Глава 3
Внешний периметр Барьера Пустоши.
Место дислокации 117го отдельного батальона Изоляционных сил
Глубокая ночь.
Призрачный свет Барьера косыми бликами лежал на покатых металлических крышах ангаров.
Никого… Рыжов некоторое время с усталым безразличием считывал показания сканеров, затем у него вырвался сиплый облегченный вздох.
Успел. Потопейко наверняка выехал навстречу, как только получил доклад с блокпоста. Но пусть обломится. Не видать ему таинственного артефакта. Теперь бы спрятать его понадежнее…
Лейтенант уже не нервничал, усталость притупляла остроту чувств, гасила эмоции. Повезло. Выжил. Вырвался. Груз доставил. Все в шоколаде, а будет еще лучше.
«Контейнер тяжелый. Далеко не дотащу, чтобы спрятать. А может, оставить тут, в ангарах? Высплюсь, отдохну, а там решу, как его понадежнее схоронить, чтобы не делиться с обнаглевшим прапором и подполковником Петренко. Этим все мало. Я жизнью рисковал, – подумал Рыжов. – Моя добыча».
Вообщето, решение созрело не сию секунду. Иначе какой смысл делать крюк по проселкам, гнать боевую машину на предельной скорости? Рыжов все решил для себя еще там, в Пустоши, как только увидел мертвые тела и таинственный контейнер.
Выбравшись через люк, он обошел БМД, открыл грузовой отсек, схватил увесистый, герметично запечатанный кофр и поволок его к воротам ближайшего ангара.
Холодный пот струился по спине. Сквозь пластиковую поверхность на торце загадочного контейнера тускло просвечивали три индикационных сигнала. О чем они свидетельствуют, Рыжов понятия не имел, но если в отчужденном пространстве искорки сияли ровным изумрудным светом, то сейчас они пожелтели и ритмично пульсировали.
«Ладно, после разберусь. Все равно, что бы там ни находилось внутри, оно «сдохло», как только была пройдена граница Барьера. Пусть хоть красным светятся, мне все равно», – думал он, затащив контейнер в дальний угол, запихнув его под стеллаж с инструментами.
Так, теперь прикрыть ветошью, передвинуть пару ящиков, и порядок. До утра сюда точно никто не сунется. Рыжов выпрямился, огляделся. Ангар пустовал, на слесарных верстаках лежал слой пыли передвижных компьютерных комплексов, которые обычно использовали для подготовки и диагностики отправляемых в зону «изделий», он также не заметил.
Ну, значит, и беспокоиться нечего. Он бросил ком промасленной ветоши, вытер руки и пошел к выходу из ангара.
Снаружи донесся шум, послышались голоса.
«Меня ищут. Потопейко, наверное, зеленый от злости бегает. Подумал небось, что я полную машину артефактов решил умыкнуть».
Рыжов остановился. В ангаре помимо ворот должна быть калитка. Незачем показывать, что я тут был.
Через несколько минут он отжал протяжно скрипнувшую дверь, выскользнул в прохладный ночной мрак, обошел пару ангаров и, уже не скрываясь, направился к техническому паркингу, где оставил потрепанную БМД.
«Скажу – в туалет приспичило. Хотя Потопейко даже спрашивать не станет, он сейчас трясущими руками артефакты перебирает, смотрит, все ли на месте» – с такими мыслями лейтенант вышел к парковочной площадке и вдруг замер.
Боевую машину окружали бойцы спецназа. Чуть поодаль стоял микроавтобус с погашенными фарами, рядом нервно топтался комбат Петренко, старшина с перекошенным лицом застыл подле открытого грузового отсека БМД. В руках прапорщик держал разлапистую ветвь металлорастения, словно юнец, пришедший на первое свидание и отчаянно стесняющийся принесенного букета.
– Я не… того… Я не… – Он отшвырнул отблескивающий металлом букет. – Я ничего не знал! Это все лейтенант Рыжов! Он тайно провез артефакты!
Полковник из службы собственной безопасности, вдоволь налюбовавшись на перепуганного прапора, выступил из тени в круг света.
– Значит, вы ни при чем? И подполковник Петренко также ничего не знал о незаконном грузе?
Рыжов не стал дожидаться развязки. Он и так понял – все свалят на него, сдадут со всеми потрохами. Он испугался. Кудато исчезла свинцовая усталость, мышцы наполнила дрожь.
«Мне не выкрутиться. Я ведь один выжил. И машина моя. Не открестишься…»
Бежать – бухнула мысль. По счастливой случайности, изза желания присвоить странный контейнер он обошел посты, успел попасть в расположение части раньше, чем прибыла группа захвата.
Рыжов попятился в спасительную тьму.
Бежать. Затаиться, переждать, пока тут все уляжется. Петренко и Потопейко все равно арестуют. А я отсижусь, а потом вернусь за контейнером. Того, что спрятано внутри, мне точно хватит на безбедную жизнь… Главное сейчас – ускользнуть…
Он медленно, крадучись обогнул ангары, затем, оказавшись на пустыре, побежал.
* * *
На технической парковке меж ангарами полковник СБ подошел к трясущемуся Потопейко и тихо, чтобы не услышал Петренко, произнес:
– Можешь пояснить, что случилось с майором Шершневым?
– Нне… знаю… – выдавил Потопейко.
– Тогда получишь по полной. Здесь артефактов на два пожизненных срока хватит. Отвечай, куда подевался лейтенант Рыжов?
– Нне… знаю…
– Ну смотри, у тебя был шанс. – Полковник обернулся, кивнул командиру группы захвата – уводите обоих, затем прошел к микроавтобусу.
– Лейтенанта Рыжова в розыск, – обронил он, сев на переднее сиденье. – Едем. В штаб группировки.
На сердце было тяжело. Судьба Шершнева не прояснилась, а захваченные артефакты и вскрытый канал их тайной переправки через Барьер его не радовали.
«Новиков мне голову снимет, если не выясню, что там случилось».
Он коснулся горошины коммуникатора, имплантированного за ушную раковину.
– Серебряков, на связь.
– Слушаю!
– Снять всю информацию с запоминающих устройств БМД! Я должен знать, что случилось за Барьером, куда подевался майор Шершнев и почему не вернулись остальные машины колонны!
– Уже занимаемся.
– Поторопитесь. Времени – до утра. В девять мне идти на доклад к Новикову.
Микроавтобус стремительно удалялся от Барьера. Вслед машине сочилось зловещее мертвенное сияние.
Отчужденное пространство Пустоши…
Мрачные мысли одолевали Шершнева.
Отметины от пуль, что заметил и обработал торговец, многое объясняли, ставили на свои места. Вот почему метаболический имплант после активации вел себя столь агрессивно. «Он меня с того света вытащил, раны залечил, пока я валялся без сознания. Но кто стрелял?»
Рыжов? Только зачем ему идти на убийство? Обыкновенная мелочная мстительность?
Нет, тут чтото другое. Не стал бы лейтенант нарываться на неприятности, ведь гибель командира колонны придется объяснять по возвращении. Но кто тогда? Зулус? Или они с Рыжовым действовали в сговоре?
Вспомнилась дезориентация, внезапный прорыв беснующейся мглы на защищенную площадку. «Ктото ловко все проделал. Ведь я даже не ощутил выстрелов, ничего не заподозрил. Да, тут наверняка замешан ктото из военных сталкеров».
Теперь стали понятны и острые боли в спине, и долгий мучительный период физической беспомощности, воспринятый как сбой метаболического комплекса. Да и внезапное изменение маршрута колонны также вписывалось в общую картину событий.
«Нет, Рыжик не решился бы. Не того полета. Слабоват для расчетливого хладнокровного убийства. Стрелял ктото из сталкеров. Они же и оттащили меня в заросли металлокустарника, думая, что не выживу. Ошиблись. Не распознали наличие метаболического комплекса.
Чем же я так досадил или помешал?
Какието свои темные делишки они решали. Я им видно одним присутствием планы спутал».
– Шершень, ты там не уснул? – раздался по связи раздраженный голос торговца.
– Иду, иду, Федор Тимофеевич. – Иван вел себя сдержанно, стараясь молча поспевать за Упырем, хотя это стоило немалых усилий. Он весь взмок, преодолевая три вала искажений, расположенных уступами. Упырь же двигался ловко и энергично. Сервомускулатура позволяла старику без труда совершать восхождение, ловушки он обходил стороной, мелких механоидов, которыми кишели руины, либо давил ногами, либо безразлично смахивал в сторону. Сложно сказать, зачем ему вообще понадобился сопровождающий.
– Ну, чего ты там замешкался? – Торговец присел, дожидаясь, пока Шершень поднимется на небольшую площадку, расположенную чуть ниже гребня третьего, наиболее высокого вала искаженного рельефа. – Неправильно тебя назвали в Ордене. Надо было дать позывной «Черепаха».
Иван ничего не ответил. Он и так старался изо всех сил. Большинство страхов пришлось попросту отбросить, пойти наперекор осторожности и здравому смыслу. Например, постоянно обходить стороной вездесущие металлокустарники стало попросту нереально, а вот использовать их прочные упругие ветви, цепляясь за них руками, оказалось удобным и относительно безопасным способом восхождения.
– Медленно ползешь.
– Зато стреляю без промаха, – огрызнулся Иван, взбираясь на небольшую площадку, где поджидал его торговец.
– Нуну… – Упырь хотел чтото добавить, но внезапно пригнулся, замер.
Шершнев машинально вскинул оружие.
– Ты что, Федор Тимофеевич? – тихо спросил он, не обнаружив явных источников угрозы.
– Замолкни! – просипел торговец. Он вытянул шею, как будто принюхивался, застыв в напряженной позе.
Шершнев не стал дожидаться пояснений, лег и ужом подобрался к гребню остекленевшей волны искажений, откуда открывался вид на расположенные ниже заросли металлокустарника.
Датчики, связанные с расширителем сознания, не зафиксировали энергоматриц. Затаись внизу крупное изделие техноса, Иван его заметил бы.
Может, у Упыря обыкновенная паранойя? Нет внизу никакой опасности. Невысокие руины, искаженные пульсациями, густые заросли «жестянки», два покосившихся, покрытых окислами давно покинутых скоргами строения техноса, похожие на ажурные вышки, да едва приметная тропа, проложенная между ними, – вот все, что удалось разглядеть.
Ближайшие источники энергетической активности располагались метрах в пятидесяти, ниже по склону. Скопление ловушек – судя по всему, два «магнита» и «энергогейзер», Иван понемногу свыкался с новым способом восприятия и даже мысленно идентифицировал некоторые особо характерные сигнатуры.
Никакого движения он не заметил:
– Да вроде чисто все.
Торговец попрежнему не шевелился, словно прирос к обломку бетона. Его глаза смотрели в одну точку, губы беззвучно шевелились, крючковатый нос шумно втягивал воздух, кадык нервно подергивался – зрелище во многом странное и отвратительное. Он явно чтото заметил, но не спешил делиться своими соображениями.
«Ладно. Попробую иначе», – подумал Иван, подключаясь к датчикам бронескафандра. Не заметив признаков энергетической активности, он задействовал штатную оптику.
Сознание на миг помутилось. Фрагмент тропы рванулся навстречу, а когда «картинка» стабилизировалась, Шершнев невольно похолодел, чувствуя, как крупные мурашки стягивают кожу по всему телу.
Укрупненное, детализированное изображение нагоняло жуть. Шершневу часто приходилось видеть смерть в различных ее проявлениях, но сейчас он невольно содрогнулся. Такое разве что в фантастических фильмах могут показать…
На тропе, будто изваяния, застыли четыре человеческие фигуры в черной как смоль экипировке.
«Наемники синдиката», – мгновенно определил Иван, силясь понять, что же произошло с ними.
Его взгляд медленно перемещался. Опасаясь вызвать сбой расширителя, он не масштабировал изображение. Тропу проложили и часто использовали крупные механические твари, в поле зрения попал вдавленный в землю металлокустарник, местами поврежденный траками гусениц.
Чуть выше…
Да, точно – экипировка боевиков синдиката. Черный глянец активного пластика покрывали трещины, чтото воздействовало на самогерметизирующийся полимер, изменив его физические характеристики. Еще выше… Медного цвета автон тянул тонкие побеги к тропе. Гибкие, как лианы, они пронзали броню боевиков. Металлорастения, насколько знал Шершнев, не «охотятся» подобным образом. В худшем случае в период интенсивного роста и размножения они выстреливают в потенциальную жертву вязкую металлизированную субстанцию, не способную проникнуть через специально разработанные защитные покрытия. Здесь же десятки побегов ударили одновременно, пронзили и оплели человеческие фигуры, не давая им упасть, превратив в жуткие изваяния.
Выражение лиц наемников немо свидетельствовали о жестокой скоротечной агонии. Они не успели воспользоваться оружием, не смогли бежать или сопротивляться, вероятно, смерть наступила в течение нескольких секунд.
– Видишь их? – сипло спросил Упырь.
Шершнев сглотнул. Вот так и цепляйся за металлические кусты, взбираясь на склон…
– Вижу… – ответил он. – Хищное металлорастение?
– Нет. – Торговец явно нервничал. – Обычный медный автон. На нем даже нкапсул не видно.
– Но он же напал на этих… – Иван не произнес слова «наемники», опасаясь демонстрировать свою осведомленность.
– Нечисто тут, – прошипел Упырь. – Где такое видано, чтобы обычный автон активную броню навылет побегами пробивал?
– Ну, пробитьто ее не проблема. Побеги острые.
– Тупой ты. Ничему тебя в Ордене не научили! – нервно огрызнулся торговец. – Говорю же: нехищный этот автон. Да и экипировка у наемников не простая. Со встроенными микрогенераторами электромагнитного импульса, сечешь? Они автоматически срабатывают, при контакте со скоргами.
– Так что, мне глазам своим не верить? – в тон ему зло и нервно переспросил Шершнев.
Он медленно отмасштабировал изображение, охватил всю картину целиком. Что бы там ни говорил Упырь, а побеги медного автона пробили не только слой активного пластика, они пронзили тела насквозь, а одного из боевиков синдиката просто задушили, захлестнув петлями за горло. Другой, пытавшийся в последний момент вскинуть руку с закрепленным на ней армганом, в буквальном смысле был скован тонкими металлическими путами. Прежде чем пронзить жертву, медные лианы остановили движение руки, не дав произвести выстрел из лазерного излучателя. Упырь прав: такое поведение для колонии ресурсодобывающих нанороботов слишком сложно. Если внимательно изучить детали жуткой сцены, то становилось очевидно: каждого из четверых боевиков лианы сначала нейтрализовали различными способами, а уж затем, полностью обездвиженных, пронзили насквозь.
Совершить подобное под силу мыслящему существу, но никак не колонии примитивных нанороботов. Теперь понятно, почему торговец мгновенно напрягся, почувствовав подвох. Его опыта хватало с избытком, чтобы правильно оценить ситуацию.
– Запомни, – Упырь зло сплюнул, немного расслабившись, – хищные металлорастения в основном используют разряды энергии или выстреливают часть колонии в проходящую мимо жертву. Получается как ртутный плевок. Если на тебе активная броня, с пластиковым покрытием, скоргам ничего не обломится, разве что они найдут прореху в защите.
– Тогда я ничего не понимаю, – признал Шершень.
– Я тоже. Но на тропе есть пятое тело. Видишь, ноги торчат из «жестянки»? Похоже, отполз туда.
– Ну и что?
– Пойди и проверь. Сдается мне – это мнемотехник.
– Это он заставил обычные металлорастения атаковать наемников?!
– Умнеешь на глазах. Давай, шевелись. Я тут подожду.
Ясно. Именно для таких ситуаций Упырю и понадобился провожатый. Чтоб в случае чего было кому поработать «отмычкой».
Особого энтузиазма майор не испытывал, но и артачиться явного повода не находил.
Преувеличенно тяжело вздохнув, он закинул ИПК за спину и, вооружившись десантным ножом, встал.
– Ладно. Проверю. – Он стрельнул взглядом в сторону Упыря. – Оружието у тебя есть? Прикроешь?
– Кроме «страйка», отроду ничего не ношу, – буркнул в ответ торговец. – Делать мне больше нечего? Я для чего тебя с собой взял?
– Понял. Обойдусь.
* * *
Многое приходилось принимать как данность.
«А как иначе? – подумал Шершнев, начиная спуск по узкой тропе, ведущей через вал искажения почвы вниз к зарослям металлорастений. – Прав был Завьялов: при помощи чистой логики отчужденные пространства постичь невозможно, здесь слишком часто возникают необъяснимые явления, потому психология сталкеров и претерпевает значительные деформации, их восприятие интуитивно, а приобретенный опыт сокровенен, его сложно передать на словах, здесь все нужно почувствовать самому».
Каждый шаг давался с трудом, требуя не только физических, но и моральных усилий. Чувство тревоги, постоянной, окружающей тебя опасности лишь возрастало со временем. Каждая деталь сформированного пульсациями рельефа выглядела противоестественно, здесь все противоречило законам физики, взять хотя бы застывшую волну искажения – какая сила размягчила земную твердь, вздыбила ее вместе со зданиями, а затем вдруг остановила, вернув утраченные физические свойства?
Он перебирался с одного обломка на другой, поражаясь тому, что многие постройки просто утонули в почве, взгляд то и дело натыкался на различные предметы, совмещенные друг с другом. На глаза попался торчащий из стекловидной массы лестничный марш, скрученный спиралью с торчащими из него обломками мебели. Сила, перекрутившая армированный бетон, вкрапила в него пластиковые предметы, совершенно не повредив их. Подобная избирательность в воздействии выглядела жутковато и неправдоподобно, но не верить собственным глазам – тоже не выход из положения… Шершнев понимал – либо рассудок примет дикую, алогичную данность, либо у него незаметно «съедет крыша» от постоянного морального напряжения и мысленного поиска ответов на вопросы, решить которые не способны специализированные научные подразделения.
…Пологая волна деформированной почвы плавно перетекала в разветвленный овраг, склоны которого оккупировал металлокустарник, а по дну вилась едва заметная тропа. Несколько минут назад с высоты все виделось иначе, а сейчас мир вдруг начал смыкаться, автоны подступили так близко, что ветви царапали по экипировке, Шершнев обрубил несколько побегов ударами десантного ножа, но на срезах тут же выступили тягучие капли, отливающие серебром и медью. Ему стало не по себе, и дальше Иван продвигался более осторожно, не срубая, а отгибая упругие побеги, стараясь не провоцировать колонии наномашин – кто знает, как отреагирует очередной металлический куст на полученные повреждения?
– Быстрее можешь? – Недовольный голос Упыря прозвучал в сознании Шершнева. – Ползешь, словно в зыбучий асфальт угодил.
– Сам пробежаться не хочешь? – огрызнулся майор.
– Ты мне не дерзи!
За поворотом тропы показался первый из наемников, и вспыхнувшая было перебранка угасла сама собой.
– Шершень, ты побеги не вздумай рубить! – предупредил торговец. – Вообще не прикасайся к автону. Просто пролезь под лианами.
– Сам разберусь.
Он остановился в двух шагах от неподвижной фигуры. Скрежет «жестянки», до этого воспринимаемый как фон, казалось, стал громче.
Меднорыжие побеги стлались вдоль самой земли. Сначала металлорастение опутало ноги наемника, остановив его, затем гибкие ветви спиралями поднялись выше, прижав руки к туловищу, не давая воспользоваться оружием. Финал мгновенной схватки выглядел особенно жутко: две медные лианы плавно изгибались над плечами боевика синдиката, вонзаясь в его затылок.
Совет Упыря в данной ситуации не подходил. Ни подлезть, ни обойти. Придется рубить – решил Шершнев. Несколько точных ударов ножа с острейшим лезвием перерубили гибкие побеги, и мертвый наемник, потеряв опору, с глухим звуком рухнул на землю.
Шершнев, обрубив лианы, отпрянул назад, но медный куст никак не отреагировал на агрессивные действия человека, что лишь подтверждало версию торговца о воздействии мнемотехника.
Иван перешагнул через рухнувшее поперек тропы тело. Дальше пространство расширялось, стены оврага раздавались в стороны, и ему не составило особого труда пробраться мимо жутких изваяний. Шершнев обошел их справа, где металлическая растительность была редкой и не принимала участия в нападении.
Именно сюда и попытался отползти сталкер.
Его ноги виднелись у поворота тропы. Шершнев осторожно приблизился.
Сталкер лежал лицом вниз. Его экипировка выглядела потрепанной, заскорузлой от грязи и крови. На ногах кандалы из прочного пластика. Пленный?
Майор осмотрелся. Опасности он не заметил, ближайший крупный механоид сканировался метрах в трехстах правее тропы.
Присев, он перевернул безвольное тело сталкера. Тот был без шлема. На голове запеклась кровь.
– Ну что там?
– Сталкер. Вроде жив, но без сознания. В оковах.
– Ладно, жди, спускаюсь к тебе, – судя по голосу, Упырь приободрился.
* * *
Пока торговец, убедившись, что ему ничего не угрожает, спускался по проторенному маршруту, Шершнев занялся сталкером.
Мнемотехник перед ним или нет, сказать трудно. У них на лбу ведь не написано, кто есть кто. Разве что по особенностям имплантов определить, но для этого у майора явно не хватало опыта. Зато оказать первую помощь избитому до полусмерти сталкеру он мог, чем и занялся без промедления и лишних сомнений.
Достав походную аптечку, он сделал инъекцию, затем в отсутствие комплексного медицинского сканера просто склонился над бессознательным телом, пальцем прощупывая пульс.
На тропе показался Упырь.
– Ты чем там занят? – окрикнул он Шершнева, перешагивая через тело первого наемника. – Биоником заделался?
– А тебе что?
– Делом займись, – веско обронил Упырь. – Экипировку с трупов сними, а с этим нечего возиться, только силы зря потратишь. Он идти точно не сможет, только обузой будет.
– Ты его знаешь?
– Корень это. Вольный мнемотехник. Тут, в Пустоши, обретается.
– Так что же теперь, бросим его умирать? – Иван, получив необходимую информацию, понял: действовать придется решительно.
– Я сказал: делом займись. – Упырь разозлился не на шутку. – Ишь, нашелся самаритянин!
– Сам трупы раздевай, если приспичило.
– Поговори у меня!
– Я в падальщики не нанимался! – отрезал Шершнев. Он уже сложил воедино несколько ключевых фактов. Мнемотехника надо спасать во что бы то ни стало. Наемники не просто так конвоировали его. Этот сталкер наверняка знает о них больше, чем все торговцы Пустоши, вместе взятые.
– Неправильный ты сталкер, Шершень. Выгоды в упор не видишь. Ну какой нам толк с полудохлого мнемотехника? Правильно, никакого, – посвоему расценил молчание Шершнева торговец. – А четыре комплекта экипировки на полмиллиона потянут!
– Федор Тимофеевич, ты бы заткнулся, пока тут одним трупом больше не стало.
Упырь насупился.
– Вот так, значит? Ну смотри, Шершень, я такие фокусы не прощаю. Хрен тебе, а не мое посредничество, понял? Нет, минуту, пожалуй, дам на размышление… – Он оценивающе взглянул на экипировку мертвых наемников. – Если одумаешься, так и быть… – Упырь обернулся и онемел на полуслове. Ствол ИПК смотрел ему прямо в лицо.
– Не зря тебя, Федор Тимофеевич, Упырем прозвали, – сквозь зубы выдавил Шершнев. – Тропу видишь? Вот и шагай по ней, пока я не передумал!
– Себе, значит, все решил прибрать?! – визгливо воскликнул Упырь. – Ну смотри, послушничек!.. Устрою я тебе торговлю трофеями! Нигде ничего не продашь, понял? Паршивого артефакта от тебя ни один перекупщик теперь не возьмет!
Угроза Шершнева не впечатлила.
– Я тебе в последний раз предлагаю: шагай, пока жив и здоров.
– Ну ты и тварь, Шершень!..
Одиночный выстрел выбил коническую воронку под ногами Упыря.
Тот побледнел, как лист бумаги, суетливо попятился, затем, встретившись взглядом с Шершневым, окончательно врубился, что шутки закончились, и, бочкомбочком прижимаясь к левому склону оврага, поспешил разминуться со свихнувшимся от жадности (как он считал) Шершнем.
– Урод! – раздался изза поворота оврага его злобный выкрик. – Я тебе припомню! Все припомню!
Иван не отреагировал на угрозу.
Дышать легче стало. Ком, вставший в горле, он сглотнул. Пулю Упырь заслуживал однозначно, но пришлось сдержаться. Кто его знает, как настроен мьюфон торговца? Не исключено, что факт его смерти от рук сталкера по прозвищу Шершень будет автоматически транслирован в сеть, и тогда выполнение задания серьезно осложнится. Так или иначе, но для сбора информации ему придется контактировать с коренными обитателями отчужденных пространств, тут уж ничего не поделаешь. А Упырь свою пулю найдет, рано или поздно. Как бы ни деформировалась психология сталкеров под воздействием специфических условий выживания, понятия об элементарной справедливости все же, по мнению Шершнева, остаются незыблемыми, просто прячутся до поры гдето на донышке…
– Грамотно ты его отшил… – раздался слабый голос.
* * *
Иван обернулся.
Мнемотехник сидел, болезненно морщась. Левая рука висела плетью, правой он уцепился за ствол металлорастения.
Взгляд сталкера блуждал, не останавливаясь на чемто конкретном.
– Что за дрянь ты мне ввел?
– Боевой стимулятор. – Шершнев присел подле него на корточки. – Как зовутто тебя?
– Корнем кличут…
– А я Шершень. – Иван присел на корточки, рассматривая уродливую рану на запястье сталкера. – Ты мнемотехник? – Он задавал вопросы машинально, словно на экспрессдопросе.
– Ну да… Самоучка, правда… – Корень поморщился от боли. – Ногу сломали, твари… Накопитель имплантированный вырвали с мясом…
Шершнев покосился на тела боевиков синдиката.
– Ну, свое они получили сполна, – заметил он, освобождая ноги мнемотехника от пластиковых кандалов. – Что не поделил с наемниками?
– А скорг их знает… С недавних пор шныряют по округе, все чтото выискивают. Убежище мое какимто образом отыскали, твари. Вчера заявились, говорят: на нас теперь работать будешь.
– А ты?
– Послал их. Сроду ни на кого не работал и впредь не собираюсь.
– Далеко их логово?
– Прилично. Тут одна аномалия есть… – Корень, скрипнув зубами, попытался встать, но тут же рухнул, вновь потеряв сознание.
Рваная рана на его запястье все еще кровоточила.
Так он долго не протянет. Иван понимал: чтобы справиться с тяжелыми ранениями, сталкеру необходима ускоренная работа метаболического импланта, но тот бессилен помочь без источника энергии. У Шершнева был в запасе стандартный энергоблок, созданный в одном из военных институтов по технологии, заимствованной у скоргов.
Если поместить его в рану, посадить на торчащие из изуродованной плоти контакты, может, метаболический имплант мнемотехника вновь заработает?
«Рискованно, но попробовать стоит. Все равно хуже уже не сделаю».
Иван быстро достал энергоблок, примерил его к ране, затем, пользуясь бессознательным состоянием Корня, приладил его к контактам, с силой вдавил в изувеченную плоть.
Метод жестокий, но выбирать особо не приходилось.
Через пару минут мнемотехник застонал, очнулся.
* * *
– Ты бионик, что ли? – Корень с трудом присел, поморщился от боли, затем с удивлением взглянул на рану. – Что за дрянь?..
– Энергоблок.
– Вижу, что не кусок железа… Только заряда не чувствую… Расширитель сбоит…
– Извини, другого в запасе нет.
Корень перевел мутный взгляд на Ивана.
– Кто таков будешь?.. – спросил он, словно кратковременная потеря сознания лишила его памяти о событиях минутной давности.
– Шершень я. Забыл?
– Точно… Вспомнил… Так ты бионик?
– Нет. Бывший послушник Ордена. Недавно имплантирован.
– Сбежал?
– Ну да. Не прижился. Не люблю строем ходить.
– Во чудак. А сбежалто зачем? В Ордене никого силой не удерживают. Поговорил бы с Приором… – У мнемотехника явно произошел прилив сил, видно, накопитель все же отдал скудный запас энергии метаболическому импланту сталкера.
– Да занервничал я, – признался Иван. – Знаешь, после имплантации все подругому воспринимается. Теперь жалею, что погорячился.
– Ну, твою проблему решить несложно. Есть у меня в Ордене связи. – Корень подавил стон. – Больно…
– Терпи. Сейчас место перелома зафиксирую, легче станет.
Пока Шершнев накладывал самодельную шину, мнемотехник лишь шумно сопел, стоически перенося боль.
– Готово. – Иван выпрямился. – Теперь убираться отсюда надо.
– Вопрос – куда? – Корень, опираясь на руку Ивана, с трудом встал на ноги. – Долго идти не смогу. Энергии в твоем накопителе – ноль. В форсрежим не перейти. – Он взглянул на свое запястье. – Странный энергоблок.
– Заряжать его надо.
– Ничего не вижу… – Корень пошатнулся. – Все как в тумане…
– Ты много крови потерял. Далеко до твоего убежища?
– Километра три… Но туда возвращаться нельзя… Лучше к Максу, в старое городище скоргов.
– Где это?
– Далеко. Километров десять. В направлении тамбура… – Корень с трудом сделал шаг, тяжело припадая на сломанную ногу.
Иван покачал головой.
«Здесь оставаться нельзя, – думал он. – Наемники наверняка начнут искать пропавшую группу. Десять километров пути Корень не осилит. И накопитель, как назло, оказался малоемким. Единственный вариант – двигаться к ближайшему энергополю. В его границах импланты мнемотехника смогут черпать достаточное количество энергии для перехода в форсированный режим, что приведет к быстрой регенерации тканей».
– Обопрись о мое плечо. Давай понемногу двигаться.
Корень навалился на него, с трудом удерживаясь на ногах.
– Ничего не вижу… Мьюфон вырубился…
– Терпи. Я тебя не брошу. Надо – на себе потащу.
– Странный ты, Шершень… – Голос мнемотехника звучал тихо, прерывисто. – Кто из сталкеров от денег откажется?.. К чему врагов себе наживаешь? Или у тебя свой счет к Упырю?
– Мразь он, – скупо ответил Шершнев, помогая Корню сделать первый шаг.
– И все?.. Так просто?.. – Мнемотехник стиснул зубы, сдерживая стон.
– Я недавно в пространствах. Не адаптировался к сталкерской психологии.
– Чувствуется… – Очередной шаг дался мнемотехнику легче, он постепенно приспосабливался. – На Баграмова ты чемто похож…
– Кто такой? – насторожился Иван.
– Капитан спецназа. Бывший. Сейчас его многие знают по позывному «Аскет». Неужели в Ордене его не встречал?
– Нет. Слышал, конечно, о нем, но лично не знаком. – Шершнев действительно был наслышан о Баграмове, чья группа в пятьдесят первом преодолела Барьер, а затем загадочно исчезла в момент пульсации. А вот информация о том, что сталкер Аскет и легендарный капитан спецназа один и тот же человек, видимо, содержалась в тайне – доступные базы данных об этом факте умалчивали.
Корень тем временем оглянулся, недобро взглянул на застывшие фигуры наемников, еще видневшихся за плавным поворотом тропы, чтото пробурчал себе под нос.
– Пойдем, нельзя тут задерживаться.
– Сталтехов бы из них побыстрому сделать. – Корень скрипнул зубами.
– Скорги сами разберутся.
– И то верно… Пошли…
* * *
Иван медленно, но верно адаптировался к новому восприятию реальности.
Низкорослые, стелящиеся вдоль земли металлокустарники по мере удаления от Барьера стали видоизменяться, принимая формы исполинских деревьев, и вскоре тропа механоидов углубилась в настоящий металлический лес.
Идти было сложно. Корень то терял сознание, то ненадолго приходил в себя. Шершнев взвалил его на плечи и нес, используя всю мощь встроенной в бронескафандр сервомускулатуры. Ориентировался Иван по ярким сигнатурам механических существ. Повышенная плотность «изделий техноса» указывала направление на ближайшее энергополе, являющееся для порождений механической эволюции чемто вроде пастбища.
Он понимал, что сильно рискует, углубляясь в металлический лес, но иного выхода в сложившейся ситуации не находил. Для успешного выполнения задания ему необходима информация о точном местоположении базы наемников. Даже если Корень не обладал нужными сведениями, он оставался лицом заинтересованным. Учитывая его несомненный опыт выживания в отчужденных пространствах, отличное знание Пустоши и впечатляющие способности мнемотехника, он автоматически становился неоценимым союзником для быстрых и эффективных поисков оборудованных Радичем лабораторий.
– Шершень… Где мы?.. – Хриплый голос сталкера нарушил ход мыслей Ивана.
– К энергополю иду. С разряженным накопителем тебе не выжить.
Корень судорожно закашлялся.
– Твоя правда… – прохрипел он. – Наемники… твари… чтото с расширителем сделали… Никак не сориентируюсь, где мы… И мьюфон молчит вглухую.
– Ты силы не трать. Разберешься, когда полегче станет.
Корень ничего не ответил, видно, опять вырубился.
Количество механических тварей по сфере эффективного сканирования тем временем возрастало. Тропа, на которую Иван возлагал все надежды, внезапно свернула в сторону, металлический лес становился все более плотным, теперь между отдельными автонами почти не оставалось просветов.
Шершнев остановился. Неподалеку он заметил возвышенность и свернул к ней, с трудом продираясь через подлесок, образованный различными металлокустарниками.
* * *
В границах энергополя, под покровом металлического леса, окруженные гиблыми чащобами затаились приземистые строения. Ангары, выполненные из активного пластика, окружал периметр защитных сооружений, воздух мерцал и переливался над ними под воздействием работы генераторов маскирующего поля. На территории базы росли металлические деревья нескольких редких видов, подлесок вокруг них был срезан лазерами, пространство между ангарами вымощено толстыми плитами из полимера.
Тщательно подрезанные кроны металлорастений не смыкались друг с другом, что позволяло небольшим глянцевиточерным вертолетам беспрепятственно совершать взлет и посадку.
У основания металлических деревьев, на специальных площадках располагались необычные конструкции. Их образовывали сотни побегов, проросших сквозь отверстия, специально оставленные в пластиковых плитах. Переплетаясь между собой, гибкие металлические ростки создавали сетку трехмерного моделирования, но изделия, прикрепленные к «родительским» автонам, не обладали четкими завершенными формами, скорее они были похожи на результат неудавшихся экспериментов.
Периметр загадочного лагеря патрулировали наемники техносиндиката, облаченные в герметичную броню, выполненную из такого же материала, что и окружающие постройки.
Особняком от ангаров стоял сборный щитовой дом. Внутри он делился на пять комнат, обставленных пластиковой мебелью, – роскошь по меркам отчужденных пространств.
За рабочим столом, в небольшом помещении, условно именуемом «кабинет», сидел Станислав Радич.
Перед ним переминался с ноги на ногу здоровенный наемник.
– Зигмунд, две плохие новости в один день, не перебор ли? – нарушил звонкую тишину Радич. – Отвечай, не молчи!
Наемник шумно вздохнул. В его глазах прятались искорки яростного блеска, но взгляда он не поднимал.
– Мы еще не выяснили, что стало с грузом, – с трудом сдерживая эмоции, произнес он. – Местность прочесали.
– Ну? Что нашли?
– Только трупы. Произошла стычка между нашим отрядом и колонной военных. Контейнер исчез.
На щеках Радича выступили пунцовые пятна.
– Каким образом?! Его сопровождали десять лучших бойцов!
– Случайность. Наш маршрут проложен по краю аномалии, проверен множеством успешных доставок.
– Так что случилось на этот раз?!
– Судя по положению тел, стычка произошла внезапно. Бой привлек внимание механоидов. Контейнер не был разрушен, но его маяк не работает.
– Почему?
– Я предполагаю, что груз вывезли за пределы Барьера.
Радич побледнел.
– Кто?
– Выясняем. Мы обнаружили две подбитые БМД, самоходную платформу, поврежденную и застрявшую в автонах. Но есть следы третьей машины. Ее судьба пока неизвестна.
– Зачем военные сунулись к аномалии?
– Они выпускали «на волю» древнюю сельхозмашину, напичканную разной аппаратурой. Подобными исследованиями занимался институт кибернетики ВКС России, но, по моим сведениям, программу свернули изза проблем с финансированием.
– А ты не подумал, что это нацеленная против нас акция, спланированная спецслужбами? Если программу исследований свернули, то за каким скоргом им транспортировать в Пустошь новые контрольные образцы?!
– Я задействовал наших людей за Барьером. Они все выяснят. Сельхозмашину уже осмотрели, на борту нет специального оборудования, только устройства, фиксирующие стадии захвата скоргами нового носителя.
– Ты даже не представляешь, какие у нас будут неприятности, если контейнер не отыщется в течение суток!
– Мы его ищем, – сжав зубы, ответил Зигмунд.
– Хорошо. Теперь о мнемотехнике. Его схватили?
– Нет. Собираю группу, чтобы осмотреть место гибели наших людей и начать поиски. Со сломанной ногой и вырванным накопителем он далеко не уйдет.
– Сам возглавишь поиск. – Радич гневно взглянул на Зигмунда. – Потерянным грузом я займусь лично. Все, свободен.
Оставшись один, Радич некоторое время мрачно размышлял, затем, коснувшись сенсора на панели связи, отдал два распоряжения:
– Анатолий, выясни, кто из военных сталкеров сопровождал колонну бронетехники. Рихан, временно приостанови программу исследований, пусть мнемотехники займутся всеми механоидами, находившимися в четырнадцатом секторе на момент исчезновения контейнера. Да, и сталтехов тоже! Ктото из них наверняка зафиксировал развитие событий! Все. Жду результата!
Радич порывисто встал, подошел к окну.
Два небольших вертолета, вмещающих по пять человек, как раз поднялись в воздух и исчезли в мутной пелене, беснующейся за куполом защитного поля.
* * *
Упырь не ушел далеко от места схватки мнемотехника и наемников.
Он, как стервятник, ожидал поодаль, наблюдая, как этот придурок Шершень возится с загибающимся от смертельных ран и истощения Корнем.
Жадность – вот тот порок, что выел остатки души.
А ведь когдато он был совсем другим.
«Был да весь выгорел…» – подумал торговец, присев на корточки, спрятавшись за валуном, откуда мог видеть все происходящее на тропе.
Устал он и озлобился. Много лет назад катастрофа в считаные дни сломала его, как ребенок ломает сухую хворостину о колено. Был когдато Федор Тимофеевич, хирург местной больницы в Сосновом Бору, а потом весь закончился вдруг. Осенью 2051го, когда мир сошел с ума, он еще пытался помогать людям, попавшим в ловушку аномальных пространств, а потом, увидев первого прокаженного, инфицированного скоргами человека, попробовал его спасти и…
Нет, лучше не вспоминать.
Испугался увиденного. Бросил умирающего, забился в какойто стылый подвал, бродил по нему как неприкаянный, пока случайно не набрел на вход в старое убежище. Затворился в нем, жил без счета дней, не открывая, не реагируя на стуки, затыкал уши, чтоб не слышать, как снаружи умоляют впустить. Потерял все человеческое…
Потом успокоился понемногу. В убежище оказался запас еды, в основном консервы, сухпайки, вода.
С запасов и начал. Открылась у него необъяснимая жадность, будто в тело вдохнули иную сущность. Начал открывать на стук, выменивал на еду и воду необходимые вещи, затем спустя несколько месяцев после катастрофы с той стороны Барьера пришли первые ходоки.
Поговорил с ними. Понял – возврата к прежней жизни нет. Консервы, вода – это для отчужденных пространств ценность, а во Внешнем Мире после катастрофы хаос уже пошел на убыль, тех, кого изза Барьера эвакуировали, больше, по словам ходоков, и не видел никто. Говорят, гдето в секретных госпиталях министерства обороны их держат. Зато сами ходоки оказались сговорчивыми. Предложили хорошую цену за никчемные для забившегося в подвал старика вещи, принесенные сталкерами. Обещали деньги, если добудет нкапсул. За деньги, сказали, можно назад вернуться. В обход блокпостов, без проверок, куданибудь в глубинку, там, где эхо катастроф только по телевизору, в новостях далеким отголоском прорывается.
Так и стал Упырем.
За лишнюю нкапсулу готов был спорить до хрипоты, за банку консервов – удавить.
Не вышло вырваться. Не отпустили его аномальные пространства.
Затянула торговля, как трясина. Вскоре обзавелся имплантами и уже не помышлял ни о чем ином.
Вот и сейчас, как он мог уйти, бросив на тропе трофеи стоимостью в полмиллиона как минимум?
Говорят, что сталкерам деньги не нужны. Все равно ведь назад уже не вырваться. Чушь. Бредни. Имея деньги и связи, можно устроиться и тут.
Он умел терпеть. Особенно когда речь шла о деньгах. Пока беглый послушник проявлял милосердие, пытался помочь загибающемуся мнемотехнику, Упырь достал небольшой контейнер, взятый из тайника.
Внутри лежали несколько нкапсул, с виду обычные, ничем не примечательные, но торговец отдал за них целое состояние. Сам лично рискнул идти через пространства, чтобы забрать товар из схрона. А причина – Алмазный Мангуст. Легенда ходячая… Вкрапило в него во время пульсации и рывка через иное пространство загадочные, прозрачные, как слеза, камни. Тверже алмаза. Явно неземного происхождения.
Упырь мечтал завладеть ими. Чего только не пробовал, но Мангуст никак не хотел с жизнью расставаться, чтоб старика ублажить. Вот теперь посмотрим. Наномашины, запрограммированные мнемотехниками, работающими на синдикат, должны сработать.
Размышления Упыря прервал шум шагов.
Упертый этот Шершень. Глядика, Корня на себе тащит. Убогий. Так и сгинут оба ни за грош.
Подождав, пока беглый послушник Ордена скроется за поворотом тропы, Упырь быстро вернулся к месту недавних событий.
Трое наемников попрежнему стояли, будто изваяния, опутанные и пронзенные медными побегами.
А экипировка хороша, ничего не скажешь. Только слышал о такой – Упырь погладил черный глянец антискоргового покрытия, затем приступил к делу. Кровь и мертвецы его не смущали. «Дырочки мы заделаем, будет экипировка, как новенькая…» – думал он.
Торговец так увлекся мародерством, что не заметил, как в небесах промелькнула стремительная точка.
Вздрогнул лишь, когда изза поворота тропы появился отряд наемников синдиката.
Упырь резко выпрямился, развернулся. Невзирая на скверную погоду, шлем он так и не надел, даже защитной дыхательной маской не воспользовался. Порывистый ветер, несущий частички серебристой пыли, трепал его седые космы.
Зигмунд, возглавлявший отряд, остановился.
– Упырь, ты рехнулся от жадности?! – резко спросил он, увидев окровавленные, сваленные в груду элементы экипировки.
– Кому Упырь, а кому и Федор Тимофеевич! – моментально взъелся торговец. – Мой хабар! Так что можешь забирать своих мертвяков и вали отсюда!
– В сторону отойди, пока цел! – Зигмунд схватил торговца за плечо.
– Нехорошо поступаешь… – прошипел тот. – Кто нашел, того и добыча, любой сталкер это знает!
– Я не сталкер!
– Ты – «мотылек» недоделанный! – Упырь взъелся. – Хочешь, чтобы тут еще трупов добавилось?
– Старик, ты меня достал! Мне нет дела до ваших диких неписаных законов!
– А если я заплачу? – ухмыльнулся торговец.
– Чем?
– Ну хотя бы информацией. Ты ведь мнемотехника ищешь? Корня?
– Допустим.
– Если скажу, куда он пошел и кто ему помог – один комплект экипировки дашь?
– Говори!
– Корень без сознания, – ни секунды не колеблясь выпалил старик. – Он бы до сих пор тут валялся, да сталкер один ему помог. Шершнем кличут. Беглый послушник из Ордена. Он Корня на себе потащил. К ближайшему энергополю.
– Не врешь?
– Я за ними наблюдал. Ждал, пока уберутся.
Зигмунд взглянул на миниатюрный экран нанокомпа, закрепленного на запястье. Да, действительно, тропа уводила в «жестянку», к энергополю.
– Ну так что?
– Ничего. Наглый ты, Федор Тимофеевич. А я со стервятниками сделок не заключаю. В машину его! Будет в лагере помои выносить!
* * *
С вершины холма открывался необычный вид: широкая полоса металлического леса окаймляла целый квартал полуразрушенных высотных домов.
Корень несколько раз сглотнул, приходя в сознание.
– Пить… – слабо попросил он.
Иван поднес флягу к его губам, позволил сделать несколько глотков.
Мнемотехник с трудом привстал.
– Где мы?
Иван указал рукой на широкую полосу металлического леса.
– За ним энергополе, – пояснил он. – Только ума не приложу, как пройти через эти дебри?
– Чтото местность мне незнакома… – Корень, вытянув шею, осматривался. – На карте у тебя чтото подобное отмечено?
– Нет. В Пустоши вообще никогда высотной застройки не существовало.
– Значит, последней пульсацией принесло. Узел еще и не такое вытворяет…
– Тропы в ту сторону нет, сплошная чаща.
– Сейчас будет. – Корень привстал, хотя каждое движение доставляло ему адскую боль.
Внезапное чувство тревоги охватило Ивана. Он машинально вскинул ИПК, удерживая оружие одной рукой. Сервоусилители мускулатуры чутко отреагировали на напряжение мышц, ствол оружия переместился плавно, автоматически сработали дополнительные системы стабилизации: из запястья с ноющим звуком выдвинулись цепкие манипуляторы – теперь Шершнев мог открыть огонь с одной руки.
– Не дергайся! – резко осадил его Корень.
Энергетическая матрица крупного техномонстра появилась внезапно. Исчадие техноса двигалось у подножия холма, проламывая себе путь через «жестянку».
Мнемотехник напряженно следил за продвижением монстра. Сколько и без того скудных жизненных сил отнимало у него дистанционное воздействие на механическую тварь!
– Хорошо… Сейчас свернет…
Действительно, многотонное «изделие техноса» вдруг начало забирать правее, двигаясь в сторону квартала разрушенных высотных зданий.
Лицо мнемотехника побледнело, мелкие бисеринки пота выступили на лбу.
– Давай за ним… – наконец сипло выдавил Корень, – только не спеши. Держи дистанцию… – Его голос слабел.
Иван обернулся. Мнемотехник хоть и находился в сознании, но идти явно не мог, он и так отдал все силы, чтобы направить механоида в нужном направлении, заставить его продавливать узкую просеку в металлическом лесу.
Шершнев ввел сервомускулатуру в режим максимальной нагрузки, взвалил сталкера к себе на плечи. Датчики уровня заряда батарей моментально сползли в желтую зону, но Шершнев рассчитывал, что по мере приближения к границе энергетической аномалии два артефактных накопителя, встроенные в его экипировку, начнут заряжаться.
Механоид тупо и прямолинейно двигался к окраинным руинам квартала многоэтажных зданий. Несколько минут он придерживался заданного мнемотехником направления, затем внезапно свернул в сторону.
– Корень? – Шершневу пришлось остановиться. – Ты живой?
Ответом послужило молчание. Глаза мнемотехника были открыты, но взгляд потускнел, утратил осмысленное выражение, тело обмякло.
Отрубился. Немудрено… Перехват управления над самым примитивным «изделием техноса» требовал от мнемотехников полной отдачи всех моральных и жизненных сил – это Шершнев усвоил еще при подготовке к заданию. Базовые сведения об отчужденных пространствах, их обитателях, специализациях сталкеров были закачаны ему в память при помощи уникального оборудования, разработанного в ходе изучения технических мутаций мьюфонной сети.
Он присел, осторожно освободился от сковывающего движения груза. На проложенной механоидом просеке расплющенные, спрессованные металлорастения образовывали твердый покров, разная механическая мелочь разбежалась, два «магнита», оказавшиеся на пути многотонного исчадия, но не сумевшие остановить его, сейчас усиленно поглощали обломки металлических ветвей, выдавая свое местоположение ясно читаемыми сигнатурами.
«Ловушки нетрудно обойти, просека широкая», – подумал майор, пристально наблюдая за механической тварью, которая, оставшись без контроля, начала рыскать из стороны в сторону.
«Метров пятьдесят не дотянул до руин», – с досадой подумал Иван. Прошло не так и много времени с того момента, как Шершнев пересек Барьер, но в его психике уже произошли явные изменения. Пристально наблюдая за обитателем металлических джунглей, он несколько раз мысленно назвал его «чугунком». Среди военных было принято именовать подобные создания не иначе как «изделиями техноса», но рассудок, адаптируясь к реальности, избирал краткие определения, почерпнутые из лексикона сталкеров.
«Его должно манить к себе энергополе, – продолжал размышлять Иван. – Почему механоид кружит в нерешительности? До руин ему осталось какихто пятьдесят метров. Досадно». – Шершнев переключился на компьютерное зрение. «Жестянка» плотная, без лазера сквозь нее не пройти. Датчики фиксировали до сотни разновидностей автонов, тесно переплетающихся между собой причудливо изогнутыми ветвями. Можно попытаться проложить путь плазменными гранатами, но это привлечет внимание. Не вариант.
Иван взглянул на мнемотехника. Совсем мужику плохо. Плоть вокруг раны, куда варварским способом был «имплантирован» энергоблок, посинела и вздулась.
Шершнев и сам оказался в незавидном положении. Аккумуляторы бронекостюма вотвот исчерпают свой ресурс, нужно прорываться к энергополю, других вариантов нет. Вопрос: как преодолеть последние пятьдесят метров металлических зарослей и разминуться с механической тварью?
Ну что он мечется?
Шершнев мысленно переключил несколько режимов сканирования, пока не обнаружил причину нерешительности техномонстра. На границе энергополя в плотных зарослях автонов гнездилось полтора десятка различных ловушек. Хищные колонии скоргов тщательно маскировались, не проявляя активности до тех пор, пока потенциальная жертва не оказывалась поблизости.
Этим и объяснялось странное поведение механоида. Его действительно манило энергополе, но стоило «чугунку» свернуть к руинам, как на пути возникали жадные язычки энергогейзеров, и он тут же давал задний ход, сворачивал в сторону, пытаясь обойти препятствие, но безуспешно – справа и слева его поджидали не менее агрессивные противники, способные в отличие от успешно пройденных «магнитов» серьезно повредить массивного обитателя отчужденных пространств.
Следовало подстегнуть механическую тварь, заставить двигаться в нужном направлении. Корень справился бы с подобной задачей в два счета, но рассчитывать на содействие мнемотехника, увы, не приходилось. Иван, продолжая следить за механической тварью, продвинулся вперед по просеке, отыскал удобную позицию на небольшом пригорке и приготовился действовать.
Механоид как раз сместился вправо, вышел к краю созданной им же поляны, два энергогейзера оказались слева от него, впереди в зарослях ртутно поблескивали лужи расплавленной субстанции, нечто среднее между «топью» и веществом, которое вытекает из созревших нкапсул. Скорее всего там располагались неровности рельефа, возможно, старые воронки, до краев наполненные миллиардами нанороботов.
Правее в нетронутых зарослях автоны росли особенно густо, их стена поднималась на высоту двадцати метров, а еще выше в воздухе парили различные предметы.
«Лестница в небо». Зона аномально низкой гравитации.
Туда механоида направлять нельзя, толку никакого. Взмоет вверх, затем, преодолев аномалию, просто грохнется на землю.
В вязкую серебристую топь тоже нежелательно. Неизвестно, выберется ли из нее массивный, неповоротливый «чугунок»?
Иван остановил выбор на двух энергогейзерах. Ловушки опасные, но и механоид крупный. «Прорвется. Шкуру ему, конечно, оплавит», – подумал Шершнев, тщательно целясь.
Короткая очередь ИПК хлестнула по броне техномонстра, он начал разворачиваться, и в этот миг Шершнев разрядил подствольный гранатомет, выпустив плазменную гранату с таким расчетом, чтобы ее разрыв не причинил критического ущерба механоиду, но ограничил свободу маневра.
Он правильно предугадал реакцию механической твари.
Адская температура плазменного разрыва заставила механоида мгновенно избрать меньшее из зол – он рванулся в узкое пространство между двумя энергетическими ловушками, двигаясь в направлении руин.
Иван едва не ослеп, не помогла даже автоматически сработавшая система поляризации забрала боевого шлема. Две магниевобелые вспышки ударили одновременно, за доли секунд превратившись в ревущие столбы пламени.
Подобного Шершневу наблюдать еще не приходилось. Извержение двух энергогейзеров затмило даже плазменную вспышку!
Механоид, источая багряное сияние, двигался к руинам, разряжая мелкие ловушки, проламывая широкую просеку в густо переплетающихся автонах.
Нестерпимое пламя угасло.
Шершнев, взвалив на плечи бессознательное тело Корня, поспешил вслед механической твари, рассчитывая проскочить через опасный участок, пока энергогейзеры не успели восполнить истраченный заряд.
* * *
К крайнему зданию квартала руин Иван добрался, задыхаясь от надрывного бега. Сервомускулатура боевой брони практически не работала, штатные источники питания окончательно «сдохли», а артефактные накопители еще не успели включиться в работу.
«Далеко не пойду», – решил он, сворачивая к подъезду ближайшей постройки. Граница энергополя пройдена, углубляться в руины нет смысла.
Выщербленные бетонные ступени уводили в сумрак.
На первом этаже здания когдато располагались офисы. Иван оказался в длинном коридоре с множеством дверей, на которых сохранились таблички с названиями арендовавших помещения фирм.
Миновав будку охранника, он остановился.
Позиция негодная. С одной стороны щерятся выломанными створками дверей две шахты лифтов. По ним с верхних этажей запросто могут спуститься обитающие в здании механические твари. Вход в подъезд скрыт поворотом узкого коридора. Оттуда также может прийти опасность. Что впереди – неизвестно.
«Нет, тут останавливаться не стану, – решил Иван. – Отыщу помещение с одним окном, его и оборонять легче, и путь отхода на случай непредвиденных обстоятельств будет».
Пошатываясь под тяжестью грузного тела мнемотехника, он направился к ближайшей двери.
Открыв ее, Шершнев заглянул внутрь. Не вариант. Три окна, смежные помещения, многовато вероятных направлений, с которых возможна внезапная атака.
Он попятился, выходя назад в коридор.
В полумраке тускло светились лужицы фрича, коегде виднелись трещины в стенах, открытые двери вели в разгромленные помещения.
Тишина звенела. Следы искажений виднелись повсюду, именно они исподволь давили на психику, постоянно напоминая: это здание, как и все окрестные постройки, появилось тут в результате катастрофического явления – пульсации. Процесс, протекающий на уровне звездных энергий, связанный с катастрофической деформацией пространства и времени, до сих пор находился выше понимания современной науки, считался необъяснимым.
Сталкеры решали проблему достаточно просто. Они не пытались найти объяснение аномальным явлениям, принимая условия выживания на уровне данности. Лишь немногие из попавших сюда ученых всерьез занимались поиском истины, рисковали жизнями ради получения знаний…
Шершнев с возрастающим напряжением вглядывался в сумрак.
Каждый шаг, вздох, движение давались ему ценой огромных усилий. Сила воли, собранная в кулак, гасила эмоции, загоняя их в глубину сознания.
Восприятие реальности временами граничило с мистикой – чувством, вступающим в губительное противоречие с привычным образом мышления. Гулкие этажи здания, пропитанные ощущением исходящей отовсюду смертельной опасности, казались живыми, словно таинственные силы наделили искаженные стены способностью воспринимать человеческое присутствие…
Мысли Шершнева были недалеки от истины.
Миллиарды наномашинных комплексов, созданные людьми, но радикально изменившиеся в результате взрывообразной эволюции техноса, таились повсюду, их колонии скрывались в стенах, полу, перекрытиях – серебристые разводы, похожие на узоры металлического инея, проступали сквозь трещины; тонкие нити, натянутые в струны, пересекали помещения; побеги металлокустарников пластались под просевшим потолком, тянулись к поломанным, хаотично разбросанным предметам, исчезали внутри давно не работающих кибернетических устройств и бытовых приборов.
Ствол импульсного пулемета плавно перемещался, контролируя коридор, заглядывая в разгромленные офисные помещения, но Иван уже достаточно пережил, чтобы усвоить: оружие в руках больше не является гарантом безопасности, оно годится при внезапном появлении крупных механических форм, при стычке с другими сталкерами, но бессильно в случае атаки микроскопических порождений эволюционирующего техноса…
– Осторожнее! – Хриплый голос мнемотехника резко прозвучал в настороженной, гулкой тишине полуразрушенного здания, ударил по нервам, оборвал мысли.
– Тише ты!.. – Иван невольно вздрогнул от неожиданности.
– В «зелень» не вляпайся! – Взгляд мнемотехника указал на лужи фрича.
Иван осторожно усадил Корня у стены.
– Вижу, не слепой. – От усталости Шершнев постепенно терял самообладание. – Потерпи немного. Мы уже в границе энергополя. Посиди пока тут, я помещения осмотрю.
Корень ничего не ответил.
Иван прошел вперед, заглянул в проем очередной двери.
Небольшой офис выглядел почти нетронутым. Мебель какимто немыслимым образом устояла на местах, единственное окно закрыто, в нем даже стеклопакет не треснул, на стенах и потолке нет следов металлической растительности.
– Ну? Что там? – вновь раздался хрипловатый голос Корня.
– Да вроде нормально. Сейчас вернусь за тобой. Отлежишься, я подежурю.
– А что в твоем понятии «нормально»? – морщась от вернувшейся вместе с сознанием боли, спросил мнемотехник.
– Ну, помещение нетронутое. Мебель на местах. Серебристой дряни нигде не видно.
– Чему тебя только в Ордене учили? – в голосе Корня прозвучала досада. – Убирайся оттуда, живо!
– А что такое? – Шершнев попятился, вновь оказавшись в коридоре.
– Мебель на местах – это ненормально, запомни! – Корень с трудом привстал, придерживаясь рукой за стену, заглянул в ближайший дверной проем. – Иди сюда.
Иван не стал спорить.
– Помоги доковылять. Здесь переждем. – Мнемотехник указал на небольшой пятачок свободного пространства среди нагромождения поломанной мебели и разбитой аппаратуры. – Пару часов еще выдержишь?
Шершнев кивнул. Он не понимал критериев выбора безопасного места, но пока от вопросов воздержался.
– Следи за обстановкой, не расслабляйся. – Корень тяжело опустился на пол. – Энергии тут хватает, за пару часов метаболический имплант справится с переломом и ранами, – уверенно заявил он. – Меня вырубит, так что смотри не усни.
– Ладно. – Шершнев занял позицию у дверного проема.
* * *
Корень скорчился на полу, затих, Иван же не находил себе места.
То чудились крадущиеся шаги в пустом полутемном коридоре, то вдруг за перекошенным окном раздавался рвущий по нервам пронзительный скрежет, затем все стихало, только вой ветра нагонял унылые мрачные мысли.
Задание, поначалу казавшееся вполне заурядным, укладывающимся в короткую формулировку «найти и уничтожить», теперь представлялось Ивану далеко не таким простым.
Нет, отступать он не собирался. Просто заставил себя трезво оценить обстановку. Если еще вчера отчужденное пространство Пустоши представлялось ему не более чем эпицентром давно отгремевшей техногенной катастрофы, то теперь он понимал: здесь катастрофа не завершилась… В голову приходили простые сравнения: одно дело пройти по старой гари и совершенно другое – забрести на территорию тлеющего торфяника, где подземный огонь не угас и каждый шаг может стать последним.
…На улице послышался царапнувший по нервам звук.
Быстро переместившись к окну, Иван затаился, ожидая, пока расширитель сознания уберет помехи.
Снаружи подвывал ветер, плутал между зданий, кружил смерчами на перекрестках улиц. Видимость оставалась скверной, но сканеры все же отследили в мятущейся мгле фигуры идущих след в след наемников. Иван с уверенностью опознал характерные бронекостюмы, покрытые глянцевитым слоем активного пластика.
Сканирование частот Мсвязи результата не дало. Наемники двигались молча. Одинакового роста и комплекции, они теряли всякую индивидуальность, словно являлись клонами.
У перекрестка группа остановилась.
Чего ждут?
Иван обернулся. Корень попрежнему лежал на полу, скорчившись в болезненной позе. По его телу пробегали судороги. Рана на запястье уже не кровоточила, на коже появился серебристый блеск. Организм сталкера сросся с энергоблоком, закрепив его тончайшими серебристыми нитями, пронзающими плоть.
Выживет ли?
Вдали зародился рокот, затем над серыми контурами руин появилась темная точка.
Объект находился вне сферы эффективного сканирования, и в первый миг Иван ощутил острое чувство тревоги. «Неужели «дракон» – боевой вертолет, захваченный и модернизированный техносом?!» – промелькнула мысль. Встреча с подобными исчадиями технической эволюции сулила серьезные проблемы, но… на этот раз обошлось.
Темная точка стремительно выросла в размерах, материализуясь в форме легкого, собранного из композитных материалов многоцелевого вертолета. К «изделиям техноса» он не имел ни малейшего отношения. Подобные машины появились недавно, в их конструкции не использовался металл, бортовой компьютер, насколько знал Шершнев, был выполнен на базе оптических процессоров. Баснословно дорогой аппарат, идеально защищенный от скоргов, одна из последних засекреченных разработок европейской корпорации «NFS».
Вот, значит, куда тянутся ниточки, управляющие местным подразделением техносиндиката… Иван принял на заметку полученную информацию, хотя она нуждалась в тщательной проверке, машину ведь могли купить у корпорации…
Так или иначе, идеально адаптированный к условиям отчужденных пространств вертолет, практически неуловимый для большинства сканирующих систем, совершил успешную посадку на перекрестке, высадил еще четверых наемников, затем вновь взмыл вверх и стремительно исчез за серой пеленой зарядившего дождя.
Объединившись, боевики синдиката скрылись в тени зданий. Их экипировка намного превосходила общеармейские образцы, антискорговое покрытие обладало такими же маскирующими свойствами, как и броня исчезнувшего во мгле вертолета.
Расширитель сознания не фиксировал их энергоматриц, хотя наемники в данный момент находились внутри хорошо сохранившегося высотного здания, на другой стороне перекрестка.
Их действия Шершнев предугадывал достаточно легко. Наемники все же отличались поведением от сталкеров. Неимплантированные, а значит, и не претерпевшие серьезных деформаций сознания наемные убийцы из Внешнего Мира наверняка использовали арсенал хорошо знакомых тактических приемов.
Почему они появились тут? Зачем запросили подкрепление?
Ответ напрашивался сам собой. Они искали беглого мнемотехника. Причем действовали не наобум, ктото подсказал им направление поисков. Наверняка Упырь. Подсуетился, сволочь мстительная…
Как только они заметят тропу, проложенную механоидом, круг их поисков резко сузится. Квартал руин оцепят, для мобильной переброски отрядов у синдиката есть превосходные транспортные средства.
Нужно немедленно уходить. Иван обернулся. Корень попрежнему находился в бессознательном состоянии, конвульсии прекратились, но хороший это знак или плохой, оставалось только гадать.
Нести на себе – не выход. Нужно отвлечь наемников, увести их по ложному следу. В руинах произвести отвлекающий маневр достаточно легко. «Обойду здание, чтобы оттянуть преследователей к противоположной окраине энергополя. Если удастся, выведу их на группу механоидов, а сам вернусь сюда. Пока разбираются – Корень успеет прийти в себя». Иных вариантов Шершнев не видел. Если чуть промедлить, ловушка захлопнется.
* * *
Мгла клубилась над перекрестком.
Шершнев прошел сквозь первые этажи зданий, используя проломы в стенах, затем короткой перебежкой преодолел улицу, проскочил в проем выбитой витрины, заметил лестницу, ведущую из помещения магазина на второй этаж, метнулся к ней, взбежал по ступеням.
Мебельный салон.
В сумраке выставленные в зале образцы напоминали экспонаты из прошлого. Закопченные, коегде оплавленные, затронутые пульсациями, они порождали жуткое ощущение, что цивилизация уже погибла, а Внешний Мир лишь иллюзия из прошлого. Иван вновь испытал чувство глобального одиночества, но оно тут же исчезло, стоило лишь проскользнуть к выбитому панорамному окну, припасть на колено под прикрытием выцветшего рекламного щита.
Наемники.
Он заметил троих в здании напротив. Боевики синдиката вышли на уцелевший балкон, двое стали подниматься по ржавой пожарной лестнице, третий остался прикрывать их.
Ясно. Этих отправили на верхние этажи в качестве наблюдателей и снайперов. Остальные ждут их сигнала, чтобы приступить к прочесыванию улицы.
Шершнев откинул сошки ИПК, сместил вариатор темпа стрельбы.
Положить бы всех одной очередью, да нельзя. Он тщательно прицелился, дважды выжал спуск.
Выстрелы прозвучали сухо, отчетливо. На короткой дистанции огня заряд крупнокалиберного импульсного пулемета способен разнести в щебень бетонный блок полуметровой толщины, наемников не спасла броня, у них вообще не оставалось шансов. Двое умерли мгновенно, канув в клубящуюся мглу вместе с обломками покореженного фрагмента пожарной лестницы, на стене остались лишь кровавые брызги. Третий, сбитый с ног ударной волной, все же удержался, уцепившись руками за ржавые перила балкона. Иван отчетливо видел, как сервоусилители мускулатуры выпустили дополнительные механические манипуляторы, помогая наемнику вскарабкаться назад.
Чип мьюфона передавал лишь сдавленное участившееся дыхание.
«Нет. Ты должен меня заметить!..»
Выстрел. Из стены здания выметнуло фонтан раскаленной бетонной крошки. В ответ снизу ударила очередь, пули пробили рекламный щит, наискось вспороли потолок, мгновенно затопив помещение облаком белесой пыли.
Сработало… Заметили…
Иван огрызнулся несколькими выстрелами, затем метнулся в глубь здания. Теперь он не сомневался, что наемники последуют за ним.
Оставалось увести их как можно дальше, а затем, оторвавшись от преследования, вернуться к перекрестку. По большому счету – задача несложная.
Майор Шершнев не учел одного: он находился в аномальном пространстве, где элементарное действие чаще всего оборачивается цепью непредсказуемых событий.
* * *
Большинство зданий в центральной части квартала выглядели неповрежденными, многие даже сохранили стекла. Шершнев быстро перемещался вдоль витрины расположенного на первом этаже универсального магазина, мысленно поражаясь происходящему. Ему казалось, что руины простираются всего на пару сотен метров, но он все бежал, изредка обозначая выстрелами свое местоположение, чтобы наемники не сбились со следа, а квартал перед ним растягивался, будто резиновый.
Большинство сталкеров в ответ на парадоксальное явление просто пожали бы плечами. Выходки аномального пространства. Что тут еще скажешь?
«Пора уже отрываться от преследования», – решил Шершнев, заглядывая в сумеречное пространство магазина сквозь припорошенное пылью витринное окно. Удобный момент, чтобы свернуть с маршрута, запутать следы.
Внутри торгового зала царил беспорядок. Роботизированные контрольнокассовые машины разбиты, турникеты сломаны, большинство стеллажей перевернуто, понятно, что тут не обошлось без участия мародерствующей толпы, но как давно произошли события?
«Сталкеры вынесли бы все, подчистую, – подумал Иван, – ведь продукты питания и предметы первой необходимости являются в отчужденных пространствах наиболее востребованным, дефицитным товаром». Он шагнул в проем распахнутых дверей. Тусклый свет проникал с улицы, озаряя лишь небольшой фрагмент торгового зала, в пределах пятишести метров от входа. Дальше очертания предметов терялись в плотном мраке, рассмотреть, что расположено у дальних стен огромного помещения, не позволяли даже сканеры.
Странно. Расширитель сознания сбоит или чтото блокирует работу датчиков?
Ни металлорастений, ни пятен серебристой субстанции Иван не заметил. Магазин разграблен, странно, что сюда не проникли вездесущие скорги, ведь вокруг – абсолютное царство техноса.
Шершнев шагнул в сумрак, и снова его сопровождало необычное явление: пятно света как будто переместилось вместе с ним, выхватив из мрака новые подробности окружающего.
Взгляд Ивана скользнул по полкам. На одной из них он заметил плотный ряд запыленных пластиковых бутылок с минеральной водой.
Пить захотелось нестерпимо. Рука сама потянулась к литровой емкости с драгоценной влагой. Взяв бутылку, он взглянул на название продукта. Странно. Незнакомая иностранная марка. Откуда бы появиться на прилавке иностранному продукту с этикеткой без обязательного перевода? Да и в условиях мирового продовольственного кризиса Россия давно не импортирует продукты изза рубежа, тем более – воду.
В памяти вдруг шевельнулось далекое, тревожное воспоминание.
…Свет полуденного солнца прорывался сквозь плотные клубы пыли, играл оттенками зловещего багрянца, превращая улицы небольшого городка в сюрреалистическое пространство, где полыхал затянувшийся бой.
Мирные жители прятались по подвалам и убежищам, пока два взвода ООН пытались зачистить населенный пункт от мародеров, вторгшихся со стороны пустыни.
Выщербленные пулями стены, дымящиеся воронки, выбитые дверные проемы, языки пламени, вырывающиеся из окон, – все это явственно предстало перед глазами, как будто происходило здесь и сейчас…
Он уже не осознавал, где закончилась реальность и начались материализованные воспоминания.
…Лейтенанта Шершнева пошатывало от усталости. После контузии в голове стоял звон, губы потрескались от жажды, кровь засохла на правой щеке, система терморегуляции полевой формы, поврежденная осколками близкого гранатного разрыва, работала со сбоями, уже не спасая от жары, пыль скрипела на зубах, драла глотку.
Когда это происходило? Лет пятнадцать назад? Да в самом начале «продовольственных войн», охвативших Африканский континент…
«Проклятье… Где же я нахожусь?»
Шершнев резко обернулся. Моментальный взгляд на другую сторону улицы сквозь толстое, запыленное витринное стекло подтвердил промелькнувшую догадку. Подсвеченная багрянцем мгла, клубящаяся над перекрестком, где только что рухнуло несколько этажей здания, медленно поглощала пространство улицы, вспышки выстрелов рвали сумрак, в коммуникаторе звучали короткие отрывистые команды – взвод, преодолевая упорное сопротивление захвативших город боевиков, вязко, медленно зачищал улицу, выбивая мародеров из зданий, выдавливая их к окраине распластавшегося в руинах североафриканского курорта.
Жутко хотелось пить.
Потрескавшиеся губы не сразу поймали горлышко пластиковой бутылки с водой…
Этого не может быть! Мысль резанула по нервам, морок воспоминаний начал таять, но слишком поздно. Не было никакого города. Вокруг возвышались древовидные металлорастения, их кроны, усеянные нкапсулами, смыкались над головой, холодный зеленоватый свет метался между ветвями автонов. Шершнев с леденящим душу ужасом понял, что стоит в чаще «жестянки», сжимая в руке горсть раздавленных металлических плодов. Ртутная жидкость текла между пальцами, капала на экипировку, безобразной кляксой растеклась по проекционному забралу боевого шлема.
Все только что увиденное, пережитое являлось иллюзией, бесконечный город был построен на основе фрагмента воспоминаний, выхваченного из его памяти.
Он резко обернулся.
Кто играет с сознанием, выдергивая из него фрагменты прошлого?
Брезгливо стряхнув с пальцев вязкую серебристую субстанцию, он вновь испытал леденящий ужас. Размазанное по бронепластиковому забралу пятно разрасталось, от него начали отделяться тонкие, изгибающиеся, стремительно растущие металлические волокна, они переметнулись на затылок, шею, плечи, словно липкая паутина, сковали движения. Шершнев рефлекторно попытался освободиться, но сервоусилители брони не ответили на напряжение мышц, обратная связь с системами экипировки оборвалась.
Отчаяние вмиг захлестнуло рассудок.
Взгляд не находил спасения. Вокруг простирались металлические дебри, земля под ногами шевелилась от множества мелких механических существ, холодные отсветы пульсирующей аномальной энергии, искажающие реальность, медленно плыли в воздухе.
Он в неимоверном усилии попытался вырваться, сделать хотя бы шаг, но металлическая паутина уже полностью спеленала его в тугой кокон.
Сканеры еще работали, но расширитель сознания выстраивал на их показаниях дикую, фрагментированную картину окружающего – Шершнев, словно кукла, повалился на землю, успев заметить, как от металлических зарослей отделились низкорослые человекоподобные фигуры.
Пустошь. База наемников синдиката…
Близился вечер, когда из мглы появились два вертолета. Пилоты отлично ориентировались на местности, машины одна за другой уверенно пошли на посадку, пересекая незримый купол энергетического поля. Казалось, что они снижаются прямо на кроны металлических деревьев, но метрах в двадцати над землей обе машины просто исчезли, словно их поглотило иное пространство.
На самом деле они исчезли за пологом маскирующего поля.
Над базой переливался холодный бледный свет. Купол защиты поддерживался постоянно, не давая скоргам проникнуть на территорию основательно оборудованного лагеря.
Вертолеты совершили посадку. Из первого четверо наемников выгрузили двухметровую капсулу, похожую на кокон, сотканный из тончайших серебристых нитей.
В воротах ближайшего ангара распахнулась калитка, группа из десяти человек направилась к доставленному грузу. Двое несли оборудование, остальные были вооружены баллонами, содержащими белесое пенящееся вещество, которое они тут же принялись наносить на серебристый кокон.
Плотно переплетенные металлические нити не выдержали соприкосновения с распыленным на них химикатом, они на глазах теряли прочность, превращаясь в ртутные лужицы.
Из ангара появился еще один человек, без шлема и бронеэкипировки.
– Что тут у нас? – Он подошел ближе, заинтересованно взглянул на сталкера, которого высвобождали из металлизированного кокона. – Мнемотехник? Тот самый?
– Нет. Мы обыскали руины на границе энергополя, но безрезультатно. Он ускользнул.
– Кого же вы приволокли?
– Он отвлек нас. Увел в глубь аномалии. Там угодил в «путанку».
– А мнемотехник?
– Сейчас вторая группа заново прочесывает руины.
– Ладно. Посмотрим, что он за птица. Подключите к экспериментальному комплексу, я позже сам займусь им.
В этот момент из второго вертолета на землю вытолкнули старика со связанными за спиной руками.
– Ба!.. Да это же Упырь! – Радич хищно оскалился. – Зигмунд, за каким бесом ты приволок на базу это отродье?
– Взял его на месте гибели группы, конвоировавшей мнемотехника. Пытался поживиться на трупах, стервятник.
Упырь, не вставая с земли, повернул голову. В его глазах промелькнул огонек надежды.
– Радич! – прохрипел он. – Твои недоумки слишком много на себя берут!
– Это ты жадный кретин. – Станислав подошел ближе, прижал голову торговца рифленой подошвой ботинка.
– Мы с тобой деловые партнеры… – прохрипел Упырь.
– Были партнерами, – с издевкой уточнил Радич. – Отсюда никто из сталкеров уже не возвращается.
– На что я тебе сдался? Какая от меня польза? Все равно сбегу, – зло сверкнул глазами торговец.
Зигмунд криво усмехнулся, подойдя ближе.
– Не сбежишь, – произнес он. – Мы находимся в центре огромной аномалии, вокруг металлический лес. На помощь не рассчитывай, так что выкинь из головы всю дурь, если жить хочешь. А работа для тебя найдется. Здесь, к сожалению, невозможно использовать бытовую технику, а многие обитатели базы привыкли к комфорту, «цивилизации». Сами за собой убирать брезгуют, машины им подавай. Короче, мне от их нытья спасения нет. Не выдержу, убью когонибудь. Ты, главное, веди себя тихо. Может, и выживешь.
Радич, наблюдая за спектаклем, поманил к себе одного из наемников:
– Стас, вот тебе Зигмунд рабочую силу нашел. Забирай.
Упыря он давно собирался прижать. Слишком хитер, изворотлив, много знает и беззастенчиво торгует информацией направо и налево.
«Одной проблемой меньше, – подумал он, глядя, как торговца пинками заставили встать. – Если б еще найти исчезнувший контейнер да прибить сбежавшего мнемотехника. Ну это дело времени».
А что будет, если не найду?
Радич задумался, затем в его взгляде промелькнула зловещая искорка.
Сегодня, разговаривая с «боссами», он получил недвусмысленное предупреждение о последствиях пропажи бесценного груза.
«Интересно, как они собираются исполнить свои угрозы? Наберут отморозков, чтобы меня убрать? Ну это, как говорится, «вилами по воде писано». Радич никогда не отказывался от своих славянских корней, жизнь на Западе не отучила его мыслить на родном языке.
Он холодно осмотрелся вокруг.
Различные экспериментальные «изделия», выращиваемые тут, приносят баснословный доход, но возня с мнемотехниками уже стала неинтересной. Радич мыслил иными категориями. Его извращенный ум вынашивал апокалипсические проекты, не учитывающие интересы спонсоров.
– Зигмунд?
– На связи.
– Что с информацией по грузу? Механоидов отловили?
– В процессе. Но некоторые данные уже получены. В колонне было три боевые машины. Одна из них возвращалась на место схватки. Думаю, наш груз уже за Барьером.
Радич нахмурился. Понятно, почему не работает маяк. Он выполнен на основе колонии скоргов, а они, как известно, отключаются за границей аномальных пространств. Устанавливать двойную систему не было смысла, хотя сейчас она определенно пригодилась бы.
Ну что теперь сожалеть? Нужно понять, как извлечь максимум пользы из случившегося.
Ответить угрозой на угрозу, ударом на удар, чтобы спонсоры особо не зарывались?
Да, такой ход определенно нравился Станиславу, был в его духе. Пусть Внешний Мир содрогнется. Корпорациям наглядный урок пойдет на пользу.
«Две недели. Что ж. Я умею ждать. К тому же эксперимент, проведенный на грани фола, придаст новый импульс исследованиям». Именно тем исследованиям, которые всегда интересовали Радича, но не вписывались в планы финансирующих его промышленных групп.
Решено.
– Зигмунд, отзови наших бойцов. Мы и так потеряли много людей.
– А контейнер?
– Ты прав, раз маяк молчит, он уже за пределами отчужденного пространства.
– Попал в руки военных?
– Не думаю. Я подключен к спутникам «Блаккет». Они контролируют периметр Барьера. Никакой суеты не наблюдается. Либо груз ктото припрятал, либо военные не смогли вскрыть кофр и не знают, что именно заключено внутри.
– Но тогда его могут без лишнего шума транспортировать на какуюнибудь военную базу!
– Пусть. Им же хуже. Сам знаешь, что произойдет.
– Хочешь совершить теракт?
– Я? – Радич усмехнулся. – Я тут ни при чем. Мы не планировали транспортировать контейнер за Барьер. Но, согласись, ведь любопытно, что из этого выйдет.
