Глава 15
Полицейское гостеприимство
Допрос продолжался несколько часов. Мне показалось, что большую часть ночи, но это вряд ли соответствует действительности — просто время в таких случаях течет мучительно медленно. Элисенварги не спешил, наслаждаясь каждой секундой. Настал его звездный час: он так давно хотел заполучить меня, что это сделалось чем-то вроде навязчивой идеи. Конечно, его радость была неполной: в ордере значилось «задержан в качестве важного свидетеля», в то время как он предпочел бы «в качестве подозреваемого». Это довольно тонкий момент: чтобы переквалифицировать статус задержанного, нужны веские причины. Я же не собирался предоставлять им ни единого козыря — и прямо заявил, что вся имеющаяся у меня информация конфиденциальна и является собственностью заказчика. Надо сказать, здешнее законодательство не слишком хорошо проработано в области взаимодействия полиции и частного сыска. Оно многое предоставляет непротивлению сторон — а последнее, как правило, выходит чересчур односторонним, да простится мне этот каламбур. Мы с Элисенварги, что называется, «уперлись лбами». Я чертовски устал, был раздражен и не расположен отвечать на вопросы. Он был полон сил, убийственно вежлив и настроен вытянуть из меня все, что только возможно. При таком раскладе я неминуемо совершил бы ошибку, ляпнув лишнего, — так что пришлось попросту послать его подальше и замкнуться в молчании.
— Жаль, очень жаль, Эдуар, — с притворным сочувствием качал головой инспектор. — Отказываясь сотрудничать со следствием, вы лишь ухудшаете собственное положение. Боюсь, вам придется задержаться у нас дольше, чем вы предполагали…
Это было плохо. Срок ареста составлял трое суток — и я не сомневался, что Элисенварги станет тянуть до последнего, а по возможности еще и продлит ордер дней на десять, благо закон позволял такое. Фактически он легко мог сделать так, что все это время мой круг общения будет ограничен полицейскими — то есть исключить любые внешние контакты. Я попросту исчезну для всех, кроме них. Прекрасная перспектива… Но ничего лучше молчания я придумать не мог. Так и не добившись ни единого ответа, Элисенварги запер меня в камеру, проявив при этом свою садистскую натуру в полной мере. Фроги, как известно, земноводные, и наличие в жилище воды является обязательным условием. Соответственно, карцер в тюрьме — самое сухое помещение, ибо долгое отсутствие влаги для аборигенов мучительно. А наиболее комфортной камерой считается такая, где ее вволю. Попробуйте догадаться, куда попал я.
Когда Элисенварги отдавал распоряжение «предоставить нашему гостю лучшее из того, что у нас есть», я было заподозрил его в джентльменском поведении. Какое там! Воды в камере стояло по щиколотку, а бортик не позволял даже толком сидеть, не говоря о том, чтобы улечься. Мне частенько доводилось спать в бассейне: собственно, в самые жаркие и душные летние ночи это было единственным местом, где можно как следует отдохнуть. Но у себя дома я имел возможность регулировать температуру воды, к тому же под рукой всегда была надувная подушка. Попробуйте обойтись без нее!
И все же я попытался урвать хоть немного сна — опершись о бортик и положив голову на сгиб локтя. Напрасный труд… Вода была заметно прохладнее, чем у меня дома. Вскоре я замерз до дрожи, так что пришлось встать и заняться гимнастикой. Я начал всерьез беспокоиться за свое здоровье: этак и простуду подхватить недолго, а то и чего похуже! И ведь не подкопаешься: для фрогов холод вовсе не столь критичен, как для людей. Стоит мне подать жалобу, и Элисенварги с невинным видом заявит, что задержанному были предоставлены самые комфортные условия из возможных… Интересно, если я набью ему морду, меня переведут в карцер? Лучше уж терпеть духоту и жару, чем спать в холодной луже.
Утром меня повели на допрос. Завтрак, естественно, дать «забыли»: я слышал скрип тележки разносчика, слышал, как лязгают окошки камер — но к моей так никто и не подошел. Впрочем, отнюдь не уверен, что рискнул бы съесть это блюдо — у меня еще свежи были воспоминания о хорошей кухне. Вот дня через два-три, когда брюхо подведет с голоду… Господи, испугался я, неужели мне действительно придется отведать здешней баланды?! И что теперь с Алисой? Я даже не представляю, какова будет реакция Арриведерчи, если сегодняшняя встреча не состоится… Лязгнул засов.
— Монтескрипт! На выход!
Элисенварги излучал энергию хорошо выспавшегося и плотно позавтракавшего фрога. Я кинул на него злобный взгляд.
— Ну что же, продолжим! — жизнерадостно заявил он, перебирая бумаги. — Надеюсь, теперь, отдохнув, вы более расположены к беседе… Вот тут у меня описание вещей, бывших при вас в момент ареста. Пистолеты, большой и малый… Зачем вам столько оружия, Эдуар?
— На всякий случай. У меня много врагов, — язвительно ответил я.
— Как это прискорбно. Ладно, допустим. А крупная сумма денег, изъятая…
— Мой гонорар.
— Вы получили его от мистера Грея?
— Нет, за другое дело.
— Какое? — тут же полюбопытствовал он.
— Вас это не касается. Послушайте, что я вам скажу, Элисенварги: удерживая меня здесь, вы тем самым играете на руку преступникам, похитившим дочь посла. В настоящий момент это самое важное из моих дел, а вы создаете препятствия…
— Так почему бы вам не поделиться информацией? — ласковым голосом перебил он. — Будьте немного сговорчивей, Эдуар. Это пойдет на пользу нам обоим.
— Пригласите Грея. Я могу общаться на эту тему, лишь получив от него разрешение…
— Мы не имеем права вызвать его, и вы это прекрасно знаете. Экстерриториальность…
— Я сказал — пригласите, а не вызовите, черт вас возьми! Уверен, узнав, что я здесь, он откликнется!
И быть может, успеет нажать необходимые рычаги, чтобы вызволить меня из каталажки. В противном случае…
— Что вы знаете о похищении кронпринца?! — вдруг резко подавшись вперед, выпалил Элисенварги. — Нам известно, что вы разговаривали с Эллори!
Если он надеялся ошарашить меня этим вопросом, то зря. Я догадывался, что за больницей присматривают, и мой визит туда не останется незамеченным.
— Я пришел проведать ее, только и всего. Она не в том состоянии, чтобы вести беседы.
— Но мой вопрос вовсе не удивил вас… — на физиономии Элисенварги проступила торжествующая ухмылка. — Вы знали об этом.
— Естественно. Я знал, что кронпринц находится в той же больнице, и пожелал взглянуть на него. А когда оказалось, что это невозможно, я побеседовал с врачами и сделал определенные выводы, — это была неправда, но ему вряд ли удастся поймать меня на лжи.
— С кем конкретно вы беседовали?
— Это конфиденциальная информация.
— Они все давали подписку о неразглашении. Нарушивший ее автоматически попадает под действие закона о государственной тайне, — строго заявил Элисенварги. — А ваше молчание в данном случае расценивается как пособничество.
— Разве я сказал, будто мне кто-то что-то сообщил? Да они молчали, как рыбы. Просто это само по себе улика хоть куда, — тут я позволил себе ухмылку. — А ваша реплика о похищении окончательно развеяла сомнения.
Он побарабанил пальцами по столу.
— Эти два дела как-то связаны между собой? Я имею в виду похищение девчонки и исчезновение Его Высочества?
— Не думаю.
— Ничего общего? Совсем ничего? — он испытующе поглядел на меня.
— По крайней мере у меня нет оснований так думать.
— Какие же, на ваш взгляд, мотивы были у похитителей Алисы Грей?
— Вам действительно хочется услышать ответ?
— Естественно.
— Тогда пригласите посла.
Мы препирались долго. Этой ночью у меня было время обдумать тактику. Я надеялся вывести его из себя, периодически апеллируя к авторитету Грея. Если он разозлится настолько, что пригласит его, — полдела сделано. Но Элисенварги, похоже, чуял подвох и не спешил пойти навстречу. Конечно, я мог бы раскрыть перед ним карты… Вот только инспектор неминуемо захочет схватить Арриведерчи — а я сильно сомневался в способности наших бравых полицейских провернуть это дело аккуратно и без потерь. Скорее всего, профессиональный диверсант-бойплав почует неладное еще на подходе, и ничто не помешает ему прикончить Алису и смыться. Зная характер этого психопата, можно не сомневаться: именно так и будет. Он честно предупредил меня: никаких фокусов.
Мы расстались с инспектором, так ничего и не добившись друг от друга. Гулко хлопнула за спиной дверь камеры, лязгнул засов. Я пристроился на узком бортике бассейна и мрачно уставился на сочащиеся сыростью кирпичи. Время текло неумолимо. Может, стоило намекнуть ему, что судьба Алисы Грей зависит от того, выйду ли я отсюда до вечера? Но Элисенварги непременно пожелает узнать, в чем тут дело… Замкнутый круг.
За мной пришли часа через полтора. Одно из двух: либо инспектор решил меня дожать, либо все-таки дал знать Грею, думал я, шагая коридором. Оказалось — ни то, ни другое. На столе Элисенварги лежали мои вещи и оружие.
— Вы свободны, — не глядя на меня, суконным голосом сообщил он. — Забирайте ваше барахло и убирайтесь.
Я нарочито-неторопливо пересчитал деньги, проверил оба пистолета, нацепил портупею и лишь тогда спросил:
— И чем же вызвано столь странное решение?
— А вам что, пришлось по нраву наше гостеприимство? — желчно ответил он. — Ступайте и скажите спасибо своим высокопоставленным друзьям.
— Кого вы имеете в виду? — я по-настоящему удивился.
— Ну, это уж вам виднее — у кого достаточно влияния и связей, чтобы заставить комиссариат отозвать ордер…
— Теряюсь в догадках. Но если узнаю, при встрече непременно выражу ему благодарность.
Я был уже возле двери, когда Элисенварги бросил мне в спину:
— Мы еще увидимся, Монтескрипт. Есть у меня такое предчувствие. Я не забуду о вас, даже и не надейтесь.
— Всегда к вашим услугам, инспектор.
Все это было по-настоящему странно. Я находился в недоумении — ровно до того мгновения, как свернул за угол. Возле меня притормозил роскошный белый диномобиль. Мне на такой и за несколько лет не заработать. Дверца распахнулась, и Сержио Канальо, сверкая улыбкой, приглашающе взмахнул рукой. Что ж, теперь я мог не строить догадок о личности своего неведомого благодетеля — а заодно поразмыслить о том, не лучше ли было остаться в мокрой камере. Руки у дона Маскарпоне длиннее, чем мне казалось, раз уж он может вот так запросто манипулировать комиссаром полиции. Что коза ностра нужно от меня на этот раз?
Я искоса глянул на Сержио. Мы жили на одной улице и знали друг друга с детства — но приятельских отношений меж нами не водилось. Пай-мальчиками ни он, ни я не были, особенно в пубертатном возрасте, но если в моем кругу все же, как правило, практиковались довольно невинные шалости, то его компания слыла самой отчаянной. Сержио родился на год позже меня, но рано возмужал — должно быть, сказались сицилийские корни. Пару раз мы с ним дрались — и надо сказать, исход был вовсе не в мою пользу. В свое время они сколотили настоящую уличную шайку: кражи, вымогательство у сверстников, даже ограбление одиноких прохожих стали для этих парней делом обычным. Моя же компания как-то сама собой рассосалась. Кто-то переехал, кто-то нашел новых друзей, а сам я к тому времени открыл для себя Тыгуа и его школу — в сравнении с его уроками наши уличные потасовки напоминали детскую возню… Как-то раз, впрочем, Сержио попытался наехать на меня с парочкой своих приятелей — и огреб по полной. В тот вечер я возвращался с тренировки, имея при себе учебный клинок, выстроганный из твердой деревяшки — и не задумываясь, пустил его в ход. О, легкомыслие юности… К счастью, обошлось без смертоубийства — а кости у молодых срастаются быстро. Загипсованные конечности незадачливых рэкетиров стали для остальных чем-то вроде предостережения: «с этим лучше не связываться». Несколько позже Сержио взял под крыло его дядя, Луиджи Маскарпоне, — в те времена один из подручных старого дона; с тех пор мы почти не виделись.
Насколько я мог судить, жизнь мафиозо пришлась Сержио по нраву. Он вальяжно развалился в водительском кресле. Украшенные золотыми перстнями пальцы лежали на рулевом ободе. На плечи небрежно наброшен снежно-белый пиджак, под ним — расстегнутая едва ли не до пупа, в духе последней разгильдяйской моды, сорочка. На груди, среди густой поросли курчавых волос, поблескивала золотая цепь. Прибавьте к этому черные как смоль усы, густо набриолиненный скальп, влажные глаза-маслины — и вы получите некоторое представление о человеке, рядом с которым я сидел. Да, шик и показуха — но за этим клоуном стояла реальная сила и немалые деньги. Зло неминуемо терпит фиаско только в сказках и притчах. В реальной жизни оно процветает, и Сержио Канальо — лучшее тому доказательство.
— Чем обязан нашей встрече?
— Босс хочет перекинуться с тобой парой слов, Эд.
— Дежавю… — пробормотал я.
— Что?
— Мне кажется, ты уже говорил это.
Он сперва не понял, о чем я — а потом весело рассмеялся.
— Такова жизнь! Все возвращается, знаешь ли… У него есть к тебе предложение.
— От которого я не смогу отказаться?
— На твоем месте, я бы не стал. К тому же, ты теперь его должник, не забывай: это ведь дон Луиджи вытащил тебя из каталажки.
«И чертовски вовремя», — подумал я, но вслух сказал совсем другое:
— Я не просил его делать это. Так что, прокатившись с тобой, буду считать, что мы квиты.
— Эд, Эд… — он вздохнул и укоризненно покачал головой: мол, как можно быть столь упертым.
— А где твой мерзкий напарник? — полюбопытствовал я. — Тот, со шрамом поперек рожи. За ним с прошлого раза должок…
— Арри? Шляется где-то, — беспечно ответил он. — И кстати, ты парень серьезный, я знаю, но лучше бы тебе забыть все обиды. Он настоящий псих, понимаешь? Никаких тормозов…
Уж это-то я знал наверняка, но почему бы не изобразить невежество? Глядишь, и услышу нечто полезное…
— Что значит — никаких? Поясни.
— Прирезать кого-нибудь, сжечь дом, похитить родственников — для него такое же плевое дело, как для меня выпить кьянти. Свяжешься с таким — огребешь проблем по самое не балуйся.
Я похолодел. Сержио только что перечислил невеселые факты нашего с Арриведерчи конфликта — причем именно в той последовательности, как это случилось: убийство троих бандитов-неудачников на складе, поджог моего дома и похищение Алисы. Что, простое совпадение — или намек? Но зачем? Если ему известны похождения бывшего бойплава, то он знает и первопричину — похищенную коробочку твиста… Стало быть, дон Маскарпоне тоже в курсе? А не лучше ли прямо сейчас дать Сержио по башке и выскочить из диномобиля? В особняке дона меня как пить дать обыщут и отберут все оружие, да и возможности смыться уже не будет…
Стоп-стоп-стоп, а с чего я, собственно, решил, будто дон Луиджи обо всем знает? Не замешан ли сам Сержио в этом деле с убийством курьеров? Почему бы и нет? Если он и Арриведерчи спелись, то это просто идеальная команда, чтобы проворачивать свои грязные делишки прямо под носом у босса. Один добывает информацию, второй режет глотки. Свидетелей не остается…
— О чем задумался, Эд? — поинтересовался Сержио. — У тебя такой вид, словно вот-вот пар из ушей повалит.
— О превратностях судьбы, — мрачно ответил я. — Так что Маскарпоне от меня надо? Хоть намекни.
— Не хочу портить тебе удовольствие, — ухмыльнулся этот мерзавец. — Да ты не напрягайся так, Эд. Дядюшка Лу старый добряк, просто юмор у него своеобразный, не все его понимают…
Ага, знаю я эти шутки. «Мы тебя отпустим, giovanotto, но тебе придется добираться до берега вплавь», — а ноги при этом вмурованы в корыто с цементом. А еще, говорят, у него есть свора кане корсо — купленных и привезенных за бешеные деньги прямо из Италии. Бегать с этими тварями наперегонки — тот еще спорт…
Я бездарно прошляпил время, когда можно было что-то сделать: диномобиль подрулил к воротам особняка, и те бесшумно открылись. Разумеется, я вновь подвергся процедуре обыска — Сержио лишь сочувственно развел руками, мол, ничего не попишешь, такие у нас правила. Пришлось сдать оба пистолета. Дон Маскарпоне поджидал нас на веранде. На этот раз он расположился возле кофейного столика — и приветливо махнул рукой, предлагая присоединиться. Если вы думаете, что это меня успокоило, то сильно ошибаетесь. Во-первых, дон Луиджи не какой-нибудь жлоб, он не пожалеет чашки эспрессо для человека, которому предстоит вскоре отправиться в мир теней. А во-вторых, рядом с его креслом стояла большая брыластая собака с черной как ночь лоснящейся шерстью — одна из тех самых. Да, всего одна — но мне и этого за глаза хватит, в случае чего. При нашем появлении зверюга шумно принюхалась. Дон успокаивающе погладил лобастую башку.
Предложение Маскарпоне и впрямь было из тех, от которых невозможно отказаться. Он сразу задал тон беседе, сказав:
— Я ценю твою независимость, giovanotto, твой упрямый нрав, твое стремление сохранить собственное реноме. Но у всех бывают в жизни ситуации, когда приходится идти на компромисс. В этом нет ничего зазорного, поверь — просто так уж складываются обстоятельства.
Одно такое начало может заставить нервничать, верно? Дальнейшее и вовсе выбило меня из колеи. Он знал кое-что о моих приключениях в Стигии, о странном корабле и о поисках мастера Ипселла — я сам рассказал ему. Похоже, это было моей ошибкой — если бы я держал язык за зубами или, по крайней мере, отделался бы общими фразами, ему не пришла бы в голову идея… В свое оправдание могу лишь сказать, что был тогда сильно на взводе из-за присутствия Арриведерчи, и все прочее мало меня волновало.
По сути, предложение дона не отличалось от сделанного зомби и колдуном в «Спящих лилиях». Он хотел отправить со мной своих доверенных лиц.
— Но…
— Если подумать, это в твоих же интересах, giovanotto. Пара крепких, хорошо вооруженных ребят — и множество проблем, подстерегающих одинокого путника на просторах Пацифиды, тут же перестают существовать.
— Но…
— Если тебя беспокоит конфликт интересов, совершенно напрасно. Тебе потребуются надежные помощники; в одиночку такое дело все равно не провернешь. А если они о чем-то договорятся с мастером-protesista, это уже тебя не касается.
— Но…
— Разумеется, эта миссия будет оплачена. Считай, мы заключили контракт.
На стол легла пачка денег. Гораздо менее увесистая, к слову, чем я получил от администрации «Спящих лилий». Сержио негромко рассмеялся и хлопнул меня по плечу. С его точки зрения, дело было уже на мази. Я задумчиво отхлебнул эспрессо. Кофе у Маскарпоне варили отменный — впрочем, иного было бы странно ожидать.
Конфликт интересов существовал, и еще какой. Догадаться, для чего дону понадобился мастер Ипселл, было несложно: он сам упоминал кладбищенский бизнес как один из самых прибыльных. Не иначе задумал составить конкуренцию существующим, а то и прибрать чье-нибудь дело к рукам. Что ж, протезист — не последняя фигура, но во всем, что касается зомби, первую скрипку играют колдуны. И вот тут-то у нашего крестного отца возникнут сложности: эта публика терпеть не может чужаков… Впрочем, какое мне до них дело?
К слову, если подойти формально, никто не запрещал мне брать спутников. Сладкая парочка из «Спящих лилий» фактически навязала своего парня, теперь то же самое делала мафия — вот пусть они и разбираются меж собой. Да, мне чертовски не нравилось, что приходится прогибаться. С другой стороны, если бы не дон, сидеть бы мне в мокрой камере… И вообще, сейчас главное — освободить Алису.
Я достал сигарету, не торопясь прикурил, выпустил колечко дыма и пересчитал купюры. Щедрость Маскарпоне оставляла желать лучшего… Или я просто привык к крупным суммам, имея дело с Греем и кладбищенским начальством?
— Чего же вы конкретно хотите? Чтобы я нашел мастера Ипселла? Только это? Никаких уговоров, никакого принуждения, так?
— Только найти, giovanotto, — дон Маскарпоне откинулся на спинку кресла и улыбнулся, словно сытый кот.
Я глубоко вздохнул и спрятал деньги в карман.
— Ну, и кто из ваших парней составит мне компанию в этом путешествии?
