Джон стоял у огромного панорамного окна и смотрел, как внизу, у развороченного давним взрывом подножия Башни, сквозь мутную пелену непрекращающейся песчаной бури прорисовывается силуэт «Ворона», упорно вышагивающего по усеянной каменными глыбами площадке.

Инвар тренировался, осваивая свое новое механическое тело, и Джону оставалось лишь наблюдать за ним, мысленно поражаясь мужеству ганианца, стоически воспринявшего свою необыкновенную реинкарнацию.

«Ворон» внизу внезапно остановился, и сквозь порывы мутной песчаной взвеси пробился сполох оранжевого пламени, — это разогревались реактивные прыжковые ускорители серв-машины, расположенные под поворотной платформой.

Еще секунда, и три струи ослепительного пламени озарили окрестность, осветив бесплодную равнину на несколько километров. «Ворон», опираясь на реактивные струи, плавно поднялся вверх, совершая длинный прыжок по крутой баллистической траектории…

Прошла ровно неделя с того памятного дня, когда Гея покинула Гефест, а Джон приступил к реанимации Инвара.

Теперь и он начал испытывать тяжкий гнет со стороны прошлого: каждый уголок Башни живо напоминал ему о далеких событиях, возрождая в душе образы матери, брата, отца… Нельзя сказать, что эти воспоминания доставляли ему ностальгическое удовольствие. Большинство жизненных эпизодов, память о которых пробуждали эти стены, выглядели жестокими, дикими, с точки зрения нормального человека.

Он больше не осуждал Гею за принятое ею решение. Ему тоже хотелось бежать отсюда, но куда? После событий на Рае он по-прежнему оставался заложником обстоятельств. «Звездный Пес», зарегистрированный на имя погибшего капитана Грозза, не мог посещать системы цивилизованных планет, входящих в состав Конфедерации Солнц, без риска быть конфискованным. Теперь к данной проблеме стоило присовокупить Инвара. Разум Зори-Магира постепенно адаптировался к новому механическому телу, старательно выискивая положительные аспекты своего изменившегося статуса, но Джон прекрасно понимал, что ближайшие перспективы сводятся для них обоих к небогатому выбору — либо навсегда остаться тут, на Гефест, постепенно восстанавливая комплексы биологических лабораторий Башни, либо покинуть планету, сменив ее на какой-либо безвестный мир Окраины, где законы Галактического сообщества не распространяются за пределы офисных зданий колониальной администрации…

Откровенно говоря, Джона не устраивал ни первый, ни второй вариант. Он отлично понимал, что киборг, путешествующий на чужом корабле в компании серв-машины с интегрированным в нее человеческим мозгом, не найдет нормальных условий для жизни ни в одной из звездных систем. К тому же, прежде чем принимать любое решение, следовало узнать у Инвара, что теперь для него означает термин «нормальная жизнь»?

Измучив себя этими вопросами, Джон начал искать третий альтернативный вариант, вновь обратившись к пластинам с проекциями звездных карт, которые они привезли с планеты Рай.

Пока Инвар совершал прогулки по безжизненным просторам Гефеста, он возобновил попытки экстраполировать скудные данные в надежде найти тот узор взаимного расположения звезд, который символизировали точечные отверстия в пластинах.

Это занятие отвлекло Джона от мрачных воспоминаний, придав его усилиям оптимистическую нотку. Движение вперед, в неизведанные глубины космической бездны, вполне могло помочь обрести ему и Инвару новый жизненный смысл. По крайней мере, Джон искренне считал, что исследование новых звездных систем намного привлекательнее, чем прозябание на Гефесте или сомнительное существование на планетах Окраины, где правили законы всесильных корпораций.

Занявшись исследованием пластин, он прежде всего обратил внимание на давность событий, приблизительную дату которых им удалось вычислить еще во время изучения окаменелостей планеты Рай.

Вспышка звезды, вокруг которой обращалась населенная монстрами планета, произошла порядка трех миллионов лет назад. В масштабе галактического времени это был не такой уж большой отрезок, но его следовало учитывать в любых вычислениях.

Звезды не стоят на месте, они движутся, изменяя пространственное положение относительно друг друга, значит, рисунок звездного неба, наблюдаемый из одной и той же точки, не будет одинаков спустя три миллиона лет.

Он уже пытался определить запечатленные на пластинах звезды, используя навигационную систему «Пса», но полученный результат не удовлетворил Джона. У него возникли серьезные и небезосновательные предположения, что исходной точкой для наблюдения при составлении пластин являлась система Рая, однако бортовой компьютер «Пса» не смог произвести полноценные вычисления из-за скудости глобальных баз данных, отражающих точное местоположение всех известных человечеству звезд.

Теперь он мог восполнить данный пробел, используя информацию, хранящуюся в многочисленных компьютерах Башни. Здесь имелись полноценные каталоги звезд, и Джон сформулировал кибернетической системе глобальную задачу поиска: вычислить ту точку пространства, которую занимала система Рая три миллиона лет назад, затем совершить аналогичную операцию для всех звезд, которые можно было наблюдать из исходной точки посредством невооруженного глаза, и сравнить полученные результаты с данными пластин.

Расчеты по временной экстраполяции заняли у кибернетической системы почти трое стандартных суток, но титанический объем вычислений был оправдан, хотя его результат ошеломил Джона.

Компьютеры смогли идентифицировать всего лишь пятнадцать звезд, в то время как на пластинах было запечатлено шаровое скопление, насчитывающее десятки, если не сотни тысяч светил.

Взглянув на данные совмещения, Джон в первый момент не поверил своим глазам — полтора десятка звездных систем, твердо опознанных компьютерами, располагались вдоль печально известного Рукава Пустоты, — огромного черного провала, пересекающего спиральное завихрение галактического диска.

Там, где сейчас зияла пустота, по выводам поисковых систем, должно было располагаться шаровое скопление звезд.

Это являлось ошеломляющим открытием. Конечно, Джон не мог ответить, куда подевалось шаровое скопление, но он прекрасно отдавал себе отчет, что звездная масса не могла исчезнуть без следа.

Мысль о том, что искомые светила просто не видны из-за какого-то препятствия, возникла у него сразу, как только стали ясны конечные результаты сравнительного анализа.

Выходит, в Рукаве Пустоты присутствует нечто, не пропускающее свет? Такой вывод напрашивался сам собой, но ответить на вопрос, что представляет собой предполагаемое препятствие, создано оно искусственно или возникло естественным путем, можно было, лишь побывав там…

…Джон взял мобильный коммуникатор и включил канал связи с «Вороном».

— Инвар, нам нужно поговорить. Встретимся внизу, на площадке внутреннего космодрома.

Откровенно говоря, Джону было немного не по себе, когда он поднимался в рубку «Ворона» по автоматически выдвинувшемуся трапу.

Все в жизни выворачивалось наизнанку, было непонятно, входит он внутрь боевой серв-машины или теперь нужно полагать, что, поднимаясь по покрытым пенорезиной ступеням, он попадет…

— Заходи… — знакомый, легко узнаваемый голос прозвучал одновременно с тем, как входной люк скользнул в сторону, спрятавшись между двумя слоями бронеплит. — Ноги можешь не вытирать. — Инвар пытался шутить, но что означал этот признак? Устойчивость его сознания или, наоборот, отчаянное балансирование на грани срыва?

Внутри «Ворона» царил полумрак, разгоняемый лишь тусклым светом обзорных экранов да контрольными, огнями приборных панелей.

Под самым сводом с едва слышным шелестом повернулся сферический корпус видеодатчика.

— Вот доработал немного, — произнес Инвар. — Теперь вижу не только то, что находится снаружи.

Джон чувствовал себя скованно, в рубке было тесновато, но Инвара, похоже, это не смущало.

— Садись на подлокотник, Джон.

Он сел, ощущая, как один из выступов закрепленного в кресле цилиндра впился ему в бок.

— Все в порядке, можешь мне поверить. — На этот раз голос Инвара прозвучал совершенно серьезно, без ноток иронии. Учитывая, что все интонации воспроизводились синтезатором бортовой аудиосистемы, стоило признать, что рассудок Зори-Магира и кристаллосфера центрального модуля боевой машины находятся не просто в тесной взаимосвязи, — они успели обрести общность, составить единое целое, состоящее из живой и кибернетической половин. Насколько знал Джон, подобной гармонии удавалось добиться далеко не каждому пилоту боевой серв-машины.

— Да, я вижу, что ты поладил с «Вороном».

— Это было несложно, — ответил Инвар.

— Почему?

— Ты забыл, что моя родина — Ганио. Колыбель Раздоров, планета наемников. Как ты думаешь, что я постоянно видел на улицах Ганиопорта?

— Откуда мне знать? — пожал плечами Джон. — Я никогда не бывал на твоей планете.

— Я видел калек. Много калек, Джон. Эти люди когда-то были сильными бойцами но, получив увечья, стали никому не нужны. У моей родины свои законы, там правят кланы, и для наемника жизнь обычно оканчивается либо на родовом кладбище, либо на паперти космопорта. Никто из моих родичей ни разу не получал второй жизни, хотя они истово верили в Шииста и верно служили законам кланов.

— Тебе действительно комфортно, Инвар?

— Еще как, — ответил ганианец. — Ты ведь сам прошел через смерть, и, наверное, радовался, получив здоровое тело?

Джон кивнул.

— Мой случай все же отличается от твоего, — не удержавшись, заметил он. — Да и эйфория быстро прошла. Люди помогли…

Видеокамера под потолком чуть повернулась, нацелившись на лицо Джона.

— Ладно, давай пока оставим эту тему, — предложил Инвар. — Я хотел всего лишь поблагодарить тебя.

— Рад, что ты адаптировался. — Джон извлек из нагрудного кармана кристаллодиск. — Собственно, я позвал тебя по делу.

В ответ на панели пульта управления беззвучно открылся приемник считывающего устройства. Получив диск-кристалл, он втянулся обратно, и спустя несколько секунд на центральной панели осветился резервный дисплей, куда спроецировался считанный с источника информации фрагмент спирального рукава Галактики, перечеркнутый черным провалом пустоты.

Джон не стал ничего пояснять — кристаллодиск содержал все расчеты вкупе с исходными данными, и Инвар благодаря прямому соединению с кибернетической системой «Ворона» не нуждался в дополнительных комментариях.

— Ты считаешь, что Рукав Пустоты скрывает в своих глубинах шаровое скопление звезд? — нарушив тишину, спросил Зори-Магир.

— Да. По крайней мере, оно существовало в этом пространстве три миллиона лет назад, об этом прямо свидетельствуют пятнадцать опознанных звезд, которые в ту пору являлись периферийными светилами отображенного на пластинах скопления.

— И, по-твоему, существа, сначала спровоцировавшие вспышку звезды, а затем контролировавшие ускоренную эволюцию выживших обитателей Рая, пришли именно оттуда?

Джон кивнул.

— Мне непонятно, зачем они создали чудовищ и почему бросили на произвол судьбы плод своего эксперимента, — задумчиво произнес он. — Гея считала, что монстры являются не просто вершиной приспособляемости, — они были задуманы как особый вид оружия, способный противостоять любому мыслимому организму.

— Тем более непонятно, почему их бросили там?

— На мой взгляд, существует два варианта развития событий, — ответил ему Джон. — Либо эти гипотетические существа не успели завершить эксперимент, либо угроза, с которой они собирались бороться, миновала.

— Либо они спрятали целое шаровое скопление от посторонних глаз, создав Рукав Пустоты, — дополнил его мысль Инвар. — Хочешь попробовать добраться туда?

Джон неопределенно пожал плечами.

— Я устал от Гермеса. Здесь слишком много тягостных воспоминаний. Если с тобой все в порядке, то почему бы нам не рискнуть?

Инвар ненадолго задумался.

— Я не против, Джон, но как мы попадем туда? Рукав Пустоты — гиблое место, там уже сгинул не один десяток кораблей.

— У них не было тех данных, что содержат пластины. Мы знаем количество и взаимное положение звезд скопления, а это поможет вычислить курс для гиперсферного прыжка. Мы выйдем в трехмерный космос на окраине скопления, где плотность звезд позволяет осуществить безопасный обратный переход, после чего сориентируемся по окружающей обстановке. В любом случае мы сможем дать ответ на вопрос существует в современности это скопление или оно исчезло три миллиона лет назад, оставив после себя провал пустоты?

— Что ж Я не против Если признаться честно, то мне тоже начинает надоедать Гефест Хочется проверить себя в настоящем деле.

Неделя ушла у Джона и Инвара на подготовку «Звездного Пса» к предстоящему прыжку.

Основные работы были связаны с переоборудованием части грузовых отсеков под габариты и технические требования двух «Воронов». Обычно серв-машины транспортировались через космос на борту специально разработанных конвойных носителей класса «Нибелунг», которые являлись не только средством доставки шагающих исполинов на поверхность планет. Специализированные транспорты оборудовались парковочными и ремонтными отсеками, а также несли груз запасных узлов и резервные боекомплекты.

Собираясь совершить прыжок в неизведанную область космического пространства, Джон и Инвар не могли пренебрегать такими важными аспектами, как техническое обслуживание «Воронов».

По заданию Джона ремонтные роботы вырезали несколько внутренних переборок «Пса», превратив его грузовую часть в единый отсек, куда установили стационарные комплексы автоматической диагностики и дозаправки серв-машин Кроме этого, грузовой шлюз корабля пришлось расширить и модернизировать, оборудовав его механизмом выдвижной аппарели.

По окончании этих работ еще несколько дней ушло на точную корректировку изменившегося центра масс космического корабля, перенастройку планетарной тяги и отладку систем ориентации.

Пока исполнительные механизмы Башни занимались модернизацией «Звездного Пса», Джон и Инвар совершили серию марш-бросков по труднопроходимым участкам Гефеста Они осваивали машины, привыкая действовать в паре, где Джон, имевший солидный опыт управления «Вороном», играл роль ведущего.

Наконец переоборудование и доукомплектация «Пса» были окончены Бортовой компьютер корабля, также получивший свою долю усовершенствований, теперь отвечал всем современным нормам пилотирования, а его постоянные запоминающие устройства содержали не только обновленные данные по гиперсферной навигации, но и уникальный расчет курса, выполненный кибернетической системой Башни по заданию Джона.

Теперь ничто более не удерживало их на Гефесте, но, прежде чем покинуть планету, Джон ввел некоторые изменения в систему охраны Башни, после чего отключил резервные генераторы, вновь превратив уникальное сооружение в мертвую полуразрушенную постройку.

Втайне он надеялся, что ему не придется еще раз возвращаться сюда, а принятые им меры предосторожности просто направлены против той категории незваных гостей, которые захотели бы воспользоваться сохранившимся после взрыва специфическим оборудованием.

Он знал, что головной офис распавшейся корпорации «Галактические Киберсистемы» давно стал легендой в определенных кругах искателей приключений, авантюристов, всех, кто занимался охотой за артефактами, утраченными технологиями, не брезгуя при этом грабежом оставшихся после Первой галактической кладбищ кораблей и планетарной техники.

Характер и методы достижения цели, продемонстрированные покойным капитан Гроззом, лишний раз убедили Джона, что в мире остается немало людей, для которых важны исключительно деньги, а все остальное, включая способы личного обогащения, не играет существенной роли.

«Звездный Пес» покинул орбиту Гефеста ранним утром шестнадцатого мая 3725 года по универсальному Галактическому календарю.

В рубке за центральным пультом сидел Джон. Произведенные усовершенствования позволяли ему единолично справляться с управлением, остальные посты более не требовали присутствия людей, работая в полном автоматическом режиме.

Темный шарик Гефеста стремительно удалялся, постепенно сливаясь с общим фоном звездной бездны, лишь светило системы еще некоторое время висело на левом траверзе яркой горошиной, но спустя час исчезло и оно, затерявшись среди мириад колючих искр серебристого света.

Джон взглянул на показания суммирующих экранов и включил внутреннюю связь.

— Инвар, я начинаю процедуру гиперпространственного перехода.

— Да, Джон, я вижу.

— Включился в бортовую сеть?

— Конечно. Мне же интересно знать, что происходит.

— Добро. Приготовься. Проверь надежность всех креплений.

— Уже сделано, Джон. Оба «Ворона» даже не шелохнулись при старте.

— Хорошо, Инвар, я начинаю. Побереги сенсоры в момент пробоя метрики. До связи.

Отчасти это было похоже на слепой рывок.

Разумом Джон понимал, что бортовые системы четко следуют заложенной программе, но человеческий рассудок, наверное, никогда не свыкнется с абсолютным мраком гиперсферы. Любой пилот, кого ни спроси, ответит, что в момент, когда одна за другой начинают гаснуть привычные секции управления, а обзорные экраны после ослепительной вспышки заливает чернильная тьма, то душу вдруг охватывает безотчетный страх, по внутренностям пробегает холодок, как при внезапном падении в бездну, и лишь включившаяся полусфера масс-детектора способна успокоить взвинченные нервы.

Джон не раз испытывал эти чувства, но сегодня они оказались особенно острыми. «Звездный Пес» погрузился в аномалию космоса, но его навигационная система в данный момент искала не пульсирующие точки гиперсферных маяков, а совершенно иной ориентир, зашифрованный в трепещущих линиях силовых напряжений аномалии.

Вся гиперсферная навигация была построена на единственном достоверно изученном и проверенном на практике свойстве: каждому материальному объекту трехмерного космоса сопоставима одна из линий напряжения, которые сложным, похожим на сеть узором пронзают пространство аномалии.

Зная взаимное расположение звезд шарового скопления, масс-детекторы «Пса» искали сейчас аналогичное скопление вертикальных линий, отмеченных в полусфере прибора как зеленые пульсирующие нити.

Это удалось сделать далеко не сразу. Сначала автопилоты сориентировали корабль на прыжок к одной из пятнадцати идентифицированных звезд, расположенных на окраине Рукава Пустоты. Данный маневр занял три с половиной часа локального бортового времени, но когда он был окончен и «Пес», не покидая аномалии, оказался в точке с заданными координатами, — полусфера масс-детектора, вопреки сложившимся стереотипам, основанным на визуальных наблюдениях, отнюдь не опустела. Да, за линиями, отмечающими местоположение пограничных звезд Рукава, действительно пролегла полоска мрака, но она казалась лишь узким ручейком по сравнению с привычной визуальному восприятию протяженностью огромного, распростершегося на сотни парсеков провала, напрочь лишенного даже намека на проблеск света.

Приборы гиперсферной навигации предлагали Джону и Инвару, следящему за событиями из рубки «Ворона», совершенно иную картину: в тонкой прослойке тьмы прихотливо перемещалось с десяток тонких линий, отмечающих курс блуждающих планет, потерявших свои солнца при непонятном древнем катаклизме, в результате которого, как было принято считать, и образовался Рукав, но, вопреки устоявшемуся мнению, дальше, за узкой прослойкой пустоты, линии напряжения появлялись вновь, сплетаясь в сложный, плотный узор.

Вне всякого сомнения, это были энергетические отпечатки реально существующих звезд, и Джон невольно задержал дыхание, когда навигационная система «Пса» обработала новые данные и выдала на информационный экран краткую строку, обобщающую сравнительный анализ предварительных расчетов и реально обнаруженных объектов:

«Опознано шестьдесят четыре процента экстраполированных объектов. Расчетная точка обратного гиперпространственного перехода признана безопасной».

— Инвар, похоже, мы нашли его… — потрясенно выдохнул Джон. — Это то самое шаровое скопление!..

— Впечатляет… — Синтезированный голос ганианца прозвучал как-то глухо, необычно, лишний раз подтверждая, что Инвар не потерял способности удивляться.

— Точка обратного перехода лежит в границах звездной системы, — внимательно просмотрев поступающие на монитор данные, прокомментировал Джон. — Компьютер считает ее безопасной для всплытия.

— Я придерживаюсь того же мнения, — после небольшой паузы ответил Инвар. — Моя киберсистема подтверждает правильность расчетов.

— В таком случае я не буду тянуть, — произнес Джон, касаясь сенсорной клавиатуры — Нам следует сохранить максимум активного вещества для маневров в трехмерном космосе Будем «всплывать» по намеченным координатам.

За долгие годы скитаний по планетам Обитаемой Галактики Джону Митчелу доводилось бывать в районах рассеянных звездных скоплений, но картина, открывшаяся его взгляду сразу за вспышкой обратного перехода, не шла ни в какое сравнение со всем виденным ранее.

Их окружало море света. Тысячи солнц сияли так близко друг от друга, что казалось, они образуют единый сгусток слепящего пламени, в котором невооруженным глазом трудно различить отдельные составляющие его светила.

Экраны телескопического обзора тут же подернулись светофильтрующей дымкой, и Джон смог разглядеть, что центральный сгусток скопления окружают сотни оторванных от него, прихотливо рассеянных в пространстве солнц, одно из которых сияло так близко, что его размеры превышали габарит отдельной секции обзорного экрана.

— Обрати внимание, Джон, позади нас планета, — раздался в коммуникаторе голос Инвара.

Джон обернулся к задним секторам телескопического обзора и действительно увидел огромный серовато-голубой полумесяц, густо испятнанный разводами облачности.

— Удачно вышли, — произнес он, явственно ощущая, что первое потрясение сменяется новым, еще более острым чувством, — судя по внешним признакам, атмосфера планеты содержала большой процент кислорода, а значит, она вполне могла быть обитаемой.

В такой удаче не было ничего мистического: на исходной карте часть окраинных звезд скопления была отмечена особым образом и, производя предварительные расчеты гиперсферного курса, Джон ориентировался именно на них, справедливо предположив, что особые отметки означают не что иное, как наличие в их системах обитаемых планет, заселенных представителями таинственной расы, проводившей три миллиона лет назад свои запредельные эксперименты на планете Рай…

— Я даю автопилотам приказ на сближение с планетой, — произнес он. — Думаю, нам следует произвести орбитальную разведку, прежде чем принимать решение о посадке.

— Согласен, — ответил Инвар. — Не хотелось бы повторять допущенные на Рае ошибки. Пусть АРК отработают по полной программе, нам, в отличие от капитана Грозза, торопиться некуда…

Несмотря на кажущуюся близость планеты, «Звездному Псу» потребовались почти сутки бортового времени, чтобы выйти на первый орбитальный виток.

Джон и Инвар успели отдохнуть, поочередно сменяя друг друга. Мозг Зори-Магира был подчинен заложенному природой ритму жизнедеятельности, поэтому Инвар нуждался в полноценном глубоком сне, точно так же, как любой иной человек. Разница заключалась лишь в том, что теперь он приобрел кибернетическую составляющую разума, — своего рода недреманное око, сигнал от которого мог при малейшей опасности разбудить его.

К тому моменту, когда автопилоты вывели «Пса» на первый виток заранее рассчитанной орбиты, оба члена экипажа бодрствовали, с растущим напряжением ожидая дальнейшего развития событий.

Ни Джон, ни Инвар даже не пытались предугадать, что ждет их под плотным покрывалом облачности, укутавшим поверхность планеты от посторонних взглядов. В редких разрывах серо-голубой пелены угадывались фрагменты рельефа, датчики фиксировали какие-то пятна желтого и бледно-зеленого цветов, но даже при максимальном увеличении трудно было судить, что это на самом деле? Над поверхностью планеты, в дополнение к густым облакам, плавали пласты тумана — все это наводило на мысль о теплом и влажном климате, царившем на подавляющей части расположенных внизу территорий.

Время догадок и предположений закончилось, как только первый АРК с ощутимым толчком отделился от среза стартовой шахты, устремляясь вниз, навстречу неизведанному.

Памятуя о тех уроках, что преподнес им Рай, вслед за первым аппаратом автоматической разведки стартовал второй, а за ним и третий. Выстроившись «лесенкой», они начали плавное снижение, гася орбитальную скорость.

Спустя полчаса первый разведывательный корабль пробил густую пелену облачности и вышел в чистую прослойку между поверхностью планеты и ее атмосферным покрывалом.

Взглядам Инвара и Джона предстал странный, унылый и достаточно однообразный пейзаж: повсюду, куда ни глянь, простиралась топкая равнина, над которой плавали клочья густого тумана.

Джон отдал дистанционную команду, и АРК послушно снизились до пятисот метров. Теперь цифровые видеокамеры разведывательных аппаратов передавали достаточно подробностей расположенного внизу рельефа без дополнительной обработки и увеличения.

Первое впечатление не обмануло — поверхность планеты покрывало бескрайнее болото, над которым курилось марево испарений. Кое-где над бледно-зеленым ковром похожей на мох растительности вздымались рощицы необычных растений песочно-желтого цвета с воздушными полупрозрачными кронами, похожими на увеличенные во много раз семена одуванчиков, готовые сорваться и лететь под первым порывом ветра.

Впрочем, однообразие проплывающих на экранах картин вскоре было нарушено самым неожиданным образом.

АРК летели над дневной стороной планеты, и автоматика разведывательных кораблей сразу же обратила пристальное внимание на темную коническую возвышенность, появившуюся у самого горизонта.

Часть видеодатчиков теперь была нацелена исключительно на эту деталь рельефа. С каждой минутой становилось все более очевидно, что это вовсе не скальный пик, возвышающийся над топями, а… город!..

Джон замедлил полет АРК, чтобы разглядеть странное сооружение во всех подробностях.

Издали оно напоминало усеченный в вершине конус, но, по мере приближения, из общего фона огромной постройки стали выделяться отдельные элементы в виде уступчатых террас, возвышающихся по бокам пиков, причудливых асимметричных арок, которые казались сначала вылепленными из податливого материала, а затем затвердевшими… Впрочем, такое впечатление производил весь город, стены которого не были сложены из отдельных деталей или блоков, — они выглядели как черный монолит, покрытый причудливыми потеками неизвестного материала.

— Что ты думаешь, Инвар? — спросил Джон, когда корабли приблизились почти вплотную к многокилометровому сооружению и на фоне черных как смоль стен стали видны многочисленные входы и пологие, змеящиеся по периметру пандусы, соединяющие между собой отдельные кольцевые террасы.

— Похоже на термитник, — высказал свое мнение Инвар.

— Ты имеешь в виду постройки насекомых? — уточнил Джон.

— Ну да, такие большие черные муравьи, они обитают у нас на Ганио. Когда я был ребенком, мы с друзьями забавлялись, отыскивая их покинутые колонии. Туда можно было войти, не сгибаясь, и долго бродить по лабиринтам внутренних тоннелей. Очень похоже, между прочим, только размеры, конечно, не те…

— Мне кажется, ты недалек от истины.

— Да, но где его обитатели?

— Город покинут, это очевидно.

— Может, они спрятались? — предположил Инвар. — Откуда ты знаешь, что они не испугались АРК?

— Вряд ли… — возразил Джон. — Колония слишком велика, чтобы все ее обители сумели быстро укрыться внутри. Прошло всего пять минут с того момента, как разведчики засекли вершину города. К тому же обрати внимание — все террасы покрыты какими-то обломками, а на нижние этажи успел вскарабкаться даже этот зеленоватый мох…

— Верно, — согласился Зори-Магир. — Но один город — это еще не вся планета, — с долей оптимизма заметил он.

— Да, будем надеяться, что в дальнейшем нам попадутся более «людные» места, — поддержал его Джон.

Спустя полчаса АРК вошли в зону сумерек, а затем их полет продолжался над ночным полушарием планеты. Вокруг царил кромешный мрак, нигде не угадывалось даже намека на освещенные поселения, и лишь системы тепловидения позволяли разведывательным кораблям фиксировать проплывающий под ними рельеф.

Черные города-колонии теперь попадались регулярно, между некоторыми из них удалось проследить полузатопленную инфраструктуру дорог, исполненных из того же черного материала, похожего на окаменевшую смолу.

— Не будем торопиться, — произнес Джон, протирая слезящиеся от усталости глаза. Несколько часов они наблюдали одни и те же картины с некоторыми незначительными вариациями. Внешние признаки ясно свидетельствовали, что экваториальный пояс планеты был густо заселен в прошлом, предположительно — представителями неизвестной людям инсектоидной расы. Обладали ли строители черных городов разумом в человеческом понимании этого термина, судить было сложно. Упоминание Инвара об исполинских термитниках, которые строили муравьи на его родной планете, ставило под сомнение такой критерий оценки, как факт наличия городов. С другой стороны, фрагменты сохранившихся дорог могли служить доказательством наличия тут в прошлом хотя бы примитивной цивилизации, но однозначный ответ на вопрос о разумности таинственно исчезнувших обитателей планеты можно было дать только при более тщательной разведке, после посадки «Пса» на поверхность планеты, а это тоже являлось немаловажной проблемой, учитывая тот факт, что черные города поднимались прямо из болотных топей.

Ответ на вопрос о разумности обитателей городов-муравейников пришел совершенно неожиданно.

Джон выпустил еще два звена автоматических разведчиков, которые начали облет климатических зон, расположенных южнее и севернее экватора.

Болотные топи оканчивались в зоне умеренного климата, постепенно переходя в равнины, кое-где поросшие зарослями древовидных растений. Несколько раз АРК фиксировали движение, и Джон с Инваром смогли получить в свое распоряжение реальные съемки мохнатых паукообразных существ, которые стремились удрать в заросли, едва завидев приближающиеся разведывательные корабли.

— Плохой признак, — скупо заметил Инвар.

— Ты о чем? — не понял его замечания Джон.

— Видишь, как стараются они удрать? Это значит, что им знакомы летательные аппараты и исходящая от них угроза.

— Не слишком ли ты хватил? — усомнился Джон. — Ты забыл, здесь могут обитать птицы, в том числе и хищные.

— Возможно. Но я их пока не видел.

Их спор был прерван тревожным сигналом от первого звена разведывательных кораблей, которые продолжали облет экваториальной зоны и в данный момент вновь двигались над дневным полушарием планеты, замыкая третий кругосветный виток.

Джон обернулся к экранам, куда транслировалось изображение от этой группы разведчиков, и в первый момент не поверил своим глазам: АРК висели на одном месте, сфокусировавшись на очередном черном городе, но картина, которую передавали их камеры, выглядела совершенно невероятно…

Присмотревшись, Джон понял, что видит не один, а пять симметрично расположенных городов, между которыми простирались огромные черные площадки, выполненные в виде идеальных кругов. Их соединяли между собой широкие прямые дороги, но все внимание Джона приковала к себе не эта необычная инфраструктура, а те разрушения, что явственно демонстрировали все пять городов-колоний.

Здесь, несомненно, происходило жестокое и высокотехнологичное сражение, об этом немо свидетельствовала огромная часть одного из поселений, попросту срезанная и отброшенная прочь, будто по черному городу полоснули раскаленной нихромовой нитью, отрезав его вершину…

Остальные поселения носили следы воздействия того же энергетического оружия: их стены были прорезаны на неведомую глубину, в некоторых местах часть построек отвалилась в сторону, демонстрируя разрез многоэтажной структуры с множеством внутренних помещений и переходов между ними.

Пока Джон потрясенно рассматривал общую картину разрушений, Инвар успел обратить пристальное внимание на основание той пирамидальной постройки, у которой была полностью срезана вершина.

— Посмотри сюда, Джон, — раздался в коммуникаторе его голос, и на экране перед Митчелом появилось изображение, снятое с высоты в сотню метров.

Необычный вид создавал полное впечатление, что на экране развернут чертеж: ровные ряды одинаковых помещений тянулись по обе стороны закручивающегося спиралью тоннеля, в центре всей конструкции располагался внушительных размеров зал округлой формы, внутри которого возвышались темные параллелепипеды, образующие до странности знакомую конфигурацию…

— Не догадываешься, что это такое? — после затянувшейся паузы осведомился Инвар.

Джон сморгнул, глядя на экран, а потом ответил:

— Похоже на грубый контур низкочастотного генератора. — Его рука машинально потянулась к клавиатуре, чтобы дать задание бортовому компьютеру просчитать соответствие пропорций отдельных элементов, расположенных внутри огромного зала, но его остановил голос Зори-Магира:

— Не стоит утруждаться, Джон. Я уже произвел проверку. Это не что иное, как грубый, но функциональный пробойник метрики пространства.

— Но теория гиперсферы не допускает возможности старта с поверхности планеты. Ты что-нибудь слышал о понятии «гравитационный колодец»?

— Нет, — спокойно ответил Инвар. — Но я привык верить тому, что вижу. Это генератор низкочастотного поля, можешь не сомневаться.

— Выходит, эти существа знали об аномалии космоса?

— Получается так. Остается додумать условия, при которых исчезнут упомянутые тобой противоречия. Моя кибернетическая составляющая подсказывает, что таким образом может быть реализован гиперпространственный тоннель, связывающий через силовую линию аномалии два устройства, расположенные в разных точках пространства.

— Хочешь сказать, что они не изобрели гиперпривод, но освоили технику перемещения от планеты к планете через стационарные тоннели?

— Я ничего не утверждаю, Джон. Здесь перед нами слишком много загадок, чтобы я смог разобраться в них со своими знаниями. Нужно спускаться вниз и скрупулезно исследовать этот комплекс, прежде чем делать далеко идущие выводы. Просто первое впечатление подсказывает мне, что перед нами не жилые города, а нечто адекватное нашему термину «космопорт».

— Хорошо, Инвар, я понял твою мысль. Сейчас компьютеры «Пса» просчитают прочностные характеристики этих «посадочных площадок», и тогда уже будем решать, что следует делать дальше.