2

— Напрасно вы не смотрите видеоканал, — добродушно обратился Кай к занятому приведением в порядок своего и без того безупречного (по меркам Рю Де Рибас) одеяния, Палладини. — Проходим почти над поверхностью второй луны. Очень необычное зрелище. И небо здесь тоже странное — без звезд…

— Чего, собственно говоря, удивительного? — отозвался Микис, тщательно проходясь специальной щеточкой по отворотам своего уникального пиджака. — Мы в самом нутре "угольного мешка". Про эту звездочку никто и слыхом не слыхивал, пока Рыжий Варлаам на нее не наткнулся, скрываясь от имперской "Каракатицы". А Варлаам как-то не поспешил поделиться этим своим открытием ни с Академией, ни с кем еще из официальных лиц. И долгие десятилетия здесь была идеальная перевалочная база для контрабанды целых шести секторов… Но всему приходит конец… Осталось лишь прозвище…

— "Солнце воров"? Местные жители не обижаются?

— Нет, скорее страдают от ностальгии. Кроме прозвища остались еще и

славные традиции…

— А вы бывали здесь?

— В системе — так да, и не однажды. А на Мелетте, слава те Господи,

ни-ког-да! А вы, я вижу, угомонились, — с удовольствием констатировал Палладини, стряхнув последнюю невидимую соринку с клетчатого чуда портняжного ремесла и определяя это чудо в шкаф. — По-моему, вы по четыре раза обошли все ходы и выходы на лайнере. В пожарной инспекции в вас, Кай, так просто души бы не чаяли. Рад видеть вас, наконец, в горизонтальном положении…

— А вы, я вижу — домосед, Майк. Просто носа не кажете из каюты…

— Люблю комфорт и не люблю лишних встреч… И кроме того — с моим

гастритом… Думаю завтра зайду в корабельный госпиталь. Может, избавлю вас от своего соседства на пару суток — лягу там на стационарное обследование — благо входит в стоимость билета… А там и до Кирилофф-пойнт доберемся, и мне сходить — опять дела да хлопоты затянут, о здоровье снова некогда вспомнить будет…

Кай хотел было посоветовать Майку воздержаться от визита в корабельную лечебницу — он готов был поклясться, что физиономия судового эскулапа явно знакома ему по какому-то из относительно недавних дел о контрабанде наркотиков, но по старой профессиональной привычке прикусил себе язык.

— Господи, — сказал он вместо этого, да в наше-то время, когда любой замухрышка с дипломом медика вас от вашей хвори избавит, пожалуй, скорее, чем вы успеете почистить зубы… Вы прямо-таки лелеете свой гастрит, как драгоценность. Странно, как вам удалось пройти тамошний досмотр с таким-то сокровищем…

Микис неприятно поморщился и с некоторым испугом посмотрел на Федерального Следователя. Потом промокнул лоб платком, которому немногого не хватало, чтобы сойти за скатерть в итальянском ресторанчике.

— Что за дребедень, спрошу я вас, вы читаете? — продолжал он беседу, прерванную бестактной шуткой Кая. — Если это путеводитель по Мелетте, так выбросьте этот предмет в мусоропровод и отдохните. Вы знаете, после часа ночи мы начинаем становиться под погрузку, придет шаттл с поверхности, и я, например, наверняка потом не буду спать до утра — знаете, когда пол начинает шевелиться под ногами, мне это напоминает Террамото, а все мое нежное детство как раз и прошло на этой милой планетке… Знаете, каждый, кто там жил, если ночью затрясется пол, выскакивает в окно. Условный рефлекс… Но в том то и горе, что на таком вот лайнере нет никаких окон…

— Насчет путеводителя вы, пожалуй, правы, Майк, — вяло отозвался Кай. — Все равно ближе двух тысяч миль мы к планете не приблизимся. Да и вся орбитальная стоянка — менее суток… Но интересно, однако, — как-никак там, внизу — целый мир…

— Очень дерьмовый мир, смею вас заверить! Если вы думаете, что в этом месте можно делать дела — так нет, никаких дел там делать нельзя, кроме как продавать друг другу одну и ту же бутылку виски и иметь с этого жалкие баксы. И в бутылке потом окажется не виски, а кошачья моча — это будьте уверены… Когда после всей этой заварухи, которую устроили эти чудаки, стали наводить порядок, _м_а_ф_и_я_, — это слово Микис произнес доверительным шепотом, — отвалила кому-то несколько тонн кредиток, и с тех пор Мелетта имеет юридическую автономию. И чудаки, которые там живут, воротят, как говорится, все, что захотят…

— Вам лучше знать, Майк. Но в принципе — неплохая планета. На большей части суши — вечная весна. Альпийские курорты, пляжи на сотни километров…

— И двести энергоблоков, построенных поперек всяких правил. И сплошная химия повсюду, где можно воткнуть комбинат! А на побережьях и в горах — действительно, курорт. Бардак на бардаке, пополам с игорными домами. А в пространстве вокруг — сплошной хлам! Это вы богу молитесь, чтобы лайнер не наперся на тайный склад или причал… И никаких контактов с федеральными законниками. Если человек смылся на Мелетту, то о нем или забывают…

— Или?

— Или посылают следом киллера. И никто за это ни с кого не взыщет…

— Приятно слышать… — Кай хотел спросить еще о чем-то — полным

профаном в обсуждаемом вопросе он не был, но точка зрения собеседника его заинтересовала, — но тут громадная золотая "луковица" Палладини заиграла "Ла палома бланка". Кажется, в шестисотый раз за время их совместного путешествия. Это изменило направление мыслей Федерального Следователя.

— Послушайте, Майк, — сказал он, — а другой музыки ваши часы не играют?

— У этой машинки пятьсот одиннадцать функций. Спецзаказ. Но вот мелодия запрограммирована только одна. Так захотел тот тип, который мне их подарил.

— А этого вашего знакомого, извините, — спросил после нескольких минут размышления Кай, — зовут не Себастьян де Носименто? Очень, знаете, древняя мелодия. Такую мало кто знает…

Из полутьмы на него снова глянул испуганный глаз мистера Палладини. Затем верхнее освещение погасло. Кочующий предприниматель юркнул в свое ложе, забыв даже пожелать попутчику спокойной ночи.

— В конце концов это "люкс", а не "туристический класс", — сказал себе Федеральный Следователь, почти проснувшись от дикого топота в коридоре. Звукоизоляция явно не была сильной стороной "Ригеля-2", бывшей десантной посудины, доживающей свой век в роли грузопассажирского лайнера в дикой галактической глухомани.

— Понятно, что я лечу не на свои кровные, но даже за счет Федерального бюджета можно было бы рассчитывать на спокойный сон! Что у них там, носорог на свободу вырвался? А ну их всех к дьяволу! Я в отпуске… в отпуске… в отпуске…

Кай попытался сосредоточиться на этой приятной аксиоме, но новый

спазм непонятной, но адски шумной деятельности, разразившейся за

переборкой, заставил его открыть глаза. Светящийся индикатор часов

показывал половину второго. Точно — вечером всезнающий Микис, помнится, сетовал что посреди ночи будет причаливать первый грузовой шаттл с Мелетты. Но почему именно с беспривязными носорогами? И, кстати, о Палладини — в мягком, притушенном свете ночника отчетливо были видны только пустое ложе и сброшенное на пол одеяло. И никакого Микиса.

Следующий звук, просочившийся в "люкс для новобрачных" из окружающего мира, был тихим. Очень тихим. Но именно он заставил Кая проснуться окончательно. Хлопок револьвера с самодельным глушителем.

Вслепую запихивая ноги в разношенные кроссовки, он рванул дверцу шкафа с одеждой и нос к носу столкнулся со своим попутчиком. Бледным как мел и прижимающим к губам дрожащий перст.

— Господи! Какого черта, Майк?! — с раздраженным недоумением зашипел, невольно подчиняясь этому жесту, Кай, ожесточенно вытаскивая из-под тяжеловатой тушки странствующего предпринимателя свою куртку, в кармане которой находилось его единственное (если не принимать в расчет удочек) оружие — служебный жетон-идентификатор.

— Т-с-с-с… Если вы не видите, так слушайте — я вам скажу, что это нападение! Бандиты…

— Скажите еще "пираты"! Космические. Не будьте ребенком, ложитесь, а я сейчас выйду и через пять минут… — Кай, прыгая на одной ноге, засовывал другую в штанину, чему порядком мешали уже надетые кроссовки. — Не нервничайте так, помните про свой гастрит…

Палладини на глазах покрылся холодным потом.

— Не будьте олигофреном! Через пять минут мы окажемся на том свете,

по вашей милости… И никуда не идите, ради бога! Послав рехнувшегося со страху попутчика к черту, Кай шагнул в коридор и ослеп от яркого света на мгновение, в течение которого был схвачен за горло и профессионально обыскан. Не найдя оружия, нападавший ослабил хватку и повернул полупридушенную жертву лицом к себе. Кай сподобился увидеть молодого, смуглого и черноволосого атлета в бронежилете. Изрядно разочарованного.

— А где Скунс? — требовательно спросил тот.

— Там, — не особенно задумываясь о смысле произносимого, ответил

Федеральный Следователь и без размаха обрушил на непрошенного собеседника двойной удар скрещенных рук. Наличие бронежилета обусловило довольно низкую точку приложения удара, но было не до спортивной этики…

Противник, сложившись вдвое, скорчился на полу и секунды полторы безуспешно пытался сделать вдох. Однако сие торжество точности и быстрой реакции над грубой силой длилось не долго. Парень прямо с земли бросился на Кая, и боковой "цуки" в челюсть не остановил его. Это было все равно, что пытаться нокаутировать летящую ракету. Град мощных, но слава Богу, недостаточно точных ударов отбросил Кая вдаль по коридору, на дверь грузового лифта. Отступать было некуда и лишь подвернувшийся под руку баллон допотопного огнетушителя мог сойти за оружие. Устройство, оказавшись в руках Кая, выпустило струю пены, большая часть которой пришлась на долю физиономии противника. Кремовый торт в этом качестве возымел бы, пожалуй, большее действие, но секунды полторы Кай выиграл. Швырнув продолжающий извергать пену баллон в перекошенную рожу нападавшего, он рассчитывал получить в свое распоряжение еще несколько мгновений, но нехороший человек уверенно перехватил довольно тяжелый снаряд и обрушил его на Федерального Следователя. Быстрота реакции еще раз сослужила Каю свою службу — удар удалось отклонить. Баллон врезался в панель вызова лифта, вырвался из руки бандита и, звеня, покатился куда-то вдаль от места действия.

А вот нападавший, уже никуда не торопясь, стер со своего медального профиля клочья пены, обтер руки о джинсы и вытянул из подмышечной кобуры потертый "Парабеллум".

Каю вдруг стало очень жаль то ли себя, то ли пропавший отпуск вообще. Еще он успел подумать о том, какой замечательный некролог сочинит Андрэ Мартэн из Академии Правопорядка по случаю нелепой смерти своего друга. В следующую секунду он почувствовал, что падает назад. В отворившиеся двери услужливо прибывшего на вызов грузового лифта. На какой-то пластиковый контейнер с на редкость острыми углами. Последующие события он наблюдал из довольно сложного положения, пытаясь выкарабкаться из зазора между проклятым ящиком и стенкой лифта, в котором имели место еще трое, все в легких космических скафандрах и все трое с разрядниками Хоффа, взятыми наизготовку. Лезла в голову не совсем своевременная мысль о том, что наличие в происходящей истории оружия такого класса автоматически переводит инцидент в сферу действия Федеральных Органов Расследования. Тут пистолет в руке бандита ударил коротким злым огнем, и это была последняя ошибка, которую его владелец успел совершить в жизни.

Сразу три волновых пакета, выброшенные тремя разрядниками, игнорируя бронежилет, сделали свое дело.

"Покойный был, видать, мерзавец, но такой смерти я ему не желал, — подумал Кай. — А с опознанием трупа будут проблемы…"

Двери лифта закрылись, скрыв от глаза жуткое зрелище, и лифт двинулся куда-то в технические отсеки. Секунд пять-шесть было для оценки ситуации и партнеров.

Один из них сосредоточился на своем левом плече, прошитом пулей "Парабеллума", второй помогал ему. Зато третий наклонился над Каем и протянул руку, помогая подняться.

— Ну, если бы не вы, ребята… — начал Кай, решая в уме, пойдет ли делу на пользу демонстрация служебного жетона. Впрочем, это было все, что он успел сказать, а до взаимного представления дело вообще не дошло. Лифт остановился и любезно протянутая Федеральному Следователю рука мертвой хваткой взяла его за ворот куртки, а вторая столь же уверенно подхватила свою жертву в районе копчика, после чего Кай турманом вылетел в разверзшиеся двери — в отсек технических служб.

"Где-то на этом уровне штаб внутренней охраны, — сообразил Кай, поднимаясь с четверенек. — Очень кстати. Однако, если за следующим углом снова торчит вооруженный придурок, недолго будет и превысить меру самообороны. Слишком забористый вечер выдался."

Относительно положения дел за следующим поворотом коридора он как в воду глядел. Правда, в этот раз навыков, полученных на регулярных тренировках личного состава, оказалось вполне достаточно. Сиганувший на него со спины тип был переброшен через корпус и обезоружен рутинным набором приемов. Уперев в спину задержанного у него же отнятый "Таран", Кай погнал пленника в том направлении, где предположительно гнездилась охрана лайнера. По дороге он свободной рукой извлек на свет божий свой жетон и выставил его вперед на манер святого образка. Что было сделано вовремя, — когда он втолкнул задержанного в блок внутренней охраны, навстречу им вскинулось по меньшей мере три ствола.

— Может, вы все-таки оставите в покое нашего сотрудника, инспектор… или извините, не разберу вашей должности? — спросил после естественной паузы седой офицер с короткой нашивкой "ШЕФ" на комбинезоне. — А ты чего не поделил с этим господином, Тоби?

— Мы как-то не успели представиться друг другу, — сухо заметил Кай. — Видите ли, это уже третий парень, который за последние десять минут основательно приложился к моей персоне. А вообще-то я не инспектор, а следователь пятой категории. Сейчас в отпуске.

На экране за спиной шефа охраны возникло лицо капитана лайнера, несколько менее симпатичное сейчас, чем на фото в рекламном буклете "Космотрека".

— Что там у вас, Ганс? — нервно спросил он.

— Ничего страшного. Тут на борту объявился легавый и слегка сцепился

с нашим сотрудником. Паренек не разобрался в ситуации…

Присутствовавшая при сем и ранее индифферентная медсестра сурового вида вернула свое оружие в кобуру и, не говоря лишних слов, стала прилаживать Каю на рассеченную скулу ярко-алую нашлепку регенерирующего биогеля.

— Примите к сведению, господин капитан, и вы, офицер, — воспользовался Кай возможностью прямого выхода на командира судна, — что по судну шатаются по меньшей мере трое типов с разрядниками Хоффа. Одного чудака они уже… обработали. Вы его найдете на двенадцатом уровне — у грузового лифта. Похоже, что у них с собой багаж…

Пол под ногами дрогнул и слегка поплыл в сторону. Впрочем, это длилось не более двух секунд. Было слышно, как в рубке капитана кто-то истерически орет по внутреннему селектору: "Им все-таки удалось угнать челнок, кэп!!! Номер два. В отсеке частичная разгерметиза…"

Капитан щелкнул невидимым тумблером, отсекая истерические вопли от общего канала, прикрыл на мгновение глаза и, преодолев подкатившееся к горлу бешенство, спокойно сказал:

— Мы чрезвычайно благодарны вам э-э-э… господин сотрудник Управления, за вашу информацию и за… участие в нашей проблеме. А сейчас я попрошу вас спокойно пройти в вашу каюту и не покидать ее. Впредь до других моих распоряжений. Постарайтесь заснуть. Мне кажется, что завтра у нас с вами будет… непростой день…

— Я провожу вас, Следователь, — сказал Тоби, уже пришедший в себя и всем своим видом показывающий, что не помнит зла. — Кстати, пистолетик вы мне все-таки отдайте.

— А ты не будь лопухом и не позволяй кому попало забирать свою пушку, — сурово прервал его шеф охраны и лично принял протянутый Каем в пространство "Таран", всем своим видом показывая, что кому-то придется попотеть, чтобы вернуть себе табельное оружие. — А господина следователя сопроводишь ты, Саид.

— Простите, я лучше доберусь сам. У вас, я вижу, дел хватит надолго.

— Ну, как хотите, — легко пошел ему навстречу седой офицер.

Кай решил дать команде хоть несколько минут на то, чтобы разобраться с останками бандита, расставшегося с жизнью в дюжине шагов от его номера. Проигнорировав транслирующееся по принудительному вещанию распоряжение капитана относительно чрезвычайных обстоятельств и того, что все члены экипажа должны оставаться на своих местах, а пассажиры — на своих, Санди вышел из лифта тремя уровнями ниже своего, двенадцатого, чтобы завернуть в ночной бар. В полном соответствии с распоряжением капитана бармен был на своем месте.

— Ага, еще один, — сказал служитель Бахуса, с сочувствием рассматривая украшенную биогелевой кляксой и парой ссадин физиономию посетителя. — Вам полагается от заведения. Что предпочитаете?

— На ваш вкус, — удачно скрыв приятное изумление, ответил Кай. — И что-нибудь, чтобы заштопать физиономию. У вас есть аптечка?

Бармен молча налил ему полный бокал арманьяка и бросил на стойку несколько анестезирующих "клинексов". Кай угрюмо проглотил пришедшееся так кстати спиртное, в умывальной пристроил на пострадавшие части тела анастезирующий пластырь и, кивнув благодарно бармену, вышел в блок лифтов.

На двенадцатом уровне уже успели затянуть тупик у грузового лифта фольгированной пленкой и выставить в проходе дежурного охранника. А вот господина Палладини, по всей видимости, унесли куда-то черти. Даже в облюбованном им в качестве надежного убежища платяном шкафу не было не только его самого, но и его непревзойденного, в крупную клетку, пиджака. Каких еще предметов туалета попутчика не было на месте, Кай сказать затруднился бы, за неимением подробного реестра. Явно отсутствовал роскошный кейс. Ни в памяти терминала, ни где-либо еще не было никакого прощального послания. Убедившись в этом, Кай связался с не столь давно покинутым им штабом охраны и сообщил об исчезновении своего спутника.

Затем, явственно ощущая действие неплохого, в принципе, арманьяка и всей происшедшей встряски вообще, он проверил надежность запоров каюты и напоследок запросил с терминала единую информационную сеть.

ПАЛЛАДИНИ МИКИС: ХАРАКТЕРИСТИКА, ВОЗМОЖНЫЕ СВЯЗИ.

СКУНС (КЛИЧКА): ТО ЖЕ

ВОЗМОЖНЫЕ ПЕРЕСЕЧЕНИЯ ПЕРВЫХ ДВУХ ЗАПРОСОВ, ОСОБО.

Впервые за время отпуска он воспользовался своим служебным идентификационным номером. Терминал неожиданно быстро выдал ответ:

СВЯЗЬ С ЕДИНОЙ ИНФОРМАЦИОННОЙ СЕТЬЮ НАРУШЕНА. ВАШ ЗАПРОС БУДЕТ ВЫПОЛНЕН НЕМЕДЛЕННО ПОСЛЕ ВОССТАНОВЛЕНИЯ СВЯЗИ.

Кай чертыхнулся, оставил в памяти терминала еще один запрос на любую текущую информацию по теме "РИГЕЛЬ-2, ВООРУЖЕННЫЙ ИНЦИДЕНТ" и, постояв три минуты под обжигающе-горячим душем и едва успев просохнуть под феном, грохнулся в кровать.

Понять, спал ли он, ему удалось не сразу. Точно так же, как потом не сразу он пришел к выводу о том, просыпался ли еще раз в ту ночь вообще. Во всяком случае, ему очень четко вспоминалось уверенное ощущение того, что в каюте кроме него находится кто-то еще, и связанное с этим легкое возмущение.

— Микис, это опять вы? Какого же, черт возьми рожна? — бросил он в темноту, обращаясь главным образом к силуэту несколько готического стиля, просматривавшемуся на фоне сумрачно мерцающего экрана дисплея.

— Вы меня не за того принимаете, — сказал голос, искаженный полузакрытым шлемом скафандра высшей защиты. — Вы не знакомы со мной. Тем не менее, мне не к кому кроме вас обратиться.

Кай сел на постели и на всякий случай сгруппировался.

— Слушаю вас…

— Вы Следователь, профессионал. И вы в отпуске. У вас есть время. Я

прошу вас употребить его на то, чтобы вернуть мне то, что только что было похищено с корабля.

— Это ваш груз?

— Нет. Формально у груза другой владелец. Но необходим он мне. Вот

деньги. Щелкнула настройка ночника и Кай узрел сразу столько кредиток, сколько ему случалось видеть только порой при вскрытии тайников.

— А мне необходимо выспаться. Я не принимаю частных заказов. Тем более противозаконных…

— Так или иначе, вам все равно придется сделать для меня эту работу…

— С чего бы это?

— Когда мы встретимся в следующий раз, вам не придется задавать мне

этот вопрос…

Дальнейшее вспоминалось Следователю клочками — и попытка выпроводить незванного заказчика, и собственная рука бесконечно долго тянущаяся к кнопке вызова экстренной помощи, и полная ахинея в стиле Босха, снившаяся весь остаток ночи.

Охрану он, судя по всему, так и не вызвал. Во всяком случае, утром, в кабинете капитана, куда пригласил его изысканно вежливый первый помощник, об этом речь не заходила. Так же как и о, безусловно не приснившимся ему, участии в ночной потасовке.

Капитан представил ему смахивающего на унылого, но симпатичного моржа инспектора ле Конти из Полицейского управления Мелетты, а тот, вздохнув, передал ему уникальный документ — совместное распоряжение Президентской Службы Мелетты и Федерального Управления Расследований о включении в следственную бригаду по делу о разбойном нападении на лайнер федерального значения линии "Космотрек" "Ригель" отзываемого, согласно п.13/29 Устава из очередного отпуска Федерального Следователя четвертой категории Кая Санди в качестве независимого следователя. Спорить не приходилось.

— Понимаю вас, — сочувственно сказал ему ле Конти, когда они вышли в коридор. — Единственное, что могу для вас сделать — это поселить в хороший отель. В "Шериф" — наш, ведомственный. И оплатит счет наше Управление. В верхах все бушуют из-за этой истории. По мнению высокого начальства затрещала по швам наша юридическая автономия… Жду вас в стыковочном… Кстати, вы можете звать меня просто Фрэнк.

Собрав свой небогатый багаж, Кай снял с терминала пришедший за ночь текст, сообщавший, что поля всех отправленных им запросов перекрываются — свободный предприниматель, имеющий три судимости Микис Палладини известен в определенных кругах под кличкой Скунс. Он же является ответственным получателем и лицом сопровождающим груз номер 400/59, похищенный при разбойном нападении на лайнер "Ригель" во время его погрузки на орбите Мелетты, вчерашнего числа.

Дон Себастьян украдкой обозрел собравшихся в "египетском дворике".

"Кажется, проклятая каменная кукла наделала больше бед, чем можно

было ожидать, — прикидывал он в уме. — Во всяком случае, никак не мог подумать, что Большой Кир из за такой ерунды, хоть и дорогостоящей, соберет фактически съезд. Внеочередной, тринадцатый".

Не расстающийся с зонтиком Линь, невозмутимый Кавабата, слегка, как всегда, пьяный Мак-Файр, одетый по своему обыкновению, как опустившийся коммивояжер, Сайрус Саттон и непроницаемо горестный рабби Шнейдерман представляли все более или менее серьезные ветви древа галактической преступности региона. Не хватало, по обыкновению своему, не в курсе дел оказавшегося, Гржембовски и, разумеется, Джахарова, очередной раз объявленного мафией вне закона.

Изрядным сюрпризом было появление (с порядочным запозданием) Тино

Тарквини (младшего), уполномоченного старшим братом представлять на

экстренной встрече интересы всей мелеттской шушеры. Все утро Тино

проторчал в кабине суперсвязи и теперь нервно теребил в руках дискету, записанную там. Принимая во внимание прижимистость Мако и стоимость переговоров по каналам подпространственной связи, дело принимало для клана Тарквини серьезный оборот. Тино, обучавшегося в столичном университете Сектора, был совершенно неожиданно для него ввергнут в пучину деликатных дел своего семейства, и выглядел, что и говорить, неважно. До его появления Великий Кирилофф (он же Большой Кир) не обращал на собравшихся ни малейшего внимания. Теперь, наконец, он спрятал в карман сильную лупу и маленький сафьяновый блокнот, в котором последнюю четверть часа тщательно делал записи, и с видимым усилием оторвал взгляд от прекрасной, чуть лукавой улыбки древней царицы Хатшепсут и обратил на торопливо занявшего свое место за красного гранита столом, отпрыска пресловутого клана почти отеческий взгляд.

— Я думаю, — начал он, — все вы, господа, в курсе наших э-э-э… неприятностей…

— ВАШИХ неприятностей, Кир, ВАШИХ… — подал голос Саттон, небрежно развалившийся на каменном сидении.

— Я и говорю, НАШИХ, — тоном российского императора продолжил хозяин. — Но и твоих, Сайрус, и твоих, тоже. Если в наших рядах появились… появились те, кто утратил контроль над своими участками работы, то это — дурной знак, друзья, дурной… Внесите дисплей.

Двое техников втащили демонстрационный дисплей и, быстро установив его перед почтенной публикой, удалились. Хозяин щелкнул пальцами и заменивший всю не заслуживающую высокого доверия прислугу, садовник вкатил столик с подобранными на разный вкус спиртным, закусками и батареей хрустальной тары. С глубоким поклоном ретировался и он — ввиду особой конфиденциальности встречи гостям предоставлялась возможность обслуживать себя самим.

Хозяин наполнил широкий бокал кьянти и, по-прежнему отечески улыбаясь, протянул его Тино:

— Надеюсь, ты задержишься у меня на пару недель, мальчик? — ласково спросил он.

— Да, Мако предупредил меня, что я пробуду… здесь до тех пор, пока… все не уладится.

— Это значит, до тех пор, пока "Обернувшаяся" не займет того места, которое я для нее присмотрел в моем зимнем саду, — вкрадчиво пояснил Большой Кир, бросая взгляд в сторону остальной компании и косой улыбкой давая понять, что ценит юмор своего не слишком добровольного гостя.

— Жаль, если у меня образуется академическая задолженность, — видимо, так до конца и не осознавая серьезность своего положения, доверчиво молвил тот.

— Не беспокойся, если будет надо, мой шофер позвонит твоему ректору. Думаю, старая перечница отнесется к такой просьбе со вниманием… А ты, мой мальчик получишь уникальную возможность усовершенствовать свои познания в области античной скульптуры.

— На юридическом факультете ее не проходят, мистер Кирилофф.

— Ладно, переходи к делу, Тино, — безнадежно махнул рукой хозяин. -

Ознакомь нас с посланием твоего милейшего брата, будь добр…

Облегченно вздохнув, без пяти минут магистр Галактического Права склонился над дисплеем — и секунду спустя собранию явилась изрядно увеличенная и мало что от этого выигравшая рожа Мако Тарквини по прозвищу Макарони.

— Послушай, Кир, клянусь святой Мадонной! — начал он. Послание явно не было рассчитано на широкую аудиторию и содержало больше эмоций, нежели весомых аргументов. По мере усвоения довольно бессвязного монолога лицо хозяина стало приобретать землистый оттенок, а костяшки пальцев, сжимающих рукоятки кресла, побелели от напряжения. Тарквини позволял себе такое, что Кирилофф с трудом сдерживал позывы всадить в экран полный заряд бластера, уютно примостившегося у него в петле за проймой жилета. Мало того, что рехнувшийся сицилиец сообщал о потере как статуи, так и Фаберже, нет — он еще и намекал на возможную долю вины в происшедшем его, Великого Кирилоффа, известного всей Галактике незыблемостью своего слова! С другой стороны, надежной гарантией его — Макарони — невинности служила та легкость, с которой он отдавал в заложники своего брата. Но кто тогда?!

"Ох, не клялось бы ты, спагетти проклятое, своею Мадонною, — подумал Кир, — а подсказал бы уж лучше, хоть какую-нибудь идею… У Сайруса на такое просто не хватило бы духу, особенно после побоища на Канопусе-12. Кавабата? У того сейчас другие проблемы. Остальные просто не в курсе.

Кроме…"

Дон Себастьян вжался в каменную скамью от пронзительного взгляда Большого Кира и поперхнулся глотком "Сандмена".

— Прекрасно, мальчик, — сказал хозяин. — Передай своему брату, что я принял во внимание его мнение.

Про себя он заключил, что не имеет смысла прибавлять цену или пугать Мако — тот или действительно полностью не в курсе, или, раз уж подставил под удар брата, не отдаст товар ни за какую цену.

— Может, вы с Макарони сперва разобрались бы между собой, кто кого объегорил, а уж потом и собирали бы весь этот кагал? — вмешался в разговор наконец добравший свою дозу Мак-Файр.

— Помолчите, Фитиль, — оборвал его Линь. — Дело вовсе не в товаре мистера Кирилоффа, как я понимаю… И как вы — не понимаете.

— Насколько мне известно, — глубокомысленно вставил Шнейдерман, — все, кто когда-либо связывался с этими изваяниями из Космоса, рано или поздно их лишались. Иногда вместе с головой. Я бы на вашем месте…

— Оставайтесь на своем, рабби, — несколько резко отозвался Кирилофф. — Все мистические истории, связанные с Чужим Искусством, лучше всех известны именно мне и никому другому. Что там у тебя еще на диске, Тино?

— Мако передал сюда еще запись репортажа местного ТВ. Он считает, что из этого можно кое-что вытянуть…

Нервно кашлянув, Тино надавил на клавишу. На громадном экране демонстрационного дисплея возникла мудреного вида заставка государственного канала телевидения Мелетты. Затем ярко-рыжая ведущая приятным, но слегка хрипловатым голосом начала вещать что-то про микрорентгены в час.

— Какое отношение… — начал было нетерпеливый Саттон.

— Минуту терпения, это — предыдущий сюжет, — успокоил его Тино. И в

самом деле, рыжая девица на экране, наконец, взяла быка за рога и повела рассказ о пиратском нападении на грузопассажирский лайнер "Ригель-2", следовавший транзитом к Солнечной Системе.

Итог нападения — один убитый, двое пропавших без вести. Личность убитого устанавливается, но скорее всего это — один из двух пропавших — М. Палладини или Х.Тоскано. Изображение оплавленного "Парабеллума".

— Это пушка Хорхе, — с досадой констатировал дон Себастьян. Трое

членов экипажа получили ожоги и травмы в связи с частичной

разгерметизацией причального отсека. Угнан аварийный шаттл лайнера.

Грузовой шаттл компании "Борджиа" выведен из строя. Нападение совершено в момент начала погрузо-разгрузочных работ, по всей видимости, с абордажного бота, закамуфлированного под нефункционирующий сателлит. Похищен один контейнер с товаром, доставленным грузовым шаттлом с Мелетты. Согласно спецификации — "изделие, не представляющее художественной ценности". Настораживает то, что первая же проверка показала, что получателем груза означена не существующая в природе строительная фирма на "Кирилофф-пойнт". Охрана лайнера задержала четырех космотакелажников, сопровождавших груз, на том основании, что они были вооружены. Однако, эти лица рассматриваются как жертвы пиратского нападения и в настоящий момент препровождены на планету.

Кадры: четверо угрюмых типов, закрывая лица, спускаются по трапу полицейского "челнока". Откуда-то со стороны в них тычут переносным микрофоном — "удочкой". Голос репортера: "Господа, господа! У вас есть что-нибудь заявить для Ти-Ви Мелетты?"

Неожиданно один из четырех — более заматерелый, чем остальные — поворачивается к камере и зло рявкает: "Пусть Скунс знает, если он меня видит сейчас, что я из него ремней нарежу!!!"

Перебивка кадра. Снова ведущая новостей.

— Вот и все, что можно сейчас сообщить о сенсационном пиратском

налете. Стало известно, что в связи с этим вооруженным инцидентом личный представитель Федерального Комиссара Сектора принял сегодня в конфиденциальной обстановке Верховного…

— Слышали, что сказал Бахман? — оживленно воскликнул Тарквини-младший. — Они там уверены, что это проделки Скунса…

— Скунс — самый большой трус, которого я знаю, — зло парировал дон Себастьян. — Чтобы он пошел на такое… Надо вытащить из этих ребят все, что они знают.

— Это не так трудно. Думаю, их уже выпустили из-под стражи. То, что при парнях были пушки — не самый уж большой грех. На планете. Главное, что их вовремя забрала местная полиция. Там-то у нас все охвачено, — торопливо успокоил его Тино.

— Итак, Скунс, — подал свой тихий голос Кавабата, и все разом повернулись к дону Себастьяну. — Ведь это ваш человек, уважаемый дон?

— Скунс Палладини — исключительно хитрая сволочь, но не авантюрист!

Ему бы и в голову… — заверещал дурным голосом дон.

— А если, положим, его взяла за задницу полиция? — предположил Мак-Файр, внимательно разглядывая обливающегося холодным потом подозреваемого. — Или кто-то обещал укрыть и защитить? За свою долю, конечно, за свою долю…

— Полиция… Следственное Управление… Ведь вы, помнится, допустили, чтобы на корабле оказался еще и легавый? — задумчиво прикинул Большой Кир.

— Мы этого не знали, — Линь отставил в сторону зонтик и стал разминать пальцы.

— Может, действительно, это Управление разыграло всю комбинацию, — торопливо согласился дон. — Санди, скажу я вам, — фигура не простая…

— Почему бы вам было не грохнуть его с самого начала? — угрюмо осведомился Мак-Файр.

— Если вы хотите здесь объявить войну Управлению, так меня здесь нет, — решительно сказал рабби Шнейдерман, демонстративно потянувшись за шляпой. — И вообще, это разговор умалишенных…

— Если после пиратского нападения в зоне Мелетты укокошат еще и Федерального Следователя, то как пить дать, планета лишится юридической автономии и все наши денежки загремят под фанфары прямиком в мусоропровод, — резюмировал Саттон. — Мы не конструктивны, ребята…

Великий Кирилофф поднялся, неприязненно поморщился, молниеносным движением опрокинул в себя серебряную чарку "Смирновской" и, закусывая альдебаранским огурчиком, стал ронять одну за другой весомые фразы.

— Грешить на полицию или на Управление глупо: не их стиль. Если бы это была разработка нашего лучшего друга Санди, дело обошлось бы вообще без жертв. Скунса я знаю как облупленного, и уверен, что по своей воле он такого номера не выкинул бы. Тарквини дал нам… надежные гарантии, а с доном Себастьяном… Дон Себастьян, вы ведь не делали этого?..

— Клянусь всем святым!!! Я… я… Теперь это будет делом моей чести!

Мои ребята уже на пути к Мелетте. Это самые крутые парни, которых я знаю!

— Вот и отлично, дон, вот и отлично… Короче: я отбрасываю все те идиотские гипотезы, которые роятся в ваших головах, господа, и открываю вам глаза на очень неприглядную истину. Контроль над регионом Мелетты нами утерян! То, что мы регулярно получаем оброк с рэкета, траффика, борделей и казино, вся эта рутина усыпила нашу бдительность. Давно накопились факты… Фактики, господа! Которые говорят о том, что у "солнца воров" пригрелись какие-то другие ребята. Достаточно умелые и располагающие… кое какими средствами. Причем, как видите, они о нас довольно хорошо информированы, а вот мы о них не знаем ничего. Собственно говоря, они уже практически ликвидировали все предметы Чужого искусства в системе. И неизвестно, чем еще занимается эта братия. А мы все хлопаем ушами… Этот прискорбный эпизод мы должны использовать для того, чтобы выйти, наконец, на этих… духов и выбросить их из Сектора к чертовой матери!!! — чтобы успокоиться, хозяин планеты откашлялся и промочил горло еще одной чаркой благородного напитка. — Единство в этом вопросе — вот то, к чему я призываю! И вот зачем я собрал вас здесь.

— Согласен, — сказал, выдержав надлежащую паузу Линь. — Чайнатаун Мелетты вас поддержит безвозмездно. Почва начинает уходить из-под ног — и это нехорошо…

— Моя разведка будет также безвозмездно взаимодействовать с командой дона. Разумеется, в этом вопросе, — с осторожной решительностью добавил Кавабата.

— Обеспечиваю банковское прикрытие операции, — задумчиво выговорил Саттон. — На тех же условиях.

— И, главное, не забудьте прочесать всю вашу систему борделей, — неделикатно напомнил хозяин. — Что-нибудь да всплывет…

— Община приложит все усилия…

Даже в таком неконкретном виде слово рабби дорогого стоило.

— А масонские ложи? — надавил, однако, Большой Кир.

— Вы же знаете, что никаких масонов у нас там нет. Но мы про работаем

и эту линию…

— Клан Тарквини поклялся, что… — начал было Тино…

— В этом я уверен, — остановил его Кирилофф.

— Мы прокачаем все свои каналы, — нетвердым языком заверил

присутствующих Мак-Файр. — Нет таких дел, которые не завязывались бы на бутлегерский бизнес или на наркотики.

— Благодарю вас, господа. Именно такой единодушной поддержки я и ожидал от вас. Вот, захватите, дон. На непредвиденные расходы, — хозяин взмахнул листком чека. — Никоим образом не задерживаю вас более, господа… Я не имею ввиду, конечно, тебя, мой мальчик — последнее относилось к несколько растерянно выглядевшему Тино. Хотя, конечно, все имение — в твоем распоряжении… Рекомендую до обеда пройтись по парку.

Быстрыми шагами пройдя в свой кабинет, Великий Кирилофф задумчиво походил из угла в угол, прежде чем ткнуть клавишу терминала, на экране которого давно уже горел сигнал вызова.

— Отец! — раздался из динамика ломающийся девический голос. — Я сделала это. Голограммы не совпадают. Нет полного перекрытия. Это две разные "Обернувшиеся". Та, что пять лет назад снимали у Фонсеки, и та, что у Мако. Вот, смотри — их позы чуть различаются…

— Так… Значит их две… Две? — молитвенно сложив кончики пальцев, великий Кирилофф задумался на мгновение.

— И еще. Что это за небритый макаронник торчит в галерее? Он меня напугал.

— Не пугайся, Алена. Это наш гость. Младшенький Тарквини. Мои ребята надежно пасут его. Но и ты присмотри за ним — скучает парнишка. И если надумает убежать — обязательно пристрели его.

— С удовольствием, папа.

— Не забывай носить с собой ту "Беретту", что подарил тебе дядюшка

Алексис…

— Не учи меня жить, папа…