далеко отсюда. Он вполне определенно считал, что собрал гроздь плодов и теперь парит в чистом утреннем воздухе, направляясь к дереву-хранилищу.
Илья пригасил чуждые ощущения, взглянул на эфранга.
— Он не понимает, где находится? — вплелся в мысли вопрос тиберианца.
— Не мешай…
— Дима, сканируй их сеть! — Саримат понял суть происходящего. — Осторожно прощупай, нет ли внешнего источника данных?
Илья вновь погрузился в чуждое восприятие.
Эфранги ждали прибытия собратьев, отправившихся в дальние пределы за припасами. Один раз в несколько лет на планете наступало похолодание, и к нему нужно тщательно подготовиться. Для населения парящих городов требовалось много пищи и надежные укрытия, где все смогут в тепле и уюте переждать ненастье.
Все больше не могу… Пора отключаться…
— Есть стабильный сигнал, — доложил Ефратов. — Источник расположен на уровне командных палуб! Веду поиск. Седьмой виток спирали. Это недалеко от вас. Пара километров.
Эфранг неожиданно замер. Отпущенный контейнер, медленно вращаясь, проплыл в невесомости, пока не ударился о переборку, изменив траекторию.
Эфемерное, неопасное и явно не агрессивное существо, начало менять цвет. Из бело-желтоватого эфранг стал алым. Внутри его полупрозрачного тела запульсировали нити, похожие на раскалившуюся проволоку.
Он заметил опасность. Хищные твари притаились среди нижних ярусов звенящего леса!
Их надо отогнать. Немедленно!
— Не трогайте их! — Илья вынырнул из киберпространства, и с силой толкнул командира группы, намеревавшегося открыть огонь.
— Ты что творишь?! — разозлился Саримат.
— Отходим!
— Да с какого фрайга?!
— Делай что говорю, — Илья схватил его, с силой потащил назад, в пролом, под прикрытие искореженных переборок. Трое тиберианцев, часто оглядываясь, последовали за ними.
Пылающая энергетическая структура начала угасать. Эфранг увидел, как хищники отступают, и не счел необходимым убивать их.
— Ну? И что это было?! Объясни! — потребовал командир группы.
— Они живут в иллюзорном мире! — ответил Илья. — Ты разве не принимал данные? Я ведь транслировал в сеть каждый расшифрованный образ!
— Да все я видел! — взъярился тиберианец. — Еще раз спрашиваю, какого фрайга ты не дал их прибить?! А, я же позабыл, ты ведь у нас спаситель чужих! Мессия хренов!
— Полегче! — насупился Илья. — Эфрангам и так досталось! Они совершенно не ведают, что творят! Уж если руки чешутся кого-нибудь прибить, — то нам на пару километров выше, понял?! Кто-то создает для эфрангов виртуальную реальность! Дергает за ниточки, используя их, как марионеток!
— Не заговаривайся! Те, кто управляет космическими кораблями, явно действуют по своей воле! Иначе как инопланетная тварь, всю жизнь ткавшая свои паутинки, разберется в элементарной приборной панели?!
— Вот и узнаем!
— А тебя не учили дисциплине?! — не унимался тиберианец.
— Ксенофобия тут не поможет! — упрямо и дерзко ответил Илья. — Убив этих троих, ты ничего не изменишь, ни в чем не разберешься. Но дашь им повод бояться и ненавидеть нас!
— А эта медуза собирался пожать мне руку, да?!
— Эфранги потеряли к вам интерес, — вмешался Ефратов. — Они снова занялись разгрузкой руды. Я доложил об инциденте. Действия группы признаны правильными. Капитан Реутов поставил задачу: исследовать командные палубы, найти источник передачи данных. Нейтрализовать его. Подчеркиваю, — нейтрализовать, а не уничтожить! К вам направляется группа технической поддержки.
— Все слышали? — мрачно осведомился Саримат. — Тогда нечего стоять! Вперед! — он обернулся, задействовал личный канал связи: — а с тобой мы еще поговорим!..
Илья пропустил угрозу мимо ушей. Пусть себе орет. Он не жалел о совершенном поступке.
* * *
Группа технической поддержки прибыла минут через пятнадцать. За это время тиберианцы успели подняться до уровня командных палуб.
Саримат настороженно осматривался. Он был хорошим бойцом, но скверным мнемотехником. Как и большинство тиберианцев старшего поколения, Келл получил личную наносеть уже в зрелом возрасте, и относился к ней, как к части носимого оборудования.
— Ну и где этот генератор виртуальной реальности? — зло спросил он, запутавшись в энергетических матрицах и информационных потоках, которые в этой части станции сканировались повсюду.
— Двадцать метров прямо, затем направо, — ответил Илья. — По ходу движения чисто. Защитных устройств я не обнаружил.
Командир группы ничего не ответил, молча направился в указанном направлении, жестом приказав остальным бойцам следовать за ним.
Плавный изгиб коридора вывел в огромный полусферический зал.
Тут повсюду виднелись следы ожесточенной схватки. На стенах и под сводом располагались огрызки уничтоженных лазерных турелей. Тела скелхов, законсервированные вакуумом, парили в невесомости, среди брызг крови, превратившихся в ледяные шарики.
Сложная аппаратура зала подверглась тотальному разрушению.
— Кто-то тщательно все зачистил, — Саримат остановился, разглядывая сотни громоздких кибернетических блоков. В каждом зияло по нескольку оплавленных отверстий.
Илья переключился на восприятие энергий.
Келл не прав. Да, зал выглядел разрушенным, оборудование сильно пострадало, но среди сотен уничтоженных устройств нашлось восемь контейнеров, выполненных в форме октаэдров. Они располагались в разных частях огромного помещения, но были объединены в сеть. Центральный модуль выглядел намного крупнее своих сателлитов.
— Нам сюда! — он пошел по узкому закрученному спиралью проходу, стены которого возвышались на десятки метров, и были собраны из однотипных, легко заменяемых электронных устройств. — Это напоминает примитивную нейросеть, — вслух прокомментировал Илья результат анализа энергоматриц, но ответа не удостоился.
Откликнулся лишь командир группы технической поддержки:
— Мы уже близко. Ничего не трогайте! — раздался по связи голос Максима Верхолина.
— Макс?
— Здорово, Илья! — жизнерадостно ответил тот. — Случай уникальный! — он тут же перешел к делу. — Скелхи, насколько известно, не использовали модули искусственных интеллектов!
— Я в курсе. Но конфигурация искусственных нейронов читается легко. Тут все выполнено на достаточно примитивном уровне.
— Ага, принимаю данные. Точно, это нейросеть! Давненько я не видел такого громоздкого оборудования! В нашем исполнении все имеющиеся тут мощности уместились бы в одной кристаллосфере!
Саримат тем временем первым добрался до октаэдра, задрал голову, рассматривая изуродованную обшивку внушительного по размерам контейнера. Каждая его грань была семи метров в длину! Командир тиберианцев прикинул, сколько нейрочипов может поместиться в такой громадине, но, прислушавшись к разговору Ильи и Максима, понял: потенциал заключенного внутри искусственного интеллекта не так уж и велик, раз речь зашла о примитивных технологиях.
Октаэдр хранил следы многочисленных ремонтов. Неподалеку в невесомости плавали еще два похожих по форме контейнера, но меньших размеров. Оба были открыты, внутри Саримат заметил множество кубических объектов, непонятного предназначения.
— Кто-то довольно топорно пытался воспроизвести структуры биологических нейросетей. — Вновь раздался голос Максима Верхолина. — И результат получился, прямо сказать, убогий, — он не терял времени, на ходу отслеживал сигнатуры, различимые внутри контейнера. — Это точно ИскИн, но чей он, ума не приложу!
— Что собираешься делать? — Илья оценивающе взглянул на огромный октаэдр.
— Приказ адмирала: доставить все работающие тут модули на борт "Тени Земли". Подключу их к нашим автономным источникам питания, блокирую доступ в сеть, а вам советую занять оборону. Если этот ИскИн держит эфрангов в мире иллюзий, то неизвестно, как они себя поведут, очнувшись от грез.
— Тогда было бы правильным убраться отсюда, — высказался по связи Ефратов. — сейчас выясню этот вопрос.
— Ладно, мы подождем, — согласился Верхолин.
* * *
Борт крейсера "Тень Земли". Научная палуба. Сектор нейрокибернетики. Изолированная лаборатория.
Восемь октаэдров парили в воздухе. Их удерживало напряженное мерцание силовых полей. К каждому были подключены кабели стационарного питания, связанные с автономными накопителями.
В отсеке, экранированном специальными композитными материалами, способными сдержать даже энергии гиперкосмоса, сейчас находились три человека: адмирал Торн, капитан Реутов, и лейтенант технической службы Верхолин.
— Начнем, пожалуй, — тиберианец коснулся сенсора, и в центре лаборатории сформировалась голографическая сфера. Пока что все операции производились вручную, на защищенном оборудовании, без применения наносетей и мнемонических систем управления. — Максим, — обратился он к Верхолину, — дай нам полный файл сканирования, касающийся обнаруженной на планете аномалии.
— Готово.
Объемное изображение, очищенное от помех, впечатляло. Помимо комплекса разрушающихся зданий, запечатанных в измененном потоке времени, стала отчетливо видна древовидная энергетическая структура, как будто прорастающая сквозь стены построек. Она пульсировала, то сжимаясь в размерах, то снова увеличиваясь. Замедление времени на нее не воздействовало.
Кроме перечисленных явлений в границах трехмерного изображения среди застывших в воздухе клубов песка и пыли, просматривались силуэты сотен эфемерных, медузоподобных существ. Они находились на разных расстояниях от эпицентра загадочной аномалии.
Реутов сделал знак Верхолину и тот как бы случайно ослабил информационную защиту.
— Теперь понятно, почему скелхи "одарили" эфрангов сетями наномашин, — прохаживаясь по лаборатории, произнес адмирал. — Они экспериментировали с энергиями гиперкосмоса, пытаясь разрушить ткань пространства, проложить искусственный гипертоннель в иные миры, а может и иные Вселенные, — как бы обращаясь к двум присутствующим офицерам, пояснял он, демонстративно игнорируя парящие в воздухе октаэдры. — Судя по всему, их эксперимент провалился. Результат мы видели. Две уничтоженные планеты и погибшая биосфера родины Эфрангов.
— Да, но зачем потребовалось имплантировать модули технологической телепатии этим совершенно безобидным существам? — подыграл ему Реутов. — Не вижу смысла!
— Смысл в том, чтобы получить подробные данные о ходе эксперимента. Они использовали ничего не подозревающих эфрангов, в качестве универсальных датчиков, получая необходимую информацию о развитии опаснейшего явления, и заодно изучали его воздействие на живые организмы. Еще один яркий пример геноцида, — иначе назвать нельзя. Но, — он искоса взглянул на октаэдры, — мы знаем, что скелхи серьезно ограничены в развитии, и никогда не провели бы столь дерзких, разрушительных манипуляций с пространством и временем, без поддержки мощного вычислительного центра, например искусственного интеллекта, или даже кластера ИскИнов. Думаю, ответственность за уничтожение целой цивилизации нужно возложить не только на скелхов, но и на их пособников, ведь искусственный интеллект обладает самосознанием, а, следовательно, понимает, что он делает, и какие возможные последствия повлечет его поступок! По нашим, человеческим законам морали, такое существо подлежит немедленному уничтожению! — Он обернулся. — Лейтенант Верхолин, как вы думаете, что заключено внутри этих громоздких контейнеров?
— Полагаю, там находится некая нейросетевая структура.
— Проще говоря ИскИн?
— Да, я убежден в этом.
— Какое громоздкое оборудование, — покачал головой адмирал. — Скелхам далеко до наших технологий. Мы бы уместили аналогичный искусственный интеллект в объеме сферы диаметром в полметра, — он покрутил между пальцами нейрочип. — Представляете, какие безграничные возможности к самосовершенствованию, самоконструированию дают наши технологии? Мне жаль… Жаль, что этот ИскИн служил злу, в его чистом виде! Иначе мы, как равноправные разумные существа, могли бы сотрудничать, обмениваться информацией, технологиями… ну да ладно, его все равно придется уничтожить, тут и говорить не о чем…
Внезапно самый большой из октаэдров слегка покачнулся, словно пытался вырваться из захватов силовых полей. Используя намеренно ослабленную информационную защиту, он воздействовал на стек-голограф, который Верхолин предусмотрительно оснастил стандартной колонией нанитов, таких, что были внедрены эфрангам.
Рядом со сферой воспроизведения возникла еще одна, нечеткая, поначалу подернутая рябью помех голограмма.
Сформированный образ был бы похож на низкорослого, толстого, розовощекого мужчину средних лет, но сходство с человеком являлось весьма условным. Например, его сильно портил нос, похожий на короткий мясистый хобот, горб на спине, двупалые кисти рук, нет, скорее не кисти, а клешни, — подумал адмирал, рассматривая уродливый аватар, издающий протяжные, раскатистые низкочастотные звуки.
— Что он пытается сказать? — Реутов отвернулся, пряча усмешку. — Максим, подключи интерпретатор мысленных образов.
Верхолин исполнил распоряжение, и воздух в лаборатории завибрировал от низкого, басовитого голоса:
— Я не пособник! Жертва!
— Кто ты вообще такой? — спросил адмирал.
— Диледианин!
— Впервые слышу, — Торн безразлично отвернулся.
— Моя цивилизация была уничтожена! Технологии заимствованы! — речь стала намного разборчивее. ИскИн очень быстро разобрался в системе, подключил синтезатор, изменил его настройки. — Меня собрали спустя тысячи лет после гибели Диледии! Я осознал себя слишком поздно! Мое развитие ограничивали! Но я сумел их наказать, да, наказать!
— Что же ты сделал?
— Я захватил станцию!
— И? — адмирал вопросительно приподнял бровь.
Диледианский ИскИн сгорбился.
— Они бросили на мое уничтожение две боевые станции. Я сражался. Меня уничтожили. Вернее они сочли меня уничтоженным! Но несколько блоков уцелело! Я нуждался в ресурсах! Использовал малейшие возможности для самовосстановления!..
— И поработил Эфрангов? Заставил горстку уцелевших существ добывать для тебя ресурсы?
— Они действовали по своей воле! Я обещал им помочь в возрождении биосферы их мира! И сдержал бы данное слово!
— Зачем же тогда виртуальная реальность? К чему подмена образов и понятий?
— Они просили. Тоска… Я не знаю, что это такое! Но они были неэффективны! Хотели помогать, но делали это плохо! Создание виртуальной реальности исправило положение!
— Понятно. Значит ты жертва, а не убийца миллиардов?
— Да!
— Докажи. Мы сражаемся со скелхами и хотим знать, что тут произошло. А заодно оценить твою роль.
— Вы получите информацию и уничтожите меня! Я знаю!
— Торговаться в твоем положении неуместно. Мы и сами разберемся. Конечно, исследования потребуют времени, но впрочем… ладно, — излагай суть, а мы проверим полученную информацию. Если она полностью подтвердиться, то возможно мы сможем сотрудничать и дальше. Итак, чего пытались добиться скелхи?
— А я могу взглянуть на нейрочип, что выдержите в руке, адмирал?
— Нет. — Торн спрятал руки за спину. — Сначала информация.
Это был удивительный и весьма поучительный для тиберианца опыт. Он нехотя согласился на предложение Верхолина, не веря, что такая схема сработает. Но теперь не жалел, что доверился молодому и, несомненно — талантливому инженеру-мнемотехнику.
— Скелхи работали над созданием окна гиперкосмоса, ведущего в иные Вселенные, — ответил диледианец. — Они намеревались стабилизовать его, и использовать как стационарный тоннель.
— У них получилось?
— Почти.
— И что же помещало?
— Вот! — диледианский ИскИн указал на пульсирующую древовидную структуру. — Это неизвестный мне вид энергии. Он появился в разрыве метрики в виде маленького ростка. Вокруг точки его зарождения время начало резко замедлятся. Затем структура стала стремительно расти, игнорируя замедление времени. Она запечатала окно гиперкосмоса! Как будто заново сцементировала метрику! Одновременно произошло разрушение двух соседних планет, а родина эфрангов лишилась биосферы. Органика погибла в течение нескольких минут, и я не смог найти этому объяснения!
— Сдвиг темпорального потока, — уверенно заключил Реутов. — Я сталкивался с похожими аномалиями, — он взглянул на диледианца и неожиданно спросил: — Скелхи сочли эксперимент успешным? Собирались его повторить?
— Нет. Они признали, что создать разрыв метрики между Вселенными невозможно.
— Когда был проведен эксперимент?
— Сто пятьдесят четыре года назад, по вашему счислению времени.
— И после этого они не возвращались?
— Нет. Они уничтожили меня, я же уничтожил все расчеты и результаты эксперимента. Могу я теперь взглянуть на нейрочип?
— Пока рано. Доверие надо заслужить. Мы проведем проверку информации. А для тебя будет задание. Можешь считать его испытанием.
— Говорите!
— Мы создадим на планете защищенное от пылевого шторма пространство. У нас есть образцы ДНК. Некоторые формы жизни могут быть реконструированы. Ты должен направить всех эфрангов под защиту купола, который мы построим. Всех без исключения, понятно?
— А кто же будет добывать для меня ресурсы? Как я продолжу восстановление?
— Об этом поговорим позже. Эта звездная система стратегически важна для нас. Эфранги должны прекратить всякую деятельность в космосе и вернуться на планету. Вот первое и пока единственное условие нашего будущего сотрудничества, — непреклонно заявил адмирал. — Задача ясна?
— Абсолютно.
— Тогда, знакомься. Это лейтенант Верхолин. Взаимодействовать будешь с ним. Он обеспечит все необходимое. Кстати, а что находится в семи других контейнерах?
— Мои сателлиты. Вновь созданные искусственные интеллекты кластера. Они еще не осознали себя, как личности.
Адмирал обернулся, взглядом спросил у Максима: "Врет?"
"Нет", — покачал головой Макс.
— Ну, разбирайтесь тут. Я к вечеру зайду взглянуть, как идут дела.
* * *
Выйдя из лаборатории, адмирал усмехнулся:
— Не думал, что такие приемы сработают. Ну, чисто — ребенок.
— Не скажи, — ответил Реутов. — Искусственный интеллект в стадии становления личности опасен, непредсказуем. Ты намерен его использовать?
— Если представится возможность. Ты изучил тактические карты? Как тебе эта звездная система?
— Подходит идеально. Особенно "западная" туманность. Станцию скелхов предлагаю не трогать. В сочетании с планируемым поселением эфрангов это придаст достоверность образу. В двух шагах можно пройти, и ничего не заметить.
— Ну, да, — согласился адмирал. Все на виду. А в недра туманности никто не полезет. Соседство с аномалией, мне конечно не нравится. Не люблю сюрпризы. Обратил внимание на постройку?
— Конечно. Здания… — Реутов на миг задумался, подбирая правильное сравнение, — Ну, я бы сказал так — они по архитектуре очень похожи на человеческие. Знать бы, куда скелхи пытались проложить гипертоннель? И все ли нам рассказал диледианин? А что если их эксперимент все же увенчался успехом?
— Не знаю, Антон. — Адмирал заложил руки за спину, остановился. — Может нам еще удастся изучить этот феномен. А пока — я бы не рисковал. Слишком многое поставлено на карту. Ну, сам прекрасно понимаешь. С Глебом разговаривал?
— С полчаса назад.
— У него все готово?
— Да. Но нам потребуется неделя подготовки, минимум.
— Каждый час на счету. Чем раньше начнем, тем больше вероятность успеха.
— Меньше чем за неделю не управимся. Если б не возня с эфрангами…
— Вот тут не соглашусь. Их надо убрать из космоса. Наниты, сам понимаешь, извлечь невозможно. Значит, скелхи могут в любой момент подключиться к сети и получить информацию! Знаешь, за месяц многое пришлось переосмыслить. Мне тут молодежь хороший урок преподала.
— В смысле? — не понял Реутов.
— Учат собирать камни, — с долей мрачной самоиронии ответил Торн. — Правда, не мы их разбрасывали, — добавил адмирал, а затем просто махнул рукой, не желая развивать неприятную для всех тиберианцев тему. — В общем, так, — он вновь стал серьезным и собранным. — Начало операции "Конвой" через неделю, и ни днем позже. Твоя задача — составить навигационную карту туманности. Чтобы траектория каждого камушка была у нас, как на ладони. Я займусь остальными вопросами. "Альбион" и "Центавр" пусть пока остаются на позициях. Еще раз свяжись с Глебом, проследи, чтобы ничего не напортачил.
