Глава 25
Дела спортивные
Элисенварги отложил протокол и склонил голову набок, глядя на меня без всякого выражения.
— Давайте-ка еще раз, Монтескрипт. Если честно, я ничего не понимаю. У меня в морге четверо странного вида мертвецов, в камере — вы и подполковник Тыгуа. Прибавьте к этому очередное похищение дочери посла и устроенную вами пальбу в общественном месте. Кстати, вы хоть понимаете, что за одно лишь это я могу надолго упрятать вас в каталажку?
Я тяжело вздохнул.
— Во-первых, попытку похищения. Неудачную — кстати, благодаря нам. И потом — ну посадите вы меня за решетку. Кому от этого будет лучше? Только негодяям, за которыми я охочусь…
— А у меня такое впечатление, что всем! — живо возразил он. — Вокруг вас слишком много шума, Монтескрипт. И вдобавок, вокруг вас начинают погибать фроги…
— Ерунда! Если вы о тех, что хранятся в вашем морге, — так вы и сами наверняка уже в курсе, что мертвыми они были задолго до встречи со мной. Это зомби…
— Очень странные зомби, очень… Не желаете рассказать о них?
— Нет. Во-первых, это клиентская тайна. Во-вторых, государственная. Если уж хотите знать подробности, обратитесь к господину комиссару — он в курсе…
— Сделаю это непременно. Но сейчас я обращаюсь к вам.
— Что вы от меня хотите, инспектор? Вам нужно имя мерзавца? Пожалуйста: Шакес, владелец «Магического театра». Вам нужны его приметы? На данный момент у него самая уродливая физиономия в столице. Найдите его — и вам откроется множество тайн, начиная с масштабного антимонархического заговора… Только будьте готовы к тому, что контрразведка быстренько отберет у вас этот аппетитный кусок пирога. Все, мне больше нечего вам сказать. Сажайте меня в камеру, связывайтесь с начальством, да хоть пляшите на столе голышом — только отстаньте! У меня все болит, и я жажду покоя.
Элисенварги надолго задумался.
— Ладно, вы свободны, — сказал он вдруг. — Только один момент: я прошу вас не покидать Амфитриту, не предупредив меня.
Я вяло махнул рукой и буркнул что-то, похожее на согласие. Естественно, я не собирался его ни о чем предупреждать. Вот еще!
— Ступайте.
Тыгуа выпустили первым. Он поджидал меня на улице, сидя на лавочке. Я устроился рядом и тяжело вздохнул. Как ни крути, дело было провалено. Идеи иссякли: я не имел ни малейшего представления, где искать Шакеса. Учитель тоже выглядел подавленным. В той схватке он едва не потерпел поражение: если бы не штыки полицейских, последний оставшийся похититель душ разделал бы его под орех. Ссадины и кровоподтеки щедро украшали его лицо и грудь под распахнутым жилетом.
— Нам повезло, что у этих куу не было ни плащей, ни оружия, — проворчал, наконец, Тыгуа. — Чувствую себя так, словно по мне проехался каток. Надеюсь, в ближайшее время у меня будет исключительно спокойная и мирная жизнь. Какие планы, Эд?
— Никаких, — признался я. — Нет, ну кое-что сделать можно: сейчас пойду в кафе Лакси, задействую свою уличную агентуру, мальчишек-фрогги, заброшу еще кой-какие удочки… Но все это, по большому счету, просто чтоб оттянуть момент встречи с Греем. Я просто сказочно облажался.
— А я с удовольствием тяпнул бы сейчас пивка, а то и чего покрепче, — признался учитель.
— Тогда составьте мне компанию. Правда, ром у моего приятеля отвратительный, зато пиво — выше всяких похвал.
— А что с этим Ипселлом и мальчишкой-колдуном? — поинтересовался Тыгуа, когда мы, со стонами и оханьем, покинули скамейку и двинулись прочь от полицейского участка. — Не могут же они вечно у меня скрываться. Тем более убежище-то не слишком надежное, как ты сам убедился.
— С ними все будет нормально, я договорился. Ну, а парни из «Спящих лилий» получат урок — со мной не стоит играть втемную.
Неподалеку пролетел несомый ветром розовый воздушный шарик. Я проводил его мрачным взглядом. По-видимому, Шакес распустил связку — и теперь разноцветные пузыри носились над крышами, послушные воле воздушных течений.
— А ведь он где-то в городе… — задумчиво пробормотал Тыгуа.
— Ага. И он, и Арриведерчи, и, наверное, его дружки с «Арлекиновой рыбы», что гнались за нами по болотам. Не удивлюсь, если вся эта теплая компания обретается в одном месте. Только мы не знаем, в каком.
Остаток пути мы проделали молча. Вот, наконец, и кафешка Лакси, вот и он сам — протирает стаканы… При виде меня парень округлил глаза и расплылся в улыбке. Все-таки чертовски приятно, когда есть место, где тебе рады!
— Пару пива, друг мой… — тут я на мгновение задумался. — Или нет: одно пиво, одно кофе и пепельницу.
— У тебя появилась идея? — хмыкнул Тыгуа.
— Почему вы так решили?
— Да я же знаю: когда ты хлещешь это черное пойло и дымишь, как паровоз, — значит, тебя посетило озарение.
— Что, неужели я настолько предсказуем? — я чиркнул спичкой и затянулся.
— Давай, Эд, колись.
— Просто осознал свои собственные слова.
— Ты о чем?
— Они же действительно одна банда, так? Шакес и бойплавы-ренегаты?
— Ну?
— Значит, найдем Арриведерчи — найдем и остальных, верно? Девчонка рассказывала, что он держал ее в здоровенном колодце с кирпичными стенами, причем где-то в центре города. Она все время слышала уличный шум. Как вы думаете, что это могло быть?
— Колодец в центре? Без понятия! — он пожал плечами.
— Вот и я долго не мог догадаться. А потом меня осенило: да это же и не колодец вовсе. Это башня. Башня без крыши, посреди Амфитриты, одна из нескольких…
Тыгуа поднес к губам кружку, но, так и не отхлебнув, поставил ее обратно.
— Собор святого Игнатия!
— В точку! Он так и не был достроен, у святых отцов не хватило финансов.
— Стройка обнесена высоким забором, наверное, и сторож есть…
— Но всем нужны деньги, правда? Огромное кирпичное здание: да там хоть целый полк расквартируй, никто не заметит — лишь бы носа наружу не казали. Я хотел проверить эту версию, да все как-то недосуг было, но вот теперь…
— Подобная любознательность, Эд, требует хорошей физической подготовки! — Тыгуа многозначительно поднял палец.
— Полностью с вами согласен, учитель! Окажусь в дураках — наплевать! Хватит эскапад и гусарства; я направляюсь прямиком в комиссариат и прошу выделить роту полицейских. Пусть оцепят там все в радиусе нескольких кварталов, чтобы и лягушка не проскочила… — я перевел дух. — Да, эти олухи всех упустят, конечно же. Но моя совесть, по крайней мере, будет чиста.
— Неплохо придумано, Эд…
— Но? — я поднял бровь.
— Но у меня есть идея получше.
* * *
Под вечер над городом сгустились пухлые тучи. Сумерки наступили раньше обычного, но дождя все не было. Затих даже ветер, весь день шелестевший в листве раскидистых деревьев.
— Этой ночью будет хороший ливень, или я ничего не понимаю в погоде, — проворчал сидевший рядом со мной фрог.
Я на всякий случай промолчал: так и не уяснил пока, что это за парни и как себя с ними вести. «Кого вы собираетесь пригласить?» — поинтересовался я у Тыгуа. «Учеников. Знаешь, я в свое время подготовил немало хороших спортсменов. Думаю, они не откажут старику…» Интересно, ведь он давно меня знает. Неужели думает, я куплюсь на эту сказочку? Или ему все равно — лишь бы не лез с расспросами? Спортсмены, ага… Сборная Амфитриты по диверсионно-террористическому многоборью. Крепкие ребята, все примерно одного возраста, очень спокойные — и почему-то совершенно незапоминающиеся: взгляд словно соскальзывает с покрытых пятнышками физиономий. Лица толпы.
Вообще, Тыгуа проявлял к этому делу слишком уж большой интерес. Я-то полагал, из чисто альтруистических соображений, но с некоторых пор возникли сомнения. Подполковник в отставке знал и умел слишком много такого, что выходило за рамки обычной военной подготовки — пускай даже опытного, повоевавшего ветерана. Флотский инженерный корпус… Вспомогательные войска. Наверняка ведь воздушный флот имеет и свой спецназ. Скажем, обученный диверсионным действиям на территории противника. Надо бы при случае завести разговор… Хотя, стоит ли? Он все равно ничего не скажет — особенно если и впрямь служил там, откуда только один способ демобилизоваться: вперед ногами. Ладно, по крайней мере, эти парни на моей стороне. Не хотелось бы когда-нибудь оказаться их врагом. Хватит с меня одного Арриведерчи…
Я тихонько погладил лежавшую на коленях спортивную сумку. Мачете, ножи, пара пистолетов в кобурах, упакованных в гермомешок. Крохотный баллон с мундштуком и загубником — минут на десять-пятнадцать автономного плавания. Это специально для меня. Первоначальный план проникновения на территорию законсервированной стройки Тыгуа отверг на корню. Я предложил просто-напросто перелезть через забор, дождавшись темноты. Быстро и элегантно. Но мы, как выяснилось, не ищем легких путей. «А ты знаешь, что там тебя ждет? — грозно нахмурившись, вопрошал мой учитель. — Ах, не знаешь? А если вдоль периметра понатыкано всякого? Мину у меня под крыльцом помнишь?» После недолгого спора я капитулировал и предоставил планирование операции ему. Тут же выяснились любопытные вещи.
Как и всякий большой город, кроме системы каналов, Амфитрита имела еще и подземные коммуникации. Канализация, водоводы, технические тоннели — этого добра хватало с избытком; но я понятия не имел, что все они нанесены на специальную карту. Наверное, простым обывателям доступ к таким вещам закрыт. «Тренер» битый час просидел с «капитаном команды» над этим планом, вполголоса обсуждая не слишком понятные мне технические нюансы. Меня без стеснения отправили покурить. Наконец консенсус был достигнут.
— Значит так, Эд, — снизошел, наконец, Тыгуа. — Разделяемся на две группы. Одна, большая, проникает по водоводам внутрь. Другая в резерве, стережет периметр. Я бы определил тебя к ним, но ты ведь не согласишься?
— Разумеется, нет!
— Хорошо. Тогда тебе понадобится дыхательный аппарат: часть пути придется проделать под водой.
— Добудем, — коротко бросил «капитан». — Что еще?
— Да как обычно. Минимальный комплект снаряги…
До собора наша компания добралась на видавших виды диномобилях — впрочем, я заметил, что подвеска у «старичков» отличная, а моторы работают ровно и не искрят. Вторая, наружная группа, выдвинулась на позиции заранее. Естественно, прибыв на место, мы никого из них не увидели: уж что-что, а маскироваться эти ребята умели. Мы припарковались за квартал от стройки и стали дожидаться темноты. Хотелось курить, но я сдерживал себя: это нервное.
Стемнело, но мы все чего-то ждали. Наконец грянул ливень. Салон машины погрузился во мрак. Уличные фонари сделались еле заметными пятнышками на фоне окружающей нас непогоды.
— Отлично, — сказал Тыгуа. — Дадим запоздавшим прохожим минут пять — и пойдем. Эд, приготовь дыхательный аппарат.
Я достал небольшой баллончик с краном и загубником, примерил. Неудобно — он явно рассчитан на фрога, а у них рот в два раза шире… Ладно, сойдет!
Минута. Две. У меня вспотели ладони. Интересно, как мы будем ориентироваться — темень стоит, хоть глаз выколи…
— Все, пошли!
Дверцы диномобилей распахнулись почти синхронно. Я даже залюбовался, как слаженно парни действуют. Под холодными струями ливня мы перебежали дорогу. Ни единой живой души. Вот и набережная. Один за другим, едва коснувшись ограждения, бойцы Тыгуа попрыгали в воду. Я последовал за ними. Вода в канале была неожиданно теплой — должно быть, по контрасту с дождем. Чья-то рука крепко ухватила меня за плечо и слегка подтолкнула, задавая направление. Плыть с тяжелой сумкой через плечо — сомнительное удовольствие, особенно когда изо всех сил стараешься не отстать. Ориентируясь скорее на слух, чем с помощью зрения, я греб следом за группой. Да, это вам не дилетанты…
Вспыхнувшая меж индиговых облаков молния на миг высветила черную арку тоннеля. Нам туда? Верно… Ого, а тут течение, и не слабое — похоже, он идет под уклон. Потолок все ниже, не пора ли воспользоваться дыхательным аппаратом? Еще нет… Течение все ускорялось, нас несло куда-то в кромешной тьме. Внезапно впереди вспыхнул синий огонек — кто-то из «спортсменов» воспользовался химическим фонариком. Рокот воды становился все громче; мелькнула еще одна арка — и меня, закружив напоследок в водовороте, вынесло в подземную реку. Не знаю, что представляло собой это место: канализационный тоннель или специальный водоотвод, сбрасывающий куда-то избытки влаги от дождей, — но выглядело оно мрачновато. В мерцающем свете фонарика виден был низкий свод потолка, сплошь покрытый странными наростами, и некоторые чуть заметно шевелились… Да это местные моллюски, вроде улиток Метрополии… Сколько же их здесь?! Тысячи? Миллионы? Меня передернуло. И чем они тут питаются?
— Выгребай против течения, Эд! — отвлек меня от размышлений голос Тыгуа. — И постарайся не отстать.
Гулкое эхо разнесло его шепот. Да уж, затеряться в этих подземельях — сомнительное удовольствие! Я изо всех сил заработал ногами. Еще один тоннель, точнее, отнорок — и тут уже не получится вздохнуть, затоплен почти до верха… Я нацепил на нос зажим, взял в рот загубник дыхательного аппарата, отвернул кран и погрузился с головой. Вода сделалась заметно холоднее. Начало сводить мышцы — только этого не хватало! Отнорок был узким, но это скорее помогало: можно было упираться руками в осклизлый камень, преодолевая течение. Фонарик погас. Не знаю, сколько времени мы плыли — кажется, целую вечность. Внезапно под ногами обнаружилось дно. Так, похоже, здесь можно встать на ноги… Воздух! Стараясь не шуметь, я распрямился.
— Теперь очень тихо! — шепот, похожий на дуновение ветра, возле самого уха. — Мы почти на месте.
Эта предосторожность, впрочем, была излишней. Вокруг звенели, журчали, пели дождевые струи — огромное тело собора сбрасывало излишки воды. Тихие всплески, издаваемые нашей компанией, тонули в этом оркестре. Пахло свежестью и мокрым камнем. Неожиданно под ногами появились ступени. Мы остановились. Я слышал рядом осторожное дыхание. Вжикнула «молния» сумки.
— Вооружаемся, парни, — негромко произнес Тыгуа.
Я распаковал гермомешок, нацепил кобуры, искренне надеясь, что вода не проникла внутрь, взял в руки мачете. Тяжесть оружия сразу придала чуточку уверенности. Рядом скрипнула натягиваемая тетива — ребята Тыгуа, похоже, предпочитали огнестрельному оружию арбалеты.
— Клац, Тира — в разведку. Полсотни шагов — и назад. Аккуратнее, возможны растяжки.
Чуть слышные в слитном хоре вод удаляющиеся шаги. Ждем… Возвращаются.
— Все чисто, командир.
Спортсмены, да, как же…
Таким вот манером, постоянно останавливаясь и высылая вперед разведчиков, мы продвигались по мрачным подземельям собора святого Игнатия. Опасения Тыгуа были напрасны: ни мин, ни растяжек не встретилось. Должно быть, никто не ожидал нападения с этой стороны. Мы добрались до винтовой лестницы. По ступеням сбегали, весело журча, ручейки. Теперь наверх, тем же манером. Ха, вот будет номер, если я ошибся, и огромное недостроенное здание пусто, как выеденный панцирь креветки… Я почти уверился в этой мысли, когда впереди забрезжил свет — теплый, чуть подрагивающий огонек масляной лампы. Тыгуа беззвучно взмахнул рукой; длинные пальцы сплетались в незнакомых мне жестах. Язык глухонемых. Двое фрогов двинулись вперед. Один держал наготове арбалет, другой — маленькое зеркальце на длинной ручке. Дойдя до поворота, он осторожно высунул его из-за угла, всмотрелся — и отпрянул назад. «Один. Дремлет», — на этот раз даже я понял язык жестов. Неужели прикончат? Нет. Тыгуа что-то беззвучно объясняет бойцам. К повороту выдвигаются еще трое. Арбалетчик по-прежнему держит оружие на изготовку, другие достают веревки, тряпки, что-то вроде коротких дубинок. Скрываются из виду; по стене ползут, перекрещиваясь, длинные тени. Меня начинает трясти нервная дрожь. Спокойно, спокойно. Несколько раз напрячь и расслабить мускулы, отличное средство… Из-за поворота доносится слабый звук — шорох и чуть слышный стон. Пора.
Караульный, никак не ожидавший нападения, в ужасе таращится на зловещие фигуры. Ничего удивительного — столько острых предметов в непосредственной близости от физиономии! Вдобавок он спеленат по рукам и ногам, а в рот забит кляп. Ловко они… Тыгуа подошел, присел на корточки возле пленника, мрачно сверля его единственным глазом. Несчастный, должно быть, попрощался с жизнью в этот момент.
— Только пикни — и ты труп, — выдержав долгую паузу, сказал учитель. — Выньте кляп. Теперь отвечай, быстро и четко. Когда смена караула?
— У… Утром! — сипло выдавил пленник.
— Сколько всего фрогов в здании?
— Семеро… Я восьмой…
— Где они?
— Трое у алтаря… Один в часовне, там радио… Остальные караулят…
— Как расположены посты?
— У входа есть… У часовни тоже…
Повинуясь едва заметному жесту Тыгуа, один из «спортсменов» тюкнул пленника по макушке своей дубинкой.
— Свяжите его получше, чтоб шевельнутся не мог, — вполголоса распорядился учитель. — Теперь так: трое — к часовне, радиста берете живьем. Остальные со мной. Ты, ты и ты — стрелы заменить. На поражение — только в крайнем случае: они нужны нам живыми.
«Стрелы заменить» — о чем это он? А, вот оно что: бойцы достают оперенные древки, заканчивающиеся гуттаперчевым шаром размером с теннисный мяч. Такая штука может покалечить, но не убьет.
Соблюдая предосторожности, мы двинулись по направлению к базилике. Чем ближе мы подходили, тем ярче становился свет. Сквозь шум дождя сделались различимы голоса. Напряжение нарастало. Я переложил мачете в левую руку и потянул из кобуры пистолет. Тыгуа не дал мне вытащить оружие, придержал за локоть и отрицательно покачал головой. Надеется все сделать тихо? Наверное. Мы подкрались почти вплотную и остановились. В ход снова пошло зеркальце на рукоятке.
— И все же, я считаю, надо на время убраться из города, — знакомый баритон! Шакес собственной персоной; выходит, я был прав.
— Мы это уже сто раз обсуждали. Поймите, наконец: свежая татуировка в любом случае привлечет внимание. Надо затаиться и переждать.
— Да? А обыски, облавы? Или вы считаете, эти руины обойдут стороной?
— До сих пор обходили… — ба, еще один старый знакомый! Этот сиплый голос не мог принадлежать никому иному, кроме Арриведерчи.
— Шакес, не дергайтесь! Вы меня сбиваете! Что, так сложно потерпеть?
— Да я уже пару часов терплю! — скандально отозвался баритон. — Кто же виноват, что у вас кончилось обезболивающее!
— Скажите спасибо, что хоть тушь осталась! Иначе так бы и ходили уродом…
Тыгуа и его ребята о чем-то беззвучно посовещались. Учитель вскинул над головой руку. Три пальца. Два. Один. Пошел!
Мы ворвались в базилику. Выглядела она впечатляюще: повсюду горели свечи — наверное, десятки свечей: на алтарном возвышении, на ступенях, на подоконниках, просто на полу… Трепетное пламя играло и переливалось в хрустальных струйках воды, сочащихся с высокого потолка. Окна были занавешены плотной тканью — так что наружу не проникало ни лучика.
У алтаря, на расстеленной простыне, лежал Шакес. В изголовье сидел на корточках фрог; рядом были расставлены многочисленные баночки и пузырьки. Татуировщик, вот кто это такой. И вот зачем столько свечей: работа тонкая и требует хорошего освещения. У дальней стены — Арриведерчи: развалился, с удобством облокотившись на вещмешки.
Реакция у бойплава была великолепная: татуировщик еще только повернул голову, Шакес вообще не успел сообразить, что происходит — а он, не вставая на ноги, откатился в сторону и, взяв низкий старт, бросился к выходу. Щелк! Щелк! Сразу две стрелы с гуттаперчевыми наконечниками ударили его в спину. Арриведерчи рухнул, перекувырнулся, но тут же выхватил пистолет. Хлопнул выстрел. Татуировщик кулем свалился на пол: пуля попала точно в затылок. Тут подоспели ребята Тыгуа. На Арриведерчи навалились втроем. Он еще какое-то время сопротивлялся — пока кто-то, наконец, не угомонил негодяя. Шакес растерянно вскочил — и замер с поднятыми вверх руками: на него нацелилось сразу несколько арбалетов. В дверном проеме появился тип, размахивающий обнаженным мачете. Часовой, услыхал выстрел. У кого-то из «спортсменов» сдали нервы: боевая стрела пронзила его насквозь.
Посланные в часовню сработали как надо. Приволокли связанного по рукам и ногам радиста. Опять знакомая физиономия: майор, он же — шкипер с «Арлекиновой рыбы». При виде меня он чуть заметно усмехнулся: мол, надо же, как в жизни бывает. Арриведерчи и Шакеса скрутили и усадили спиной к алтарному возвышению. Итог: четыре трупа, четверо пленных. Из наших не пострадал никто. Победа?
— Набери воды, — приказал Тыгуа одному из своих парней, и получив требуемое, выплеснул все в физиономию Арриведерчи. Тот нехотя разлепил глаза.
— Зачем убил? — учитель кивнул на неподвижное тело татуировщика. Вокруг головы его расплывалась кровавая лужа. Бандит скривил губы в усмешке.
— Ошибся…
— Врешь!
Бойплав без труда выдержал его взгляд и ничего не ответил. Наглый сукин сын. Но смелый, это у него не отнимешь. Зато Шакес явно сделан из другого теста: подбородок дрожит, глаза испуганно мечутся с одного лица на другое. При виде меня он совсем сник.
«Капитан команды» перебросился парой слов с учителем, шагнул к дверному проему, направил в небо вощеный картонный цилиндр и потянул шнур. Зеленая сигнальная ракета рванулась сквозь струи дождя. «Все в порядке, пакуйте пленных». Если бы требовалось подкрепление, дали бы красную. Ко мне подошел Тыгуа и, глядя куда-то в сторону, сказал:
— Значит, так, Эд… Мы их сейчас увезем. Если тебе надо что-то узнать — спрашивай…
— Увезете? — надо сказать, я ожидал чего-то подобного, но все же рассчитывал, что времени будет больше. — На спортивную базу, да? Выпытывать тренерские методики?
— Ага. Типа того.
— Ну-у… Вопросов-то немало накопилось… — протянул я задумчиво.
— А ты кратенько так сформулируй. Самую суть. Пяти минут тебе хватит?
— Час, не меньше, — твердо ответил я. — Скорее всего, даже два.
Он досадливо крякнул.
— Извини, не получится.
— Учитель, мы с вами вместе пробирались через восставшую Стигию. Вместе плыли на корабле в компании уголовного отребья. Про плавучую крепость я вообще молчу… Вам не кажется, что теперь напускать таинственность, как бы это выразиться… Малость смешно? А его показания мне нужны, понимаете? Помимо прочего, этим делом заинтересовался Его Величество.
Тыгуа долго молчал, о чем-то сосредоточенно размышляя.
— Хорошо, — неожиданно сказал он. — Ладно. Только вот что, Эд. Придется тебе завязать глаза. Потерпишь? И на обратном пути, кстати, тоже.
— Нет проблем.
