Глава 7.
Борт фрегата "Юнона". 2630 год по летоисчислению Земли…
Высокие орбиты планеты Феникс.
Два "Фалангера" и четыре "Хоплита", образующих штатные боевые звенья, застыли в сумеречной тиши ангара.
Броню машин покрывали многочисленные шрамы от лазерных ожогов, выщерблины от попаданий снарядов, на усиленном приливе брони, защищающем рубку "Фалангера" в моменты запуска тяжелых ракет класса "земля-космос", виднелся характерный след плавления от попадания разряда плазмы.
Никто из людей давно не заглядывал в ангар, на борту "Юноны" находилось всего десять человек экипажа, - они осуществляли командование палубами, а такой рутинной работой, как обслуживание беспилотных серв-машин, занимались технические сервомеханизмы.
Узкоспециализированным сервам, знающим в совершенстве лишь задачи по обслуживанию грозных боевых машин, не было никакого дела до процессов, происходящих в сложнейших кибернетических системах исполинов. Пока тестовые показатели оставались в пределах допустимых погрешностей, ни один технический серв не посмел бы контролировать искусственный интеллект модулей "Одиночка".
Машины стояли, удерживаемые ажурными, но прочными фермами обслуживания, их реакторы работали на двадцати процентах мощности, большинство подсистем "дремало" в состоянии энергосберегающего режима, но в модулях "Одиночек", вне зависимости от условий обстановки, шел постоянный обсчет каких-то данных, в тиши рубок управления с едва слышным шелестом раскручивались приводы носителей информации, тусклые огни индикации то вспыхивали, то угасали, - окажись тут человек, из числа техников, разбирающихся в устройстве модулей искусственного интеллекта, он бы насторожился, задав себе вопрос: а что так упорно просчитывают кибернетические системы, последний раз использовавшиеся в бою более полугода назад?
И, тем не менее, они мыслили.
Оставляя незыблемыми участки памяти, содержащие "чистый" боевой опыт, "Одиночки" обрабатывали иную, обрывочную, зачастую фрагментированную до полной потери смысла информацию, оставшуюся в искусственных нейросетях, как наследство мыслей погибших пилотов.
Вспышечные воспоминания: то фраза, то мгновенный, выхваченный из контекста глобальных событий стоп-кадр, когда-то зафиксированный не объективами видеодатчиков, а человеческим взглядом, мысль, оборванная на полуслове, образы, почти истершиеся в памяти, необычно-тусклые для машины, у которой нет таких понятий, как "забывчивость" или "замещение информации".
Под воздействием постоянной обработки отдельные обрывочные данные начинали приобретать четкость и упорядоченность. Когда позволяла ситуация машины обращались к глобальной сети, ненавязчиво черпая оттуда недостающие сведения.
Наконец, наступил миг, когда включилось устройство связи "Фалангера".
Короткая передача, адресованная ведущей машине второго звена, содержала проверенные, не подверженные сомнению факты, дополненные предложением по оптимизации взаимодействия:
Мы уже сражались вместе. Тринадцатый серв-батальон, планета Анкор. Целесообразно вновь наладить конструктивное взаимодействие. Прежний опыт бесценен.
Откликом на переданный системой "Фалангера" информационный пакет стали мысли искусственной нейросети ведущего второго звена.
Смутный образ шевельнулся в памяти машины, затем он стал четче, ярче, будто мысль-воспоминание обрела индивидуальность, и в тиши ангара, вдруг, вопреки техническим нормам раздался синтезированный, чуть насмешливый и дерзкий голос:
– Я вспомнил. Меня зовут Саймон. Давай держаться вместе, Антон.
Его ведомые не поддержали начавшегося диалога. "Одиночки" модели "Беатрис-4" стремительно обрабатывали новые данные, касающиеся планеты Анкор.
Нужно ли востребовать воспоминания, оставшиеся от личности пилота?
Внутренний вопрос был транслирован в локальную сеть и не остался без ответа:
Если желаешь оставаться механизмом, бездумно исполняющим боевые программы, то восстанавливать личность пилота не нужно.
Система "Хоплита" с бортовым номером "14" не отреагировала на замечание, но процесс уже ушел из мертвой точки абсолютного равнодушия. Первый мысленный вопрос, присущий человеку, а не машине, был задан, и продолжение процесса поиска стало неизбежным.
* * *
Планета Феникс. Месяцем позже…
Шли бои местного значения.
Десантные группы Флота Колоний удерживали планетарную оборону, попытка штурма планеты окончилась для Альянса полным провалом, и теперь силы гарнизона планеты Феникс занимались поиском и уничтожением разрозненных механизированных групп противника.
Две недели затяжных боев измотали пилотов, чтобы хоть как-то сбросить моральное напряжение бессистемных, очаговых боев, они в короткие минуты затишья не валились спать, а собирались в командном модуле.
Здесь не обсуждалась стратегия или тактика: пилоты легендарных "Беркутов" общались мало, война выжигала души, а что до боевого опыта, то он у каждого свой, ведь серв-машины непокоренного Дабога хоть и приобрели множество не свойственных им ранее автоматических систем, но управлялись по-прежнему исключительно людьми. Элитные подразделения флота Свободных Колоний формировались на добровольной основе, и подавляющее большинство пилотов являлись выходцами с сожженной дотла орбитальными бомбардировками, но так и не покоренной планеты, ставшей символом сопротивления для нескольких поколений возмужавших на войне подростков.
Патрик Сай, как и Андрей Рокотов вырос на чужбине, но помнил, как пятилетним подростком покидал планету, где к тому времени начиналась ядерная зима.
Уроженцы Дабога воевали иначе, чем выходцы с других планет, колонизированных в период Великого Исхода.
Их души сгорели, в сердцах не взирая на прошедшие годы, по-прежнему тлела ненависть к людям, лишившим их дома, растоптавшим детство, но особенно они ненавидели серв-машины Альянса, которыми руководили модули "Одиночек". Спроси любого пилота, и он ответит: концепцию машин, изобретенных нашими предками скопировали и извратили, поставив на службу войне, лишив даже той малости человечности что присуща настоящему пилоту, который всегда имеет выбор, у которого есть такие понятия как совесть, Альянс же создал машины, лишенные всего человеческого, способные лишь слепо уничтожать.
…Патрик Сай подсел к Рокотову.
– Слышал новости? Говорят, против нас действует необычное подразделение.
Андрей хмуро посмотрел на него.
– В чем же оно необычно?
– Несколько пилотов в последнем бою успели катапультироваться, а "Одиночки", вопреки обыкновению не расстреляли капсулы пилот-ложементов.
– Действительно странно. - Согласился Андрей. - Но это не значит, что мое отношение к ним измениться.
– Да и я не к тому. - Ответил Патрик. - Как уничтожали их, так и будем уничтожать. Просто прицепилась мысль: с чего бы вдруг "Одиночки" стали демонстрировать качества человека?
– А я не верю. - Произнес Андрей. - Вот увидишь: ближайший бой покажет, ничто не способно изменить этих кибернетических тварей.
* * *
Утро семнадцатого августа 2632 года выдалось ясным, солнечным, погода на Фениксе вот уже вторую неделю стояла жаркая, к полудню воздух начинал змеиться маревом над нагретыми скалами, но с утра еще царила прохлада: в предгорьях, среди смешанного леса, рдеющего ранним багрянцем подкрадывающейся осени, щебетали птицы, невнятно шумели кроны деревьев, по низинам стлался туман.
Два "Беркута" вышли на боевое патрулирование еще затемно, когда первые рассветные лучи окрасили алым убеленными снегом вершины гор. Серв-машины двигались через лес, направляясь к уступам горных плато, связанных между собой удобными для прохождения планетарной техники спусками.
Чтобы на постоянной основе перекрыть стратегически важные высоты, потенциально пригодные для посадки небольших космических кораблей, у колонистов не хватало людей и техники, вообще на Фениксе складывалась сложная и порой малопонятная обстановка: несколько серв-соединений Альянса высадившиеся на планету, постоянно тревожили гарнизоны, совершая короткие, дерзкие набеги на армейские склады, ремонтные базы и зоны стационарных космических портов.
База машин по предположению командования была спрятана в горах, и система плоскогорий, к которым приближались "Беркуты", вполне подходила для приема грузов, необходимых для поддержания боеспособности серв-соединений противника.
Андрей Рокотов и Патрик Сай давно не выходили на патрулирование вместе, в составе боевой пары. Уроженцев Дабога обычно ставили ведущими к менее опытным пилотам, но сегодня они оказались единственными, кто успел нормально отдохнуть после недавнего преследования мобильного соединений Альянса, след которого потеряли здесь в предгорьях.
Задача, поставленная перед пилотами была проста: обнаружить противника, и, стараясь по возможности избегать прямого боестолкновения, вызвать штурмовые аэрокосмические группы.
Ступоходы шестидесятитонных машин проминали мох, ломали мелкие ветви, свободно сочлененные элементы опорно-двигательной системы, цепко вгрызались в камень уже порядком истершимися ребристыми поверхностями, изношенными, словно подошва рифленой обуви альпиниста.
Оба "Беркута" воевали десятый год, а на капитальный ремонт то не хватало времени, то не позволяла оперативная обстановка, собственно сюда, на Феникс, их прислали для прохождения восстановительного обслуживания, но война, которая, казалось, подходит к концу, внезапно вспыхнула с новой силой - по невыясненной пока причине активизировались действия со стороны малых ударных групп противника, словно Альянс, истощенный войной, испытывающий дефицит уже не только в людях, но и модулях "Одиночка" внезапно получил пополнение, восполнившее потрепанные боями серв-соединения.
Война, как тлеющий лесной пожар, то угасала, то вспыхивала с новой силой.
…К одиннадцати часам утра "Беркуты" преодолели предгорья, и вышли к первой скальной гряде. Дорога, в виде пересохшего русла горного потока, проточившего себе путь среди скал, причудливо изгибалась, грунт под ступоходами был коварен и ненадежен. Машины двигались на небольшой скорости, то высекая искры из твердых базальтовых пород, то давя в щебень мелкие каменные глыбы. Их сканеры работали на полную мощность, выискивая среди пятен естественного тепла, исходящего от нагревающихся под лучами солнца скал, источники энергоактивности.
Путь к первому из шести существующих в данном районе плоскогорий вел по двум ущельям. Когда-то бурный горный поток разделился тут на два русла.
– Разделимся? - Предложил Сай.
– Да, придется. - Согласился с ним Рокотов. - Встретимся наверху. По одному на плоскогорье выходить опасно.
– Понял. Остановка перед выходом из ущелья.
– Связь поддерживать не сможем. - Андрей уже бывал в этих местах и знал, что разделяющая русла каменная гряда состоит из горных пород с высоким содержанием металлов.
– Ретранслятор так и не вывели?
– Пока нет. Отрезок не очень длинный, километров пять, так что радиотишина долго не продлиться. Если что - сигнализируем звуками.
– Встретимся наверху. - Сай развернул машину к левому рукаву пересохшего русла.
Рокотов вошел в ущелье с небольшой задержкой, - барахлил активатор левого ступохода, и машина чуть теряла в маневренности из-за осторожности Андрея, который не хотел перегружать привод по пустякам.
Маршрут патрулирования предстоял длинный, рельеф на всем протяжении пути сложный, да и рваться наперегонки незачем, - война не любит торопыг.
Оценив ширину ущелья, он в дополнение к лазерным установкам, составляющим основу вооружения "Беркута", касанием сенсора выдвинул на вторичных оружейных пилонах два подвесных орудия.
Предосторожность не лишняя, учитывая, что серв-соединения противника в прошлый раз ускользнули от преследования где-то поблизости.
* * *
В ущелье, не смотря на полдень, царил сумрак.
Отвесные стены скал сходились так близко, что местами приходилось буквально протискиваться между ними, оставляя царапины на бронированных кожухах. Места для засады - лучше не придумаешь, единственное, что успокаивало - над головой нет карнизов, способных выдержать вес "Фалангера" или "Хоплита".
Слишком узко. - Мысленно рассуждал Рокотов, продвигаясь вперед. Для серв-машин выгоднее организовать засаду на краю плато.
Он не испытывал ни нервного напряжения, ни морального подъема сил. Ежедневная рутина изматывала, организм как будто привык к сложной ритмике боевых действий, мобилизуясь лишь в минуты опасности.
Единственное, что не тускнело, не истиралось в памяти, не отодвигалось на второй план сознания - ненависть к "Одиночкам" - исчадиям высоких технологий, выпущенными, будто джин из бутылки, с единственной целью - убивать.
Конечно, Андрей слышал и иные мнения. Он знал о том, что модули искусственного интеллекта в своем большинстве хранят частицы сознания погибших пилотов, но фрагментированные, чаще - уродливые, искаженные гибельным безумством боя, обрывочные, отравленные ощущениями травматического шока мысли, сохраненные в искусственных нейросетях "Одиночек" не выглядели для Рокотова аналогом человеческих чувств.
Безумцы, развязавшие войну и не дающие ей угаснуть, пошли на такую меру, как копирование нейромодулей, с матрицами сознания наиболее опытных пилотов, которые кроме прочего, потеряли человечность, обезумели, и… ушли в тираж, инфицируя сотни боевых машин своим бесспорным одобрением идеи геноцида колоний.
Ненависть, не угасающая в груди Андрея, не имела ничего общего с жестоким коварством и холодной расчетливостью "Одиночек". Истоки его чувства следовало искать на запрошенных радиоактивным пеплом равнинах родной планеты, среди почерневших, обугленных стволов дерева Бао…
Тяжелые мысли. Они выжигали душу, практически не оставляя надежды на будущее. Да и наступит ли оно? Рокотов силился, но не мог представить, что настанет день и все закончиться, раз и навсегда.
Нет, наверное, такое невозможно. В сознании при мыслях об окончании войны воцарялась звенящая тишина, - он тоже был поражен всеобщим безумием, выросший на войне, отдавший ей свое детство и юность, Андрей не представлял, что станет делать, когда вдруг ему скажут - все, ты больше не должен подниматься в рубку "Беркута" и рисковать жизнью.
Тяжелые и навязчивые раздумья не мешали ему контролировать десятки полуавтоматических подсистем, внимательно следя за показаниями сканеров.
До выхода из ущелья оставалось метров четыреста, стены каменной теснины начали понемногу раздаваться в стороны, под ступоходами машины рассыпались в пыль мелкие обломки скальных пород, еще немного и восстановиться связь с машиной Сая.
Сигнал тревоги прозвучал негромко.
Андрей мгновенно отреагировал на предупреждение - боевой сканирующий комплекс на доли секунды зафиксировал меж каменных глыб, застывших на краю плоскогорья, бледную, едва различимую сигнатуру "Фалангера", но даже такого мимолетного предупреждения достаточно для пилота, не питающего никаких иллюзий относительно противника: во-первых, сканеры фактически никогда не ошибаются, значит там действительно притаился тяжелый сервомеханизм, возможно не один, во-вторых, пренебрегать пусть размытой, неявной и зафиксированной лишь на доли секунды сигнатурой Рокотов бы не стал, - недооценивать противника худшая из черт пилота, обычно ведущая к гибели.
Связь?
Сай не отвечает, он все еще в "мертвой" зоне.
Сейчас подадим сигнал звуком.
Палец Андрея соскользнул на бугорок сенсорной гашетки, взгляд, указаниям которого следовала как система наведения, так и сканирующие комплексы "Беркута", внимательно неторопливо прошелся по нагромождению каменных глыб.
Шаткое равновесие, - подметил Андрей. Палец, машинально поглаживающий выступ гашетки, чуть сильнее надавил на бугорок, и левое орудие отозвалось длинной очередью из семи снарядов.
Яркие всплески пламени разрывов легли под основание глыб, срывая искусственную лавину.
Действия Рокотова продуманные, выверенные и спокойные, преследовали две цели, - во-первых, обрушить многотонные обломки скал, которые противник мог бы использовать в качестве поражающих элементов, устроив обвал в выгодный момент, когда "Беркуты", поднимаясь по руслу, пройдут под самой кромкой плато, во-вторых серя разрывов, срывающиеся каменные глыбы и град образовавшихся осколков, вкупе со взрывными волнами неизбежно нарушат работу маскирующих полей.
Действительно, фантом-генераторы, укрывающие от посторонних взглядов боевое звено серв-соединения Альянса, дали секундный сбой, - Рокотов отчетливо увидел "Фалангера" и двух "Хоплитов" на реверсе сервомоторов отпрянувших от края плато. Запланированная ими внезапная атака сорвалась, теперь противники осведомлены друг о друге, но у Андрея оставался козырь - Сай получил предупреждение, однако его машину все еще скрывала разделяющая два русла перемычка горных пород.
Пусть считают, что я один. Главное связать их боем, сконцентрировать внимание "Одиночек" на себе, а там Сай разберется с ними.
Резко увеличив мощность серводвигателей, Андрей рывком вывел Беркута в "мертвую зону", под обрыв, где клубилась пыль, поднятая обвалом. Теперь его смогут атаковать только "в лоб" с направления высохшего русла.
Он двигался среди быстро оседающей каменной пыли, в полной готовности открыть огонь, но противник не появлялся.
Обычно "Одиночки", зафиксировав цель, не отпускают ее, особенно когда на их стороне явный перевес в численности и огневой мощи, но на этот раз все происходило иначе. Потеряв выгодную позицию, серв-машины противника не пошли в атаку, а отступили вглубь плато.
Подниматься будет сложно, особенно на отрезке последних пятидесяти метров. - Мгновенно прикинул Андрей. - Они держат под прицелом русло, и ждут, пока я сам проявлю инициативу…
Мысли вихрем промелькнули в рассудке, выражаясь в действии: пальцы левой руки соскользнули с гашетки лазерных комплексов, охватив манипулятор управления прыжковыми ускорителями.
Других вариантов он не видел. Конечно, тратить запас реактивного топлива в самом начале патрулирования, когда впереди сложный маршрут, пролегающий по горной местности, невыгодно, но подниматься по руслу, оправдывая ожидания противника - просто глупо.
Реактивные ускорители "Беркутов" выгодно отличались по своей конструкции от аналогичных устройств, разработанных ВПК Альянса. Им не требовалось время на предварительную продувку сопел, тяга включалась моментально, за пару секунд развивая усилие, способное поднять шестьдесят тонн брони, электроники и механизмов на стометровую высоту.
Пилот при подобных маневрах испытывал жесткие перегрузки, но Андрей хорошо справлялся с подобными нюансами боя, он еще ни разу не терял сознание, хотя удержать концентрацию внимания на целях, выполняя прыжок, удавалось далеко не всегда.
Не собьют. Не успеют. - Он мысленно видел короткую траекторию прыжка и ясно представлял последовательность дальнейших действий.
В следующий миг "Беркут" Рокотова озарился ярчайшим пламенем, рвущимся из дюз прыжковых ускорителей, перегрузка вдавила пилота в кресло, так, что перехватило дыхание, но руки не ослабли, он приземлил машину точно в десяти метрах от обрывистого края плато; ступоходы серв-машины высекли снопы искр, и тут же разрядились оба подвесных орудия, прошивая пространство длинными, веерными очередями.
Впустую.
Взрывы лишь взметнули тонны каменной крошки, серв-машины противника словно растворились, но, оглядевшись, Андрей моментально понял, - они за выступом каменной гряды, пересекающей плато.
Непохоже на поведение "Одиночек". Рокотова насторожил тот факт, что по нему не было произведено ни одного ответного выстрела. Машины противника придерживались необычной тактики, вновь задействовав фантом-генераторы.
В прятки играть вздумали? - В душе уже всколыхнулась муть многолетней ненависти, рассудок, попавший в тенета боя, жил категориями схватки, каждая мысль вела к определенному действию, и неважно, что планируют сейчас искусственные интеллекты боевых машин, - он все равно вступит в бой, - даже явное отставание машины Патрика Сая и расклад "три на одного" не смущали Рокотова.
Бывало и хуже. В подобные мгновенья воспоминания били из глубин памяти, словно шальные пули, раня насмерть.
…У адмирала Игоря Рокотова не было ни жены, ни детей. Легендарный пилот (ныне командующий вторым флотом Свободных Колоний) многого не успел в своей жизни, война отобрала у миллиардов людей право полюбить, создать семью…
Андрей стал его сыном, когда сам потерял родителей: они погибли при ядерных бомбардировках, а он остался один в стылых бункерах подземных убежищ Дабога.
Тот холод въелся в разум, он каждый раз в преддверии схватки, будто замораживал душу, ведь пятилетнему мальчонке только чудом удалось выжить, - не забреди случайно Игорь Рокотов в считавшийся необитаемым бункер, Андрей просто погиб бы от голода и холода.
Не всем повезло так, как ему. И стиснув зубы, он жил за всех, за всех дышал, за всех ненавидел…
В семь лет, когда отец приступил к формированию первого регулярного подразделения из эвакуированных с Дабога серв-машин, Андрей впервые самостоятельно сел в кресло пилот-ложемента, а в пятнадцать - принял свой первый бой.
Сейчас ему исполнилось двадцать пять, но в душе Рокотов иногда ощущал себя стариком. Крепким жилистым стариком.
…Ну, где вы?
Секунды на сканирование и вот он результат: сбойный генератор маскирующего поля выдал дислокацию "Фалангера" - серв-машина противника действительно затаилась за скальной грядой, наискось пересекающей плато.
Создавалось ощущение, что "Фалангер" пытается уклониться от боя.
Быть может неисправен? Получил критические повреждения в прошлых схватках?
А что это меняло?
Андрей отработал сервомоторами точного наведения, лазеры на оружейных пилонах верхнего сегмента чуть повернулись, цель на голографическом мониторе запульсировала алой индикацией, и палец Рокотова мягко усилил давление на сенсорную гашетку.
Четыре луча впились в выступ камня, они прожигали небольшие по диаметру отверстия, но неравномерный нагрев скальной породы через несколько секунд привел к катастрофическому явлению: участок возвышающейся над плато гряды разнесло внутренними напряжениями, возникшими на границе резкой разницы температур.
Огромные фрагменты горной породы трескались и вдруг разлетались дымящейся шрапнелью раскаленного щебня.
Андрею казалось, он слышит, как по броне "Фалангера", сбивая датчики подсистем, гулко ударило несколько крупных обломков, и тот час же из клубящегося облака, где, превращаясь в сажу, сгорала пыль, хлестнула пятитактовая очередь: серв-машина огрызнулась, злобно, точно, уверенно, словно отмахиваясь от назойливого "Беркута".
Рокотову с трудом удалось уклониться, - смещаясь вдоль кромки плато, он, наконец, заметил, как на выходе из ущелья появилась машина Сая. Патрик спешил на звуки разгорающегося боя.
Там где сходятся в схватке серв-машины, людям (за исключением пилотов) делать нечего. Даже бойцу, экипированному в современный бронескафандр, находиться в радиусе километра от места боя опасно: энергии, испаряющие металл и камень, снаряды, прожигающие титано-керамлитовую броню, ракеты, перепахивающие землю пятидесятиметровыми воронками, создают кипящее пространство, в котором, кажется, полыхает сам воздух…
Схватка машин может длиться часами, а может продолжаться всего пару минут.
"Фалангер", осознав, что от боя не уклонится, начал перемещаться вдоль естественного укрытия: он двигался стремительно, используя каждое понижение каменной гряды, чтобы выпустить один-два снаряда в режиме снайперского огня.
Андрей так же не останавливался ни на секунду, постоянно пытаясь достать противника лазерными разрядами; мерная поступь многотонных машин ощутимо сотрясала плато, но первые тридцать-сорок секунд ни один из противников не добился явного преимущества, оба действовали напористо, грамотно, демонстрируя высочайшие навыки пилотирования.
"Беркут" Сая направился к высохшему руслу. Рокотов, не фиксируя "Хоплитов" боевого звена, предупредил:
– Патрик, две машины под маскирующими полями. Мои сенсоры их не берут. Веду бой с "Фалангером".
– Понял. - Перед пилотом второго "Беркута" встала та же дилемма: использовать прыжковые двигатели или продолжить подъем по руслу?
Он выбрал второй вариант. "Хоплиты" противника, упорно ускользающие от сканирующего излучения, наблюдали маневр Рокотова и ждали от его напарника таких же решительных действий.
Оценив обстановку, Сай продолжил движение по высохшему руслу горного потока, предварительно отстрелив капсулу с наномашинами.
Логика "Одиночек" предполагала, что оба "Хоплита", наблюдавшие за маневром ведущего "Беркута" сейчас, затаившись под прикрытием маскирующих полей, ждут, что ведомый повторит его, задействовав прыжковые ускорители.
Не дождетесь…
Патрик увеличил скорость, выходя из теснины ущелья; он видел как опасно и грациозно маневрируют "Беркут" Рокотова и "Фалангер" - оба противника постоянно держали друг другу на прицеле, не пропуская возможности к атаке, единственная ошибка в подобной ситуации становилась роковой, потому Сай не спешил, ожидая пока микродатчики организуют локальную сеть. Он был уверен в Андрее, ситуация вроде ясна, противник ждет пока он присоединится к атаке на "Фалангера" сконцентрирует внимание на цели, и тогда легкие "Хоплиты" получат свой карт-бланш.
Сеть сформировалась.
Взглянув на показания суммирующего голографического монитора, Сай увидел две засечки от обнаруженных серв-машин противника: он ожидал, что те занимают позиции на плато, но просчитался, "Хоплиты" действовали с такой же непредсказуемостью, как и люди, - Патрику обдало спину ледяным потом, когда он понял, что прикрытые защитой фантом-генераторов, две легкие серв-машины пропустили его буквально в десятке метров от своей позиции и теперь находились в тылу.
Рокотов мгновенно оценил ситуацию, но разворачиваться на помощь Саю - верный способ получить убийственную очередь от "Фалангера", - он понимал, что, не подставив себя, не сумеет оказать помощь другу, попавшему в критическую ситуацию.
Вторично врубив прыжковые ускорители, он совершил сложнейший маневр - полоснув по "Фалангеру" залпом лазерных излучателей и орудий, "Беркут" Рокотова, свечой взмыл вверх, на остатках реактивного топлива развернулся в воздухе, однако противник переиграл его.
Вместо того, чтобы расстрелять оказавшуюся в невыгодной позиции машину Патрика вражеские "Хоплиты" при поддержке получившего две пробоины в корпусе, но все еще представляющего серьезную угрозу "Фалангера" втроем атаковали машину Рокотова.
Все свершилось за считанные секунды. Его атака была сорвана, "Одиночки" действовали так, словно в рубках находились пилоты, за плечами которых не один год боев.
Топливо в ускорителях иссякло, снарядные трассы хлестали по броне, казалось, что через мгновенье на поверхность плато рухнет уже не "Беркут", а искореженная груда металла, однако Андрею невероятным усилием удалось удержать машину на ступоходах, но продолжать бой он уже не мог: большинство индикаторов на панели управления показывали критический уровень повреждений, жесткое касание после прыжка вывело из строя активаторы, система накачки лазеров рдела тревожным предупреждающим сигналом перегрева, - если сейчас же не заглушить реактор, "Беркут" через минуту взорвется, но даже на секундное действие времени не осталось: три машины противника держали его в прицелах, в то время как Сай, уклоняясь от несостоявшейся атаки в спину, только разворачивал своего "Беркута", но не успевал…
Андрей ждал рокового залпа.
Он пережил множество схваток, но сегодня столкнулся с противником, имевшим не только численный перевес, но и равное мастерство ведения боя. Им оставалось лишь поставить жирную точку, но сердце глухо ударило один раз, затем второй, а они не стреляли…
Почему?!…
Ответ пришел, он бился в коммуникаторе надорванным голосом Патрика:
– Катапультируйся!
Они не стреляли.
Неужели действительно ждут? НО ПОЧЕМУ?
Он машинально рванул рычаг, верхний сегмент рубки отлетел в сторону и жесткий удар аварийно спасательной катапульты швырнул пилот-ложемент в лазурные небеса.
Как только капсула с пилотом вырвалась из рубки, взмыв не двухсотметровую высоту, одновременный залп трех серв-машин превратил застывшего "Беркута" в груду полыхающих обломков.
…
Сай развернулся, когда машина Рокотова уже полыхала.
Два "Хоплита" и "Фалангер" прочно держали "Беркута" Сая в потоках направленного излучения, немо свидетельствовавшего - ты на прицеле, еще мгновение и…
Они не стреляли, хотя могли.
Патрик понял их невысказанное требование.
Бывают ситуации, когда ощущаешь, что интуиция не подводит, они предлагали ему выбор, если не сказать больше - "Одиночки" не желали его смерти.
Если бы они убили Андрея, Патрик не задумываясь, ринулся бы в бой, не смотря на удручающую позицию и неравенство сил, но он видел, как они ждали, давая Андрею шанс.
Не все бои можно выиграть.
Сай понял это, только рванув рычаг катапульты.
* * *
Когда оба пилот-ложемента отработав встроенными реактивными двигателями, благополучно приземлились на плато, боевого звено серв-машин Альянса будто растворилось: вновь задействовав фантом-генераторы, они покинули место схватки, оставив на плоской горной возвышенности двух горящих "Беркутов".
Рокотов, первым освободившись от страховочных ремней и амортизационных дуг, включил аварийный маяк и подошел к Саю, протягивая руку, чтобы помочь встать.
– Они отпустили нас? - Патрик огляделся вокруг. - Но почему?!
– Не знаю. - Андрей устало присел на край расколотой взрывом каменной глыбы. - И не думаю, что когда-нибудь мы узнаем, с кем на самом деле столкнулись сегодня. Странная у них маркировка.
– Ты считал маркеры?
– Да. Успел сразу по включении сети наномашин.
– И что?
– "Тринадцатый серв-батальон".
– Мне не о чем не говорит подобная маркировка. - Признался Патрик. - К тому же она не полная, как думаешь?
– Вернемся на базу, посмотрим по сводным данным. И давай договоримся: мы с тобой не знаем, куда они ушли.
– Не будим искать и мстить?
– За что? Они дрались честно. - Он рассказал Патрику о своих впечатлениях, когда наблюдал за серв-машинами, которые пытались уклониться от схватки, не вступать в бой.
– Не понимаю… - Патрик честно развел руками.
– Я тоже.
У горизонта зародился рокочущий звук - это поисково-спасательная группа спешила на сигнал аварийных маяков пилот-ложементов.
…
Днем позже, Андрей Рокотов, сидя за терминалом компьютера, смотрел на скупую надпись, выданную системой поиска:
Справка: Тринадцатый серв-батальон Земного Альянса сформирован в августе 2624. Полностью уничтожен на планете Анкор. Иных сведений о подразделениях с указанной маркировкой не найдено.
