3
Сдвинув пластиковую светозащитную шторку, Кай прикинул, с какой стороны подходит к линии терминатора посадочный модуль. Получалось, что в космопорт они прибудут спозаранку. Следовательно, в городе он окажется как раз к началу рабочего дня.
— До полудня вы отдохнете в своем номере… — начал было, уловив ход его мыслей, ле Конти.
— Если вы не возражаете, я бы направился прямо в ваше управление. Вот багаж, если не трудно, хотелось бы закинуть в гостиницу…
— Ну что ж… Хотите сразу, так сказать, взять быка за рога. Отлично.
Оставьте нам квитанцию. Мои ребята позаботятся о ваших чемоданах.
— Об одном. Об одном моем чемодане. Других нет. И чехол — в нем удочки — бога ради, пусть они будут осторожны с удочками! Вот квитанция…
Горизонт Мелетты за иллюминатором утратил изгиб, вытянулся в строгую линию и вдруг вспыхнул расплавленным металлом восхода. "Солнце воров" залило отсек утренним светом. По керамике защитного кожуха поползли огненные струйки. Пора было пристегивать ремни.
— Послушайте, потом, наверное, у меня не будет случая задать вам такой посторонний вопрос, комиссар, — откидываясь в кресле спросил Кай. — Вам тут не скучно жить без звезд?
Полковник Лукас с отеческой заботой обратил свой взгляд на муравейник, именуемый рабочим залом Центрального Полицейского Управления Мелетты. Из панорамного окна высоко расположенного кабинета открывался прекрасный вид на разгороженный на сотни клетушек-кабинетов лабиринт, мерцающий целой галактикой дисплеев. В одном из микрокабинетиков как раз в этот момент ле Конти вводил в курс дела Федерального Следователя. Сам полковник ограничился кратким обменом приветствиями со своим довольно двусмысленным гостем и, с некоторым удивлением выслушав отказ этого последнего от предложенной ему изолированной резиденции, вверил его судьбу тертому в практических делах комиссару, а сам удалился в свое служебное обиталище, известное в среде коллег как "насест". Предшествовавшие появлению "варяга" звонки и беседы с глазу на глаз на исходе ночи оставили в душе полковника некоторое смятение — с одной стороны, все три основные фактора, с которыми приходится считаться любому полицейскому чину, от дежурного патрульного до министра — мафия, умники из Сената и президентская команда в лице самого Боба Крука — пребывали в трогательном единстве: подавай им краденую кладь и пропащего пассажира "Ригеля". Тут бы и перекреститься с облегчением, да вот относительно дальнейшей судьбы предполагаемых трофеев намерения "потусторонних сил" круто расходились. Ле Конти, которого Лукас осторожно инструктировал на сей счет, сказал только, что по его мнению, если к финалу хозяева не разберутся между собой насчет того, чего же им на самом деле надобно, то оптимальным для него, ле Конти, выходом будет с треском провалить все дело и уйти в торговцы лотерейными билетами без выходного пособия. Его можно было понять — жена и дети. Сам полковник, несмотря на это, был уверен в комиссаре гораздо больше, чем в самом себе. Гораздо. Сам он склонялся к варианту, ненавязчиво предложенному Мако, ребята которого навестили его за утренней чашечкой кофе. Временами этот напиток все еще подступал полковнику к горлу. Вариант этот, правда, означал скорее всего довольно бесславный уход на пенсию без присвоения очередного звания. Но с занятием неплохой вакансии в коммерческой структуре — неважно какой, главное, контролируемой кланом Тарквини. Готов ли он к таким радикальным изменениям в своей судьбе, Лукас, честно говоря, не знал.
Словно ощутив трепещущую ауру смятенной души полковника, Федеральный Следователь поднял глаза на окно "насеста". На короткий миг взгляды этих двоих скрестились.
Затем Кай снова повернулся к ле Конти.
— Вот ключи от кара, — закончил тот свой инструктаж. — В отделении
для перчаток — блок связи и регистрирующая аппаратура. Кстати, какая у вас пушка, а то…
— Никакой.
— ?
— Смею вас заверить: я действительно летел в отпуск. Ловить форель, а не рецидивистов.
Ле Конти тяжело и недоуменно вздохнул, потом нагнулся к брошенной на пол сумке и достал довольно увесистый рабочий инструмент в кобуре с наплечной сбруей.
— Не забудьте вернуть… "Дятел" — в наших местах вещь незаменимая. Стандартные стены прошивает что твой картон. Лазерный прицел, гаситель отдачи и все такое… Не стесняйтесь — у меня остается табельный ствол и неплохой арсенал дома. Здесь вам не Швейцарские Альпы…
Оставшись в весьма относительном одиночестве, Кай повесил на предназначенный для этого крюк свой пиджак, приспустил узел галстука, сунул в щель терминала свою мнемокарту и забарабанил по клавишам.
Нет, ничего путного из результатов голографической регистрации инцидента на "Ригеле" извлечь было практически невозможно. Кнопку, как всегда в таких случаях, нажали уже где-то в самом разгаре всей заварухи: бандиты же, не будь дураки, к тому времени благополучно расстреляли почти все попавшиеся на их пути не слишком хорошо замаскированные камеры (четыре штуки из тех шести, которые хотя бы в принципе могли зафиксировать вообще хоть что-то, кроме пустых коридоров и умеренной паники среди ночных завсегдатаев ночных казино и бара). Ни бита информации о собственно столкновении с командой грузового шаттла. Ни полбита информации о судьбе Микиса.
В какой бы проекции не предъявлял видеоанализатор изображение — лишь мелькание темных силуэтов, чья-то бугристая спина, склоненная над влекомым куда-то контейнером, да полголовы, выглянувшей на мгновение из-за складских стеллажей, составляли весь небогатый улов.
Санди поднатужился, пытаясь вызвать в памяти лица своих недавних спасителей из грузового лифта, мысленно сравнивая их с остановленным изображением на экране. Может, это был тот высокий шатен, что выкинул его из кабины? Или темные глаза и край судорожно сжатого рта принадлежат крепышу, сжимающему пробитое пулей плечо? Ни освещение в лифте, ни наличие однотипных скафандров с неснятыми гермошлемами не облегчали задачу опознания…
Ну ладно, по тому, что удалось поймать на диск, компьютер воссоздаст довольно полный портрет одного подозреваемого, — а дальше? Сопоставление этого продукта с физиономиями примерно тридцати миллионов взрослых мужчин, зарегистрированных в качестве постоянных или временных жителей Мелетты, половина из которых не считала нужным сообщать информационной службе каких-либо подробностей о своем местопребывании, занятиях и прошлых делах, не вдохновляло.
Попробуем подойти с другого конца. О нападавших нам известно, по крайней мере то, что они достаточно смелы и умелы для того, чтобы без особых проколов провернуть столь дерзкую операцию. И еще то, что к серьезным кланам, — ну, например, Кавабата или Тарквини — они не принадлежат, потому что не убрали случайного свидетеля. Кая Санди. Компания использовала разрядники Хоффа, следовательно, связана с Вооруженными Силами или с Дальней Космической Разведкой. Ребята лихо управились с незнакомым им до этого шаттлом — значит среди них есть по крайней мере один профессиональный космонавт… Стоп! Это уже выборка порядка тысячи лиц. Если дело не идет о глухом нелегале. Но очень трудно быть высокого класса пилотом космических аппаратов и не быть зарегистрированным ни в одном из тех заведений, что дают такую школу. Еще информация к размышлению — профсоюзы Мелетты и традиции местной космобратии не позволят ошиваться в системе "Солнца воров" никакому чужаку. Только выпускники Мелеттской Звездной Академии обладают этой монополией, хорошо это или плохо… А если здешняя Звездная такова же как и другие заведения такого рода, то по видеофону с ним разговаривать просто не станут. Только личный визит, с соблюдением полного решпекта…
Кай подкинул на ладони ключ от кара и направился к выходу.
— Так вы говорите, что парень на снимке похож на Томаса Бетке?
— Да, мистер э-э-э… Санди.
Седой инспектор отдела кадров Мелеттской Звездной протер фланелькой
антикварного вида очки и вновь водрузил их на красный бугристый нос — немой свидетель пристрастий своего обладателя.
— Их выпуск состоялся довольно давно, лет этак пятнадцать назад, но запомнился, знаете ли, запомнился… Я помню их всех — отличные ребята, хотя и малость беспокойные. Были… О многих теперь уже приходится так говорить — были. Академия может ими гордиться. Не поверю, однако, что Том натворил что-то…
— Избави Бог, он нужен мне только как свидетель по одному делу. Довольно важному и деликатному. Знаете, часто только пилот и может… И хотелось бы хотя бы заочно с ним познакомиться. По материалам личного дела, хотя бы…
— Его основная специальность — штурман. Знание основ пилотажа — это просто обязательный элемент программы Академии. Не знаю, ей Богу, чем могу вам помочь — лет шесть как не видел Тома. Стажировался он на внутренних линиях, потом перешел в Дальнюю Разведку, потом… нет, не помню, хотя Билл Говард о нем много говорил разного, причем совсем недавно.
— Вы говорите, Билл Говард? Это…
— Большой друг Тома. Из того же выпуска. Внук, кстати, моего старого
приятеля. У него почти вся семья погибла во время Большой Разборки… Эти ребята много летали вместе. Даже, кажется, пытались одно время арендовать совместно какую-то посудину…
— Как его найти, подскажите…
Старик как-то сразу помрачнел и, оставив вопрос собеседника без
ответа, сердито углубился в манипуляции с терминалом, вызывая из архива личное дело Бетке.
Кай кашлянул, чтобы напомнить о своих словах. Старик резко повернулся к нему, и Кай с удивлением увидел за толстыми стеклами очков повлажневшие глаза инспектора.
— В это время дня его легче всего разыскать здесь, в столице, в Зеленом квартале, — негромко произнес тот. — Отель "Тишина". Только учтите, что сейчас ему нужен не следователь со своими расспросами, а просто хороший нарколог, — старый инспектор безнадежно махнул рукой. — Гордость курса, один из самых перспективных выпускников… И такой бесславный конец. А ведь я относился к нему как… как относился бы к собственному внуку, будь он у меня…
Кай деликатно помолчал, обдумывая услышанное, затем осторожно
прикоснулся к спине старика, продолжавшего колдовать над панелью
клавиатуры.
— Я не стану вас больше беспокоить. Спасибо.
— Вот ваша мнемокарта. Я ввел в нее материал по Тому. Прощайте… И
учтите, что местная полиция от меня ничего подобного никогда не получила бы. Не стоит объяснять, почему…
Кай уже имел представление о том, что местное Сохо для удобства
посетителей разделяется на "разноцветные кварталы". В "белых" процветали
игорные заведения; "желтые" — филиал Чайнатауна — поражали воображение
китайскими ресторанчиками и существующими с дозволения китайской общины
кафе и забегаловками, представляющими кухню любого уголка Обитаемого
Космоса; в "красных" можно было найти женщин (и не только женщин) на любой
вкус; ну а "зеленые" кварталы, куда направлялся следователь, испокон веку
были оплотом наркомафии. Впрочем, серьезные, подпадающие под суровые
статьи, наркотики типа героина или крайдрима здесь не водились, но отрава
послабее — марихуана или даже изысканная "русалочья трава" с Дельты Персея
присутствовали в избытке. Впрочем, к таким крайностям тянулись лишь
заядлые консерваторы от психоделики или любители экзотики. Пальму
первенства на Мелетте уверенно держал "грезник" — местная травка,
гарантирующая особо приятные галлюцинации, оптимистическое мироощущение и минимум побочных эффектов. Подобные сведения о мелеттских нравах благополучно болтались в голове у любого достаточно любопытного сотрудника Управления среди прочего информационного мусора. По дороге Кай просто систематизировал воспоминания о рассказах бывалой публики и сводках криминальной хроники.
Припарковавшись у двухэтажного неказистого заведения с нарочито покосившейся вывеской, он, подумав, оставил в "бардачке" (обладавшем в полицейском каре качествами мини-сейфа) "Дятел", рассовал понадежнее по своему костюму казенные регистраторы, запер кар на цифровой замок и, дернув шнурок колокольчика, вошел в холл. Обстановка там была приведена в соответствие с названием гостиницы. Похмельного вида портье, погруженный в полудрему, не выразил особой радости при появлении одинокого посетителя;
меланхоличный и тоже не первой трезвости вышибала изнемогал в
интеллектуальном поединке с кроссвордом, и только несколько бодро
пересекающих по своим делам конторку тараканов вносили некоторое оживление в это сонное царство. На мирно мерцавшем экране TV два полисмена (ну, конечно, белый и черный) со знанием дела допрашивали толкача какого-то страшного зелья. Это вызвало у Кая ироническую улыбку.
— Снимете номер или отдохнуть желаете? — осведомился, однако, портье.
— Мне нужен мистер Говард. Билл…
— Тогда, считаем, отдохнуть завернули, — портье выразительно
продемонстрировал посетителю растопыренную пятерню. Кай, правильно
истолковав жест, выложил на конторку банкноту в пять кредиток. Терминал для электронных расчетов в холле не наличествовал. Как и вообще любые достижения техники последних полутора-двух веков. К некоторому удивлению, которого он, к сожалению, не смог достаточно хорошо скрыть, в обмен он получил порцию "грезника". В чужой монастырь не полагается ходить со своим уставом… Он взял пакетик и вопросительно посмотрел на портье.
— Вы что — не знаете, где найти Билли? — не скрывая нарастающего подозрения, осведомился тот.
— Проводите меня, милейший, — Кай пристроил в поле зрения собеседника следующую банкноту. Тот выразительно пожал плечами, обронил что-то невнятное о "всяких залетных", но из-за конторки все-таки вылез, смахнув по дороге в карман мягким, почти незаметным жестом умеренно щедрое вознаграждение.
Они спустились по крутой лестнице, миновали пару подвальных коридоров и очутились перед основательной, мореного дуба дверью. Портье отворил ее и, пропустив клиента в помещение, тонущее в клубах зеленоватого пряного дыма, не теряя полусонного вида, аккуратно провел чуткой ладонью по его левому боку под рукой.
— Оружия не носим, — суховато бросил ему Кай, пытаясь вычислить, кто из неполной дюжины расслабленно сидящих клиентов курильни, собственно, нужен ему.
— Просто вы характерно руку держите… Не из мест отдыха пожаловали?.. Впрочем, — ваше дело… Билли — вон там, за кактусом. Вы, я вижу, мордально его не знаете… Только уговор — счеты сводите вне заведения. Я с полицией дружу…
Кай протиснулся к упомянутому кактусу и устроился визави с довольно симпатичным типом, на губах которого плавала мечтательная улыбка. Седой клок волос в платинового оттенка шевелюре не слишком гармонировал с его относительно молодым обликом. В целом, несмотря на обстановку, человек этот оставался подходящей фотомоделью для рекламы очередного набора в Звездную Академию.
"По крайней мере, бреется и не потерял формы", — с некоторым облегчением подумал Федеральный Следователь.
Проклятый портье все еще торчал в проеме двери и пристально наблюдал за клиентом. Его можно было понять: если через полчаса залетный клиент удалится, оставив на память заведению труп собеседника со свернутой шеей, хлопот это доставит побольше, чем на уплаченную за это удовольствие десятку. Не оставалось ничего другого, как прихватить листочек рисовой бумаги из керамической вазочки, приютившейся на отдельном низком столике сбоку, свернуть самокрутку и как можно натуральнее сделать первую затяжку. Хотя самокрутка получилась не слишком удачная, "грезник" подействовал почти молниеносно. Ароматный дым заполнил легкие и весь мир вокруг на мгновение вспыхнул ослепительным пламенем. Потом тьма в комнате, наоборот, сгустилась, и Кай почти физически почувствовал, как расправляются, превращаясь в мягкий воск, мышцы тела. Душа покинула телесную оболочку и вместе с дымом, не торопясь, поднялась к потолку. Зависнув на высоте метров двух, бессмертный дух сотрудника Следственного Управления не без удивления рассматривал сидящего внизу с невозмутимым видом худощавого мужчину, с трудом осознавая, что это не что иное, как его собственная бренная оболочка. Впрочем, ощущения были вполне приятные. И еще эта чудесная, необъяснимая легкость во всем теле… Кстати, в каком теле? Оно, ведь, осталось внизу…
Первый эффект затяжки, по-видимому, иссяк, и сознание снова стало ясным. Чересчур ясным, может быть. Вторую затяжку Кай сделал только для виду и, вроде бы, окончательно восстановил контроль над разумом. Обернувшись через плечо, он убедился, что успокоенный поведением клиента, портье прикрыл дверь и убыл с места действия.
Отложив цигарку и, Кай включил регистратор и слегка встряхнул своего визави за плечи.
— Эй, Билли, очнись! Я от старика Фергюссона… — должно быть, он недооценил возможности "грезника", так как впоследствии никакими усилиями уже не смог воспроизвести в памяти ход беседы. Осталось лишь ощущение толково (чтобы не сказать — блестяще) построенного разговора, нить которого, правда, несколько ускользала то от одного из собеседников, то от другого. Дело, однако, спасало необыкновенно удачно сложившееся взаимное родство душ. Его и Билли. В конце концов, как помнилось потом следователю, Говард уронил голову на стол и разрыдался. Почувствовав, что дальнейшее пребывание в ароматном чаду не доведет до добра, Кай поднялся и достаточно уверенным шагом двинулся к выходу. Необычайно обострившимся боковым зрением он успел заметить, что у соседнего столика тоже встал и пошел вслед за ним к двери человек в серой мешковатой куртке, с которым он, похоже, уже встречался при выходе из Академии.
Его удивил не сам факт слежки — совершенно очевидно, что полковнику Лукасу необходимы были козыри на случай скандальной разборки в финале, — сколько ее непрофессиональность. Нет, это явно была самодеятельность третьих лиц. А третьих лиц в этой истории уже хватало…
У выхода из отеля он поймал такси. Садиться за руль самому сейчас явно не следовало. Так же, как и появляться в местном Управлении в теперешнем, слегка бестолковом состоянии.
— В Архив Астронавигации. И, если можно — побыстрее!
Серый "шевроле" позади, не особенно маскируясь, двинулся следом.
