Шагнув в освещенную вспышками выстрелов тьму, Антон испытал мгновенный, головокружительный приступ страха. Одна шальная, срикошетившая от стены пуля могла с легкостью оборвать его жизнь.

Впереди темной прямоугольной массой чернел вездеход. Сварка в углу двора больше не мерцала, — странная троица роботов была достаточно сообразительна.

Инсекты наступали со стороны пересохшего болота. Двигаясь по широкой колее, проделанной посадочным модулем, они уже вошли в разлом стены и теперь, посылая во тьму беспорядочные автоматные очереди, растягивались по внутреннему двору крепости широкой цепью…

Они не видели Антона. Автоматная стрельба носила скорее упреждающий характер, — инсекты палили наугад, и в неверном свете этого пульсирующего огня он замечал, что их вторжение в границы периметра стен не обошлось без потерь — несколько насекомоподобных существ отчаянно корчились в проломе, опутанные с ног до головы тонкими, влажно поблескивающими серебристыми нитями.

Собравшись с духом, Антон судорожно сглотнул и вышел из-под прикрытия вездехода.

Это оказалось совсем не просто — шагнуть прямо на автоматные стволы. Панический страх, сжимавший внутренности тошнотворными спазмами, имел природу более древнюю, чем разум. Его тело отчаянно сопротивлялось безумным желаниям мозга.

Его заметили. Беспорядочный огонь на мгновение смолк, но он десятым чувством ощущал, как во тьме автоматные стволы повернулись в его сторону и…

«ОСТАНОВИТЕСЬ!!!» — это слово, в котором сконцентрировалась в данный момент вся его воля, все желание жить и весь подсознательный страх, оказалось более чем просьбой, мольбой или приказом. Антон едва не потерял сознание, сам ощутив, как тугая мнемоническая волна пошла от него, расходясь во все стороны, словно он являлся эпицентром небывалого беззвучного взрыва…

Даже люди ощутили его отголосок. Они, не сговариваясь, отпрянули от бойниц, роняя оружие и хватаясь за головы, в то время как инсекты, более восприимчивые к телепатическим волнам, вдруг окаменели, парализованные силой и глубиной мысленного крика. Даже те, кто бился в предсмертных судорогах, пытаясь вырваться из тонких липких серебряных сетей, и те обмякли…

Антон совершенно не понимал, откуда в нем взялась эта феноменальная способность к телепатии. Возможно, она была стимулирована волей тех фантомов, что явились ему на развороченной палубе космического корабля? Скорее всего именно так. Мысленная энергия двух древних существ вступила в резонанс с малоизученным суспензорным полем, воздействовав на психику заключенного внутри изумрудного сияния ребенка. Иначе как объяснить тот факт, что он с первых минут ясно понимал их мысленную речь?..

Отвлекшись на эту мысль, Антон вдруг понял, что потерял контроль над ситуацией. Тени впереди подозрительно зашевелились, сзади тихо скрипнула на петлях приоткрывшаяся дверь…

Майкл Дуглас, такой же черный, как ночь, бесшумно выскользнул из дверей. К сожалению, Антон не мог слышать тех мыслей, что копошились в данный момент в голове Черного ангела. Он был занят тем, что держал цепь инсектов, одновременно пытаясь сформулировать доступную для их понимания мысль. Он хотел оборвать эту войну раз и навсегда.

Дуглас бесшумно скользнул в темноту. Его руки были пусты, в зубах он сжимал широкий десантный нож, а в голове билась одна-единственная мысль: «Держи их, парень, держи… Сейчас я вам покажу, кто тут хозяин, ублюдки яйцеголовые…».

Антон стоял, не шелохнувшись. Пот градом катился по его лицу, выдавая то нечеловеческое внутреннее напряжение, что пожирало его силы…

«МЫ БОЛЬШЕ НЕ ВРАГИ!.. — кричало его сознание. — Я ПРОШУ — УЙДИТЕ. ДАЙТЕ НАМ ОДИН ЧАС, И ВСЕ ИНСЕКТЫ ПОЛУЧАТ ТО, ЧТО ИЩУТ! Я КЛЯНУСЬ!!!»

Он боялся лишь одного — оказаться непонятым. В кромешной тьме он не мог видеть реакции своих врагов, что застыли, опустив к земле автоматные стволы. Он не слышал их голосов, не воспринимал ни ответа, ни знака — вокруг расплескалась такая пустота, что он испугался…

Потом из кромешной тьмы, словно призрак, вынырнула громадная черная фигура… Это был Дуглас — совершенно обескураженный и разъяренный. Зажатый в его руке нож так и не обагрился кровью врага.

— Эй! Ты зачем позволил им уйти?! — Его возмущение было абсолютно искренним. — Какого хрена, парень, ты ведь держал их!..

ОНИ ПОНЯЛИ! Эта мысль затухающим эхом метнулась средь пустоты, и сознание поплыло…

Сзади еще раз хлопнула дверь, кто-то бежал к нему, чьи-то руки тянулись, чтобы подхватить обмякшее тело, но Антон уже ничего не чувствовал — он был в шоке… Его мозг отдал все, что только мог, вложив это ВСЕ в несколько емких фраз…

— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что тут все-таки происходит?!

Андрей Шевцов стоял посреди помещения, переводя взгляд с бледного как смерть Антона на угрюмое лицо Дейвида, который машинально поглаживал по сферической голове прильнувшего к нему насмерть перепуганного бытового робота…

— Дайте ему прийти в себя! — резко ответил Илья Матвеевич.

Антон благодарно кивнул и прикрыл глаза. Всего несколько минут… Он не мог не то что говорить — даже думать удавалось с большим трудом. Словно кто-то высосал из него всю энергию, оставив лишь безвольную телесную оболочку.

Слова прорывались в его сознание, он слышал их, но понимал с трудом…

— Тогда я хочу знать, кто вы такие? Откуда вы взялись? — не унимался знакомый голос.

Темнота навалилась на него, обволакивая сознание тяжким, удушливым саваном…

— …потерпел крушение в границе высоких орбит вашей планеты… — прорвался сквозь черноту голос Ильи Матвеевича. — Мы с Антоном покинули обломки на аварийном посадочном модуле… Лежит во дворе…

— …не понимаю, что он хотел сказать…

— …Сеть… вы бросили ее, предоставив саму себе…

— …бред какой-то…

— …да, она мыслит…

— …вот, приволок еще одного ублюдка… прятался в вездеходе, тварь…

— …не тронь его, Майкл!.. — это был голос Шевцова. — Я сказал — не тронь!..

Он открыл глаза.

Дуглас со свирепым видом стоял посреди полутемной комнаты. Его выпученные глаза яростно сверкали. В руке был зажат нож.

В двух шагах от него за спиной Андрея Шевцова скорчился инсект. На его груди болтались связанные шнурками армейские ботинки…

Дейвид Ито наблюдал эту сцену со странной усмешкой. Трое расположившихся подле него роботов образовывали внушительную баррикаду между ним и остальными.

Антон смотрел на это разношерстное собрание противоположностей. Все они имели свою судьбу. Каждый по-своему хотел жить, имел сокровенные желания и мечты. Даже роботы… Даже тяжело раненный пилот…

Это был тугой узел из цивилизаций и судеб… Каждый из них обладал одной частицей большой головоломки, от решения которой зависело будущее Деметры. И только он, Антон, знал, как его собрать…

— Оставь его в покое, Майкл! — слабым голосом проговорил он, с усилием приподняв голову, которую бережно держал на коленях Илья Матвеевич. — Он мой друг!

Дугласа передернуло. Он, как волк, повернулся всем корпусом, чтобы взглянуть на очнувшегося Антона.

— С каких это пор человек называет своим другом яйцеголового выродка?! — задыхаясь от ярости, спросил он.

— С тех пор, как я научился говорить на их языке… — устало ответил Антон. Он ощущал внутри себя такую пустоту, что все прошлые передряги казались мелкими неудобствами перед этим ощущением полнейшей изношенности организма. Он прекрасно осознавал, что вольно или невольно, но отдал часть себя самого в обмен на краткую отсрочку, которая, судя по реакции Майкла, вполне могла оказаться лишь паузой перед последним боем…

Сделав над собой усилие, он отогнал дурноту и встал, слегка покачнувшись, на нетвердых ногах.

— Сначала выслушайте меня, а потом уж будем яриться и ненавидеть… — проговорил он и, почувствовав, что ноги не желают повиноваться, сел, неестественно выпрямив спину.

Илья Матвеевич подал Ито едва заметный знак, и тот передвинулся ближе. Его роботы, как собаки, последовали за хозяином.

Майкл Дуглас опустил нож и усмехнулся, показав белоснежные зубы. Он любил во всех вопросах иметь предельную ясность, а теперь то противостояние, что едва наметилось в напряженной беседе, стало очевидным. С одной стороны были Белгард, Антон и этот бородатый хозяин роботов. С другой — он, Андрей и вжавшийся в стену инсект.

Антона эти вопросы ничуть не волнуют. Никто из присутствующих не подозревал, какая отчаянная борьба идет внутри похожего на изваяние подростка. Слишком высокую планку он поднял для самого себя. Он боялся оказаться непонятым, но не мог подобрать нужных и убедительных слов. Все, о чем он собирался говорить, выходило за рамки привычного мировосприятия людей, которых взрастила эта бесконечная война.

Но секунды утекали, и он больше не мог молчать…

— Я сказал, что знаю, отчего вымирают инсекты… — подняв голову, проговорил он. — Когда-то они были могучей цивилизацией и жили внутри огромного искусственного мира, построенного вокруг звезды. Там был совершенно другой климат, другой цикл смен времен года, все было иначе, чем тут, на Деметре. Потом их мир был разрушен какими-то древними космическими существами, вероятно, родственными тем черным опахалам, что разбили наш корабль… — Он сглотнул. — Как я понял, существует какой-то предопределенный их метаболизмом двадцатилетний цикл, связанный с размножением. Они откладывают яйца, но те могут успешно развиться только при высокой температуре и влажности, я думаю, что-то около пятидесяти градусов по шкале Цельсия… любые колебания температуры губительны для их потомства.

При этих словах у Ильи Матвеевича вырвалось невольное, изумленное восклицание.

— Откуда ты знаешь? — выразил общее настроение Майкл. Он меньше других был склонен принимать на веру все, что связано с инсектами.

— Мне рассказал он, — Антон кивнул в сторону своего недавнего проводника. — Я был внизу, под городом, в какой-то пещере, где полно окаменевших машин. Там я видел действующую модель Сферы Дайсона и говорил с очень старым инсектом. Он упомянул этот пресловутый двадцатилетний цикл.

— По-моему, ты просто рехнулся, парень… — буркнул Майкл. — Не понимаю, зачем ты пытаешься водить нас за нос…

Илья Матвеевич вдруг порывисто встал.

— Дуглас, вы не способны видеть ничего дальше автоматного прицела! — вспылил он. — Я пять лет скитался по их городам в поисках ответа! Все, что говорит Антон, слишком похоже на правду, слишком! Я видел десятки куполов, в которых, несомненно, когда-то поддерживался искусственный микроклимат с высокой температурой. Теперь я понимаю — это были их инкубаторы! Оторванные от родного мира, они пытались воспроизвести необходимые условия для развития потомства хотя бы на ограниченных площадях! Они жили и процветали, пока были живы их города! Разве люди, колонизируя чуждые миры, не поступают точно так же?!

— Я не знаю, как поступают люди в других мирах! Вы скажите мне, при чем тут наша война? Какого хрена эти ублюдки убивают людей и пытаются разорить наш Город?! Не надо пудрить нам мозги своими фантазиями на темы прошлого!

Шевцов, застывший рядом с Дугласом, не принимал участия в этой перепалке. Он лишь мрачнел на глазах, погружаясь в пучину каких-то ведомых лишь ему мыслей.

— Майкл, у тебя есть дети? — внезапно спросил Антон.

— Нет, — лаконично отрезал Дуглас.

— А представить можешь? Такое маленькое, сморщенное, орущее существо, похожее на тебя. Совершенно беспомощный кусочек твоей плоти…

— Ну и что? — нахмурился Майкл.

— Да ничего, — Антона тоже начала разбирать злость. Действительно он был таким непримиримым или просто держал форму? Есть ли предел человеческому упрямству? — Теперь представь, что ты на другой планете. Все вокруг сковано льдом. Твой ребенок замерзает… Но рядом есть теплый и благоустроенный Город, в котором живет иная, совершенно чуждая и не понятная тебе раса. Ты не знаешь их языка, вы различаетесь настолько, что вызываете друг у друга лишь отвращение…

Майкл Дуглас хмуро посмотрел на Антона.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, парень… — произнес он. — Да, я пойду туда… — было видно, как нелегко дались ему эти слова.

— Но ворота закроют перед твоим носом. Только потому, что тебя боятся, твоего языка не понимают, а твоя внешность им противна. И твой ребенок умрет у тебя на руках…

— Да дерьмо это все! — не выдержав, взревел Дуглас.

— Да нет, Майкл… — покачал головой Антон. — Я тоже почему-то почувствовал себя последней сволочью, когда он, — Антон опять указал на инсекта, который, безучастный к их спору, скорчился у стены, — рассказывал мне, как корчился в пыли в родовых муках и оставил на обочине свое потомство… лишь потому, что не смог докричаться до сознания людей…

Илья Матвеевич смотрел на Антона полубезумным взглядом. Крупицы его собственных знаний воссоединялись с тем, что рассказывал Антон, рисуя истинную, страшную, варварскую картину тысячелетнего геноцида…

— Город… — хрипло выдавил он, задыхаясь от волнения. — Их поселения погибли, инкубаторы остыли, машины превратились в пыль, и лишь в недрах Города людей продолжает работать термоядерный реактор! Единственный шанс для тех, кто в период цикла размножения воспринимает самую теплую климатическую зону Деметры как ледяную пустыню. Им действительно было необходимо найти НАСТОЯЩЕЕ ТЕПЛО!

Андрей Шевцов поднял глаза и глухо спросил:

— Антон, тот купол, что мы разорили, был их инкубатором?

— Да… Вероятнее всего. Они не вымерли лишь за счет таких вот крохотных пятачков естественного планетарного тепла, где бьют горячие источники.

— Но почему? Почему погибли их города? — вступил в разговор молчавший до сих пор Дейвид. — Если они потомки суперцивилизации, где их технологии?

— В их обществе произошел социальный раскол, — ответил ему Антон. — Я думаю, это некий аналог наших религиозно-философских течений. Часть инсектов добровольно отказалась от продолжения рода, считая, что их цивилизация изжила себя и теперь их удел — медленный и величественный закат… Они удалились в специально созданные подземные купола-пещеры, где посвятили себя самосозерцанию и внутреннему совершенствованию. Но не все инсекты желали стать добровольными отшельниками. Часть из них осталась наверху. Те, кто ушел вниз, считали их отщепенцами, цепляющимися за жизнь…

— Те, кто ушел вниз, были учеными, да?

— Вероятно. Если кто-то и остался наверху, то они уже не смогли поддерживать все механизмы в надлежащем состоянии. Начался неизбежный упадок…

— Совсем как в Городе!.. — растерянно произнес Илья Матвеевич.

— Постойте! — Шевцов произнес это слово достаточно громко и резко, чтобы все посмотрели на него. — У нас нет времени на препирательства и гипотезы… — Андрей взглянул на часы. — К рассвету армия будет у стен Города…

— Ты что, Андрей?! — Не выдержав, Майкл схватил его за грудь, рванув на себя за отворот униформы. — Рехнулся?! Хочешь пустить этих уродов в Город?! В НАШ ГОРОД?!

— Остынь!.. — спокойно отстранил его Андрей. Шок прошел, и он вновь был руководителем колонии. — Бред все это или правда, но у нас нет альтернативы, согласись, Майкл? Нас осталось ровно столько, чтобы достойно умереть на стенах, и они войдут туда по трупам наших детей! Лично я готов использовать любой шанс, чтобы этого не случилось… Тем более что теперь у нас есть посредник, — он поднял взгляд на Антона.

Тот молча кивнул.

Оставшийся в меньшинстве, Дуглас врезал кулаком по стене и двинулся к выходу.

— Да они все равно перебьют нас!.. — мрачно предостерег он.

— Не уходи… — Казалось, Шевцов не слышал той озлобленности, что прозвучала в словах Дугласа. — Сейчас ты мне нужнее, чем когда бы то ни было! Слышишь?! Хватит валять дурака, иди сюда!

Дуглас нехотя подчинился. Он еще не забыл, что такое субординация и спаянная кровью дружба.

— Ну? — спросил он, остановившись рядом с Андреем.

Шевцов не ответил, жестом привлекая внимание остальных.

— Антон, как ты думаешь, возможно установить связь с теми, кто приближается к стенам Города?

— Отсюда я не смогу ничего сделать, — покачал головой Антон. — Я даже не знаю, на каком расстоянии действует мнемоническая связь. В тех редких случаях, когда мне удавалось слышать инсектов, я находился очень близко от них, и обстоятельства, как правило, складывались экстремальные…

— Понятно… Ты можешь спросить у своего друга, что именно они хотят получить в Городе?

— Им нужно тепло, — не задумываясь, ответил Антон. — Они чувствуют его. Возможно, в периоды размножения у них обостряется термальное восприятие. Точнее сказать не могу… То ощущение, что я испытал в подземной пещере, похоже на горячий пар из супа… Думаю, это именно то, что нужно инсектам. Если мы найдем такое место, то я смогу объяснить им это…

— Хорошо… — Шевцов вновь повернулся к Дугласу. — Майкл, ты знаешь такое место? Ведь ты изучал схемы уровней цокольного этажа. Помнишь нашу идею насчет законсервированных складов в нижних горизонтах?

Дуглас угрюмо кивнул. Он действительно изучал древние планы и даже предпринял несколько попыток спуститься вниз, на заброшенные еще в древности уровни. Ни от кого не укрылось, как по его лицу пробежала тень и плечи гиганта непроизвольно передернуло, словно его посетили мрачные, отвратительные воспоминания.

— Есть одно местечко… — согласился он. — Это почти у основания цоколя, там, где пол уже представляет собой базальт. Те бетонные пандусы, что ведут в современный жилой уровень, были построены много позже, а ниже действительно имеются древние грузовые терминалы, которыми никто не пользовался с самого сотворения мира. Огромные ржавые ворота расположены в южном фронтоне, и за ними настоящий тепленький ад… — криво ухмыльнулся он.

— Там по стенам идут трубы, от которых пышет жаром. Они настолько громадные, что я мог бы пройти внутри такой трубы, не сгибаясь… Но повторяю, там — сущий ад.

Он вспомнил, как среди облаков удушливого пара с невысоких сводов срывался горячий дождь конденсата, трубы сверкали в лучах фонарей своей гофрированной, неподвластной времени и коррозии поверхностью. По стенам, словно личное творчество безумного господа бога, тянулись ажурные серебристые занавеси из тончайших нитей, которые едва не сожрали их отряд… Во мраке гнездились какие-то жуткие, мутировавшие твари, а под ногами пробегали крысы величиной с цепного пса.

— Скорее всего — это теплообменники термоядерного реактора, — вставил свое веское слово Дейвид. Он хитро посмотрел на озабоченные, угрюмые лица и внезапно заявил: — Я знаю это место намного лучше, чем Майкл. Там для инсектов — сущий рай на земле. Вот только я бы хотел услышать, что по этому поводу думает Мать?.. Не сомневаюсь, что у нее тоже есть свой интерес во всем этом бардаке, — заключил он.

Лицо Андрея помрачнело.

— О чем идет речь? — сухо спросил он. — Кто такая Мать?

— Так Дейвид и его питомцы называют компьютерную Сеть Города, — объяснил Илья Матвеевич. — Я уже говорил вам, ее придется рассматривать как третью разумную силу Деметры… В этом нет никаких сомнений, как и в том, что именно она, а не люди, управляет Городом на протяжении многих веков. Без нее Город давно бы превратился в мертвые и холодные руины.

— Она будет против того, что мы собираемся сделать? — напрямую спросил Андрей.

— Не знаю, — откровенно признался Дейвид. — Спросите Илью, он говорит с ней на равных. Для меня она Мать, а для него — Сеть. В этом есть разница.

Взгляд Андрея переместился на Белгарда.

— Я попытаюсь договориться с ней… — пообещал Илья Матвеевич. — Теперь, когда стала ясна принципиальная схема истории Деметры, я найду аргументы. К тому же теперь у меня есть что предложить ей в обмен на жизни двух народов.

— Хреновина какая-то, — тихо, но внятно выругался Майкл. Он вообще перестал что-либо понимать. Антон, глядя на него, усмехнулся. Он сам пережил нечто подобное всего сутки назад, когда сидел на оплывшем бруствере и отчаянно хотел вернуться в тот ясный и знакомый мир, что существовал всего несколько часов назад. Новая реальность была слишком сложной и никак не могла быть описана одним лишь простым и емким словом «Смерть». Жизнь меняла свои приоритеты и становилась змеиным клубком противоречий.

— Как ты думаешь, в твоем, вездеходе хватит горючего, чтобы дотянуть до Города? — спросил его Шевцов.

Антон вздрогнул. Машинально кивнув, он вдруг почувствовал, как что-то защемило в груди. Город… Дана… Жизнь…

— Мы должны успеть до рассвета… Нужно торопиться.