Глава 7

В июне жара стояла невыносимая.

Даша провела в системе Ожерелья всего несколько суток, а здесь успело смениться время года – они с Райбеком покидали Элио поздней весной, а вернулась она летом.

Небольшое кафе, расположенное неподалеку от института, приглянулось Даше еще со студенческой поры.

Первую половину дня она провела за отчетами, потом решила сходить пообедать, но короткая прогулка под палящим солнцем притупила аппетит.

Мысли о Дениэле не отпускали, тревожили. Она заказала кофе с тоником и, сделав несколько глотков, задумалась.

Где он? – снова и снова спрашивала себя девушка. Почему не отвечает на звонки? Ее снедали противоречивые чувства. Он исчез, ничего не объяснив, даже не простившись, офицеры крейсера, к которым она наутро обратилась с вопросами, хранили молчание. Вернувшись из системы Ожерелья, она, тревожась, постоянно звонила ему, но Райбек как будто сквозь землю провалился. Что значит «абонент вне зоны действия сети Интерстар». Подобное сообщение не укладывалось в голове. Самые захудалые колонии Окраины и те были связаны единой межзвездной информационной сетью!

От таких мыслей в душе копилась обида. «Он просто не хочет со мной разговаривать». Даша не находила причину подобного поведения Райбека. Вчера, выслушав в очередной раз сообщение системы связи, она подумала: «Не хочешь со мной разговаривать, и не надо!» После чего сменила номер коммуникатора в кибстеке.

Даша глубоко задумалась, глядя на меняющиеся голографические панорамы разных планет и не заметила, как за ее столик подсел молодой человек. И только стряхнув оцепенение мыслей, когда потянулась рукой к чашке с кофе, вздрогнула от неожиданности:

– Райбек?! Как ты тут оказался?! – Даша, машинально поправила прядку волос, выбившуюся из прически.

– Хотел поговорить с тобой. – Он закинул ногу на ногу, жестом подозвал серва. – Еще один кофе.

– О чем? – Накопившаяся тревога вдруг окончательно трансформировалась в чувство глубокой обиды, но Даша все же справилась с эмоциями. Перед ней сидел фантом. Внезапное появление Райбека не имело ничего общего с мистикой. Как и в любом нормальном заведении, столики этого кафе были оборудованы устройствами голографического воспроизведения, обеспечивающими дополнительные виртуальные места. Так что Дениэл находится сейчас где-то за десятки световых лет от Элио, а она видит его голографический образ.

– Ты чем-то встревожена? – нарушил он возникшую паузу.

– Не догадываешься, чем? Ты исчез. Я не знала, что и думать. Ни одной весточки, – голос Даши все же дрогнул. – Я сменила номер мобильного коммуникатора в кибстеке. Как ты меня нашел?

– По кодону импланта. – Райбек дождался, пока серв подойдет к столику, сымитирует выполнение заказа, и сделал глоток кофе. – Странная у нас цивилизация, – усмехнулся он краешком губ. – Сидим себе за миллиарды километров друг от друга, пьем кофе, испытываем эмоции, а в это время – он кивнул на огромный голографический экран, – наш безумный мир летит в светлое будущее… Обращала внимание, как похожи панорамы сотен планет? Как друг друга копируют величественные города? Как миллионы «нас» куда-то спешат, с осознанием важности…

– Райбек, – Даша нахмурилась. – Ты нашел меня, чтобы пофилософствовать?

– А ты спешишь?

– Я не люблю, когда отвечают вопросом на вопрос.

– Ну, не сердись. – Он поставил чашку, сел прямо. – Код импланта нетрудно отыскать в сети. Законы Содружества весьма либеральны в отношении киберпространства.

Это не Райбек. Кто-то другой, скрывающийся за его голограммой, мгновенная догадка заставила ее побледнеть.

– Не хочешь хотя бы извиниться или объяснить свое исчезновение с Аллора? – произнесла она, желая понять, что же происходит на самом деле. Кто-то решил жестоко подшутить над ее чувствами?

– Ну, подумаешь – исчез. Извини, – нехитрая ловушка, расставленная Дашей, сработала. Похоже, неизвестный даже не понимал, о каком исчезновении идет речь. Она никогда не бывала на Аллоре.

– Извинения приняты, – холодно ответила Даша. – А теперь уходи. Я не хочу с тобой разговаривать.

– Даша, подожди! – Тон «Райбека» мгновенно стал другим, в нем прорвались незнакомые жесткие нотки. – Выслушай меня, это очень важно. Я попал в неприятную историю. Связался с диспейсерами.

Она, секунду назад готовая встать и уйти, не поверила своим ушам. Райбек никогда не стал бы иметь дел с личностями, обладающими весьма сомнительной репутацией. Вольные пилоты с Окраины не гнушались зарабатывать на ниве «черной археологии». «А что, если на связь со мной вышел кто-то из них? Быть может, Райбек действительно попал в беду?» – только эта мысль и удержала Дашу.

– Я слушаю. Говори.

– Сейчас идет передача данных в твой кибстек. Рассказывать обо всем – нет времени.

Она внутренне напряглась. Код доступа к личному нанокомпу она не сообщала никому и никогда!

– Где ты сейчас?

– Далеко. Вне сети Интерстар.

– Вне сети? – она немного растерялась. – То есть за границами освоенного пространства?

– Не важно. Полученные данные передай профессору Лагутину.

Нет, Райбек никогда не разговаривал так! Она чувствовала – за голограммой скрывается кто-то другой.

– А мне можно их просмотреть? – спросила Даша.

– Не стоит. Есть определенный род информации, которую лучше не знать. Для твоего же спокойствия, поверь.

– Так почему ты не связался с Ильей Андреевичем лично?

– Для меня это опасно. Просто передай ему файл, а я… я обязательно отыщу тебя и все расскажу сам, как только разберусь с проблемами, ладно?

Даша ничего не успела ответить – голографическое изображение внезапно исказилось помехами и исчезло.

Она невольно взглянула на запястье левой руки. Искра индикации на браслете личного нанокомпа действительно подтверждала прием данных.

Через пару секунд искра погасла.

Передача завершилась. Даша тут же попыталась открыть файл, но тщетно.

– Бред какой-то… – внезапные события выбили ее из состояния хрупкого душевного равновесия. – Кто-то взломал мой кибстек! Теперь нанокомп придется тестировать, а ведь там все мои отчеты!

Пойти к Лагутину? Рассказать обо всем?

Нет, пожалуй. Ситуация дурацкая. Кто-то решил причинить мне боль, взломал кибстек, при чем тут Илья Андреевич? А что, если нанокомп заражен вредоносной программой?

Нет, к Лагутину не пойду. Сама как-нибудь разберусь. – Даша встала. Есть окончательно расхотелось. Она даже кофе не допила. До ближайшего сервисного центра недалеко. Отнесу кибстек, пусть специалисты посмотрят. А там решу что делать.

Дверь кабинета неслышно распахнулась. Даже сигнал индикации не пискнул.

Илья Андреевич Лагутин уловил движение, но не вздрогнул от неожиданности, повел себя сдержанно, хотя прекратил просматривать поданные на подпись электронные документы, мысленным приказом через имплант попытался связаться с системой безопасности здания, а когда та не отреагировала на запрос, он понял – дела плохи.

Наградной «Гервет» – оружие безотказное. Не чета современным импульсным пистолетам, напичканным электроникой.

Рука Лагутина потянулась к неприметной нише, расположенной между блоками кибернетической системы, пальцы уверенно охватили холодную рукоять оружия.

Сказывалось боевое прошлое.

– Спокойнее, Илья Андреевич! – раздался знакомый басовитый голос.

По обе стороны от открывшейся двери на миг материализовались две фигуры. Боевые мнемоники – мгновенно определил Лагутин. Вот почему не работает связь!

Порог кабинета перешагнул адмирал Мищенко. Сделав знак сопровождавшим его бойцам, он сдержанно улыбнулся:

– Сурово ты гостей встречаешь!

Илья Андреевич убрал руку с оружия, встал, шагнул навстречу негаданному посетителю.

Они крепко обнялись.

– Присаживайся, – Лагутин указал на отдельно стоящие кресла, между которыми располагался низенький столик с различными напитками.

– Оружие зачем под рукой держишь? – с усмешкой спросил Мищенко.

– Привычка, – пожал плечами Лагутин. – Сам знаешь, какова сейчас полевая археология. Рефлексирую понемногу, что греха таить…

– Ладно, не будем об этом… – Сергей Дмитриевич помрачнел, невольно вспомнив давние события. Они с Лагутиным познакомились при трагических обстоятельствах, еще в ту пору, когда Мищенко командовал базой ВКС «Форпост» в скоплении О’Хара, а Илья Андреевич, возглавляя археологическую экспедицию, внезапно обнаружил необъяснимо обезлюдевшую колонию эпохи Великого Исхода.

Как выяснилось, планета, где работали археологи, была связана древним каналом внепространственной транспортировки с миром, населенным инсектами. Именно они, пытаясь разобраться в человеческих технологиях, напали на затерянную колонию.

Те события, едва не обернувшиеся масштабной войной с инсектами, не тускнели в памяти.

Лагутину выпали нелегкие испытания. Попасть на мнемонический допрос к коллективному разуму – такого врагу не пожелаешь. Подобные психологические травмы не лечатся. Но, к чести сказать, Илья Андреевич не только выдержал многодневный прессинг, но еще и смог сражаться, когда к группе археологов пришла помощь.

Пауза затянулась. Мищенко не торопился начинать разговор, а Лагутин не имел привычки лезть с суетливыми расспросами. Раз адмирал прилетел лично, значит, дело важное.

Сев в кресло, Илья Андреевич заметил, как вдоль стен, окон и двери кабинета вдруг заструилось едва приметное марево. Оно появилось всего на мгновение и тут же исчезло, но сомнений быть не могло: теперь помещение полностью изолировано от любого вида прослушивания. Это работали боевые мнемоники, облаченные в фототропную броню и невидимые даже в относительно небольшом пространстве.

– Извини, что вломился к тебе без приглашения, – нарушил молчание Мищенко, – есть тема для разговора, но каналам спецсвязи я в последнее время не доверяю.

– Да понял уже. Не маленький. Рад тебя видеть. А то все заочно, по сети, бездушно как-то.

Мищенко вольготно расположился в кресле, но глаза адмирала оставались колючими, напряженными. Командующий группировкой флота Конфедерации в скоплении О’Хара выглядел усталым.

– Макрушина давно видел? – спросил он.

– На днях.

– Ты в курсе, чем он занят?

– Естественно. Ищет цивилизацию, создавшую механоформы. Движется по цепи миров, от планеты к планете, но результат пока нулевой. В постройках, созданных репликаторами, материала для исследований недостаточно. Предметов множество, но все они искажены общим сбоем программы послойного молекулярного воспроизведения. Одни рассыпаются в прах при первом же прикосновении, другие не позволяют изучить внутреннюю структуру, потому что форма предмета наполнена однородным веществом, третьи вообще представляют собой мешанину из разных «изделий», совмещенных при реплицировании…

– Что, вообще никаких зацепок? – нахмурился адмирал.

– Ну, ты ведь знаешь, очевидные выводы сделаны сразу, по горячим следам, – развел руками Лагутин. – Существа, создавшие механоформы, предположительно относятся к гуманоидному типу. Рост около двух метров. Развивались в условиях мира с пониженной относительно Земного Эталона гравитацией. Их машины избирали для преобразования планеты с кислородосодержащей атмосферой, что позволяет предполагать метаболизм, схожий с человеческим. По уровню развития намного опередили нас. Пока из множества предметов не удалось выделить ни произведений искусства, ни примитивных носителей информации, вроде образцов письменности, изучая которые, мы могли бы сформировать более полное представление об интересующей нас цивилизации.

– А они должны быть, – задумчиво заметил Мищенко.

– Работаем. Но вообще-то, все, связанное с механоформами, – это тема Макрушина.

– Знаю. Не затем прилетел. Извини, просто проблема крепко в голове сидит. Никак не удается отключиться от нее. Видишь, как оно получается, – Сергей Дмитриевич сделал глоток «элианской росы» из предложенного Лагутиным бокала, – приступая к картографированию скопления О’Хара, мы думали, что война с харамминами расставила все точки над «i», да не тут-то было. Иногда, веришь, – жуть накатывает.

– Но ведь флот механоформ уничтожен, их базовые планеты аннигилированы.

– Все так, – кивнул Мищенко, – но технологии, опережающие наше развитие бог знает на сколько лет, оптимизма не внушают. Они, как бы точнее выразиться, – запредельные для нас, что ли? Хорошо, что все действующие репликаторы удалось либо уничтожить, либо захватить, а останься хоть один исправный где-нибудь на задворках скопления? Глядишь, и через пару месяцев новый флот механоформ в гости пожаловал бы. – Мищенко махнул рукой. – Да и без «второго пришествия» бед древние терраформеры нам наделали – век не расхлебаешь. Я еще лет десять назад предупреждал: закройте скопление. Нет, не послушали. В результате сам знаешь – началась стихийная разведка гиперсферных трасс, меновая торговля с инсектами, и что в итоге? Разворошили осиное гнездо. Взять ту же статистику. Разведывательное управление фиксировало тысячи ежемесячных неофициальных проникновений в зону неисследованного космоса, вот и нарвались. Там специалисты должны были работать, тихо, не привлекая внимания.

– А жуть-то от чего испытываешь? От превосходства древних технологий над нашими?

– Инсекты меня напрягают, – признался адмирал. – Помнишь, как все начиналось? Приступая к изучению скопления, мы думали, что Семьи, находившиеся в рабском, зависимом от харамминов положении, составляют ядро древней цивилизации, когда-то покинувшей Сферу. Не тут-то было. Чем дальше двигаемся по периферии скопления, тем больше их становится. Можешь вообразить: в течение года мы обнаружили больше десяти тысяч неизвестных ранее Семей. Сонмище, – глухо охарактеризовал Мищенко свое восприятие общности разумных насекомых. – Непредсказуемая, непонятная, совершенно чуждая нам сила. Большинство Семей даже не подозревают о существовании Конфедерации, ведут привычную для них жизнь, воют друг с другом, торгуют, а нас воспринимают в лучшем случае как некую разновидность харамминов.

– Ну, с этой проблемой нам придется жить, – высказал свое мнение Лагутин. – И решать ее надо постепенно, без наскоков.

– Боюсь, не только жить, но и воевать, – хмуро отозвался адмирал. – Ладно, – он нашел взглядом устройство стек-голографа установленное в кабинете. – Позволишь?

Лагутин мысленной командой открыл адмиралу полный доступ к системе объемного воспроизведения.

– Смотри, Илья, что у нас получается, – Мищенко передал информацию через устройство импланта, и стек-голограф отреагировал, моделируя звездное скопление О’Хара.

Адмирал выделил алым маркером одну из систем, расположенных на периферии, в зоне малой звездной плотности, в секторе, противоположном Рукаву Пустоты:

– Все, как ты помнишь, началось вот тут.

Лагутин кивнул. Предыстория ему была хорошо известна.

Прошло два года с тех пор, как один из кибрайкеров, нанятый корпорацией Окраины, в ходе разведки удаленных звездных систем столкнулся с флотом механизмов, созданных неизвестной цивилизацией. Последствия оказались весьма тяжелыми. Механоформы, прошедшие миллионнолетний путь развития в полной изоляции от своих создателей, сформировали уникальные, но весьма агрессивные анклавы, постоянно ведущие борьбу за ресурсы и планеты. Кибрайкер своими действиями невольно спровоцировал их на атаку и, пытаясь спастись, вывел преследующий его флот механоформ в систему Алексия, где располагалась военно-космическая база Конфедерации. В результате гарнизону планеты пришлось принять бой. Пятый Резервный космодром был разрушен, атака механоформ отбита, но инцидент получил развитие, вылился в масштабное противостояние. Механизмы, миллионы лет контролировавшие определенный сектор пространства, вышли за его границы. Их атакам подверглись планеты, населенные инсектами. Как следствие – началась массовая миграция Диких Семей. Инсекты воспользовались древней внепространственной сетью, они отступали под натиском механоформ, действуя разрозненно, вступая в ожесточенные схватки с другими Семьями, в попытке отвоевать себе новое жизненное пространство. Нарастающий лавинообразный процесс был остановлен ценой огромных потерь. Элианская эскадра под командованием адмирала Мищенко в ходе космической битвы уничтожила флот древних механизмов, но еще на протяжении года ситуация оставалась крайне опасной, нестабильной. Сейчас положение начало выравниваться. Семьи, изгнанные со своих планет внезапной атакой механоформ, либо погибли, либо отвоевали себе новые жизненные пространства. Совет Безопасности Миров ввел запрет на частную разведку гиперсферных трасс. Сектора неисследованного космоса отныне закрыты, но Лагутин знал: существует категория людей, нарушающих запрет. Они называют себя диспейсерами. Как правило, это группы опытных пилотов, выходцев с планет корпоративной Окраины. Их необдуманные, авантюрные действия ставят под угрозу все Содружество.

– Чем я могу помочь? – спросил Илья Андреевич, глядя, как от указанной адмиралом точки расходятся, приумножаясь в геометрической прогрессии, алые линии. Пути вынужденной миграции инсектов были похожи на цепную реакцию локальных конфликтов, охвативших периферию звездного скопления.

– Ты единственный специалист по инсектам, кому я полностью доверяю. К тому же речь пойдет о твоих выпускниках.

Лагутин мгновенно насторожился.

– Что произошло?

– Даша Наумова обращалась к тебе накануне?

– Нет. Она пару дней как вернулась из системы Ожерелья. Еще даже полного отчета не представила.

– А Райбек Дениэл?

– Он пропал. Был неприятный инцидент с исчезновением логра, его исключили из состава экспедиции, работавшей в системе Ожерелья. Парень, на мой взгляд, стал жертвой стечения обстоятельств. Я отправил его в сектор Окраины на планету Гархард, там, по сведениям, полученным от корпорации «Спейсстоун», обнаружен древний колониальный форт. Райбек побывал на Аллоре, в колониальной администрации, затем отчитался о прибытии на Гархард и вдруг перестал выходить на связь. Я проинформировал колониальную администрацию, но ответа пока не получил. Идет выяснение обстоятельств.

– Твой ученик попал в очень неприятную ситуацию, – вздохнув, сообщил адмирал. – Похоже, связался с диспейсерами. Вчера вечером он вышел на контакт с Дашей Наумовой. Просил ее о помощи, но девушка, похоже, не поверила, что с ней разговаривает Райбек.

– Подробнее можно? – нахмурился Лагутин.

– А вот сам посмотри, – Мищенко запустил воспроизведение файла.

– Да, дела… – покачал головой Лагутин, когда завершилось воспроизведение файла, содержащего запись мыслеобразов Хоша. – За Дашей следили? Из-за пропавшего логра?

Мищенко кивнул.

– Стандартная процедура. Мнемоники отслеживали ее контакты. Сам должен понимать, – все, кто работал в системе Ожерелья, находятся под пристальным вниманием спецслужб.

Лагутин выглядел озадаченным.

– Райбек хороший, толковый парень! Не представляю, почему он связался с диспейсерами, как очутился в Сфере Дайсона!

– Специалисты мнемонического отдела Флота, проанализировав информацию, пришли к выводу, что с Дашей разговаривал не Райбек. Да она и сама заподозрила неладное. Потому, наверное, и не обратилась к тебе.

– Кто же в таком случае воспользовался кибстеком Дениэла?

– Мы полагаем, что сеанс связи осуществлял опытный кибрайкер. Райбека, видимо, принудили к сотрудничеству. Группе диспейсеров потребовался специалист, знающий основные технологии инсектов. Проведенная проверка показала, что с личной карточки Дениэла, где находился счет экспедиции, исчезли все средства. Здесь также виден почерк кибрайкера. Кроме того, личные сбережения Райбека растаяли как по волшебству, и в ту же ночь из арендованного им номера в частной гостинице на Гархарде был осуществлен выход в сеть Интерстар. Скачаны огромные объемы информации, касающиеся развития человечества за последние полторы тысячи лет.

– Райбек изучал историю в институте! – Лагутин пытался связать изложенные адмиралом события в непротиворечивую картину, но ничего не получалось. – Ему-то точно нет необходимости лезть в сеть за подобными сведениями!

– Никто не говорит, что действовал он. Кибрайкера наши аналитики в данной ситуации тоже исключили.

Илья Андреевич нахмурился.

– Подразумеваешь, что в истории замешана третья, неизвестная сила, интересующаяся развитием рода человеческого?

– Именно.

Лагутин встал, нервно прошелся по кабинету.

– Какие действия предприняты?

– Диспейсеров из Сферы мы вытащим, – Мищенко постарался успокоить старого друга. – Думаю, с твоим учеником все будет в порядке. А вот информация, переданная от его имени, вызывает тревогу. Мне необходимо твое компетентное мнение относительно инсекта. Видишь, как тесно сплетаются события? Если бы не удар механоформ, уничтоживший его Семью, этот Хош никогда бы не развился до состояния мыслящей особи и не попал бы в Сферу…

– Почему ты так серьезно отнесся к информации?

– Ее подтверждают косвенные данные. На протяжении последнего года произошел ряд незначительных инцидентов. Например, была атакована торговая станция Логриан, соединенная с древней транспортной сетью инсектов. Целью нападавших, как выяснилось, были мнемонические блокираторы. Скажу откровенно, мне не нравится образ действий Хоша. Он не только завладел логрианскими устройствами, но и захватил два космических корабля, оснащенных мобильным гиперприводом. Далее он был замечен в системах, населенных враждебными к нему Семьями. Используя грязную, по меркам инсектов, тактику, Хош сканировал ментальные поля, после чего каждый раз скрывался в гиперсфере. Зачем он это делал, нам непонятно.

– Он собирал информацию, – ответил Лагутин. – Способ его действий действительно неординарен.

– Теперь, если верить информации, полученной от диспейсеров, он находится в Сфере и грезит задачей объединения Семей, возрождения былой целостности цивилизации инсектов. Вот скажи, Илья, зачем ему понадобился гравитационный генератор?

– Боюсь, он пойдет путем террора, – подумав, ответил Лагутин. – Получив в свое распоряжение древнюю установку, он сможет использовать ее в качестве средства устрашения, попытается диктовать условия другим Семьям, ведь любая самая незначительная подвижка планеты по определению ведет к разрушительным катаклизмам, необратимому изменению климата.

– Допустим. И какой выбор сделают Главы Семей?

– Они попытаются уничтожить Хоша, но если потерпят неудачу, то им не останется иного выбора, кроме подчинения. – Илья Андреевич задумчиво потер подбородок. – Скверная ситуация. Будет непросто составить психологический портрет Хоша.

– Он безумен?

– Боюсь, что нет. Несомненно, его трансформация в мыслящую особь проходила на фоне гибельных событий, но он сумел найти способ и место для возрождения Семьи. На этом должен был успокоиться, стать руководителем нового анклава.

– Так что же ему неймется?

– Думаю, пагубное воздействие оказал мнемонический блокиратор. Инсект вне контакта с общественным разумом испытывает постоянный прессинг, его организм не выходит из фазы мобилизации всех моральных и жизненных сил. Хош слишком долго оставался наедине с собственными мыслями, он шел по цепочке умозаключений, постепенно выходя за рамки первоначальной задачи. Он требует от себя слишком многого, но не осознает этого.

– И как он поступит?

– Одержимый идеей, он станет искать гравитационный генератор.

– А как же его Семья?

– Он оставит ее в безопасности, вырастит определенное количество разумных особей, передаст им управление, а сам пойдет дальше, путем Великого Отделившегося.

Мищенко, услышав незнакомый термин, хотел задать вопрос, но мысль упорно соскальзывала на проблемы практические.

– Каковы его шансы отыскать генератор?

– Почти нулевые. В Сфере он его не найдет. Единственный шанс для Хоша – это система Ожерелья. Там древние устройства точно есть и до сих пор работают.

– Но мы не смогли их отыскать!

– Знаю. Но Хош попытается.

– Тогда ему не повезло. Система надежно блокирована. Я информирую адмирала Кречетова, он примет меры. Есть еще варианты действий? – тут же переспросил Мищенко. – Если Хош умен и решителен, почему ты считаешь, что он непременно полезет в самое пекло? Разве поиск информации о технологии не вариант?

– Нет.

– Поясни. Ведь он уже продемонстрировал свою способность включаться в информационные поля других Семей, получать искомое и тут же исчезать, избегая возмездия.

– Дело в том, что знания древней цивилизации инсектов хранились в общем ментальном поле. Когда разумным насекомым пришлось бежать из Сферы, то древнее мнемоническое единство распалось. В данном случае, даже объединив современные знания всех Семей, Хош не получит исходного источника информации.

– Почему?

– Единое информационное пространство не может быть фрагментировано и затем собрано вновь. Я исхожу из опыта исследований современных планетных цивилизаций инсектов. Их нынешняя история начинается с нуля, с момента бегства из Сферы, попавшей под удар предтеч. Если бы отдельные Семьи сохранили былое технологическое могущество, они бы не оказались в рабстве у харамминов, не вели бы ожесточенные войны на грани выживания вида.

– А как быть с теми Семьями, которые достраивали внепространственную сеть на протяжении миллионов лет после Исхода? – напомнил Мищенко.

– Это редкий, исключительный случай. Космические, или, как их еще называют, Кочевые Семьи возникли задолго до атаки предтеч на древний искусственный мир инсектов. Если пользоваться понятной нам терминологией – их отрядили для строительства внепространственной сети, оснастив необходимым оборудованием, кораблями, знанием определенных технологий. На момент атаки предтеч эти группы инсектов занимались развитием транспортной сети, они обладали независимыми ментальными полями, где хранились знания об определенной технологии. Это пример узкой специализации, которую Кочевые Семьи сохранили и по сей день.

– Илья, почему ты уверен, что знания о том, как построить гравитационный генератор, не сохранились?

– За миллионы лет устройство ни разу не применялось. Учитывая, в какое сложное положение попали инсекты, бежав из Сферы, они бы обязательно применили технологию, хотя бы в бесконечных междоусобных войнах или в борьбе с харамминами.

– Логично, – согласился адмирал. – Но в Сферу вернулся Интеллект. Разве Хош не попытается наладить контакт с древним фотонным мозгом, созданным его предками?

– Интеллект предназначен для управления климатом Сферы, он узкоспециализирован и не обладает избыточными знаниями. Это проверено.

– Одной проблемой меньше, – Мищенко остался доволен лаконичным пояснением.

– Нет, проблем меньше не стало. Ты оставил без внимания термин «Великий Отделившийся». Не стану утомлять подробностями, скажу лишь, что постоянный подсознательный прессинг, который испытывает Хош под воздействием логрианского устройства, формирует из него личность, сопоставимую по интеллектуальным способностям с отдельно взятым коллективным разумом. Он, видимо, уже перешагнул очередную, недоступную для большинства мыслящих особей ступень развития.

– Чем это грозит нам?

– Он не найдет генератора, не отыщет внятной информации о нем, но не оставит идеи объединения Семей. Завершив очередную трансформацию, Хош получит способность говорить с коллективными рассудками на равных. Поверь, это намного страшнее принуждения под угрозой разрушения планет. Многие Семьи признают его лидером. Вероятен сценарий, когда они согласятся последовать за ним в Сферу. Но древний мир уже не обладает климатом, подходящим для инсектов. Вот тогда и начнется самое скверное.

– Конкретнее, Илья!

– Силами инсектов Сферу не восстановить. Но Хош уже имеет опыт успешного применения технологий, созданных другими цивилизациями.

– Ну, значит, мы сможем с ним договориться. На конструктивной основе. Например, пусть гарантирует лояльность Диких Семей в обмен на нашу техническую поддержку – выделить инсектам какое-то количество планетопреобразующей техники и установок по созданию искусственного климата мы в состоянии. Пусть восстанавливают Сферу. Это их мир, в конце концов.

Лагутин внимательно выслушал адмирала, но ход его мысли не добрил.

– Будет война.

Мищенко невольно вздрогнул, сразу же помрачнев.

– Ну что ты заладил, Илья?

– Великий Отделившийся, к сожалению, не титул и не должность. Это состояние души и разума. Нет, погоди, не перебивай. В каждом инсекте скрыт огромный потенциал развития. Способность к быстрым трансформациям выработана у них эволюцией. Мы до сих пор сталкивались только с уровнем «разумных особей» и понятия не имеем, каковы последующие ступени развития? Но они есть, не сомневайся.

– Хорошо, допустим, Хош вышел на «следующий уровень», – согласился адмирал. – Что мешает ему проявить мудрость и сотрудничать с нами, а не воевать?

– Извини, но ты действительно не понимаешь психологию инсектов. Они никогда ни в одном из нас не признают существа, равного себе.

– Это еще почему?

– Отдельная особь, пусть даже это президент Конфедерации, для них – пустое место. Коллективный разум не понимает и никогда не поймет, что такое «индивид». По сути, можно говорить так: каждая отдельная Семья – это обособленное разумное существо, огромная биологическая нейросеть, причем ее высшая нервная деятельность происходит на уровне единого ментального поля. Если приводить уж совсем простые, утрированные примеры, представь, что к тебе обратилась одна нервная клетка, допустим, моего мозга. Как ты воспримешь подобное обращение?

– Не знаю.

– Не уходи от ответа или лучше постарайся понять – мы даже не осведомлены, сколько клеток в нашем организме погибает и рождается ежедневно. Нам все равно. Так же происходит в среде инсектов. Для коллективного разума Семьи жизнь отдельно взятой особи не имеет ни значения, ни ценности. Ею легко пожертвуют на благо коллективного разума.

– Но инсекты сотрудничали с логрианами в прошлом, продолжают торговать с ними в настоящем! Это известный факт! Значит, они все же признают индивидов?!

– Установлено, что Единая Семья сотрудничала с Логрисом. Он для них равный, так как является единением миллиардов виртуальных вселенных, где обитают бессмертные рассудки многих поколений логриан. Ксеноморфы хитры, они таким образом сумели подать себя как проводников воли Логриса.

– Удачный ход. Может быть, нам представить отдельных людей как представителей сети Интерстар?

– Над подобными подходами нужно думать, – со всей серьезностью ответил Лагутин. – Но на это осталось очень мало времени. Если Хош преуспеет в своих начинаниях, то я прогнозирую гражданскую войну среди разумных насекомых. Не все Семьи примут его как Великого Отделившегося.

– Давай по худшему сценарию. Он победил, объединил Семьи. Что дальше? Они двинутся в Сферу?

– Вряд ли. Если Хош победит, он примет на себя ответственность за то сонмище, о котором ты так пренебрежительно отозвался. Что для них люди? Непонятные, враждебные особи чуждого вида. Я, как ты знаешь, был у них в плену. Да и ты сталкивался с Дикими Семьями. Они попытаются взять силой все, что необходимо для восстановления Сферы. Таков их образ мышления. И не важно, что начнется война, не имеет значения, сколько миллиардов инсектов погибнут, главное – результат: покоренные люди и наши технологии на службе у Великой Семьи. Если Хош мыслит иначе, то он не Отделившийся.

– Вот так жестко? Без вариантов?

– Ты просил наихудший сценарий. Я тебе его озвучил.

Мищенко мрачно рассматривал остановленный кадр голографического воспроизведения. Инсект, о котором только что шла речь, стоял на краю заболоченной площадки древнего космопорта, неподалеку возвышались иззубренные руины города-муравейника. Странные существа сферической формы образовывали два наклонных пересекающихся круга. Они постоянно, на протяжении всей записи, находились рядом с Великим Отделившимся.

– Что за существа? – Мищенко указал на экран.

– Спейсбаллы, – ответил Лагутин.

– Можно подробнее? Что-то слышал, в связи с давними событиями, но подробностей уже не помню.

– Спейсбаллы – удивительные существа. Мы долгое время не могли понять, какую роль они играли в изначальном мироустройстве Сферы. Бытовало мнение, что спейсбаллы развились за три миллиона лет, эволюционировали до стадии предразумной жизненной формы.

– А существуют иные гипотезы? Они, насколько я припоминаю, обладают телепатическими способностями?

– Да, и теперь уже точно известно, – такими их создали сами инсекты.

– Зачем?

– Долгое время существовало всеобщее заблуждение относительно техники разумных насекомых, – охотно пояснил Лагутин. – Считалось, что они не создавали машин, используя труд миллиардов рабочих особей, но позднейшие находки показали, что все обстоит намного сложнее. Механизмы у инсектов были, причем разумные насекомые создавали достаточно сложные комплексы, без которых строительство и последующее техническое обслуживание созданного вокруг звезды искусственного мира было бы не просто затруднительно – невозможно.

Основная проблема заключалась в том, что инсекты, обладая природной способностью к телепатии, создавая и поддерживая сложнейшие ментальные поля, являющиеся не только хранилищем информации, но и средством координации совместных усилий, не могли эффективно управлять механизмами. Чтобы машины воспринимали команды коллективного разума, их следовало, как минимум, выращивать и наделять телепатическими способностями, но на такой шаг инсекты не пошли.

Они поступили иначе. Заимствовав у логриан технологии создания механизированных комлексов, они на уровне генной инженерии спроектировали связующее звено – спейсбаллов, наделенных даром телепатии и в то же время способных преобразовывать ментальный сигнал в понятные для машин команды.

После того как огромный искусственный мир был покинут обитателями, спейсбаллы оказались предоставлены сами себе, за миллионы лет большинство из них действительно одичали, эволюционировали, но на записи, – Лагутин указал на четкое построение в виде пересекающихся окружностей, – на записи мы видим некую действующую систему, судя по данным, полученным от кибрайкера, единение ориентировано на мониторинг территорий.

– Живой компьютер?

– Специализированная нейросеть. С огромным потенциалом саморазвития.

– Они способны найти действующую установку гравитационного генератора?

– Вероятно. Честно говоря, я не очень-то верю в актуальность информации, касающейся Рукава Пустоты. Планеты, лишившиеся звезд, либо разрушены, либо блуждают по непредсказуемым траекториям. Сомнительно, чтобы там сохранилось устройство гравитационного генератора.

– Ну, хоть тут ты меня успокоил, – Мищенко встал. – Ладно, Илья, спасибо за консультацию. Война с инсектами нам не нужна. Постараемся либо остановить Хоша, либо наладить с ним конструктивный контакт. За ученика не беспокойся, – повторил он, пожимая руку Лагутину. – Вытащим его. Буду держать тебя в курсе.

– Ты диспейсеров особо не прессуй, – внезапно попросил Илья Андреевич. – А кибрайкера я бы вообще наградил.

– За что?

– Он донес информацию, способную предотвратить третью Галактическую войну.

– Там посмотрим, – неопределенно ответил Мищенко.

Струящееся вдоль стен марево вновь проявилось и исчезло. Двери кабинета открылись, словно по волшебству.

– Я могу сообщить Даше, что Райбек жив?

Мищенко обернулся уже на пороге.

– Дождись моего звонка.

Райбек пришел в сознание с дикой головной болью.

– Не дергайся. Не пытайся освободиться. Не показывай, что очнулся, – голос Кригана, транслируемый через устройство импланта, звучал сипло. – В общем, не привлекай к себе внимания.

– Да я пошевелиться не могу, – глухо ответил Дениэл.

– Ты хоть что-то видишь? – после недолгой паузы спросил кибрайкер.

Дениэл с трудом осмотрелся. Боль пульсировала, постепенно затухая. Мышцы затекли.

– Тебя не вижу, – выдавил он. – Только кусочек склона, болото да инсектов.

– Помнишь что-нибудь?

– Больно было. Кто-то со мной разговаривал. А что вообще произошло?

– Тебя допрашивал инсект.

– Я был… на мнемоническом допросе?! – ужаснулся Райбек.

– Лежи спокойно. Не показывая, что пришел в сознание. Все ведь закончилось хорошо?

– Ничего не помню. Голова раскалывается.

– Почему ты не рассказал о модуле, распознающем мысленные образы инсектов? Тебя же спрашивали о скрытых устройствах!

– Криган, ты сам-то думай, о чем говоришь!.. – Райбек все же пошевелился, вопреки запрету. От слабого движения его тело сползло по склону небольшой возвышенности, взгляду открылся новый ракурс восприятия, теперь он видел планетарную машину, вокруг которой сновали инсекты. Мощные тросы уходили в глубины болот. Поверхность воды бурлила, насекомые поднимали что-то со дна топей.

– Райбек, тебя допрашивал их главный, а я принимал его мысленные образы. Позитив сказал, что в системе археологического скафандра есть модуль экспериментального устройства для распознавания мыслеобразов инсектов!

– Криган, отстань… Нет в экипировке ничего подобного. Может, у тебя с головой не все в порядке?..

Криган примолк.

Ослик, вот гад, обманул!.. Но как, в таком случае, я воспринимал мысли этого Хоша?!

– Райбек, ты в курсе, что твоя игрушка оснащена модулем искусственного интеллекта?

– Да. И что с того? А куда он вообще подевался?

– Пошел искать Рохана, – мрачно ответил кибрайкер. – Инсекты его не схватили. Он либо погиб, либо находится где-то поблизости, думает, как выручить нас. Кстати, хотел спросить: правда, что материал, выделяемый инсектами, можно растворить?

– Да.

– Тогда наберись терпения. Думаю, с темнотой придет и помощь.

– А кто еще выжил?

– Данила пропал, о нем ничего не знаю. Грабова тоже захватили.

– А где он? Почему не отзывается?

– Инсекты его куда-то уволокли, – ответил Криган.

– И что нам делать? – Дениэл вновь попытался пошевелиться, ощущая, как покалывает онемевшие мышцы.

– Набраться терпения.

Райбек примолк. Действительно, без посторонней помощи от сковывающих движения пут не освободиться.

– Расскажи мне об искусственном интеллекте. Откуда он у тебя?

– Криган, ты не о том думаешь! Нам надо выбираться отсюда, а ты об игрушечном ослике расспрашиваешь!

– Не все так просто с твоей игрушкой. Давай рассказывай. – Криган запоздало злился. «Меня использовал какой-то модуль «ИИ»! – возмущенно думал он, вспоминая о рискованном сеансе связи, на который подбил его Позитив. – Ну, вернется, я его точно выпотрошу!»

«Если вернется…» – промелькнула в сознании кибрайкера невеселая мысль.

Положение хуже некуда. Грабова уволокли на допрос. Сопротивляться он не сможет, но что почерпнут инсекты из его рассудка? Знания, как нужно управлять истребителями в полуавтоматическом режиме, ведь он пилот. Естественно, они узнают коды доступа. Захотят проверить.

Это шанс. Пусть поднимут машины из болот, реактивируют основные системы, а там уж посмотрим, кому станет подчиняться техника.

Уходить надо из проклятой Сферы… Кригана не покидало чувство тревоги, где-то на уровне подсознания он ощущал незримое присутствие боевых мнемоников.

Может, и Райбек с ними заодно? – рассудок Кригана привычно замыкался в кокон глухой защиты. Инсекты для него выглядели наименьшим из зол. Гораздо хуже опасности неявные.

– Ну? – он с трудом заставил себя поддерживать диалог с молодым археологом. – Давай, рассказывай. Времени у нас до темноты – хоть отбавляй.

– Не могу. Извини, Криган.

– Чего не можешь?

– Я подписку давал о неразглашении. Позитив – обыкновенная игрушка, поверь. Но нашел я его в таком месте, о котором не могу рассказать. Вот и все.

Рохан очнулся глубокой ночью.

Сознание возвращалось медленно, урывками. Первым ощущением стал холод. Затем внезапно нахлынула боль, он вскрикнул, попытался привстать в мучительном движении, но вес боевой брони давил к земле.

Липкая тьма обступала со всех сторон.

В тишине, окутавшей руины древнего города, слышались редкие резкие звуки.

Какая-то явно голодная тварь голосила среди бескрайних болот. Миф о том, что Сфера необитаема, не выдерживал критики. Здесь сохранились не только растительные, но и животные формы древней жизни. Они приспособились к изменившимся климатическим условиям, одичали, образовали новые пищевые цепочки…

Во тьме что-то шевелилось.

Рохан слышал скребущие звуки, они приближались, а он по-прежнему ощущал себя совершенно беспомощным. Поврежденная экипировка превратилась из средства защиты в бесполезный груз, от потери крови шумело в ушах.

Обреченные мысли скользили в сознании. Максимум, что он мог, – это скрипеть зубами, в невыносимом ожидании, пока неведомая тварь наберется смелости подойти ближе. Сразу меня не сожрут, бронескафандр, пусть и поврежденный, все же серьезное препятствие для хищников.

Из тьмы появился смутно очерченный силуэт какой-то мелкой твари.

Рохан присмотрелся и понял, что бредит.

Он ожидал появления какой-то злобной, пусть и не очень крупной жизненной формы, а вместо этого контуженное сознание соткало образ сервоприводной игрушки – той самой, что таскал в подсумке Райбек.

Игра больного воображения Рохану совершенно не понравилась, он сделал усилие, желая отогнать неуместный ирреальный образ, но ничего не вышло.

«Ослик-то каким образом тут оказался?»

– У меня, между прочим, есть имя, – раздался в ответ на его мысль ворчливый голос. – Райбек называет меня Позитивом.

«Ну, приплыли, – с раздражением подумал Рохан. – Мало того, что валяюсь полуживой неизвестно где, да еще и грезится всякая чушь…»

– Вежливости тебя никто не учил, да? – возмутился Позитив. – Я тут, понимаешь, изо всех сил спешу на помощь…

Полный бред… Рохан от бессилия зажмурился.

– Ладно, – как ни в чем не бывало, философски произнес игрушечный ослик. – Обойдусь. Можешь считать меня игрой воображения. Как себя чувствуешь?

– Паршиво… – машинально прошептал Рохан.

– Ну, уж потерпи, – шелест сервомоторов звучал все ближе. Затем раздался скрежет. – Броню-то тебе изрядно покорежило. И крови целая лужа.

Диспейсер ощутил, как по гермошлему карабкается этот странный серв…

– Ты что вообще такое? – сипло выдавил он, уже не пытаясь списать происходящее на галлюцинации.

– Не «что», а «кто», – поправил его Позитив. – Я – искусственный интеллект. Очень древний, между прочим.

Рохан стоически промолчал.

Он решительно не понимал, чем в его положении может помочь сервоприводный ослик, будь он хоть сто раз искусственным интеллектом.

– Сейчас мы тебя подлатаем, будешь как новенький, – вновь раздался бодрый голос, сопровождаемый ноющим звуком. Видимо, из корпуса игрушки выдвинулся технический манипулятор. – Пара пустяков. Перебиты цепи питания. – Рохан услышал щелчок. – Я подам питание в обход поврежденных энерговодов. Ты только лежи смирно, договорились?

Не дождавшись ответа, Позитив продолжал действовать. Он достаточно быстро и умело справился с незначительными повреждениями, и Рохан окончательно убедился все происходящее – не игра его воображения. По крайней мере, включившаяся система поддержания жизни отработала вполне адекватно: он ощутил покалывание в области шеи, на треснувшем проекционном забрале шлема промелькнул код критической ошибки, а затем вдруг отступила боль, голова вновь закружилась, но теперь уже от резкого воздействия введенных препаратов.

Во второй раз Рохан пришел в сознание уже на рассвете.

Тень от орбитальной плиты еще скользила по болотам, вокруг клубился утренний туман.

Он с трудом вспомнил все случившееся накануне, вздрогнул, но боли не почувствовал.

Мысленное соединение с системой боевого скафандра не работало, мнемонический интерфейс отключился, он попробовал пошевелиться, проверяя вторичные цепи управления, и механическая оболочка вдруг отреагировала на слабое напряжение мышц, усиливая его.

Раздался скрежет, поврежденные сегменты брони задевали друг о друга, затрудняя движение, но Рохану все же удалось привстать, опираясь на руку, и повернуть голову, осматриваясь, благо треснувшее проекционное забрало шлема не мешало обзору.

Игрушечный ослик находился поблизости. Он стоял на краю оплавленного выступа и сканировал окрестности.

– Позитив? – неуверенно произнес Рохан.

Ослик обернулся.

Его задорная улыбка действительно излучала оптимизм.

– Очнулся?

Рохан сел, привалился спиной к стене, коснулся сенсора, поднимающего бесполезное теперь забрало шлема, вдохнул влажный горьковатый воздух.

Жив…

– Спасибо, – едва шевельнув губами, тихо произнес диспейсер. – Ты действительно искусственный интеллект?

– Представь, да. – Позитив принял важный вид. – Знаю, тебе не очень в это верится, верно?

Рохан с трудом кивнул.

– Проехали этот вопрос… Где остальные? Что произошло, пока я валялся без сознания?

– Кригана, Дениэла и Грабова захватили инсекты.

– Они живы?

– Да.

– Уже легче. А что с нашими истребителями?

– Инсекты их поднимают со дна болот. Транспорт они обшарили, конфисковали планетарный вездеход.

– Далеко до их лагеря?

– Километров пять отсюда.

– А что с Данилой?

– Не знаю. Не видел. Метка его импланта не сканируется.

Диспейсер прислушался к своим ощущениям. Боль отступила, головокружение и слабость не в счет. Общая ситуация выглядела – хуже некуда. Один шанс из миллиона, что удастся незамеченным пробраться в лагерь инсектов и освободить пленников.

Рохана напрягала оптимистичная улыбка ослика. Он не понимал, почему древняя игрушка вызывает у него такую настороженность.

– Реактивы при тебе?

Диспейсер сначала не понял, о чем идет речь, затем все же кивнул, вспомнив о веществах, которые, по словам Райбека, растворяют материал, выделяемый инсектами.

– В таком случае, открывай подсумок, – произнес Позитив. – Пешком мне за тобой не успеть, – пояснил он.

Хош ни на секунду не усомнился в принятом решении.

Он вновь чувствовал себя спокойно, уверенно, перед ним стояла ясная цель, придающая особый смысл каждому совершенному поступку.

Исчезла неопределенность. Он провел два мнемонических допроса, при содействии древних существ усвоил огромные объемы новой информации, некоторое время посвятил реорганизации перешедших в его подчинение боевых особей, подвергнув их заранее продуманным трансформациям.

После отключения энергопитания древнего портала его возрожденная Семья находилась в безопасности, и Хош наконец получил возможность сосредоточиться на иных задачах. Он вырастил пять мнемонических клонов, одного возвел в ранг Главы Семьи, перепоручив ему заботу о потомстве, второго отправил руководить работами по восстановлению космических кораблей, остальных пока оставил в резерве.

Мнемонический допрос пленного пилота позволил Хошу понять основные приемы управления боевыми машинами человеческой расы, и он подверг трансформации две боевые формы, передав им необходимые знания. Теперь они станут пилотами истребителей.

Большую часть бойцов Хош отрядил на восстановление кораблей и охрану потомства. В своем распоряжении он оставил лишь небольшой отряд из трех десятков инсектов. Вполне достаточно, учитывая, что он собирался покинуть Сферу.

Древние существа вычислили примерное местоположение планеты, где с большой долей вероятности сохранилась установка гравитационного генератора.

Хош стоял в начале трудного пути.

Он обдумывал каждый шаг, уделяя внимание мелочам, сдерживал нетерпение, понимая, что права на поспешные действия у него нет.

Во-первых, Хош хотел дождаться подъема истребителей, которые он собирался использовать впоследствии, во-вторых, для тестового включения гравитационного генератора, проверки его работоспособности требовался мощный источник энергии.

Он стоял на возвышенности, наблюдая, как вскипает пузырями болотная жижа.

Еще минута, и над поверхностью воды появился обтекаемый контур первого истребителя.

«Источник энергии», – мысль постоянно возвращалась к нерешенной пока проблеме.

«Пожалуй, мне придется задействовать оба корабля, оснащенных мобильными гиперприводами, – размышлял Хош, наблюдая, как мощный планетарный вездеход, натужно пятясь, вытаскивает на отлогий берег один из «Фантомов». – Бортовой реактор, питающий установку пробоя метрики, послужит надежным и достаточным источником энергии для первого включения гравитационного генератора», – мысленно рассудил он.

Теперь оставалось поднять второй истребитель, получить доступ к управлению грозными боевыми машинами, и можно покидать Сферу.

Криган и Райбек по-разному воспринимали происходящие события.

Кибрайкер не обращал внимания на ухудшающееся физическое состояние, ему по большому счету было наплевать, сможет ли он двигаться, главное, чтобы рассудок оставался ясным, способным к мгновенной концентрации.

Инсекты, копошащиеся вокруг, как будто забыли о пленниках. Они уже подняли один из «Фантомов» и теперь занимались второй боевой машиной.

Если Криган морально готовился к мгновенной атаке, перехвату управления над истребителями, то Райбек старался не думать о грядущем. Позитив куда-то исчез, обещанная помощь так и не пришла. Он уже отчаялся, не видел ни единого шанса на спасение, единственное, что он мог делать, это хоть как-то поддерживать тонус мышц, шевелиться, совершая слабые движения внутри кокона.

Очертания корпуса второго истребителя показались над водой.

Двигатель вездехода натужно ревел, заглушая все остальные звуки.

Райбек хорошо видел место события. Внезапно в поле его зрения появилась группа инсектов. Они конвоировали Илью Грабова. С диспейсера сняли боевой скафандр, его одежда была испачкана грязью, лицо хранило отсутствующее выражение. Грабов машинально переставлял ноги, пошатываясь, с трудом удерживая равновесие.

Неужели мнемонический допрос повредил его рассудок?!

Инсекты подвели пленника к истребителю, но Илья никак не отреагировал: он тут же сел и застыл, глядя в одну точку.

Подавленный ужасающим зрелищем, Дениэл терялся в догадках, как же ему удалось пережить мнемонический допрос, отделавшись лишь сильной головной болью и недолгим беспамятством?

К Грабову подошел один из инсектов. Для Райбека все насекомые выглядели одинаково, он так и не научился различать, кто из них боец, кто рабочий, а кто разумная особь.

Илья по-прежнему не реагировал на происходящие вокруг события.

Звук двигателя вездехода стих. Оба истребителя теперь стояли на возвышенности, метрах в двадцати друг от друга. С брони стекали вода и ил, отваливались комья грязи. Внешне машины выглядели неповрежденными, лишь несколько оплавленных шрамов от попаданий лазерных разрядов свидетельствовали, что оба «Фантома» недавно побывали в бою.

Инсекты попытались насильно поднять Грабова с земли, но тело не слушалось Илью, и он мешковато повалился в грязь, как только его отпустили цепкие трехпалые конечности.

В следующий момент у Райбека все похолодело внутри.

Инсект, которого постоянно окружали спейсбаллы, подошел к Грабову и замер – видимо, производил телепатическое воздействие.

Тело диспейсера содрогнулось в конвульсии. Несколько секунд продолжались судорожные движения, похожие на агонию, затем Илья вдруг начал неуклюже вставать, с трудом утвердился на ногах, его лицо исказила жуткая гримаса, отражавшая страшные мучения, но фантомная боль, причиняемая инсектом, не помешала ему обернуться, неуверенно шагнуть к истребителю, открыть расположенную в кормовой части сенсорную панель аварийного внешнего доступа и начать процедуру ввода командных последовательностей, снимающих ограничения по идентификации допущенных к управлению пилотов.

Не только Райбек наблюдал за происходящим.

…

Криган приготовился атаковать, лишь выжидал удобный момент, чтобы его вмешательство не выглядело явным.

…

Рохан, притаившийся на краю зарослей, с трудом сохранял хладнокровие, сдерживая подступающие к горлу, перехватывающие дыхание порывы ненависти. «Ведь мы никого не трогали, просто исследовали заброшенный город», – с дикой злобой думал он. Вид Ильи Грабова потряс Рохана до глубины души.

«Твари…»

Он разрывался между крайностями.

Желание вызволить Кригана и Райбека боролось сейчас с неистовой жаждой крови, потребностью мстить, не оглядываясь на последствия.

…

Позитив, словно прочитав гибельные мысли Рохана, выскользнул из подсумка, свалился на землю и тут же шустро скрылся среди растительности.

…

Данила Белов, подкравшийся к лагерю инсектов с противоположной стороны, отложил оружие, снял боевой шлем, совершая непонятные манипуляции.

Под густыми спутанными волосами Белова скрывались гнезда избыточных имплантов, закрытые мягкими заглушками из пеноплоти.

Достав из потайного отсека, расположенного под одной из бронепластин на рукаве скафандра, тонкий плоский футляр, он открыл его. Свет красного солнца тусклыми бликами отразился в глянцевитой поверхности десятка микрочипов, заботливо размещенных в пористом пластике.

Один за другим Данила подцеплял их, аккуратно вставляя в пустующие гнезда имплантов.

Завершив установку кибернетических модулей, он спрятал футляр, надел шлем и на секунду закрыл глаза.

Кодированное сообщение, отправленное по приказу адмирала Мищенко, нашло абонента.

…

Люки, расположенные в носовой части истребителей, так и не открылись. Вместо этого пришли в движение бронеплиты, раскрываясь, словно два механических бутона, – такая последовательность действий использовалась при катапультировании пилота.

Прозрачные каплевидные бронепластиковые колпаки кабин не отстрелило, они с ноющим звуком сервоприводов поднялись в вертикальное положение, открывая доступ к противоперегрузочным креслам пилот-ложементов.

Два инсекта, подготовленные Хошем в качестве пилотов, вскарабкались по обшивке и проникли внутрь кабин.

Через некоторое время «Фантомы» ожили. Зажглись опознавательные и навигационные огни, курсовые орудия начали тест, ворочаясь в гофрированных гнездах, пришли в движение элементы механизации коротких крыльев, предназначенных для атмосферного маневрирования.

…

«Еще немного… Задушу тварей…» – Криган приготовился атаковать.

…

Рохан, поборов раздиравшие его эмоции, крадучись приближался к двум коконам, оставленным инсектами на взгорке.

…

Данила Белов открыл глаза. Его мысленный взор мгновенно нашел окруженного спейсбаллами инсекта.

Рядом шевельнулась высокая трава. Данные, которые принимал рассудок Белова, незначительно исказились.

Источником помех являлся сервоприводный ослик.

Данила вздрогнул, схватил оружие, но цель уже ускользнула – Хош в окружении боевых особей направился к космическому кораблю. Он был доволен. Дальнейшие действия подготовленные им пилоты проведут самостоятельно, ему же предстояло более важное и неотложное дело.

Поиск гравитационного генератора.

Данила прочел его мысленные образы. Хош, которому поневоле приходилось держать ситуацию под постоянным контролем, не мог сейчас воспользоваться мнемоническим блокиратором, он производил последнюю проверку, желая убедиться, что все подчиненные ему особи поняли задачу и строго следуют полученным указаниям.

Хорошо, что не выстрелил… – Данила мгновенно оценил ситуацию. Смерть Хоша преждевременна. Он должен указать известный лишь ему путь к планете, где, возможно, до сих пор сохранилось одно из наиболее загадочных устройств древних цивилизаций.

…

Криган так и не начал атаку.

Словно удар ножа в горло, по нервам резануло чувство смертельной опасности.

Рядом, буквально в радиусе сотни метров от него, внезапно заработали импланты боевого мнемоника.

Проклятье!..

Он на миг растерялся, и тут же почувствовал, как что-то зашипело, кокон, сковывающий его движения, запузырился.

– Рохан, дружище!

– Тихо ты! Где Райбек?

– К Фрайгу! Здесь боевые мнемоники Конфедерации! Помоги встать! Держи инсектов под прицелом. Нас подставили! Использовали!

Рохан поверил ему. Он знал, кибрайкеры с такими утверждениями не шутят и относительно боевых мнемоников не ошибаются – они всеми фибрами души чувствуют своих заклятых врагов.

– Что предлагаешь? – хрипло спросил он, мгновенно оценив ситуацию.

– Уйдем на истребителях!

– В кабинах инсекты! Вокруг полно тварей!

– Заткнись и делай, что говорю. Как дам команду, тащи меня к истребителю! Сам я идти не смогу. Грабов уже вне игры.

– А Райбек?

– Он заодно с мнемониками! – зло ответил кибрайкер. – Его игрушка – скрытое устройство. Белов, сволочь… – Губы Кригана шевелились, сплевывая фразы, а рассудок уже потянулся к системам истребителей, одновременно готовясь отразить атаку мнемоника. – Змею на груди пригрел… Заботился о нем…

На просторе древнего космодрома сверкнула вспышка, за ней другая.

Два корабля инсектов, оснащенные мобильными установками гиперпривода, взмыли в небеса Сферы, чтобы через миг уйти в пробой метрики пространства.

– Проблемой меньше… – прохрипел Криган.

В кабинах истребителей одновременно пришли в движение технические манипуляторы. Они ударили мгновенно, безошибочно, убив инсектов, затем автоматически расстегнулись страховочные ремни, и подготовленных Хошем пилотов выкинуло из кресел.

– Тащи меня! К машинам. Не останавливайся!

Рохан без видимого усилия взвалил тело Кригана на плечо и рванулся к стоянке «Фантомов».

Сервоусилители брони помогали ему бежать, стреляя на ходу. Копившаяся ярость наконец нашла выход.

…

Данила резко сместил прицел, но не выстрелил – чудовищной силы мнемонический удар на миг помутил сознание.

Криган не шутил, не предупреждал – он атаковал, чтобы убить.

Вычислили меня!..

Белов неимоверным усилием воли подавил последствия удара, восстанавливая работу имплантов, возвращая ясность сознания, и тут же повторно включился в обстановку, считывая сотни микросигнатур, формируя картину действительности, пополненную показаниями микросканеров.

Рохан уже находился в десятке метров от истребителей.

Пятясь, он вел непрерывный огонь по инсектам, сдерживая их, пока Криган переползал на короткое скошенное крыло боевой машины.

– Порядок… Я в рубке… – кибрайкер тяжело перевалился через низкий бортик кабины. Теперь от лазерных разрядов и игл бионических автоматов его защищала керамлитовая броня, но главное, он оказался в своей стихии, в окружении многочисленных кибернетических систем, безропотно подчинившихся мысленным приказам кибрайкера.

Илья Грабов существенно облегчил задачу по перехвату управления.

Жаль его. Но травмы, причиненные телепатическим воздействием инсектов, как правило, не лечатся.

Колпак кабины опустился, сегменты бронепокрытия начали смыкаться.

Рохан тем временем отступал ко второй машине. По нему вели плотный огонь не менее десятка инсектов, но сектор обстрела им блокировал «Фантом» Кригана.

Отстреливаясь, диспейсер добрался до крыла истребителя и, добив остаток магазина длинной очередью, вскарабкался в рубку.

– Я на месте! – он рухнул в противоперегрузочное кресло, его руки действовали с заученным автоматизмом, пальцы пробежали по текстоглифным клавиатурам, активируя последовательности команд для экстренного старта.

– Работай, прикрываю!

Истребитель Кригана лежал на днище, без выпущенных шасси, но это не помещало кибрайкеру задействовать двигатели нижней полусферы. Он четко воспринимал канал телеметрии данных с машины Рохана, знал, что колпак кабины уже закрылся и диспейсера не достанет неистовое пламя.

Первый «Фантом» поднялся над землей, сжигая почву, еще мгновение – и он начал разворачиваться на одном месте, одновременно включив планетарные двигатели.

Ударили две реактивные струи. Истребитель разворачивался на одном месте, сжигая все вокруг. Фигурки инсектов тонули в пламени, болотная растительность сгорала, мгновенно обращаясь в прах.

– Готов! – хриплый голос Рохана прозвучал на частотах связи.

– Уходим!

Двигатели донной тяги подняли боевые машины над обугленным фрагментом болот, мгновенье спустя «Фантомы» стремительно сорвались с места и, набирая скорость, ушли к горизонту.

Райбек плохо понимал, что происходит.

Внезапно вспыхнувшая ожесточенная перестрелка пробудила в нем надежду, но все обернулось тщетой, о нем либо забыли, либо намеренно бросили умирать.

Он успел заметить, как фигура в бронескафандре бежит к истребителям. На плече диспейсера (вероятно, это был Рохан) Райбек увидел освобожденного из кокона кибрайкера.

Наверное, отнесет его к истребителю и вернется за мной!

Куда там. Рохан и Криган заботились только о своем спасении. Через минуту обе машины уже поднялись в воздух. Старт на планетарной тяге выжег пространство прилегающих болот, в неистовом пламени сгорали инсекты, огонь не пощадил и Грабова, лишь Райбеку повезло – его защитил склон возвышенности.

Дым и пар свивало в тугие смерчи.

Горела растительность. Болота кипели.

Два «Фантома» ушли к горизонту, мгновенно превратившись в точки, затем исчезли.

Все.

Надежды больше нет…

Данила не стал попусту рисковать, не ринулся в пекло. Он четко фиксировал происходящее, но удар, нанесенный Криганом, привел к сбою в имплантах, не позволил ответить молниеносной мнемонической атакой.

«Фрайг с ним… пусть уходят. У меня иные задачи», – мысли проносились в рассудке Белова, пока он восстанавливал боевые опции кибернетических расширителей сознания.

Он четко фиксировал склон, на котором остался лежать частично оплавленный кокон.

Райбека надо вытащить.

Белов действовал в том числе и из практических соображений. Одному не справиться.

– Обо мне не забудь!

Данила не понял, как он проморгал сигнатуру Позитива?! Оказывается, тот находился всего в нескольких шагах от его позиции, затерявшись в почерневшей, скорчившейся от жара планетарных двигателей траве.

– Ты-то как тут оказался?

– Я Рохана искал… Не знал, что он так поступит…

Данила протянул руку, подхватил Позитива, и, стараясь не показываться на открытой местности, придерживаясь ложбинок, побежал к холму, на склоне которого остался Райбек.

– Ослик, ты ведь нас всех обманывал!

– Ох, как мне надоели допросы, – отозвался Позитив. – У тебя фобии относительно искусственных интеллектов?

– Нет, – Данила решил отложить выяснение отношений до более подходящего момента. Он прекрасно понимал, не все так просто в системе «игрушки», но разбираться сейчас действительно некогда.

– Райбек, живой? – он присел подле оплавленного кокона.

– Живой… – пришел ответ на частоте связи.

– Не шевелись. Буду резать лазером.

Белов, несмотря на обилие помех, четко отслеживал многочисленную группу инсектов. Под руководством разумной особи они двигались от площадок древнего порта, где производился ремонт поврежденных в бою космических кораблей, к месту неожиданного старта «Фантомов».

«Нужно уходить, пока они не заметили нас!» – промелькнула здравая мысль.

Действуя при помощи микролазера, Данила за минуту освободил Райбека.

Тот с трудом встал на ноги.

– Бежать сможешь?

Дениэл находился не в лучшем состоянии, но все же кивнул.

– Сколько-то выдержу… – озираясь, произнес он.

– Нам бы от инсектов оторваться.

Райбек удивленно взглянул на него, заметив, как сильно изменился Белов.

Куда исчез апатичный, равнодушный к окружающему, замкнутый, погруженный в себя Данила?

Словно подменили его! Даже одутловатость лица исчезла, черты заострились, взгляд стал осмысленным, цепким.

– Ты?.. – Райбек онемел от промелькнувшей догадки.

– Боевой мнемоник, – сухо ответил Белов, подтверждая его мысль, и тут же добавил: – Надо уходить! Райбек, соберись!

Он прав. Тысячу раз прав. Все вопросы надо оставить до лучших времен. Но куда уходить? В болота?

– За тобой пришлют корабль? – с надеждой спросил Дениэл.

– Нет, – сухо ответил Белов. – У меня автономное задание. Потребуется твоя помощь.

– Охота на Кригана? – Райбека передернуло.

Белов исподлобья взглянул на юного археолога, затем решил действовать прямо, без обиняков. При использовании вслепую толку от Дениэла будет мало.

– Тот инсект, что допрашивал тебя, встал на путь Великого Отделившегося. Надеюсь, тебе понятен этот термин?

Дождавшись утвердительного кивка, Данила продолжил:

– Он пытается завладеть сохранившимся образцом гравитационного генератора. Я получил приказ остановить его.

– Как? – Райбек нервно усмехнулся. Он ожидал чего угодно, но только не такого внезапного, непредсказуемого оборота событий. – Ты лучше свяжись со своими, пусть им займется флот.

– Дениэл, у нас нет устройства ГЧ-связи.

– А твои способности?

Данила лишь усмехнулся в ответ.

– Способности мнемоников, равно как и кибрайкеров, требуют техногенного окружения. Вне техносферы, используя лишь кибермодули имплантов, мы, конечно, можем многое, но не все.

– Транспортный корабль – подсказал Райбек.

– Я уже опросил его системы, – ответил Данила. – ГЧ-связь не работает, контур гиперпривода исправен, но все управление придется осуществлять вручную. Если учесть, что к нам приближаются инсекты, времени на ремонт или перенастройку гиперпривода для использования в качестве передатчика у нас нет.

– Но где искать Хоша? – Райбек привел весомый, на его взгляд, аргумент. – Корабли инсектов скрылись в гиперсфере, и мы не сумеем…

– Это уже моя забота, – прервал его Белов. – Пошли!

Вдали, среди клочьев тающего, разодранного поднявшимся ветром тумана показались фигурки инсектов.

Выбора, по сути, не было.

До транспортного корабля они добрались спустя пару часов.

Марш-бросок дался Райбеку с невероятным трудом. Последние сутки он спал лишь урывками, был измотан морально и физически. Данила, напротив, преобразился до полнейшей неузнаваемости. Он казался двужильным, полным так долго и тщательно скрываемой энергии. Его решимость пугала Райбека.

Корабль выглядел удручающе. О герметизации корпуса сразу стоило забыть: в броне зияли оплавленные дыры, на месте боевой надстройки плазмогенератора остались лишь потеки керамлита.

Данила на протяжении нелегкого пути постоянно работал с системой удаленного доступа, тестируя отдельные узлы и агрегаты войскового транспорта.

– Рабочая лошадка… – неожиданно произнес он, пока Райбек подавленно рассматривал критические, на его взгляд, повреждения. – Во время войны и не такое выдерживал.

– Он что, уже тысячу лет функционирует?

– А как ты думал? Такие модели давно перестали выпускать. А зря.

– Данила, а как мы отыщем Хоша? – Райбеку не давал покоя этот вопрос.

– Из Сферы ведет не так много линий напряженности, – спокойно, со знанием дела ответил Белов. – Учитывая, что цель Хоша расположена в границах Рукава Пустоты, нетрудно вычислить нужную горизонталь. Она, во-первых, продемонстрирует затухающую нестабильность после проводки двух кораблей, а во-вторых, будет связана с планетой, лишившейся своей звезды, так что показания масс-детектора явно укажут нам верное направление поиска.

– Блуждающая навигационная линия?

– Есть два варианта, – ответил Белов, поднимаясь на борт корабля через ближайшую пробоину в корпусе. – Давай руку, – он помог Райбеку. – Либо планета движется в пространстве Рукава Пустоты по сложной траектории, либо она входит в состав группы небесных тел, обращающихся вокруг единого центра масс. Последнее, на мой взгляд, более реально.

– Почему?

– Спейсбаллы достаточно быстро вычислили современное местоположение интересующей Хоша планеты, зная лишь древние координаты уничтоженной звездной системы.

– А откуда они черпают информацию?

– Пока не выяснил, – ответил Белов. – С фотонным Интеллектом они на связь не выходили, – уверенно добавил он. – Значит, сохранили древние базы данных, воспользовались ими, чтобы построить математическую модель события.

– Ты имеешь в виду взрыв звезды, спровоцированный дельфонами?

– Да.

Райбек лишь пожал плечами.

– Не слишком ли много способностей ты приписываешь спейсбаллам?

– Нет. Управление древними машинами, особенно в период строительства Сферы, требовало сложных математических расчетов, тщательного предварительного моделирования результатов любого действия.

– Разве не коллективный разум Единой Семьи руководил созданием искусственного мира?

– На глобальном уровне – да, – согласился Белов. – Но миллиарды ежеминутных рутинных операций выполняли созданные инсектами биологические вычислительные устройства, – напомнил он.

Райбек мысленно согласился с Данилой, но он понимал и другое: в прошлом количество спейсбаллов исчислялось миллиардами, они были связаны между собой в глобальную сеть, включающую в себя и фотонное вычислительное устройство, в современности получившее название Интеллект.

Может ли жалкий фрагмент древней сети, действуя автономно, произвести сложнейшие вычисления?

Дениэл сомневался в этом, но факты пока утверждали обратное. Хош не покинул бы Сферу без точной информации, необходимой для расчета прыжка.

Рубка войскового транспорта производила гнетущее впечатление.

Данила приложил немало мнемонических усилий для подготовки уцелевших подсистем корабля к экстренному старту, но в отсеке управления работал всего один голографический экран и сиротливо сияли несколько тревожных индикационных сигналов.

– Интерфейс мысленных команд не работает?

– Нет времени восстанавливать. Сгорел блок полуавтоматического пилотирования. Нарушена бортовая сеть, отсутствует обмен данными между отдельными подсистемами.

– Он не взлетит. И о прыжке можешь забыть, – Райбек устало сел в кресло.

– Я заменю поврежденные компоненты.

– Чем?

– Собой. Временно стану ядром системы. А ты будешь вести корабль на ручном управлении.

– Я? Ты спятил?!

– Райбек, не спорь, – Данила сохранял удивительное в сложившейся ситуации спокойствие. – Иных вариантов нет. Давай не будем тратить время на бессмысленные споры. Считай себя мобилизованным. Поверь, у меня есть необходимые полномочия. Только не заставляй прибегать к крайним мерам, договорились?

– Я не справлюсь, – Райбека охватила дрожь. Как поднять изрешеченный корабль на ручном управлении при неработающей автоматике? – При моем стаже пилотирования мы разобьемся!

– Тебе поможет Позитив.

– Он тут?!

– А ты про меня забыл, да? – раздался обиженный голосок. – Думал, я сгинул в болотах? Не дождешься!

– Все. Работаем, – подвел Данила итог короткой дискуссии. – Райбек, запомни, что бы ни случилось, меня не трогать, не обращаться с вопросами, не тормошить, пока не осуществишь посадку.

Дениэлу вдруг вспомнился пилот-мнемоник, управлявший ГП-модулем в системе Ожерелья.

– Понял, – без особого энтузиазма ответил он.

– В таком случае я включаюсь в систему.

Райбек уже перешагнул некий внутренний порог в восприятии событий, выходящих за рамки прежнего жизненного опыта.

Его рассудок, защищаясь от постоянного стресса, начинал принимать данность как силу неодолимых обстоятельств.

И все же, пересев в кресло пилота, он втайне надеялся, что у Белова ничего не выйдет.

Он не понимал, насколько важна стоящая перед ними задача. Стереотипы мышления невольно подсказывали: только в виртуалке герои-одиночки спасают мир. Осознавая значение термина «Великий Отделившийся», зная о потенциальной опасности гравитационного генератора, если его использовать не по прямому предназначению, например в качестве оружия или средства террора, Дениэл тем не менее не чувствовал себя участником каких-то судьбоносных событий. Его элементарно бросало в дрожь от мысли о предстоящем старте, дальше его рассудок даже не пытался заглядывать.

Один за другим на консолях ручного управления вдруг начали появляться контрольные огни, отражающие статус готовности подсистем, чуть выше сформировался объем сопряженных друг с другом голографических мониторов, затем заработал внешний обзор.

Данила неподвижно застыл в кресле навигатора.

Его лицо побледнело, осунулось. Косые блики света, змеящиеся по забралу гермошлема, только усугубляли это впечатление: казалось, что рассудок мнемоника погрузился в информационную бездну, оставив тело на милость судьбы.

Раздался тревожный, требовательный сигнал.

Райбек невольно вздрогнул, отгоняя тяжелое наваждение. Корабль оживал, дрожь вибраций прокатилась по переборкам, он почувствовал, как астронавигационные рули отработали сервомоторами, занимая нейтральное положение.

– Начинай подъем на тяге нижней полусферы, – раздался голос Позитива. – Я помогу с синхронизацией двигателей. Не забывай, мы будем терять атмосферу по мере подъема.

Райбек ничего не ответил.

Сквозь материал гермоперчаток он осязал бугорки гашеток управляющих тягой двигателей.

Первое легкое нажатие было сравнимо с шагом в пропасть, внутри все обмерло, сжалось, из-под днища войскового транспорта вырвалось пламя, и корабль с небольшим креном оторвался от поверхности древнего искусственного мира, затем, постепенно выравниваясь, начал медленно подниматься навстречу багряным лучам солнца.